Нейролингвистика что изучает: Нейролингвистика: краткое описание и основные идеи

Нейролингвистика — Википедия. Что такое Нейролингвистика

Нейролингви́стика (от греч. νεῦρον ‘нерв’, лат. lingua‘язык’) — отрасль психологической науки, пограничная для психологии, неврологии и лингвистики, изучающая «мозговые механизмы речевой деятельности и те изменения в речевых процессах, которые возникают при локальных поражениях мозга»^[1]. Становление нейролингвистики как научной дисциплины связано с развитием нейропсихологии с одной стороны, лингвистики и психолингвистики — с другой. В соответствии с представлениями современной нейропсихологии нейролингвистика рассматривает речь как системную функцию, а афазию — как системное нарушение, которое складывается из первичного дефекта и вторичных нарушений, возникающих в результате воздействия первичного дефекта, а также функциональных перестроек работы мозга, направленных на компенсацию нарушенной функции.

Нейролингвистика как научная дисциплина

Место нейролингвистики в системе наук

Нейролингвистика имеет много общего с психолингвистикой, которая занимается изучением когнитивных механизмов языка с помощью традиционных методов экспериментальной психологии. На данный момент психо- и нейролингвистические теории часто пересекаются, и исследователи в обеих областях науки активно сотрудничают друг с другом^[2][3].

Многие исследования в нейролингвистике проводятся с привлечением теорий, выдвигаемых лингвистами и психолингвистами. Эти теории проверяются и/или получают дальнейшее развитие. В общем случае ученые, занимающиеся теоретической лингвистикой, разрабатывают теории относительно структуры языка и организации языковой информации, психолингвисты предлагают модели и алгоритмы обработки языковой информации в мозге, а нейролингвисты анализируют мозговую активность, чтобы выяснить, как биологические структуры (нейронные популяции и нейронные сети) реализуют эти психолингвистические алгоритмы обработки^[4].

К примеру, в экспериментах относительно алгоритмов обработки предложений изучались вызванные потенциалы мозга ELAN, N400 и P600 с целью выявить, каким образом физиологические реакции мозга совпадают с предполагаемыми реакциями согласно разным психолингвистическим теориям обработки предложений (к примеру, согласно «сериальной» модели^[5], предложенной Жанет Фодор (англ.) и Лин Фрайзер (англ.), а также «унификационной модели»^[6] Theo Vosse и Герарда Кемпена).

Нейролингвисты также могут выдвигать теории относительно структуры и организации языка на основании информации о физиологии мозга, то есть «делать обобщающие выводы об устройстве языка, исходя из знаний об устройстве и работе неврологических структур»^[7].

Основные разделы лингвистики и соответствующие им исследования в нейролингвистике

Нейролингвистические исследования проводятся во всех значимых областях лингвистики:

• Фонетика (структура звукового устройства речи): как мозг извлекает звуки речи из потока акустических сигналов, как мозг отделяет звуки речи от фонового шума.
• Фонология (структура звукового устройства языка): как фонологическая система определенного языка представлена в мозге.
• Морфология и лексикология (структура организации и хранения слов в ментальном лексиконе): как в мозге организованы хранение словарного запаса, лексикона человека и доступ к нему.
• Синтаксис (структура словосочетаний и предложений), а также семантика (смысловые значения единиц языка): как слова объединяются в словосочетания и предложения в мозге, как структурная и семантическая информация используется при восприятии предложений.

Основные проблемы нейролингвистики

Нейролингвистические исследования проводятся по многим направлениям, к примеру:

• где в мозгу обрабатывается лингвистическая информация,
• как обработка языковой информации изменяется во времени,
• как структуры мозга соотносятся с усвоением и изучением языка,
• какой вклад может сделать нейропсихология в работу с речевыми и языковыми патологиями, и т.п.

Локализация обработки языковой информации

Многие нейролингвистические исследования, такие как ранние работы Брока и Вернике, были направлены на поиски конкретных языковых «модулей» мозга. Сейчас наибольшую актуальность имеют следующие темы: по каким мозговым путям идет сигнал во время обработки языковой информации^[8], существуют ли конкретные участки мозга для обработки неких определенных видов языковой информации^[9], как различные участки мозга взаимодействуют во время обработки языковой информации^[10] и как активность участков мозга различается при восприятии и порождении языковой информации на неродном языке^[11][12][13].

Временные характеристики процессов обработки языковой информации в мозгу

В этой области нейролингвистических исследований для анализа временных характеристик обработки языковой информации используются электрофизиологические измерения^[14]. Распределение по времени определенных типов мозговой активности может отражать независимость процессов, которые включаются в мозгу при обработке языковой информации. К примеру, одна из нейролингвистических теорий обработки предложений предполагает, что три вида мозговых реакций (ELAN, N400, и P600) являются результатов трех различных ступеней в процессе обработки синтаксической и семантической информации^[15].

Овладение языком

Еще одной актуальной темой является исследование связей между мозговыми структурами и освоением языка^[16]. Исследования в области овладения языком уже доказали, что дети, рожденные в любой языковой среде, проходят через сходные и предсказуемые стадии освоения (такие как, например, лепет). Некоторые нейролингвистические исследования направлены на поиск связей между стадиями овладения языком и определенными стадиями развития мозга у детей^[17]. В то же время другие исследователи занимаются изучением физических изменений (известных под названием нейропластичность), которые происходят в мозгу уже во взрослом возрасте при освоении неродного языка^[18].

Языковые и речевые патологии

Нейролингвистические методы также используются для изучения различных нарушений в языке и речи (таких, к примеру, как афазия и дислексия), а также для исследования связи подобных нарушений с физическими характеристиками мозга^[12][17].

Методы нейролингвистики

История нейролингвистики

Основные статьи: История развития нейробиологии, История развития нейровизуализации, История когнитивистики

Как особая область знаний нейролингвистика оформилась в 50-60-х гг. XX века, однако появлению данной науки предшествовал более чем столетний период накопления знаний о нарушениях речи при локальных повреждениях мозга — афазиях^[14]. Основной причиной появления нейролингвистики можно считать практические потребности афазиологии — отрасли медицины, которая занимается лечением людей, страдающих афазиями. Первые достижения нейролингвистики связаны с решением практических задач диагностики и коррекции речевых нарушений.

Афазиология пыталась соотнести структуру мозга с языковой функцией, изучая влияние мозговых нарушений на обработку языковой информации^[19]. Одним из первых ученых, кто выделил связь поражения определенного участка мозга с нарушениями в языке, был Поль Брока, французский хирург, который проводил аутопсию мозга у большого числа пациентов с речевыми и языковыми нарушениями. Он обнаружил, что у большинства из них присутствовали органические поражения (повреждения) левой лобной доли — в том участке мозга, который сейчас носит название зоны Брока.

В начале XIX века существовала область знаний френология; её приверженцы утверждали, что различные участки мозга отвечают за различные функции и что языковая функция в основном выполняется лобными долями мозга. Но исследования Брока были, по всей видимости, первыми исследованиями, которые предоставили эмпирические доказательства этой связи^[20][21].

История нейролингвистики в России

Истоки нейролингвистики в России

Лингвистические истоки нейролингвистики восходят к работам учёных школы Ивана Александровича Бодуэна де Куртенэ. Он считал, что «существуют не какие-то витающие в воздухе языки, а только люди, одарённые языковым мышлением»^[22]. Многие идеи Бодуэна базировались на работах И. М. Сеченова, выявившего зависимость рефлекса не только от раздражителей, но и от суммы прежних воздействий. По мнению Бодуэна, психические явления неотделимы от физиологического субстрата, а значит, все они существуют только вместе с живым мозгом и исчезают при его «смерти».

Одним из наиболее ярких представителей школы И. А. Бодуэна де Куртенэ был Лев Владимирович Щерба. В знаменитой работе «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» он утверждал, что «речевая организация человека может быть только физиологической или, лучше сказать, психофизиологической, чтобы этим термином указать на то, что при этом имеются в виду такие процессы, которые частично (и только частично) могут себя обнаруживать при психологическом самонаблюдении»^[23]. Многие положения Щербы, которые он развивал в своих трудах, стали базовыми для отечественной психолингвистики.

Специально проблемами нейролингвистики занимался российский и американский лингвист Роман Осипович Якобсон. Одной из заслуг Якобсона является установление закономерностей распада звуковой стороны при патологии: «Верхние пласты снимаются прежде нижних. Опустошения афатического типа воспроизводят в обратном порядке приобретения детского возраста»^[24].

Психологические истоки нейролингвистики обнаруживаются в концепциях Льва Семёновича Выготского. Л. С. Выготский предложил своё понимание локализации психических функций, которая, по его мнению, должна быть основана на исторической теории развития высших психических функций, высоко оценивающей значение представления о системном и смысловом устройстве сознания человека.

Физиологические истоки нейролингвистики содержит в себе теория физиологической активности Николая Александровича Бернштейна. В частности, в своей автобиографической книге «Этапы пройденного пути» А. Р. Лурия вспоминает, что именно труды Бернштейна помогли сделать предположение, что моторная афазия состоит из двух разных форм: эфферентной и афферентной^[25].

Нейролингвистика А. Р. Лурия

Основной этап становления и развития нейролингвистики связан с работами нейропсихолога и основателя отечественной нейролингвистики Александра Романовича Лурия, объединившего системный анализ речевых нарушений с теоретическими представлениями лингвистики и психолингвистики.

История зарубежной нейролингвистики

В 1836 году на заседании медицинского общества в городе Монпелье (Франция) врач Марк Дакс выступил с научным докладом, посвящённым обследованию больных, потерявших речь в результате повреждения мозга. Дакс первый предположил, что между потерей речи и повреждённой стороной мозга существует связь, что позволило ему высказать мысль о локализации речевых функций в левом полушарии. Хотя доклад был впоследствии опубликован^[26], научное сообщество не придало серьёзного значения работе Марка Дакса^[27].

Тем не менее возникновение афазиологии традиционно связывают с именем французского хирурга и антрополога Поля Брока, случайно открывшего центр речи (центр Брока) по результатам патологоанатомического исследования всего двух больных. У обоих больных, как выяснилось после вскрытия, поражены (разными заболеваниями) одни и те же области левого полушария головного мозга, что и позволило Полю Брока, опираясь на данные предыдущих исследований, сделать выводы в отношении локализации речевого центра (в публикации 1865 года). Афазию, связанную с повреждением данного речевого центра, стали называть афазией Брока.

Не менее важное открытие совершил немецкий психоневропатолог Карл Вернике. В 1873 году Вернике изучал пациента, который перенёс инсульт. С одной стороны, этот человек мог говорить (однако разговаривал он патологически) и слух его не был нарушен, но, с другой стороны, он с трудом понимал устную и письменную речь. После того как он умер, Вернике при вскрытии обнаружил поражение в задней теменной и височной области левого полушария мозга пациента. Он заключил, что эта область, которая близка к слуховой области мозга, участвует в понимании речи. Таким образом, Карлу Вернике было только 26 лет, когда он в 1874 году опубликовал свой 72-страничный труд «Афазический симптомокомплекс» нем. «Der aphasische Symptomenkompleks», в котором он первым описал сенсорную афазию, или, как он сам её называл, афазию управления (нем. Leitungsaphasie). В своей книге Вернике пытался связать различные афазии с нарушениями психических процессов в различных отделах мозга. Позже он открыл, что повреждение дугообразных нервных волокон, соединяющих поля Брока и Вернике, тоже ведут к моторной и сенсорной афазии.

Современное состояние нейролингвистики

В современной России можно говорить о двух сложившихся традициях нейролингвистических исследований — Московская школа нейролингвистики А. Р. Лурия (в настоящее время развивается Т. В. Ахутиной) и Петербургская школа нейролингвистики Балонова—Деглина (нынешний руководитель — Т. В. Черниговская).

Не вдаваясь в тонкости теоретических разногласий, можно с очень высокой степенью огрубления указать основное различие в подходах этих двух школ: в работах нейролингвистов Московской школы присутствует игнорирование или недооценка работы правого полушария в речевой деятельности, тогда как в исследованиях представителей Петербургской школы настойчиво и последовательно проводится мысль о распределении разных языковых механизмов в левом и правом полушариях головного мозга^[28].

В настоящее время нейролингвистика всё больше сближается с психолингвистикой и когнитивной наукой.

Порождение и понимание речи в теории нейролингвистики

Нейролингвисты России и СССР

См. также

Примечания

1. ↑ Лурия, 1976.
2. ↑ Christopher J. Hall.  An Introduction to Language and Linguistics: Breaking the Language Spell. — New York: Continuum International Publishing Group, 2005. — xvii + 344 p. — ISBN 0-8264-8734-3. — P. 274.
3. ↑ Peter Hagoort, Colin M. Brown, Lee Osterhout.  How the brain solves the binding problem for language: a neurocomputational model of syntactic processing // NeuroImage. — 2003. — Vol. 20, suppl. 1. — P. S18—S29. — DOI:10.1016/j.neuroimage.2003.09.013. — PMID 14597293.
4. ↑ Liina Pylkkänen.  What is neurolinguistics?. Проверено 31 января 2009.
5. ↑ Angela D. Friederici.  Towards a neural basis of auditory sentence processing // Trends in Cognitive Sciences. — 2002. — Vol. 6, no. 2. — P. 78–84.
6. ↑ Peter Hagoort.  How the brain solves the binding problem for language: a neurocomputational model of syntactic processing // NeuroImage. — 2003. — Vol. 20, suppl. 1. — P. S18–S29.
7. ↑ Stephen Weisler, Slavoljub P. Milekic.  Brain and Language // Theory of Language. — Cambridge, MA: MIT Press, 1999. — 400 p. — ISBN 0-262-73125-8. — P. 280.
8. ↑ Gregory Hickock, David Poeppel.  Opinion: The cortical organization of speech processing // Nature Reviews Neuroscience. — 2007. — Vol. 8, no. 5. — P. 393—402. — DOI:10.1038/nrn2113.
9. ↑ David Embick, Alec Marantz, Yasushi Miyashita, Wayne O’Neil, Kuniyoshi L. Sakai.  A syntactic specialization for Broca’s area // Proc. Nat. Acad. Sci. USA. — 2000. — Vol. 97, no. 11. — P. 6150—6154. — PMID 10811887.
10. ↑ Colin M. Brown, Peter Hagoort.  The cognitive neuroscience of language: challenges and future directions // The Neurocognition of Language / Ed. by C. M. Brown & P. Hagoort. — Oxford: Oxford University Press, 1999. — xvi + 409 p. — ISBN 0-198-50793-3. — P. 5—14.
11. ↑ Wang Yue, Joan A. Sereno, Allard Jongman, Joy Hirsch.  fMRI evidence for cortical modification during learning of Mandarin lexical tone // Journal of Cognitive Neuroscience. — 2003. — Vol. 15, no. 7. — P. 1019—1027. — DOI:10.1162/089892903770007407. — PMID 14614812.
12. ↑ ^{1 2} Menn, Lise.  Neurolinguistics (недоступная ссылка — история). // Linguistic Society of America. Архивировано 11 декабря 2008 года.
13. ↑ Brain Briefings. The Bilingual Brain. // Society for Neuroscience (February 2008).
14. ↑ ^{1 2} Colin Phillips, Kuniyoshi L. Sakai.  Language and the brain // Mcgraw-Hill Yearbook of Science and Technology 2005. — New York: McGraw-Hill, 2004. — xiii + 426 p. — ISBN 0-071-44504-8. — P. 166—169.
15. ↑ Friederici, Angela D.  Towards a neural basis of auditory sentence processing // Trends in Cognitive Sciences. — 2002. — Vol. 6, no. 2. — P. 78—84. — DOI:10.1016/S1364-6613(00)01839-8.
16. ↑ Caplan, 1987, p. 11.
17. ↑ ^{1 2} Caplan, 1987, p. 12.
18. ↑ Joan A. Sereno, Wang Yue.  Behavioral and cortical effects of learning a second language: The acquisition of tone // Language Experience in Second Language Speech Learning / Ed. by O.-S. Bohn & M. J. Munro. — Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 2007. — xiii + 406 p. — (Language Learning & Language Teaching, v. 17). — ISBN 978-90-272-1973-2. — P. 239—258.
19. ↑ Wiśniewski, Kamil.  Neurolinguistics. // Website Anglozof.com (12 августа 2007). Проверено 7 января 2017.
20. ↑ Dronkers N. F., Plaisant O., Iba-Zizen M. T., Cabanis E. A.  Paul Broca’s historic cases: high resolution MR imaging of the brains of Leborgne and Lelong // Brain. — 2007. — Vol. 130, Pt. 5. — P. 1432—1433, 1441. — DOI:10.1093/brain/awm042. — PMID 17405763.
21. ↑ Teter, Theresa.  Pierre-Paul Broca (1824 — 1880) (недоступная ссылка — история). // Website of the Muskingum College (2000, May). Проверено 7 января 2017. Архивировано 5 февраля 2009 года.
22. ↑ Бодуэн де Куртенэ И. А.  Избранные труды по общему языкознанию. Т. 1. — М.: Изд-во АН СССР, 1963. — 384 с.
23. ↑ Щерба Л. В.  О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Языковая система и речевая деятельность. — Л.: Наука, 1974. — 424 с. — С. 24—39.
24. ↑ Якобсон Р. О.  Лингвистические типы афазии // Избранные работы. — М.: Прогресс, 1985. — 455 с. — (Языковеды мира). — С. 287—300.
25. ↑ Лурия А. Р.  Этапы пройденного пути. Научная автобиография. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. — 184 с.
26. ↑ Dax M.  Lésions de la moitié gauche de l’encéphale coïncident avec l’oubli des signes de la pensée (lu à Montpellier en 1836) [= Повреждения левой половины головного мозга совпадают с забвением знаков мысли (прочитано в Монпелье в 1836)] // Bulletin hebdomadaire de médecine et de chirurgie, 2me série. — 1865. — № 2. — P. 259—262.
27. ↑ Дакс, Марк.  Развитие речи. Проверено 3 апреля 2012. Архивировано 15 мая 2012 года.
28. ↑ Седов К. Ф.  Нейропсихолингвистика. 2-е изд.. — М.: Лабиринт, 2009. — 249 с. — (Психолингвистика). — ISBN 978-5-87604-206-4. — С. 46.

