Карл густав юнг вклад в психологию: Карл Густав Юнг — Психологос

Карл Густав Юнг — Психологос

Карл Густав Юнг (1875—1961) – человек-икона, второй основатель психоанализа, по влиянию сравнимый с Зигмундом Фрейдом. Свой вариант психоанализа он назвал аналитической или глубинной психологией. Эзотерики и особенно оккультисты считают его своим человеком, философы его любят, ученые не понимают, что с ним делать, но вынуждены с ним считаться. В любом случае, к эзотерике и оккультизму Карл Юнг имеет прямое отношение, к науке – спорное.

К.Г. Юнг родился 26 июля 1875 г. в маленьком местечке на севере Швейцарии, в очень знатной и состоятельной семье. Прадед К. Юнга во время наполеоновской войны был главным военным врачом Баварии, брат прадеда был канцлером Баварии.

Отец Юнга был теологом, специалистом по религиозным догматам, мама из семьи потомственных протестантских пастырей, но главный интерес этой семьи был к восточным эзотерическим учениям и практикам. Любимая детская книжка Карла – книжка с красивыми иллюстрациями богов из эзотерических религий, а вместо детских сказок и Библии мать читала ему различные эзотерические истории. С самого детства маленький Карл, как и его мать, верил, что у него есть две личности: он, сегодняшний маленький Карл, и личность № 2 — гордый, авторитетный и влиятельный человек из 18 века. Кто? Поскольку его дедушка Самуил был уверен, что приходится внебрачным сыном Гете, а также учитывая, что Карл был назван в честь деда и поразительно на него походил, Карл Густав Юнг был уверен, что в нем реинкарнирована душа Иоганна Вольфганга Гете. А в реинкарнацию он верил, потому что в его семье в это верили все.

Вся семья, конечно, была интересная.

Надо сказать, что отец Карла Густава периодически впадал в глубокую депрессию, а мать, очень эмоциональная женщина, страдала биполярной депрессией с перепадами настроения. Большую часть времени она проводила в спальне, где, как она говорила, общалась по ночам с духами. Ночью, рассказывал Юнг, его мать становилась странной и загадочной. Однажды ночью он увидел слегка светящуюся неясную фигуру, выходящую из комнаты матери, голова фигуры была расположена отдельно от шеи и парила в воздухе перед телом. Наверное, это не удивительно, поскольку Карл Юнг с детства находился в обстановке «соприкосновения с другими мирами». Его окружала соответствующая атмосфера дома Прейсверков — родителей его матери Эмилии, где практиковалось общение с духами умерших. Дед Самуил, бабка Аугуста, кузина Хелен Прейсверк практиковали спиритизм и считались «ясновидящими» и «духовидцами». Мать Юнга, Эмилия, была не просто поклонницей оккультизма, но одним из известных организаторов различных спиритических сеансов и собраний медиумов.

Не удивительно, что в такой семье молодой Юнг сам начинает устраивать спиритические сеансы, проявлять незаурядные паранормальные способности, пророческие сновидения и предсказания. Благодаря любви к чтению и феноменальной памяти он поражает всех подробнейшими знаниями древних религий, культов, мистерий и оккультных практик и скоро, несмотря на молодость, становится среди любителей эзотерики и оккультных наук признанным авторитетом.

В своих воспоминаниях Юнг писал, что мёртвые приходят к нему, звонят в колокольчик и их присутствие ощущает вся его семья. Вот он задаёт «крылатому Филимону» (своему «духовному руководителю») вопросы своим собственным голосом, а отвечает фальцетом своего женского существа — анимы, вот в его дом стучат мёртвые крестоносцы…

В дальнейшем, став известным психиатром, он вынужден будет констатировать у себя и своих коллег-медиумов различные проявления шизофрении. Собственно, он пошел в психиатрию именно потому, что хотел справиться со своей шизофренией, и к его чести нужно сказать, что к концу своей долгой жизни, а он жил до 85 лет, он от шизофрении смог избавиться.

На самом деле, его целеустремленности и воле можно было позавидовать. В гимназии он был первым учеником, хотя замкнутым и малообщительным. Но его идеалами всегда были герои античных времен, развитые духовно и физически, поэтому Юнг всю жизнь занимался спортом, закалялся и вскоре стал олицетворением арийского психотипа немца — высоким, сильным и красивым.

