Прогрессивное и реакционное мировоззрение: 1.2. Мировоззрение, его виды и формы. Обществознание. Полный курс подготовки к ЕГЭ

В чём главное отличие прогрессивной интеллигенции от реакционной?

Словосочетания «прогрессивная интеллигенция» и «реакционная интеллигенция» часто произносят как-то не вдумываясь в их смыслa. А ведь в самом деле интересно понять, в чём заключается радикальное различие в мышлении людей, занимающих в обществе одинаковую экономическую нишу.

Ведь у интеллигенци взгляды определяются не только экономическим положением, но и культурными факторами, так что нельзя заранее сказать, будет ли в данной стране средний интеллигент реакционных взглядов или прогрессивных, или вообще не иметь каких-то чётко оформленных взглядов, стоя чисто на обывательских позициях.

Мне кажется, что суть различия между прогрессивной и реакционной интеллигенцией вот в чём. Прогрессивные интеллигенты исходят из того, что их образованность и культурность следствие того, что в них вложили больше ресурсов, чем в большинство, а теперь у них «должок» перед этим большинством.

И этот самый должок народу вернуть, поднимая уровень культуры и знаний у большинства. Вот и ехали в 19-м веке молодые народники в глубинку, учить и лечить детей бедняков, а самые смелые шли в революционеры, чтобы решить проблемы народа не паллиативно, а полностью.

Но в любом случае прогрессивная интеллигенция считает служение народу своим долгом.

Свою образованность и культурность реакционная интеллигенция считает знаком своей природной особости, своей личной заслугой, за которую она считает себя достойной своего привилегированного положения

А вот реакционная смотрит на тот же вопрос иначе. Свою образованность и культурность реакционная интеллигенция считает знаком своей природной особости, своей личной заслугой, за которую она считает себя достойной своего привилегированного положения. Как результата, реакционная обычно считает себя достойной большего в материальном плане, чем получает.

Яркий образ реакционного интеллигента это профессор Преображенский из «Собачьего сердца», уверенный в своём превосходстве над простым народом, и потому не согласного расщедриться для пролетариата даже мелкой покупкой журнала. Не потому что денег нет, их куры не клюют, а принципиально, именно из нелюбви к пролетариату.

Да и лечит он только тех, кто готов выложить за это кругленькую сумму, а на всех остальных ему плевать. Девушке, которая от нужды была готова выйти замуж за Шарикова, он читает мораль, что мол так нельзя, но ему и в голову не приходит помочь ей чем-либо или даже просто удержаться от унизительных проповедей. Не понимает, что не имеет морального права её со своей богатой колокольни жизни учить.

В общем-то исходя из этого можно легко вычислить, к реакционной или прогрессивной интеллигенции относится ваш собеседник, даже не задавая вопросов о политике напрямую. (Ведь такое вопросы не всегда удобны, а могут со временем стать и небезопасны).

Итак, если человек благодаря высшему образованию живёт чуть лучше народа, то всё зависит от того, как он к этому относится. Понимает ли он, что другим ещё хуже, или хочет лучшего для себя, но не для других, подобно тому как профессор Преображенский хотел бы себе и восьмую комнату вдобавок к имеющимся семи.

К сожалению, условия позднего СССР способствовали именно реакционным взглядам среди интеллигенции, уверенной что ей не додают, потому что интеллигенты жили тогда не лучше квалифицированных рабочих, а коем в чем (например, в плане обеспечения жильём) и похуже.

Но при этом интеллигенция считала себя лучше народа. И виной тому была смещённая система ценностей в позднем СССР, где высоко ценились интеллигентность и культурность. Что же в этом плохого? А вот что — ценить надо реальные заслуги, а интеллигентность и культурность не должны быть самоценностью, потому что это лишь потенциал, и если он не реализовался в дела, полезные для общества, то чего этим нереализованным потенциалом гордиться? Тут скорее должно быть стыдно, что тебе дали потенциал, а ты его не реализовал.

Мне кажется, что один из самых серьёзных пробелов в современном марксизме является отсутствие марксистского анализа  процессов  в культуре. Антонио Грамши пытался на эту тему что-то развить, но и с его идеями другие марксисты знакомы плохо, не говоря уже о том, чтобы применить его идею культурной гегемонии к странам социализма. Без этого понимания случившейся с СССР катастрофы не может быть полным, да и прогнозы на будущее будут весьма приблизительны.

Часто СССР 30-50-х годов критикуют «слева» за то, что тот был далёк от эгалитарного идеала, поздний СССР был к нему ближе. Однако субъективно сталинский СССР воспринимался современниками как много более справедливое общество, чем СССР брежневский. Казалось бы, парадокс? Но всё становится на свои места, если мы примем во внимание смену культурных парадигм.

В раннем СССР считалось, что привилегии и награды должны быть за какие-то ощутимые заслуги. Будь ты писатель, написавший нужную для народа книгу(sic!

Именно нужную для народа), учёный, чьё открытие принесло пользу народному хозяйству, управленец, который помог расцвести вверенной ему территории, или стахановец-рационализатор, повысивший производительность труда на своём участке производства. Главное, что награды были за конкретные заслуги, и это считалось справедливым.

В раннем СССР считалось, что награды должны быть за какие-то ощутимые и нужные для народа заслуги. В позднем же СССР награждали за качества, за те самые интеллигентность и культурность. И это был сильный подрыв социалистической морали

В позднем же СССР с одной стороны идея награды за заслуги сохранилась, но в то же время её потеснила другая идея — что надо мол награждать и за качества, за те самые интеллигентность и культурность. И это был сильный подрыв социалистической морали. Потому что качества, не проявленные в поступках, куда хуже поддаются проверке.

Как узнать, смелый человек или нет, если нет войны или другого повода рисковать?

Но тут по крайней мере можно поместить человека в условия риска, недаром в позднем СССР так популярен был альпинизм, и песня Высоцкого «Вершина», где риск альпиниста сравнивается с риском воина. То есть была потребность самим себя испытать в экстремальных условиях, чтобы проверить, можем ли как предки в ВОВ. Впрочем, и на настоящую войну в Афганистан было не так уж мало добровольцев.

Ну а как испытать к примеру гуманизм? До «письма 42-х» творческая интеллигенция считалась образцом гуманизма, «гений и злодейство — две вещи несовместные», и с нечистой совестью художник слова неспособен творить. Увы, письмо 42-х показало обратное. А ведь интеллигентность и культурность в позднесоветское время считались по факту гарантией гуманизма.

Другим примером утраты культурной гегемонии в позднем СССР было отсутствие в литературе положительных образов современников-коммунистов, при том что образ «осталого полуразложившегося бюрократа» использовался вовсю. Но противостоял ему обычно не правильный коммунист, а в лучшем случае беспартийный интеллигент.

Конечно, нельзя отрицать, что в СССР были экономические проблемы в базисе, создававшие предпосылки для кризиса плановой экономики. Однако при учёте ТОЛЬКО экономических факторов очень трудно объяснить, почему СССР рухнул, а Куба и КНДР держатся во много более худших экономически условиях.

