Роберт рождественский стихи для детей: Стихи Рождественского Роберта Ивановича для детей

Отличные стихи, если вы скажете, что не узнаете себя или своих малышей, я не поверю 🙂

1.
Значит, так:
завтра нужно ежа отыскать,
до калитки на левой ноге проскакать,
и обратно — на правой ноге — до крыльца,
макаронину спрятать в карман
(для скворца!),
с лягушонком по-ихнему поговорить,
дверь в сарай
самому попытаться открыть,
повстречаться, побыть с дождевым червяком,-
он под камнем живет,
я давно с ним знаком…
Нужно столько узнать,
нужно столько успеть!
А еще —
покричать, посмеяться, попеть!
После
вылепить из пластилина коня…
Так что вы разбудите пораньше
меня!

2.
Это ж интересно прямо:
значит, у мамы есть мама?!
И у этой мамы — мама?!
И у папы — тоже мама?!
Ну, куда не погляжу,
всюду мамы,
мамы,
мамы!
Это ж интересно прямо!…

А я опять
один сижу.

3.
Если папа бы раз в день
залезал бы под диван,
если мама бы раз в день бы
залезала под диван,
если бабушка раз в день бы
залезала под диван,
то узнали бы,
как это интересно!!

4.
Мне на месте не сидится.
Мне — бежится!
Мне — кричится!
Мне — играется,
рисуется,
лазается и танцуется!
Вертится,
ногами дрыгается,
ползается и подпрыгивается.
Мне — кривляется,
дурачится,
улыбается и плачется,
ерзается и поется,
падается
и встается!
Лично
и со всеми вместе
к небу
хочется взлететь!
Не сидится мне
на месте…
А чего на нем
сидеть?!

5.
«Комары-комары-комарики,
не кусайте меня!
Я же — маленький!..»
Но летят они,
и жужжат они:
«Сильно сладкий ты…
Извини».

6.
Со мною бабушка моя,
и, значит, главный в доме —
я!..
Шкафы мне можно открывать,
цветы кефиром поливать,
играть подушкою в футбол
и полотенцем чистить пол.
Могу я есть руками торт,
нарочно
хлопать дверью!..
А с мамой
это не пройдет.
Я уже проверил.

7.
Я иду по хрустящему гравию
и тащу два батона торжественно.
У меня и у папы правило:
помогать
этим слабым женщинам.
От рождения
крест наш таков…
Что они без нас — мужиков!

8.
Пока меня не было,
взрослые
чего только не придумали!
Придумали снег
с морозами,
придумали море
с дюнами.
Придумали кашу вкусную,
ванну
и мыло пенное.
Придумали песню грустную,
которая —
колыбельная.
И хлеб с поджаристой коркою!
И елку
в конце декабря!..

Вот только
лекарства горькие
они придумали
зря!

9.
Мой папа большой,
мне спокойно с ним,
мы под небом шагаем все дальше и дальше…

Я когда-нибудь
тоже стану большим.
Как небо.
А может, как папа даже!

10.
Все меня настырно учат —
от зари и до зари:
«Это — мама…
Это — туча…
Это — ложка…
Повтори!..»
Ну, а я в ответ молчу.
Или — изредка — мычу.
Говорить я
не у-ме-ю,
а не то что —
не хочу…

Только это все — до срока!
День придет,
чего скрывать,-
буду я ходить
и громко
все на свете
называть!
Назову я птицей — птицу,
дымом — дым,
травой- траву.
И горчицею — горчицу,
вспомнив,
сразу назову!…
Назову я домом — дом,
маму — мамой,
ложку — ложкой…

«Помолчал бы ты немножко!..»-
сами скажете
потом.

11.
Мне сегодня засыпается
не очень.
Темнота в окно крадется сквозь кусты.
Каждый вечер
солнце прячется от ночи…
Может,
тоже боится
темноты?

12.
Собака меня толкнула,
и я
собаку толкнул.
Собака меня лизнула,
и я
собаку лизнул.
Собака вздохнула громко.

А я
собаку погладил,
щекою прижался к собаке,
задумался
и уснул.

13.
В сарай, где нету света,
я храбро заходил!
Ворону со двора
прогнал отважно!..
Но вдруг приснилось ночью,
что я
совсем один.
И я заплакал.
Так мне стало страшно.

14.
Очень толстую книгу сейчас я,
попыхтев,
разобрал на части.
Вместо книги толстой
возник
целый поезд
из тоненьких книг!..
У меня,
когда книги читаются,
почему-то всегда разлетаются.

15.
Я себя испытываю —
родителей
воспитываю.

«Сиди!..» —
а я встаю.
«Не пой!..» —
а я пою.
«Молчи!..» —
а я кричу.
«Нельзя!..»-
а я хо- чу-у!!
После этого всего
в дому
что-то нарастает…

Любопытно,
кто кого
в результате воспитает?

16.
Вся жизнь моя (буквально вся!)
пока что —
из одних «нельзя»!
Нельзя крутить собаке хвост,
нельзя из книжек строить мост
(а может, даже — замок
из книжек
толстых самых!)