Как психиатр, занимающийся проблемами шизофрении, Карл Юнг заинтересовался психоанализом в 1902 году. Между ним и Зигмундом Фрейдом происходила нечастая переписка, но в 1907 году произошло важное событие – они встретились лично. Карл хотел обсудить с Фрейдом психологические подходы к лечению нервно-психических заболеваний, но встреча пошла неожиданно. Сигизмунд и Карл, два не очень-то общительных человека проговорили друг с другом без остановки 13 часов и расстались в полном взаимном восхищении. Они быстро сближались, в 1911 г. по предложению Фрейда Юнга избирают президентом Международного психоаналитического сообщества, после чего Фрейд приглашает Юнга в совместную поездку с лекциями в Соединенные Штаты.

Во время поездки на пароходе Карл записал в блокнот слова Зигмунда: «Они еще не знают, что мы везем в Америку чуму…».

Сотрудничество Юнга и Фрейда было недолгим, но очень взаимовыгодным. Юнг благодаря Фрейду быстро завоевал всемирную славу, а Фрейд благодаря швейцарскому немцу Юнгу, с его харизматической внешностью и невероятной эрудицией, выводит психоанализ из узкого кружка венских врачей-единомышленников на мировую арену. Однако по вопросам большой идеологии они все-таки не сошлись. Фрейд потребовал от Юнга дать клятву, что он будет отстаивать как незыблемые догмы положения о ведущей роли сексуального инстинкта в развитии неврозов, о стадиях ранней детской сексуальности и об эдиповом комплексе. Однако Карл, оставаясь убежденным мистиком, не мог и не хотел отказаться от эзотерики и оккультизма, его интересовала парапсихология и алхимия, и Юнгу в классическом психоанализе было тесно.

Кроме того, у Юнга была другая финансовая ситуация. Если Зигмунд Фрейд ощущал себя бедным евреем практически всю жизнь, то у Карла Юнга с деньгами было все хорошо, тем более что в 28 лет он удачно женился на весьма состоятельной женщине. Ему не нужно было, как Фрейду, зарабатывать деньги, он мог себе позволить всё – и зачем ему было себя как-то стеснять?

Карл Юнг клятву дать отказался, и в 1913 году Фрейд и Юнг расстались. Вызывает уважение, что расстались они корректно. Они обменялись письмами о том, что не имеют друг к другу никаких претензий, после чего Юнг о Фрейде всегда высказывался уважительно, а Фрейд о Юнге просто никогда не упоминал.

Юнг пошел своим путем. В спокойной обстановке, иногда на месяцы погружаясь в неврозы, он разрабатывал свою аналитическую психологию и, не утруждая себя большой практикой, писал толстые книги. Карл Юнг продолжал публиковать книги до конца своей жизни, в том числе, в 1959 году, «О летающих тарелках. О вещах, наблюдаемых в небе».

• «Mysterium Coniunctionis»
• «Психология и алхимия»
• «Концепция коллективного бессознательного»
• «Человек и его символы»
• «Психологические типы»
• Карл Густав Юнг «Психологическая типология»
• Карл Густав Юнг «Психологическая теория типов»
• «Психология раннего слабоумия (dementia praecox)»
• «Трансцендентная функция»
• «Структура души»
• «AION»
• «Ответ Иову»
• «О психологии бессознательного»
• «О природе психе»
• «Либидо, его метаморфозы и символы»
• «Тавистокские лекции»
• «Психоанализ и искусство»
• «Воспоминания, сновидения, размышления»
• «Отношения между Я (Эго) и бессознательным»
• «Исследование процесса индивидуации»
• «Символы превращения в мессе»
• «Психология переноса»
• «Попытка психологического истолокования догмата о Троице»

Культурологические аспекты духовного наследия К.

