Объективность в психологии это: Объективность — психология

Психология от А до Я: словарь-справочник

Объективность

объективность

Способность выполнять исследования и накапливать данные, не позволяя личным интерпретациям и предрассудкам влиять на этот процесс. Если мы полагаемся на субъективную интерпретацию события (например, был ли чей-то поступок продиктован злым умыслом или человек просто пошутил), то нам трудно сохранять объективность. Перед психологом встает выбор: либо сосредоточиться на действиях, безусловно имеющих отношение к интересующему поведению (к примеру, удар ножом в спину едва ли можно интерпретировать как шутку), либо полагаться на согласие нескольких наблюдателей в интерпретации одного и того же события (см. Перекрестная надежность).

См. в других словарях

1.

  1. Действительное; независимое от воли и сознания субъекта существование предметов, явлений и процессов, их свойств и отношений, всего мира в целом; принадлежность к так называемой объективной реальности. 2. Содержание знания, соответствующие объекту. 3. Соответствие объективной действительности; непредвзятость, беспристрастность. …

Словарь практического психолога

2.

  1. Свойство, характеризующееся в сознании отношением к объектам как к внешним явлениям. 2. Подход к событиям, характеризующийся свободой от ошибочных интерпретаций или предубеждения. Считается, что значение 2 образовано из значения 1, так как качество несубъективности следует из подхода к явлениям как к имеющим внешнюю (объективную) реальность, без внутренней интерпретации. Например, см. объективная психология. …

Оксфордский толковый словарь по психологии

Вопрос-ответ:

Похожие слова

Ссылка для сайта или блога:

Ссылка для форума (bb-код):

Объективность психотерапии / Хабр

Клиент в кабинете у психолога говорит: «Меня мама (папа) в детстве била, и ничего, все в порядке, вырос здоровым и вменяемым, а Вы тут говорите…». А действительно, о чем говорим? О влиянии каких-то событий жизни человека на ее дальнейшее течение. А можем ли мы об этом говорить? Можем ли мы обосновано строить прогнозы, отталкиваясь лишь от описания событий, произошедших в жизни человека?

Иногда в психологии сомневаются как в науке. Мол, в науке все повторяемо и прогнозируемо, а в психологии по какому-то событию в жизни человека нельзя предсказать дальнейшее развитие событий. Или, например, клиент говорит: «вот у того-то и того-то моего знакомого произошло то же самое событие, что и у меня, но почему у них все нормально, а у меня — нет?», и после этого делает вывод о своей ненормальности, ущербности или избранности, эксклюзивности (что одно и то же, по сути). Но позвольте, в медицине тела все точно так же: попробуйте по событию в жизни человека, которое описывается как «меня стукнули палкой по ноге» предсказать дальнейшие события. Это невозможно и это достаточно очевидно — у кого-то будет легкий ушиб, у кого-то другого — серьезная гематома, у третьего — перелом, четвертый вообще помрет от осложнений типа жировой эмболии, а пятый — через 5 секунд забудет об этом событии. На примере описания событий жизни «тела» человека вполне очевидно становится, что нет никакой возможности строить прогнозы — только подсчитывать вероятности наступления тех или иных последствий, которые ну никак не устроят того, кто ожидает «научной повторяемости» и достоверной прогнозируемости. Но в психологии точно так же — лишь выдаются вероятностные оценки и не более того… Что ну никак не может устроить приверженца объективной науки.

А вот если обращать внимание не на описание событий жизни человека, а на внутренние изменения, которые повлекли за собою эти события — тогда можно быть намного точнее как в прогнозах, так и в стратегии терапии. Но если в случае с изменениями, происходящими в теле человека, можно следить относительно объективно (например, рентгеном просветить, или мрт сделать, или анализы внутренних органов провести), то как объективно отследить изменения в психике? Пока что нет «рентгена» просвечивающего психику, чтобы объективно определить хотя бы банальные «переломы» того, что должно быть достаточно твердым для поддержания внутренней структуры.

Весь инструментарий, которым располагают психологи и психотерапевты, находится между максимально «объективными» (в кавычках потому что, на мой взгляд, им очень далеко до объективности), валидизированными и стандартизированными тестами с одной стороны, и максимально субъективными личными впечатлениями, анализом и интуицией с другой стороны. Это не многим лучше, чем было в медицине в средние века, когда к лекарю могли принести человека с больной ногой, а он должен был поставить диагноз и начать лечение, не имея никаких объективных инструментов – ни рентгена, ни даже банального общего анализа крови. И что ему остается делать? Попробовать лишь аккуратно пощупать травмированное место (что в любом случае будет вызывать боль, а иногда и дикую боль и желание пациента убежать от такого «лекаря»).

Ну а если не это, то что? Остается лекарю только расспрашивать пациента о событиях его жизни, которые привели к такому вот плачевному положению. Ну и спрашивать его про его ощущения – что он чувствовал и как. Причем спрашивать, не надеясь на адекватные и вразумительные описания внутренних переживаний и ощущений.

А если к лекарю привели какого-то ВИП клиента, которому он побоится обследующими манипуляциями причинить боль (а то вдруг он отправит лекаря на виселицу за усугубление ВИП-страданий)? А на все вопросы типа «как Вы себя сейчас чувствуете» или «опишите максимально подробно, что произошло тогда» в ответ лекарь получает лишь поток ВИП-праведного гнева: «чурбан, срочно лечи меня, сделай что-нибудь, ты лекарь или шарлатан которого я сейчас вздерну на дыбе?!».

И что остается делать лекарю? Исходя из того разношерстного арсенала не структурированных моделей заболеваний, он кое-как пытается провести дифференциальную диагностику в тщетной попытке понять перелом это или ушиб, или может быть вывих, инфаркт, подагра… И если рядом окажется другой лекарь, то этот другой может поставить совершенно иной диагноз, даже если он является приверженцем той же медицинской школы. А если он из другого направления, то диагноз будет совершенно иными и рекомендованное лечение – тоже. Умолчу о том, какими качествами второй лекарь может наделить первого, и не факт, что это произойдет не при пациенте.

В общем – той еще «наукой» когда-то была медицина. Тем не менее кое-как врачи помогали, хотя бы давали надежду, которая подпитывала веру в излечение. А силу эффекта веры даже современная наука признает, хоть того и не желает (плацебо/ноцебо). Но, кроме того, таким образом нарабатывалась база знаний, которая с течением времени структурировалась, корректировалась, проверялась и перепроверялась. Именно благодаря этому, спустя многие века, медицина вполне обосновано считается наукой, и именно благодаря множеству ошибок, неправильных диагнозов, ошибочных планов лечений мы имеет ту медицину, которая может вполне обосновано строить прогнозы и иметь повторяющийся результат.

А что психотерапия сейчас? Существует множество школ, каждая из которых имеет свои модели, свои описательные термины, свои лечебные планы. И если копнуть глубже, то многое среди них есть общего, хотя и имеет разное название. И если два специалиста разных школ приложат усилия, то они могут во многом найти общий язык – поймут что в их школе тот или иной феномен называется так-то, а в другой школе тот же феномен имеет иное наименование.

Но не во всем они сойдутся и вот почему. Посмотрите на широко распространенную картинку, где трехмерный объект сложной формы имеет три абсолютно разные двумерные проекции на плоскости. Так же и изучая человека в модальностях разных школ можно получить принципиально различные представления и описательные модели, которые никогда не будут совпадать друг с другом.

Естественным образом тогда напрашивается вывод о том, что нужно собрать воедино все эти двумерные проекции и на их основании смоделировать исходный трехмерный объект. К сожалению – ничего хорошего (научного и объективного) из этого не выйдет, т.к. может быть бесконечное множество трехмерных объектов, которые дают полностью идентичные проекции.

Даже по этому рисунку абсолютно невозможно определить есть ли полости внутри трехмерного объекта или их нет. Думаете это не важно? Скажите об этом человеку, который внешне выглядит совершенно обычным, с устоявшимся бытом, работой и семьей, но ощущающему «глубокую дыру в своей душе». Кстати его внешняя «нормальность» только усугубляет внутренние терзания, и иногда такие люди «успокаиваются» только «пустив свою жизнь под откос» или иным образом кардинально ее изменив. А ведь могли просто пойти к психотерапевту…

Подведу небольшой промежуточный итог: объективность в психотерапии невозможна, пока не появятся объективные инструменты, позволяющие бесконечно детально сканировать состояние психики в каждом из ее измерений (проекций). А сколько у нее измерений? Хороший вопрос, не имеющий ответа…

Один только тест MMPI имеет 10 шкал, каждую из которых можно условно сопоставить одному из пространств измерений психики. А валидных тестов – сотни и тысячи, и на заполнение всех их у человека уйдут месяцы труда – это огромные временные и трудозатраты, не идущие ни в какое сравнение со скоростью и эффективностью, например, взятия на анализы крови из пальца или рентгеновским снимком. И пусть часть осей, из всего многообразия валидных тестов, пересекается, все равно пока нет ни моделей, ни соответствующих объективных методов сканирования для чего-то, чья размерность явно больше объективно доступных нам трех измерений пространства и одного — времени.