Кран у плиты нельзя вертеть,
на подоконнике сидеть,
рукой огня касаться,
ну, и еще — кусаться.

Нельзя солонку в чай бросать,
нельзя на скатерти писать,
грызть грязную морковку
и открывать духовку.
Чинить электропровода
(пусть даже осторожно)…

Ух, я вам покажу, когда
все-все
мне будет можно!

17.
Жду
уже четыре дня,
кто бы мне ответил:
где я был,
когда меня
не было
на свете?

18.
Есть такое слово —
«горячо!»
Надо дуть,
когда горячо,
и не подходить
к горячо.
Чайник зашумел —
горячо!
Пироги в духовке —
горячо!..
Над тарелкой пар —
горячо!..

…А «тепло» —
это мамино плечо.

19.
Высоко на небе —
туча,
чуть пониже тучи —
птица,
а еще пониже —
белка,
и совсем пониже —
я…
Эх бы, прыгнуть
выше белки!

А потом бы —
выше птицы!
А потом бы —
выше тучи!
И оттуда крикнуть:
«Э-э-э-эй!!»

20.
Приехали гости.
Я весел и рад.
Пьют чай
эти гости,
едят мармелад.
Но мне не дают
мармелада.
… Не хочется плакать,
а —
надо!

21.
Эта песенка проста:
жили-были два кота —
черный кот и белый кот-
в нашем доме.
Вот.

Эта песенка проста:
как-то ночью два кота —
черный кот и белый кот —
убежали!
Вот.

Эта песенка проста:
верю я, что два кота —
черный кот и белый кот —
к нам вернутся!
Вот.

22.
Ничего в тарелке не осталось.
Пообедал я.
Сижу. Молчу…
Как же это мама догадалась,
что теперь я
только спать хочу?!

23.
Дождик бежит по траве
с радугой
на голове!
Дождика я не боюь,
весело мне,
я смеюсь!
Трогаю дождик рукой:
«Здравствуй!

Так вот ты какой!…»
Мокрую глажу траву…

Мне хорошо!
Я — живу.

24.
Да, некоторые слова
легко
запоминаются.
К примеру,
есть одна трава,-
крапивой
называется…

Эту вредную траву
я, как вспомню,
так реву!

25.
Эта зелень до самых небес
называется тихо:
Лес-с-с…
Эта ягода слаще всего
называется громко:
О-о-о!
А вот это косматое,
черное
(говорят,
что очень ученое),
растянувшееся среди трав,
называется просто:
Ав!

26.
Я только что с постели встал
и чувствую:
уже устал!!
Устал всерьез, а не слегка.
Устала
правая щека,
плечо устало,
голова…

Я даже заревел сперва!
Потом, подумав,
перестал:
да это же я спать
устал!

27.
Я, наверно, жить спешу,-
бабушка права.
Я уже произношу
разные
слова.
Только я их сокращаю,
сокращаю,
упрощаю:
до свиданья —
«данья»,
машина —
«сина»,
большое —
«шое»,
спасибо —
«сиба»…

Гости к нам вчера пришли,
я был одет красиво.
Гостей я встретил и сказал:
«Данья!..
Шое сиба!..»

28.
Я вспоминал сегодня прошлое.
И вот о чем
подумал я:
конечно,
мамы все — хорошие.
Но только лучше всех —
моя!

29.
Виноград я ем,
уверенно держу его в горсти.
Просит мама,
просит папа,
просит тетя:
«Угости!…»
Я стараюсь их не слышать,
мне их слышать не резон.
«Да неужто наш Алеша — жадный?!
Ах, какой позор!..»
Я не жадный, я не жадный,
у меня в душе разлад.
Я не жадный!
Но попался очень вкусный виноград!..
Я ни капельки не жадный!
Но сперва наемся сам…
…Если что-нибудь останется,
я все другим отдам!

Стихи о школе Роберта Рождественского

Мы ответили на самые популярные вопросы — проверьте, может быть, ответили и на ваш?

• Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
• Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
• Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
• Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
• Как предложить событие в «Афишу» портала?
• Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?

Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день

Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».

Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»

Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.

Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?

Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.

Электронная почта проекта: [email protected]

Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?

Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».

Как предложить событие в «Афишу» портала?

В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».

Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?

Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.

Если вопросы остались — напишите нам.

новогодних стихов: новогодняя елка

Омела (Рождественская сказка)

Жена фермера, молодая и веселая,
И свежие, как бутоны мая;
Забрал себе супругу,
И произнес много торжественных обетов,
Что она верная подруга докажет,
В кротости, долгу и любви!
Что она, презирая радость и богатство,
Было бы, в болезни и в здоровье,
Его единственное утешение и его друг
Но, отметьте продолжение, — и следите!

Этот Фермер, как рассказывают сказки
Был несколько кросс, и несколько стар!
Его был зимний час жизни,
Пока лето улыбалось перед женой;
Контраст, а не форма
Изюминка супружеской радости!