Литература

• Ахутина Т. В.  Нейролингвистический анализ динамической афазии. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. — 143 с.
• Ахутина Т. В.  Порождение речи. Нейролингвистический анализ синтаксиса. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1989. — 215 с. — ISBN 5-211-00226-1.
• Винарская Е. Н., Кузнецов С. Н.  Нейролингвистика // Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцевой. — М.: Сов. энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5-85270-031-2. — С. 327—328.
• Лурия А. Р.  Учение об афазии в свете мозговой патологии. — М., 1940.
• Лурия А. Р.  Травматическая афазия. — М.: Изд-во АМН СССР, 1947. — 367 с. (недоступная ссылка)
• Лурия А. Р.  Основные проблемы нейролингвистики. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. — 253 с.
• Лурия А. Р.  Язык и сознание. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. — 319 с.
• Нейропсихолингвистика: Хрестоматия / Сост. К. Ф. Седов. — М.: Лабиринт, 2009. — 304 с. — ISBN 978-5-87604-205-7.
• Пенфилд В., Робертс Л.  Речь и мозговые механизмы / Пер. с англ. — Л.: Медицина, 1964. — 264 с.
• Рябова (Ахутина) Т. В.  Вопросы порождения речи и обучения языку / Под ред. А. А. Леонтьева и Т. В. Рябовой. — Изд-во Моск. ун-та, 1967. — С. 67—94.
• Седов К. Ф.  Нейропсихолингвистика. — М.: Лабиринт, 2007. — 274 с. — ISBN 5-87604-054-1.
• Caplan, David.  Neurolinguistics and Linguistic Aphasiology: An Introduction. — Cambridge: Cambridge University Press, 1987. — xii + 498 p. — (Cambridge Studies in Speech Science and Communication). — ISBN 0-521-31195-0.

Ссылки

Нейролингвистика что это такое (что изучает)

Психолингвистика и нейролингвистика – очень популярные сейчас понятия. Однако мало кто знает, что именно они означают.

Нейролингвистика – это научная дисциплина, которая образовалась на стыке таких дисциплин, как неврология и лингвистика. Она изучает систему языка и речевые механизмы мозга.

Исследования головного мозга показали, что за функционирование речевого аппарата отвечают определенные участки левого полушария мозга:

• Зона Брока управляет устной речью человека.
• Зона Вернике делает возможным понимание устной речи.
• Затылочная часть отвечает за логико-грамматические связи.

Рекомендуем: Что такое вторая сигнальная система?

Теперь более подробно остановимся на объекте нейролингвистики. По своей форме мозг похож на гриб. «Ножкой» гриба выступает мозговой ствол, отвечающий за чихание, кашель и другие схожие функции. «Шляпкой» считается часть мозга до коры, связанная с развитием нервной системы и отвечающая за вкусовые, обонятельные и осязательные функции, а также за эмоции. Кора мозга отвечает за словесное мышление и речеобразование.

Скачайте бесплатно: 5 книг, которые изменят вашу жизнь! ♡

Таким образом, мозг целиком является объектом изучения данной науки. Рассматривается речевая и мыслительная деятельность человека в совокупности с памятью, эмоциями. За счет такой обширности объекта исследования обеспечивается междисциплинарный характер данной науки.

Проблемы и методы исследования

Выделяют следующие проблемы данной дисциплины:

• Нейролингвистика постоянно изменяется. Ее положения не являются четкими и ясными.
• Широкий круг исследуемых проблем.

Исследование может включать в себя следующие этапы:

• Лингвистический.
• Нейрофизиологический.
• Психологический.
• Иногда включают еще биологический.

Число этапов и их доля в общем объеме исследования могут разниться в зависимости от конкретной задачи.

Многолетнее изучение работы мозга позволило сделать некоторые выводы еще до выделения нейролингвистики в отдельную дисциплину:

Скачайте бесплатно: 5 книг, которые изменят вашу жизнь! ♡

• В процессе речи работает несколько зон коры мозга. Следовательно, можно определить зоны, отвечающие за другие коммуникативные функции.
• Зоны речи находятся рядом с зонами, отвечающими за движение и слух. Соответственно, зоны речи коррелируют с зонами, регулирующими поведение.
• Речевые зоны расположены в левом полушарии. Нарушения работы правого полушария не приводят к нарушениям речи.

Таковы истоки, базовые знания, ставшие основой для развития нейролингвистики как отдельной дисциплины. В дальнейшем уже клиническая практика создала условия для становления нейролингвистики как научной дисциплины: были выявлены возможные повреждения участков нервной системы, участвующих в образовании речи, и появилась необходимость в их структуризации и систематизации.

Рекомендуем: Внутренняя речь — это

Также на практике были разработаны методы нейролингвистических исследований:

• Метод наблюдения. Объект – речевое поведение. Испытуемым предлагается пересказать текст, их просят говорить, читать, писать.
• Ангиография и амитал-натриевая проба появились с изобретением рентгена и началом его применения для исследования организма.
• Стереотаксический метод основывается на введении специальных инструментов в мозг в целях лечения или исследования происходящих в нем процессов.
• Электростимуляция определенных отделов показывает их «ответственность» за ту или иную деятельность. Электрошоковая терапия одного из полушарий позволяет определить спектр возбудителей, которые контролируют полушария мозга.
• Дихотическое прослушивание показывает, что каждое ухо лучше воспринимает те или иные звуковые вибрации. Правое лучше воспринимает речь, левое – музыку и другие звуки.
• Недавно появился такой метод, как запись биоэлектрической активности мозга. И возможности этого метода еще до конца не изучены.

О междисциплинарности

Широкий объект исследования обусловливает связь данной дисциплины с другими науками:

• Психолингвистика и нейролингвистика наиболее тесно связаны между собой. И это логично, ведь невозможно изучать функционирование речевого аппарата без знания языкового материала: единиц и моделей языка.
• Неврология изучает функционирование нервной системы человека, связанной с речевым аппаратом.
• Нейрофизиология выявляет отдельные участки нервной системы, отвечающие за определенные функции организма, например за речь.
• Нейропсихология специализируется на исследовании психических процессов, происходящих в мозге. Как и невропатология, она занимается афазиями – нарушениями работы речевого аппарата.
• При помощи нейрохирургии можно проверить гипотезы, выдвинутые в нейролингвистике. Операции на мозге позволяют подтвердить теоретические предположения о его строении.
• Взаимодействие с логопедией позволяет исследовать речевые нарушения и способы их преодоления.
• Биофизика и биохимия исследуют речевой сигнал и отделы нервной системы, отвечающие за его перемещение.
• Абсолютно новые знания дает взаимодействие с кибернетикой. Только она позволяет увидеть прохождение нервных импульсов, отвечающих за речь, активность отдельных отделов мозга во время осуществления речи и мышления.

Нейролингвистическое программирование

Остановимся на еще одном схожем по звучанию понятии – так называемом нейролингвистическом программировании (НЛП). Его основой является копирование человеческого поведения – вербального и невербального.

Эксперты в этой области считают, что поведение человека – это не случайный набор действий, а система, обладающая особой структурой. Следовательно, ее можно изучить и научиться использовать.

Рекомендуем: Что такое дефектология?

В настоящее время ведутся споры об эффективности данной методики. Критики говорят о недостаточности лабораторных исследований, однако эмпирическая база подтверждает работоспособность данного набора практик. НЛП не следует путать с нейролингвистикой. Оно является не отдельной наукой, а лишь направлением, набором методик.

Таким образом, несмотря на проблемы с точностью формулировок ее основных положений, нейролингвистика считается отдельной наукой, так как обладает собственным предметом, понятийным аппаратом, методами и методикой. С середины ХХ века она полноценно помогает изучать функционирование человеческого мозга. Автор: Ольга Лупандина

Если вы любите давать советы и помогать другим женщинам,
пройдите бесплатное обучение коучингу у Ирины Удиловой,
освойте самую востребованную профессию и начните получать от 70-150 тысяч:

Нейролингвистика — Википедия с видео // WIKI 2

Нейролингви́стика (от греч. νεῦρον ‘нерв’, лат. lingua ‘язык’) — отрасль психологической науки, пограничная для психологии, неврологии и лингвистики, изучающая «мозговые механизмы речевой деятельности и те изменения в речевых процессах, которые возникают при локальных поражениях мозга»^[1]. Становление нейролингвистики как научной дисциплины связано с развитием нейропсихологии с одной стороны, лингвистики и психолингвистики — с другой. В соответствии с представлениями современной нейропсихологии нейролингвистика рассматривает речь как системную функцию, а афазию — как системное нарушение, которое складывается из первичного дефекта и вторичных нарушений, возникающих в результате воздействия первичного дефекта, а также функциональных перестроек работы мозга, направленных на компенсацию нарушенной функции.

Энциклопедичный YouTube

• 1/5

  Просмотров:

  2 087

  132 369

  2 081

  29 012

  28 000

• ✪ Психолингвистика: очень краткое введение – Никита Змановский

• ✪ Основной элемент. НЛП

• ✪ Лекции И.Г. Овчинниковой в ПГНИУ: Нейропсихология и нейролингвистика

• ✪ Я и мой Мозг — одна Личность? (Татьяна Черниговская)

• ✪ Лекторий Политеха. «Мозг: от пишущей машинки к компьютеру». Татьяна Черниговская

Содержание

Нейролингвистика как научная дисциплина

Место нейролингвистики в системе наук

Нейролингвистика имеет много общего с психолингвистикой, которая занимается изучением когнитивных механизмов языка с помощью традиционных методов экспериментальной психологии. На данный момент психо- и нейролингвистические теории часто пересекаются, и исследователи в обеих областях науки активно сотрудничают друг с другом^[2][3].

Многие исследования в нейролингвистике проводятся с привлечением теорий, выдвигаемых лингвистами и психолингвистами. Эти теории проверяются и/или получают дальнейшее развитие. В общем случае ученые, занимающиеся теоретической лингвистикой, разрабатывают теории относительно структуры языка и организации языковой информации, психолингвисты предлагают модели и алгоритмы обработки языковой информации в мозге, а нейролингвисты анализируют мозговую активность, чтобы выяснить, как биологические структуры (нейронные популяции и нейронные сети) реализуют эти психолингвистические алгоритмы обработки^[4].

К примеру, в экспериментах относительно алгоритмов обработки предложений изучались вызванные потенциалы мозга ELAN, N400 и P600 с целью выявить, каким образом физиологические реакции мозга совпадают с предполагаемыми реакциями согласно разным психолингвистическим теориям обработки предложений (к примеру, согласно «сериальной» модели^[5], предложенной Жанет Фодор (англ.) и Лин Фрайзер (англ.), а также «унификационной модели»^[6] Theo Vosse и Герарда Кемпена).

Нейролингвисты также могут выдвигать теории относительно структуры и организации языка на основании информации о физиологии мозга, то есть «делать обобщающие выводы об устройстве языка, исходя из знаний об устройстве и работе неврологических структур»^[7].

Основные разделы лингвистики и соответствующие им исследования в нейролингвистике

Нейролингвистические исследования проводятся во всех значимых областях лингвистики:

• Фонетика (структура звукового устройства речи): как мозг извлекает звуки речи из потока акустических сигналов, как мозг отделяет звуки речи от фонового шума.
• Фонология (структура звукового устройства языка): как фонологическая система определенного языка представлена в мозге.
• Морфология и лексикология (структура организации и хранения слов в ментальном лексиконе): как в мозге организованы хранение словарного запаса, лексикона человека и доступ к нему.
• Синтаксис (структура словосочетаний и предложений), а также семантика (смысловые значения единиц языка): как слова объединяются в словосочетания и предложения в мозге, как структурная и семантическая информация используется при восприятии предложений.

Основные проблемы нейролингвистики

Нейролингвистические исследования проводятся по многим направлениям, к примеру:

• где в мозге обрабатывается лингвистическая информация,
• как обработка языковой информации изменяется во времени,
• как структуры мозга соотносятся с усвоением и изучением языка,
• какой вклад может внести нейропсихология в работу с речевыми и языковыми патологиями, и т.п.

Локализация обработки языковой информации

Многие нейролингвистические исследования, такие как ранние работы Брока и Вернике, были направлены на поиски конкретных языковых «модулей» мозга. Сейчас наибольшую актуальность имеют следующие темы: по каким мозговым путям идет сигнал во время обработки языковой информации^[8], существуют ли конкретные участки мозга для обработки неких определенных видов языковой информации^[9], как различные участки мозга взаимодействуют во время обработки языковой информации^[10] и как активность участков мозга различается при восприятии и порождении языковой информации на неродном языке^[11][12][13].

Временные характеристики процессов обработки языковой информации в мозгу

В этой области нейролингвистических исследований для анализа временных характеристик обработки языковой информации используются электрофизиологические измерения^[14]. Распределение по времени определенных типов мозговой активности может отражать независимость процессов, которые включаются в мозгу при обработке языковой информации. К примеру, одна из нейролингвистических теорий обработки предложений предполагает, что три вида мозговых реакций (ELAN, N400, и P600) являются результатов трех различных ступеней в процессе обработки синтаксической и семантической информации^[15].