Итак, мы снова в кабинете психотерапевта. И что у него есть из инструментов для диагностики? Объективных и эффективно применимых – ни одного, ведь на заполнение тысячи тестов уйдут месяцы, на анализ и интерпретацию – еще недели, а смотреть за изменениями в динамике клиента нужно еженедельно или даже чаще. Формально психолог ограничен этими тестами, но у психотерапевта есть один субъективный инструмент – его собственная психика. И размерность его психики сопоставима (а может и равна) размерности психики его клиента. Так это что же получается, что предельная субъективность психотерапевта может быть предельно объективна? Конечно, об этом множество раз говорилось и писалось классиками психотерапии – что основным инструментом психотерапевта является его душа или, я бы сказал, психика. И от того, насколько умело психотерапевт обходиться со своей собственной психикой, насколько хорошо он ее знает и понимает, насколько хорошо он может сам себя чувствовать и ощущать все свои субъективные процессы – настолько же он и объективен во взаимодействии с клиентом. Но об этом всегда говорилось субъективно, метафорически. Я лишь вскользь показал, что за всем этим поэтическим субъективизмом может скрываться вполне себе математически обоснованный объективизм. А это значит, что они не противоречат друг другу, а могут весьма успешно дополнять друг друга. Но произойдет это не раньше, чем «физики» подряжаться с «лириками» и наоборот. И пока этого не произойдет — прогресса в этом вопросе особого не предвидится.

А что же клиент в кабинете психотерапевта? Вот заходит он и говорит «у меня нога болит», ой, нет, это было ранее. Он говорит «у меня душа болит» или «у меня жизнь не складывается» или еще что-то в этом духе. В общем, дискомфортно ему по жизни. Но в чем именно заключается проблема этого клиента? Суть его проблемы еще только предстоит понять. А как это сделать? Если начать делать какие-то диагностические манипуляции с «психическим телом» человека, то оно отзовется болью. И тогда «важный» клиент – начнет возмущаться действиями «коновала» или даже засудить его. «Скромный» – по-тихому слиняет куда подальше, и больше не пойдет к этим «извергам». А «терпеливый» или «не важный» клиент с низкой самооценкой – будет преданно смотреть на психотерапевта и говорить «нет-нет, сейчас все нормально, ничего не беспокоит» из последних сил сдерживая поток слез, вызванных болью. В общем, не вариант, по крайней мере не всегда применимый.

Ну а если не манипуляции, то что тогда остается? Остается расспрашивать подробности событий жизни человека: что происходило в его жизни, как он на это реагировал и что чувствовал, о чем думал, чего хотел и на что надеялся и так далее. И точно так же, как и лекарю ранее, психотерапевту не приходиться надеяться на вразумительное, адекватное и понятное описание событий. И так же, как и в средние века, у современного психотерапевта есть разношерстный арсенал различных моделей, методов и методик из различных психотерапевтических школ. И точно так же, он во многом вынужден гадать и опираться на собственный субъективный опыт, свое чутье и свою интуицию. И обратись этот пациент к другому психологу, весьма вероятно получит другой диагноз. Ну или тот же самый диагноз, но оформленный другими словами, что прозвучит не лучше. И в результате у клиента вполне обосновано появятся сомнения в эффективности психотерапии вообще или конкретного психолога в частности. А тут уже и эффект ноцебо начинает давать о себе знать, в дополнении ко всем остальным проблемам человека, обратившегося за помощью психолога или психотерапевта.

Мрачная вырисовывается картинка? Ну средние века мне представляются довольна таки мрачными. Так же и современное состояние психотерапии в целом меня не восторгает, но понимание того, что это необходимый эволюционный этап развития, через который в свое время прошла и медицина, — внушает надежду. А значит и дает доступ к вере, которая является весьма сильным и значимым ресурсом человека.

Так что же – объективна ли психотерапия? По моему мнению, она лишь тогда объективна, когда предельно субъективна, но достичь этой предельной субъективности не намного легче, чем долететь до Луны – требует невероятных усилий очень многих людей, а гуляли по Луне очень немногие. Предельная субъективность так же далека от обыденной, бытовой субъективности, как далек человек, смотрящий на отражение Луны в луже на земле, от Нила Армстронга, взирающего на нее через визор шлема своего скафандра.

П.С. Различие между психологом и психотерапевтом – это отдельная большая тема. Формально они отличаются и сильно (в т.ч. так как описывал в этой статье, но и не только), но в реальности нет такой четкой границы, т.к. один человек может выступать как в роли психолога так и в роли психотерапевта. И под психотерапевтом я понимаю не формальное, еще «советское» толкование врача-психотерапевта. Ну и, конечно же, психотерапевтов будет побольше, чем людей, пешком гулявших по Луне, но субъективность их взгляда (даже когда он не предельно субъективен) весьма отличается от субъективности взгляда обычного обывателя.

Психология и жизнь » Как быть объективным?

Объективно воспринимать информацию способен не каждый или, не каждому легко это дается. Читая что-либо, человек акцентирует внимание только на том, что имеет сходство с его внутренней установкой. Таким образом, материал воспринимается не объективно. Тем более что зачастую информация бывает противоречивой. К примеру, считает женщина, что рожать лучше всего в воде и дома, так и, перечитывая тонну материала по данному вопросу, она оценит и сохранит в памяти только «за» домашних родов. Или человек негативно настроен по отношению к УЗИ (ультразвуковое исследование), тогда он сделает акцент на мнении о вредном воздействии или недостоверности УЗИ, пропустив такие данные, как необходимость диагностики и явность выявления патологии.

Основная суть объективности в том, что то, что мы воспринимаем (предмет, объект, информация) имеет свои свойства сами по себе, независимо, от того, как они представляются наблюдателю. Если один человек воспринимает другого человека, как взбалмошного и безответственного, это еще не означает что так и есть (или только так), потому что сам человек обладает большим количеством особенностей, которые могут даже не быть в представлении наблюдателя. Многие считают, что человек вообще не обладает способностью к объективности, ведь во всяком познании и высказываниях любого рода взаимодействует совокупность собственных мыслей, представлений, воспоминаний, интересов и установок. И совокупность всех этих процессов влияет на человека бессознательно.

Итак, объективно то, что не зависит от личного мнения или суждения. К примеру, фраза «на улице холодно» несет субъективную (присущую конкретному лицу) информацию, которая объективно может означать массу вариантов, что на улице от +3 до – 20 градусов. А вот фраза «на улице -18» – это объективная информация, в которую не вложен индивидуальный смысл.

Способность объективного восприятия имеет особое значение в работе психолога, поскольку, психологу важно ценить ситуацию и особенности личности без «наслойки» собственного отношения к человеку или сложившейся ситуации. По этой причине не рекомендуется консультировать родных и близких, отношение к которым уже выработано и жизненные ситуации нашли внутренний отклик. Если изначально сформировалась позиция по определенному вопросу, то отстраниться от собственного восприятия и объективно рассмотреть проблему достаточно сложно.
Рассказ клиента – безусловно, его субъективное видение ситуации и психолог работает с клиентскими ощущениями и эмоциями, восприятием и отношением. Психолог в своей работе фиксирует слова, эмоции, ощущения, смысловую окраску самого клиента, поэтому сохраняется объективность со стороны психолога по отношению к услышанному и увиденному.

В настоящее время мы имеем доступ к многообразию различной информации, зачастую она противоречива, и чтобы сделать адекватный вывод необходимо объективно воспринимать все данные, и «за» и «против». Ведь если мы сужаем восприятие информации до своей «единственно верной», точки зрения, то только «подпитываем» уже имеющиеся представления, а они не всегда могут быть верными.

В таком случае, как же можно объективно воспринимать информацию?

Все, что человек воспринимает, он «пропускает» через себя, следовательно «чистой» объективности не существует. Однако объективным восприятием можно назвать те случаи, когда человек оценивает ситуацию со всех сторон («за» и «против») и способен посмотреть на ситуацию «чужими глазами» или «поставить себя на место другого».

Чтобы избежать соблазна выделить только то, что схоже с собственными представлениями, проговорите вслух те данные, которые не нашли отклика у Вас внутри, чтобы быть уверенными, что вся информация Вами осознанна и можно объективно принять решение.

Если Вам необходимо принять решение на основе какой-либо информации, не делайте это сразу. Дайте себе три дня на осмысление, именно в течение трех дней происходит эмоциональное накопление полученной информации, через три дня можно будет «свежим» взглядом вновь оценить ситуацию.

Если Вы опасаетесь необъективной оценки действий, поведения, высказываний, то, в первую очередь, вникните в суть дела (не оценивая, не выстраивая гипотез), просто погрузитесь в ситуацию, разложите все по полочкам.
Для этого необходимо:
— анализировать ситуацию (поведение, информацию). Если Вы анализируете, значит, обнаруживаете и понимаете закономерности событий, их причины, следствия,
— выделять противоречия,
— прогнозировать развитие явлений, событий, делать обоснованные (на основании фактов) выводы,
— четко, последовательно, обоснованно рассуждать.

И только после того, как перед Вами возникнет целостная (логически информативная) картина, можно определять собственное отношение к ней.

Удачи Вам в объективности!

Возможно Вам будут интересны следующие статьи:

Рубрика: Вопросы психологии

Ваш отзыв

Правила комментирования

Проблема объективности психологического исследованиях. Решение проблемы объективности в отечественной психологии.

Объективность является одним из основных принципов научного познания.