‘Twas Christmas time, крестьянская толпа
Собранный гей, с танцем и песней:
Фермерская кухня давно
Ежегодная спортивная оживленная сцена;
Пламя дров, широкий дымоход
Представленные места, с обеих сторон;
Длинные ряды деревянных траншеекопателей, чистые,
Bedeck’d с падубом, были замечены;
Пенистый эль светящегося Танкарда
Дали духи сказке о гоблинах,
И много румяных щек — побледнело.Случилось бы, что какой-то спорт показать
Потолок содержал МОЛОТОК.
Волшебная ветвь, хорошо продуманная
Доказать, самая скромная Дева, добрый.
Волшебная ветвь, которой ДРУГЫ старые
Его священные тайны enroll’d;
И который, или сплетни Славы лжец,
Все еще греет душу ярким огнем;
Все еще обещает магазин блаженства
В то время как фанатики разрывают поцелуй своего идола.

Это омела была обречена быть
Талисман Судьбы;
Нам говорят, что под его просторными ветвями
Полный робкий Суэйн обрел смелость;
Полные много мошеннических глаз косо
Видел это нетерпеливым взглядом,
И много румяных щек,
Триумфы бьющейся груди;
И много деревенских роверов
Кто спросил, поцеловал, и было отказано.Сначала MARG’RY улыбнулся и подарил ей любовника
Поцелуй; затем поблагодарила ее звезд, вот и все!
Затем, Кейт, с неохотным темпом,
Был искушен в мистическом месте;
Тогда SUE, веселый нефритовый смех
Ямочковатый поддающийся румянам предатель;
В то время как JOAN ее целомудрие, чтобы показать
Wish’d «смелые мошенники будут служить ей так»
Она «научит жуликов такой бессмысленной игре!»
И хорошо она могла, она знала путь.

Фермер, немой с ревнивой заботой,
Сидел угрюмо в своем плетеном кресле;
Ненависть шумного хозяина игры
Тем не менее, боюсь уйти в отставку с поста;
Он завидовал всем своим спортивным раздорам
Но больше всего он смотрел на свою цветущую жену,
И дрожала, чтобы ее шаги не пошли,
Неосторожно, возле Омелы.Теперь HODGE, молодежь деревенской грации
С формой спортивной; мужественное лицо;
На МИСТРЕСС ХОМЕСПУН повернул его глаз
И вздохнул душераздирающий вздох!
Старый HOMESPUN, отмечать его список’ning Ярмарка
И укрылся в своем плетеном кресле;
HODGE поклялся, она могла бы его сердце командовать—
Труба была сброшена с руки Хомеспуна!

HODGE перст ее тонкой талии вокруг;
ФЕРМЕР проверил его черновик, и хмурился!
А теперь под омелой
«Твист, МИСТРЕСС ХОМЕСПУН, — очередь идти;
Старый Серли покачал свое плетеное кресло,
И сурово произнесла — «Пусть она посмеет!»

Ходж, жене фермера declar’d
Такие мужья никогда не должны быть spar’d;
Поклялись, они достойны самого ужасного позора,
Это освещает преданную расу;
И клянусь — в ту ночь он не пойдет
Непобедимый, под омелой.Веселая группа всем рекомендую
Безобидный поцелуй, борьба до конца:
«Почему нет ?» говорит MARG’RY, «кто бы боялся,
«Опасный момент, один раз в год?»
Сьюзан observ’d, что «древние люди
«Редко бывали с юношескими шутками;»
Но Кейт, которая, до того рокового часа,
Держал, о HODGE, unrivall’d Pow’r,
С изогнутой губой и головой в сторону
Взгляни вниз и smil’d в сознательной гордости,
Затем, стремясь скрыть ее заботу,
Она кивнула — «что за дурачки некоторые женщины!»

Теперь, госпожа Хомеспун, очень досадно,
Гордостью и ревнивой яростью
И злится, что ее раздражительная супруга
Должен сомневаться в ее супружеских обетах,
Но, прежде всего, решили сделать
Боль в груди завистливого соперника;
Приказал Ходжу отпустить ее,
И не приведи ее к Омеле;

«Почему ты должен спросить это или нет?»
Воскликнула она, «мы были там дважды раньше!»
Таким образом, чтобы проверить влияние соперника,
Что женщины часто себя предают;
В то время как VANITY, один, преследуя,
Они опрометчиво доказывают, их собственное уничтожение.

сэр Галахад, Рождественская тайна

Это самая длинная ночь в году,
Близок день, когда родился Господь Христос;
Шесть часов назад я пришел и сел здесь,
И задуматься, к сожалению, усталый и несчастный.