Овладение языком

Еще одной актуальной темой является исследование связей между мозговыми структурами и освоением языка^[16]. Исследования в области овладения языком уже доказали, что дети, рожденные в любой языковой среде, проходят через сходные и предсказуемые стадии освоения (такие как, например, лепет). Некоторые нейролингвистические исследования направлены на поиск связей между стадиями овладения языком и определенными стадиями развития мозга у детей^[17]. В то же время другие исследователи занимаются изучением физических изменений (известных под названием нейропластичность), которые происходят в мозгу уже во взрослом возрасте при освоении неродного языка^[18].

Языковые и речевые патологии

Нейролингвистические методы также используются для изучения различных нарушений в языке и речи (таких, к примеру, как афазия и дислексия), а также для исследования связи подобных нарушений с физическими характеристиками мозга^[12][17].

Методы нейролингвистики

История нейролингвистики

Основные статьи: История развития нейробиологии, История развития нейровизуализации, История когнитивистики

Как особая область знаний нейролингвистика оформилась в 50-60-х гг. XX века, однако появлению данной науки предшествовал более чем столетний период накопления знаний о нарушениях речи при локальных повреждениях мозга — афазиях^[14]. Основной причиной появления нейролингвистики можно считать практические потребности афазиологии — отрасли медицины, которая занимается лечением людей, страдающих афазиями. Первые достижения нейролингвистики связаны с решением практических задач диагностики и коррекции речевых нарушений.

Афазиология пыталась соотнести структуру мозга с языковой функцией, изучая влияние мозговых нарушений на обработку языковой информации^[19]. Одним из первых ученых, кто выделил связь поражения определенного участка мозга с нарушениями в языке, был Поль Брока, французский хирург, который проводил аутопсию мозга у большого числа пациентов с речевыми и языковыми нарушениями. Он обнаружил, что у большинства из них присутствовали органические поражения (повреждения) левой лобной доли — в том участке мозга, который сейчас носит название зоны Брока.

В начале XIX века существовала область знаний френология; её приверженцы утверждали, что различные участки мозга отвечают за различные функции и что языковая функция в основном выполняется лобными долями мозга. Но исследования Брока были, по всей видимости, первыми исследованиями, которые предоставили эмпирические доказательства этой связи^[20][21].

История нейролингвистики в России

Истоки нейролингвистики в России

Лингвистические истоки нейролингвистики восходят к работам учёных школы Ивана Александровича Бодуэна де Куртенэ. Он считал, что «существуют не какие-то витающие в воздухе языки, а только люди, одарённые языковым мышлением»^[22]. Многие идеи Бодуэна базировались на работах И. М. Сеченова, выявившего зависимость рефлекса не только от раздражителей, но и от суммы прежних воздействий. По мнению Бодуэна, психические явления неотделимы от физиологического субстрата, а значит, все они существуют только вместе с живым мозгом и исчезают при его «смерти».

Одним из наиболее ярких представителей школы И. А. Бодуэна де Куртенэ был Лев Владимирович Щерба. В знаменитой работе «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» он утверждал, что «речевая организация человека может быть только физиологической или, лучше сказать, психофизиологической, чтобы этим термином указать на то, что при этом имеются в виду такие процессы, которые частично (и только частично) могут себя обнаруживать при психологическом самонаблюдении»^[23]. Многие положения Щербы, которые он развивал в своих трудах, стали базовыми для отечественной психолингвистики.

Специально проблемами нейролингвистики занимался российский и американский лингвист Роман Осипович Якобсон. Одной из заслуг Якобсона является установление закономерностей распада звуковой стороны при патологии: «Верхние пласты снимаются прежде нижних. Опустошения афатического типа воспроизводят в обратном порядке приобретения детского возраста»^[24].

Психологические истоки нейролингвистики обнаруживаются в концепциях Льва Семёновича Выготского. Л. С. Выготский предложил своё понимание локализации психических функций, которая, по его мнению, должна быть основана на исторической теории развития высших психических функций, высоко оценивающей значение представления о системном и смысловом устройстве сознания человека.

Физиологические истоки нейролингвистики содержит в себе теория физиологической активности Николая Александровича Бернштейна. В частности, в своей автобиографической книге «Этапы пройденного пути» А. Р. Лурия вспоминает, что именно труды Бернштейна помогли сделать предположение, что моторная афазия состоит из двух разных форм: эфферентной и афферентной^[25].

Нейролингвистика А. Р. Лурия

Основной этап становления и развития нейролингвистики связан с работами нейропсихолога и основателя отечественной нейролингвистики Александра Романовича Лурия, объединившего системный анализ речевых нарушений с теоретическими представлениями лингвистики и психолингвистики.

История зарубежной нейролингвистики

В 1836 году на заседании медицинского общества в городе Монпелье (Франция) врач Марк Дакс выступил с научным докладом, посвящённым обследованию больных, потерявших речь в результате повреждения мозга. Дакс первый предположил, что между потерей речи и повреждённой стороной мозга существует связь, что позволило ему высказать мысль о локализации речевых функций в левом полушарии. Хотя доклад был впоследствии опубликован^[26], научное сообщество не придало серьёзного значения работе Марка Дакса^[27].

Тем не менее возникновение афазиологии традиционно связывают с именем французского хирурга и антрополога Поля Брока, случайно открывшего центр речи (центр Брока) по результатам патологоанатомического исследования всего двух больных. У обоих больных, как выяснилось после вскрытия, поражены (разными заболеваниями) одни и те же области левого полушария головного мозга, что и позволило Полю Брока, опираясь на данные предыдущих исследований, сделать выводы в отношении локализации речевого центра (в публикации 1865 года). Афазию, связанную с повреждением данного речевого центра, стали называть афазией Брока.

Не менее важное открытие совершил немецкий психоневропатолог Карл Вернике. В 1873 году Вернике изучал пациента, который перенёс инсульт. С одной стороны, этот человек мог говорить (однако разговаривал он патологически) и слух его не был нарушен, но, с другой стороны, он с трудом понимал устную и письменную речь. После того как он умер, Вернике при вскрытии обнаружил поражение в задней теменной и височной области левого полушария мозга пациента. Он заключил, что эта область, которая близка к слуховой области мозга, участвует в понимании речи. Таким образом, Карлу Вернике было только 26 лет, когда он в 1874 году опубликовал свой 72-страничный труд «Афазический симптомокомплекс» нем. «Der aphasische Symptomenkompleks», в котором он первым описал сенсорную афазию, или, как он сам её называл, афазию управления (нем. Leitungsaphasie). В своей книге Вернике пытался связать различные афазии с нарушениями психических процессов в различных отделах мозга. Позже он открыл, что повреждение дугообразных нервных волокон, соединяющих поля Брока и Вернике, тоже ведут к моторной и сенсорной афазии.

Современное состояние нейролингвистики

В современной России можно говорить о двух сложившихся традициях нейролингвистических исследований — Московская школа нейролингвистики А. Р. Лурии (в настоящее время развивается Т. В. Ахутиной) и Петербургская школа нейролингвистики Балонова—Деглина (нынешний руководитель — Т. В. Черниговская).

Не вдаваясь в тонкости теоретических разногласий, можно с очень высокой степенью огрубления указать основное различие в подходах этих двух школ: в работах нейролингвистов Московской школы присутствует игнорирование или недооценка работы правого полушария в речевой деятельности, тогда как в исследованиях представителей Петербургской школы настойчиво и последовательно проводится мысль о распределении разных языковых механизмов в левом и правом полушариях головного мозга^[28].

В настоящее время нейролингвистика всё больше сближается с психолингвистикой и когнитивной наукой.

Сегодня в России есть как минимум четыре лаборатории, тесно занимающиеся исследованиями в области нейро- и психолингвистики: Центр Языка и Мозга Школы Лингвистики НИУ ВШЭ^[29], Лаборатория Когнитивных Исследований Факультета свободных искусств и наук СПбГУ^[30], Лаборатория Поведенческой Нейродинамики Факультета Психологии СПбГУ^[31] и Центр Когнитивных Исследований Филологического факультета МГУ^[32].

Порождение и понимание речи в теории нейролингвистики

Нейролингвисты России и СССР

См. также

Примечания

1. ↑ Лурия, 1976.
2. ↑ Christopher J. Hall. . An Introduction to Language and Linguistics: Breaking the Language Spell. — New York: Continuum International Publishing Group, 2005. — xvii + 344 p. — ISBN 0-8264-8734-3. — P. 274.
3. ↑ Peter Hagoort, Colin M. Brown, Lee Osterhout.  How the brain solves the binding problem for language: a neurocomputational model of syntactic processing // NeuroImage. — 2003. — Vol. 20, suppl. 1. — P. S18—S29. — doi:10.1016/j.neuroimage.2003.09.013. — PMID 14597293.
4. ↑ Liina Pylkkänen.  What is neurolinguistics? (неопр.). Дата обращения 31 января 2009.
5. ↑ Angela D. Friederici.  Towards a neural basis of auditory sentence processing (англ.) // Trends in Cognitive Sciences. — Cell Press (англ.)русск., 2002. — Vol. 6, no. 2. — P. 78–84.
6. ↑ Peter Hagoort.  How the brain solves the binding problem for language: a neurocomputational model of syntactic processing // NeuroImage. — 2003. — Vol. 20, suppl. 1. — P. S18–S29.
7. ↑ Stephen Weisler, Slavoljub P. Milekic. . Brain and Language // Theory of Language. — Cambridge, MA: MIT Press, 1999. — 400 p. — ISBN 0-262-73125-8. — P. 280.
8. ↑ Gregory Hickock, David Poeppel.  Opinion: The cortical organization of speech processing // Nature Reviews Neuroscience. — 2007. — Vol. 8, no. 5. — P. 393—402. — doi:10.1038/nrn2113.
9. ↑ David Embick, Alec Marantz, Yasushi Miyashita, Wayne O’Neil, Kuniyoshi L. Sakai.  A syntactic specialization for Broca’s area // Proc. Nat. Acad. Sci. USA. — 2000. — Vol. 97, no. 11. — P. 6150—6154. — PMID 10811887.
10. ↑ Colin M. Brown, Peter Hagoort. . The cognitive neuroscience of language: challenges and future directions // The Neurocognition of Language (англ.) / Ed. by C. M. Brown & P. Hagoort. — Oxford: Oxford University Press, 1999. — xvi + 409 p. — ISBN 0-198-50793-3. — P. 5—14.
11. ↑ Wang Yue, Joan A. Sereno, Allard Jongman, Joy Hirsch.  fMRI evidence for cortical modification during learning of Mandarin lexical tone // Journal of Cognitive Neuroscience. — 2003. — Vol. 15, no. 7. — P. 1019—1027. — doi:10.1162/089892903770007407. — PMID 14614812.
12. ↑ ^{1 2} Menn, Lise.  Нейролингвистика. От мозга к языку (неопр.).
13. ↑ Brain Briefings. The Bilingual Brain (неопр.). // Society for Neuroscience (февраль 2008).
14. ↑ ^{1 2} Colin Phillips, Kuniyoshi L. Sakai. . Language and the brain // Mcgraw-Hill Yearbook of Science and Technology 2005. — New York: McGraw-Hill, 2004. — xiii + 426 p. — ISBN 0-071-44504-8. — P. 166—169.
15. ↑ Friederici, Angela D.  Towards a neural basis of auditory sentence processing (англ.) // Trends in Cognitive Sciences. — Cell Press (англ.)русск., 2002. — Vol. 6, no. 2. — P. 78—84. — doi:10.1016/S1364-6613(00)01839-8.
16. ↑ Caplan, 1987, p. 11.
17. ↑ ^{1 2} Caplan, 1987, p. 12.
18. ↑ Joan A. Sereno, Wang Yue. . Behavioral and cortical effects of learning a second language: The acquisition of tone // Language Experience in Second Language Speech Learning / Ed. by O.-S. Bohn & M. J. Munro. — Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 2007. — xiii + 406 p. — (Language Learning & Language Teaching, v. 17). — ISBN 978-90-272-1973-2. — P. 239—258.
19. ↑ Wiśniewski, Kamil.  Neurolinguistics (неопр.). // Website Anglozof.com (12 августа 2007). Дата обращения 7 января 2017.
20. ↑ Dronkers N. F., Plaisant O., Iba-Zizen M. T., Cabanis E. A.  Paul Broca’s historic cases: high resolution MR imaging of the brains of Leborgne and Lelong (англ.) // Brain (англ.)русск.. — Oxford University Press, 2007. — Vol. 130, Pt. 5. — P. 1432—1433, 1441. — doi:10.1093/brain/awm042. — PMID 17405763.
21. ↑ Teter, Theresa.  Pierre-Paul Broca (1824 — 1880) (неопр.) (недоступная ссылка). // Website of the Muskingum College (май 2000). Дата обращения 7 января 2017. Архивировано 5 февраля 2009 года.
22. ↑ Бодуэн де Куртенэ И. А. . Избранные труды по общему языкознанию. Т. 1. — М.: Изд-во АН СССР, 1963. — 384 с.
23. ↑ Щерба Л. В. . О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Языковая система и речевая деятельность. — Л.: Наука, 1974. — 424 с. — С. 24—39.
24. ↑ Якобсон Р. О. . Лингвистические типы афазии // Избранные работы. — М.: Прогресс, 1985. — 455 с. — (Языковеды мира). — С. 287—300.
25. ↑ Лурия А. Р. . Этапы пройденного пути. Научная автобиография. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. — 184 с.
26. ↑ Dax M.  Lésions de la moitié gauche de l’encéphale coïncident avec l’oubli des signes de la pensée (lu à Montpellier en 1836) [= Повреждения левой половины головного мозга совпадают с забвением знаков мысли (прочитано в Монпелье в 1836)] // Bulletin hebdomadaire de médecine et de chirurgie, 2me série. — 1865. — № 2. — P. 259—262.
27. ↑ Дакс, Марк.  Развитие речи (неопр.). Дата обращения 3 апреля 2012.
28. ↑ Седов К. Ф. . Нейропсихолингвистика. 2-е изд. — М.: Лабиринт, 2009. — 249 с. — (Психолингвистика). — ISBN 978-5-87604-206-4. — С. 46.
29. ↑ научно-учебная лаборатория нейролингвистики НИУ ВШЭ (рус.). www.hse.ru. Дата обращения 6 марта 2019.
30. ↑ Лаборатория когнитивных исследований — Факультет свободных искусств и наук (неопр.). artesliberales.spbu.ru. Дата обращения 6 марта 2019.
31. ↑ Главная | ЛАБОРАТОРИЯ ПОВЕДЕНЧЕСКОЙ НЕЙРОДИНАМИКИ (неопр.). cogneuro.spbu.ru. Дата обращения 6 марта 2019.
32. ↑ Центр когнитивных исследований филологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова (неопр.). www.philol.msu.ru. Дата обращения 6 марта 2019.

Литература

• Ахутина Т. В. . Нейролингвистический анализ динамической афазии. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. — 143 с.
• Ахутина Т. В. . Порождение речи. Нейролингвистический анализ синтаксиса. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1989. — 215 с. — ISBN 5-211-00226-1.
• Винарская Е. Н., Кузнецов С. Н. . Нейролингвистика // Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцевой. — М.: Сов. энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5-85270-031-2. — С. 327—328.
• Лурия А. Р. . Учение об афазии в свете мозговой патологии. — М., 1940.
• Лурия А. Р. . Травматическая афазия. — М.: Изд-во АМН СССР, 1947. — 367 с. (недоступная ссылка)
• Лурия А. Р. . Основные проблемы нейролингвистики. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. — 253 с.
• Лурия А. Р. . Язык и сознание. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. — 319 с.
• Нейропсихолингвистика: Хрестоматия / Сост. К. Ф. Седов. — М.: Лабиринт, 2009. — 304 с. — ISBN 978-5-87604-205-7.
• Пенфилд В., Робертс Л. . Речь и мозговые механизмы / Пер. с англ. — Л.: Медицина, 1964. — 264 с.
• Рябова (Ахутина) Т. В.  Вопросы порождения речи и обучения языку / Под ред. А. А. Леонтьева и Т. В. Рябовой. — Изд-во Моск. ун-та, 1967. — С. 67—94.
• Седов К. Ф. . Нейропсихолингвистика. — М.: Лабиринт, 2007. — 274 с. — ISBN 5-87604-054-1.
• Caplan, David. . Neurolinguistics and Linguistic Aphasiology: An Introduction. — Cambridge: Cambridge University Press, 1987. — xii + 498 p. — (Cambridge Studies in Speech Science and Communication). — ISBN 0-521-31195-0.

