Метод фрейда в чем заключается: Основы психоанализа по Зигмунду Фрейду: основные идеи, классическая теория

Здесь был Фрейд. Почему психоанализ — это маргинальщина — Нож

Фрейд Зоркий Глаз

Резюмируя научные исследования, психолог Дрю Уэстен как-то составил список пяти стопроцентно актуальных фрейдистских постулатов:

— всем рулит внесознательное,

— огромную роль в нашем поведении играют конфликты и амбивалентности,

— основы личности действительно формируются в детстве,

— мы проходим разные этапы психического развития,

— а наши ментальные представления влияют на социальное поведение.

В принципе основа любой адекватной психологической теории — та же, но Фрейд был первым, кто акцентировал внимание на этих особенностях и стал ими всерьез заниматься. До 10-х годов XX века клинической терапии в принципе не было, а врачи выдавали пациентам советы в духе тех, что Йозеф Брейер, наставник Фрейда, отчеканивает в романе «Когда Ницше плакал»: от отчаяния лечиться курортами и «возможно, разговором со священником».

Сны по большей части считались путешествиями в астрал, божественными откровениями и чем угодно, но не работой психики. Насчет вшитых в нашу подкорку защитных механизмов тоже мало кто заморачивался, да и в неврологии Фрейд был одним из пионеров.

Он, например, изобрел новый метод окрашивания нервной ткани и первым описал структуру и функцию продолговатого мозга и белого вещества, соединяющего спинной мозг и мозжечок. Последователи нейропсихоанализа за это даже периодически отписывают Фрейду лавры родоначальника современных нейронаук.

Впрочем, когда мы говорим о Фрейде, мы вспоминаем вовсе не это, а страшное и великое слово «бессознательное». Его содержание, по Зигмунду, довольно экзотично: здесь складированы влечения, детские желания, травмы, всё это подавлено, сгущено и смещено, вкривь и вкось и больше напоминает заваленный подвал наследного особняка, чем управленческий штаб психики.

Как любят шутить ученые, Фрейд был на 50 % прав и на 100 % не прав. Мозг и правда выполняет пугающе много действий в фоновом режиме. Бессознательное есть, и оно влиятельно — факт, но устроено оно вовсе не по Фрейду. И если быть откровенным, то и сам термин не его. Но давайте обо всем по порядку.

Фрейд-копипастер

Утку о том, что бессознательное изобрел Фрейд, пустил сам Фрейд, и к его пиар-талантам нет вопросов. Но о том, что сознание — это не Капитан мозга, говорили задолго до него, еще в Древнем Риме. Философ Плотин и врач Гален подметили, что дыхание или обычные действия вроде ходьбы мы проворачиваем неосознанно.

Гиппократ, наблюдая за эпилепсией, где тело полностью выходит из-под контроля человека, сообразил: у нас есть внесознательная система управления.

В XI веке арабский ученый Альхазен опередил свое время на добрые девять веков и изобрел слово, которое затем «угонит» Фрейд. Он предположил, что есть визуальные иллюзии, которые мы воспринимаем бессознательно. Сегодня такие иллюзии используют не только для развлечения детишек, но и для лабораторных тестов: с помощью показа сублиминальных (спрятанных за скоростью и техникой показа) слов, картинок и чисел ученые определяют, где проходит граница между сознательным и несознательным восприятием. Например, как наш мозг, визуально не фиксируя информацию, умудряется ее обдумывать и учитывать в дальнейшем.

Без участия сознания мы можем эмоционально реагировать на «спрятанные» слова или складывать/вычитать числа.

Альхазен предвосхитил и самые эффектные выводы лабораторных тестов: решения мы можем принимать бессознательно.

Насчет потаенных мотивов и желаний, фирменной приблуды Фрейда, тоже задумывались еще давно. Августин, Фома Аквинский, Декарт, Спиноза, Лейбниц в разной форме писали: нашими действиями заведуют миллионы потайных механизмов, которые не обнаружить обычной рефлексией. Как в случае с восприятием: на него влияют наши ожидания и представления, слепое пятно и капилляры на сетчатке маскируются, как в фотошопе, мозг достраивает картинку, как ему вздумается, а мы с вами и не в курсе.

В XIX веке бессознательная жизнь и вовсе оказалась в hot topics, и, как пишет историк психологии Марк Альтшулер, «трудно, или даже невозможно, найти психолога или психиатра XIX века, который бы не признавал бессознательную деятельность мозга не только как в действительности существующую, но и как имеющую первостепенное значение».

Французские психологи буквально кричали о том, что мы проделываем массу вещей на автомате: пользуемся рабочей памятью (Теодюль Рибо), бессознательно подражаем (Габриэль Тард), руководствуемся целями и мотивами, которые возникли в далеком детстве и теперь определяют нашу личность (Пьер Жане).

Жане больше всех впоследствии обвинял Фрейда в копипасте идей.

Подробнее о приключениях идеи бессознательного и масштабе фрейдистской наглости можно почитать тут, а за финальным вердиктом мы обратимся к Станисласу Деану, светилу когнитивных наук и одному из крупнейших современных исследователей сознания. Он пишет о Фрейде так: «Не будет преувеличением сказать, что из всех высказанных в его работе идей самые убедительные принадлежат не ему, а его собственные относятся к числу неубедительных». С другими фишками Фрейда дело обстоит куда хуже.

Фрейд-лжетерапевт

В 1910-х годах Зигмунд Фрейд публикует книгу «Из истории одного детского невроза». В ней он описывает любопытный случай «Человека-волка» — русского аристократа, мучимого депрессией. После серии сеансов на кушетке гения-психоаналитика Человек-волк чудесно излечивается, а спустя полвека история выносит свой вердикт: байка.

Карты раскрылись, когда в 70-х годах журналистка Карин Обхольцер поболтала с легендарным Человеком-волком Сергеем Панкеевым и выяснила, что он так и не был излечен: «Я в том же состоянии, в котором и пришел к Фрейду». Ключевые для фрейдистской теории случаи Маленького Ганса (Герберта Графа), Анны О (Берты Паппенгейм), Доры (Иды Бауэр) и других пациентов тоже притянуты за уши или сфальсифицированы.

Весь психоанализ, по сути, построен на десятке клинических случаев, венчавшихся блистательной терапией и исцелением. Но исцеления не происходило. Почему?

Разберемся в методе.

По Фрейду, ранние воспоминания сидят глубоко-глубоко в нас, и психика всё время их искажает. Это всегда травматично, а случайные эпизоды детства портят нам всю жизнь, превращаясь в монстров и фантазмы, ничем не напоминающие оригинал. Отсюда задача психоаналитика — одолеть монстров, то есть разобраться, как преломлялись воспоминания, и рассекретить фантазмы, то есть вернуться к аутентичной версии события.

Фрейд был частично прав насчет серьезных травм вроде детских изнасилований или свидетельства катастроф и смертей.

При жестоком и эмоционально насыщенном событии его отпечаток не фиксируется в гиппокампе, руководящем памятью, а обрабатывается сразу в мозжечковой миндалине, древней структуре, отвечающей за распознавание лиц, возникновение «животного страха» и прочие базовые вещи.

В итоге защитные механизмы психики упаковывают подобные воспоминания как «инородное тело» и исключают их из ассоциативных сетей. Как пишет Вернер Болебер, бывший председатель Немецкой психоаналитической ассоциации и крупный защитник Фрейда, такие воспоминания хранятся в первоначальном виде, и на кушетке терапевта их действительно можно в таком виде извлечь.

Другое дело, нужно ли. Этот вопрос поставили ученые из Кембриджа, выяснив, что процесс подавления идет далеко за сознательный уровень, и даже в самих подвалах бессознательного, куда мы отправляем травмы, есть еще уровни, откуда влиять на наше поведение по-фрейдистски воспоминания уже не могут. Иными словами, защитные механизмы действительно защищают. Неудивительно, что Фрейд так часто получал нагоняи за садистский подход.

С памятью Фрейд вообще работал, как мясник, не учитывая, что она устроена изощренно, а процессы хранения и доступа к сохраняемому сильно различаются от случая к случаю.

Как показывают исследования, связные автобиографические воспоминания живут в декларативной памяти (она же эксплицитная, или та, куда можно залезть сознательно), а вот самые ранние воспоминания хранятся в имплицитной (или бессознательной) памяти как «неявные объекты». Здесь интерпретируются объектные отношения и создаются поведенческие модели, которые влияют на настоящее, да, но всё это добро для сознательного обращения недоступно.

В этом нет никакой проблемы, потому что память — это не линейная композиция, а, скорее, континуум, где прошлое сцепляется с настоящим в танце взаимного влияния. Извлекая что-то из памяти, мы всегда реконструируем опыт, добавляя чувства, предубеждения и знания, полученные много после. Воспоминания в принципе устроены как конструкция с пустыми кармашками, которые наполняются тем, что волнует наш мозг в настоящем.

Более того, вспоминая, мы буквально перезаписываем данные на нейронном уровне. В момент визуализации события из прошлого у нас активируется не конкретное «хранилище» памяти — его нет, — а зоны, которые были активны в конкретный момент времени.

Именно потому нам так легко додумывать, сочинять или вспоминать то, чего не было, как в классических экспериментах психолога Элизабет Лофтус, где испытуемые после небольших махинаций исследователей вспоминали, как в детстве видели одержимых бесами людей или кролика Багза Банни в Диснейленде, хотя ни того, ни другого с ними не случалось (Багз Банни — собственность Warner Brothers, его в принципе во вселенной Уолтера Диснея нет).

Поэтому же интроспекция в том виде, в каком ее пользуют психоаналитики, не годится для работы с психикой, и вываливаемое вами на кушетку поможет разве что какому-то «венскому шарлатану», как любил обзываться Набоков, сделать себе карьеру на вашем кейсе.

Фрэнк Саллоуэй, историк науки Массачусетского технологического института, ситуацию резюмирует так: «Каждый из опубликованных случаев Фрейда играет роль в психоаналитической легенде, но чем больше деталей вы узнаете о каждом случае, тем сильнее становится изображение Фрейда, скручивающего факты в соответствии с его теорией».

Фрейд-лжетеоретик

А что с теорией? Как-то раз в 1973 году группа исследователей взялась писать книгу в поддержку Фрейда. В итоге родился канонический том Experimental Freudian Theories Psychology Revials, где авторы честно признались: доказательств нет.

По сути, кроме клинической апробации, где схема сработала бы и вылечила, ничто в этом мире не может доказать, что девочки завидуют пенису, мальчики повсеместно хотят переспать со своими матерями, а мы проходим через оральную, анальную и генитальную стадии развития. С таким же успехом можно заявить, что в наше психическое развитие вмешались масоны или ребята из программы «Необъяснимо, но факт».

Или, например, поставить фрейдизм с ног на голову, как сделала психоаналитик Карен Хорни, которая иронично заявила: мальчики с детства сравнивают свои гениталии с материнскими и волнуются по поводу различий.

Мужчины не могут произвести на свет новую жизнь, а значит, подсознательно завидуют беременности и деторождению. Отсюда — перманентное желание унизить женщин, вот как у отца психоанализа, гения-мужчины, движимого завистью к матке.

Словом, насочинять здесь можно сколько угодно в зависимости от фетишей и интересов. Это называется нефальсифицируемостью или несоответствием критерию Поппера. Простыми словами: это когда теорию в любом случае можно считать годной, потому что эмпирически ее нельзя опровергнуть. Неудивительно, что фрейдизм признан ненаучным. Даже гарвардский психолог Дрю Уэстен, один из тех, кто защищает психоанализ, описывает многие его основополагающие труды как «неясные, бестолковые и безграмотные относительно эмпирических данных».

Психоанализ сегодня не котируют ни академическое сообщество, ни продвинутые практикующие врачи, у которых появился вполне здоровый метод работы: когнитивно-поведенческая терапия (одна из самых популярных ныне, главный антипод психоанализа).

Как пишет философ и звезда от научпопа М. М. Оуэн, лучше концентрироваться не на археологических раскопках психики, а на работе с уже существующими паттернами.

«Если психоанализ — это католическая исповедальня, то КПТ — это скорее подушка для медитации или глава из Марка Аврелия. Она фокусируется на реакциях на мысли, а не на том, какое глубокое психическое значение они могут иметь».

Фрейдистский психический детерминизм, то есть представление о том, что все наши ментальные телодвижения что-нибудь непременно означают, разбит на голову.

Например, сны. За последние 30 лет нейронауки выяснили о них немало. Магистральная теория гласит: сновидения — это рандомные образы, фантазии или очень глубокая абсурдная переработка воспоминаний.

Гениальные эксцентрики из научного сообщества вроде Томаса Метцингера предполагают, что сновидение — попытка мозга рефлексировать о собственном состоянии во сне. Кто-то доказывает, что сны о травмах прошлого помогают быстрее избавиться от страха и депрессии, но никто и не думает выуживать из них тайные послания, которые надо декодировать с мифами Древней Греции наготове.

Похожая история и с «оговорочками по Фрейду» — они, по всей видимости, случаются, но большинство наших промахов — это лишь хромание языковой системы и перцептивный мусор.

Возникает вопрос: почему же тогда в нашем просвещенном и цивилизованном мире до сих пор можно записаться на прием к психоаналитику? Помимо той причины, о которой писал Тодд Дюфрен в книге «Убивая Фрейда: культура ХХ столетия и смерть психоанализа»: столько работ опубликовано, столько репутаций возведено, не так-то просто от этого отказаться. Но всё же, почему Фрейд так живуч?

Фрейд-мифотворец

В сущности, Фрейд создавал не столько психиатрическую теорию, сколько альтернативную мифологию по лекалам религиозного культа. А это, как известно, мощная штука, действующая поверх логики, рацио и здравого смысла.

Философ Фрэнк К. Флинн как-то перечислил три основных признака религии: наличие системы верований или доктрин о том, как всё устроено; ритуалы и практики, поддерживающие соответствующие нормы поведения; сама жизнь религиозной группы, установленная в соответствии с верованиями, отличающаяся от жизни других.

И что мы имеем: догматическая теория, ниспосланная мессии из темных глубин природы человеческой; ритуальные встречи с соответствующими атрибутами вроде лежания на кушетке; склонность всех поклонников психоанализа трактовать любое проявление бытия и поведения через собственные верования в анально-генитальную и прочую обусловленность.