Зимний ветер, который передал дверь часовни,
Спел угрюмую мелодию, которая прошла хорошо
С моими собственными мыслями: я смотрю вниз на пол,
Между моими ногами, пока я не услышал звонок

Звучит далеко в глубине леса,
И неуклонно снижается; сонливость
Наткнулся на меня, чтобы я заснул наполовину,
Как я сидел там не двигаясь: все меньше и меньше

Я видел растаявший снег, который висел в бисере
На моих стальных ботинках; все меньше и меньше я видел
Между плитками пучки мелких сорняков:
Бессердечный и глупый, без страха

На меня полузакрытые глаза на землю,
Я подумал: о Галахад! дни проходят,
Остановись и брось сейчас то, что ты нашел,
Так сильно ты обиделся и мучительно.Ночь за ночью твоя лошадь наступает одна
Сере сырой папоротник, ночь за ночью ты сидишь
Держа уздечку, как человек из камня,
Мрачный, беспристрастный: что из этого получается?

А что, если Паломид также покататься,
И над многими гора и голая пустошь
Следуй за квестовым зверем рядом?
Неужели он не может задержать дыхание?

С мыслями об Изоле? не бледнеет ли он?
С усталым стремлением казаться лучше всего
Для нее, «как она лучше», говорит он? потерпеть неудачу
Для него ничего не значит, он никогда не упадет.Для такого человека любовь-горе
Так дорогая вещь для его постоянного сердца,
Даже если он никогда не выиграет ни одного поцелуя,
Или прикосновение от Iseult, оно никогда не расстанется.

И он никогда не узнает, что она хуже
Чем в своих самых счастливых снах он думает, что она
Хороший рыцарь и верный, ты снял проклятие
Чудесно; у тебя большой запас блаженства.

Да, что если отец Ланселот выживет,
Разве он не может думать о руках Гвиневры, вокруг
Тепло и гибко, о шею, и кричи
Пока все место не станет радостным со звуком?

И когда он перечисляет, часто вижу ее лицо,
И думаю: «В следующем месяце я тебя поцелую, или на следующей неделе,
И все же вы думаете обо мне «: поэтому место
Растет очень приятно, что бы он ни искал.Но я, кто ездит один, какой-то карл найдет
Мёртвый в моих руках в полутаявшем снегу,
Когда все недоброжелательно с переменчивым ветром,
На Candlemas наступает оттепель: я знаю

Действительно, что они скажут: «Это Галахад
Если бы он жил, был бы хорошим хорошим рыцарем;
Ах! бедное целомудренное тело! »но они будут рады,
Не одинок, но все, когда на виду

В тот же вечер в алых рукавах
Менестрели поют одетыми; горничная не будет говорить
Сидеть на моей могиле, пока листья,
Выросший большой на кустах прогулки,

Восток от дворца-удовольствия, усложни
Чтобы увидеть министром оттуда: хорошо в день!
До осени деревья были хорошо обнажены,
Я видел дамозел с нежной игрой,

В этой самой прогулке произнесем последнее прощание
Ее дорогой рыцарь, просто еду, чтобы найти
(Почему я должен задыхаться, чтобы сказать это?) Сангреал,
И их последние поцелуи запали мне в голову,

Да, потому что она стояла наклонившись вперед на его груди,
Скорее всего, скудный стоял; тыльная сторона одной дорогой руки,
Что это может быть поцелуй, она держала и нажала
Против его губ; долгое время они стояли там, fann’d

Мягкими порывами тихого морозного ветра,
Пока Мадор де ла Порте не пройдет мимо,
И мои собственные подковы подняли их; они сплелись,
И расстались как во сне.Таким образом, я,

Сонное лицо склонилось к полу часовни,
Обдумывал полусон, пока вдруг
Рядом с дверью раздался острый звонок,
И я вскочил, когда что-то прошло мимо меня,

Пронзительный звон, идущий с этим, все еще наполовину слепой
Я пошатнулся после, большое чувство благоговения
На каждом шагу накапливался в моей голове,
При этом у меня нет чуда, потому что я видел

Сидящий на алтаре как престол,
Чье лицо ни один человек не мог сказать, что он не знал,
И хотя звонок все еще звучал, он сидел один,
С одеждой наполовину кроваво-красной, наполовину белой, как снег.Так вот, я упал на пол и встал на колени,
Не то, чтобы человек становится на колени в церкви, когда говорят,
Но в куче, совершенно нервной, потому что я чувствовал
В первый раз какая то штука была идеальная боязнь.

Но могущественно нежный голос понизился:
«Встань, смотри и слушай, Галахад,
Добрый рыцарь Божий, ибо ты не увидишь хмурого взгляда
На моем лице; Я пришел, чтобы сделать тебя счастливым.

«За это ты говоришь, что ты один,
Я буду с тобой всегда, и не бойся
Вы не заботитесь, хотя и не первый стон
Над твоей пустой гробницей; для Ланселота,

«Он в свое время тоже будет моим слугой,
Тем временем, обратите внимание, чей меч первым сделал его рыцарем,
И кто любил его всегда, да, и кто
Все еще доверяет ему, хотя в глазах всех людей,

«Он только то, что вы знаете, о Галахад,
Эта любовь счастлива, как вы говорите,
Но разве вы были бы рады,
Извините меня долго, день за днем?