А вот если учесть, что в шестидесятые годы коммунистами была утрачена культурная гегемония по Грамши, и формирование общественного мнения оказалось в руках реакционной интеллигенции, крах социализма стал и в самом деле только вопросом времени. А в КНДР и на Кубе этого не произошло, потому они и выстояли.

Леа Руж

*

Автор заметки «В чём главное отличие прогрессивной интеллигенции от реакционной?» пытается проникнуть в суть вопроса на примере различий между позднесоветской интеллигенцией, разрушившей социализм, и старой русской демократической интеллигенцией, сыгравшей важную прогрессивную роль в революциях 1905-17гг.

Автор, на мой взгляд, в целом находится на верном пути, но представляется необходимым несколько развить его концепцию.

Источник интеллигентского мышления автор выносит в область познания и этики, а фактором развития прогрессивных или реакционных взглядов видит уровень оплаты высоко квалифицированного умственного труда относительно физического — возможно, с поправкой на интенсивность и результат, хотя автор не очень чётко формулирует эту часть.

Автор пишет, что для прогрессивных интеллигентов их «образованность и культурность — следствие того, что в них вложили больше ресурсов, чем в большинство…»

Реакционная же интеллигенция «свою образованность и культурность… считает знаком своей природной особости, своей личной заслугой». Но что же означают две описываемые здесь позиции?

Ведь они, по сути, представляют из себя не более чем две

Мировоззрение и идеалы | Федерации пауэрлифтинга Черновицкой области

Опубликовал: katrin

в рубрике Новости

6662 Просмотров

Мировоззрение и идеалы

3.8, 5 голос.

Мировоззрение — это сложившаяся или складывающаяся система взглядов человека на окружающий мир, явления природы и общественной жизни. Мировоззрение каждого человека формируется под влиянием условий материальной жизни общества, членом которого он является, под влиянием общественных идей, взглядов, теорий определенного времени.

Поэтому мировоззрение членов социалистического общества коренным образом отличается от мировоззрения представителей господствующих классов капиталистического общества, а мировоззрение рабочих — от мировоззрения буржуа.

Мировоззрение может быть прогрессивным и реакционным. Прогрессивным является коммунистическое мировоззрение, обращенное в будущее и основанное на знании подлинных законов природы и общества. Реакционным же является всякое мировоззрение, которое стремится подменить действительные законы природы и общества искусственно созданными теориями, тормозящими развитие общества, революционного процесса и тем самым — развитие личности. Таковы, например, религиозное и идеалистическое мировоззрения.

Коммунистическое мировоззрение, типичное для членов развитого социалистического общества, является основой направленности личности советских людей. Им свойственна вера в правоту, справедливость, стремление поставить на службу коммунистическим идеалам свои силы и способности, бескомпромиссно бороться против всего, что чуждо теории и практике коммунистического строительства.

Поведение человека, его дела и поступки, как правило, продиктованы твердостью убеждений и мировоззрения. Глубоко обдуманными, пережитыми и принятыми принципами и взглядами человек руководствуется в своей деятельности и не может от них отказаться ни при каких обстоятельствах. Если педагог хочет понять тот или иной поступок ученика, то прежде всего он должен выяснить его убеждения, взгляды на жизнь, на труд, отношение к людям, к себе самому. При этих условиях можно в известной мере предвидеть и его поведение. Но убежденность нужно и воспитывать.

Идеалы — это нравственные представления о долге, о гражданских и общественных обязанностях человека, это основные мотивы и определенная программа самовоспитания личности. Идеал может выступать в виде конкретного образа какого-либо человека (вождя, передового рабочего, организатора производства, знатного труженика сельского хозяйства, ученого, выдающегося полководца, спортсмена и др.) или в обобщенном образе и совокупности правил поведения4 (правил чести и достоинства советского человека, спортивной этики и др.).

Идеалы складываются под решающим воздействием общественных оценок. Идеалы имеют огромное воспитывающее значение.

В зависимости от того, на кого хочет быть похожим человек, кому он стремится подражать, реализуется его активность и формируется направленность его личности. Еще А. В. Суворов писал: «Возьми себе в образец героя… Наблюдай его, иди за ним вслед: поравняйся, обгони, слава тебе!» Выбор жизненного пути очень часто связан именно с тем идеалом, который «взял себе за образец» человек.

Философское мировоззрение — Большая Энциклопедия Нефти и Газа, статья, страница 2

Философское мировоззрение

Cтраница 2

Можно использовать, например, выражения: естественнонаучное основание мировоззрения, общенаучное, индивидуально-экзистенциальное, социально-политическое основание и т.п. Философское мировоззрение в своем развитии у индивидов, социальных групп, классов и общества имеет духовные и материальные предпосылки Все это может быть объединено каким-то одним понятием.
 [16]

Необходимо отметить, что ни одна наука не развивалась и не развивается, не имея в качестве основы того или иного философского мировоззрения. Но мировоззрение может быть и прогрессивным и реакционным. Передовое философское мировоззрение способствует развитию науки и дает ему правильное направление, реакционное — тормозит.
 [17]

Необходимо отметить что ни одна наука не развивалась и не, развивается, не имея в качестве основы того или иного философского мировоззрения. Но мировоззрение может быть и прогрессивным и реакционным. Передовое философское мировоззрение способствует развитию науки и дает ему правильное направление, реакционное — тормозит.
 [18]

Необходимо отметить, что ни одна наука не развивалась и не развивается, не имея в качестве основы того или иного философского мировоззрения. Но мировоззрение может быть и прогрессивным, и реакционным. Передовое философское мировоззрение способствует развитию науки и дает ему правильное направление, реакционное — тормозит.
 [19]

В этой концепции более четко проступает отеоретизирование мировоззренческого знания в смысле отрыва его от непосредственных контактов с реальностью; каналы связи философского мировоззрения с реальностью оказываются чрезмерно зауженными. Создается почва для натурфилософской точки зрения, согласно которой философское знание носит исключительный характер; все другие науки теоретичны и эмпиричны, непосредственно связаны с реальностью, а философия сверхтеоретична, сверхабстрактна. Отсюда недалеко до поиска онтологического коррелята теоретического высшей степени абстрактности.
 [20]

Необходимо отметить, что ни одна наука не развивалась и не развивается, — не имея в качестве основы того или иного философского мировоззрения. Но мировоззрение может быть и прогрессивным и реакционным. Передовое философское мировоззрение способствует развитию науки и дает ему правильное направление, реакционное тормозит.
 [21]

Следя за историей возникновения современного социализма, мы видим легко, как пролетариат перерабатывал экономическую и политическую борьбу, социальные идеалы и философское мировоззрение демократии начала XIX века в соответственные элементы современного социалистического движения.
 [22]

Эмоциональный мир человека как бы суммируется в его мироощущении, но находит выражение и в миропонимании, в том числе и в философском мировоззрении. Ярким выражением возвышенных эмоций такого типа могут служить, например, знаменитые слова немецкого философа И.
 [23]