Каковы же основные принципы научного познания? Многие авторы называют в качестве таковых: I) объективность, 2) детерминизм, 3) системность, 4) доказательность и обоснованность получаемых в исследованиях результатов, 5) постоянную рефлексию используемых методов и др. Однако в последнее время объективность как универсальный принцип научного познания начинает подвергаться сомнению.

Проблема объективности научного познания в психологической науке всегда относилась к наиболее трудным и до сих пор неоднозначно решаемым проблемам. Ведь психология казалась многим особой наукой, потому что в ней познавательная активность субъекта направлена не на внешнюю реальность, а на самого себя, на свой внутренний мир. Многие психологи на этом основании изначально отказывались от признания психологии объективной наукой. «Разве можно объективно изучать субъективное?» — вопрошали они, подразумевая под субъективным внутренний мир субъекта, открытый для познания якобы только ему самому и никому другому. В рамках этой точки зрения главным (а иногда даже единственным) методом познания психических явлений провозглашался метод интроспекции, т.е. «всматривание внутрь себя». Сомнительность этого метода давно уже подчеркивалась многими исследователями, например И.М.Сеченовым, который сказал однажды, что, если бы психология действительно обладала таким особым «орудием» для «непосредственного» познания психики, она давно обогнала бы в своем развитии иные науки.

Другие авторы, как, например, представители возникшего в начале XX в. в США бихевиоризма, настаивали на том, что психология все-таки должна быть объективной наукой. Но, поскольку, как считали бихевиористы, сознание (как внутренне наблюдаемое) нельзя изучать объективно, они предлагали иной выход: нужно изучать объективно то, что действительно объективно (это означает, по их мнению, внешне) наблюдаемо. Бихевиористы увидели такую реальность в поведении субъекта и поэтому провозгласили предметом психологии не сознание (которое понимали принципиально так же, как и в предшествующей им психологии), а поведение.

В отечественной психологии возникла иная точка зрения на решение этой проблемы: можно и должно изучать объективно именно сознание, психику, но тогда следует изменить взгляд на их субъективность. В рамках этой точки зрения возникло представление о том, что термин субъективное может иметь (и имел в истории психологии) 3 различных значения:

1. В первом смысле субъективное трактуется как полная противоположность объективной реальности, как мир «непосредственного» опыта, который должен изучаться совершенно другими методами, чем объективная реальность.

2. Во втором смысле субъективное означает искаженное, пристрастное, неполное и т.п. В этом отношении оно противопоставляется объективному как истинному, беспристрастному, полному и т.п. Пристрастность может быть изучена и объективно, как это показал, например, Л.С.Выготский, который однажды сказал о психике: «Назначение психики вовсе не в том, чтобы отражать действительность зеркально, а в том, чтобы искажать действительность в пользу организма» [17, 347]. Так понимаемая субъективность психики означает, следовательно, обусловленность психики прежде всего потребностями (мотивами) ее субъекта и адекватность психического отражения в той именно мере, в какой оно помогает субъекту сориентироваться в мире и действовать в нем. Современная психология мотивации доказывает возможность научно-объективного изучения специфики субъективного искажения действительности субъектом в зависимости от конкретных мотивов его деятельности.

3. В третьем смысле «субъективный» — это то, что принадлежит субъекту, выполняет конкретные функции в его жизнедеятельности, имеет вполне объективные формы существования и поэтому может быть изучено различными объективными методами (для выражения этого смысла больше подходит термин «субъектный»). Как было показано сторонниками деятельностного подхода в психологии (С.Л.Рубинштейн, А.Н.Леонтьев, А. Р.Лурия, П.Я.Гальперин, Д. Б.Элько-нин и др.), существование психических процессов в различных субъективных (в первом смысле) формах представляет собой вторичное явление, тогда как исходным и основным способом их бытия является их объективное существование в различных формах предметно-практической деятельности субъекта.

Развитие современной психологии можно обозначить как движение к объективному познанию психического как субъектного, выполняющего свои конкретные функции в жизни человека .

Возвратимся теперь к понятию «объективность . Какой именно идеал объективности возможен в психологической науке? Ведь сам объект психологической науки по определению является субъектным: это деятельность субъекта в мире объектов. В психологии один субъект познает другого субъекта, и это значительно меняет наши представления о законах такого исследования. Ведь сама психическая деятельность изучаемого нами субъекта зависит от его взаимодействия с нами, и, наоборот, наше взаимодействие с субъектом может изменить наше собственное сознание. Сознание вообще представляет собой в известном смысле искусственный продукт: оно формируется в онтогенезе в совместной деятельности ребенка со взрослым человеком, а впоследствии изменяется при взаимодействии с другими людьми. Наконец, знание процессов, происходящих в собственном сознании человека, приводит к изменениям в функционировании этого сознания. Мы активно влияем на свое бытие, в том числе на бытие своего сознания.

Известный отечественный философ М. М. Бахтин писал о том, что познание человека может быть только диалогическим. Вслед за ним М.К. Мамардашвили говорил о том, что в науках, имеющих дело с субъектом, нельзя говорить о вечных и неизменных законах существования субъектной реальности до взаимодействия с другим субъектом: эти законы должны рассматриваться «как функция некоторого более широкого целого, как функция самой деятельности, в континууме которой становится возможной связь, которую потом мы называем законами» [80, 63].

Таким образом, процесс психологического познания другого человека неизбежно включает познающего в конструктивный диалог с ним, однако все же нельзя говорить о том, что в психологии объективное исследование вообще невозможно. Сам этот диалог разворачивается не по произволу исследующего и не согласно свободе воли исследуемого — в самом диалоге есть какие-то относительно независимые от желаний участвующих в нем лиц правила, некие объективные его контуры (обусловленные множеством не контролируемых субъектами обстоятельств).

Субъективная объективность — Психология PRO

В прошлой статье я уже говорил о том, что для нас нет никакой объективной реальности. Все, что мы чувствуем – лишь набор субъективных восприятий. Даже касаясь шероховатой поверхности шерстяного пледа на диване, я чувствую не сам плед, а то, как на него реагирует моя ладонь. Мы воспринимаем не объективную реальность, а субъективные психические деформации под давлением неизвестного, которые и принимаем за внешний мир.

Планировал приземленную, несложную тему о субъективных капризах и претензиях. И снова унесло в какие-то философские дебри. Видимо мне это вообще свойственно. Земные «капризы» оставляем до следующего раза. Сегодня снова «тонкие» материи. Местами – очень образно. Сильно всерьез принимать не стоит.

Попробуйте представить непроницаемый кокон, в скорлупе которого заперт живой субъект, наглухо отрезанный от прямого контакта с внешним миром. Все, что субъект видит и чувствует, принимая за объективную реальность, – всего лишь искривления и вибрация стенок кокона. Что находится по «ту» сторону, субъект не знает. Для него «реальный» объективный мир – это такой запредельный и неописуемый кастанедовский нагваль.

По хорошему, чтобы прожить объективную реальность, есть только один способ – необходимо ей стать. Возможно, именно этот трюк и проделывают мастера духовных практик, когда их освобожденное от мыслей сознание сливается с объектом созерцания.

Мы же объективную реальность констатируем не напрямую, а по заочным, опосредованным переживаниям. Прикосновение к шерстяному пледу создает на поверхности кожи «микро деформацию» нервных окончаний, которая пройдя через «фабрику» бессознательного, преподносится уму в «отваренном» виде, как нечто мягкое, теплое, знакомое, приятное.

Символически, на входе – неизвестный химический состав, на выходе – любимые сладкие конфеты в красивой обертке.

И тем не менее, все это нисколько не доказывает, что объективной реальности нет вообще. Мы, например, не видим собственное бессознательное, а лишь констатируем неявные вторичные свидетельства его существования. С объективной реальностью история похожая, просто таких «улик» в ее случае несоизмеримо больше – мы в них буквально утопаем. Их-то мы и называем той самой внешней реальностью – которая «вообще».

Представьте себе одушевленный квадрат, расположенный внутри большого круга. Квадрат ничего за пределами себя не видит, но теоретически знает, что там снаружи есть некий «объективный» круг, который надо бы уметь понимать и как-то представлять. Чтобы создать иллюзию этого понимания, квадрат делит себя на два треугольника и назначает первый из них собой, а второй принимает за тот большой круг, что «снаружи».

Еще одна аналогия – маленькая матрешка внутри большой. Она не знает, где находится, зато может создать внутри себя реалистичный образ внешней вселенной – матрешку поменьше. Все, что выходит за условные пределы нашей субъективности – даже самые невозможные химеры – становится для нас объективной реальностью, с которой приходится считаться.

Ум, бессознательная психика, тело – все это посредники между нашим «я» и реальностью. А «таких» матрешек может быть сколько угодно. Даже физический мир не обязательно является какой-то предельной действительностью. При этом далеко не всегда ясно, в каком порядке «матрешки» расположены. Сознание в реальности или реальность в сознании? Конечно, можно сказать, что все едино, но тогда и говорить будет не о чем.

Для всех нас черта между внешней и внутренней реальностями – такая же условность, как и топографический водораздел, отделяющий океан от впадающей в него реки. Теоретически субъект – частица объективного мира. Практически сам факт восприятия субъективен, потому и «водораздел» между внешним и внутренним осуществляется изначально на внутренней территории субъекта.