Ссылки

Эта страница в последний раз была отредактирована 6 июня 2020 в 16:11.

Нейролингвистика — это… Что такое Нейролингвистика?

Нейролингви́стика (от греч. νεῦρον — нерв, лат. lingua — язык) — отрасль психологической науки, пограничная для психологии, неврологии и лингвистики, изучающая «мозговые механизмы речевой деятельности и те изменения в речевых процессах, которые возникают при локальных поражениях мозга».^[1] Становление нейролингвистики как научной дисциплины связано с развитием нейропсихологии, с одной стороны, лингвистики и психолингвистики — с другой. В соответствии с представлениями современной нейропсихологии нейролингвистика рассматривает речь как системную функцию, а афазию — как системное нарушение, которое складывается из первичного дефекта и вторичных нарушении, возникающих в результате воздействия первичного дефекта, а также функциональных перестроек работы мозга, направленных на компенсацию нарушенной функции.

Нейролингвистика как научная дисциплина

Место нейролингвистики в системе наук

Основные проблемы

Методы нейролингвистики

История нейролингвистики

Как особая область знаний нейролингвистика оформилась в 50-60-ых гг. XX века, однако появлению данной науки предшествовал более чем столетний период накопления знаний о нарушениях речи при локальных поврежениях мозга — афазиях. Основной причиной появления нейролингвистики можно считать практические потребности афазиологии — отрасли медицины, которая занимается лечением людей, страдающих афазиями. Первые достижения нейролингвистики связаны с решением практических задач диагностики и коррекции речевых нарушений.

История отечественной нейролингвистики

Истоки отечественной нейролингвистики

Лингвистические истоки нейролингвистики восходят к работам учёных школы Ивана Александровича Бодуэна де Куртенэ. Он считал, что «существуют не какие-то витающие в воздухе языки, а только люди, одарённые языковым мышлением».^[2] Многие идеи Бодуэна базировались на работах И. М. Сеченова, выявившего зависимость рефлекса не только от раздражителей, но и от суммы прежних воздействий. По мнению Бодуэна, психические явления неотделимы от физиологического субстрата, а значит, все они существуют только вместе с живым мозгом и исчезают при его «смерти».

Одним из наиболее ярких представителей школы И. А. Бодуэна де Куртенэ был Лев Владимирович Щерба. В знаменитой работе «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» он утверждал, что «речевая организация человека может быть только физиологической или, лучше сказать, психофизиологической, чтобы этим термином указать на то, что при этом имеются в виду такие процессы, которые частично (и только частично) могут себя обнаруживать при психологическом самонаблюдении».^[3] Многие положения Щербы, которые он развивал в своих трудах, стали базовыми для отечественной психолингвистики.

Специально проблемами нейролингвистики занимался российский и американский лингвист Роман Осипович Якобсон. Одной из заслуг Якобсона является установление закономерностей распада звуковой стороны при патологии: «Верхние пласты снимаются прежде нижних. Опустошения афатического типа воспроизводят в обратном порядке приобретения детского возраста».^[4]

Психологические истоки нейролингвистики обнаруживаются в концепциях Льва Семёновича Выготского. Л. С. Выготский предложил своё понимание локализации психических функций, которая, по его мнению, должна быть основана на исторической теории равития высших психических функций, высоко оценивающей значение представления о системном и смысловом устройстве сознания человека.

Физиологические истоки нейролингвистики содержит в себе теория физиологической активности Николая Александровича Бернштейна. В частности, в своей автобиографической книге «Этапы пройденного пути» А. Р. Лурия вспоминает, что именно труды Бернштейна помогли сделать предположение, что моторная афазия состоит из двух разных форм: эфферентной и афферентной.^[5]

Нейролингвистика А. Р. Лурия

Основной этап становления и развития нейролингвистики связан с работами нейропсихолога и основателя отечественной нейролингвистики Александра Романовича Лурия, объединившего системный анализ речевых нарушений с теоретическими представлениями лингвистики и психолингвистики.

История зарубежной нейролингвистики

В 1836 г. на заседании медицинского общества в городе Монпелье (Франция) врач Марк Дакс выступил с научным докладом, посвящённым обследованию больных, потерявших речь в результате повреждения мозга. Дакс первый предположил, что между потерей речи и повреждённой стороной мозга существует связь, что позволило ему высказать мысль о локализации речевых функций в левом полушарии. Хотя доклад был впоследствии опубликован^[6], научное сообщество не придало серьёзного значения работе Марка Дакса.^[7]

Тем не менее, возникновение афазиологии традиционно связывают с именем французского хирурга и антрополога Поля Брока, случайно открывшего центр речи (Центр Брока) по результатам патологоанатомического исследования всего двух больных. У обоих больных, как выяснилось после вскрытия, поражены (разными заболеваниями) одни и те же области левого полушария головного мозга, что и позволило Полю Брока, опираясь на данные предыдущих исследований, сделать выводы в отношении локализации речевого центра (в публикации 1865 года). Афазию, связанную с повреждением данного речевого центра, стали называть афазией Брока.

Не менее важное открытие совершил немецкий психоневропатолог Карл Вернике. В 1873 Вернике изучал пациента, который перенёс инсульт. С одной стороны, этот человек мог говорить (однако разговаривал он патологически) и слух его не был нарушен, но, с другой стороны, он с трудом понимал устную и письменную речь. После того как он умер, Вернике при вскрытии обнаружил поражение в задней теменной и височной области левого полушария мозга пациента. Он заключил, что эта область, которая близка к слуховой области мозга, участвует в понимании речи. Таким образом, Карлу Вернике было только 26 лет, когда он в 1874 году опубликовал свой 72-страничный труд «Афазический симптомокомплекс» нем. «Der aphasische Symptomenkompleks», в котором он первым описал сенсорную афазию, или, как он сам её называл афазию управления (нем. Leitungsaphasie). В своей книге Вернике пытался связать различные афазии с нарушениями психических процессов в различных отделах мозга. Позже он открыл, что повреждение дугообразных нервных волокон, соединяющих поля Брока и Вернике, тоже ведут к моторной и сенсорной афазии.

Современное состояние нейролингвистики

В современной России можно говорить о двух сложившихся традициях нейролингвистических исследований — Московская школа нейролингвистики А. Р. Лурия (в настоящее время развивается Т. В. Ахутиной) и Петербургская школа нейролингвистики Балонова—Деглина (нынешний руководитель — Т. В. Черниговская). Не вдаваясь в тонкости теоретических разногласий, можно с очень высокой степень огрубления указать основное различие в подходах этих двух школ: в работах нейролингвистов Московской школы присутствует игнорирование или недооценка работы правого полушария в речевой деятельности, тогда как в исследованиях представителей Петербургской школы настойчиво и последовательно проводится мысль о распределении разных языковых механизмов в левом и правом полушариях головного мозга.^[8] В настоящее время нейролингвистика всё больше сближается с психолингвистикой и когнитивной наукой, особенно в традиции Петербургской школы.

Порождение и понимание речи в теории нейролингвистики

Нейролингвисты России и СССР

См. также

Литература

• Пенфильд В., Робертс Л. Речь и мозговые механизмы, пер. с англ. — Л., 1964.
• Лурия А. Р. Учение об афазии в свете мозговой патологии. — М., 1940.
• Лурия А. Р. Травматическая афазия. — М., 1947.
• Лурия А. Р. Основные проблемы нейролингвистики. — М., 1976.
• Лурия А. Р. Язык и сознание. — М., 1979.
• Рябова (Ахутина) Т. В. Механизм порождения речи по данным афазиологии // Вопросы порождения речи и обучения языку : Сб / Под ред. А. А. Леонтьева и Т. В. Рябовой. — Изд-во МГУ, 1967. — С. 67-94.
• Ахутина Т. В. Нейролингвистический анализ динамической афазии. — М.: Изд-во МГУ, 1975. — 143 с.
• Ахутина Т. В. Порождение речи. Нейролингвистический анализ синтаксиса. — М.: Изд-во МГУ, 1989. — 215 с.
• Цветкова Л. С. Афазия и восстановительное обучение. — М.: МПСИ; Воронеж: Модэк, 2001. — 256 с.
• Сахарный Л. В. Человек и текст: две грамматики текста // Человек ― текст ― культура : Сб / Под ред. Н. А. Купиной, Т. В. Матвеевой. — Екатеринбург: Урал, 1994. — С. 7–59.
• Седов К. Ф. Нейропсихолингвистика. — М.: Лабиринт, 2007. — 274 с. — ISBN 5-87604-054-1
• Нейропсихолингвистика: Хрестоматия / Сост. Седов К. Ф.. — М.: Лабиринт, 2009. — 304 с. — ISBN 978-5-87604-205-7
• Черниговская Т. В. Эволюция языковых и когнитивных функций: физиологические и нейролингвистические аспекты. Диссертация на соискание ученой степени доктора биологических наук. — СПб., 1993.

Примечания

1. ↑ Лурия А. Р. Основные проблемы нейролингвистики. — М., 1976.
2. ↑ И. А. Бодуэн де Куртенэ. Избранные труды по общему языкознанию. — М.: Изд-во АН СССР, 1963.
3. ↑ Л. В. Щерба. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании. // Языковая система и речевая деятельность. — Л., 1974. — С. 24-39.
4. ↑ Якобсон Р. О. Лингвистические типы афазии, пер. с англ., в его кн.: Избр. работы. — М., 1985.
5. ↑ Лурия А. Р. Этапы пройденного пути. Научная автобиография. — М., 1982.
6. ↑ Dax M. Lésions de la moitié gauche de l’encéphale coïncident avec l’oubli des signes de la pensée (lu à Montpellier en 1836) [= Повреждения левой половины головного мозга совпадают с забвением знаков мысли (прочитано в Монпелье в 1836)] // Bulletin hebdomadaire de médecine et de chirurgie, 2me série. — 1865. — №  2. — P. 259-262.
7. ↑ Дакс Марк. Развитие речи. Архивировано из первоисточника 15 мая 2012. Проверено 3 апреля 2012.
8. ↑ Седов К. Ф. Нейропсихолингвистика (2-е доп. и перераб. издание). — М.: Лабиринт, 2009. — С. 46.

Ссылки

Нейролингвистика — Википедия

Нейролингви́стика (от греч. νεῦρον ‘нерв’, лат. lingua‘язык’) — отрасль психологической науки, пограничная для психологии, неврологии и лингвистики, изучающая «мозговые механизмы речевой деятельности и те изменения в речевых процессах, которые возникают при локальных поражениях мозга»^[1]. Становление нейролингвистики как научной дисциплины связано с развитием нейропсихологии с одной стороны, лингвистики и психолингвистики — с другой. В соответствии с представлениями современной нейропсихологии нейролингвистика рассматривает речь как системную функцию, а афазию — как системное нарушение, которое складывается из первичного дефекта и вторичных нарушений, возникающих в результате воздействия первичного дефекта, а также функциональных перестроек работы мозга, направленных на компенсацию нарушенной функции.

Нейролингвистика как научная дисциплина

Место нейролингвистики в системе наук

Нейролингвистика имеет много общего с психолингвистикой, которая занимается изучением когнитивных механизмов языка с помощью традиционных методов экспериментальной психологии. На данный момент психо- и нейролингвистические теории часто пересекаются, и исследователи в обеих областях науки активно сотрудничают друг с другом^[2][3].

Многие исследования в нейролингвистике проводятся с привлечением теорий, выдвигаемых лингвистами и психолингвистами. Эти теории проверяются и/или получают дальнейшее развитие. В общем случае ученые, занимающиеся теоретической лингвистикой, разрабатывают теории относительно структуры языка и организации языковой информации, психолингвисты предлагают модели и алгоритмы обработки языковой информации в мозге, а нейролингвисты анализируют мозговую активность, чтобы выяснить, как биологические структуры (нейронные популяции и нейронные сети) реализуют эти психолингвистические алгоритмы обработки^[4].

К примеру, в экспериментах относительно алгоритмов обработки предложений изучались вызванные потенциалы мозга ELAN, N400 и P600 с целью выявить, каким образом физиологические реакции мозга совпадают с предполагаемыми реакциями согласно разным психолингвистическим теориям обработки предложений (к примеру, согласно «сериальной» модели^[5], предложенной Жанет Фодор (англ.) и Лин Фрайзер (англ.), а также «унификационной модели»^[6] Theo Vosse и Герарда Кемпена).

Нейролингвисты также могут выдвигать теории относительно структуры и организации языка на основании информации о физиологии мозга, то есть «делать обобщающие выводы об устройстве языка, исходя из знаний об устройстве и работе неврологических структур»^[7].

Основные разделы лингвистики и соответствующие им исследования в нейролингвистике

Нейролингвистические исследования проводятся во всех значимых областях лингвистики:

• Фонетика (структура звукового устройства речи): как мозг извлекает звуки речи из потока акустических сигналов, как мозг отделяет звуки речи от фонового шума.
• Фонология (структура звукового устройства языка): как фонологическая система определенного языка представлена в мозге.
• Морфология и лексикология (структура организации и хранения слов в ментальном лексиконе): как в мозге организованы хранение словарного запаса, лексикона человека и доступ к нему.
• Синтаксис (структура словосочетаний и предложений), а также семантика (смысловые значения единиц языка): как слова объединяются в словосочетания и предложения в мозге, как структурная и семантическая информация используется при восприятии предложений.

Основные проблемы нейролингвистики

Нейролингвистические исследования проводятся по многим направлениям, к примеру:

• где в мозгу обрабатывается лингвистическая информация,
• как обработка языковой информации изменяется во времени,
• как структуры мозга соотносятся с усвоением и изучением языка,
• какой вклад может сделать нейропсихология в работу с речевыми и языковыми патологиями, и т.п.

Локализация обработки языковой информации

Многие нейролингвистические исследования, такие как ранние работы Брока и Вернике, были направлены на поиски конкретных языковых «модулей» мозга. Сейчас наибольшую актуальность имеют следующие темы: по каким мозговым путям идет сигнал во время обработки языковой информации^[8], существуют ли конкретные участки мозга для обработки неких определенных видов языковой информации^[9], как различные участки мозга взаимодействуют во время обработки языковой информации^[10] и как активность участков мозга различается при восприятии и порождении языковой информации на неродном языке^[11][12][13].

Временные характеристики процессов обработки языковой информации в мозгу

В этой области нейролингвистических исследований для анализа временных характеристик обработки языковой информации используются электрофизиологические измерения^[14]. Распределение по времени определенных типов мозговой активности может отражать независимость процессов, которые включаются в мозгу при обработке языковой информации. К примеру, одна из нейролингвистических теорий обработки предложений предполагает, что три вида мозговых реакций (ELAN, N400, и P600) являются результатов трех различных ступеней в процессе обработки синтаксической и семантической информации^[15].