Г. Юнга Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

УДК 130.2:159.964.26Юнг

Л. А. Сурина

Культурологические аспекты духовного наследия К. Г. Юнга

Культурное значение наследия К. Г. Юнга рассмотрено с позиций современного культурологического знания. Амплифицировано смысловое содержание юнгианского подхода к пониманию человеческой психики. Представлены новые методы, способствующие развитию психологической культуры современного человека. Ключевые слова: К. Г. Юнг, духовное наследие, аналитическая психология

Lidia A. Surina C. G. Jung’s spiritual heritage: cultural aspects

The cultural significance of heritage of C. G. Jung considered from the standpoint of contemporary cultural knowledge. The semantic content of the Jungian approach to understanding the human psyche is amplified. The basic constructs an analytical tool for the study of the unconscious are described. New methods, developing analytical psychological culture of modern man in the modern world are presented. Keywords: C. G. Jung, spiritual heritage, analytical psychology

Наследие выдающегося швейцарского врача-психиатра, психотерапевта, психолога и мыслителя Карла Густава Юнга (1875-1961) велико и значительно, но его культурологическое значение в научном контексте до сих пор не оценено по достоинству. К. Г. Юнг — родоначальник аналитической психологии — оказал весьма значительное влияние не только на современную научную и практическую психологию, психотерапию и психоанализ, но и на культурологию, социологию, различные области философии, историю религий, литературную критику, эстетику, искусство и культуру в целом. При всей сложности и спорности некоторых положений его теории авторитет этого ученого и его вклад в науку признавались даже его оппонентами. Опираясь на работы Юнга или в полемике с ними, создавали свои труды ученые и мыслители самых разных направлений науки — такие, как физик, лауреат Нобелевской премии Вольфганг Паули, биолог Адольф Портман, мифолог Карл Кереньи, культуролог и историк Мирча Элиаде, антрополог Клод Леви-Стросс, философ-экзистенциалист Мартин Бубер и многие другие. Идеи Юнга вдохновляли как его коллег-психологов, так и художников, литераторов, кинорежиссеров XX столетия. Юнговская система представлений и интерпретаций заметна в произведениях таких великих писателей, как Герман Гессе и Томас Манн. Открытия К. Г. Юнга в области коллективного бессознательного важны современному человеку для понимания закономерностей сложных социокультурных процессов, культурно-исторических сдвигов и преобразований в коллективной жизни.

Начало XX в. ознаменовалось расцветом психоаналитического учения, родоначальником которого стал Зигмунд Фрейд. Наряду с его школой, ко-

торую впоследствии назовут школой классического психоанализа, появляются новые идеи, которые складываются в самостоятельные психоаналитические направления.

Сотрудничество и дружба К. Г. Юнга и З. Фрейда продолжались с 1907 до 1912 г. Однако энтузиазм и вера в психоанализ сменились у Юнга сомнениями. Узкий взгляд Фрейда на бессознательные процессы не мог удовлетворить жажду Юнга в понимании многогранности души человека, ее энергии и движущей силы. Юнг был уверен, что психические и невротические расстройства психики нельзя объяснять только сексуальными смещениями влечения; существуют и другие причины, приводящие к внутреннему конфликту и, как следствие, психическим искажениям.

В работе «Отношения между эго и бессознательным» Юнг пишет, что бессознательное «включает в себя не только вытесненные содержания, но весь тот психический материал, что лежит ниже порога сознания… Бессознательное непрерывно занимается перегруппировкой своего содержания. Эта активность полностью автономна лишь в патологических случаях; в норме же между активностью бессознательной и сознательной психики устанавливаются компенсаторные отношения»1.

Разрыв с Фрейдом Юнг переживал как тяжелый личностный кризис. Он все более проявляет интерес к глубинным проявлениям бессознательного — символам и архетипам. В последующие четыре года Юнг проделал невероятную работу, исследуя собственные бессознательные процессы, не обесценивая ни снов, ни фантазий, ни случайно мелькнувших видений, ни спонтанных рисунков. Сам Юнг назвал это внутреннее путешествие «ночным плаванием по морю», полным неожиданных,

порой пугающих открытий. Великая «Красная Книга» («Liber Novus») стала отражением внутренней духовной работы. Пройдя через противостояние бессознательным процессам, порой опасным и разрушительным, Юнг взошел на новую ступень теоретического и практического развития, создав принципиально новую систему помощи человеку -аналитическую терапию, основанную на теории своеобразной структуры психического мира.