Мы сами – это нечто большее, чем привыкли о себе думать. Но больше наших представлений и тот мир, где мы живем. Он фактически настолько больше, что в представления не вписывается вообще. Этой теме на progressman.ru посвящена статья о социальных ценностях.

Теоретически, объективный мир – это 100% реальности. Он включает в себя все. Живой субъект со своей субъективной реальностью – лишь крупица объективного. Субъект не знает объективной реальности, все его восприятия и понимания так и остаются субъективными. Поэтому все то, что субъект знает про внешнее, объективное – это лишь неотделимый аспект его собственной сути, отгороженный условной чертой.

Нечто внутри нас проводит черту между объективным и субъективным. Сама эта черта и все, что находится по обе стороны от нее, остается в рамках личного восприятия. Как в объективном мире все объективно, включая индивидуальные иллюзии, так и в субъективном все субъективно, включая «реальные» «объективные» факты.

Иными словами, субъект сам при помощи своих субъективных качеств создает внутри себя персональную (следим за кавычками) «объективную» реальность. Этот «объективный» мир внутри субъективного – и есть крохотная матрешка (внутри маленькой), которую мы принимаем за единственную, окончательную действительность.

А реальной действительности мы не знаем. Каждый живет в собственной, субъективной. Даже самое адекватное и реалистичное понимание действительности другого человека – всего лишь рационализация ума по поводу возникающих на стенках персонального «кокона» флуктуаций. Мы не знаем жизни. Мы знаем лишь себя, и то поверхностно.

© Игорь Саторин

Другие статьи по этой теме:

Третий вопрос. Проблема объективности в психологии. Предмет и задачи психологии поведения.

Общие представления
о научении
¹³²и
его видах. Понятия промежуточной
переменной¹³³
и когнитивных
карт.

Проблема
надежности научных данных (что считать
объективным надежным фактом). Первое
понимание у критиков интроспекции не
единственное решение проблемы. Первый
ответ:
объективно то, что можно наблюдать
извне. Если субъективное было связано
с внутренним, то значит объективное
должно быть связано с внешним. Второй
ответ:
объективно содержание таких понятий,
которые необходимы для объяснения
внешне-наблюдаемого поведения. Говоря
об опытах Кёлера, что собственно такое
понимание. Ведь нельзя гарантировать,
что где-то в психике обезъяны произошло
понимание. Но оно необходимо, что решение
состоялось. Третий
ответ: в
психологии следует считать объективными
такие сознательные (психические)
представления, которые включены в
практику, реальную жизнь и необходимы
для её осуществления.

Основной критик
психологии сознания Джон
Уотсон отказывает в объективности
методу интроспекции и говорит о
требованиях к изучаемому явлению, их
три. Изучаемое явление должно быть: 1)
внешне наблюдаемым 2)
повторяемым, воспроизводимым в одних
и тех же условиях 3)
фиксируемым с помощью прибора. Далее
он рассуждает: возьмём сознание, все
отчёты; сознание конечно необъективно,
неповторимо и его нельзя никак
зафиксировать прибором. Уотсон
говорит, что сознание существует в
жизни, оно нужно исследователю, но в
изучаемом нет такого предмета. Но этого
мало. Нет психики, нет ощущений,
восприятий, эмоций. А есть новый предмет
психологии – поведение. И метод тогда
– исследование внешне наблюдаемой
двигательной активности.

Лекция 5 (17.10.97) (наверх)

4. Предмет и задачи психологии поведения. Общие представления о научении и его видах. Понятия промежуточной переменной и когнитивных карт.

Основатель
– Джон Уотсон, по новому поставил
проблему объективности в психологии.
Выдвинул требования: 1) Наблюдаемость
извне 2) Повторяемость в одних и тех же
условиях 3) Фиксирование с помощью
прибора. Сознание этим требованиям не
отвечает и не может быть предметом
психологии. И он предложил новый термин
«поведение». Это классический
бихевиоризм¹³⁴.

Поведение
– это совокупность элементарных
двигательных реакций, каждая из которых
возникает в ответ на воздействие
определённого стимула. S
(стимул) – (непосредственно прямо
приводит к R
(двигательной реакции). Это своеобразная
формула классического бихевиоризма,
единица анализа поведения.

Классические
периоды в науке, в том числе в психологии,
характеризуются тем, что исследователь,
прежде всего, задумывается о единице
того, что он будет изучать. В классической
психологии сознания – это элементы
(впечатления и т.д.). В поведении это
стимул и реакция¹³⁵.

Посмотрим
как понимал Уотсон
понятия S→R.
В самом простом случае, стимул – это
определённое физическое воздействие,
событие (прикосновение к чрезмерному
теплу, что прямо приводит к двигательной
реакции – одёргиванию руки; такая
реакция врождена, безусловна). Это
изначальное понимание стимула и реакции.
Но Уотсон сказал, что стимул может быть
и сложной совокупностью стимулов,
например, проблемная ситуация¹³⁶.

Скажем, кошка
находится в ящике и вне этого ящика
находится привлекательная для неё
приманка – рыба. В ящике есть дверь и
она может быть открыта, если нажать на
педаль в полу этого ящика. Вся эта
проблемная ситуация как совокупность
стимулов может быть представлена в
виде воздействия S-R. Ответ на проблему
– определённый способ поведения,
который приводит к успешному результату
или напротив не приводит (тогда это
ошибочный способ поведения).

Уотсон
полагал возможным изучать и общественные
движения, социальное поведение. Программа
была достаточно обширной. Он был очень
популярен в СССР в первые годы советской
власти. Когда воздействуешь на субъекта
и сразу получаешь ответ. Он написал
статью «бихевиоризм» для первой БСЭ.
Там он пишет, что стимулом может быть
определённый указ, скажем декрет в
стране. И тогда сложная реакция может
быть интерпретирована как общественное
движение, связанное с принятием данного
закона. Уотсон
начинает с элементарных единиц, а
заканчивает сложным и даже социальным
поведением. Фактически в поведении
человека всегда можно выделить внешний
стимул и ответную реакцию. Так складывается
даже стихийное поведение. Но задача¹³⁷
научиться управлять поведением. Уотсон
считал своим предметом всё поведение
человека от рождения до смерти.

Задачи
классического бихевиоризма. 1) Изучение
поведения, которым Уотсон называет
установление закономерных связей между
стимулами и реакциями, уже сложившихся
связей между внешним воздействием и
скажем поведенческим ответом. 2)
Управление поведением. Уотсон приходит
в психологию с идеей психолога практика
– не только изучать, но и управлять
поведением. Управление – это установление
таких внешних воздействий (условий),
которые бы приводили к желаемым реакциям.

Классический
бихевиоризм предполагает субъекта
реактивным, пассивным. В схеме S→R нет
внутренней активности субъекта. Красивый
изящный и всё же неудачный эксперимент¹³⁸
– классический бихевиоризм. Потому
что ближайшие сотрудники Уотсона
показали, что даже поведение животных
нельзя объяснить исходя из схемы S→R и
она была уточнена.

Как работал Уотсон.
Если вы хотите управлять поведением,
создавать у субъекта новые реакции, то
нужно. Например, для здания всегда нужен
фундамент. И должен быть механизм
построения новых этажей. И Уотсон
собирается строить поведение, новые
реакции нужно на что-то опереться.
Фундаментом являются врождённые
безусловные реакции (рефлексы).
Уотсон активно неслучайно использует
терминологию павловской школы. Правда
избегает слово рефлекс, но «безусловный¹³⁹»
это термин из павловской школы. Реакция
на безусловный стимул. Новые реакции
будут называться условными. А сам
механизм называется обусловливанием
(научение). Безусловное S→R как фундамент
в сочетании с нейтральным стимулом
обусловливает новую реакцию. Этот
процесс называется классическим
научением по Уотсону—Павлову.

Любое научение
есть сочетание чего-то с чем-то.
Классическое обсусловливание – это
сочетание двух стимулов, один из которых
является безусловным (подкрепление),
а другой сначала является нейтральным,
а затем становится условным.

Например,
слово Павлов
является нейтральным стимулои. Учитель
предлагал студентам посыпать лимонной
кислоты – а это безусловный стимул. И
в дальнейшем при слове Павлов у студентов
текла слюна¹⁴⁰.
Павлов
занимался процессами пищеварения и за
них получил Нобелевскую премию. А
параллельно занимался теорией условных
рефлексов. И эту теорию использовал
Уотсон.

Закономерности
классического обусловливания. 1)
Прочность условной реакции зависит от
интенсивности подкрепления и числа
сочетаний между условным и безусловным
стимулами. 2)
При образовании условной реакции
сначала имеет место обобщение
(генерализация), а затем наступает
различение¹⁴¹
(дифференциация). Испытуемый постепенно
научается отличать условный стимул от
других. 3)
При отсутствии подкрепления условная
реакция сначала угасает, а затем возможно
её спонтанное восстановление.

4
стадии.

1. Условный
   и безусловный стимул сочетаются. С
   каждым сочетанием происходит выработка
   условной реакции.

2. Убирается
   подкрепление, остаётся только условный
   стимул. С каждым предъявлением условного
   стимула реакция постепенно угасает.

3. Не
   предъявляется ни сам условный стимул
   ни его сочетание с реакцией. Период
   без практики, период отдыха. Спонтанное
   восстановление условной реакции.