Овладение языком

Еще одной актуальной темой является исследование связей между мозговыми структурами и освоением языка^[16]. Исследования в области овладения языком уже доказали, что дети, рожденные в любой языковой среде, проходят через сходные и предсказуемые стадии освоения (такие как, например, лепет). Некоторые нейролингвистические исследования направлены на поиск связей между стадиями овладения языком и определенными стадиями развития мозга у детей^[17]. В то же время другие исследователи занимаются изучением физических изменений (известных под названием нейропластичность), которые происходят в мозгу уже во взрослом возрасте при освоении неродного языка^[18].

Языковые и речевые патологии

Нейролингвистические методы также используются для изучения различных нарушений в языке и речи (таких, к примеру, как афазия и дислексия), а также для исследования связи подобных нарушений с физическими характеристиками мозга^[12][17].

Методы нейролингвистики

История нейролингвистики

Основные статьи: История развития нейробиологии, История развития нейровизуализации, История когнитивистики

Как особая область знаний нейролингвистика оформилась в 50-60-х гг. XX века, однако появлению данной науки предшествовал более чем столетний период накопления знаний о нарушениях речи при локальных повреждениях мозга — афазиях^[14]. Основной причиной появления нейролингвистики можно считать практические потребности афазиологии — отрасли медицины, которая занимается лечением людей, страдающих афазиями. Первые достижения нейролингвистики связаны с решением практических задач диагностики и коррекции речевых нарушений.

Афазиология пыталась соотнести структуру мозга с языковой функцией, изучая влияние мозговых нарушений на обработку языковой информации^[19]. Одним из первых ученых, кто выделил связь поражения определенного участка мозга с нарушениями в языке, был Поль Брока, французский хирург, который проводил аутопсию мозга у большого числа пациентов с речевыми и языковыми нарушениями. Он обнаружил, что у большинства из них присутствовали органические поражения (повреждения) левой лобной доли — в том участке мозга, который сейчас носит название зоны Брока.

В начале XIX века существовала область знаний френология; её приверженцы утверждали, что различные участки мозга отвечают за различные функции и что языковая функция в основном выполняется лобными долями мозга. Но исследования Брока были, по всей видимости, первыми исследованиями, которые предоставили эмпирические доказательства этой связи^[20][21].

История нейролингвистики в России

Истоки нейролингвистики в России

Лингвистические истоки нейролингвистики восходят к работам учёных школы Ивана Александровича Бодуэна де Куртенэ. Он считал, что «существуют не какие-то витающие в воздухе языки, а только люди, одарённые языковым мышлением»^[22]. Многие идеи Бодуэна базировались на работах И. М. Сеченова, выявившего зависимость рефлекса не только от раздражителей, но и от суммы прежних воздействий. По мнению Бодуэна, психические явления неотделимы от физиологического субстрата, а значит, все они существуют только вместе с живым мозгом и исчезают при его «смерти».

Одним из наиболее ярких представителей школы И. А. Бодуэна де Куртенэ был Лев Владимирович Щерба. В знаменитой работе «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» он утверждал, что «речевая организация человека может быть только физиологической или, лучше сказать, психофизиологической, чтобы этим термином указать на то, что при этом имеются в виду такие процессы, которые частично (и только частично) могут себя обнаруживать при психологическом самонаблюдении»^[23]. Многие положения Щербы, которые он развивал в своих трудах, стали базовыми для отечественной психолингвистики.

Специально проблемами нейролингвистики занимался российский и американский лингвист Роман Осипович Якобсон. Одной из заслуг Якобсона является установление закономерностей распада звуковой стороны при патологии: «Верхние пласты снимаются прежде нижних. Опустошения афатического типа воспроизводят в обратном порядке приобретения детского возраста»^[24].

Психологические истоки нейролингвистики обнаруживаются в концепциях Льва Семёновича Выготского. Л. С. Выготский предложил своё понимание локализации психических функций, которая, по его мнению, должна быть основана на исторической теории развития высших психических функций, высоко оценивающей значение представления о системном и смысловом устройстве сознания человека.

Физиологические истоки нейролингвистики содержит в себе теория физиологической активности Николая Александровича Бернштейна. В частности, в своей автобиографической книге «Этапы пройденного пути» А. Р. Лурия вспоминает, что именно труды Бернштейна помогли сделать предположение, что моторная афазия состоит из двух разных форм: эфферентной и афферентной^[25].

Нейролингвистика А. Р. Лурия

Основной этап становления и развития нейролингвистики связан с работами нейропсихолога и основателя отечественной нейролингвистики Александра Романовича Лурия, объединившего системный анализ речевых нарушений с теоретическими представлениями лингвистики и психолингвистики.

История зарубежной нейролингвистики

В 1836 году на заседании медицинского общества в городе Монпелье (Франция) врач Марк Дакс выступил с научным докладом, посвящённым обследованию больных, потерявших речь в результате повреждения мозга. Дакс первый предположил, что между потерей речи и повреждённой стороной мозга существует связь, что позволило ему высказать мысль о локализации речевых функций в левом полушарии. Хотя доклад был впоследствии опубликован^[26], научное сообщество не придало серьёзного значения работе Марка Дакса^[27].

Тем не менее возникновение афазиологии традиционно связывают с именем французского хирурга и антрополога Поля Брока, случайно открывшего центр речи (центр Брока) по результатам патологоанатомического исследования всего двух больных. У обоих больных, как выяснилось после вскрытия, поражены (разными заболеваниями) одни и те же области левого полушария головного мозга, что и позволило Полю Брока, опираясь на данные предыдущих исследований, сделать выводы в отношении локализации речевого центра (в публикации 1865 года). Афазию, связанную с повреждением данного речевого центра, стали называть афазией Брока.

Не менее важное открытие совершил немецкий психоневропатолог Карл Вернике. В 1873 году Вернике изучал пациента, который перенёс инсульт. С одной стороны, этот человек мог говорить (однако разговаривал он патологически) и слух его не был нарушен, но, с другой стороны, он с трудом понимал устную и письменную речь. После того как он умер, Вернике при вскрытии обнаружил поражение в задней теменной и височной области левого полушария мозга пациента. Он заключил, что эта область, которая близка к слуховой области мозга, участвует в понимании речи. Таким образом, Карлу Вернике было только 26 лет, когда он в 1874 году опубликовал свой 72-страничный труд «Афазический симптомокомплекс» нем. «Der aphasische Symptomenkompleks», в котором он первым описал сенсорную афазию, или, как он сам её называл, афазию управления (нем. Leitungsaphasie). В своей книге Вернике пытался связать различные афазии с нарушениями психических процессов в различных отделах мозга. Позже он открыл, что повреждение дугообразных нервных волокон, соединяющих поля Брока и Вернике, тоже ведут к моторной и сенсорной афазии.

Современное состояние нейролингвистики

В современной России можно говорить о двух сложившихся традициях нейролингвистических исследований — Московская школа нейролингвистики А. Р. Лурия (в настоящее время развивается Т. В. Ахутиной) и Петербургская школа нейролингвистики Балонова—Деглина (нынешний руководитель — Т. В. Черниговская).

Не вдаваясь в тонкости теоретических разногласий, можно с очень высокой степенью огрубления указать основное различие в подходах этих двух школ: в работах нейролингвистов Московской школы присутствует игнорирование или недооценка работы правого полушария в речевой деятельности, тогда как в исследованиях представителей Петербургской школы настойчиво и последовательно проводится мысль о распределении разных языковых механизмов в левом и правом полушариях головного мозга^[28].

В настоящее время нейролингвистика всё больше сближается с психолингвистикой и когнитивной наукой.

Порождение и понимание речи в теории нейролингвистики

Нейролингвисты России и СССР

См. также

Примечания

1. ↑ Лурия, 1976.
2. ↑ Christopher J. Hall.  An Introduction to Language and Linguistics: Breaking the Language Spell. — New York: Continuum International Publishing Group, 2005. — xvii + 344 p. — ISBN 0-8264-8734-3. — P. 274.
3. ↑ Peter Hagoort, Colin M. Brown, Lee Osterhout.  How the brain solves the binding problem for language: a neurocomputational model of syntactic processing // NeuroImage. — 2003. — Vol. 20, suppl. 1. — P. S18—S29. — DOI:10.1016/j.neuroimage.2003.09.013. — PMID 14597293.
4. ↑ Liina Pylkkänen.  What is neurolinguistics?. Проверено 31 января 2009.
5. ↑ Angela D. Friederici.  Towards a neural basis of auditory sentence processing // Trends in Cognitive Sciences. — 2002. — Vol. 6, no. 2. — P. 78–84.
6. ↑ Peter Hagoort.  How the brain solves the binding problem for language: a neurocomputational model of syntactic processing // NeuroImage. — 2003. — Vol. 20, suppl. 1. — P. S18–S29.
7. ↑ Stephen Weisler, Slavoljub P. Milekic.  Brain and Language // Theory of Language. — Cambridge, MA: MIT Press, 1999. — 400 p. — ISBN 0-262-73125-8. — P. 280.
8. ↑ Gregory Hickock, David Poeppel.  Opinion: The cortical organization of speech processing // Nature Reviews Neuroscience. — 2007. — Vol. 8, no. 5. — P. 393—402. — DOI:10.1038/nrn2113.
9. ↑ David Embick, Alec Marantz, Yasushi Miyashita, Wayne O’Neil, Kuniyoshi L. Sakai.  A syntactic specialization for Broca’s area // Proc. Nat. Acad. Sci. USA. — 2000. — Vol. 97, no. 11. — P. 6150—6154. — PMID 10811887.
10. ↑ Colin M. Brown, Peter Hagoort.  The cognitive neuroscience of language: challenges and future directions // The Neurocognition of Language / Ed. by C. M. Brown & P. Hagoort. — Oxford: Oxford University Press, 1999. — xvi + 409 p. — ISBN 0-198-50793-3. — P. 5—14.
11. ↑ Wang Yue, Joan A. Sereno, Allard Jongman, Joy Hirsch.  fMRI evidence for cortical modification during learning of Mandarin lexical tone // Journal of Cognitive Neuroscience. — 2003. — Vol. 15, no. 7. — P. 1019—1027. — DOI:10.1162/089892903770007407. — PMID 14614812.
12. ↑ ^{1 2} Menn, Lise.  Neurolinguistics (недоступная ссылка — история). // Linguistic Society of America. Архивировано 11 декабря 2008 года.
13. ↑ Brain Briefings. The Bilingual Brain. // Society for Neuroscience (February 2008).
14. ↑ ^{1 2} Colin Phillips, Kuniyoshi L. Sakai.  Language and the brain // Mcgraw-Hill Yearbook of Science and Technology 2005. — New York: McGraw-Hill, 2004. — xiii + 426 p. — ISBN 0-071-44504-8. — P. 166—169.
15. ↑ Friederici, Angela D.  Towards a neural basis of auditory sentence processing // Trends in Cognitive Sciences. — 2002. — Vol. 6, no. 2. — P. 78—84. — DOI:10.1016/S1364-6613(00)01839-8.
16. ↑ Caplan, 1987, p. 11.
17. ↑ ^{1 2} Caplan, 1987, p. 12.
18. ↑ Joan A. Sereno, Wang Yue.  Behavioral and cortical effects of learning a second language: The acquisition of tone // Language Experience in Second Language Speech Learning / Ed. by O.-S. Bohn & M. J. Munro. — Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 2007. — xiii + 406 p. — (Language Learning & Language Teaching, v. 17). — ISBN 978-90-272-1973-2. — P. 239—258.
19. ↑ Wiśniewski, Kamil.  Neurolinguistics. // Website Anglozof.com (12 августа 2007). Проверено 7 января 2017.
20. ↑ Dronkers N. F., Plaisant O., Iba-Zizen M. T., Cabanis E. A.  Paul Broca’s historic cases: high resolution MR imaging of the brains of Leborgne and Lelong // Brain. — 2007. — Vol. 130, Pt. 5. — P. 1432—1433, 1441. — DOI:10.1093/brain/awm042. — PMID 17405763.
21. ↑ Teter, Theresa.  Pierre-Paul Broca (1824 — 1880) (недоступная ссылка — история). // Website of the Muskingum College (2000, May). Проверено 7 января 2017. Архивировано 5 февраля 2009 года.
22. ↑ Бодуэн де Куртенэ И. А.  Избранные труды по общему языкознанию. Т. 1. — М.: Изд-во АН СССР, 1963. — 384 с.
23. ↑ Щерба Л. В.  О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Языковая система и речевая деятельность. — Л.: Наука, 1974. — 424 с. — С. 24—39.
24. ↑ Якобсон Р. О.  Лингвистические типы афазии // Избранные работы. — М.: Прогресс, 1985. — 455 с. — (Языковеды мира). — С. 287—300.
25. ↑ Лурия А. Р.  Этапы пройденного пути. Научная автобиография. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. — 184 с.
26. ↑ Dax M.  Lésions de la moitié gauche de l’encéphale coïncident avec l’oubli des signes de la pensée (lu à Montpellier en 1836) [= Повреждения левой половины головного мозга совпадают с забвением знаков мысли (прочитано в Монпелье в 1836)] // Bulletin hebdomadaire de médecine et de chirurgie, 2me série. — 1865. — № 2. — P. 259—262.
27. ↑ Дакс, Марк.  Развитие речи. Проверено 3 апреля 2012. Архивировано 15 мая 2012 года.
28. ↑ Седов К. Ф.  Нейропсихолингвистика. 2-е изд.. — М.: Лабиринт, 2009. — 249 с. — (Психолингвистика). — ISBN 978-5-87604-206-4. — С. 46.

Литература

• Ахутина Т. В.  Нейролингвистический анализ динамической афазии. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. — 143 с.
• Ахутина Т. В.  Порождение речи. Нейролингвистический анализ синтаксиса. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1989. — 215 с. — ISBN 5-211-00226-1.
• Винарская Е. Н., Кузнецов С. Н.  Нейролингвистика // Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцевой. — М.: Сов. энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5-85270-031-2. — С. 327—328.
• Лурия А. Р.  Учение об афазии в свете мозговой патологии. — М., 1940.
• Лурия А. Р.  Травматическая афазия. — М.: Изд-во АМН СССР, 1947. — 367 с. (недоступная ссылка)
• Лурия А. Р.  Основные проблемы нейролингвистики. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. — 253 с.
• Лурия А. Р.  Язык и сознание. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. — 319 с.
• Нейропсихолингвистика: Хрестоматия / Сост. К. Ф. Седов. — М.: Лабиринт, 2009. — 304 с. — ISBN 978-5-87604-205-7.
• Пенфилд В., Робертс Л.  Речь и мозговые механизмы / Пер. с англ. — Л.: Медицина, 1964. — 264 с.
• Рябова (Ахутина) Т. В.  Вопросы порождения речи и обучения языку / Под ред. А. А. Леонтьева и Т. В. Рябовой. — Изд-во Моск. ун-та, 1967. — С. 67—94.
• Седов К. Ф.  Нейропсихолингвистика. — М.: Лабиринт, 2007. — 274 с. — ISBN 5-87604-054-1.
• Caplan, David.  Neurolinguistics and Linguistic Aphasiology: An Introduction. — Cambridge: Cambridge University Press, 1987. — xii + 498 p. — (Cambridge Studies in Speech Science and Communication). — ISBN 0-521-31195-0.

Ссылки

Нейролингвистика позволяет «увидеть» язык — Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Что происходит в нашей голове, когда мы слышим речь или сами что-то говорим? Как на речевые способности влияют травмы и болезни и можно ли помочь людям с патологиями? Жизнь языка в человеческом мозге изучают в лаборатории нейролингвистики НИУ ВШЭ.