Однако если, рассматривая историю вплоть до конца средневековья, Конт более или менее последовательно проводит общий интеллектуалистский принцип своей философии истории, согласно которому философское мировоззрение каждого данного исторического этапа выступает как основной фактор генезиса и последующего развития социальных явлений, то дальнейшая эволюция — начиная примерно с 1300 г. — интерпретируется с другой точки зрения.
 [24]

Явления действительности сами по себе не выступают в качестве философских фактов, знание о них должно быть подвергнуто философской интерпретации, чтобы стать философским знанием, элементом самого философского мировоззрения и в этом смысле одним из звеньев философской теории. Так, философия обосновывает тезис о закономерном характере скачков в природе, об эволюционно-количественной предпосылке качественных переходов, о противоречиях как движущей силе социального развития.
 [25]

Прикладные науки, говорил Менделеев, движутся философскими, а философские науки разрабатываются потому, что их свет освещает пути жизни, служит на пользу через посредство прикладных наук. Философскому мировоззрению наиболее отвечает, по его мнению, стремление отыскать скрытую от глаз единую сущность, о эту единую сущность философия не в.
 [26]

Таким образом, главные истоки проблем мировоззрения: 1) индивидуально-экзистенциальные, 2) социально-классовые, 3) внутринаучные, 4) художественно-эстетические. Проблемы философского мировоззрения являются порождением многообразных потребностей человека и детерминируются многообразной его деятельностью. Фактически любая сфера деятельности человека есть источник проблем мировоззрения, в то время как естествознание ограничено познанием неживой и живой природы и природного в человеческом существе. Эти проблемы не случайны, а необходимы, причем не в меньшей мере, чем проблемы физики, политэкономии или медицины. Философские проблемы возникали в прошлом, рождаются они и сейчас, особенно в социальной сфере. Много новых проблем, связанных с перспективами человеческой цивилизации ( например, глобальные проблемы), требуют своего глубокого осмысления со стороны философов.
 [27]

Энгельс развивают передовое философское мировоззрение — диалектический материализм, который разбивает идеалистические взгляды. Диалектический материализм признает единую субстанцию — материю, вечно движущуюся, изменяющуюся и развивающуюся; нет никакой жизненной силы, нет вещей непознаваемых.
 [28]

Энгельс развивают передовое философское мировоззрение — диалектический материал

Мировоззрение — Циклопедия

Понятие и типы мировоззрения (Лекция по философии к.ф.н., доцент Павлова Елена Леонидовна) [35:38]

Мировоззрение — система обобщенных взглядов на природный и социальный мир, на место в нем человека и его отношения к среде, к самому себе и другим людям, а также основные жизненные позиции, ценностные ориентации, убеждения и идеалы, обусловленные этими взглядами. Мировоззрение — необходимая составляющая человеческого сознания.

Эмоционально-психологическая сторона мировоззрения на уровне настроений, чувств составляет мироощущение. Опыт формирования познавательных образов мира с использованием наглядных представлений относят к мировосприятию. Познавательно-интеллектуальную сторону мировоззрения составляет миропонимание. Носителями мировоззрения являются лица и социальные сообщества. Информационный сторону мировоззрения составляют знания о мире и человеке. Убеждения являются стержнем мировоззрения и свидетельствуют о зрелости мировоззрения личности или социальной общности. В структуру мировоззрения входят также идеалы, которые обнаруживают определяющие цели, направленные в будущее.

От характера мировоззрения зависит ориентация человека в различных сферах жизнедеятельности: социально-политической, правовой, нравственной, религиозной, философской, научно-теоретической. Содержание мировоззрения зависит от того, какой сфере деятельности человек отдаёт предпочтение. По содержанию и общественной значимости различают последовательно-научное и ненаучное, атеистическое и религиозное, прогрессивное и реакционное мировоззрения, которые по-разному воздействуют на нормы поведения, отношения человека к труду, к другим людям, быт, вкусы, интересы.

Среди типов мировоззрения выделяют донаучное (обычное), которое формируется с детства в процессе приобретения жизненного опыта под воздействием непосредственных условий жизни и функционирует в форме стихийных, теоретически не оформленных традиционных представлений о мире, и общекультурное, включающее мифологическое, религиозное, философское, научно-теоретическое мировоззрения, которые доминируют на определенных исторических этапах.

Мифологическое мировоззрение характеризуется антропоморфизмом, очеловечением окружающей среды, одушевлением сил природы и выражается в представлениях о богах и героях, злых духов и др., а также в мифических обрядах (см. Мифология).

Религиозное мировоззрение связано с верой в сверхъестественное мировое начало (см. Религия). Мировоззрение нового и новейшего времен характеризуется сочетанием религиозного, философского и научно-теоретического типов. Философское мировоззрение теоретически обобщает духовный и практический опыт в форме общих понятий — категорий и создает категориальные модели мира. Теоретическая основа мировоззрения — философия. Она обобщает достижения наук о природе и обществе, способствует преодолению фрагментарности знаний и достижению целостных представлений о мире. Центральная проблема мировоззрения — соотношение мира и человека — рассматривается как вопрос соотношения материи и сознания. Научно-теоретическое мировоззрение взаимодействует с философским, обобщает естественнонаучные, технические, социально-экономические и культурно-исторические знания и создает единую научную картину мира.

• Марозаў В. Светапогляд // БЭ ў 18 т. Т. 14. Мн., 2002. (бел.)
• Jaspers K.. Psychologic der Weltanschauungen. Lpz., 1919. (нем.)
• Wenzl A. Wissenschaft und Weltanschauung. Lpz., 1936. (нем.)
• Беляев И.А. Человек и его мироотношение. Сообщение 1. Мироотношение и мировоззрение / И.А. Беляев // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета (Научный журнал КубГАУ) [Электронный ресурс]. – Краснодар: КубГАУ, 2011. – №09(73). С. 310 – 319. – Режим доступа: http://ej.kubagro.ru/2011/09/pdf/29.pdf (http://elibrary.ru/item.asp?id=17087744)

Восстание неореакционеров — TechCrunch

Многие из нас жаждут вернуться в тот или иной золотой век. Но есть сообщество блоггеров, доводящих эту идею до крайности: они хотят вернуть циферблат к дням до Французской революции.

Неореакционеры считают, что, хотя технологии и капитализм продвинули человечество за последние пару столетий, демократия на самом деле принесла больше вреда, чем пользы. Они предлагают вернуться к старомодным гендерным ролям, социальному порядку и монархии.

Возможно, вы видели, как они неожиданно появлялись на технических тусовках, таких как Hacker News и Less Wrong, ведя загадочные разговоры о «Молдбаге» и «Соборе». И хотя неореакционеры не так широко распространены в технологической индустрии, основатель PayPal Питер Тиль высказал аналогичные идеи, а Пакс Дикинсон, бывший технический директор Business Insider, говорит, что на него повлияла неореакционная мысль. Это может быть небольшое мировоззрение меньшинства, но я думаю, что оно проливает некоторый свет на психику современной технической культуры.

О неореакции уже написано достаточно, чтобы заполнить хотя бы пару книг, поэтому, если вы предпочитаете сразу перейти к источнику, просто вставьте модафинил и перейдите к «Списку чтения по неореакции» в конце этого поста. Для всех остальных я сделаю все возможное, чтобы обобщить неореакционную мысль и то, почему это может иметь значение.