4. Опять
   предъявляется условный стимул без
   подкрепления и тогда реакция вызывается
   вновь, но много менее интенсивная.
   Наступает угасание условной реакции,
   повторное.

3
и 4 стадии могут затем повторяться
несколько раз, пока реакция условная
не исчезнет совсем.

Классический
пример исследований Уотсона.
Исследуется реакция страха маленького
мальчика, которому 11 мес. Как только
Уотсон создаст реакцию, он сразу же
будет её убирать. Названо по имени
испытуемого, мальчика
Альберта. Уотсон любил подшучивать
над житейскими повериями. Скажем, что
вызывает страх (темнота, высота, змеи
и т.д.) Он вначале решает определить,
каковы условные стимулы, вызывающие
реакцию страха. Он никогда не говорит
«страх». Но если и говорит, то всегда в
кавычках. К психике он не обращается.
Для него реакция страха – дрожь, плач,
характерное изменение позы, т.е. набор
двигательных реакций. Исследования
выявили всего два безусловных стимула
для реакции страха – громкий звук и
потеря опоры. Это был удар молоточком
о железную наковаленку, а потеря опоры
– это выдергивание матрасика. Детей и
детёнышей животных привлекает всё
пушистое. У маленького Альберта сложились
хорошие отношения с одним пушистым
зверьком. Именно этот зверёк и стал
условным стимулом. Несколько сочетаний
двух стимулов – пушистый зверёк и
громкий звук или потеря опоры и
устанавливается условная реакция
страха. Этот зверёк вызывает плач,
вздрагивание, изменение позы и т.д.
Причём павловские закономерности
работают и здесь – страх вызывает не
только зверёк, но и вообще всё пушистое.
Сразу же реакцию страха снимают.

На
этой же базе создаётся другая реакция.
В классическом бихевиоризме важно не
снять страх, а с этим же стимулом изменить
подкрепление. Пусть теперь пушистое
вызывает радость (поведенческая реакция,
расслабленное тело, мягкая улыбка).
Безусловная радость – это приём пищи.
Ребёнок ест, а то что его пугало (пушистые
предметы а в другом опыте аквариум)
находится здесь же в комнате. Но на
таком расстоянии, чтобы это не мешало
есть, чтобы не наблюдались поведенческие
реакции страха. Если длины комнаты не
хватает его загораживают частично
шторкой. Ребёнок ест, а пугающий предмет
постепенно приоткрывают или придвигают.
В какой-то момент ребёнок вздрагивает.
И т.д. предмет будет постепенно
придвигаться пока не встанет рядом и
перестанет вызывать страх.

Научение –
постепенный процесс, адаптация¹⁴²,
привыкание¹⁴³
к каким-то условиям. Выработать страх
можно было быстро, а снять довольно
трудно. Классический бихевиоризм
Уотсона
остался в истории, а некоторые принципы
практики поведенческой бихевиоральной
психотерапии используются. Симптом –
это только симптом. Симптом, скажем,
тревога вызванная пушистым предметом
или страх змей, мания преследования –
это только симптом, т.е. бихевиорист и
его пациент не ищет причин симптома,
не важно почему возник страх. Приходит
пациент просит убрать симптом (чешет
за ухом). Но нужно чтобы пациент не
задумывался о симптоме. Если задумывался,
то это уже к психоаналитику или другому
терапевту. Допустим со страхом змей
человек приходит к необихевиористу.
Посадят на стул и научат чувствовать
расслабленное тело. А теперь просят
представить, что где-то в далёкой стране
выпускается газета, в которой заметка
про зверька, причём есть вероятность,
что этот зверёк принадлежит к змеям.
Вот вы читаете эту заметку, там фотография
(вздрогнул). Просят успокоиться. И так
далее пугающие объекты приближаются,
а в конце-конце человек представляет
себя в террариуме со змеями.

Этот приём
постепенного приближения опасности
используется в очень многих терапевтических
практиках. Например, нейролингвистическое¹⁴⁴.
Интересно, что в НЛП терапевт вообще
может не знать содержание симптома.
Пусть пациент работает с симптомом.
Пациента просят представить, скажем,
в кинозале. Перед ним огромный экран.
Его просят представить то, что тревожит
на экране, пусть оно быстро проскочит
рапидом. Пациент говорит, что ему это
очень трудно. Тогда его просят представить
себя в кинобудке техником, который
прокручивает этот страшный кадр и
смотрит на себя в кинозале. Тоже страшно.
Тогда пусть представит себя вне будки,
за дверью. Так постепенно происходит
приближение.

Инструментальное
(Торндайк)
или оперантное (Скиннер)
научение¹⁴⁵.

Для
продолжение требуется строгое определение
научению.

Научение
– это постепенное изменение в актуальном
и возможном поведении, полученное в
результате опыта. Значит, для научения
нужен опыт, который называют практикой,
а её результат – это тренированность
(напр., тренированность двигательного
навыка¹⁴⁶).
В этом смысле научение ни что иное как
формирование тренированного
автоматизированного навыка. Актуальное
и возможное поведение. Надо представить
любимое испытуемое бихевиористов
крысу, которая бежит по лабиринту. Она
упирается в тупик. Если научение
происходит, то есть два последствия
конкретное (заключается в том, что
животное научается в тупичке пробегать
направо, туда где приманка) и обобщенное
(формируется в том же процессе, упираюсь
в перекрёсток – значит надо выбирать
определённый способ поведения, либо
бежать налево либо направо; здесь
формирование нового навыка предполагает
перенос¹⁴⁷
в новую ситуацию). Третий важный момент
– слово постепенное, изменение в
поведении. Это принципиально, потому
что в прошлый раз интеллектуальное
поведение шимпанзе Кёлера
было одномоментным инсайтом. А навык
вырабатывается постепенно.

Инструментальное
научение по Торндайку.
Эдвард Торндайк крупный исследователь
поведения животных, работавший задолго
до Уотсона, предвосхитил классический
бихевиоризм. Он поначалу экспериментировал
с цыплятами, выкладывал им из книг
различные лабиринты. В порту он находил
деревянные ящики из под фруктов. Они
вошли в психологию как «проблемный
ящик». Это голодная кошка в клетке,
а приманка вне клетки с запертой дверью,
открываемой педалью в полу. Данная
ситуация не просто проблемная, а
сверхсложная и некоторые считали что
именно поэтому возникало затруднение,
ведь если покрасить яркой краской
педаль, тогда бы результаты были другие.
Поведение кошки будет похоже на первую
стадию поведения кёлеровского шимпанзе.
Кошка рвётся к приманке, она недоступна,
наступают беспорядочные хаотичные
движения. Торндайк описывает это как
своеобразную программу, теорию проб и
ошибок¹⁴⁸.
Проба – это определённый способ
поведения. Кошка случайно нажимает
педаль. В следующий раз животное точно
также хаотично движется по клетке пока
случайно не нажимает на педаль. Проба
– это удачный способ поведения,
приводящий к успешному результату. А
ошибка – неудачная проба. И тогда
инструментальное научение (научение
способам поведения как инструментам)
– есть постепенное исчезновение ошибок.
Сначала хаотичное поведение пробы и
ошибки, а затем постепенно ошибки
исчезают. Инструментальное научение
подчинено закону
эффекта
(закону результата) – если проба приводит
к успешному результату, то она закрепляется
в поведении, а если нет, то это ошибка,
которая постепенно исчезает. Это
научение по последствиям, это установление
связей между способом поведения и его
последствием.

Далее Скиннер
инструментальное научение переназвал
как оперантное
(научение оперировать в какой-то
ситуации). Он перечислил факторы этого
научения. Их четыре. Два важных различения.
1) Субъект чего-то достигает (получает)
2) Избегание результата (лишение) С
другой стороны характеристики самого
результата. А) Желаемый результат Б) Не
желаемый результат.

1а)
Достижение желаемого результата.
Положительное подкрепление. Например,
кошка выскочила из клетки и захватила
приманку.

2б)
Избегание не желаемого результата.
Отрицательное подкрепление. Например,
в клетке было тесно, душно или в полу
клетки пролегала сетка с электрическим
током. Когда вышла из клетки избежала
не желаемого.

Положительное
и отрицательное подкрепление приводят
к повышению вероятности соответствующего
способа поведения.

2а)
Лишение желаемого результата. Отсутствие
подкрепления, приводит к угасанию.
Кошка выскочила из клетки, а приманку
убрали.

1б)
Получение не желаемого результата. Это
наказание. Например, кошка выскочила
из клетки, убрали приманку и ударили
током.

Угасание
и наказание приводят к понижению
вероятности соответствующего способа
поведения.

Понятие
промежуточной переменной и когнитивных
карт.

(Эдвард
Толмен)

Имя
Толмена означает переход от классического
к современному бихевиоризму
(необихевиоризму¹⁴⁹).
После его эксперимента в начале 30-х г.
изменилась теоретическая схема
бихевиоризма, в которой стимул сразу
же непосредственно приводил к реакции.
Толмен говорит, что между стимулом и
реакцией есть что-то ещё. S
— ? – R.
Значит, допускается внутренняя активность
субъекта, допускается мысль о существовании
психического. Его основные опыты были
с латентным (скрытым, незаметным)
научением.

I. Определение психологии как науки

Психология
как наука

Психология
– это наука о психических процессах,
психических состояниях и психических
свойствах индивида. Она изучает
закономерности развития и функционирования
психической деятельности человека.