Обвинения Фрейда в религиозных замашках, впрочем, не новы. Суррогатом веры психоанализ называл еще Ясперс, добавляя, что само движение напоминает секту, а теория — вульгарное отражение Ницше и Шопенгауэра, и что всё это ужасно удобно объясняет и структурирует бытие для обывателя, потому и заходит.

Но любимое сравнение в этой области — это сравнение психоанализа и идеологии ортодоксального иудеохристианства. В духе: Фрейд выращивал свою мессианскую теорию на базе собственного Писания о чудесном исцелении больных, которым помогли ортодоксальные медсредства. За исцелением больных — исцеление общества, а дальше и рай земной.

На психотерапевтических сеансах Фрейд, действительно, вел себя не как «нейтральный» внимательный врач, а как указующий перст: он добавлял, растолковывал, вмешивался в монолог, вспоминал эпизоды из собственной жизни, зачитывал пациентам письма, где речь шла о них самих, и вообще вел себя манипулятивно. Доктрина, Мессия, Исцеление — ключевые положения для фрейдизма (хотя справедливости ради надо сказать, что железобетонной доктриной сам Фрейд никогда свои труды не называл).

Еще одно ключевое положение — это необходимость укрощения темной биологической сути. Ибо плоть греховна, и только сила контроля над ней и метафорическое трактование бытия помогут нам.

Примерно так и звучит иудейскохристианское послание Святого Августина, о котором мы вам как-то уже рассказывали. Словом, «инфернальная метафизика» этот ваш чернушный Фрейд, как говорил Бердяев.

Если трактовать религиозность или сектантство как мифологическую структуру, то получится еще интереснее.

Здесь Фрейд попал в самое яблочко, как сказал бы Ролан Барт, который описывает функции мифа так: обозначать и оповещать, внушать и предписывать, побуждать. Воздействуя на читателя, миф навязывает ему себя и всячески старается натурализировать свои значения. Миф изо всех сил старается быть естественным, «само собой разумеющимся», и творится этот великий концепт за счет языка. Или, если дословно цитировать поэтичного Барта, миф — это «похищенный язык».

Умные люди уже разобрали фрейдистский диалект по косточкам, и вот что в нем нашел, например, независимый исследователь Роб Уайт: язык Фрейда фигуративен и больше запутывает, чем объясняет.

Другие исследователи относят это на счет парадоксов и противоречий, но Уайт идет дальше и предполагает, что дело в метафорической обработке. Язык Фрейда суггестивен. Например, автор часто зацикливается на болезненных темах, постоянно иллюстрируя материал автобиографией. Он старается разделять психоанализ и медицину, но, теоретизируя о психике, то и дело вплетает медицинский словарь (например, часто повторяет слово «раны» применительно к ментальному и т. д.).

С текстами Фрейда можно бесконечно играть, вычленяя оттуда приемчики. Быть может, именно поэтому его труды современные студенты и профессора так часто классифицируют как «литературу», но не как научные трактаты.

Фрейду действительно удалось создать особый мир, вдохновивший массу людей, от сюрреалистов до Пруста и Джойса, от Сартра до Дэвида Линча. Провести алхимический синтез наукообразности и чистой образности, раскрутить Идею за счет собственной харизмы и жажды, сделать ее, в конце концов, одной из главной на век вперед и сочинить свежий, перверсивно элегантный миф — для этого действительно нужно быть сумасшедшим гением.

Метод Фрейда — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

«Метод Фрейда» — российский детективный сериал кинокомпании «Star Media», демонстрировавшийся на Первом канале с 8 января 2013 года по 4 февраля 2016 года, когда в эфир вышел весь первый сезон и первые четыре серии второго, после чего сериал был снят с эфира по причине низких рейтингов^[1].

Сюжет

В следственном отделе прокуратуры введена должность консультанта, которым становится психолог по образованию Роман Фрейдин, по прозвищу «Фрейд» (в честь известного основателя психоанализа Зигмунда Фрейда). Его появление обусловлено необходимостью применения нетрадиционных методов борьбы с преступностью. В расследовании преступлений Фрейдин опирается на свою интуицию и использует современные научные методики. Он восстанавливает картины событий, создаёт психофизические портреты преступников, прогнозирует их действия. Каждый раз Фрейдин приходит к выводу, что трагедии можно было избежать, и что зачастую человек, нарушивший закон, не отъявленный преступник, а просто запутался в жизненных обстоятельствах.

В ролях

• Иван Охлобыстин — Роман Витальевич Фрейдин (Фрейд), психолог-консультант следственного отдела, профессиональный игрок в покер, влюблён в Анну Кораблину.
• Наталия Антонова — Анна Николаевна Кораблина, начальница следственного отдела, подполковник юстиции (хотя в 11 серии 1-го сезона и Галчанский и другие многократно называют ее капитаном), влюблена в Романа Фрейдина.
• Елена Николаева — Лидия Сергеевна Фадеева, сначала стажёр, а потом следователь следственного отдела, влюблена в Сергея Невежина.
• Павел Прилучный — Сергей Алексеевич Невежин, капитан, уважает Фрейда, хотя и не всегда с ним солидарен, влюблён в Лиду Фадееву.
• Артур Ваха — Вячеслав Дмитриевич Галчанский — Начальник следственного управления — Государственный советник юстиции 3 класса (генерал-майор прокуратуры), друг Фрейда.
• Алексей Гришин — Виктор Иванович Перницкий, зам. начальника следственного отдела.
• Татьяна Лютаева — Надя, жена Галчанского, подруга Анны
• Ольга Дибцева — Людмила Шуваева (сотрудница отдела), советник юстиции 2 класса, победительница конкурса «Мисс-полиция»
• Роман Полянский — Олег Сторожев (сотрудник отдела)
• Александр Воробьёв — Кирилл
• Александр Кузнецов — хозяин издательства
• Наталья Рычкова — Кристина, любовница Антонова
• Алла Подчуфарова — Алёна
• Маргарита Быстрякова — Инга
• Вячеслав Яковлев — Осипов (Призрак)
• Виктор Маркин — Михаил
• Юрий Борисов — Сергей
• Анна Каменкова — Волошина, литературный негр (8 серия)
• Варвара Пустова — Лена
• Павел Капитонов — директор
• Артем Кретов — работник прокуратуры
• Сергей Колешня — Кузнецов, сотрудник ДПС
• Стелла Ильницкая — жена отца
• Евгений Волоцкий — полицейский
• Анастасия Меськова — Алина Милованова
• Анна Касаткина-Барац
• Марк Подлесный — Николай
• Андрей Заводюк — Альберт
• Ольга Ефремова — Нестерова
• Алексей Аптовцев — Карташов
• Михаил Люлинецкий — сержант МВД
• Анастасия Дюкова — Ирина Антонова
• Ефим Банчик — Сандро, повар
• Виталий Зикора
• Георгий Швечков — сотрудник
• Артём Волобуев — Михеев, сотрудник ДПС
• Наталья Заякина — Любаша Маркина
• Денис Старков
• Азамат Нигманов — Алмас’
• Игорь Скурихин — начальник РОВД
• Александр Голубков — Евгений Ильенко
• Владимир Шульга — отец Марии
• Яна Чигир — Мария
• Юрий Оленников — врач
• Александр Ливанов — Тимофей, пластический хирург
• Евгений Бойцов — Алексей, полицейский
• Наталья Иохвидова — врач скорой помощи
• Григорий Иванец — Антон
• Иван Жвакин — Сергей
• Родион Долгирев — Игорь Горохов, нацист
• Дмитрий Малашенко — Демьянов, журналист
• Чугин Сергей — Илья Алексеенко, нацист
• Дмитрий Блохин
• Кирилл Кяро — Стив, супер-хакер, друг Фрейда
• Сергей Петров — Глеб Фёдоров (6-я серия)

Интересные факты

• Фанаты британского сериала «Шерлок» подметили почти полную идентичность заставок двух сериалов.^[2]
• Есть сходство в синопсисах сериалов «Метод Фрейда» и «Метод Крекера».
• Серия про ограбление инкассаторов в первом сезоне практически идентична по сюжету с одной из серий сериала «Литейный 4».
• Композитор Зубков, Анатолий Анатольевич.

Примечания

Ссылки

Научный метод Фрейда. Теория Фрейда (сборник)

Научный метод Фрейда

Если мы будем понимать научный метод как метод, основанный на вере в возможности разума, оптимально свободного от субъективных предубеждений, детальном наблюдении за фактами, формировании гипотез, пересмотре гипотез при открытии новых фактов и так далее, мы увидим, что Фрейд был настоящим ученым. Он приспособил свой научный метод к необходимости изучать иррациональное, а не только то, что может быть исследовано с помощью позитивистской концепции науки, как делало большинство ученых-социологов. Другим важным аспектом мышления Фрейда является взгляд на свой объект как на систему или структуру; он предложил один из самых ранних примеров системной теории. С его точки зрения ни один единичный элемент личности не мог быть понят без понимания целого, и ни один единичный элемент не мог измениться без изменений, пусть даже незначительных, в других элементах системы. В отличие от взглядов расчленяющей позитивистской психологии и очень сходно с более старыми психологическими системами, например, системой Спинозы, Фрейд рассматривал индивида как целое, которое больше объединения частей.

До сих пор мы говорили о научном методе и о его позитивном значении. Однако простое описание научного метода ученого не обязательно означает, что он получил правильные результаты. Действительно, история научной мысли – это история имеющих важные последствия ошибок.

Приведем всего один пример научного подхода Фрейда – его отчет о случае Доры. Фрейд лечил эту пациентку от истерии, и после трех месяцев анализ был закончен. Не вдаваясь в детали изложения Фрейда, хочу показать его объективное отношение, приведя выдержки из истории болезни. Третий сеанс пациентка начала следующими словами:

«– Знаете ли вы, что я здесь сегодня в последний раз?

– Как я могу это знать, раз вы ничего мне об этом не говорили?

– Да, я приняла решение продолжать лечение до Нового года [дело было 31 декабря]. Но я не стану дольше ждать исцеления.

– Вы же знаете, что можете прекратить лечение в любое время. Однако сегодня мы продолжим нашу работу. Когда вы приняли свое решение?

– Две недели назад, мне кажется.

– Это похоже на заявление горничной или гувернантки об увольнении – предупреждение за две недели.

– Была гувернантка, которая предупредила о своем уходе К., когда я гостила у них в Л., на берегу озера.

– В самом деле? Вы никогда мне о ней не говорили. Расскажите» [11; 105].

Затем остаток сеанса Фрейд посвятил анализу того, что это разыгрывание роли горничной на самом деле означало. Здесь не важно, к каким выводам Фрейд пришел; имеет значение только чистота его научного подхода. Он не рассердился, он не попросил пациентку передумать, не поощрял ее, говоря, что если она останется с ним, ей станет лучше; он только заявлял, что раз она пришла, то даже хотя это один из последних сеансов, им следует использовать время для того, чтобы понять, что означает ее решение.

Однако при всем восхищении верой Фрейда в разум и в научный метод нельзя отрицать, что Фрейд часто оставляет впечатление одержимого рационалиста, который строит теории практически на пустом месте и насильно притягивает объяснения. Он часто создавал конструкции из обрывков данных, что приводило к заключениям, недалеко уходящим от абсурда. Я имею в виду описание Фрейдом истории детского невроза[26] [17]. Как отмечал сам Фрейд, когда он писал этот отчет, он все еще находился под свежим впечатлением того, что он называл «искаженной реинтерпретацией» психоанализа Карлом Густавом Юнгом и Альфредом Адлером. Чтобы объяснить, что я имею в виду, говоря об одержимом мышлении Фрейда, придется довольно подробно рассмотреть этот отчет.

Каковы главные факты и проблемы в рассматриваемом случае?

В 1910 году к Фрейду обратился за помощью весьма состоятельный молодой русский. Лечение длилось до июля 1914 года, когда Фрейд счел его закончившимся и записал историю болезни. Фрейд сообщает, что пациент «вел сравнительно нормальную жизнь примерно на протяжении десяти лет, предшествовавших его заболеванию, и без особых проблем закончил среднюю школу. Однако ранние годы жизни пациента были омрачены серьезным невротическим нарушением, начавшимся сразу же по достижении им четырехлетнего возраста, – истерией страха в форме фобии животных, впоследствии сменившейся обсессивным неврозом с религиозным содержанием, что продолжалось до десятилетнего возраста» [17; 8–9]. Психиатрический диагноз, поставленный крупными специалистами, гласил: маниакально-депрессивный психоз. Один из психиатров, профессор Освальд Бумке, основывал свое заключение на том факте, что пациент временами испытывал возбуждение, а временами – глубокую депрессию. Поскольку профессор Бумке не потрудился выяснить, не было ли в жизни пациента чего-то, что вызывало бы такие перемены в настроении, то он не обнаружил той простой истины, что молодой человек был влюблен в медицинскую сестру санатория, где он находился; когда она отвечала на его чувства, пациент находился в приподнятом настроении, а когда нет – в подавленном. Фрейд увидел, что перед ним всего лишь очень богатый, праздный и скучающий молодой человек, и никакого маниакально-депрессивного психоза у него нет. Однако он обнаружил и кое-что еще: пациент страдал от инфантильного невроза. Пациент сообщил, что в возрасте четырех-пяти лет начал испытывать страх перед волками, в основном вызванный тем, что его сестра снова и снова показывала ему книгу с изображениями волка. Каждый раз, когда мальчик видел эту картинку, он начинал кричать, боясь, что волк придет и съест его. Учитывая, что пациент жил в большом поместье в России, не было ничего неестественного в том, что у ребенка развился страх перед волками, усугубляемый угрозами сестры. С другой стороны, мальчик обожал бить лошадей. В этот период у него также проявлялись признаки обсессивного невроза, например, он испытывал одержимость желанием думать «бог – свинья» или «бог – дерьмо». Пациент неожиданно вспомнил, что когда он был еще очень мал (ему еще не исполнилось пяти лет), его сестра, которая была на два года его старше и которая впоследствии совершила самоубийство, соблазнила его на участие в какого-то рода сексуальной игре. Фрейд пришел к заключению, что сексуальная жизнь маленького мальчика, «которая начинала входить в генитальную стадию, застопорилась внешним препятствием и была отброшена назад к прегенитальной стадии» [17; 25].

Однако все эти данные играют сравнительно незначительную роль по сравнению с интерпретацией Фрейдом сновидения Человека с волками.