100% мозга

«Меня иногда спрашивают — где в мозге язык? — говорит руководитель лаборатории Ольга Драгой. — Отвечаю: везде. Одно время все газеты пестрели информацией о том, что мозг работает всего на 3%, а все остальное — наш резерв. Когда я была студенткой, кто-то из моих сокурсников задал этот вопрос профессору нейронаук в Италии, и тот сказал — хорошо, давайте вырежем вам 97% мозга и посмотрим, как вы будете функционировать. Язык — это продукт взаимодействия различных участков мозга».

Исследованиями связи мозга и языка на стыке лингвистики и медицины и занимаются в лаборатории нейролингвистики. Здесь работают лингвисты, психологи, логопеды, физики, среди сотрудников много студентов. Клиническая база лаборатории — Центр патологии речи и нейрореабилитации; лаборатория также сотрудничает с Институтом нейрохирургии имени Н.Н. Бурденко и другими клиниками.

История лаборатории началась в 2008 году, когда лингвист Ольга Драгой вернулась из европейской магистратуры по клинической лингвистике, а клинический психолог Мария Иванова (она сейчас тоже работает в лаборатории), приехала из США после получения там степени PhD. Исследовательницы встретились в Центре патологии речи и нейрореабилитации. Там же они познакомились с нейропсихологом из Вышки Анатолием Скворцовым, который и пригласил их в  научно-учебную группу по нейропсихологии, созданную в департаменте психологии ВШЭ.

«В 2013 году возникла идея создать отдельную научно-учебную лабораторию нейролингвистики на базе факультета филологии (сейчас Школа филологии), а ровно через год мы получили грант на создание международной лаборатории. Так что 1 апреля будем праздновать наше трехлетие», — вспоминает Ольга Драгой.

В поисках «хвоста»

Первое направление работы лаборатории связано с изучением взрослых людей с различными поражениями мозга, затрагивающими речевую функцию (афазиями). Ученые исследуют, как речевые нарушения, которые проявляются внешне (фиксируются с помощью лингвистических тестов), связаны с конкретным нарушением внутри мозга.

Нарушения могут быть вызваны инсультами или травмами. Для этих случаев в лаборатории разрабатываются специальные тесты. Одна их последних разработок — RAT (Russian AphasiaTest), который позволяет понять, что именно нарушилось в языке. А с помощью магнитно-резонансной томографии (МРТ) можно увидеть не только затронутый поражением участок коры головного мозга, но и «хвост» этого поражения — нервные тракты, проводящие пути, которые раньше шли от него в другой участок мозга, а сейчас оказались тоже повреждены.  

«Важно, что мы рассматриваем структуры пораженного мозга в совокупности. Это позволяет увидеть, как мозг вместо разрушенных связей строит новые, используя здоровые участки вместо пораженных, — объясняет Ольга Драгой. — По данным функциональной МРТ, которая отражает активацию головного мозга, можно увидеть, куда «ушла» речевая функция. И, сопоставив с результатами речевых тестов, понять, насколько успешно она реорганизовалась. В прошлом году мы разработали специальный речевой локалайзер: люди выполняют речевое задание в магнитно-резонансном томографе, и мы определяем, какие участки мозга активируются при выполнении этого задания. Также наши исследования помогают пациентами с афазией подобрать правильную речевую терапию».

Мария Грабовская, студентка 4 курса программы «Фундаментальная и компьютерная лингвистика», стажер-исследователь лаборатории

«В этом году я выпускаюсь, моя дипломная работа связана с изучением языковой патологии у пациентов с афазиями после инсульта или травмы головы. Эта патология выражается в потере человеком способности понимать не только грамматику и фонетику, но и сложные речевые обороты, связные тексты.

В нашей стране пока не существует теста, проверенного как на неврологически здоровых людях, так и на людях с различными патологиями, и позволяющего «поймать» такие нарушения. Поэтому сейчас вместе с моим научным руководителем Юлией Акининой мы работаем над адаптацией аналогичного итальянского теста, с помощью которого можно изучать такие нарушения. Сложность в том, что часть примеров (стимулов), на которых строится этот тест, можно перевести практически дословно, а часть нельзя. Поэтому в некоторых случаях мы не просто переводим, а создаем собственные стимулы, которые соответствуют российской, а не итальянской реальности. В ближайшее время начнется непосредственная апробация теста, этой весной мы запускаем его на здоровых людях, а затем — ближе к осени — будем тестировать людей с патологиями головного мозга».

Операция с пробуждением

Еще одна группа людей, с которой работают в лаборатории, — это пациенты с опухолями головного мозга, ожидающие нейрохирургическую операцию.

«В отличие от инсульта, который мгновенно разрушает часть мозга, опухоль растет годами, что дает мозгу возможность компенсации и реорганизации, — объясняет Ольга Драгой. — Бывает, что в задействованных в речи участках мозга «живет» огромная опухоль, но из-за того, что она долго росла, мозг нашел способ приспособиться, и у человека не наблюдается никакого речевого дефицита. Вместе с коллегами из Института имени Бурденко мы изучаем, как именно произошло это приспособление, какие участки мозга, тракты задействованы в речи. Потому что если их повредить при операции, человек потеряет речь».

Во время таких операций пациенту сначала дают общий наркоз (усыпляют), делают трепанацию черепа и потом выводят из наркоза (будят). Пока он бодрствует, мы вместе с командой врачей проводим картирование речи

Институт нейрохирургии имени Н.Н. Бурденко — одно из мест в России, где проводят самые передовые нейрохирургические операции — операции с пробуждением (awake surgery). Сотрудники лаборатории ассистируют в них.

«Во время таких операций пациенту сначала дают общий наркоз (усыпляют), делают трепанацию черепа и потом выводят из наркоза (будят), — рассказывает Ольга. — Пока он бодрствует, мы вместе с командой врачей проводим картирование речи: пациент выполняет речевое задание (называет рисунки, заканчивает предложения, повторяет слова и т.д.), а хирург в это время стимулирует отдельные точки мозга на малой силе тока, которой, тем не менее, достаточно, чтобы блокировать речевую функцию. Если пациент при стимуляции определенной точки прекращает выполнять речевое задание или допускает ошибки, значит этот участок мозга критичен для речи. Такое тестирование позволяет локализовать речевые зоны в разных отделах головного мозга, чтобы врач удалил всю опухоль, но при том не задел важные для речи участки.

Валерия Толкачева, студентка 3 курса «Фундаментальная и компьютерная лингвистика», стажер-исследователь лаборатории

«Впервые о лаборатории я прочитала в интервью с Ольгой Драгой, но сразу попасть сюда мне не удалось — я вовремя не сориентировалась с темой курсовой. Но после первого курса я поехала на летнюю лингвистическую школу, которую организует лаборатория, и после нее Ольга предложила мне сотрудничать.

Наши пациенты — люди, у которых опухоль головного мозга располагается рядом с речевым центром, то есть в височной или лобной долях. В лаборатории мы разработали специальный тест для таких операций: хирург стимулирует кору головного мозга, а мы проводим тест с больным, пока он находится в сознании. Вместе с моим научным руководителем Анной Крабис мы принимаем участие в таких операциях один-два раза в неделю.

Для меня эта работа — реализация детской мечты о медицине, которую во взрослой жизни победила страсть к языкам и лингвистике. Как оказалось, работая в нейролингвистической лаборатории, эти вещи можно совмещать. Я занимаюсь настоящей наукой на стыке медицины, психологии и лингвистики, я уже несколько раз выступала на международных конференциях, где представляли результаты наших исследований. А главное, я вижу, как мой интеллектуальный труд помогает людям — хирургу сделать операцию, а больному сохранить речь. Когда ты видишь, что пациент может говорить и его жизнь становится лучше — это окрыляет, понимаешь, что ты делаешь что-то хорошее и это работает».

Левши, правши и амбидекстры

Но лаборатория занимается не только людьми с патологией мозга. Например, одно из направлений работы со здоровыми людьми — исследования в области латерализации речи в мозге. Латерализация функций головного мозга (от латинского lateralis — боковой, расположенный в стороне) — это связывание психических функций в процессе роста организма с левым или правым полушариями головного мозга.

«Мы исследуем, где у левшей, амбидекстеров и правшей расположена речевая функция — в правом или левом полушарии, или в обоих — объясняет Ольга. — Интересно посмотреть на нестандартную организацию речевых зон. Например, человек сам по себе правша, но имеет генетическую предрасположенность к левшеству, потому что у него родственники в каком-то колене не были правшами. Это повышает шансы того, что речь у него, хотя бы частично, локализована в правом полушарии. И если у такого человека произойдет инсульт в левое полушарие, то у него основные центры речи затронуты не будут, и афазии не случится».

Татьяна Больгина, студентка 3 курса «Фундаментальная и компьютерная лингвистика», стажер-исследователь лаборатории

«О лаборатории нейролингвистики я узнала на первом курсе, когда нужно было определяться с курсовой. В итоге и на первом, и на втором курсах я работала над темой влияния управляющих функций (памяти, внимания) на понимание лжи и иронии. В этом году я начала другой проект, в рамках которого с помощью функциональной МРТ мы изучаем расположение речевых центров у правшей, левшей и амбидекстеров. Цель моего текущего этапа — апробация речевого локалайзера, позволяющего выявить, в каком месте мозга находятся зоны, ответственные за речь.

Оказалось, я как раз редкий случай, когда язык распределен в мозге билатерально — оба полушария задействованы в речи

У нас есть две важные зоны мозга, отвечающие за речевую функцию. Одна находится в лобной доле и вовлекает известную зону Брока — она активируется при порождении речи. А другая находится в задней части височной доли и отвечает за обработку полученного сигнала, то есть понимание речи. У правшей центры, отвечающие за речь, как правило, расположены в левом полушарии, а у левшей — считалось — они должны быть в правом. Но не все так просто. Данные функциональной МРТ (красные и желтые пятна, показывающие активные зоны мозга в момент выполнения человеком речевых заданий) говорят о том, что действительно часто у левшей речевые центры расположены в правом полушарии, но бывают и в левом, как у правшей, а иногда билатерально — то есть, и в левом, и в правом.

Я переученная левша и мне было интересно самой пройти этот эксперимент, прежде чем тестировать других. Оказалось, я как раз редкий случай, когда язык распределен в мозге билатерально — оба полушария задействованы в речи».

Язык и время

Еще одна актуальная тема для лаборатории — исследование организации языка у носителей разных языков. Ольга Драгой подчеркивает, что речь не идет о попытках определить, какой из языков прогрессивнее. «Нет бедных или структурно недоразвитых языков, каждый язык — это богатейшая система, — говорит она. — И если в языке пять гласных фонем, это не значит, что у него бедная структура. У него может быть богатейший синтаксис, система флексий, согласований. Есть работы, которые показывают, что мозговые функции человека обогащаются из-за особенностей языка, на котором он говорит. Например, у носителей жестового языка лучше развито пространственное мышление. Глухие люди разговаривают с помощью жестов, и для них пространство жестикуляции — это ментальное пространство, в котором они работают».

Когда человек, пишущий слева направо, как, в частности, в русском языке, слышит глагол в прошедшем времени, его глаза совершают микродвижение влево (как бы назад)

А в лаборатории сейчас ищут различия работы мозга у носителей русского, японского языка и иврита. «Рабочая гипотеза такая — в зависимости от направления письменности в языке люди по-разному картируют в своем ментальном пространстве время, которые выражается в глаголе, — говорит Ольга. — Мы предполагаем, что в нашем (русском) ментальном пространстве время разворачивается слева направо: прошлое, настоящее, будущее. В эксперименте испытуемому на слух предъявляется глагол в форме прошедшего или будущего времени (написал/напишет), а мы записываем движения его глаз. Когда человек, пишущий слева направо, как, в частности, в русском языке, слышит глагол в прошедшем времени, его глаза совершают микродвижение влево (как бы назад), а когда в будущем времени — то вправо. В иврите же пишут справа налево, и мы хотим посмотреть, будет ли наблюдаться у носителей этого языка прямо противоположный по сравнению с русскоязычными испытуемыми эффект. А японцы пишут двумя способами: либо слева направо, либо в классической традиции — сверху вниз. Значит ли, что эффект будет «ловиться» по вертикальной оси или, может быть, по диагонали? Надеюсь, в ближайшее время у нас будут ответы на эти вопросы».

Никита Змановский, студент 2 курса отделения фундаментальной и прикладной лингвистики, сотрудник лаборатории

«Я с детства мечтал стать ученым. Еще в начальной школе выпросил у родителей микроскоп — обрывал с домашних растений листья и цветы и рассматривал. К биологии и натурализму в средней школе добавилось увлечение лингвистикой.

Последние два года я учился в гимназии при Тюменском государственном университете в биологическом классе. Думал, что буду поступать в МГУ на отделение теоретической и прикладной лингвистики. Но однажды я прочел интервью с Ольгой Драгой, узнал о том, что в Вышке есть нейролингвистическая лаборатория и написал Ольге о своем желании заниматься нейролингвистикой. Она мне ответила, рассказала о вариантах, которые сегодня есть в России, чем занимается ее лаборатория, и в итоге я решил, что хочу учиться в Вышке. А так как я занял призовое место на Всероссийской олимпиаде школьников по русскому языку, то поступил без экзаменов.

Реакции мозга на предложение «бабушка сделала кашу из бетона с маслом» и «бабушка сделала кашу из овсянки с маслом» будут различаться

В сентябре я приехал в Москву, начал учиться и работать в лаборатории, мне поручили проект по изучению речи методом электроэнцефалографии (ЭЭГ). Мне кажется, это самый «ручной» из нейролингвистических методов: ты надеваешь шапочку с 128 электродами, что-то подкручиваешь, а параллельно разговариваешь с испытуемыми. Получается, что я и с людьми знакомлюсь, и какие-то практические навыки приобретаю, и наукой занимаюсь. Это очень продвинутый метод, требующий знаний из разных областей науки (физиологии, физики, лингвистики, математики, программирования).

Мы исследуем, как по-разному мозг реагирует на разные типы ошибок в предложении — семантические, синтаксические и др. Например, реакции мозга на предложение «бабушка сделала кашу из бетона с маслом» и «бабушка сделала кашу из овсянки с маслом» будут различаться. И это то, что меня завораживает в нейролингвистических исследованиях — язык, который мы привыкли воспринимать как что-то неосязаемое, на самом деле имеет физиологическую сторону и связан с материей, с чем-то, что можно пощупать и посчитать».

Людмила Мезенцева, новостная служба ВШЭ

Мария Худякова. О профессии нейролингвиста

– Что такое нейролингвистика?
– Нейролингвистика — это сплав двух областей: нейронаук и лингвистики. Нейронауки занимаются мозгом: как он устроен, как функционирует, как позволяет нам быть теми, кто мы есть. А лингвистика изучает устройство и функционирование языка. Мне очень нравится выражение «Лингвист — это математик, который интересуется языками». Соответственно, нейролингвистика изучает связь мозга и языка, а также различные патологические состояния, которые возникают после повреждения какого-либо участка головного мозга, например, в результате инсульта или черепно-мозговой травмы.

– В каких отраслях нужны нейролингвисты?
– С одной стороны, нейролингвистика имеет практическое применение: благодаря ей разрабатываются диагностические тесты и лечение, которое поможет больным людям частично или полностью вернуть свои речевые навыки. С другой стороны, нейролингвистика представляет теоретический интерес. Если выяснить, что происходит с языком, когда какая-то часть мозга повреждена, то можно много узнать именно об их связи.

Следовательно, такой специалист может работать в различных областях медицины, например, разрабатывать методики для реабилитации больных с речевыми нарушениями, а также в логопедии (педагогической науке о предупреждении и устранении нарушений речи — прим. сайта). Нейролингвист также может найти свое призвание в области нейромаркетинга: исследовать, как человек читает текст или смотрит видео, на что он обращает внимание. В наше время идет настоящая информационная война. Контента становится очень много, и его производителям нужно, чтобы человек выбрал именно их продукт, поэтому специалисты в нейромаркетинге весьма востребованы.