II. Понятие психики. Основы функции психики. Особенности психического отражения.

Психика
— это
свойство высокоорганизованной живой
материи, заключающееся в активном
отражении субъектом объективного мира,
в построении субъектом неотчуждаемой
от него картины этого мира и регуляции
на этой основе поведения и деятельности

  1)
психика — это свойство только живой
материи; 2) главная особенность психики
заключается в способности отражать
объективный мир.

2.
Психическое отражение
– это: 1) активное отражение мира; 2) при
психическом отражениипоступающая
информация подвергается специфической
обработке, и на ее основе создается
психический,
т. е. субъективный по своей природе и
идеалистический (нематериальный) по
своей сути образ,
который с определенной мерой точности
является копией материальных объектов
реального мира; 3) это всегда субъективное
избирательное отражение объективного
мира,
так как принадлежит всегда субъекту,
вне субъекта не существует, зависит от
субъективных особенностей.

Психическое
отражение не является зеркальным,
механически пассивным копированием
мира (как зеркало или фотоаппарат), оно
сопряжено с поиском, выбором, в психическом
отражении поступающая информация
подвергается специфической обработке,
т.е. психическое отражение – это активное
отражение мира в связи с какой-то
необходимостью, с потребностями, это
субъективное избирательное отражение
объективного мира, так как принадлежит
всегда субъекту, вне субъекта не
существует, зависит от субъективных
особенностей. Психика
– это «субъективный образ объективного
мира».

Психические
явления соотносятся не с отдельным
нейрофизиологическим процессом, а с
организованными совокупностями таких
процессов, т.е. психика
– это системное качество мозга,
реализуемое через многоуровневые
функциональные системы мозга, которые
формируются у человека в процессе жизни
и овладения им исторически сложившимися
формами деятельности и опыта человечества
через собственную активную деятельность.
Таким образом, специфически человеческие
качества (сознание, речь, труд и пр.),
человеческая
психика формируются у человека только
прижизненно, в процессе усвоения им
культуры, созданной предшествующими
поколениями.
Таким образом, психика человека включает
в себя по меньшей мере три составляющих:
внешний
мир,
природу, ее отражение – полноценную
деятельность мозга – взаимодействие
с людьми, активную передачу новым
поколениям человеческой культуры,
человеческих способностей.

Психическое
отражение
– это всеобщее свойство материи,
заключающееся в воспроизведении
признаков, свойств и отношений отражаемого
объекта.

Психическое
отражение характеризуется рядом
особенностей:

• оно
  дает возможность правильно отражать
  окружающую действительность, причем
  правильность отражения подтверждается
  практикой;

• сам
  психический образ формируется в процессе
  активной деятельности человека;

• психическое
  отражение углубляется и совершенствуется;

• обеспечивает
  целесообразность поведения и деятельности;

• преломляется
  через индивидуальность человека;

• носит
  опережающий характер.

Важнейшей
функцией психики является регуляция
поведения и деятельности, благодаря
чему человек не только адекватно отражает
окружающий объективный мир, но имеет
возможность его преобразования в
процессе целенаправленной деятельности.
Адекватность движений и действий
человека условиям, орудиям и предмету
деятельности возможна только в том
случае, если они правильно отражаются
субъектом.

III.
Свойства психики (психического отражения).

1.
Активность. Психическое
отражение не зеркально, не пассивно,
оно связано с поиском и выбором адекватных
условиям способов действий,
это активный процесс.

2.
Субъективность.Другой
особенностью психического отражения
является его субъективность: оно
опосредовано прошлым опытом человека
и его индивидуальностью. Это выражается
прежде всего в том, что видим мы один
мир, но предстает он для каждого из нас
по-разному.

3.
Объективность. В
то же время психическое отражение дает
возможность строить «внутреннюю картину
мира», адекватную объективной реальности,
и здесь необходимо отметить еще одно
свойство психического –
его объективность. Только
благодаря правильному отражению возможно
познание человеком окружающего мира.
Критерием правильности является
практическая деятельность, в которой
психическое отражение постоянно
углубляется, совершенствуется и
развивается.

4.
Динамичность. Процесс,
называемый психическим отражением,
имеет свойство претерпевать со временем
значительные изменения. Меняются
условия, в которых действует индивид,
меняются сами подходы к преобразованиям.
Не следует забывать и о том, что каждая
личность обладает яркими индивидуальными
характеристиками, собственными желаниями,
потребностями и стремлением к развитию.

5.
Непрерывность. Психическое отражение
– процесс непрерывный.

6.
Опережающий характер. Еще
одной важной особенностью психического
отражения является его опережающий
характер, оно
делает возможным предвосхищение в
деятельности и поведении человека, что
позволяет принимать решения с определенным
временно-пространственным опережением
в отношении будущего.

IV.
Структура
психики человека (формы психического
отражения).

Обычно
выделяют три крупные группы психических
явлений, а именно: 1) психические процессы,
2) психические состояния, 3) психические
свойства.

1.
Психические процессы – динамическое
отражение действительности в различных
формах психических явлений.
Психический процесс – это течение
психического явления, имеющего начало,
развитие и конец, проявляющееся в виде
реакции.

1)
Познавательные
психические процессы: ощущение и
восприятие, представление и память,
мышление и воображение;

2)
Эмоциональные
психические
процессы: активные и пассивные переживания;

3)
Волевые
психические
процессы: решение, исполнение, волевое
усилие и т.д.

2.
Психическое состояние – относительно
устойчивый уровень психической
деятельности, который проявляется в
повышенной или пониженной активности
личности.

Психические
состояния имеют рефлекторную природу:
они возникают под влиянием обстановки,
физиологических факторов, хода работы,
времени и словесных воздействий (похвала,
порицание и т. п.).

Наиболее
изученными являются:

1)
общее психическое состояние, например
внимание, проявляющееся на уровне
активной сосредоточенности или
рассеянности,

2)
эмоциональные состояния, или настроения
(жизнерадостное, восторженное, грустное,
печальное, гневное, раздражительное и
т.д.).

3)
творческое состояние личности, которое
называют вдохновением.

3.
Психические свойства человека –
устойчивые образования, обеспечивающие
определенный качественно-количественный
уровень деятельности и поведения,
типичный для данного человека.

Высшими
и устойчивыми регуляторами психической
деятельности являются свойства личности.

Каждое
психическое свойство формируется
постепенно в процессе отражения и
закрепляется в практике. Оно, следовательно,
является результатом отражательной и
практической деятельности.

V.
Психика
и особенности строения мозга.

Левое
полушарие обладает огромным запасом
энергии и жизнелюбия. Это счастливый
дар, но сам по себе он непродуктивен.
Тревожные опасения правого, очевидно,
действуют отрезвляюще, возвращая мозгу
не только творческие способности, но и
саму возможность нормально работать,
а не витать в эмпиреях.

Каждое
полушарие вносит свой вклад: правое
лепит образ, а левое подыскивает для
него словесное выражение, что теряется
при этом (вспомним тютчевское: «Мысль
изреченная есть ложь») и что приобретается,
как происходит взаимодействие полушарий
при обработке «правды природы» в «правду
искусства» (Бальзак).

Объективность психологического измерения — Качественные и количественные методы исследования в психологии

Объективность психологического измерения

В практике психологической работы основной целью является правильное, независимо от мнения психолога, раскрывающее величину исследуемых особенностей, психолог стремится объективно оценить психическую ситуацию, личность испытуемых. Это может быть достигнуто за счет многократного применения различных методов, длительного наблюдения за проявлениями особенностей разными испытуемыми и определения высокочастотной вероятности их оценки в различных или типичных ситуациях.

Таким образом, объективность в психологическом исследовании — это адекватность и независимость результатов оценки качеств или свойств изучаемого объекта или явления от субъективности исследователя. Это может быть достигнуто путем абстрагирования психолога от индивидуальности интерпретации результатов исследования, когда складывается ситуация, при которой тест четко и однозначно выявляется у большинства испытуемых разными исследователями.Однако опыт психолога позволяет интуитивно или на основе накопленных фактов и сформулированного алгоритма отсекать несущественную, необъективную информацию, тем самым объективируя свой субъективный вывод.

Таким образом, объективность психологического исследования в целом и эмпирических показателей в частности достигается за счет приобретения опыта получения, использования и интерпретации данных, а также соблюдения критериев надежности психологического измерения.

Опыт психолога как показатель объективности психологического исследования проявляется как минимум в трех аспектах. Сначала исследователь сравнивает результаты субъективной оценки с объективными результатами жизни испытуемых. Более того, накопленный эмпирический результат в этом сравнении приобретает объективность, так как экспериментальная оценка «редактируется» и корректируется, становясь реальной и объективной. Во-вторых, исследователь также корректирует инструмент исследования.Отрезаны незначительные показатели и шкалы, изменена их интерпретация, разрабатываются новые нормы и критерии оценки. В-третьих, в процессе психологической практики исследователь усваивает чужой опыт через публикации и при прямом обмене информацией. Эти факты иллюстрируют переход субъективной психологической оценки психолога в русло объективных умозаключений.

«Достоверность следует понимать» как измерения «достаточной точности», т.е.достаточная (для данного уровня психологических представлений) правильность (истинность) результатов. Допустимая погрешность не должна превышать степень предположения о фактическом значении характеристики. Таким образом, надежность может быть сформирована из точности измерений и адекватности оценки фактически исследуемой характеристики.