«Мне снилось, что стоит ночь, и я лежу в своей постели (моя кровать располагалась ногами к окну, а перед окном росли старые ореховые деревья. Я знаю, что тогда была зима и что мне снился кошмар). Неожиданно окно само собой распахнулось, и я с ужасом увидел, что на большом дереве перед окном сидит несколько белых волков. Их было шесть или семь. Волки были совершенно белые и скорее походили на лис или овчарок: у них были пушистые хвосты, как у лисиц, и они, как овчарки, настораживали уши, когда что-то привлекало их внимание. В ужасном страхе, явно боясь быть съеденным волками, я закричал и проснулся» [17; 29f].

Какова же была интерпретация Фрейдом этого сновидения?

Сновидение показывало, что полуторагодовалый мальчик спал в своей колыбели, проснулся около пяти часов пополудни и увидел «коитус a tergo [сзади], повторенный трижды. Мальчик мог видеть гениталии своей матери и член отца; он понял, и что это за процесс, и каково его значение. Наконец он прервал сношение родителей способом, который впоследствии описывал» [17; 37–38].

Фрейд замечает: «Я теперь достиг точки, в которой должен отказаться от поддержки, которую до сих пор имел при проведении анализа. Боюсь, что это также та точка, в которой читатель откажет мне в доверии» [17; 36]. Вот уж действительно… Создание гипотезы о том, что в действительности случилось, когда мальчику было полтора года, на основании сновидения, в котором мальчик всего лишь увидел волков, представляется примером одержимого мышления при полном игнорировании реальности. Несомненно, Фрейд использует ассоциации и вплетает их в общую ткань, но эта ткань никак не может претендовать на реальность. Эта интерпретация сновидения Человека с волками – один из классических примеров искусства Фрейда интерпретировать сновидения, в действительности свидетельствует о способности и склонности Фрейда воссоздавать действительность из сотни мелких событий, то ли случившихся предположительно, то ли полученных в результате интерпретации, вырванных из контекста и используемых для определенных выводов, соответствующих предвзятой идее.

Таким образом, многое может быть сказано, даже если Фрейд создает абсурдную интерпретацию; его способность наблюдать и принимать во внимание мельчайшие детали как сновидения, как и ассоциаций пациента восхищает. Ничто, каким бы малым оно ни было, не ускользает от его внимания; все фиксируется с чрезвычайной точностью.

К несчастью, о многих учениках Фрейда этого сказать нельзя. Не обладая необычайной силой мысли Фрейда и его вниманием к деталям, они выбрали более легкий путь и создают интерпретации, также абсурдные, но к тому же являющиеся следствием неких смутных спекуляций, чрезвычайно упрощающих ситуацию.

Фрейд же никогда не упрощал; он усложнял все до такой степени, что, дойдя до середины интерпретации, чувствуешь себя почти в лабиринте. Метод мышления Фрейда заставляет видеть, что феномен значит то, чем кажется, но одновременно он может выражать и свое отрицание. Фрейд обнаружил, что каждое подчеркнутое выражение любви может скрывать подавленную ненависть, что неуверенность может скрываться за высокомерием, страх – за агрессивностью и т. д.

Это было важным открытием, но одновременно и опасным. Предположение, что нечто может означать свою противоположность, требует доказательств, и Фрейд активно эти доказательства искал. Если проявить меньшую осторожность, как делали многие его ученики, очень просто прийти к гипотезе, деструктивной для научного мышления. Чтобы не ограничиваться здравым смыслом и показать, что обладает специальными знаниями, не один психоаналитик рутинно заключал, что мотивация пациента противоположна тому, что он таковой считает.

Одним из лучших примеров является «неосознанная гомосексуальность». Она составляет часть теории Фрейда, от которой пострадало немало людей. Аналитик, чтобы показать, что видит глубже поверхности, может предположить, что пациент страдает неосознанной гомосексуальностью. На основании того, что пациент ведет очень активную гетеросексуальную жизнь, делается вывод, что сама эта активность помогает подавить неосознанную гомосексуальность. Если же пациент не проявляет совсем никакого интереса к лицам своего пола, это рассматривается как аргумент, говорящий о том, что полное отсутствие гомосексуального интереса является доказательством подавленной неосознанной гомосексуальности, а если мужчина восхищается цветом галстука другого мужчины, то это несомненное доказательство его подавленной гомосексуальности. Беда, конечно, заключается в том, что при использовании такого метода отсутствие гомосексуальности никогда не может быть доказано, и анализ в поисках неосознанной гомосексуальности, никаких свидетельств которой нет, за исключением базовой исходной идеи о том, что каждое явление может быть противоположностью своему явному значению, нередко продолжается годами. Такая привычка приводила к печальным результатам, поскольку допускала значительную степень произвольности при интерпретации, что часто ведет к совершенно ошибочным заключениям. Просматривается явная параллель между вульгарным фрейдизмом и вульгарным марксизмом, культивировавшимся советской теоретической мыслью. Маркс, как и Фрейд, показывает, что нечто может означать полную свою противоположность, но и для Маркса это оставалось тем, что требуется доказать. Вульгарному марксизму, однако, такое положение служило для утверждения: если какое-то явление не является тем, чем провозглашено, то имеет место нечто обратное; таким образом оказывается легко манипулировать мыслью в собственных догматических целях.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читать книгу целиком

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

А прав ли Фрейд? Мнение современных психологов

Сегодня, 23 сентября, исполняется 80 лет со дня смерти австрийского психолога Зигмунда Фрейда — учёного, который стал одной из самых известных и противоречивых фигур в истории психологии.

«Омск Здесь» подготовил подборку самых известных тезисов психоаналитической теории Зигмунда Фрейда и узнал у экспертов, насколько они актуальны сегодня и находят ли широкое применение на практике.

Фрейд утверждал, что личность состоит из трех основных компонентов: «Оно» («Ид»), «Эго» и «Супер-Эго». Носителем животных инстинктов является «Оно», это — бурлящий котел влечений, который подчиняется принципу удовольствия. «Эго» – наша рациональность. «Супер-Эго» служит носителем моральных норм. Эта часть личности выполняет роль критика и цензора. Если «Эго» примет решение в угоду «Оно», но в противовес «Супер-Эго», то испытает наказание в виде чувства вины и укоров совести.

Врач-психотерапевт, психоаналитик Максим Дубовец: «Фрейд создал универсальную модель, которую сейчас психологи и психотерапевты активно используют. Она нашла отражение во всех секторах психотерапии, например, модель жертвы в треугольнике Карпмана, модель «родитель, взрослый и ребёнок» и т.д. Таких психологических концепций много, все они основаны на идеях Фрейда».

Согласно фрейдистской концепции, каждый человек рождается с врождёнными сексуальными инстинктами. Учёный выделял несколько стадий, которые влияют на тип личности: оральную, анальную, фаллическую и генитальную. Каждый из этапов характеризуется через свои эрогенные зоны. Проходим мы их в разные периоды детства, например, когда берём материнскую грудь или пользуемся горшком. Но в случае «конфликтов» происходит так называемая фиксация. Например, чрезмерная пунктуальность и раздражающая педантичность свойствена людям, испытавшим фиксацию на анальной стадии, когда родители грубо приучали ребёнка к горшку.

Эти идеи не очень изменились, просто перекрасились в другой цвет. В сегодняшнем обществе всё это присутствует. Если говорить об оральных стадиях, то в итоге мы видим агрессию, люди могут буквально кусаться, курить, материться. Обратите внимание, как выглядит алкоголик, он же похож на младенца: невнятно говорит, слюну пускает, — говорит Максим Дубовец.

Во время поездки в Италию Фрейд посмотрел пьесу «Царь Эдип», после которой создал теорию скрытой сексуальности к родителю противоположного пола. Согласно его идеям, бессознательно ребёнок испытывает к матери сексуальную тягу и воспринимает отца как соперника. Девочки демонстрируют привязанность к отцу и показывают негативную реакцию на его отношение к матери – комплекс Электры.

Врач-психотерапевт Григорий Овцов: «Эту теорию я подверг бы критике. Говоря про фрейдовские сексуальные теории, надо понимать контекст эпохи. Учёный работал во времена Викторианской эпохи, во времена строгого кодекса поведения. Это наложило свой отпечаток. Например, у него была ещё идея про зависть девушек к пенису: с этим он связывал многие женские комплексы. В наше время, когда гораздо больше степеней сексуальной свободы, это не совсем актуально».

Популярное сегодня выражение возникло неспроста. Австрийский учёный верил в то, что обмолвки выдают скрытые человеческие мысли.

Вам кажется, что некоторые чувства и действия случайны и продиктованы импульсами? Но согласно теории учёного, часто желание или действие «продуманно» и совершается под влиянием неосознанных мотивов — на подсознательном уровне. Подобные идеи высказывались и до него, но Фрейд первый описал учение о сознательной и бессознательной основе психики человека. Например, если девушка случайно оставила ключи в квартире любовника, по теории Фрейда, её подсознание выдает тайные желания: она не прочь вернуться туда снова.

«Оговорка по Фрейду» — это прямой доступ к подсознанию. Но чтобы использовать её в работе, надо знать определённый контекст и предысторию. Поэтому психоаналитики относятся к этой идее с осторожностью, собирают информацию, а после трактуют. Знаете, как говорят, иногда банан — это просто банан. Иногда описка, оговорка не имеют отношения к проблеме человека, — считает Максим Дубовец.

Наша психика оснащена механизмами, которые помогают защищать собственное «Эго». Фрейд вывел несколько таких механизмов: вытеснение, проекция, регрессия, сублимация и др. Так, одним из самых распространённых является отрицание. Классическим примером здесь служит ситуация, когда человек на протяжении долгого времени употребляет алкоголь, однако сохраняет уверенность, что в любой момент может отказаться от привычки.

На сегодняшний день мы видим не только психологическую, но и физиологическую основу изучения механизмов защиты: с помощью электронных томографов сейчас можно изучить мозг в процессе «думания», в момент агрессии или обмана т.п. Наглядно увидеть все процессы. То есть сейчас теории Фрейда просто изучаются более глубоко, — отмечает Максим Дубовец.

Сам Фрейд говорил: «Когда меня спрашивают, как можно сделаться психоаналитиком, я всегда отвечаю: с помощью изучения своих собственных сновидений». «Толкование сновидений» — одна из главных работ австрийского психолога. Сны, считал психиатр, — это своеобразный заместитель скрытых желаний и влечений. Фрейд говорил о сновидениях, как о возможности познать себя, найти источник переживаний.

Большинство направлений психотерапии за редким исключением со сновидениями работают. Тут можно использовать теорию Фрейда, теорию Юнга, в гештальт-терапии есть свой подход. То, что сновидения отражают скрытые бессознательные мотивы, переживания, подтверждается другими направлениями. Опять же вопрос, как именно Фрейд трактовал сновидения. У него всё было очень сексуализированно, современные психоаналитики имеют другую трактовку, — говорит Григорий Овцов.

Анализируя сны пациентов, учёный пришёл к выводу, что наряду с желанием жить человек обладает и желанием умереть. Влечение к жизни — эрос — это стремление к самосохранению и сексу, цель которых — созидание, размножение и любовь. Влечение же к смерти, по Фрейду, проявляется в склонности человека к садизму и агрессии.

Конечно, Фрейд был прав, по факту мы все приходим к смерти. В любом концептуальном труде психолога будет сделан акцент на Танатосе или Эросе. Это всё помогает лучше изучить структуру личности, — считает Максим Дубовец.

как Фрейд выбирал пациентов для психоанализа — T&P

Зигмунд Фрейд считал, что психоанализ противопоказан глупым или склонным к нарциссизму людям, психопатам и извращенцам, а достичь успеха можно только с теми, кто понимает, что такое мораль, и сам стремится лечиться. Как пишет французская исследовательница Элизабет Рудинеско, если воспринимать его заявления буквально, получится, что такое лечение подходит только «для людей образованных, способных видеть сны и фантазировать». Но на практике пациенты, которых он принимал у себя дома на улице Берггассе в Вене, далеко не всегда подпадали под эти критерии. T&P публикуют отрывок из книги «Зигмунд Фрейд в своем времени и нашем», которая вышла в издательстве «Кучково поле».

Известно, что пациенты, принятые Фрейдом в качестве «больных» до и после 1914 года, пришли к нему лечиться в той или иной степени по принуждению: это все женщины, о которых упомянуто в «Этюдах об истерии», это Ида Бауэр, Маргарита Чонка и многие другие. При таких условиях вероятность того, что лечение окажется «удачным», была мала, особенно когда речь шла о юных особах, взбунтовавшихся против установленного в семье порядка, в их глазах Фрейд представал похотливым доктором или сообщником родителей. И наоборот, пациенты, приходившие на Берггассе для анализа по собственной доброй воле, в общем были удовлетворены. Отсюда парадокс: чем больше лечение зависело от свободного желания пациента, исходило от него самого, тем более успешным оно было. И Фрейд из этого заключал, что больной должен полностью принимать все условия, иначе невозможен никакой психоаналитический опыт. Необходимо уточнить, что если анализируемый хотел сам стать аналитиком, то лечение имело тогда куда больше шансов стать терапевтическим, затем уже научным, потому что пациент непосредственно вовлекался в само дело. Как следствие, и без исключений, лечение, вполне завершенное, то есть, с точки зрения обратившегося к Фрейду лица, наиболее удовлетворительное — это было такое лечение, которое, с одной стороны, было добровольным, с другой — предполагало самое активное участие пациента*.

* Это как раз потому, что психоаналитики не хотели сравнивать свои случаи с теми, о которых Фрейд не рассказал, и они не могли дать настоящую оценку его практике. Все прочие смешанные направления – сторонников Кляйн, Лакана, постлаканистов, ференцистов и т. д. – удовлетворялись комментированием; таков канонический корпус, история Анны О. и «случаи», приведенные в «Этюдах об истерии», а также в знаменитых «Пяти случаях», из коих только три могут расцениваться как лечение. Тем самым осталось свободное поле для антифрейдистов, которые воспользовались им, чтобы сделать из Фрейда шарлатана, не способного никого вылечить. Действительность же куда сложней, и мы это видели.