Ее теплые руки на шее наполовину дросселируют меня,
Горячие слезы любви горят глубоко, как пятна свинца,
Да, и годы проходят быстро: прямо уныло
Уилл Ланселот в свое время повесит голову;

«Да, старый и смелый, он победит мою любовь.Бедный Паломид, вырывающий свою душу!
Не всегда он способен, сынок, двигаться
Его люби и делай в нем честь: нужды должны катиться

«Самый гордый разрушитель иногда в пыли,
А потом — это утомительная работа; он стремится рядом
Кажется, лучше, чем он, так что его доверие
Всегда на то, что шансы могут быть;

«И так он уходит, мой слуга тоже
Когда все эти вещи ушли, и убогие
Он сидит и жаждет стонать Исеулт, которая
Паломидам сейчас все равно: видите,

«О, хороший сын, Галахад, в этот день,
Теперь даже все эти вещи на вашей стороне,
Но за них ты не борешься; посмотри, я говорю,
И посмотри, как я могу любить тебя без гордости

«Закрывает глаза, тщетная похоть не подавляет их.Видите, теперь у вас есть Я всегда; следующий
Это священное видение, Галахад, продолжай,
Пока, наконец, вы не придете ко мне, чтобы петь

«На небесах всегда и гулять
Сад, где я нахожусь. Он перестал, мое лицо
И несчастное тело упало на землю;
И когда я снова посмотрю, святое место

Был пуст; но прямо так, снова звонок
Пришли к двери часовни, туда вошли
Сначала два ангела, белые, без пятен,
И алые крылья, то после них кровать

Четыре дамы родили и положили под
Сам алтарь-шаг, а пока от страха
Я едва посмел пошевелиться или перевести дух,
Эти святые дамы осторожно подошли,

И довольно unarm’d меня, говоря: «Галахад,
Отдохни здесь и поспи, и не думай
Любой другой вещи, кроме радости;
Либо Сангреал скоро будет доставлен,

«И все же ты должен спать, пока он остается здесь.»
Прямо так, что они ушли, и я, будучи уставшим,
Спал долго и мечтал о небесах: колокол приближается,
Я сомневаюсь, что это растет до утра. Мизерере!

[Введите двух ангелов в белом, с алыми крыльями; также Четыре дамы в красных и зеленых платьях; также ангел, несущий в руках сюртук белого цвета с красным крестом.]

АНГЕЛ

О слуга высшего Бога, Галахад!
Встань и будь оружием: Сангреал ушел
Через великий лес, и вы должны были
К морю, лежащему на севере;

Там вы найдете чудесный корабль, в котором
Уложены шпиндели царя Соломона,
И меч, который никто не тянет без греха,
Но если он будет самым чистым: и есть stay’d,

Тяжело, сэр Ланселот, с которым вы встретитесь
В каком-то коротком космосе на этом корабле: во-первых,
Придет сюда в настоящее время эта леди сладкая,
Сестра Персиваля, которую вы хорошо знаете,

А с ней Борсы и Персиваль: встань сейчас,
Эти дамы будут вооружать тебя.[ПЕРВАЯ ЛЕДИ, надевая хауберк]

Галахад,
Что я могу стоять так близко под твоим лбом,
Маргарет Антиохийская, рада.

[ВТОРАЯ ЛЕДИ, опоясывающая его мечом.]

Чтобы я мог встать и дотронуться до тебя своей рукой,
О Галахад, я, Сесили, рада.

[ТРЕТЬЯ ЛЕДИ, сгибаясь в шпорах.]

Чтобы я мог встать на колени, пока ты стоишь,
И смотрите на меня, о святой Галахад,
Я, Люси, очень рада.

[ЧЕТВЕРТАЯ ЛЕДИ, надевая корзину.]

О, нежный рыцарь,
Что ты преклоняешься перед нами в почтении,
Мы очень рады, я, Кэтрин, с восторгом
Должен падать дрожать.

[АНГЕЛ, надевая перекрещенный плащ.]

Галахад, мы идем отсюда,

Ибо здесь, среди снега,
Приходите сестра Персиваля, Борс и Персиваль.

[Четыре дамы несут постель, и все уходят, кроме Галахада.]

Галахад.

Как сейчас тихо и спокойно все кажется:
Они тоже приходят, потому что я слышу, как конские копыта падают.[Введите сэра Борса, сэра Персиваля и его сестру.]

Справедливые друзья и нежная леди, Боже, храни!
Много чудес было здесь сегодня вечером;
Скажи мне, какие новости о Ланселоте у тебя есть,
И было ли когда-нибудь в поле зрения тело Бога?

Сэр Борс.

Почему, как для того, чтобы увидеть ту же самую святую вещь,
Пока мы ехали медленно,
Час назад мы услышали сладкий голос,
И сквозь голые ветки увидел большое легкое скольжение,

С многоцветной одеждой, но далеко;
И так pass’d быстро: со двора ничего хорошего;
Бедный веселый динадан, что с джапом и издевкой
Держал нас всех весёлыми в маленьком лесу

Был найден весь взломан и мертв: сэр Лайонел
И Gauwaine вернулся из великого квеста,
Просто стыдно; и Lauvaine, который любил хорошо
Твой отец Ланселот, по приказу короля

Пошел искать его, но был почти убит,
Возможно, сейчас мертв; где угодно
Рыцари приходят напрасно из великого квеста, напрасно;
Напрасно они борются за справедливое видение.