На практике надежность психологического измерения определяется в первую очередь достоверностью (соответствие данных теста измеряемому свойству), надежностью (точностью психодиагностических измерений), предсказуемостью (допущением развития измеряемого свойства) и нормативный характер используемых психологических приемов.

Действительность психологических методов. Проблеме валидности в психологии посвящено довольно много исследований. Более того, классификация типов и типов валидности и их названия весьма разнообразны (рис. 4.10).

Рис. 4.10. Структура действия психологических методов и инструментов исследования

Действительность как элемент достоверности психологического измерения свойств психологического явления — мера соответствия эмпирических оценок представлениям о сущности свойств или их роли в конкретном исследуемом явлении.В теории психометрии есть два основных типа и несколько видов валидности методов. Типы действительности: внешняя и внутренняя.

Внешняя достоверность — это мера возможности распространения результатов измерений среди изучаемой совокупности. Это определяется путем формирования репрезентативной выборки и перекрестной проверки.

Репрезентативность выборки — репрезентативность экспериментальной выборки, отражающая основные свойства исследуемой совокупности (генеральной совокупности).Он определяется путем сравнения качественных и количественных характеристик экспериментальной выборки с характеристиками популяции с целью установления их однородности. Качественные характеристики могут включать социально-демографические, видовые, интеллектуальные (образовательные), профессиональные и другие характеристики населения (группы), которые являются предметом исследования или существенно влияют на него. Количественной характеристикой экспериментальной группы является ее минимальная численность, сохраняющая свойства генеральной совокупности.В психологической литературе существует несколько теоретических подходов к вычислению объема минимальной репрезентативной выборки, часто приводятся таблицы экспериментально полученных данных.

Перекрестная проверка выполняется апробацией

.

Иллюзия объективности в медицинской практике — Ассоциация психологических наук — APS

Колонка этого месяца написана двумя проницательными наблюдателями причуд, иронии и непоследовательности человеческого поведения в дикой природе, которые привносят эти выводы в лабораторию в изобретательные способы. Один из медицины, другой из социальной психологии. Тот факт, что оба они канадцы, может быть случайным, а может и не случайным. Каждый из них умеет находить увлекательные задачи, имеющие как практическое, так и теоретическое значение.Среди других назначений Дон Редельмайер — профессор кафедры медицины Канадского научно-исследовательского центра в области медицинских решений и старший научный сотрудник Института клинических оценочных наук Университета Торонто и Центра медицинских наук Саннибрук. Сотрудник APS Уильям Джеймс Ли Росс — профессор гуманитарных и поведенческих наук Стэнфордского федерального кредитного союза, а также член-основатель Стэнфордского центра по международным конфликтам и переговорам. Оба широко сотрудничали, в том числе друг с другом.Здесь они вводят иллюзию объективности, предвзятость, которая характерно дает представление о человеческом поведении в целом и медицинской практике в частности.

-Барбара Тверски, президент APS

Дональд Редельмайер

Понимание подводных камней в суждениях и принятии решений имеет важное значение для медицинской практики. Однако только самые выдающиеся врачи признают свои личные предубеждения и слепые пятна. Чаще они, как и большинство людей, полагают, что видят объекты, события или проблемы «такими, какие они есть на самом деле» и, соответственно, ошибаются другие, которые видят вещи иначе. ^1,2 Эта иллюзия личной объективности ³ отражает неявное убеждение в однозначном соответствии между воспринимаемыми свойствами и реальной природой объекта или события. Для пациентов такой наивный реализм означает мир красных яблок, громких звуков и твердых стульев. ⁴ Для практикующих это означает мир красной сыпи, громкого шума и твердых лимфатических узлов. Однако лимфатический узел, который кажется нормальным для одного врача, может показаться подозрительно увеличенным и твердым для другого врача, в результате чего возникают разногласия по поводу показаний для биопсии лимфатического узла.Исследование в поддержку нового препарата или процедуры может показаться одинаково убедительным для одного врача, но ошибочным для другого.

Убеждения о том, чье восприятие более соответствует действительности, могут быть источником бесконечных межличностных трений. Например, супруги могут не соглашаться с правильными настройками термостата: один воспринимает комнату как слишком холодную, а другой считает температуру подходящей. Более того, каждый приписывает восприятие друг друга некоторой патологии или идиосинкразии.

Lee Ross

Медицинские эксперты сталкиваются с подобными конфликтами при обсуждении употребления алкоголя, диеты, физических упражнений, веса, сна или указаний по расширенному уходу. Они могут расходиться во мнениях относительно надлежащего поведения у постели больного (например, о балансе между честностью с пациентами и подачей им надежды) до такой степени, что они ставят под сомнение компетентность или поведение друг друга.

Дальнейшие последствия иллюзии объективности

Хорошо задокументированным следствием иллюзии объективности является эффект ложного консенсуса . ^5,6 Люди редко проводят формальные опросы, чтобы оценить, в какой степени их суждения отражают текущий консенсус сообщества. В лучшем случае они получают доступ к взглядам нескольких дружелюбных сверстников или просто предполагают, что разумные люди в целом согласны. Мы предполагаем, что врачи попадают в эту ловушку, когда переоценивают, разделяют ли их взгляды коллеги, особенно коллеги с другим опытом, клиническим образованием или профессиональными взглядами. В результате врач может слишком легко предположить, что медицинский консенсус существует в отношении его или ее собственной практики, и слишком быстро отвергнуть альтернативные методы как нетипичные или неосведомленные.

Психологическая наука продемонстрировала, как люди не уделяют должного внимания оценкам, отличным от их собственных. Такое недооценка мнений сверстников было продемонстрировано в случаях, когда образованные взрослые оценивали экономические факты, юристы оценивали награды в делах о правонарушениях, а бальные танцоры оценивали свои оценки судьями. ^{9,10,11,12,13} В каждом случае участники достигли меньшей точности, чем они могли бы получить, просто усредняя свои собственные оценки и оценки своих партнеров.Мы полагаем, что такое же недооценка коллегиальных взглядов и та же потенциальная выгода от придания этим взглядам большего веса могут применяться при оценке врачей, например, при оценке вероятности выздоровления отдельного пациента.

Возможно, наиболее заметное проявление иллюзии объективности проявляется в атрибуциях, сделанных после разногласий. Чем больше расхождения в собственных взглядах и взглядах сверстников, тем больше расхождения, как правило, объясняются когнитивными или мотивационными предубеждениями, а не здравыми рассуждениями. ⁷ Мы полагаем, что та же тенденция может иметь место в атрибуциях, которые врачи делают по поводу суждений друг друга относительно спорных вопросов, таких как степень контроля уровня сахара в крови, подходящая для пациентов с диабетом, целесообразность частой маммографии для пожилых женщин или вероятность того, что конкретный интерн станет выдающимся врачом. Иллюзия объективности может быть особенно безудержной при отсутствии объективных данных.

Восприятие партийной предвзятости — еще одно регулярное проявление иллюзии объективности.Люди, придерживающиеся противоположных политических сторон, обычно жалуются, что основные средства массовой информации настроены в пользу другой стороны. ⁸ Точно так же медицинские работники обычно заявляют о предвзятости в дебатах о медицинских переговорах о плате за определенные услуги, доказательствах связи кожных заболеваний с токсинами окружающей среды или достоинствах различных нетрадиционных методов лечения. Врачи, находящиеся по разные стороны этих дебатов, считают, что ошибочные аргументы другой стороны получают необоснованное признание, в то время как доказательства, подтверждающие их собственную позицию, подвергаются неоправданно жесткой проверке.Стороннее посредничество часто оказывается неблагодарным занятием и не дает простого решения иллюзии объективности.

Значение для лучшей практики

Иллюзию, при которой палка в воде кажется согнутой из-за преломления, можно устранить, вынув палку из воды; однако не существует аналогичной стратегии для преодоления иллюзии объективности в медицинских суждениях, потому что клиническая практика — это иммерсивный опыт. Хотя технологии иногда могут предоставить полезные объективные данные, врачи не могут полностью избежать предвзятости подтверждения, переоценки яркого личного опыта или других предубеждений, искажающих все человеческие решения.Более того, врачи не могут избежать убеждения, что их собственные оценки отражают здравые суждения и опыт.

Первый совет, который мы дадим врачам, — это хотя бы сделать паузу, чтобы пересмотреть свою быструю интуицию. По словам ученого-психолога и лауреата Нобелевской премии Дэниела Канемана, «думай медленно». ³² Конкретно рассмотрите альтернативные оценки, в том числе несогласные коллеги. Когда промедление в лечении может быть смертельным, врачи должны полагаться на немедленные впечатления.Однако чаще бывает время для консультации, и рекомендуется попросить коллегу высказать свое мнение. Медленное мышление может также включать более внимательное размышление об основах для собственных оценок. В связи с этим мы призываем врачей больше узнавать о классических подводных камнях в рассуждении и оставаться в курсе исследований, которые бросают вызов общепринятым представлениям. ^{33, 34}

Отдельная коллегиальная беседа также может быть второй возможностью рассмотреть ситуативные влияния на нежелательное поведение, которое слишком часто приписывают недостаткам диспозиции.Примеры включают несоблюдение пациентом режима приема лекарств или практику мытья рук врачами. Рассмотрение побуждений (например, контрольных списков, напоминаний, соответствующих настроек по умолчанию), которые могут помочь и пациентам, и врачам преобразовать добрые намерения в хорошие действия, может быть другим видом деятельности, в котором две или более головы, вероятно, будут лучше, чем одна. ³⁵ Иллюзия объективности может быть особенно соблазнительной ловушкой, потому что у многих пациентов есть некоторые объективные особенности, но полное представление имеет гораздо больше возможностей для интерпретации.