Пациентами Фрейда в подавляющем большинстве были евреи, страдавшие неврозами в самом широком смысле этого слова, какой придавался ему в первой половине столетия: неврозами иногда легкими, но зачастую серьезными, которые позже назовут пограничыми состояниями и даже психозами. Немалое число пациентов принадлежало к интеллектуальным кругам, часто это были известные люди — музыканты, писатели, люди творящие, врачи и т. д. Они хотели не только лечиться, но испытать, что такое лечение словом, которое ведет сам его создатель. На Берггассе они главным образом обращались, уже побывав у других светил медицинского мира Европы — психиатров или специалистов по всем видам нервных болезней. И, что бы там ни говорили, до 1914 года все они столкнулись с тем самым пресловутым «терапевтическим нигилизмом», столь характерным для душевной медицины этой эпохи.

Огромный успех получила в психоанализе разработка Фрейдом системы толкований аффектов души, в основу которых легла обширная нарративная эпопея, которая участвовала больше в расшифровке загадок, а не психиатрическая нозография. На кушетке этого оригинального ученого, тоже страдавшего телесными недугами, в окружении роскошной коллекции предметов, трогательно красивых собак каждый мог почувствовать себя героем какой-нибудь театральной сцены, где мастерски играют свою роль принцы и принцессы, пророки, свергнутые короли и беспомощные королевы. Фрейд рассказывал сказки, резюмировал романы, читал стихи, воскрешал в памяти мифы. Еврейские истории, анекдоты, рассказы о сексуальных желаниях, скрытых в глубинах души — все это, в его глазах, прекрасно подходило для того, чтобы наделить современного человека мифологией, которая явила бы ему великолепие истоков человечества. В техническом плане Фрейд оправдывал подобную позицию, утверждая, что правильно проведенный, то есть удавшийся, анализ преследует целью убедить пациента принять подлинность некой научной конструкции просто потому, что высшее преимущество заключается в том, чтобы просто отвоевать обретенное воспоминание. Другими словами, успешное лечение — такое лечение, которое позволит понять глубинную причину страданий и неудач, возвыситься над ними, чтобы осуществить свои желания.

Фрейд принимал по восемь пациентов в день, его сеансы длились 50 минут, шесть раз в неделю, иногда много недель, а то и месяцев. Бывало, что лечение затягивалось бесконечно, случались повторы и неудачи. Помимо этого Фрейд принимал других пациентов для обычных консультаций, назначал лечение, проводил несколько сеансов психотерапии. Обычно он не делал никаких записей, занимаясь «диванным искусством». Это было приобщение к путешествию: Данте ведет Вергилия, как в «Божественной комедии». Если он рекомендовал воздержание, то никогда не следовал каким-либо принципам «нейтралитета», предпочитая «нерешительное внимание», позволявшее действовать бессознательному. Он говорил, вмешивался, разъяснял, растолковывал, сбивался и курил сигары, не предлагая пациентам, на что они реагировали по-разному. Наконец, если возникал повод, вспоминал какие-нибудь подробности из собственной жизни, упоминал о вкусах, политических предпочтениях, убеждениях. Одним словом, сам вовлекался в лечение, уверенный в том, что преодолеет самое упорное сопротивление. Когда же это не удавалось, всегда стремился понять, почему, пока оставалась надежда на успех. Иногда допускал бестактность, сообщая своим корреспондентам о том, что происходило во время сеансов, которые он вел, а иногда читал некоторым пациентам полученные им письма, где шла речь о них, тогда как все это должно было оставаться конфиденциальным.

* Математик Анри Рудье рассчитал для меня, каково было состояние Фрейда на различных этапах его жизни. До Первой мировой войны – во флоринах и в кронах, затем, с 1924 года, – в шиллингах и долларах. Отметим, что все «денежные пересчеты», предлагавшиеся для того, чтобы определить цену фрейдовских сеансов и перевести ее в евро или в доллары XXI века, не имеют под собой никаких научных оснований, и авторы, помимо всего прочего, противоречат друг другу: у одних получается 450 евро, у других – 1000, у третьих – 1300. Такие расчеты ни в коем случае нельзя принимать всерьез, они преследуют цель представить Фрейда мошенником или алчным человеком. Говорить же о его состоянии можно, только сравнивая его с другими современниками, которые занимались тем же самым, что и он, и вышли из того же общественного класса. Конечно, Фрейд разбогател, если учесть, что в том же самом возрасте его отец жил в относительной бедности.

Фрейд изо дня в день подводил счета, записи вел в специальном дневнике (Kassa-Protokoll) и в письмах без конца говорил о деньгах. Между 1900 и 1914 годом его социальный статус был равен положению видных профессоров медицины, которые между тем принимали пациентов и частным образом*. Он был достаточно обеспечен, как и все более или менее заметные практики его поколения, и вел такой же образ жизни.

Во время войны доходы рухнули — одновременно с австрийской экономикой. Но начиная с 1920 года он понемногу восстановил свое состояние, принимая пациентов не только из прежних европейских держав, разоренных финансовым кризисом и обесцениванием денег, но также других психиатров или обеспеченных иностранных интеллектуалов, приехавших из США или желающих обучиться психоанализу. Фрейд постепенно стал аналитиком аналитиков.

Когда было возможно, он просил заплатить за лечение в валюте. С течением лет ему удалось разместить сбережения за границей, к ним добавились довольно значительные суммы за авторские права. Если он и зарабатывал меньше, чем психоаналитик, живущий в Нью-Йорке или Лондоне, определенно был более обеспеченным, нежели немецкие, венгерские и австрийские последователи, которым при развале экономики было туго. В октябре 1921 года, приглашая Лу Андреас-Саломе приехать в Вену, поскольку она высказала такое желание, он писал: «Если вы рвете с родиной из-за того, что в стране посягают на свободу движения, позвольте мне переправить вам в Гамбург деньги, необходимые для поездки. Мой зять управляет там моими вкладами в марках, а также доходами в твердых иностранных деньгах (американских, английских, швейцарских), я стал относительно богат. И я был бы не прочь, чтобы богатство доставляло мне некоторое удовольствие».

* В то же самое время в Нью-Йорке цена за сеанс составляла 50 долларов. Вот заметки экономиста Томаса Пикетти по поводу доходов Фрейда, рассчитанные по моей просьбе: «Фрейд был успешным врачом, в чем не

было ничего скандального, учитывая очень высокий уровень неравенства, характерный для того времени. Средний доход составлял от 1200 до 1300 золотых франков в год на одного жителя. Сегодня средний доход (без учета налогов) составляет порядка 25 000 евро в год на взрослого. Чтобы сравнить общие итоги, лучше будет умножить суммы в золотых франках 1900–1910 годов с помощью коэффициента, порядка 20. Кристфрид Тёгель приписывает Фрейду доход порядка 25 000 флоринов, что соответствует 500 000 евро годового дохода на сегодняшний день. Это, конечно, достаточно высокая прибыль, но и довольно показательная для высшего уровня эпохи. При постоянном неравенстве это соответствовало бы скорее примерно 250 000 евро годового дохода на сегодня».

Для сравнения заметим, что в 1896 году Фрейд брал за час 10 флоринов; в 1910 году — от 10 до 20 крон за сеанс; в 1919-м — 200 крон или 5 долларов, если пациент — американец (что равно 750 кронам), или гинею, что чуть больше одного ливра стерлингов (600 крон), если пациент — малообеспеченный англичанин. Наконец, в 1921 году он подумывал просить от 500 до 1000 крон, затем остановился на 25 долларах* за час, что не мешало брать с некоторых пациентов суммы, менее завышенные.

Временами он не мог сдерживать несправедливых и резких антиамериканских настроений, вплоть до того, что утверждал, например, что его последователи за Атлантикой хороши только потому, что приносят ему доллары. Как раз одного собеседника он напугал тем, что заявил, будто статую Свободы можно заменить другой, которая «держит в руке Библию». На следующий день во время анализа одному из учеников сказал, что американцы настолько глупы, что весь их образ мыслей можно свести к нелепому силлогизму: «Чеснок — хорошо, шоколад — хорошо, кладем немного чеснока в шоколад и едим!».

Падение центральноевропейских империй и постепенное преобладание в международном движении американских психоаналитиков Фрейд переживал как глубокое унижение. Он мучился, что всех пациентов вынужден заставлять платить, и благожелательно относился к идее о том, что медицинские учреждения должны оказывать неимущим бесплатную помощь. Американское представление о демократии, личной свободе и правах народов на самоопределение в целом вызывало у него ужас. «Американцы, — сказал он однажды Шандору Радо, — переносят демократический принцип из области политики в науку. Все поочередно должны быть президентами. А сделать что-нибудь не могут».

Фрейд всегда считал, что психоаналитическое лечение противопоказано людям глупым, необразованным, слишком старым, меланхоличным, маниакально одержимым, страдающим анорексией или истерией, пусть эпизодически. Он также исключал психоаналитические опыты для психопатов или извращенцев, «не желающих примириться с самими собой». С 1915 года в категорию «неанализируемых» он добавил и тех, кто подвержен серьезному нарциссическому расстройству, одержим влечением к смерти, к хроническому разрушению и не поддающихся сублимации. Позднее, когда Ференци предложил ему пройти анализ, он пошутил, что речь идет о человеке, которому под семьдесят, который курит, у которого раковая опухоль, ему уже ничто не поможет. Фрейд говорил и обратное — что психоанализ предназначен, чтобы лечить истерию, неврозы, связанные с навязчивым преследованием, фобии, состояние тревоги, подавленности, половые расстройства. И добавлял, что достичь успеха можно только с людьми умными, понимающими, что такое мораль, стремящимися лечиться.

«Маньяки, психопаты, меланхолики, нарциссы консультировались и у других специалистов, которые, как и Фрейд, не добились успешных результатов. Но лишь одного Фрейда обвиняли как при жизни, так и после смерти»

В 1928 году он довольно ясно заявил венгерскому последователю Иштвану Холлосу, инициатору реформы психиатрических больниц, что ненавидит пациентов с психотическими расстройствами. «Я окончательно убедился, что не люблю этих больных, они меня злят, потому что непохожи на меня, на все, что можно бы было назвать человеческим. Это странный сорт нетерпимости, который делает меня совершенно непригодным для психиатрии Я поступаю в данном случае, как и другие врачи до нас, в отношении больных истерией, не есть ли это результат пристрастности интеллекта, всегда проявляющегося куда ясней, выражение враждебности по отношению к «Оно»?».

Понимая эти заявления буквально, можно решить, поверив основателю, что психоанализ годится только для людей образованных, способных видеть сны или фантазировать, осознающих свое состояние, заботящихся об улучшении собственного благосостояния, с моралью вне всяких подозрений, способных в силу позитивного трансфера или антитрансфера вылечиться за несколько недель или месяцев. Ну, мы знаем, что большинство пациентов, приходивших на Берггассе, этому профилю не соответствовали.

* В качестве примера можно обратить внимание, что венский архитектор Карл Мейредер (1856–1935), которого в 1915 году Фрейд лечил в течение десяти недель от хронической меланхолии, установил своеобразный рекорд, обратившись к пятидесяти девяти врачам, чьи предписания и прочие методы лечения оказались совершенно неэффективными. Но только Фрейд был обвинен, что его не вылечил.

Иначе говоря, с начала века существовало большое противоречие между теми указаниями для проведения лечения, за которые ратовал в своих статьях Фрейд, и его собственной практикой. Осознавая это, он исправлял свою теорию, описывая во «Введении в нарциссизм» и в «По ту сторону принципа удовольствия» случаи, в терапевтическом успехе которых всячески сомневался. И между тем, стараясь противостоять нигилизму, но под давлением финансовой необходимости всегда стремясь бросить вызов, он брался анализировать «неанализируемых» людей — в надежде, что ему удастся если не вылечить их, то по меньшей мере облегчить страдания или изменить отношение к жизни.

Эти пациенты — маньяки, психопаты, меланхолики, самоубийцы, развратники, мазохисты, садисты, саморазрушители, нарциссы — консультировались и у других специалистов, которые, как и Фрейд, не добились успешных результатов*. Но лишь одного Фрейда обвиняли во всех гнусностях как при жизни, так и после смерти: шарлатан, мошенник, сребролюбец и т. д.

Вот почему очень важно во всех подробностях изучить некоторые курсы лечения — из тех, что оказались самыми провальными и, напротив, завершенными. Подчеркнем сначала, что из всех 170 пациентов, принятых Фрейдом, с чем бы они ни обращались, человек двадцать не получили никакой пользы, а около десятка отказались от него, да так, что возненавидели самого врача. Большинство из них обратилось к другим терапевтам, на тех же условиях оплаты, не добившись лучших результатов. Сегодня ни один исследователь не может сказать, как сложилась бы судьба этих пациентов, если б они совсем ничего не предприняли, чтобы избавиться от страданий. […]

После 1920 года Фрейд мог наслаждаться великим счастьем, созерцая огромный успех, которым пользовался психоанализ на другом конце планеты. Тогда было совершенно ясно, что дело его продвигается вперед, и тем не менее он не находил удовлетворения. Все шло так, будто он опасался, что, отказавшись от его идей, их примут только для того, чтобы исказить. «На кого повалятся шишки, когда меня не будет в живых?» — говорил он себе, раздумывая о всяческих «отклонениях», которые по вине современников претерпела его теория. Как большинство основоположников, Фрейд не желал быть цербером, охраняющим свои открытия и понятия, взваливая на себя риск возвести идолопоклонство и благоглупость в закон.

В таком-то вот состоянии духа он принимал на Берггассе пациентов из стран-победительниц, в частности американцев, плативших ему валютой и приезжавших, чтобы обучиться ремеслу психоанализа и познакомиться лично. Напрасно Фрейд возмущался, он вынужден был признать, что всякое лечение, откровенно проведенное на английском с учениками, готовыми сотрудничать, несет психоанализу возможное будущее, такое, о котором он даже и не помышлял. Поэтому он вынужден был умерить свои антиамериканские взгляды и признать, что для его теории открываются другие земли обетованные: Франция, Объединенное Королевство, США, Латинская Америка, Япония и т. д.

* Среди 170 пациентов Фрейда насчитывается 20 американцев, почти все приехали из Нью-Йорка. Тадеуш Эймс (1885–1963) познакомился с Фрейдом в Вене в 1911 или 1912 году. Монро Мейер (1892–1939), меланхоличный психиатр, покончил с собой в 47 лет с помощью острого обрезка стекла. Антифрейдисты обвиняли Фрейда, что в этой добровольной смерти, которая произошла через 18 лет после пребывания Монро в Вене, виноват именно он. Леонард Блюмгард остался ортодоксальным фрейдистом.