,

стихотворений для детей: предупреждение детям

в отношении своих детей

У меня было восемь птиц, вылупившихся в одном гнезде,
Там было четыре петуха, а остальные — куры.
Я ухаживал за ними с болью и заботой,
Ни затрат, ни труда я не пожалел,
До последнего они чувствовали свое крыло,
Смонтировали деревья и научились петь;
Начальник выводка затем взлетел
До регионов далеко и осталось совсем.
Мой скорбный щебетал я после отправки,
Пока он не вернется, или я закончу
Не оставляй гнезда твоего, плотину твою и сир,
Летите назад и пойте среди этого хора.Моя вторая птица взлетела,
И со своей подругой улетела с глаз долой;
К югу они оба согнулись,
И два сезона они там провели,
До тех пор, пока не унесены южными штормами,
Они обычно управлялись с наполненными парусами.
Красивейшая птица была не там, где ее видели,
Вдоль пляжа среди деревьев.
У меня треть цвета белого,
На кого я оказал немалое наслаждение;
В сочетании с любовью и любовью,
Также пожелал ей дамы прощания;
И где Аврора впервые появляется,
Теперь она села, чтобы провести свои годы.Один в академию полетел
Поболтать среди этой ученой команды;
Амбиции все еще движется в его груди
Чтобы он мог петь выше остальных
Стремление к тому, чтобы преуспеть,
Что соловьев он может превзойти.
Мой пятый, у которого еще нет пуха,
Это кусты и кусты,
И когда его крылья становятся сильнее,
На более высоких ветвях он будет усаживаться в длину.
Мои остальные трое до сих пор со мной гнездятся,
Пока они не выросли, то, как остальные,
Или здесь или там они отправятся в полет,
Как предопределено, так и они будут светиться.Если бы птицы могли плакать, то мои слезы
Пусть другие знают, каковы мои страхи
Чтобы этот выводок не навредил,
И удивляйся из-за недостатка времени,
Пока клюют кукурузу и лишены заботы,
Они падают врасплох в ловушку Фаулера,
Или пока на деревьях они сидят и поют,
Какой-то плохой мальчик на них бросается,
Или будучи очарованным колоколом и стеклом,
Сеть будет распространяться и ловиться, увы.
Или чтобы ветки лайма не сорвались,
Или какими-то жадными ястребами быть испорченными.О, если бы мои молодые, вы видели мою грудь,
И знал, какие мысли там печально отдыхают,
Велика была моя боль когда я тебя кормила,
Я долго держал тебя в тепле,
И с моими крыльями держаться подальше от всего
Мои заботы больше и страхи, чем когда-либо,
Мои пульсы, такие как прежде, никогда не были.
Увы, мои птицы, вы хотите мудрости,
Из опасностей вы невежественны;
Иногда в траве, на деревьях, в полете,
Больные несчастные случаи на вас могут зажечь.
О, для вашей безопасности есть глаз,
Так счастлив ты можешь жить и умереть.Тем временем мои дни в мелодиях я проведу,
Пока моя слабая ложь со мной не кончится.
В тенистом лесу я буду сидеть и петь,
И то, что пришло в голову, я принесу.
Когда-то молодой и приятный, как ты,
Но бывшие игрушки (без радостей) прощайте.
Мой возраст я не буду оплакивать,
Но пой, мое время так близко.
И с верхней ветки возьми мой рейс
В страну вне поля зрения,
Где старые мгновенно молодеют,
И там с серафимами установлена ​​песня;
Нет сезонов холодных, ни штормов, которые они видят;
Но весна длится вечность.Когда каждый из вас должен в своем гнезде
Среди ваших молодых отдыхайте,
На щебетании часто говорят,
У тебя была плотина, которая любила тебя хорошо,
Это сделало то, что можно сделать для молодых,
И ухаживал за тобой, пока ты не стал сильным,
И прежде чем она однажды позволит тебе летать,
Она показала вам радость и горе;
Учил, что было хорошо, а что плохо,
Что спасет жизнь, а что убьет.
Таким образом, я могу жить среди вас,
И мёртв, всё же говори, а совет дай
Прощай, мои птицы, прощай прощай,
Я счастлив, если хорошо с тобой.

среди школьников

Я хожу по длинному школьному допросу;
Добрая старая монахиня в белом капюшоне отвечает;
Дети учатся шифровать и петь,
Изучать книги и истории,
Крой и шей, будь аккуратен во всем
Лучшим современным способом — детские глаза
В мгновение удивления уставиться
Шестидесятилетний улыбающийся публичный человек.
Я мечтаю о лидеевском теле
Над тонущим огнем.сказка что она
Сказано о резком упрёке или тривиальном событии
Это изменило какой-то детский день на трагедию —
Сказал, и казалось, что наши две природы бент
В сферу с юношеской симпатии,
Или, чтобы изменить притчу Платона,
В желток и белую оболочку.