Основные взгляды Юнга на психику, давшую основы современным принципам аналитической психологии, можно обозначить следующим образом:

1. Бессознательное реально. Его влияние на сознание и психику в целом постоянно и непрерывно, но не осознается, поэтому бессознательное проявляет себя косвенно — в сновидениях, воображении, в произведениях искусства, а также в символах, фольклоре и ритуальных формах культурного поведения.

2. Средством общения бессознательного с сознанием является язык символов и образов. Эти образы едины для общего психического поля, которое Юнг назвал коллективным бессознательным, а в поздних работах — объективным психическим.

3. Структурными элементами коллективного бессознательного являются архетипы (от греч. arche — «начало» + typos — «образ») — универсальные паттерны, характерные для общего культурного поля, которые в психике человека возникают во снах, воображении и фантазиях. Архетипические символы трансперсональны и внеличностны.

Юнг обратил внимание на то, что во всем мире встречаются сходные образы — в мифологии, изобразительном искусстве, религиозных писаниях, обрядах и ритуалах. Это говорит о единстве внутренних психических образов, единых для всего человечества — их Юнг и назвал архетипами. Он вывел теорию некоего коллективного знания, передающегося от поколения к поколению, подобно инстинктам, ДНК, видовым признакам. Архетип как символическая форма функционирует там, где еще не существует сознательных понятий или где таковые вообще невозможны2. Основные, или базовые архетипы — Мать, Отец, Дитя, Герой, Анима/ Анимус, Трикстер, Персона, Тень и центральный архетип психики — Самость (Self).

Юнг определяет Самость и как бессознательный «образ жизненной цели». «Что бы ни означала целостность человека — самость сама по себе, эмпирически спонтанно продуцируемый бессознательным образ жизненной цели, независимый от желаний и страхов сознания. В этом образе представлена цель полного человека — реализация своей целостности и индивидуальности, по своей воле или против нее»3. Это центральная движущая сила личности, его творческое ядро, по-

этому важно, чтобы Эго человека было осознанно ориентировано на Самость.

Архетипическая трансценденция — это «осуществление изначальной, заложенной в эмбриональном зародыше, личности во всех ее аспектах»4, а нуминозность архетипов определяется питеп’ом — мощной божественной силой. «Архетип… устраивает индивидууму очную ставку с бездонной противоречивостью человеческой природы, и ему становится доступным непосредственное переживание света и мрака, Христа и черта. Но без непосредственного переживания этой противоречивости нет опыта целостности»5.

В современных теориях культуры архетипы понимаются как исконные универсальные коллективные образцы, символические формы и модели поведения, которые определяют содержание религий, мифологий, легенд, сказок, ритуалов и других значимых элементов социокультурного опыта человечества. Так, культуролог Мирча Элиаде в своей работе «Миф о вечном возвращении. Архетипы и повторение» трактует архетипы как общие для всех образцы для подражания или парадигмы религиозного и мифологического опыта, составляющие предмет кросс-культурных исследований.

Юнг ввел понятие трансцендентной функции как функции психического, которая возникает как посредник между сознанием и бессознательным, соединяющее их подобно квантовому «радужному мосту». Ее можно уподобить синонимичному математическому термину, где трансцендентная функция соединяет воображаемые и реальные числа.

На идею о том, что в области психического действуют квантовые закономерности, натолкнуло Юнга общение с Вольфгангом Паули — физиком, лауреатом Нобелевской премии за открытие квантовых свойств элементарных частиц. Паули был анализандом Юнга в течение длительного времени, и анализ многих его сновидений Юнг анонимно использует в книге «Психология и алхимия». Революционная работа «О синхронистичности» также была написана Юнгом во время его тесного взаимодействия с великим физиком.

Юнг ввел понятие синхронистичности, когда существование и активное влияние на психику коллективного бессознательного стало для него непреложным фактом. Он обнаружил, что связь между объектами и явлениями в нашем мире может быть не только причинно-следственной, но и смысловой. Мы говорим о синхронии применительно к событиям, символам, знакам, которые имеют сходный смысл, происходят одновременно или близко по времени, но не связанные причинно-следственной связью. К ним относятся феномены необычных совпадений, телепатия, «вещие сны», предвидение. В этом явлении соединяется физическая и психическая реальность.