– Вы работаете в лаборатории. Какие эксперименты проводят нейролингвисты?
– Например, мы можем сравнить обработку существительных и глаголов, посмотреть, отличается ли локализация в мозге при восприятии и понимании глаголов. Или с помощью айтрекера (eye tracker — устройство, которое записывает движение глаз и позволяет понять, в какую конкретно точку на экране человек смотрит, когда что-то происходит) мы можем понять, как именно испытуемый читает предложение, на чем он задерживается, приходилось ли ему возвращаться назад к прочитанному, например, обнаружив местоимение и не поняв, к какому слову оно относится. Такая остановка может быть незаметна невооруженным взглядом, но с помощью прибора мы способны зафиксировать ее.

Бывают айтрекинг эксперименты, которые проводятся по методу «визуальный мир». Представьте: на экране есть несколько картинок. Как правило, человек смотрит на тот объект, который ему назвали, или который он обрабатывает. Так можно узнать, какое значение многозначного слова приходит человеку на ум первым. Потом контекст начинает подталкивать испытуемого к определенному значению. Например, он слышит слово «лук», а на экране — две картинки, и он может выбрать любую из них. Но после фразы «я собираюсь сварить из него суп», скорее всего, человек будет смотреть уже на ту картинку, где изображено растение, а не оружие. Это логично, но бывают менее предсказуемые ситуации, и для нас представляет интерес, в какой конкретно момент человек начинает смотреть на одну картинку, а не на другую.

На одной из конференций я слышала об интересном медицинском исследовании, которое длится несколько лет, — составление базы речи больных синдромом Альцгеймера. В ней собраны записи речи пожилых людей, как больных, так и еще здоровых. Можно взять аудиозаписи пока что хорошо себя чувствующих людей, сравнить с тем, как изменилась их речь после начала заболевания, и посмотреть, возможно ли по этим симптомам как-то предсказать болезнь.

– Как вы попали в нейролингвистику?
– Я начинала с лингвистики. Когда училась в школе, я хотела поступать на переводчика, но в последнем классе у меня был прекрасный учитель по математике, и я влюбилась в этот предмет. А в итоге все совместила и пошла на отделение теоретической и прикладной лингвистики в МГУ. По-моему, это было единственное отделение на факультете филологии, при поступлении на которое нужно было сдавать математику. И на протяжении пяти лет мы продолжали учить эту дисциплину.

Мое образование мне очень нравится — оно научило мозг работать с совершенно разными задачами. На одном занятии я учила фонетику дагестанского языка, на другом — старославянский, потом шла на занятия по французскому и переводила Бальзака, а после изучала теорию вероятности. Также у нас был небольшой курс по психолингвистике и нейробиологии. Образование получилось очень разносторонним.

– А чем вы занимаетесь в лаборатории нейролингвистики Высшей школы экономики?
– Поскольку я пришла из компьютерной лингвистики, я работаю на стыке компьютерной и клинической лингвистики — делаю корпус речи больных с афазией (приобретенными нарушениями уже сформированной речи из-за поражения определенных зон мозга, например в результате инсульта или черепно-мозговой травмы — прим. сайта). Корпус текстов — это лингвистическое понятие. Когда мы хотим исследовать язык, мы обычно собираем какое-то количество текстов, причем необязательно письменных, это могут быть аудиозаписи. Дальше мы их размечаем: что означает каждое слово, какие грамматические признаки оно имеет. Поскольку я работаю с устной речью, не соответствующей нормам литературного языка, то я еще размечаю варианты речевых сбоев. Когда корпус размечен, в нем можно что-то посчитать и сделать выводы. Например, если это большой национальный корпус языка объемом в несколько миллионов слов, то можно посмотреть, в каком роде обычно употребляется слово «кофе»: мужском или среднем, или оценить это с временной точки зрения, взяв тексты из разных эпох. Вы знаете, что, Набоков писал «кофе» в среднем роде, а Герцен говорил про пальто в мужском?

– Как понять, что школьнику стоит идти в лингвистику? Чем должен увлекаться этот ребенок?
– Мне кажется, у такого школьника должно быть желание докопаться до структуры. При этом, если подростку не нравится разбирать предложения на сложносочиненные и сложноподчиненные, учась в школе, это не значит, что он не станет хорошим лингвистом.

– Какой факультет вы бы посоветовали окончить ребенку, который хочет стать нейролингвистом? На какие предметы нужно делать упор?
– Он может выучиться на программиста, психолога или лингвиста, как и я. Однако есть разные значения слова «лингвистика». Об этом хорошо написал Максим Кронгауз в своей статье «Украли слово!». Лингвистика — наука о языке, но это слово стало модным, и лингвистической могут назвать школу, в которой детей учат французскому и английскому. На самом деле, конечно, такое заведение должно называться школой с углубленным изучением языков. Лингвиста могут спросить, какие языки он изучает, или с какого он переводит. Не следует забывать, что преподает языки преподаватель, а переводит — переводчик. Филологи работают с текстами. Лингвисты же препарируют язык, раскладывают его по полочкам, а если и берут в работу текст, то только для того, чтобы понять структуру языка и вытащить из него какую-то информацию.

Учитывая все тонкости терминологии, мест, где в Москве можно научиться фундаментальной и прикладной лингвистике (именно так правильно называется эта дисциплина), не так много. В Москве — пожалуй, МГУ, Высшая школа экономики и Российский государственный гуманитарный университет.
Параллельно с учебой на выбранном факультете будущему лингвисту стоит изучать нейроанатомию (науку о строении и функционировании нервной системы — прим. сайта), а также клиническую лингвистику, если молодому человеку интересна эта область.

– А где студент может изучать клиническую лингвистику?
– В Высшей школе экономики, а также в СПбГУ. Вообще многие необходимые знания можно получить из курса логопедии. Было бы хорошо, если бы лингвисты могли ходить на лекции к логопедам. И, конечно, придется очень много изучать самостоятельно.

К нам в лабораторию приходят люди, которым интересна клиническая лингвистика. У нас много волонтеров и стажеров, которые готовы помогать собирать и обрабатывать данные, но при этом они и сами учатся работать, например, с данными функциональной магнитно-резонансной томографии. Это снимки мозга, на которых можно увидеть, какие участки активизируются во время выполнения тех или иных задач. Новички не работают с самими томографами — этим занимается квалифицированный радиолог, но они изучают программы, которые обрабатывают данные, понимают, как это работает, обретают представление о том, как выглядит наш мозг. Также они учатся работать на айтрекере, собирать данные, проводить свои эксперименты, разумеется, с нашей помощью. К нам приходят не только наши студенты из Высшей школы экономики, но и из других вузов, а также люди, уже работающие по каким-то другим специальностям. Например, человек может преподавать японский язык и хотеть при этом ставить эксперименты. Он может сделать исследование на японском языке и, с одной стороны, добавить данных в мировую психолингвистику, а с другой стороны, освоить новую для него методику постановки исследования.

– Что делать студенту, если он хочет писать курсовую или дипломную работу по определенной теме, а в университете нет преподавателей с соответствующей специализацией?
– Написать преподавателю из другого университета. Большинство соглашаются руководить чужой курсовой работой, хотя им это и никак не оплачивают. Если студент хочет заниматься языками Африки, он может написать специалисту по языкам этого континента и попросить помощи. Или, к примеру, подойти к своему преподавателю, рассказать о своей задумке и попросить помочь связаться с нужным специалистом. Обычно люди, работающие в одной области, знают друг друга, поэтому наладить контакт не составит труда. Но, конечно, в таком случае нужно постараться написать действительно сильную работу, ведь преподаватель тратит на студента свое время и ресурсы, что ему никто не возмещает, и качественно выполненный проект — единственная награда наставника.

К нам в лабораторию на практику обычно приходят именно студенты-лингвисты. Но, с другой стороны, мы также с удовольствием сотрудничаем со студентами факультета психологии, они могут писать у нас курсовые работы или попросить консультацию. То же самое и с компьютерными науками: можно придумать и сделать совместный проект в той области, где требуется компьютерная обработка.

– А какие перспективы у нейролингвистики? Будет ли и дальше спрос на таких специалистов?
– Мне кажется, нейролингвистика сейчас на пике развития. У нас появляется все больше устройств, которые мы можем использовать для наших исследований. К примеру, в начале XX века связь между проблемами с речью и поражениями определенных участков мозга можно было обнаружить только в кабинете патологоанатома, а сейчас мы можем просто положить человека в томограф (аппарат, с помощью которого получают послойное изображение внутреннего строения какого-либо органа — прим. сайта). Появилась транскраниальная магнитная стимуляция — технология, благодаря которой можно активизировать или, наоборот, замедлять отдельные зоны мозга.

Также появились мощные компьютеры, способные анализировать огромные объемы данных. Допустим, у нас есть информация о нескольких сотнях людей после инсульта с различными поражениями, мы можем все это совместить в одну модель и узнать, поражение какой именно зоны связано с конкретным симптомом. Технологии развиваются, и вместе с ними будут расти возможности нейролингвистов, и потребность в них.

– С какими сложностями в работе может столкнуться нейролингвист?
– Нейролингвисту приходится много общаться с людьми, которые зачастую имеют какие-то языковые нарушения. Это бывает тяжело. Также нужно быть готовым писать научные статьи. Необходимо хорошо знать английский. Все современные исследования опубликованы на этом языке, и даже первокурсникам приходится работать с серьезными англоязычными изданиями. Нужно не бояться выступать перед аудиторией — ведь нейролингвисту предстоит участвовать в конференциях, читать лекции, разговаривать со студентами в лаборатории, а также общаться с другими нейролингвистами. Нужно обладать смелостью подойти к человеку и сказать: «Мне очень интересна ваша тема, давайте мы ее обсудим?». Как правило, даже известные профессора весьма доброжелательны и с удовольствием поговорят с заинтересованным новичком. Нужно быть готовым много времени сидеть за компьютером. Также следует учитывать, что у нейролингвиста, который работает в лаборатории и проводит эксперименты, редко бывает нормированный график. Ведь участники исследования не могут пропустить свой рабочий день. Они приезжают в лабораторию в 8–9 вечера, приходят в выходные дни, и нейролингвист подстраивается под них. Порой специалисты ездят проводить картирование во время операции — тогда нужно учитывать уже расписание хирургов. Но мне нравится такой насыщенный график и постоянная смена деятельности.

Нужно не бояться фотографий мозга. Конечно, мы его не препарируем, но иногда, допустим, нужно посмотреть соответствующее видео, чтобы понять, что происходит, что и где находится. Возможно, это кому-то будет неприятно. С другой стороны, можно заниматься айтрекингом, а там ничего особо неприятного нет.

– Если нейролингвисту захочется попробовать себя в другой области, куда он может пойти работать?
– Это зависит от того, откуда он пришел. Лингвист может пойти работать корректором или преподавать язык. Можно уйти в логопедию. Даже если у человека нет соответствующего диплома, но он много работал с патологиями речи, за год-полтора реально получить второе высшее и устроиться в центр патологии речи или работать с детьми. Если человек умеет хорошо программировать, можно заняться прикладной лингвистикой — уйти в компании (например, «Яндекс», Google и другие), которые занимаются обработкой текста.

– А есть в нейролингвистике ролевые модели? О каких людях непременно следует знать?
– Разумеется, нужно знать классика, на которого равняется вся отечественная физиология — Александра Романовича Лурию. Из зарубежных специалистов интереснейшая личность — Оливер Сакс, американский невролог и нейропсихолог, который совмещал врачебную практику с написанием научно-популярных книг, в которых описывал клинические истории своих пациентов.

– Что может почитать школьник, который хочет стать нейролингвистом, чтобы узнать больше о будущей профессии?
– Я думаю, читать стоит и про нейробиологию (науку, изучающую нервную систему), и про лингвистику. Касательно первой области — хороши все произведения Оливера Сакса. Пожалуй, самая популярная его книга — «Человек, который принял жену за шляпу», после которой человек знакомится с понятием «афазия». Это нарушение речи в результате повреждения какого-либо участка мозга, но при этом пострадавший не утрачивает умственных способностей, у него нет проблем с восприятием мира, но он может не понимать речь, не разговаривать или говорить с ошибками. Причиной афазии может быть инсульт, черепно-мозговая травма, опухоль (а также ее удаление), эпилепсия. Хотя афазия также может возникнуть у людей с болезнью Альцгеймера, и тогда уже будет затронут интеллект. Еще мне нравится книга Джилл Болти Тейлор «Мой инсульт был мне наукой». Ее написала специалист по инсультам, которая сама перенесла это заболевание и смогла восстановиться.

Что касается лингвистики, мне нравится книга Светланы Бурлак «Происхождение языка», а также Владимира Александровича Плунгяна «Почему языки такие разные», потому что заниматься патологией речи без знания о том, как именно устроен конкретный язык, практически невозможно.

– Какие существуют курсы, на которые может прийти школьник или студент, чтобы больше узнать о лингвистике и нейролингвистике?
– Есть сайт, который называется «Лингвистика для школьников», кстати, они устраивают летние лингвистические школы, порой опытные лингвисты выступают с лекциями в школе юного филолога. Я выступала с лекциями в антикафе «Кочерга». Интересные статьи встречаются на интернет-портале «Чердак», в научно-популярном журнале «Кот Шредингера». Есть мастерская «Язык-мозг» на Летней школе, но на нее могут приехать только люди старше 18 лет.

Если хочется более глубоких знаний, могу порекомендовать онлайн-курсы Medical Neuroscience — Duke University, Understanding the Brain: The Neurobiology of Everyday Life — The University of Chicago, Fundamentals of Neuroscience, а также Miracles of Human Language: An Introduction to Linguistics — Universiteit Leiden и Design and Interpretation of Clinical Trials — для тех, кто не является лингвистом или клиническим специалистом.

Мне кажется, что школьникам важно не бояться писать ученым, ведь в худшем случае им просто не ответят. К примеру, нам писали ребята, которые собирались поступать в Высшую школу экономики и хотели с первого курса работать у нас. Но, конечно, если ребенок пишет профессору, он уже должен неплохо разбираться в предмете. Не спрашивать, чем занимается нейролингвистика, а, к примеру, рассказать о прочитанных книгах, об интересующих темах, уточнить знание английского и спросить, что этот ученый может еще посоветовать почитать. На письма увлеченных молодых людей хочется отвечать и помогать им найти свое призвание.