Кто такие неореакционеры?

«Реакционный» первоначально означал кого-то, кто выступал против Французской революции, а сегодня этот термин обычно относится к тем, кто хотел бы вернуться к некоторому ранее существовавшему положению вещей.Неореакция, также известная как «темное просвещение», начинается с компьютерного ученого и предпринимателя Кертиса Ярвина, который ведет блог под именем Mencius Moldbug. Ярвин — самопровозглашенный лорд ситхов движения — начал свою карьеру в качестве комментатора на таких сайтах, как 2blowhards, прежде чем в 2007 году начал свой собственный блог Unqualified Reservations. Первоначально Ярвин называл свою идеологию «формализмом», но в 2010 году либертарианский блоггер Арнольд Клинг упомянул его как «неореакционера». Это имя закрепилось, поскольку все больше блоггеров, таких как Anomaly UK (который помог популяризировать термин), Ник Лэнд (придумавший «темное просвещение») и Майкл Анисимов, начали идентифицировать себя как неореакционеры.

У движения есть несколько современных предшественников, таких как Герман Хоппе и Стивен Зайлер, и, конечно же, неореакция находится под сильным влиянием более старой политической мысли — особенно популярны Томас Карлайл и Джулиус Эвола.

Анти-демократия

Возможно, всех неореакционеров объединяет критика современности, в основе которой лежит противодействие демократии во всех ее формах. Многие из них — бывшие либертарианцы, которые решили, что свобода и демократия несовместимы.

«Демотистские системы, то есть системы, которыми управляет« народ », такие как демократия и коммунизм, предсказуемо менее устойчивы в финансовом отношении, чем аристократические системы», — пишет Анисимов. «В среднем они переживают больше рецессий и имеют больше долгов. Они более подвержены краху рынка. Они тратят больше ресурсов. Каждый доллар идет дальше на повышение уровня жизни среднего человека в аристократической системе, чем в демократической ».

Какой именно вид монархии они предпочитают, варьируется.Некоторые хотят чего-то более близкого к теократии, в то время как Ярвин предлагает превратить национальные государства в корпорации с королем в качестве главного исполнительного директора и аристократией в качестве акционеров.

Для Ярвина стабильность и порядок важнее всего. Но критики вроде Скотта Александра считают, что неореакционеры, мягко говоря, переоценивают стабильность монархий. Александр недавно опубликовал антиреакционный FAQ — массивный документ, в котором исследуются и опровергаются утверждения неореакционеров.

«Для наблюдателя из средневекового или ренессансного мира монархий и империй стабильность демократий показалась бы совершенно сверхъестественной», — писал он.«Представьте, что вы рассказываете королеве Елизавете I, которая, как мы видели выше, пережила шесть восстаний только за два поколения правления ее семьи до этого момента, — что Британия уже триста лет не ведет гражданской войны, не связанной с колониями. Она подумала бы, что либо вы ее обманываете, либо Сам Бог послал сонм ангелов, чтобы лично поддерживать порядок ».

Выход

Ярвин предлагает, чтобы страны были маленькими — на самом деле города-государства — и чтобы все они соревновались за граждан.«Если жители не любят свое правительство, они могут и должны переехать», — пишет он. «Дизайн — это« выход », а не« голос »».

Это, вероятно, покажется знакомым, если вы слышали речь Баладжи Шринивасана о Y Combinator. Хотя в нескольких новостях этот разговор был описан как призыв к Кремниевой долине выйти из союза, Шринивасан сказал Тиму Кармоди, что его речь была неправильно истолкована. «Я не либертарианец, не верю в отделение, я зарегистрированный демократ и так далее, и так далее», — написал он.«На самом деле это разговор больше об эмиграции и выезде».

Я не знаю Шринивасана, но похоже, что он находил неореакционные взгляды отталкивающими. А выход — это концепция, которая нравится как правым, так и левым. Но есть и другие в Долине, продвигающие идеи гораздо ближе к неореакции. Патри Фридман, который вместе с Питером Тилем стал соучредителем Seasteading Institute, специально упомянул блог Ярвина в списке для чтения в конце эссе для Cato Unbound, и Ярвин должен был выступить на конференции Seasteading Institute в 2009 году, прежде чем его появление было отменено. ,Между тем Тиль высказал аналогичное мнение в своей статье для Cato Unbound: «Я больше не верю, что свобода и демократия совместимы».

Между прочим, Thiel’s Founders Fund является одним из инвесторов компании Counsyl Шринивасана. Соучредитель стартапа Ярвина Тлон был одним из первых получателей стипендии Тиля. Анисимов был медиа-директором поддерживаемого Тилем Института машинного интеллекта (ранее известного как Институт сингулярности). Этого достаточно, чтобы у теоретика заговора кружилась голова, но на самом деле я не предполагаю, что здесь есть заговор.Я не думаю, что Питер Тиль является частью какого-то неореакционного главного сюжета — я даже не обязательно думаю, что он неореакционер. Но вы можете видеть, что определенный набор идей распространяется через сцену стартапов. Неореакционные идеи сильно пересекаются с артистизмом пикапа, систедингом и научным расизмом (подробнее об этом позже), и этот более крупный «культ пещерного человека» оказывает влияние на техническую культуру, от рабочей среды до социальной атмосферы на конференциях.

Чтобы внести ясность, чистая неореакция — это позиция крайнего меньшинства, которая, вероятно, никогда не добьется успеха, кроме крошечных последователей культа.Но с конца 2012 года наблюдается всплеск интереса, несмотря на то, что Хоппе, Зайлер, Ярвин и другие писали об этом в течение многих лет (а европейский двоюродный брат неореакции археофутуризм существует еще дольше). И этот интерес случайно совпал с растущим вниманием СМИ к проблемам технологической индустрии, от сексизма в видеоиграх до «братской культуры» в технологической индустрии и джентрификации в районе залива.

И многие профессионалы, вместо того чтобы признать свою роль в джентрификации, неравенстве благосостояния и сокращении рабочих мест, выставляют себя жертвами.Это чувство преследования приводит нас к нашей следующей неореакционной теме.

Собор

Неореакционеры полагают, что «Собор» — это метаучреждение, состоящее в основном из Гарварда и других школ Лиги плюща, The New York Times, и различных государственных служащих. Анисимов называет это «самоорганизующимся консенсусом». Иногда этот термин используется как синоним «политкорректности». Фундаментальная идея состоит в том, что Собор регулирует наши дискуссии, обеспечивает соблюдение набора норм относительно того, какие виды идей приемлемы и как мы смотрим на историю — другими словами, он контролирует окно Овертона.

Название происходит от идеи Ярвина о том, что прогрессизм (а, по его мнению, даже сегодняшние крайне правые республиканцы прогрессивны) — это религия, и что комплекс СМИ, академических наук и государственной службы наказывает «еретические» взгляды.