Л. А. Сурина

Развитие личности, проявляющее себя в осознании и интеграции бессознательных процессов, Юнг назвал индивидуацией. Индивидуация протекает как осознание своих подлинных потребностей, стремлений, переживаний. Такая дифференциация психического способствует преодолению противоречий — и внешних, и внутренних, помогает человеку более чутко воспринимать окружающий мир и самого себя в этом мире. Жизнь приобретает смысл, ассимилируется личный и коллективный опыт, и все это делает личность целостной и сбалансированной.

Аналитическая психология признает психическую реальность человека наряду с материальной. В работе «Комментарий к „Тайне Золотого Цветка»» Юнг сравнивает способ видения мира Востока и Запада, при этом указывает, что западный тип сознания способен воспринимать только материальное, данное органами чувств, в то время как восточный тип мышления признает реальным и неощутимое6. Юнг считал, что интровертное («восточное») мышление необходимо человеку, ибо оно устанавливает баланс между сознанием и коллективным бессознательным. Но ошибочно полагать, что Юнг считал Восток более духовным, нежели Запад. Во всех человеческих культурах Дух, Высшее, названное Юнгом Самостью, — главный смысл и ось, на которой держится существование психического. Утрата контакта с Духом, по мнению Юнга, есть признак инфляции Эго, что ведет к регрессу, и, напротив, восстановление изначально присущего человеку контакта с духовным миром является показателем начала развития, внутреннего выздоровления, обретения целостности. В XX в. все больше начинают признавать тот факт, что между духом и материей лежит реальность психического.

Итак, центральные понятия аналитической психологии — индивидуация, стремление к Самости. Что это значит? Может ли существовать человек, полностью интегрированный, просветленный, достигший максимальной близости к высшему? Поиск ответов на эти вопросы привел Юнга к алхимии -таинственной деятельности, отвергаемой и в мрачном средневековье, и в капиталистическом XX в. Юнг первым из современных ему ученых увидел символическую связь между алхимическими процессами, описанными в древних герметических текстах, и психическими процессами, происходящими в жизни людей. Он увидел связь между психикой и физической природой человека и постарался понять, каким образом это связано с духовными исканиями, переживаниями и откровениями человека. Юнг заметил, что алхимики символами говорили о человеческой душе и работали больше с воображением, чем с металлами. Золото, которое они хотели получить, было не обычным золотом — «золотом

черни», но aurum philosophicum, «философским золотом», что, по сути, и является Самостью, к которой стремится душа искателя. «Aurum nostrum non est aurum vulgi» — таков был девиз алхимиков, воспринятый Юнгом в психологическом смысле.

В 1952 г. на конференции «Эранос» Юнг говорил: «Алхимические процедуры были реальными, только эта реальность была не лабораторной, а психологической». Он сумел увидеть Алхимию как психологическое, символическое и физическое искусство — в этом главный научный ключ к пониманию ее тайны. Более десяти лет изучая средневековые алхимические труды, Юнг пришел к выводу, что алхимия — это многогранное искусство: из ее внешнего, физического уровня выросла наука химия, а из внутреннего, символического — современная глубинная психология.

Наряду с алхимией, Юнг изучал также родственную ей символическую систему — астрологию. В упомянутой нами работе «О синхронистичности» он посвятил отдельную главу астрологическому эксперименту. Изучение синхронистичности подвело Юнга к принятию астрологии, которая объясняет этот феномен через понятие единых космических ритмов, управляющих коллективным бессознательным. В 1909 г. молодой Юнг восторженно писал З. Фрейду: «Мое исследование астрологии изумительно! Я пришел к твердому выводу, что в момент рождения индивидуум приобретает характеристики того состояния Вселенной, которым оно было в этот момент времени». А в 1954 г. уже умудренный опытом Юнг писал Андрэ Барбо, известному французскому астрологу, ныне живущему: «Астрология, как коллективное бессознательное, к которому обращается психология, состоит из символических конфигураций: „планеты» — это боги, символы власти бессознательного»7. В своей работе «О природе психического» Юнг заметил, что Парацельс «увидел темноту психического как усыпанное звездами ночное небо, на котором планеты и созвездия представляют архетипы во всей их ясности и божественности»8.