III
И думать об этом приступе горя или ярости
Я смотрю на одного ребенка или там
И интересно, стояла ли она так в этом возрасте —
Ведь даже дочери лебедя могут поделиться
Что-то из наследия каждого гребца
И имел этот цвет на щеке или волосах,
И после этого мое сердце сходит с ума:
Она стоит передо мной как живой ребенок.Ее нынешний образ всплывает в уме —
Делал ли Quattrocento модный палец?
Пустая щека, как будто она пила ветер
И взял кучу теней за свое мясо?
И я, хотя никогда не Ледейского рода
Был один раз оперение — хватит,
Лучше улыбаться на всю эту улыбку и показывать
Есть удобный вид старого чучела.
Какая юная мама, фигура на коленях
Мед поколения предал,
И это должно спать, кричать, бороться, чтобы убежать
По воспоминаниям или наркотикам,
Подумал бы ее сын, неужели она видела эту форму?
С шестидесяти или более зимами на голове,
Компенсация за муку его рождения,
Или неуверенность в его изложении?
Платон думал, что природа, но игра, которая играет
На призрачной парадигме вещей;
Солдат Аристотель играл в лапы
На дне короля королей;
Всемирно известный золотистый Пифагор
Пальцы на скрипке или струнах
Что пела звезда и слышали небрежные музы:
Старая одежда на старых палках, чтобы напугать птицу.VII
Обе монахини и матери поклоняются изображениям,
Но при этом свечи не такие
Это оживляет воспоминания матери,
Но сохраняйте мраморный или бронзовый покой.
И все же они тоже разбивают сердца — O присутствия
Эта страсть, благочестие или привязанность знают,
И что вся небесная слава символизирует —
О самодовольные издеватели над предпринимательством человека;
VIII
Труд расцветает или танцует где
Тело не ушиблено, чтобы доставить удовольствие душе.
Ни красота, рожденная от собственного отчаяния,
Ни мудрости с неясными глазами из масла полуночи.О каштан, великодушный цветущий,
Вы лист, цветок или боле?
О тело пошатнулось под музыку, о сияющий взгляд,
Как мы можем узнать танцора из танца?

Крик детей

Вы слышите, как плачут дети, братья мои,
Ere горе приходит с годами?
Они прислоняют свои молодые головы к своим матерям —
И это не может остановить их слезы.Молодые ягнята блеют на лугах;
Молодые птицы щебечут в гнезде;
Молодые олени играют с тенями;
Молодые цветы дуют на запад —
Но молодые, маленькие дети, о мои братья,
Они горько плачут! —
Они плачут во время игры других
В стране свободных.

Вы спрашиваете маленьких детей в горе,
Почему их слезы так падают? —
Старик может оплакивать его завтра
Который потерян в давно назад —
Старое дерево безлистно в лесу —
Старый год заканчивается на морозе —
Старая рана, если она поражена, является самой болезненной —
Труднее всего потерять старую надежду:
Но молодые, маленькие дети, о мои братья,
Вы спрашиваете их, почему они стоят
Плачущая боль перед грудью их матерей,
На нашей счастливой Родине?

Они смотрят вверх со своими бледными и запавшими лицами,
И их взгляды грустно видеть,
Для отвратительного горя человека, рисует и жмет
По щекам младенчества —
«Твоя старая земля, — говорят они, — очень тосклива».
«Наши молодые ноги, — говорят они, — очень слабы!
Мы сделали несколько шагов, но все же устали.
Наш могильный отдых очень далеко искать.Спросите стариков, почему они плачут, а не детей,
Ибо земля холодная, —
И мы, молодые, стоим без нашего смущения,
И могилы для старых.

«Правда, — говорят дети, — это может случиться
Что мы умрем раньше нашего времени.
Маленькая Элис умерла в прошлом году — могила была заточена
Как снежный ком, в иней.
Мы посмотрели в яму, готовую взять ее —
Не было места для работы в тесной глине
От сна, в котором она не лежит, никто не разбудит ее
Плачу: «Вставай, маленькая Алиса! это день.’
Если вы слушаете эту могилу, на солнце и в душе,
Прислушиваясь, маленькая Алиса никогда не плачет! —
Можем ли мы увидеть ее лицо, конечно, мы не должны знать ее,
Потому что у улыбки есть время для роста в ее глазах —
И веселятся ее моменты, усыпленные и замерли в
Плащаница, по прозвищу Кирк!
Хорошо, когда это происходит, — говорят дети,
«Что мы умрем раньше нашего времени».