Так что же именно Собор мешает неореакционерам говорить? Что ж, о достоинствах монархии для начала. Но в основном, насколько я могу судить, они хотят иметь возможность говорить такие вещи, как «азиаты, евреи и белые умнее черных и латиноамериканцев из-за своей генетики», не называя их расистами.Или, по крайней мере, иметь возможность выражать такие взгляды без негативных последствий быть названным расистом.

Кстати, неореакционеры одержимы концепцией под названием «человеческое биоразнообразие» (HBD) — то, что раньше называлось «научным расизмом». В частности, они считают, что IQ — одна из, если не самая важная, личностных черт, и что она преимущественно генетическая. Неореакционеры заменят или дополнят «божественное право» королей и аристократии «генетическим правом» элит.

Назвать эти утверждения «спорными» было бы легкомысленно, но они лежат в основе большей части антиэгалитарных и протрадиционалистских заявлений неореакционеров. Углубление научных дискуссий о расе, генетике и IQ выходит за рамки этой статьи, но я включил несколько ссылок по этой теме в список для чтения.

Нетрудно понять, почему эта идеология завоевала популярность среди белых гиков-мужчин. Он говорит им, что они естественные правители мира, но одновременно их угнетает тайный религиозный орден.И чем больше внимания СМИ уделяется неравенству на рабочем месте, джентрификации и разнице в уровне благосостояния, тем больше подтверждается их предвзятость. И чем активнее действуют неореакционеры и техбро, тем больше накала СМИ они приносят.

Нам не нужно больше публичных фальсификаций и увольнений — мы должны хотеть, чтобы неореакционеры изменили свое мнение, а не свою работу. Как писала Джессика Валенти для журнала The Nation об увольнении Джона Дербишира — причина, известная для — неореакции: «В конце концов, что более впечатляюще — необычный расист, такой как иммиграционный закон Дербишира или Аризоны? Колонна или подавление избирателей? »

Я не знаю, что с этим делать.Я не думаю, что СМИ должны игнорировать проступки технологической индустрии. Но, возможно, признание этого цикла — первый шаг к его исправлению.

Список чтения Neoreaction

Основы неореакции:

Михаил Анисимов: Неореакционный глоссарий

Михаил Анисимов: эмпирические утверждения неореакции

Последовательность темного просветления Ника Лэнда

Менсиус Молдбаг: формалистический манифест

Менсиус Молдбаг: Против политической свободы

Mencius Moldbug: открытое письмо непредубежденному прогрессивному человеку

Герои Темного Просвещения

Против Neoreaction:

Часто задаваемые вопросы об антиреакции Скотта Александра

Ответ Александра на «эмпирические утверждения о неореакции»

Popehat: свобода слова не включает право быть свободным от критики

Александр об исторических силах, сформировавших современность

Александр о расизме, сексизме и социальной справедливости

Генетические сходства внутри и между человеческими популяциями Д.J. Witherspoon et al.

Сложная генетика: расовая принадлежность?

Рон Унц о расе, IQ и богатстве

Исследование когнитивных эффектов бедности

Тим Мали о систединге и других технократических стратегиях выхода

Исправление В более ранней версии этой истории Пакса Дикинсона случайно идентифицировали как Пакса Дикерсона.

[Фото: Flickr / epSos .de]

,

Прогрессивный или реакционный? / myLot

Как мы определяем термин «прогрессивный»? Возможно, кое-что из следующего может дать нам ключ к разгадке.

Вы считаете, что здравоохранение является одним из основных прав человека, и что национальное медицинское страхование с единым плательщиком — стоящая реформа на нашем пути к созданию некоммерческой национальной службы здравоохранения.

Вы думаете, что права человека всегда должны преобладать над правами собственности.

Вы думаете, что политические лидеры, которые участвуют в «превентивной войне» и вторжениях, должны предстать перед судом за преступления против человечности и осуждены в соответствии со стандартами международного права, установленными в Нюрнберге после Второй мировой войны.Вы считаете, что избирательная реформа должна включать в себя мгновенное повторное голосование, выборы, финансируемые государством, легкий доступ к бюллетеням для всех партий и пропорциональное представительство.

Вы думаете, что регулирования больших корпораций недостаточно, и что такие корпорации, если им вообще разрешено существовать, должны либо служить общему благу, либо быть переданы в общественное управление.

Вы считаете, что правовая доктрина, предоставляющая корпорациям те же конституционные права, что и физическим лицам, абсурдна и должна быть отменена.Вы думаете, что неправильно позволять людям накапливать богатство без ограничений и что самые высокие доходы должны быть ограничены задолго до того, как они начнут угрожать сообществу и демократии.

Вы думаете, что это безумие — использовать Ветхий Завет как политический ориентир 21 века.
Вы думаете, что любой, кто желает взять бразды правления в свои руки на высоком политическом посту, должен по причине этого желания считаться непригодным для этой работы.

Вы признаете, что экономическая система, которая требует постоянного расширения, разрушает окружающую среду, полагается на быстро истощающееся ископаемое топливо, усугубляет неравенство и ведет к войне после войны, неустойчива и должна быть заменена.Получите бонусный балл, если вы понимаете, что придерживаться существующей системы — это нереально.

Вы думаете, что в идеале ни у кого не будет богатства больше, чем нужно, пока у каждого не будет хотя бы столько, сколько им нужно для безопасной, счастливой и достойной жизни.

Это всего лишь набор подходов, которые обычно считаются прогрессивными.

Как вы определяете «реакционер»?

Популярное определение слова «реакционер» дает определение «крайний консерватор»; противник прогресса или либерализма.«Реакционный» — это политический эпитет, обычно применяемый к крайнему идеологическому консерватизму, особенно к тому, который желает вернуться к реальному или воображаемому старому порядку вещей и который готов использовать для этого средства принуждения. Этот термин в основном используется как термин осуждения (группы редко идентифицируют себя как реакционные), предназначенный для утверждения идеи о том, что оппозиция основана на чисто рефлексивной политике, а не на ответных и информированных взглядах. Более конкретно, термин «реакционный» часто используется для обозначения тех, кто хочет обратить вспять (или предотвратить) некоторую форму заявленных «прогрессивных» изменений.Оба определения используются двумя сторонами политического спектра для очернения своих оппонентов.

И мальчик, о мальчик, разве мы не видим это здесь часто.

Мне кажется, что существует всемирное реакционное движение самого худшего типа, которое делает большие попытки прогрессировать, и мне интересно, сколько времени пройдет, прежде чем мы начнем видеть убийства и беспредел как инструменты в дебатах , Возможно, пора выбрать вашу сторону.

Плеть

.

Reactionary — RationalWiki

Не путать с его антонимом «радикал».

A реакционер — политик или политический философ, который хочет обратить вспять политические изменения и стремится восстановить общество до состояния, которое, как считается, существовало раньше. Так в основном все политики . Он обычно используется уничижительно, чтобы описать консерватора, противостоящего современности. Как и большая часть политического языка левого и правого крыла, его использование возникло в результате Французской революции. Некоторые авторы описывают их как обратных революционеров, поскольку они также верят в радикальные изменения, предполагающие утопию, за исключением того, что эта утопия находится в прошлом. Синонимом реакционного является регрессивный , как антоним прогрессивного.