Абрам Кардинер родился в Нью-Йорке и был выходцем из семейства еврейских портных, приехавших с Украины. В октябре 1921 года он, молодой тридцатилетний врач, отправился в Вену, чтобы лечиться у Фрейда, как будут делать многие его соотечественники: Адольф Штерн, Монро Мейер, Кларенс Обендорф, Альберт Полон, Леонард Блюмгард*. Страстно увлеченный антропологией, отказываясь от догм, он уже практиковал психоанализ, когда лечился в первый раз, на кушетке у Горация Фринка, расценив этот опыт как неудачный.

Он встречался с Фрейдом в течение шести месяцев, рассказывал о родителях — бедных мигрантах, бежавших от антисемитских преследований: прибытие на Эллис-Исланд, поиск работы, смерть матери от туберкулеза, когда ему было только три года, молитвы на языке, которого он не знал, страх безработицы, голод, появление мачехи, которая сама приехала из Румынии и возбудила в нем сильное половое влечение. Кардинер говорил о музыкальных вкусах, об обреченности собственного еврейства, об идише, затем об антисемитизме, своем желании стать большим «доктором», об интересе к сообществам национальных меньшинств — индийцам, ирландцам, итальянцам, о том пресловутом «плавильном котле», который в чем-то походил и на среднеевропейский.

Кардинер вспоминал также времена, когда был подростком. У мачехи была недоразвита матка, это не позволяло ей иметь детей, чему он был рад. Об отце он поведал, что когда-то тот обругал и ударил мать, которую взял замуж не по любви. В памяти у него сохранилось воспоминание о несчастной женщине, давшей ему жизнь, но не имевшей времени вырастить. Как раз под влиянием мачехи отец пациента смог стать настоящим мужем, преданным семье. После неудачной любви к одной девушке, сменившейся депрессией, Кардинер увлекся изучением медицины, подумывая, как он, сын еврейского портного, ставшего американцем, станет блестящим интеллектуалом, ушедшим с головой в психоанализ и культурологию. И все-таки его мучила тревога, сделавшая уязвимым перед любыми жизненными свершениями.

Он рассказал Фрейду два сна. В первом на него мочились три итальянца, пенис у каждого торчал вверх, а во втором он спал с собственной мачехой. Кардинер явно был идеальным «фрейдовским пациентом» — интеллигентный, мечтательный, страдающий от фобического невроза, от любовной фиксации на мачеху, заменившую мать, жертва жестокого отца, женившегося, прежде чем уехать, по договору. Но перед венским своим учителем он нисколько не преклонялся, просто желал пройти с ним этот опыт. Восхищаясь им, охотно оспаривал его интерпретации.

Другим был случай Кларенса Обендорфа, который вместе с Бриллом основал Нью-Йоркское психоаналитическое общество и лечился одновременно с Кардинером. Фрейд его презирал, считал глупым и высокомерным. Обендорф же оказался куда больше верен ему, чем Кардинер, хотя очень осторожно, и с полным основанием, относился к выискиванию психоаналитиками, где только можно, «первичных сцен». Он полагал, что лечение по старинке уже не годится для новых времен.

* Кларенс Обендорф (1882–1954) был ортодоксом фрейдизма, враждебно относился к его упрощеннному психоанализу. Он написал первый официальный труд об истории психоанализа в Соединенных Штатах.

В первый же день анализа он рассказал о сне, в котором его везли в экипаже, запряженном двумя лошадьми, черной и белой, в неизвестном направлении. Фрейд знал, что пациент родился в Атланте, в семье южан, в детстве у него была чернокожая нянечка, к которой он был очень привязан. Он тут же высказал ошеломительное толкование этого сна, заявив Обендорфу, что он не женится, так как ему не удастся выбрать между белой и чернокожей женщинами. Выйдя из себя, Обендорф три месяца спорил о сне с Фрейдом и Кардинером*. Он тем более чувствовал себя униженным, что был маститым аналитиком, обучавшимся на кушетке у Федерна, и прекратил толковать сновидения. По свидетельству Кардинера, он так и остался холостяком, а Фрейд продолжал его презирать.

«Если анализируемый хотел сам стать аналитиком, то лечение имело куда больше шансов стать терапевтическим, затем уже научным»

С Кардинером Фрейду повезло куда больше, чем с Обендорфом. Этакая дунайская пророчица, он объяснил ему, что тот отождествляет себя с несчастьем собственной матери, а это говорит о «бессознательной гомосексуальности», что три итальянца из его сна — унижавший его отец, и что разрыв с невестой повторял изначальный отказ, который больше не произойдет, поскольку он сам его преодолел. По поводу другого сна Фрейд объяснил Кардинеру, что тот желает быть у отца в подчинении, чтобы «не разбудить уснувшего дракона». В двух пунктах — бессознательной гомосексуальности и подчинении отцу — Фрейд ошибался, и пациент это заметил.

Когда минуло шесть месяцев, Фрейд рассудил, что анализ Кардинера прошел успешно, и предсказал ему блестящую карьеру, исключительный финансовый успех, счастье в любовных делах, и был совершенно прав. В 1976 году, отойдя от психоаналитического догматизма и оставив распространенное эдипианство и канонические интерпретации скрытой гомосексуальности или закон отца, Кардинер с наслаждением вспоминал о своем пребывании на Берггассе: «Сегодня я бы сказал, когда у меня есть общее понимание, что Фрейд блестяще провел мой анализ. Фрейд был великим аналитиком потому, что никогда не использовал теоретических выражений — по меньшей мере тогда — и все свои толкования формулировал на обычном языке. Исключение — ссылка на эдипов комплекс и понятие бессознательной гомосексуальности, он обрабатывал материал без отрыва от повседневной жизни. Что же касается толкования сновидений, оно было исключительно проницательным и интуитивным». Нужно добавить по поводу ошибки Фрейда о «заснувшем драконе». «Человек, обосновавший понятие трансфера, не узнавал его. Он упускал одну-единственную вещь. Да, конечно, я боялся отца, когда был маленьким, но в 1921 году тем человеком, которого я испугался, был сам Фрейд. Он мог даровать мне жизнь или разбить ее, а это уже от отца не зависело».

Это свидетельство тем более интересно, что Кардинер приехал в Вену, так как свой анализ у Фринка счел недостаточным. Он, во всяком случае, не знал, что тот сам лечился у Фрейда, и лечение шло с большим трудом. Разумеется, Кардинер заметил агрессивность Фринка, но он не выдал никаких признаков психоза. Более догматичный фрейдист, чем сам Фрейд, Фринк интерпретировал отношения Кардинера с отцом как стремление к Эдиповой смерти. «Вы ему завидовали, ревновали, что он владеет вашей мачехой», — сказал он ему. Такое ошибочное толкование вызвало у Кардинера новую вспышку тревожности и законное желание закончить лечение. Не желая навредить Фринку, Фрейд это намерение отверг. Под конец анализа поведал Кардинеру свои опасения. Терапевтические проблемы его больше не интересовали, сказал он. «Теперь мое нетерпение стало гораздо меньше. Кое-какие препятствия мешают мне стать большим аналитиком, и я страдаю от них. Между прочим, я больше, чем отец. Я слишком много занимаюсь теорией».

В апреле 1922 года, когда Кардинер заявил ему, что психоанализ не может никому причинить вреда, Фрейд показал две фотографии Фринка, одна была сделана до анализа (в октябре 1920-го), а другая — год спустя. На первой Фринк походил на человека, которого Кардинер знал, а на второй у него был растерянный, изможденный вид. Были ли эти метаморфозы в самом деле следствием экспериментов на кушетке? Кардинер сомневался в этом больше, чем Фрейд, которому так и не удалось избавиться от кошмара этого трагического лечения, где смешались супружеские отношения, адюльтер, психоаналитическая эндогамия и ошибочная диагностика.

* «Болезненные страхи и навязчивые состояния» Горация Фринка: Horace W. Frink, Morbid Fears and Compulsions, Boston, Moffat, Yard & Co., 1918.

Гораций Вестлейк Фринк родился в 1883 году. Он не был ни евреем, ни сыном европейских эмигрантов, ни богатым, ни невротиком. Одаренный исключительным умом, он рано начал изучать психиатрию и хотел стать психоаналитиком. С юности страдая маниакально-депрессивным психозом, он анализировался у Брилла, затем вступил в Нью-Йоркское психоаналитическое общество, а несколько лет спустя опубликовал подлинный бестселлер, который поспособствовал популяризации фрейдизма за Атлантикой*. В 1918 году он стал одним из известнейших психоаналитиков Восточного берега, страдая при этом приступами меланхолии и маниакальности, сопровождаемыми бредом и навязчивым желанием покончить с собой. Жизнь его разделилась надвое: с одной стороны, законная жена Дорис Бест, от которой у него было двое детей, с другой — любовница Анжелика Бижур, бывшая пациентка, сказочно богатая наследница, вышедшая замуж за знаменитого американского юриста Абрахама Бижура, который анализировался у него, а затем — у Тадеуша Эймса.

Любовница торопила Фринка развестись, и он отправился в Вену, чтобы пройти курс лечения у Фрейда и окончательно решить, кто же станет женщиной его жизни. В свою очередь Анжелика (Анжи) тоже проконсультировалась у Фрейда, который посоветовал ей развестись и выйти замуж за Фринка, иначе тот рискует стать гомосексуалистом. У своего пациента он продиагностировал оттесненную гомосексуальность. На самом же деле он был увлечен этим блистательным человеком, назвав его «очень милым мальчиком, чье состояние стабилизировалось благодаря переменам в жизни». Он призвал его занять место Брилла.

Признать такой диагноз было для Фринка невозможным. Между тем, потеряв осмотрительность после всего того, что делал «герр профессор», он принял решение оставить Дорис и жениться на Анжи. Возмущенный таким поведением, которое, по его словам, идет вразрез со всякой этикой, Абрахам Бижур написал открытое письмо в «Нью-Йорк таймс», в котором назвал Фрейда «врачом-шарлатаном». Копию он передал Тадеушу Эймсу, тот переслал ее Фрейду, подчеркнув, что Нью-Йоркское психоаналитическое общество может подвергнуться опасности из-за этого дела, если письмо попадет в печать. Джонсу, пытавшемуся потушить пожар, он заявил, что Анжи неправильно все поняла. И подчеркнул, однако, — таковой была его глубинная мысль, — что общество куда благосклонней отнесется к адюльтеру, чем к разводу двух несчастных супругов, желающих создать новую семью. Тем самым он как бы признавал, что не мытьем, так катаньем подтолкнул Горация и Анжи к разводу, но лишь потому, что, как ему казалось, они оба со своими теперешними супругами не найдут общего языка.

В других обстоятельствах Фрейд принимал разные решения, в частности, когда был уверен, что адюльтер — всего-навсего симптом не улаженной с еще любимым супругом проблемы. Короче говоря, насколько он адюльтер проклинал, настолько же благоволил «расставаниям по-доброму», при том условии, что они вели к новому браку. Что же касается именно этого дела, он жестоко ошибся во Фринке. И упорствовал, послав ему бессмысленное письмо: «Я потребовал от Анжи, чтобы она не повторяла посторонним, что я посоветовал вам взять ее замуж, иначе у вас может случиться нервный срыв. Позвольте вам заметить по поводу вашей идеи о том, что она потеряла часть своей красоты, не может ли она смениться другой — что она приобрела часть своего состояния? Вы жалуетесь, что не понимаете своей гомосексуальности, что подразумевает, что вы не можете вообразить меня богатым человеком. Если все пойдет хорошо, заменим воображаемый подарок реальным вкладом в психоаналитические фонды».

Как все его последователи, Фрейд вносил свою долю в финансирование психоаналитического движения. Поэтому неудивительно, что он подал и Фринку мысль тоже поучаствовать финансово каким-нибудь приношением, чтобы вылечиться от фантазмов. Что же касается интерпретаций, согласно которым женщина, потерявшая в глазах любовника свою привлекательность, может заинтересовать его своим состоянием, то она проистекала из традиционных представлений о буржуазной семье. Фрейд вел себя со своим пациентом, как в старину — сват, путая кушетку и брачный совет. Доказательство того, что он не понял расстройства Фринка, приняв его за интеллигентного невротика с оттесненной гомосексуальностью по отношению к отцу. Обретя возможность жениться на любовнице, тот испытал жуткое чувство вины и в ноябре 1922 года снова вернулся в Вену. Когда с ним случился короткий приступ бреда, ему показалось, будто он лежит в могиле, и в ходе сеансов он исступленно ходил по кругу, пока Фрейд не позвал другого врача, Джо Аша, чтобы лечить его и присматривать за ним в гостинице. Ситуация ухудшилась, когда, после того как бывший ее супруг женился на Анжи, от осложнений пневмонии умерла Дорис. Фринк утверждал, что любил первую жену, потом стал изводить вторую.

В мае 1924 года Фрейд вынужден был отказаться от своего пациента, объявить его умственно больным и неспособным руководить Нью-Йоркским психоаналитическим обществом. «Я возлагал на него все свои надежды, хотя реакция на лечение психоанализом была психотической природы. […] Когда же он увидел, что ему не позволяют свободно удовлетворять свои детские желания, не выдержал. Он возобновил отношения с новой женой. Под предлогом, что она несговорчива в вопросах денег, он не получил в ответ знаков признания, которых непрестанно от нее требовал». По просьбе самого Фринка его положили в психиатрическую клинику при больнице Джонса Хопкинса в Балтиморе, где его лечил Адольф Мейер, и здесь он узнал, что Анжи хочет с ним разойтись. Всю свою последующую жизнь он впадал то в воодушевление, то в меланхолию, умер в 1936 году, всеми забытый.

Спустя 40 лет его дочь Элен Крафт обнаружила среди бумаг Адольфа Мейера переписку отца с Фрейдом, а также много других документов и, раскрыв публично их содержание, назвала венского учителя шарлатаном. Приверженцы антифрейдизма воспользовались этим, чтобы обвинить Фрейда, будто он манипулировал пациентами, ставшими под его пером жертвами его коварной теории. Что же касается психоаналитиков, то они продолжали смотреть на клинические ошибки своего кумира сквозь пальцы. […]

Психоанализ: революционный подход Фрейда

Психоанализ как терапия основан на представлении о том, что люди не осведомлены о многих факторах, которые вызывают их поведение и эмоции. Эти бессознательные факторы могут вызвать несчастье, которое, в свою очередь, выражается в виде множества различимых симптомов, включая беспокоящие черты личности, трудности в отношениях с другими или нарушения самооценки или общего предрасположения (Американская психоаналитическая ассоциация, 1998).