Разногласия, будь то по отдельным делам или по общим вопросам, неизбежны, но мы можем предложить третью тактику, используемую профессионалами в области разрешения споров, чтобы уменьшить трения и унизить приписывание авторства. Эта тактика, использованная в переговорах по Северной Ирландии и на Ближнем Востоке, обязывает противоборствующих сторонников представлять позицию другой стороны до тех пор, пока каждая из сторон не убедится в том, что другая сторона добросовестно заняла свою позицию. Эта процедура изначально оказывается сложной. Тем не менее, когда обе стороны, наконец, удовлетворены усилиями своего партнера, наступает большее доверие и могут возникнуть точки соприкосновения.Обсуждение медицинских вопросов редко бывает столь же враждебным, как обмен мнениями в других социальных конфликтных ситуациях, но какой-то вариант этой тактики стоит попробовать в драках за пространство операционной или в других горячих разногласиях в медицине.

Вместе идеи и сотрудничество между врачами и исследователями могут способствовать развитию как психологической науки, так и медицинской практики. Мы считаем, что иллюзия объективности и другие подводные камни социальной психологии являются примерами, актуальными для врачей. В конечном итоге полученные результаты могут улучшить профессиональное сотрудничество для улучшения результатов лечения пациентов.

Сноски

¹ Пронин, Э., Лин, Д., и Росс, Л. (2002). Восприятие предвзятости в себе и других. Бюллетень личности и социальной психологии , 28 , 369–381.

² Эрлингер Дж., Гилович Т. и Росс Л. (2005). Взгляд в слепое пятно предвзятости: оценка людьми предвзятости в себе и других. Бюллетень личности и социальной психологии, 31 , 680–692.

³ Гилович Т., И Росс, Л. (2015). Самый мудрый в комнате . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Свободная пресса.

⁴ Росс, Л., и Уорд, А. (1996). Наивный реализм в повседневной жизни: последствия для социальных конфликтов и непонимания. В Т. Браун, Э. Рид и Э. Туриэль (ред.), Серия симпозиумов Жана Пиаже: Ценности и знания (стр. 103–135). Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум.

⁵ Росс, Л., Грин, Д., и Хаус, П. (1977). Эффект ложного консенсуса: эгоцентрический уклон в социальном восприятии и процессах атрибуции. Журнал экспериментальной социальной психологии , 13 , 279–301.

⁶ Маркс Г. и Миллер Н. (1987). Десять лет исследований эффекта ложного консенсуса: эмпирический и теоретический обзор. Психологический бюллетень, 102 , 72–90.

⁷ Пронин, Э., Гилович, Т., и Росс, Л. (2004). Объективность в глазах смотрящего: разные представления о предвзятости в себе и других. Psychology Review, 111 , 781–799 .

⁸ Валлоне, Р. П., Росс, Л., и Леппер, М. Р. (1985). Феномен враждебных СМИ
: предвзятое восприятие и восприятие предвзятости СМИ при освещении Бейрутской резни. Журнал личности и социальной психологии , 49 , 577–585.

⁹ Либерман, В., Минсон, Дж. А., Брайан, К. Дж., И Росс, Л. (2011). Наивный реализм и воплощение «мудрости диад». Журнал экспериментальной социальной психологии, 48 , 507–512.

¹⁰ Солл, Дж. Б. и Ларрик, Р. П. (2009). Стратегии пересмотра суждений: как (и насколько хорошо) люди используют мнение других. Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание, 35 , 780–805.

¹¹ Минсон, Дж., Либерман, В., и Росс, Л. (2011). Двое в танго: влияние опыта совместной работы и разногласий на диадические суждения Бюллетень личности и социальной психологии, 37 , 1325–1338.

¹² Харви, Н., & Фишер И. (1997). Принятие совета: принятие помощи, улучшение суждений и разделение ответственности. Организационное поведение и процессы принятия решений людьми, 70 , 117–133.

¹³ Якобсен, Дж., Доббс-Марш, Дж., Либерман, В., и Минсон, Дж. А. (2011) Прогнозирование вердиктов гражданского жюри: как поверенные используют (и злоупотребляют) второе мнение. Журнал эмпирических правовых исследований, 8, 99–119.

¹⁴ Джонс, Э. Э. и Нисбетт Р. Э. (1972).Актер и наблюдатель: разные представления о причинах поведения. В E. E. Jones, D. E. Kanhouse, H. H. Kelley, R. E. Nisbett, S. Valins, & B. Weiner (Eds.). Атрибуция: понимание причин поведения. Морристаун, Нью-Джерси: General Learning Press.

¹⁵ Нисбетт Р. Э., Капуто К., Легант. П. и Марачек Дж. (1973). Поведение глазами актера и наблюдателя. Журнал личности и социальной психологии, 27, 154–164.

¹⁶ Тэйлер, Р. Х., и Санштейн, К. Р. (2008). Подталкивание: принятие решений о здоровье, богатстве и счастье . Нью-Хейвен, Коннектикут: Издательство Йельского университета.

¹⁷ Росс, Л. (1977). Интуитивный психолог и его недостатки. В Л. Берковиц (ред.), Успехи экспериментальной социальной психологии, вып. 10 (стр. 173–220). Нью-Йорк, Нью-Йорк: Academic Press.

¹⁸ Эйнхорн Х. и Хогарт Р. (1978). Уверенность в суждении: стойкость иллюзии действительности. Психологическое обозрение, 85 , 395–416.

¹⁹ Росс Л. и Леппер М. (1980). Стойкость убеждений: эмпирические и нормативные соображения. В R. A. Shweder & D. Fiske (Eds.), Ошибочные суждения в поведенческих исследованиях (стр. 17–36). Сан-Франциско, Калифорния: Джосси-Басс.

²⁰ Нисбетт Р. Э. и Росс Л. (1980). Человеческий вывод: стратегии и недостатки социального суждения . Энглвуд Клифф, Нью-Джерси: Прентис-Холл.

²¹ Бэкон, Ф. (1960). Новый органон и сочинения по теме . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Liberal Arts. (Первоначально опубликовано в 1620 г.)

^{2 2} Lord, C., Ross, L., & Lepper, M. (1979). Предвзятая ассимиляция и поляризация отношения: влияние предшествующих теорий на впоследствии рассматриваемые доказательства. Журнал личности и социальной психологии, 37 , 2098–2109.

²³ Фестингер, Л. (1957). Теория когнитивного диссонанса. Стэнфорд, Калифорния: Издательство Стэнфордского университета.

²⁴ Миллер Д. и Росс М. (1975). Корыстные предубеждения в установлении причинности: факт или вымысел? Психологический бюллетень, 82, 213–225.

²⁵ Круглански, А. В., и Вебстер, Д. М. (1996). Мотивированное закрытие ума: «схватывание» и «замораживание». Психологическое обозрение , 103, 263–283.

²⁶ Таврис, К., & Аронсон, Э. (2007). Ошибки были сделаны (но не мной): Почему мы оправдываем глупые убеждения, плохие решения и вредные действия .Орландо, Флорида: Харкорт.

²⁷ Баня, Дж. Д. (2004). Врачебные ошибки и медицинский нарциссизм . Садбери, Массачусетс: Бартлетт и Джонс.

²⁸ Taylor, S.E. (1983). Адаптация к угрожающим событиям: теория когнитивной адаптации. Американский психолог, 43 , 1161–1173.

²⁹ Тейлор, С. Э., Вуд, Дж. В., и Лихтман, Р. Р. (1983). Могло быть и хуже: выборочная оценка как реакция на виктимизацию. Journal of Social Issues, 39, 19–40.

³⁰ Тейлор, С. Э., Лихтман, Р. Р., и Вуд, Дж. В. (1984). Приписывание, представления о контроле и приспособлении к раку груди. Журнал личности и социальной психологии, 46, , 489–502.

³¹ Тейлор, С. Э., и Лобель, М. (1989) Деятельность по социальному сравнению под угрозой: нисходящая оценка и восходящие контакты. Психологическое обозрение, 96 , 569–575.

³² Канеман Д. (2011). Мыслить быстро и медленно. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Фаррар, Стаусс и Жиру.

³³ Редельмайер, Д. А., и Дикинсон, В. М. (2011). Определение того, чувствует ли пациент себя лучше: подводные камни науки о человеческом восприятии. Журнал общей внутренней медицины, 26 , 900–906.

³⁴ Редельмайер, Д. А., и Дикинсон, В. М. (2012). Оценка того, действительно ли состояние пациента улучшается: больше подводных камней из науки о человеческом восприятии. Журнал общей внутренней медицины, 27 , 1195–1199.

³⁵ Талер Р. Х. и Санштейн К. Р. (2008). Подталкивание: принятие решений о здоровье, богатстве и счастье . Нью-Хейвен, Коннектикут: Издательство Йельского университета.

.