Юнг не стремился создать свою школу — напротив он побуждал своих младших коллег идти своим путем, и нередко говорил, что не хотел бы, чтобы кто-то называл себя «юнгианцем»: «Я хочу, -говорил Юнг, — чтобы вы были самими собой!». Но у развития свои законы. Оставив, в отличие от Фрейда, за учениками право на свой путь, Юнг позволил множеству ученых, психотерапевтов, философов создать свои теории, которые все же опирались на юнговское понимания структуры психики.

Как аналитическая психология пришла в Россию? Похоже, что она всегда была, начиная от взаимодействия Юнга с такими известными русскими людьми, как философ Б. Вышеславцев, психиатры А. Певницкий, Н. Осипов. Сабина Шпильрайн орга-

низовала первую в Советской России аналитическую школу. Немало русских студентов посещало кружок Юнга, впоследствии продолжая его учение в рамках тогдашней возможности.

Наряду с трудами Юнга стали переводиться на русский язык работы ближайших его учеников -Марии-Луизы фон Франц, Эдварда Эдингера, Эриха Ноймана. Стали доступными сборники трудов ежегодной междисциплинарной конференции «Эранос», которая начиная с 1933 г. собирала вокруг себя крупнейших передовых ученых того времени, представлявших разные направления науки, для выработки парадигмы, объединяющей гуманитарные и естественные знания, а также исследования связи между восточным и западным мышлением. Юнг принимал активное участие практически во всех конференциях до самых преклонных лет. Это была его любимая площадка, на которой он озвучивал самые смелые свои идеи, которые в дальнейшем легли в основу его фундаментальных трудов. В настоящее время автор данной статьи ежегодно проводит международные междисциплинарные Юнгианские конференции, продолжающие традиции Эраноса в современном научном мире, под эгидой Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги.

Аналитическая психология дала начало принципиально новому подходу в изучении психического и целой плеяде психотерапевтических и проективных психодиагностических методов, направленных и на исследование бессознательного, исцеление, и на развитие психологической типологии, песочной терапии (Sand play), анализу сновидений, сказкотерапии, работе с метафорическими и ассоциативными картами. Эти методы не только основаны на понимании символики ар-хетипических сюжетов, но и предполагают работу принципа, характерного для аналитической психологии — синхронии (синхроничности). К ним же относятся и карты Таро — древней символической системы, помогающей сознанию через архетипиче-ские образы, изображенные на картах, установить связь с бессознательным.

Аналитическая психология обогатила и расширила такое направление психотерапии, как психодрама. Новая, современная разновидность юнгиан-ских психодраматических методов, которые активно развивается автором данной статьи, — астродрама. Метод астродрамы, впервые предложенный американским психологом Ноэлем Тилем, дает возможность диагностировать состояние человека на данный момент времени и эффективно трансформировать его в соответствии с индивидуальными природными особенностями. Театр юнгиаской астродрамы позволяет человеку почувствовать, как в его психическом пространстве проявляются энергии планетарных архетипов, как они взаимодействуют друг с другом, как открывают те психиче-

ские глубины, в которых хранятся сокровища души, недоступные поверхностному взгляду, и как во внутреннем пространстве человека разыгрываются поистине космические драмы. Астродрама позволяет разыграть индивидуальную натальную карту человека, чтобы он мог глубоко и эмоционально прочувствовать то, что происходит в его бессознательном. Метод позволяет работать с человеческими запросами различного экзистенциального уровня -личностная и творческая реализация человека, осознание собственных талантов и потенциальных возможностей, источники и пути решения проблем, восстановление связи с Самостью, обнажение и осознание глубинных архетипических процессов, доступ к которым другими методами невозможен. Проживание этих процессов и осознание особенностей своего гороскопа поможет человеку раскрыть новые грани своей личности и реализовать в жизни

свои уникальные таланты.