Реакционный монархизм [править]

Первоначальное использование слова «реакционный» (фр. réactionnaire ) в этом политическом смысле должно было описать позицию монархистов во Французской революции и ее последствиях, позицию, иначе известную как легитимизм . Эти реакционеры преследовали две цели: восстановление Дома Бурбонов на престоле Франции и восстановление авторитета Римско-католической церкви во французском обществе.Его идеологами были клерикальные философы, такие как Жозеф де Местр и Франсуа-Рене де Шатобриан , а кроме самих монархов, принц Меттерних был его самым влиятельным лидером.

В той мере, в какой восстановление монархии было фактически достигнуто, они «преуспели» после окончательного поражения Наполеона Бонапарта. Однако их успех длился недолго. Революция 1830 года заменила Карла X предположительно более либеральным Луи-Филиппом I , который сам был свергнут в 1848 году Второй Французской республикой .

После этого положение французских монархистов становилось все более «проблемным». Те, кто хотел монарха во Франции, были разделены между теми, кто хотел, чтобы один из потомков Карла X стал королем (и эта линия преемственности усложнялась внутренними проблемами, религиозными факторами и законом Салика ), и теми, кто поддерживал Луи-Филиппа и его потомки. И третий альтернативный кандидат был доступен: восстановление Бонапарта на престоле Франции, которое на самом деле произошло во время Второй Французской империи ^–, что также длилось недолго. ^{[примечание 1]}

Более поздние издания [править]

Как показывает опыт отреставрированного Дома Бурбонов, оказалось невозможным просто отбросить все социальные изменения, произошедшие во время Французской революции. Восстановленные короли на самом деле никогда не обладали той необузданной властью, которую имели их предки Ancien Régime , и старые формы правления оказались неадекватными, чтобы подавить народные волнения, которые привели к увольнению одного короля, а затем к упразднению монархии Бурбонов во Франции.Этот штамм оставался жизнеспособным во французской политике в таких организациях, как Action Française , которые в конечном итоге сделали выбор в пользу фашизма в 20 веке.

Ирредентизм — одна из устойчивых и основных форм реакционной политики. Неоконфедераты, которые продолжают сражаться в американской гражданской войне, возможно, также принадлежат к этой категории. Самая верхняя версия ирредентизма делает ставку на то, чтобы обратить вспять результаты восстания Бар-Кохбы ^– во втором веке нашей эры.

Реакционный импульс, кажется, присутствует в природе во многих ее проявлениях; некоторые виды травничества, движения за органическую пищу и связанный с ними пищевой морализм, а также такие вещи, как естественные роды, разными способами пытаются вызвать старые добрые времена. Это выполнимо в 21 веке в основном потому, что у нас есть подстраховка доказательной медицины.

Совсем недавно «неореакционным движением» 21-го века снова не было: скорее, это в высшей степени спекулятивная путаница, претендующая на восхищение различными авторитарными политиками прошлого, хотя неясно, больше всего им нравятся короли, аристократы или диктаторы. ,Это смешивается с активизмом за права мужчин, кибертопизмом эпохи доткомов (даже до «трансгуманизма») и стандартным интернет-либертарианством.

Другими движениями, которые можно было бы считать реакционными, являются доминионизм, который стремится навязать христианскую теократию Соединенным Штатам и часто пытается продать себя как возврат к тому, как все было (и должно было) быть. Фашистские движения часто называют «реакционными», с некоторыми основаниями: итальянский фашизм стремился к союзу с Римской церковью и пытался изобразить себя как стремящийся возродить имперскую славу Древнего Рима.

Общие позиции в западных странах [править]

Правых Республиканской партии неоднократно называли «реакционными», как и британскую политическую партию UKIP. ^{[1] [2]} Общие позиции современных западных «реакционеров» включают:

• Американская агитация за отмену Закона о доступном медицинском обслуживании.
• Запрет однополых браков в тех областях, где они уже были узаконены, или иным образом ущемление гражданских прав для сообщества ЛГБТ и других групп меньшинств.
• Возвращение в религию в государственных школах. Это может варьироваться от желания ежедневно читать Библию в классе до обучения креационизму.
• Возврат к системе непрямого отбора политиков или иного отказа от политических свобод. В Америке это будет включать в себя попытку отменить Семнадцатую поправку (прямые выборы сенаторов США), потому что это укрепит «права штатов». ^[3]
• Восстановление Ancien Régime и / или абсолютной монархии.
• Восстановление золотого стандарта.
• Отмена прогрессивного налогообложения.
• Палеоконсерватизм, который стремится вернуться к старым временам ферм и малых предприятий, управляемых семьями, с добавлением большой дозы религиозного фундаментализма.
• В современных США противостояние Новому курсу и Великому обществу. В Европе противостояние большей части современного государства всеобщего благосостояния, включая систему здравоохранения с одним плательщиком.
• Некоторые жесткие меры по борьбе с преступностью, например, восстановление смертной казни там, где она больше не применяется.Некоторые могут захотеть закрыть глаза на жестокость полиции и вернуться в то время, когда полиции было дано большее преимущество в виде сомнения во имя соблюдения порядка.
• Анти-экология, обычно в форме отрицания глобального потепления. Многие хотели бы отменить большинство экологических норм или государственных органов, таких как EPA.
  • С другой стороны, принятие глобального потепления и использование его в качестве аргумента для требования, чтобы все сельское хозяйство полагалось исключительно на органическое сельское хозяйство, и введение моратория на генетически модифицированные продукты питания и новейшие пестициды.
• Фундаменталистское христианство, само по себе, разработало библейскую безошибочность / буквализм в ответ на рост библейской критики, влияющей на основные протестантские деноминации. Вскоре после этого они решили, что тоже ненавидят эволюцию (но не геологию), и создали креационизм старой Земли. В конечном итоге ненависти к двум академическим областям было недостаточно, поэтому они начали продвигать креационизм молодой Земли, чтобы противостоять геологии. ^[4] Неслучайно фундаменталисты кажутся такими антиинтеллектуальными, поскольку это основа их веры.
  • Внутри фундаментализма ситуация становится еще более сумасшедшей, когда независимые фундаментальные баптисты отделяются от южных баптистов (очевидно, они были слишком либеральны) столетие назад или около того, но настаивают на том, чтобы вернуться к Иоанну Крестителю. Логика IFB: Он не Иоанн Методист.
• Любая политика, которая может быть классифицирована как расистская, поскольку расизм больше не является научно приемлемой позицией.
• Введение протекционистской политики в отношении товаров и отмена гражданских свобод иммигрантов.
• Вновь ввести рабство или отменить трудовые права, чтобы труд ничем не отличался от него.

Здесь важно отметить разницу между консервативными и реакционными позициями. Если кто-то выступает против однополых браков в государстве, где это еще не законно, они все равно будут квалифицироваться как социальные консерваторы, поскольку они «поддерживают» существующий порядок, даже если это не обосновано. С другой стороны, реакционер стремится отменить права на брак в государстве, где это уже законно, фактически отменяя созданные права.Однако утверждалось, что большинство жестких социальных консерваторов лишь незначительно отличаются от них реакционерами, поскольку они обычно все еще желают вернуться в более старые времена, но просто считают, что лучший способ сделать это — противостоять либеральным реформам в данный момент.