Увы, увы, дети! они ищут
Смерть в жизни, как лучше всего иметь!
Они связывают свои сердца от разрыва,
С цементом из могилы.Выходи, дети, из шахты и из города —
Пой, дети, как маленькие дрозды —
Достаньте свои пригоршни луговых коровников довольно —
Смеяться вслух, чувствовать, что твои пальцы пропускают их!
Но они отвечают: «Твои коровы на лугах?
Как наши сорняки около шахты?
Оставь нас в темноте угольных теней,
От твоих удовольствий честно и хорошо!

«О, — говорят дети, — мы устали,
И мы не можем бежать или прыгать —
Если бы мы заботились о каких-либо лугах, это было просто
Ввалиться в них и спать.Наши колени сильно дрожат в наклоне —
Мы падаем на наши лица, пытаясь уйти;
И под нашими тяжелыми веками опущенными
Самый красный цветок будет выглядеть бледным, как снег.
Ибо весь день мы тащим наше бремя утомительным,
Сквозь темный уголь, под землей —
Или целый день мы ездим на железных колесах
На фабриках круглые и круглые.

«Ведь весь день колеса гудят, крутятся, —
Их ветер проникает в наши лица, —
Пока наши сердца не повернутся, — наша голова, с горящими импульсами,
И стены поворачиваются на своих местах —
Поворачивает небо в высоком пустом окне и шатается —
Включает длинный свет, который падает вниз по стене —
Включите черные мухи, которые ползут по потолку —
Все крутятся, целый день, а мы со всеми.—
И весь день гудят железные колеса;
И иногда мы могли молиться,
«О, колеса» (с бешеными стонами)
‘Стоп! молчи сегодня! ‘

Ау! Молчи! Пусть они слышат дыхание друг друга
На мгновение, рот в рот —
Пусть они касаются друг друга руками, в свежем дыхании
Из их нежной человеческой молодости!
Дайте им почувствовать, что это холодное металлическое движение
Разве не всю жизнь Бог моде или открывает —
Пусть они докажут свою внутреннюю душу против понятия
Что они живут в тебе, ос под тобой, о колеса! —
Тем не менее, весь день железные колеса идут вперед,
Измельчение жизни от ее отметки;
И души детей, которых Бог призывает к солнцу,
Крутись вслепую в темноте.Теперь расскажи бедным маленьким детям, о братья мои,
Взглянуть на Него и молиться —
Итак, Благословенный, благословляющий всех остальных,
Благословит их еще один день.
Они отвечают: «Кто такой Бог, чтобы Он нас слушал,
Белый разжигает железные колеса?
Когда мы всхлипываем, человеческие существа рядом с нами
Проходите мимо, не слыша или не отвечайте ни слова!
И мы не слышим (для колес в их звучание)
Незнакомцы говорят у двери:
Возможно ли, что Бог с ангелами, поющими вокруг Него,
Слышит ли мы больше плача?

«Два слова молитвы мы помним,
И в полночный час вреда, —
«Отче наш», глядя вверх в камере,
Мы говорим мягко для очарования.Мы не знаем других слов, кроме «Отче наш»
И мы думаем, что в какой-то паузе песни ангелов,
Бог может вырвать их сладкой тишиной, чтобы собраться,
И держи оба в Его правой руке, которая сильна.
‘Наш отец!’ Если бы Он услышал нас, Он бы наверняка
(Потому что они называют Его добрым и мягким)
Отвечай, очень чисто улыбаясь в крутой мир,
«Иди и отдохни со мной, дитя мое».

‘Но нет!’ говорят дети, плача быстрее,
«Он потерял дар речи, как камень;
И они говорят нам, о Его образе хозяин
Кто приказывает нам работать.Перейти к!’ скажи детям: «На небесах,
Темные, похожие на колеса, вращающиеся облака — все, что мы находим.
Не издевайся над нами; горе сделало нас неверующими —
Мы ищем Бога, но слезы сделали нас слепыми ».
Вы слышите, как дети плачут и опровергают,
О братья мои, что вы проповедуете?
Ибо Бога можно научить любящему миру.
И дети сомневаются в каждом.

И пусть дети плачут перед вами;
Они устали, прежде чем они бегут;
Они никогда не видели ни солнца, ни славы
Который ярче солнца
Они знают горе человека, но не мудрость;
Они погружаются в отчаяние человека, без его спокойствия —
Являются ли рабы без свободы во Христе —
Мученики от боли без ладони, —
Носятся, как будто с возрастом, но безуспешно
Нет дорогой памяти, —
Есть ли сироты земной любви и небесные
Пусть плачут! пусть плачут!

Они смотрят вверх, с их бледными и запавшими лицами,
И их взгляд страшно видеть,
Ибо они присматривают за своими ангелами на своих местах,
С глазами, предназначенными для Божества; —
«Как долго, — говорят они, — как долго, о жестокая нация,
Будете ли вы стоять, чтобы двигать мир, на сердце ребенка,
Подавить каблуком по почте его сердцебиение,
И наступить на трон посреди витрины?
Наша кровь брызгает вверх, о наши тираны,
И ваш пурпурный показывает ваш путь;
Но рыдание ребенка проклинается глубже в тишине
Чем сильный человек в своем гневе!

,