***

В 1945 г. Юнг писал коллеге Ольге Фребе-Кап-тейн, что opus, работа души, включает в себя три составляющие: «инсайт, терпение и действие». Психология, заметил он, может помочь лишь испытать инсайт. Потом человеку нужна моральная сила, чтобы сделать то, что он должен, а также терпение, чтобы выдержать последствия своих действий9. Этому мужеству жить, погружению в глубины собственные и принятию внутренней, человеческой, и внешней, космической, реальности учит нас глубинная психология великого Карла Густава Юнга, его непреходящее интеллектуальное и духовное наследие.

Примечания

1 Юнг К. Г. Отношения между эго и бессознательным // E-libra.ru: электрон. б-ка. 2010-2017. URL: http: // e-libra.ru (дата обращения: 27.07.2017).

2 См.: Его же. Ответ Иову: собр. соч. М.: Канон, 1995.

352 с.

3 Там же. С. 222.

4 Его же. Структура психики и архетипы. М.: Акад. проект, 2009. С. 239.

5 Юнг К. Г. Архетип и символ // Profilib: электрон. б-ка. 2012-2017. URL: https: // profilib.com (дата обращения: 28.07.2017).

6 Его же. Комментарий к «Тайне Золотого Цветка» Р. Вильхайма // О психологии восточных религий и философий. М.: Медиум, 1994. С. 149-222.

7 Его же. Письмо А. Барбо, 26 мая 1954 г. М.: Медиум, 1994. С. 230.

8 Его же. Структура и динамика психического: сборник. М.: Когито-Центр , 2008. URL: http://iknigi.net (дата обращения: 29. 06. 2017).

9 Сурина Л. А. «Эранос»: взаимоотражение человека и космоса // Новая весна. 2012. № 11. С. 9-28.

Юнг Карл Густав, швейцарский психиатр

Юнг Карл Густав

Определение 1

Юнг Карл Густав — это известный швейцарский психиатр. Он внес огромный вклад в такую науку как психотерапия, и сформулировал огромное количество очень интересных и действенных методик. Карл Юнг является основоположником аналитической психологии.

Психиатр сформулировал понятие и сущность психологических типов. Широко распространена теория личности Юнга.

Ученый исследовал задачу аналитической психологии с помощью интерпретации архетипических образов, которые появляются у пациентов. Он вел работу, направленную на изучение коллективного бессознательного в образах человека. Он считал, что главной целью психотерапии является реализация индивидуализации личности.

Замечание 1

Позже его концепцию назвали «юнгианской аналитической психологией» или «юнгианским анализом».

Методики этого психиатра содержат в себе все лучшее, что было у Фрейда. Тем не менее, ученый не останавливался на проблеме неудовлетворенных сексуальных желаний как основных потребностей и движущей силы всех человеческих действий. Он решил, что нужно изучить глубже и шире все то, что было сказано Фрейдом.

Основы учения Юнга

Мысли и идеи психиатра менялись несколько раз на протяжении его научной деятельности. Например, когда он был молодым, за основу брал сексистскую теорию. Данная теория основывалась на том, что разум мужчин лучше, чем у представителей слабого пола. Также в ней считалось, что разум у мужчин преобладает над чувствами. Но позже Юнг перестал использовать эту теорию в качестве основы.

Он сформулировал и обосновал структуру личности, которая состояла из:

• Эго
• Личное бессознательное
• Групповое бессознательное

Эго — это процесс осознания и осознанность, внутреннее «Я» человека. Эго используется для идентификации. Также оно способствует осуществлению процесса общения с самим собой.

Личное бессознательное — это весь накопленный опыт, переживания, мысли и представления, которые человек выделил из своего мозга и запомнил. Стоит отметить, что такое бессознательное содержит в себе такие переживания, которые еще не являются осознанными. Это объясняется тем, что они еще не очень сильны и реализованы. Личное бессознательное содержит в себе все, что индивид не помнит и не может осознать на данный момент. Но все это довольно сильно влияет на действия и саму личность.

Юнг считал, что коллективное бессознательное включает в себя многие универсальные идеи, страсти и начальные представления. Многие люди, ассоциируют имя Юнга с изучением психологии бессознательного.

Краткое содержание всех его исследований не поможет понять и проанализировать весь объем работы. Но такое содержание поможет тем, кто хочет хотя бы немного узнать о законах и теориях психологии.