Основная проблема [править]

Смешное зрелище Муссолини, пытающегося набить сандалии Цезаря, подчеркивает большое количество псевдоистории и общей фантазии, присутствующей в типичном реакционном видении идеализированного прошлого.Такие движения, как доминионизм и фашизм, на самом деле являются вполне обычными видами социального радикализма, и прошлое, которое они стремятся восстановить, оказывается, нигде не существовало. Нацистская версия пыталась изобразить себя как восстанавливающую некую Volkisch арийскую утопию, которая обратилась к откровенной псевдонауке в попытке вызвать воображаемое славное прошлое.

Основная проблема большинства форм реакционной веры состоит в том, что с расстоянием прошлое зло исчезает из поля зрения, оставляя только великолепные ориентиры, построенные рядом с ними.Время, к сожалению, однонаправлено, и прошлое просто невозможно восстановить в настоящем.

См. Также [править]

1. ↑ Так случилось, что империя французского императора Наполеона III рухнула из-за того, что император вообразил себя полководцем, равным дяде Наполеону Бонапарту. Его армия была обойдена, окружена и уничтожена в первом крупном сражении франко-прусской войны , битве при Седане , в которой французский император также был лично взят в плен.Такие дела.

Ссылки [править]

,

Реакционный прогрессивный | Prospect Magazine

Джон Грей занимает уникальное положение в британской интеллектуальной жизни. Он серьезный ученый, который широко пишет о политических проблемах дня; полемист, понимающий философские основы политических дебатов. Его недавний переезд в Лондон в качестве профессора европейской мысли в Лондонской школе экономики, вероятно, повысит его и без того высокий авторитет. Но влияние Грея обусловлено не только его ролью общественного интеллектуала — позиция, распространенная за рубежом, хотя и необычная здесь.То, как эволюция его мысли одновременно отслеживает и предвещает меняющиеся интересы британской политики, придает его взглядам особый резонанс. Для сторонников свободного рынка — позицию, которую он когда-то занимал, а теперь осуждает, — он отступник. Для мягких коммунитаристов Новой Лейбористской партии он — экспонат, раскаявшийся грешник. Для остальных из нас он представляет собой нечто более сложное: настойчивую попытку исследовать возможность примирения справедливости и социальной сплоченности, отказываясь от идеи, что только разум может решить проблемы политической жизни.

Грей получил определенное количество дубинок за то, что изменил свое мнение о свободном рынке, а также некритическое одобрение. И это правда, что его взгляды сейчас далеки от подхода Хайека, который он поддержал в первом издании своей книги «Либерализм» в 1986 году. С тех пор те, кто знаком с творчеством Грея, наблюдали, как его заголовки намечают марш выжженной земли через фундаментальные доктрины современной политической и социальной мысли: за гранью новых правых (1994), постлиберализм (1994), крах консерватизма (1994), пробуждение просвещения (1995), после социал-демократии (1996), эндшпиль: вопросы позднего модерна Политическая мысль (1997).Грей представляет себя бесстрашным путешественником, идущим к логическому завершению своих основных убеждений, наблюдая, как по мере его прохождения исчезает серия устаревших догм. Читателей, знающих его склонность к сносу, не удивит, что в новой книге Грея о международном капитализме эпоха свободной торговли и глобализации изображается как ложный рассвет (Granta Books, март 1998 г.).

Пристрастие к размаху и иронии характерно для интеллектуального стиля Грея. В своей склонности следовать идеям до их неукоснительных целей он не согласен с терпимым скептицизмом своего интеллектуального героя, покойного Исайи Берлина, и, возможно, ближе к классическим либералам свободного рынка, в лагере которых он начинал.Тем не менее абсолютизм его заявлений о банкротстве мышления свободного рынка не должен заслонять элементы преемственности в мышлении Грея. Что изменилось, так это его представление об относительной важности индивидуальной автономии и социальной сплоченности в структуре человеческого благополучия. То, что осталось неизменным, так это его враждебность к традиционной прогрессивной программе: использование государства для продвижения широкой политики перераспределения и благосостояния, основанной на обращении к абстрактным принципам социальной справедливости.

В фазе свободного рынка Грей приветствовал классический либерализм как «политическую теорию современности». Он утверждал, что его можно понять только как продукт своего исторического контекста — подъем европейского индивидуализма в период раннего Нового времени — и что он зависит от концепции индивидуальной автономии как фундаментального компонента свободы. Либерализм ответил на проблему поддержания порядка в обществах, в которых люди все больше и больше хотели принимать собственные решения о том, как им следует жить.Его господство стало возможным благодаря тому, что мировоззрение Просвещения стало преобладать в большинстве западных обществ. Это была идея, что социальные и политические структуры (по сути, мораль в целом) должны быть основаны на обращении к разуму, а также на традиционной практике.

С самого начала Грей кружил вокруг вопросов, которые продолжали беспокоить его: отношения между индивидуализмом и гражданским обществом; и противоречие между разумом и традициями как источниками власти для политических систем.Сначала он считал (как до сих пор придерживаются консервативные мыслители, такие как его бывший ученик Дэвид Уиллеттс), что структуру гражданского общества лучше всего поддерживать, по возможности стараясь не допускать участия правительства в жизни людей. «Стабильные моральные традиции и социальные условности», которые он ценил, не вступали в противоречие с требованиями автономии, но были бы подкреплены предоставлением людям возможности контролировать свою жизнь. В расчет принималось «практическое знание» — традиции, которые люди не всегда могли сформулировать, но которые определяли их действия, — и это было потеряно или рассеяно, когда власть и власть были переданы коллективным институтам государства.

В конце 1980-х — начале 1990-х годов Грей стал смотреть на работу рынка в более суровом свете. (Он сказал интервьюерам, что импульс к его обращению был отчасти личным — серьезная болезнь кого-то из его близких привела к более сильному признанию ценности Национальной службы здравоохранения.) Разъедающий эффект рыночных сил, как он теперь полагал, работал на разрушить ткань общества, а также экологическое наследие Великобритании. Подчеркивая мобильность, дерегулирование и конкуренцию, консерватизм Тэтчери подрывает узы семьи и общества, которые всегда лелеяли консерваторы.

Какое-то время Грей утверждал, что консерватизм можно спасти за счет большей чувствительности к таким опасениям. Но вскоре он решил, что разрушение, вызванное тэтчеризмом, подорвало устоявшиеся модели социальной жизни до такой степени, что не осталось основы для консервативного возрождения. Он передал свою преданность New Labor.

Связанное с этим изменение происходило и в философских взглядах Грея. Его ранние работы о либерализме помещали его в конкретный исторический контекст, но также признавали стремление к универсальности центральной чертой всех форм либеральной мысли.Хотя он представил себя либералом и решительно отстаивал важность либерализма в современных индивидуалистических обществах, Грей никогда не казался довольным идеей о том, что либерализм имеет особую ценность для всех обществ. Его книга 1986 года «Либерализм» не дает окончательных выводов в отношении того, что Грей называет «поиском основ» — попытки оправдать либеральную философию как потенциально применимую ко всем людям, а не только к тем, кто уже разделяет индивидуалистическую либеральную культуру. В любом случае, к началу 1990-х он стал называть себя «постлибералом».Он больше не верил, что либеральная теория является универсально верной или что либеральные режимы однозначно легитимны: «Люди процветали при режимах, которые не укрывают либеральное гражданское общество, и есть формы человеческого процветания, которые вытесняются либеральными режимами».