% PDF-1.5
%
5855 0 obj>
endobj

Xref
5855 297
0000000016 00000 н.
0000009546 00000 н.
0000009789 00000 н.
0000006236 00000 п.
0000009834 00000 н.
0000009966 00000 н.
0000010376 00000 п.
0000010486 00000 п.
0000115198 00000 п.
0000115248 00000 н.
0000118664 00000 н.
0000118738 00000 п.
0000118819 00000 н.
0000118954 00000 н.
0000119026 00000 н.
0000119100 00000 н.
0000119195 00000 н.
0000119250 00000 н.
0000119394 00000 н.
0000119449 00000 н.
0000119592 00000 н.
0000119736 00000 н.
0000119899 00000 н.
0000119954 00000 н.
0000120117 00000 н.
0000120260 00000 н.
0000120440 00000 н.
0000120495 00000 н.
0000120633 00000 н.
0000120849 00000 н.
0000121007 00000 н.
0000121062 00000 н.
0000121196 00000 н.
0000121352 00000 н.
0000121452 00000 н.
0000121507 00000 н.
0000121626 00000 н.
0000121680 00000 н.
0000121810 00000 н.
0000121864 00000 н.
0000121946 00000 н.
0000122068 00000 н.
0000122122 00000 н.
0000122222 00000 н.
0000122276 00000 н.
0000122371 00000 н.
0000122418 00000 н.
0000122471 00000 н.
0000122525 00000 н.
0000122682 00000 н.
0000122764 00000 н.
0000122939 00000 н.
0000122994 00000 н.
0000123115 00000 н.
0000123197 00000 н.
0000123252 00000 н.
0000123352 00000 н.
0000123407 00000 н.
0000123499 00000 н.
0000123554 00000 н.
0000123649 00000 н.
0000123704 00000 н.
0000123829 00000 н.
0000123884 00000 н.
0000124037 00000 н.
0000124092 00000 н.
0000124231 00000 п.
0000124286 00000 н.
0000124341 00000 п.
0000124396 00000 н.
0000124496 00000 н.
0000124551 00000 н.
0000124643 00000 н.
0000124698 00000 н.
0000124896 00000 н.
0000124951 00000 н.
0000125122 00000 н.
0000125177 00000 н.
0000125283 00000 н.
0000125338 00000 н.
0000125393 00000 н.
0000125448 00000 н.
0000125544 00000 н.
0000125626 00000 н.
0000125681 00000 н.
0000125781 00000 н.
0000125836 00000 н.
0000125928 00000 н.
0000125983 00000 н.
0000126087 00000 н.
0000126142 00000 н.
0000126268 00000 н.
0000126323 00000 н.
0000126466 00000 н.
0000126521 00000 н.
0000126576 00000 н.
0000126631 00000 н.
0000126763 00000 н.
0000126845 00000 н.
0000126986 00000 н.
0000127041 00000 н.
0000127194 00000 н.
0000127276 00000 н.
0000127440 00000 н.
0000127495 00000 н.
0000127644 00000 н.
0000127770 00000 н.
0000127825 00000 н.
0000127921 00000 н.
0000127976 00000 н.
0000128076 00000 н.
0000128131 00000 н.
0000128223 00000 н.
0000128278 00000 н.
0000128406 00000 н.
0000128461 00000 н.
0000128605 00000 н.
0000128660 00000 н.
0000128715 00000 н.
0000128770 00000 н.
0000128870 00000 н.
0000128925 00000 н.
0000129017 00000 н.
0000129072 00000 н.
0000129173 00000 н.
0000129228 00000 н.
0000129323 00000 н.
0000129378 00000 н.
0000129486 00000 н.
0000129541 00000 н.
0000129655 00000 н.
0000129710 00000 н.
0000129823 00000 н.
0000129878 00000 н.
0000129977 00000 н.
0000130032 00000 н.
0000130087 00000 н.
0000130142 00000 п.
0000130242 00000 н.
0000130297 00000 н.
0000130389 00000 н.
0000130444 00000 н.
0000130545 00000 н.
0000130600 00000 н.
0000130715 00000 н.
0000130770 00000 н.
0000130825 00000 н.
0000130880 00000 н.
0000130974 00000 п.
0000131056 00000 н.
0000131111 00000 н.
0000131211 00000 н.
0000131266 00000 н.
0000131358 00000 н.
0000131413 00000 н.
0000131561 00000 н.
0000131616 00000 н.
0000131744 00000 н.
0000131799 00000 н.
0000131920 00000 н.
0000131975 00000 н.
0000132140 00000 н.
0000132195 00000 н.
0000132250 00000 н.
0000132305 00000 н.
0000132506 00000 н.
0000132588 00000 н.
0000132787 00000 н.
0000132842 00000 н.
0000132962 00000 н.
0000133044 00000 н.
0000133206 00000 н.
0000133261 00000 н.
0000133374 00000 н.
0000133456 00000 н.
0000133511 00000 н.
0000133611 00000 н.
0000133666 00000 н.
0000133791 00000 н.
0000133846 00000 н.
0000133969 00000 н.
0000134024 00000 н.
0000134079 00000 п.
0000134134 00000 н.
0000134234 00000 н.
0000134289 00000 н.
0000134381 00000 п.
0000134436 00000 н.
0000134599 00000 н.
0000134654 00000 н.
0000134815 00000 н.
0000134870 00000 н.
0000135031 00000 н.
0000135086 00000 н.
0000135202 00000 н.
0000135257 00000 н.
0000135406 00000 н.
0000135461 00000 н.
0000135615 00000 н.
0000135670 00000 н.
0000135725 00000 н.
0000135780 00000 н.
0000135880 00000 н.
0000135935 00000 н.
0000136027 00000 н.
0000136082 00000 н.
0000136278 00000 н.
0000136333 00000 п.
0000136501 00000 н.
0000136556 00000 н.
0000136697 00000 н.
0000136752 00000 н.
0000136874 00000 н.
0000136929 00000 н.
0000137132 00000 н.
0000137187 00000 н.
0000137297 00000 н.
0000137352 00000 н.
0000137407 00000 н.
0000137462 00000 н.
0000137576 00000 н.
0000137658 00000 н.
0000137713 00000 н.
0000137813 00000 п.
0000137868 00000 н.
0000137960 00000 н.
0000138015 00000 н.
0000138146 00000 н.
0000138201 00000 н.
0000138330 00000 н.
0000138385 00000 н.
0000138499 00000 н.
0000138554 00000 н.
0000138609 00000 н.
0000138664 00000 н.
0000138747 00000 н.
0000138833 00000 н.
0000138974 00000 н.
0000139029 00000 н.
0000139112 00000 н.
0000139198 00000 п.
0000139253 00000 н.
0000139381 00000 п.
0000139436 00000 н.
0000139543 00000 н.
0000139598 00000 н.
0000139712 00000 н.
0000139767 00000 н.
0000139871 00000 н.
0000139926 00000 н.
0000140067 00000 н.
0000140122 00000 н.
0000140177 00000 н.
0000140232 00000 н.
0000140375 00000 н.
0000140430 00000 н.
0000140530 00000 н.
0000140585 00000 н.
0000140688 00000 н.
0000140743 00000 н.
0000140798 00000 н.
0000140853 00000 п.
0000140936 00000 н.
0000141022 00000 н.
0000141077 00000 п.
0000141222 00000 н.
0000141277 00000 н.
0000141408 00000 н.
0000141463 00000 н.
0000141518 00000 н.
0000141573 00000 н.
0000141665 00000 н.
0000141715 00000 н.
0000141801 00000 п.
0000141851 00000 н.
0000141939 00000 н.
0000141989 00000 н.
0000142075 00000 н.
0000142125 00000 н.
0000142211 00000 н.
0000142261 00000 н.
0000142349 00000 п.
0000142399 00000 н.
0000142487 00000 н.
0000142537 00000 н.
0000142629 00000 н.
0000142679 00000 н.
0000142765 00000 н.
0000142815 00000 н.
0000142903 00000 н.
0000142953 00000 н.
0000143039 00000 н.
0000143089 00000 н.
0000143175 00000 н.
0000143225 00000 н.
0000143274 00000 н.
0000143323 00000 н.
прицеп
] >>
startxref
0
%% EOF

5858 0 obj> поток
xZPqw.xYAp44 * {} ո &) ܉ tS« + W6ZEJ! \ 4 * @ w% \ 7) .B) qx

.

Что такое нейролингвистика? — Введение в лингвистику

Человеческий мозг состоит из 10 миллиардов нервных клеток (нейронов) и миллиардов волокон, соединяющих их. Эти нейроны или серое вещество образуют кору, поверхность мозга, а соединительные волокна или белое вещество образуют внутреннюю часть мозга. Мозг разделен на два полушария, левое и правое полушария головного мозга. Эти полушария соединены мозолистым телом .В общем, левое полушарие мозга контролирует правую часть тела и наоборот.

Слуховая кора воспринимает и интерпретирует слуховые стимулы, а зрительная кора принимает и интерпретирует визуальные стимулы. Угловая извилина преобразует слуховые стимулы в визуальные и наоборот. Моторная кора сигнализирует мышцам двигаться, когда мы хотим поговорить, и управляется зоной Брока. Нервное волокно, соединяющее области Вернике и Брока, называется дугообразным пучком .

Латерализация относится к любым когнитивным функциям, локализованным в одной или другой стороне мозга. Говорят, что язык латерализируется и обрабатывается в левом полушарии мозга. Пол Брока впервые связал язык с левым полушарием мозга, когда заметил, что повреждение передней части левого полушария (ныне — область Брока ) привело к потере речи, а повреждение правой стороны — нет. Он определил это путем вскрытия трупов пациентов, у которых возник языковой дефицит после травм головного мозга.Языковое расстройство, которое следует за поражением мозга, называется афазией, и у пациентов с повреждением области Брока наблюдается замедленная и затрудненная речь, потеря функциональных слов и плохой порядок слов, но хорошее понимание.

Карл Вернике также использовал исследования вскрытий, чтобы описать другой тип афазии, который возник в результате поражений в задней части левого полушария (теперь это область Вернике ). В отличие от пациентов Брока, Вернике говорил бегло и с хорошим произношением, но с множеством лексических ошибок и трудностями в понимании.Зона Брока и Вернике — две основные области коры головного мозга, связанные с обработкой речи.

Афазики могут страдать от аномии , жаргонной афазии и приобретенной дислексии . Аномию обычно называют феноменом «кончика языка», и многие афазики регулярно испытывают трудности с поиском слов. Жаргонная афазия приводит к замене одного слова или звука другим. Некоторые афазики могут заменять друг друга похожими словами, например, стол вместо стула, или могут заменять совершенно несвязанные слова, например, стул вместо двигателя.Другие могут произносить слово «стол» как «соболь», заменяя звук «s» звуком «s». Афазиков, которые стали дислексиками после повреждения головного мозга, называют приобретенными дислексиками. При чтении вслух слов, напечатанных на карточках, пациенты производили следующие замены:

Замена фонологически похожих слов, таких как pool и tool, также свидетельствует о том, что ментальный лексикон человека организован как по фонологии, так и по семантике.

Пациенты с афазией Брока и некоторые приобретенные дислексики не могут читать функциональные слова, и, когда они представлены с ними на карточках, пациенты говорят нет, как показано в следующем примере:

Ошибки пациента предполагают, что наш ментальный словарь далее организован на части, состоящие из основных слов содержания (первые стимулы) и грамматических слов (вторые стимулы.)

Кроме того, пациенты с расщепленным мозгом (те, у кого было перерезано мозолистое тело) предоставляют доказательства латерализации языка. Если объект помещен в левую руку пациента с расщепленным мозгом, чье зрение отключено, человек не может назвать объект, но будет знать, как его использовать. Информация отправляется в правую часть мозга, но не может быть передана в левую часть для лингвистического наименования. Однако, если объект помещен в правую руку человека, человек может сразу дать ему имя, потому что информация отправляется непосредственно в левое полушарие.

Дихотическое слушание — еще один экспериментальный метод, использующий слуховые сигналы. Субъекты слышат разные звуки в каждом ухе, например, мальчик в левом ухе и девочка в правом ухе, или вода, струящаяся в левом ухе, и гудок рожка в правом ухе. Когда испытуемых просили указать, что они слышали в каждое ухо, испытуемые чаще правильно сообщали о лингвистических стимулах в правом ухе (девочка) и невербальных стимулах в левом ухе (прилив воды). Это связано с тем, что левая часть мозга специализирована. ведь язык и слово, услышанное в правом ухе, передаются непосредственно в левую часть тела из-за контралатерализации мозга.Кроме того, правая часть мозга специализируется на невербальных стимулах, таких как музыка и звуки окружающей среды, а шум, слышимый в левом ухе, будет передаваться непосредственно в правое полушарие мозга.

.

Психолингвистика против нейролингвистики — в чем разница?

Психолингвистика

Психолингвистика или психология языка — это исследование взаимосвязи между языковыми факторами и психологическими аспектами. Эта область занимается психологическими и нейробиологическими факторами, которые позволяют людям приобретать, использовать, понимать и производить язык. Дисциплина в основном занимается механизмами, с помощью которых языки обрабатываются и представлены в мозгу.Современные исследования используют биологию, нейробиологию, когнитивную науку, лингвистику и информатику для изучения того, как мозг обрабатывает язык, и, в меньшей степени, известные процессы социальных наук, человеческого развития, теорий коммуникации и развития младенцев, среди прочего. Существует ряд дисциплин с неинвазивными методами изучения неврологической работы мозга; например, нейролингвистика стала самостоятельной областью. Первоначальные набеги на психолингвистику были обнаружены в философской и образовательной областях, в основном из-за их расположения в отделах, отличных от прикладных наук (например,g., связные данные о том, как функционирует человеческий мозг).

Психолингвистика имеет корни в образовании и философии и охватывает «когнитивные процессы», которые позволяют генерировать грамматические и осмысленные предложения из словаря и грамматических структур, а также процессы, позволяющие понимать высказывания, слова и т. Д. текст и др. Психолингвистика развития изучает способность детей изучать язык.

Нейролингвистика

Нейролингвистика — это изучение нейронных механизмов человеческого мозга, которые контролируют понимание, производство и усвоение языка.В качестве междисциплинарной области нейролингвистика использует методы и теории из таких областей, как нейробиология, лингвистика, когнитивная наука, коммуникативные расстройства и нейропсихология. Исследователи привлекаются к этой области из самых разных слоев общества, они приносят с собой различные экспериментальные методы, а также широко варьируются теоретические точки зрения. Большая часть работ в нейролингвистике основана на моделях психолингвистики и теоретической лингвистики и сосредоточена на исследовании того, как мозг может реализовывать процессы, которые, по мнению теоретиков и психолингвистики, необходимы для создания и понимания языка.Нейролингвисты изучают физиологические механизмы, с помощью которых мозг обрабатывает информацию, относящуюся к языку, и оценивают лингвистические и психолингвистические теории, используя афазиологию, визуализацию мозга, электрофизиологию и компьютерное моделирование.

.

Журнал нейролингвистики — Elsevier

Журнал нейролингвистики — это международный форум для интеграции нейронаук и языковых наук . JNL обеспечивает быструю публикацию новых рецензируемых исследований взаимодействия между , языком , , коммуникациями и мозговыми процессами . Основное внимание уделяется тщательным исследованиям …

Читать далее

Журнал нейролингвистики — это международный форум для интеграции нейронаук и языковых наук . JNL обеспечивает быструю публикацию новых рецензируемых исследований взаимодействия между , языком , , коммуникациями и мозговыми процессами . Основное внимание уделяется строгим исследованиям эмпирического или теоретического характера, которые вносят оригинальный вклад в наши знания об участии нервной системы в коммуникации и ее нарушениях. Приветствуются материалы неврологии, коммуникативных расстройств, лингвистики, нейропсихологии и когнитивных наук в целом.В опубликованных статьях, как правило, рассматриваются вопросы, касающиеся некоторых аспектов языка или речевой функции и ее неврологических субстратов, с явным теоретическим значением. Поощряется междисциплинарная работа по любым аспектам биологических основ языка и его расстройств, возникающих в результате повреждения мозга. Уместны исследования нормальных субъектов с четкой ссылкой на функции мозга. Допускаются групповые исследования четко определенных образцов и тематические исследования с хорошо задокументированным поражением или дисфункцией нервной системы.Журнал открыт для эмпирических отчетов и обзорных статей. Также приветствуются специальные вопросы по аспектам связи языка со структурой и функцией нервной системы.

Преимущества для авторов
Мы также предоставляем множество преимуществ для авторов, такие как бесплатные PDF-файлы, либеральная политика в отношении авторских прав, специальные скидки на публикации Elsevier и многое другое. Щелкните здесь, чтобы получить дополнительную информацию о наших услугах для авторов.

Пожалуйста, обратитесь к нашему Руководству для авторов, чтобы узнать, как подавать статьи.Если вам потребуется дополнительная информация или помощь, посетите наш Центр поддержки

Скрыть все цели и объем
.