Психоаналитическое лечение очень индивидуализировано и направлено на то, чтобы показать, как бессознательные факторы влияют на модели поведения, отношения и общее психическое здоровье. Лечение прослеживает бессознательные факторы до их происхождения, показывает, как они эволюционировали и развивались на протяжении многих лет, и впоследствии помогает людям преодолевать жизненные трудности (Национальная психологическая ассоциация психоанализа, 1998).

Психоанализ — это не только терапия, но и метод понимания психического функционирования и стадий роста и развития.Психоанализ — это общая теория индивидуального человеческого поведения и опыта, которая внесла свой вклад во многие другие дисциплины и обогатила их. Психоанализ пытается объяснить сложные отношения между телом и разумом и способствует пониманию роли эмоций в соматических заболеваниях и здоровье. Кроме того, психоанализ является основой многих других подходов к терапии. Многие идеи, обнаруженные в ходе психоаналитического лечения, легли в основу других лечебных программ в детской психиатрии, семейной терапии и общей психиатрической практике (Farrell, 1981, стр.202).

Ценность и обоснованность психоанализа как теории и лечения подвергались сомнению с момента его появления в начале 1900-х годов. Критики спорят о многих аспектах психоанализа, в том числе о том, действительно ли это наука; ценность данных, на которых основал свои теории Фрейд, основатель психоанализа; а также метод и эффективность психоаналитического лечения. На протяжении многих лет было много критики и похвалы в отношении психоанализа, но пристальный взгляд на положительные и отрицательные отзывы критиков психоанализа показывает, на мой взгляд, что психоанализ действительно является «великой идеей» для личности, которая не должна быть упущенным из виду.

Истоки психоанализа

Зигмунд Фрейд был первым психоаналитиком и настоящим пионером в признании важности бессознательной умственной деятельности. Его теории о внутренней работе человеческого разума, казавшиеся столь революционными на рубеже веков, теперь широко приняты большинством школ психологической мысли. В 1896 году Фрейд ввел термин «психоанализ» и в течение следующих сорока лет своей жизни работал над тщательной разработкой его основных принципов, целей, техники и методологии.

Во многих работах Фрейда подробно излагаются многие его мысли о психической жизни, включая структурную теорию разума, интерпретацию сновидений, технику психоанализа и ряд других тем. Со временем психоанализ начал процветать, и к 1925 году он стал процветающим движением во всем мире. Хотя многие годы Фрейд считался радикалом в своей профессии, вскоре он был признан и широко известен во всем мире как ведущий эксперт по психоанализу (Gay, 1989, p.xii). В 1939 году Фрейд скончался от рака, всю жизнь посвятив психологической мысли и развитию своих многочисленных теорий (Gay, 1989, p. Xx).

Хотя жизнь Фрейда закончилась, он оставил после себя непревзойденное наследие, наследие, которое сохраняется и по сей день. В то время как новые идеи обогатили область психоанализа, а методы адаптировались и расширились с течением времени, психоаналитики сегодня, такие как Фрейд, считают, что психоанализ является наиболее эффективным методом познания психики.С помощью психоанализа пациенты освобождаются от ужасных душевных страданий и достигают большего понимания себя и других.

Принципы теории психоанализа Фрейда

В работе Очерк психоанализа Фрейд (1949) объясняет основные принципы, на которых основана психоаналитическая теория. Он начинает с объяснения трех сил психического аппарата — Ид, эго и суперэго. Ид имеет свойство быть бессознательным и содержит все, что унаследовано, все, что присутствует при рождении, и инстинкты (Freud, 1949, стр.14). Эго обладает качеством сознания и отвечает за контроль требований Ид и инстинктов, осознает стимулы и служит связующим звеном между Ид и внешним миром. Кроме того, эго реагирует на стимуляцию либо адаптацией, либо бегством, регулирует деятельность и стремится достичь удовольствия и избежать неудовольствия (Freud, 1949, стр. 14-15). Наконец, Суперэго, требования которого регулируются Ид, отвечает за ограничение удовлетворения и представляет влияние других, таких как родители, учителя и образцы для подражания, а также влияние расовых, социальных и культурных традиций. (Фрейд, 1949, стр.15).

Фрейд утверждает, что инстинкты являются основной причиной всего поведения. Два основных инстинкта — это Эрос (любовь) и инстинкт деструкции или смерти. Цель Эроса — установить и сохранить единство через отношения. С другой стороны, цель инстинкта смерти — разрушить связи и единство через разрушение (Freud, 1949, стр. 18). Два инстинкта могут действовать друг против друга посредством отталкивания или сочетаться друг с другом посредством притяжения (Freud, 1949, стр.19).

Фрейд (1949) утверждает, что сексуальная жизнь начинается с проявлений, которые проявляются вскоре после рождения (с. 23). Четыре основных фазы сексуального развития — это оральная фаза, садистско-анальная фаза, фаллическая фаза и генитальная фаза, и каждая фаза характеризуется определенными проявлениями. Во время оральной фазы человек делает акцент на удовлетворении потребностей ротовой полости, которая выступает как первая эрогенная зона (Freud, 1949, стр.24). Во время садистско-анальной фазы удовлетворения ищут через агрессию и выделительную функцию. Во время фаллической фазы мальчик входит в фазу Эдипа, когда он боится своего отца и кастрации, одновременно фантазируя о сексуальных отношениях со своей матерью (Freud, 1949, p. 25). Молодая девушка, напротив, вступает в фазу Электры, когда она испытывает зависть к пенису, что часто приводит к тому, что она вообще отказывается от сексуальной жизни. После фаллической фазы следует латентный период, в течение которого половое развитие останавливается (Freud, 1949, стр.23). Наконец, в генитальной фазе сексуальная функция полностью организована и завершается координация сексуального влечения к удовольствию. Согласно Фрейду (1949, стр. 27), ошибки, происходящие в развитии половой функции, приводят к гомосексуализму и сексуальным извращениям.

Фрейд (1949) определяет качества психического процесса как сознательные, предсознательные или бессознательные (стр. 31). Сознательными считаются идеи, о которых мы знаем, но они остаются в сознании лишь на короткое время.Подсознательные идеи определяются как идеи, которые могут стать сознательными. Напротив, бессознательные идеи определяются как идеи, которые нелегко получить, но могут быть выведены, распознаны и объяснены с помощью анализа (Freud, 1949, p. 32).

Фрейд много лет выдвигал гипотезы о роли снов и их толковании. Он определяет состояния сна как период шума и хаоса, во время которого бессознательные мысли Ид пытаются прорваться в сознание (Freud, 1949, стр.38). Чтобы интерпретировать сновидение, которое развивается либо из ид, либо из эго, необходимо сделать определенные допущения, включая признание того, что то, что вспоминается из сна, является лишь фасадом, за которым следует вывести значение. Сны, несомненно, вызваны конфликтом и характеризуются их способностью вызывать воспоминания, которые сновидец забыл, их сильным использованием символизма и их способностью воспроизводить подавленные впечатления детства сновидца (Freud, 1949, стр.40). Кроме того, сновидения, являющиеся исполнением желаний, согласно Фрейду (1949), способны вызывать впечатления, которые не могли возникнуть в жизни сновидца (Фрейд, 1949, с. 45).

Основная цель психоанализа — устранить неврозы и тем самым вылечить пациентов, вернув поврежденное эго в его нормальное состояние (Freud, 1949, с. 51). Во время анализа, который часто занимает много лет, пациенты рассказывают аналитикам как то, что они считают важным, так и то, что они считают неважным.Аспект анализа, который имеет как положительные, так и отрицательные последствия, — это перенос, который происходит, когда пациенты рассматривают своих аналитиков как родителей, ролевые модели или другие фигуры из своего прошлого. Перенос заставляет пациентов беспокоиться о том, чтобы доставить удовольствие своим аналитикам, и в результате пациенты теряют свою рациональную цель выздоровления (Freud, 1949, стр. 52).

Метод психоанализа включает несколько важных шагов. Во-первых, аналитики собирают материал для работы, исходя из свободных ассоциаций пациентов, результатов переноса, интерпретации сновидений, а также ошибок и парапраксов пациентов (Freud, 1949, стр.56). Во-вторых, аналитики начинают формировать гипотезы о том, что происходило с пациентами в прошлом и что в настоящее время происходит с ними в их повседневной жизни. Важно, чтобы аналитики делали выводы, к которым они приходят на основе своих наблюдений, только после того, как пациенты сами пришли к тем же выводам. Если аналитики слишком рано раскрывают свои выводы пациентам, возникает сопротивление из-за подавления. Преодоление этого сопротивления требует дополнительного времени и усилий как со стороны аналитиков, так и со стороны пациентов.Как только пациенты принимают выводы, они излечиваются (Freud, 1949, стр. 57).

В заключительных главах книги An Outline of Psychoanalysis Фрейд (1949) настаивает на том, что научно определять, что является нормальным, а что ненормальным, непрактично и нечестно, и, несмотря на точность его теории, «реальность всегда остается непознаваемой» (стр. 83 ). Он утверждает, что, хотя его теория верна, насколько ему известно, «маловероятно, что такие обобщения могут быть универсально правильными» (Freud, 1949, p.96).

Оценка критики психоанализа

В своей «Краткой статье . Основы психоанализа: философская критика » Грюнбаум (1986) утверждает, что «хотя психоанализ, таким образом, можно назвать научно живым, в настоящее время он едва ли здоров» (стр. 228). Критику теории Фрейда можно разделить на три основные категории. Во-первых, критики утверждают, что теории Фрейда не хватает эмпирических данных и что она слишком сильно полагается на терапевтические достижения, тогда как другие утверждают, что даже клинические данные Фрейда ошибочны, неточны и в лучшем случае избирательны.Во-вторых, критике подвергались фактические методы или техники, используемые в психоанализе, такие как идеи Фрейда об интерпретации снов и роли свободных ассоциаций. Наконец, некоторые критики утверждают, что психоанализ — это просто не наука, а многие принципы, на которых он основан, неточны.

Критика свидетельств Фрейда

Грюнбаум (1986) считает, что рассуждение, на котором Фрейд основывал всю свою психоаналитическую теорию, было «фундаментально ошибочным, даже если достоверность его клинических данных не подвергалась сомнению», но что «сами клинические данные вызывают подозрение; чаще всего они могут быть ответами пациента на предложения и ожидания аналитика »(стр.220). Грюнбаум (1986) заключает, что для подтверждения психоаналитических гипотез в будущем данные должны быть получены из внеклинических исследований, а не из данных, полученных в клинических условиях (стр. 228). Другими словами, Грюнбаум и другие критики утверждают, что психоанализу не хватает эмпирических данных (Colby, 1960, p. 54).

Другие критики не согласны с Грюнбаумом и настаивают на том, что, хотя внеклинические исследования должны и должны проводиться, клинические данные являются надежным и необходимым источником доказательств, потому что теорию психоанализа невозможно было бы проверить иначе (Edelson, 1986, p.232). Шеврин (1986) настаивает на том, что «замечательные эвристические гипотезы Фрейда возникли не на пустом месте или просто из его воображения» (стр. 258), как могли бы убедить читатели другие критики. Вместо этого, продолжает Шеврин (1986), «в дополнение к клиническому методу необходимо использовать внеклинические методы, потому что клинический метод — единственный способ соприкоснуться с определенными явлениями» (стр. 259). Многие критики утверждают, что только с помощью количественной оценки якобы научные теории могут даже начать оцениваться на основе их эмпирических достоинств.

Дополнительные критики утверждают, что клинические данные Фрейда ошибочны или недействительны. Гринберг (1986) считает, что в тематических исследованиях Фрейда не уделяется достаточного внимания раскрытию результатов лечения и что цель Фрейда была больше проиллюстрировать свои теоретические положения (с. 240). Кроме того, Фрейд полностью представил только двенадцать случаев, но он упомянул более ста мелких случаев. Гринберг утверждает, что многие из представленных случаев даже не будут
считают приемлемыми примерами психоанализа и, короче говоря, что практически все тематические исследования имеют основные недостатки (стр.240). Наконец, Гринберг находит «одновременно поразительным и любопытным» (стр. 240), что Фрейд решил проиллюстрировать полезность психоанализа посредством демонстрации неудачных случаев. «Мы были вынуждены заключить, — утверждает Гринберг, — что Фрейд никогда не представлял никаких данных, в форме статистических данных или тематических исследований, которые продемонстрировали бы, что его лечение было полезным для значительного числа пациентов, которых он сам видел» (стр. 241) . Было опубликовано множество других сильных критических замечаний по поводу неточных и впоследствии ошибочных данных Фрейда.Эти критики утверждают, что доказательства Фрейда ошибочны из-за отсутствия эксперимента, отсутствия контрольной группы и отсутствия наблюдений, которые остались незарегистрированными (Colby, 1960, p. 54). Вдобавок критики осуждают демографически ограниченную выборку людей, на которой Фрейд основывал большинство своих данных и теорий (Holt, 1986, p. 242).

Критика техники Фрейда

«Свободные ассоциации» — это метод, применяемый в психоанализе, когда пациенты говорят о любом предмете, а аналитик делает выводы на основе сказанного.Согласно Сторру (1986), «Грюнбаум убедительно утверждает, что свободные ассоциации не являются ни свободными, ни подтверждающими доказательствами психоаналитической теории» (стр. 260). «Со своей стороны, однако, — заключает Грюнбаум (1986), — я считаю неоправданным использование свободных ассоциаций для подтверждения причинных выводов» (стр. 224). Грюнбаум (1986) утверждает, что свободные ассоциации не являются действенным методом доступа к вытесненным воспоминаниям пациентов, потому что нет способа гарантировать, что аналитик способен различать фактические воспоминания пациентов и воображаемые воспоминания, созданные благодаря влиянию наводящие вопросы аналитика (стр.226).