По мнению Грея, провал либерального универсализма является симптомом более глубокого изъяна: высокомерия и тщетности того, что он называет «проектом Просвещения» по построению морали и политической теории на основе абстрактных рассуждений.Грей считает, что такое стремление разрушает традиции, придающие смысл нашей жизни, и ведет к разочарованию и эгоцентричному нигилизму. Но он также утверждает, что она обречена на провал, потому что, в конце концов, не существует единой шкалы фундаментальных ценностей, которые согласованно согласовывались бы друг с другом. Следуя Исайе Берлину, Грей называет эту доктрину «плюрализмом ценностей». Он считает, что разные люди и общества могут прийти к выбору разных мировоззрений, при этом одно из них не обязательно превосходит другие.По словам Грея, это не утверждение релятивизма, а просто признание того, что многие вещи, которые мы считаем важными, противоречат друг другу. Люди и государства должны идти тем или иным путем без какой-либо рациональной основы для выбора между ними.

Легко увидеть, как связаны скептицизм Грея по поводу свободного рынка и его разочарование в универсалистской политической теории. Общей нитью является более высокая оценка общественных форм жизни. Но стоит различать два хода Грея, потому что они действуют в противоположных направлениях.Его забота о социальной сплоченности в Британии заставляет его выступать за усиление роли государственной политики в коллективном обеспечении — вот почему теперь он является тостом левоцентристов. Однако его отказ от универсализма лишает его каких-либо четких внешних стандартов, которыми можно было бы оправдать действия государства. В то же время, когда он поддерживает политику прогрессивной политической партии, он, похоже, отрицает, что идея прогресса может иметь какое-либо реальное значение. В этом смысле утверждение о том, что Грей двигался справа налево, слишком просто.

Та же сложность существует в обсуждении Греем международных отношений. Ложный рассвет — это атака почти на все аспекты глобализации, особенно на интеграцию международных рынков капитала и дерегулирование мировой торговли. Грей признает, что «глобальный свободный рынок невероятно продуктивен». Его обвинение против международного экономического порядка состоит в том, что он предполагает, что все общества будут стремиться к сближению с англо-американской моделью дерегулируемого свободного рыночного капитализма — несмотря на ущерб, который эта модель нанесла странам, принявшим ее.Сторонники глобального режима невмешательства не признают, что другие политические и экономические модели могут сделать больше для защиты благосостояния своих граждан.

Грей никогда не дает точных сведений о связи между глобализацией и распространением внутренних режимов свободного рынка, а также не всегда делает различие между различными аспектами международной экономической интеграции. Но его главная забота — это мировоззрение, которое он видит за всеми аспектами современной глобальной экономики: высокомерное западное предположение, что освобождение рыночных сил от социального и политического контроля приведет нас к международной утопии.Для Грея это последнее воплощение «просветительского проекта» универсальной цивилизации. Поскольку он игнорирует важность местных традиций, он обречен рухнуть в трясине незащищенности, популистской реакции и даже международной анархии.

Одно из величайших презрений Грея относится к таким мыслителям, как Фрэнсис Фукуяма, с его предположением, что все общества будут стремиться к либерально-демократической рыночной экономике. Грей утверждает, что разные формы капитализма и разные политические структуры будут подходить для разных культур.Его антипатию к рыночному капитализму разделяют многие, считающие себя либеральными интернационалистами. Но одно дело — полагать, что американская экономическая модель не должна внедряться по всему миру; совсем другое — утверждать, как это делает Грей, что не может быть никаких рациональных критериев для оценки легитимности других систем. Несомненно, Грей карикатурно изображает наследие Просвещения, когда он представляет его как требование, чтобы все общества строились по идентичным линиям. Если есть принципы, которые мы считаем универсально действительными, они, вероятно, будут действовать на более общем уровне — например, утверждая, что никакое правительство не является легитимным, если оно не основано на согласии его народа.

В отличие от такого рационального стандарта Грей, кажется, предлагает другой вид теста. Не существует абстрактного принципа, который дает власть политической системе. Все, что мы можем спросить, это то, будут ли люди процветать под этим — или, на более простом уровне, мириться с этим. В недавней статье в журнале «Международная жизнь» он написал, что «люди повсюду требуют от правительств защиты от самых ужасных бедствий: войны и гражданских беспорядков, преступного насилия и отсутствия средств к существованию… Дело не в том, является ли государство либеральной демократией. определяет его легитимность; это то, насколько хорошо он защищает своих граждан от худшего зла.Это универсальное требование, основанное на универсальных человеческих потребностях; но как это лучше всего встретить, зависит от многих и различных обстоятельств ».

Неясно, хочет ли Грей возвысить требование благополучия до абстрактного легитимирующего принципа или просто предложить его как закон социальной психологии. Правительство, которое его игнорирует, делает что-то неправильно или просто снижает шансы на собственное выживание? Если он имеет в виду первое, то Грей, похоже, становится жертвой рационального универсализма, который он высмеивает как суеверие Просвещения.Однако последнее лишает его реальной возможности различать достоинства конкурирующих политических подходов. Не имея представления об основных правах человека, Грей не может отличить либеральную социальную рыночную экономику от авторитарного режима. Поскольку авторитаризм по определению влечет за собой ограничения свободы выражения мнений, невозможно сказать, в какой момент цена, заплаченная за безопасность, становится слишком высокой.

Обеспокоенность Грея вредным воздействием свободных рынков подрывается его отрицанием того, что социальная справедливость может иметь какое-либо абсолютное значение.Даже в либеральном обществе он может только утверждать, что правительство должно проводить политику, которая соответствует моральным настроениям его граждан. В этом журнале он недавно предложил видение равенства, основанное на включении и удовлетворении основных потребностей (ноябрь 1997 г.). Он описал это как «неотразимый идеал социальной справедливости, который выражает чувство справедливости у широких слоев населения». Грей теоретически поддерживал мышление новых лейбористов: акцент на равенстве возможностей за счет перенаправления государственных расходов, а не прямого налогообложения.Но он избегал конфликтов, присущих любой политике перераспределения.

Ни одно правительство левого или правого толка не может надеяться на реализацию концепции справедливости, которая идет вразрез с преобладающими ценностями. Но чтобы быть полезной в качестве основы для политики, прогрессивная теория справедливости должна позволять обжаловать несоответствия во взглядах большинства. Пока Грей отрицает, что это возможно, его мысли о связи между социальной справедливостью и общинными формами жизни будут неэффективными в качестве инструмента для решения самых сложных вопросов, с которыми мы сталкиваемся.
Ложный рассвет

Джон Грей

Granta Books, 17,99 фунтов стерлингов

,