Спенс (1986) критикует аргумент Грюнбаума, хотя и признает, что

мы просто не знаем количества заражения, распространения
инфекция во время сеанса, и степень предполагаемого
ответы сбалансированы неожиданными подтверждениями, которые поддерживают
теории и застать аналитика врасплох. (стр. 259)

Спенс утверждает, что свободные ассоциации не обязательно заражены, а также отмечает тот факт, что психоаналитики «особенно чувствительны (в ходе своего обучения) к опасностям внушения и воспитаны в традиции, которая делает упор на минимальные комментарии и избыточность. примеры »(стр.259). Спенс заключает, что ответ на важный вопрос, касающийся действительности свободных ассоциаций, можно будет получить только путем тщательного изучения протоколов встреч между пациентом и аналитиком.

Помимо своей критики свободных ассоциаций, Грюнбаум (1986) находит недостатки в теории сновидений Фрейда. Несмотря на то, что Фрейд считал, что эта теория представляет собой его величайшее понимание и успех, она потерпела неудачу в глазах большинства сегодняшних критиков.

Наконец, многие люди считают, что главный недостаток психоанализа состоит в том, что, согласно Фарреллу (1981), «он, кажется, побуждает аналитиков и психодинамиков упускать из виду место и большое значение обычного здравого смысла» (стр. 216). Поскольку психоанализ имеет дело в основном с бессознательными мотивами и подавленными эмоциями, здравый смысл, кажется, больше не применим. Фаррелл (1981) и другие критики считают, что для аналитиков все более важно осознавать здравый смысл и ту роль, которую он может, должен и действительно играет в психоанализе (стр.216).

Критика принципов психоанализа

Сторр (1981) настаивает: «Лишь несколько старомодных психоаналитиков-фундаменталистов думают, что Фрейд был ученым или что психоанализ был или мог бы стать научным предприятием», и что «… понять людей не может быть научным. предприятие »(с. 260). Хотя многие психоаналитики, несомненно, считают психоанализ наукой, многие критики с этим не согласятся.

Поппер, безусловно, один из самых известных критиков психоанализа и решительный критик Грюнбаума, настаивает на том, что психоанализ нельзя рассматривать как науку, потому что его нельзя опровергнуть.Он утверждает, что «так называемые предсказания психоанализа — это предсказания не явного поведения, а скрытых психологических состояний. Вот почему они так непроверяемы» (Popper, 1986, p. 254). Поппер (1986) утверждает, что только когда люди не являются невротиками, можно эмпирически определить, являются ли будущие пациенты невротиками в настоящее время (стр. 254). Поппер (1986) утверждает, что психоанализ часто утверждал, что каждый человек в некоторой степени невротичен из-за того факта, что каждый в тот или иной момент своей жизни перенес и подавил травму (стр.255). Однако эту концепцию повсеместного подавления невозможно проверить, потому что для этого не существует явного поведенческого метода.
(стр. 254).

Другие критики утверждают, что психоанализ нельзя считать наукой из-за отсутствия предсказаний. Психоаналитики, утверждают критики, утверждают, что определенные детские переживания, такие как жестокое обращение или приставание, приводят к определенным результатам или состояниям невроза. Чтобы продвинуть эту идею еще на один шаг, нужно уметь предсказать, что если, например, дети испытают насилие, они будут характеризоваться определенными личностными чертами.Кроме того, эта концепция теоретически работает наоборот. Например, если люди наблюдаются в определенном невротическом состоянии, нужно уметь предсказать, что у них был тот или иной детский опыт. Однако ни одно из этих предсказаний не может быть сделано с какой-либо точностью (Colby, 1960, стр. 55).

Дополнительные критики настаивают на том, что психоанализ не является наукой из-за отсутствия правил или положений интерпретации. Колби (1960) утверждает, что критики психоанализа испытывают трудности с идеей о том, что «не существует четких, интерсубъективно разделяемых линий рассуждений между теориями и наблюдениями» (стр.54). Например, один психоаналитик заметит
один феномен и интерпретирует его одним способом, тогда как другой психоаналитик будет наблюдать тот же феномен и интерпретировать его совершенно иначе, что противоречит интерпретации первого психоаналитика (Colby, 1960, p. 54). Колби (1960) заключает, что если сами аналитики не могут согласиться с тем, что определенное наблюдение является примером определенной теории, то правила, управляющие психоаналитической интерпретацией, ненадежны (стр.55).

Айзенк (1986) утверждает:

Я всегда считал само собой разумеющимся, что очевидная неудача
Фрейдистская терапия для значительного улучшения спонтанных
ремиссия или лечение плацебо — самое яркое доказательство того, что у нас есть
неадекватность теории Фрейда, за которой последовал успех
альтернативных методов лечения, например, поведенческой терапии. (стр. 236)

В то время как критики, такие как Поппер (1986), настаивают на том, что теории Фрейда нельзя фальсифицировать и, следовательно, они не являются научными, Айзенк утверждает, что, поскольку теории Фрейда могут быть фальсифицированы, они являются научными.Грюнбаум (1986) соглашается с Айзенком в том, что теория Фрейда поддается опровержению и, следовательно, является научной, но он идет еще дальше и утверждает, что теория психоанализа Фрейда оказалась ошибочной и является просто плохой наукой.

Оценка сильных сторон психоанализа

Чтобы оценить сильные стороны теории психоанализа Фрейда, необходимо рассмотреть несколько качеств, которые делают теорию личности или поведения «великой». Среди многих качеств, которые люди считают важными, является то, что теория решает свою проблему, может применяться на практике, согласуется с другими теориями и выдерживает испытание временем.Кроме того, хорошая теория, по мнению многих философов науки, поддается опровержению, может быть обобщена, приводит к новым теориям и идеям и признается другими в этой области. Очевидно, что психоанализ соответствует многим из этих критериев.

Как отмечалось ранее, Фрейд ввел термин «психоанализ» в 1856 году. Даже сегодня, когда мы быстро приближаемся к двадцать первому веку, психоанализ остается приемлемым вариантом для пациентов, страдающих психическими заболеваниями. Принятие и популярность психоанализа очевидны благодаря существованию многочисленных институтов, организаций и конференций, основанных по всему миру, в центре внимания которых находится психоанализ.Теория психоанализа была новаторской и революционной и явно выдержала испытание временем.

Возможно, еще более примечателен, чем долговечность психоанализа, тот факт, что он послужил катализатором для многих профессионалов в области психологии и побудил их увидеть связи, которые в противном случае они бы упустили. Психоанализ разъяснил медицинским работникам многие аспекты человеческого разума и его внутренней работы, явления, которые ранее были необъяснимыми.Как прямой результат психоанализа, подходы к психологическому лечению, которые теперь считаются рутинными или банальными, были разработаны во всем мире (Farrell, 1981, p. 202).

Безусловно, одна из самых сильных сторон психоанализа состоит в том, что это очень всеобъемлющая теория. Психоанализ, первоначально задуманный как теория для объяснения терапевтических или психологических концепций, объясняет природу человеческого развития и все аспекты психического функционирования. Однако многие эксперты утверждают, что психоанализ также можно использовать для описания или объяснения огромного множества других концепций за пределами области психологии.Например, религия, персонаж Шекспира «Гамлет», природа компаний и их лидеров или картины художника — все это можно объяснить принципами психоанализа. Эта полнота предполагает, что теория психоанализа, по крайней мере до некоторой степени, указывает на общее направление истины (Farrell, 1981, p. 195).

Заключение

Я согласен со многими критиками, которые настаивают на недействительности свидетельств Фрейда из-за отсутствия эмпирических данных и демографически ограниченной выборки людей, на которых Фрейд основывал большинство своих идей.Как и Фаррелл (1981), я согласен с тем, что иногда кажется, что здравому смыслу нет места в психоаналитической теории, и в результате я считаю, что нерелевантные и ложные предположения делаются слишком часто. Кроме того, некоторые части теории Фрейда слишком обобщены и не оставляют достаточного места для исключений из общего правила. Наконец, мне трудно согласиться с тем, что все психические проблемы проистекают из вопросов, касающихся аспектов секса, таких как неразрешенные комплексы Эдипа и Электры. Я считаю, что это грубое преувеличение и чрезмерное обобщение.

Несмотря на слабые стороны психоанализа, я считаю, что многие сильные стороны теории чрезвычайно важны. Поэтому я утверждаю, что психоанализ — это теория, которую нельзя игнорировать. Поскольку психоанализ был разработан столетие назад и до сих пор считается надежным и эффективным методом лечения психических заболеваний, я считаю, что по крайней мере значительная часть теории верна. Во-вторых, я считаю, что психоанализ — это научная теория, потому что она поддается опровержению и фактически оказалась ложной, поскольку другие методы лечения доказали свою эффективность.В-третьих, я считаю, что психоанализ всеобъемлющ, может применяться на практике и содержит веские аргументы. Наконец, я считаю, что психоанализ является существенной теорией личности, потому что он непосредственно отвечает за развитие дополнительных психологических теорий и гипотез, которые в противном случае могли бы быть упущены.

Психоанализ широко обсуждается, но, возможно, необходимо вернуться к самому основателю психоанализа. Фрейд (1949) писал в своем «Очерке психоанализа ».

учения психоанализа основаны на неисчислимых
количество наблюдений и опытов, и только тот, кто
повторил эти наблюдения на себе, и на других находится в состоянии
прийти к собственному суждению по этому поводу.(стр.11)

Хотя я вряд ли являюсь экспертом в области психоанализа, я считаю, что полностью отказаться от этой теории было бы огромной оплошностью, потому что без нее многие другие ценные психологические техники и теории, скорее всего, остались бы неоткрытыми.

Список литературы

Американская психоаналитическая ассоциация (1998, 31 января). О психоанализе [WWW-документ]. URL http://www.apsa.org/pubinfo/about.htm

Колби, К.М. (1960). Введение в психоаналитическое исследование. Нью-Йорк: Базовый.

Эдельсон, М. (1986). Доказательная ценность клинических данных психоаналитика. Behavioral and Brain Sciences, 9, 232-234.

Эрвин, Э. (1986). Защищая фрейдизм. Behavioral and Brain Sciences, 9, 235-236.

Айзенк, Х. Дж. (1986). Неудача лечения — несостоятельность теории? Behavioral and Brain Sciences, 9, 236.

Фаррелл Б.А. (1981). Положение психоанализа. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Фрейд, С. (1949). Очерк психоанализа. Нью-Йорк: Нортон.

Гей, П. (1989). Зигмунд Фрейд: Краткая жизнь. В J. Strachy (Ed.), Очерк психоанализа (стр. Vii-xx). Нью-Йорк: Нортон.

Гринберг, Р. П. (1986). Аргументы против случаев Фрейда. Behavioral and Brain Sciences, 9, 240-241.

Грюнбаум, А. (1986). Краткая информация о г. Основы психоанализа: философская критика. Behavioral and Brain Sciences, 9, 217-284.

Холт, Р. Р. (1986). Некоторые размышления о проверке психоаналитических гипотез. Behavioral and Brain Sciences, 9, 242-244.

Лофтус, Э. Ф. (1993a). Отчаянно ищу воспоминания о первых годах детства: Реальность ранних воспоминаний. Журнал экспериментальных исследований
Психология: Общие, 122, 274-277.

Лофтус, Э. Ф. (1993b). Реальность подавленных воспоминаний. Американский
Психолог, 48, 518-537.

Лофтус, Э. Ф. (1995, март-апрель). Вспоминая опасно. Skeptical Inquirer, 20-29.

Национальная психологическая ассоциация психоанализа (1998, 31 января). Создание психоаналитика [WWW-документ].URL http://www.npap.org/inst.htm

Ноттурно, М.А., и МакХью, П.Р. (1986). Действительно ли психоаналитическая теория Фрейда поддается опровержению? Behavioral and Brain Sciences, 9, 250-252.

Поппер, К. (1986). Прогнозирование явного поведения по сравнению с прогнозированием скрытых состояний. Behavioral and Brain Sciences, 9, 254-255.

Рэнд, Н., и Торок, М. (1997). Вопросы для Фрейда: тайная история психоанализа. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Спенс, Д. П. (1986). Обязательно ли заражены свободные ассоциации? Behavioral and Brain Sciences, 9, 259.

Вакс, М. Л. (1986). Психоанализ: общепринятая мудрость, самопознание или неточная наука? Behavioral and Brain Sciences, 9, 264-265.

.

Как Зигмунд Фрейд изменил представления людей о сознании

VOICE ONE:

Это НАУКА В НОВОСТЯХ в VOA Special
Английский. Я Фейт Лапидус.

ГОЛОС ДВА:

А
Я Боб Даути. Работа и теории
Зигмунда Фрейда продолжают влиять на многие области современной культуры.

ГОЛОС ОДИН:

Сегодня мы исследуем влияние Фрейда на лечение
психические расстройства через психотерапию.

(МУЗЫКА)

ГОЛОС ДВА:

Зигмунд
Фрейд родился шестого мая восемнадцатого пятьдесят шестого года в Моравии, на территории современной
Республика Чехия.Он прожил большую часть своего
жизнь в Вене, Австрия. В раннем возрасте,
Фрейд изучал медицину. К концу
девятнадцатого века, он развивал некоторые захватывающие новые идеи о
человеческий разум. Но его первая научная
публикации касались морских животных, в том числе сексуальности угрей.

ГОЛОС ОДИН:

Фрейд
был одним из первых ученых, которые серьезно исследовали разум. Ум — это совокупность действий
основанный на мозге, который включает то, как мы действуем, думаем, чувствуем и рассуждаем.

He
использовали долгие беседы с пациентами и изучение сновидений для поиска причин
психических и эмоциональных проблем. Он
также пробовал гипноз. Он хотел посмотреть,
помещение пациентов в состояние, похожее на сон, поможет облегчить беспокойство
умы. В большинстве случаев он находил
эффекты только временные.

Фрейд много работал,
хотя то, что он сделал, может показаться легким.
Его метод заключался в том, чтобы сидеть со своими пациентами и слушать их.
разговаривать. Он велел им говорить обо всем
они думали.Все идеи, мысли
и все, что приходило им в голову, нужно было выразить. Не могло быть сдерживания из-за
страх или вина.

ГОЛОС ДВА:

Фрейд
считал, что все болезненные воспоминания детства похоронены в
бессознательное я. Он сказал эту часть
ум содержит желания, желания и переживания, которые слишком пугающие, чтобы их распознать.

He
подумал, что если бы эти воспоминания могли быть как-то доведены до сознания
ум, пациент снова почувствовал бы боль.Но на этот раз человек переживал воспоминания как взрослый. Пациент их почувствует, сможет
изучить их и, в случае успеха, наконец, понять их.

Используя этот метод, рассуждал Фрейд,
боль и эмоциональное давление прошлого были бы значительно ослаблены. Они потеряли бы власть над личным
физическое здоровье. Скоро пациент
поправляйся.

(МУЗЫКА)

ГОЛОС ОДИН:

Зигмунд Фрейд предположил, что разум делится на
три части: ид, эго и суперэго.Согласно этой теории, суперэго действует как сдерживающий фактор. Он определяется ценностями, которые мы извлекаем из
наши родители и общество. Работа
Суперэго помогает держать Ид под контролем.

id полностью без сознания. Это
дает энергию для чувств, требующих немедленного удовлетворения
потребности и желания.

эго обеспечивает немедленную реакцию на события реальности. Эго — первая линия защиты между
Я и внешний мир. Он пытается
чтобы уравновесить две крайности ид и суперэго.

ГОЛОС ДВА:

Многие
теорий Фрейда о том, как работает разум, также имели сильные сексуальные
соединения. Эти идеи включали то, что
он видел подавленные чувства сыновей к своим матерям и дочерям
к своим отцам.

Если
ничего больше, идеи Фрейда были революционными. Некоторые отвергли их. Другие пришли принять их. Но никто не оспаривает его большое влияние на
наука о психическом здоровье.

Профессор
Джеймс Грей из Американского университета в Вашингтоне, Д.К. говорит о трех
основные идеи все еще являются частью современного мышления о разуме.

Один
это идея бессознательного.
Другой заключается в том, что мы не обязательно знаем, что заставляет нас делать
то, что мы делаем. И в-третьих, мы
сформированы больше, чем мы думаем в первые пять лет, но не обязательно
так думал Фрейд.

(МУЗЫКА)

ГОЛОС ОДИН:

Доктор
Фрейд получил образование невролога. Он
лечил расстройства нервной системы.
Но физическая болезнь может скрывать более глубокие проблемы.Его исследования причин и лечения
психические расстройства помогли сформировать многие идеи в психиатрии. Психиатрия — это область медицины, которая
лечит психические и эмоциональные состояния.

Фрейда стали называть отцом
психоанализ.

ГОЛОС ДВА:

Психоанализ — метод лечения. Он включает в себя обсуждение и исследование
скрытые страхи и конфликты.

Зигмунд
Фрейд использовал свободные ассоциации. Он бы
попытаться заставить его пациентов освободить свой разум и сказать то, что они были
мышление.Он также попросил их поговорить о
свои мечты, чтобы попытаться исследовать свои бессознательные страхи и желания.

Его версия психоанализа оставалась самой
широко использовался по крайней мере до 1950-х годов.

ГОЛОС ОДИН:

Психоанализ
в США больше не используется.
Одна из причин в том, что это занимает много времени; средняя продолжительность лечения
около пяти лет. Пациенты обычно
Оплачивать лечение придется самостоятельно.
Планы медицинского страхования редко оплачивают этот вид лечения.

Психоанализ
есть как сторонники, так и критики.
Показатели успеха трудно измерить.
Психоаналитики говорят, что это потому, что каждый случай индивидуален.

ГОЛОС ДВА:

Подробнее
недавно появилось несколько сокращенных вариантов психологической терапии.
развит. Некоторые примеры поведения
терапия, когнитивная терапия и когнитивно-поведенческая терапия. Поведение — это действия; познание — это знание и
судейство.

Некоторые
пациенты, проходящие терапию, хотят научиться находить удовлетворение в том, что они делают.Другие хотят отучиться от поведения, которое только добавляет
своим проблемам.

При этих методах лечения пациенты могут разговаривать с
терапевт о прошлом. Или пациенты
можно посоветовать меньше думать о прошлом и больше о настоящем и
будущее.

(МУЗЫКА)

ГОЛОС ОДИН:

Другое
виды терапии включают движение, танец, искусство, музыку или игру. Они используются, чтобы помочь пациентам, у которых
проблемы с разговором о своих эмоциях.

Во многих случаях терапия сегодня стоит меньше, чем раньше.
к.Но продолжительность лечения зависит
по проблеме. Некоторые методы лечения для
Например, позвоните терапевту на двадцать или тридцать посещений.

Как долго люди будут продолжать терапию, также может зависеть
по стоимости. Люди находят это здоровье
страховые планы часто более склонны платить за краткосрочное лечение, чем за
длительное лечение.

ГОЛОС ДВА:

Эксперты в области психического здоровья говорят, что терапия часто может помочь
пациенты, страдающие депрессией, тяжелым стрессом или другими состояниями.

Для
Некоторые пациенты говорят, что сочетание разговорной терапии и лекарств работает
Лучший. Есть много разных препаратов от
депрессия, беспокойство и другие психические и эмоциональные расстройства.

Критиков,
однако говорят, что врачи иногда слишком быстро дают лекарство вместо большего
время для разговорной терапии. Опять же, стоимость
часто обвиняют давление.

Проблемы с психическим здоровьем могут влиять на работу, учебу,
брак и жизнь в целом. Но они
часто остаются без лечения. Во многих случаях,
люди не хотят, чтобы другие знали, что у них есть проблема.

ГОЛОС ОДИН:

Ментальный
расстройства распространены во всех странах.
Всемирная организация здравоохранения утверждает, что сотни миллионов людей
во всем мире подвержены психическим, поведенческим, неврологическим или
расстройства, связанные с употреблением психоактивных веществ.

W.H.O. говорит, что эти расстройства имеют серьезные экономические и
социальные издержки. Однако правительства сталкиваются
трудный выбор в отношении расходов на здравоохранение.
ВОЗ. говорит, что большинство бедных стран тратят менее одного процента своих
бюджеты здравоохранения на психическое здоровье.

Там
являются средствами лечения большинства состояний.
Тем не менее, W.H.O. говорит, что есть два основных препятствия. Один из них — непризнание серьезности
проблемы. Другой — отсутствие
понимание существующих услуг.

(МУЗЫКА)

ГОЛОС ДВА:

отец психоанализа Зигмунд Фрейд покинул Вену вскоре после прибытия войск из
Нацистская Германия вошла в Австрию в 1938 году. У нацистов был план убить всех евреев
Европе, но они разрешили Фрейду поехать в Англию.Его четыре сестры остались в Вене и были
все убиты в нацистских концлагерях.

Фрейду было восемьдесят три года, когда он умер от рака
в Лондоне двадцать третьего сентября девятнадцать тридцать девять. Анна Фрейд, младшая из его шестерых детей,
сама стала известным психоаналитиком.

До Зигмунда Фрейда ни один современный ученый не выглядел так
глубоко в человеческий разум.

(МУЗЫКА)

ГОЛОС ОДИН:

НАУКА
IN THE NEWS был написан и продюсирован Брианной Блейк.Я Фейт Лапидус.

ГОЛОС ДВА:

А
Я Боб Даути. Вы можете скачать
стенограммы и аудиоархивы наших программ на voaspecialenglish.com. Послушайте еще раз на следующей неделе, чтобы узнать больше о
наука на специальном английском языке на «Голосе Америки».

.

Каковы основные различия между теориями Фрейда и Юнга?

Фрейд и Юнг разделяли отношения на многие десятилетия, когда Юнг, младший партнер, узнал больше о теориях бессознательного Фрейда. Возможно, к счастью, в современной психологии Юнг позже отверг некоторые теории Фрейда и склонился к своему собственному методу психологии, который он назвал аналитическим. Оба мужчины использовали концепцию бессознательного как способ объяснения сновидений, но Юнг больше опирался на многослойную концепцию подсознания.Интересно отметить основные различия между Фрейдом и Юнгом.

Юнг считал, что работа любого терапевта заключается в том, чтобы помочь пациенту «распознать работу бессознательного».

Главный раскол, разделяющий двух психиатров, относится к религии.Фрейд считал, что религия — это бегство и заблуждение, которое не следует распространять. Его отношение к религии напоминает отношение Карла Маркса. Религия была «опиатом» для масс. Его вера полностью заключалась в способности разума получать доступ к своим бессознательным мыслям, таким образом излечивая любые неврозы.

И Фрейд, и Юнг использовали психотерапию, чтобы помочь выявить и решить эмоциональные и психические проблемы.

Юнг, напротив, считал, что религия является важным местом безопасности для человека, поскольку он или она начинает процесс индивидуации, исследования и принятия всех частей себя. Кроме того, религия была средством общения между всеми типами людей, потому что, хотя религии различались, архетипы и символы оставались теми же.

Фрейд считал, что религия — это ускользание и заблуждение, а Юнг считал, что она обеспечивает безопасность для человека.

Юнг не исповедовал традиционную христианскую религию, а скорее склонялся к изучению оккультизма.В некоторых письмах Фрейда он обвиняет Юнга в антисемитизме, основанном не столько на принятии иудаизма как религии, сколько на дискриминации евреев в целом. Однако Юнг уважал религиозные аспекты еврейской жизни больше, чем Фрейд.

Зигмунд Фрейд.

Фрейд и Юнг расходились во мнениях относительно того, что составляет бессознательное. Фрейд рассматривал бессознательное как совокупность образов, мыслей и переживаний, которые человек отказывается обрабатывать, что приводит к неврозам. Юнг дополнил это определение, заявив, что каждый человек также обладает коллективным бессознательным, группой общих образов и архетипов, общих для всех людей. Они часто всплывали на поверхность личного бессознательного. Сновидения можно было бы лучше интерпретировать, понимая символические ориентиры универсальных символов.

Фрейд считал, что основной движущей силой деятельности мужчин и женщин является подавленная или выраженная сексуальность. Неисполненная сексуальность привела к патологическим состояниям. Юнг считал, что секс — это лишь одна из многих вещей, которыми движут люди. Что еще более важно, людьми движет их потребность в достижении индивидуализации, целостности или полного познания себя.Многие эмоции побуждают людей действовать психологически нездоровым образом, но все эти способы были стремлением к желанию почувствовать себя завершенным.

Бессознательное для Фрейда было хранилищем всех подавленных сексуальных желаний, что приводило к патологическим или психическим заболеваниям. Только обнажая бессознательное, человек может понять, как жить счастливо и вылечиться от психического заболевания.Юнг, наоборот, чувствовал, что бессознательное часто само по себе стремится к целостности, и что психическое заболевание было не патологией, а бессознательной регуляцией эмоций и накопленным опытом, имеющим тенденцию к индивидуализации.

Согласно Юнгу, цель терапевта заключалась в том, чтобы помочь человеку распознать работу бессознательного и, таким образом, помочь пациенту понять, как лучше стремиться к индивидуации, которая создаст «целостную» личность.

В то время как Фрейд склонен к очень мастерскому способу штурма бессознательного, чтобы освободить его от подавленных чувств, путь Юнга больше соответствует взглядам более поздних психологов-гуманистов. Он вдохновляет холистическую гештальт-школу, а затем и терапевтические школы.

Идея бессознательного в целом принята почти всеми, однако ни Фрейд, ни Юнг не считали, что после объяснения необходимо продолжить терапевтическую работу.Более поздние психоаналитические школы, подобные тем, которые постулируют изменения поведения, оказались более успешными в лечении психических заболеваний. Как только основные чувства будут поняты, работа заключается в том, чтобы помочь отрицать эти чувства и заменить их более позитивными мыслями. Эту работу игнорировали и Фрейд, и Юнг. И все же мы обязаны обоим теоретикам за их вклад в психиатрию. По сути, им приписывают начало психиатрии.

Мысли Фрейда о религии напоминают мысли Карла Маркса..

методов психоанализа

Как вы знаете, психоанализ заинтересован в исследовании
подсознание, чтобы вылечить. В этом отношении он применяет определенные техники или методы, которые мы намереваемся использовать.
присутствует в этом разделе. Эти методы были впервые разработаны Зигмундом Фрейдом.

Ниже приведен список этих основных методов. Некоторые из них будут дополнительно объяснены, если вы нажмете ссылки, ведущие к
соответствующие статьи опубликованы на этом сайте.

— Анамнез — до некоторой степени напоминает классический анамнез, известный в практике общей медицины.
Интерпретация биографических (личных) событий во время психоаналитического лечения может уладить невротические рамки психопатологии человека. Узнать больше

…

— Метод свободных ассоциаций — Этот метод заменен
гипноз в терапии Фрейда. Он заключается в сборе свободных ассоциаций, которые дает пациент во время лечения.Эти ассоциации указывают на внутренние конфликты и подавленные влечения.
это сделало симптомы. Узнать больше

…

— Интерпретация фрейдистских оговорок и ошибок — Это замечательный вклад Фрейда в исследование бессознательного. Для большинства из нас так называемые «ошибочные действия» — как
например, любые промахи и промахи — не имеют контекстуального значения для нашей психической жизни. Фрейд — первый ученый, который осознал значение оплошностей и ошибок, начиная с
предпосылка, признанная на практике, детерминизма всех наших психических процессов.Узнать больше

…

— Анализ / интерпретация сновидений — Безусловно, самая важная психоаналитическая техника, также называемая королевской дорогой в бессознательное
сам Фрейд считает толкование снов незаменимым средством доступа к бессознательному. Первый сон, когда-либо интерпретируемый в стиле Фрейда, — это инъекция Ирмы, опубликованная в его .
Толкование снов . Узнать больше

…

Freud and Dreams Нужно больше узнать о том, как Фрейд уезжает с мечтами? Ознакомьтесь с нашим 12-урокным электронным курсом по этой теме здесь.

— Анализ / интерпретация символов — Символы встречаются в
сны, фантазии, сказки и другие подобные психические и культурные продукты, и их можно интерпретировать так же, как сны.Фрейд утверждает, что большинство таких символов имеют сексуальный характер. Узнать больше

…

— Анализ переноса

является одним из основных психоаналитических методов. В основном это касается психоаналитического лечения, поскольку имеет дело с бессознательными чувствами, которые пациент проецирует на своего аналитика. Тема также тесно связана с контрпереносом.

Краткая статья, посвященная этой теме, предлагается бесплатно студентам, которые прошли наш электронный курс о том, что такое психоанализ.Подробнее об этом документе

Вот.

Несколько цитат Фрейда о переносе

можно найти здесь.

Психоаналитическая терапия

Дополнительные ресурсы —

Узнайте больше о методах психоанализа, пройдя наш электронный курс, посвященный этой теме -> щелкните здесь, чтобы узнать, как это сделать..