Теория архетипов тесно связана с философией и эзотерикой. В данной теории можно заметить хорошо узнаваемые образы, которые любой человек может найти в мифах или легендах. Также это можно рассмотреть и в обычной повседневной жизни. Архетипы считаются врожденными ментальными структурами, которые содержатся в групповом бессознательном.

Юнг считается очень тонким знатоком души и внутреннего мира человека. Он любил разрабатывать и освещать теории о психологических типах личности. Ему нравилось рассматривать все особенности, тонкие моменты и нюансы.

Все люди и явления во сне человека не случайны. Это объясняется тем, что сон — это не просто совокупность различных красочных образов, напоминающих пережитые эмоции или какое-то трудное время. Карл Юнг смог создать и сформировать теорию снов человека. Основой данного учения стала мысль о том, что человеку во сне видится то, что он хочет больше всего. Другими словами, человек просто видит во сне свои тайные желания и чувства.

Психиатр создал совокупность универсальных представлений и возможных сценариев, которые могут появиться во сне человека. Такие сценарии дают возможность сделать анализ всего того, что было во сне. С помощью данной техники многие люди поняли то, чего они боятся и смогли преодолеть свои страхи. Причем за короткий промежуток времени.

Детальное исследование человеческого подсознания довольно сильно повлияло на создание системы эго-состояний. Все труды и разработки швейцарского психиатра во многом помогли при формировании современного психоанализа. Также было оказано огромное влияние на создание научной психологии.

Стоит отметить, что психиатр создал интересную, но очень сложную типологию. Из-за того, что она была слишком непонятной, люди не могли ее понять. Поэтому, она была известна только очень узкому кругу людей, которые смогли все разобрать и усвоить. Эти люди были профессионалами и прекрасно знали психологию. Карл Юнг при разработке своей типологии обращался к трудам Аристотеля.

В результате он выделил самые важные функции психики:

• Мышление
• Чувство
• Интуиция

Создано очень много упрощений той классификации типов личности, которую разработал Карл Юнг. Но не все они так приближены к оригиналу, как хотелось бы.

Вклад в психологию

Вклад психиатра в современную психологию очень большой. Карл Юнг известен своими тестами. Его тестовые задания по соционике реализуются в школах, высших учебных заведениях. В некоторых странах запада эти тесты используются даже при приеме на работу. Концепция личности, которую ввел этот психиатр, применяется в разведывательных службах США. С помощью нее там выбирают тех людей, которые больше всего подойдут на очень сложные и ответственные должности.

Юнг также создал метод, названный его имененм. Стоит отметить, что сейчас он очень часто применяется в семейной психологии, педагогике, а также при лечении разных психических отклонений и заболеваний.

Та классификация снов, которую описал Карл Юнг, до сих пор используется в психологии и психиатрии. В настоящее время она помогает увидеть и рассмотреть психические заболевания и специально забытые проблемы личности.

Этот швейцарский психиатр является величайшим мыслителем. Его вклад в науку можно считать бесценным.

Рецензии на книги Карла Юнга

Я долго настраивалась, прежде чем начать писать рецензию, потирала руки, вставала и садилась, морщила лоб, просматривала цитаты, принимала позу «мыслителя», после чего снова вставала. Если бы не взятые обязательства во флэшмобе, то, наверное, отступилась бы. Ведь написать рецензию на «Символы трансформации» Юнга – это все равно, что выпить море (да не какое-нибудь, а изначальный океан) и закусить горою Меру. Эту книгу и читать-то большими порциями сложно из-за обилия мифологического материала – собственное бессознательное начинает такие номера откалывать, что сиди потом и придумывай имена тому, кто ночью в твоей комнате явился почти что наяву. Попробуй, напиши тут рецензию. Но надо.

«Символы трансформации» в том виде, в котором они предстали перед нами в данном издании – это поздняя ревизия Юнгом своего раннего труда «Метаморфозы и символы либидо», написанного на этапе начавшихся расхождений Юнга и Фрейда. Выход в свет этой книги, где Юнг впервые изложил свой собственный, отличный от канонического, то есть фрейдовского, взгляд на психоанализ, углубил и без того уже существовавшие противоречия и, по сути, привел к окончательному разрыву.

Юнг осмелился расширить понятие либидо и выйти за пределы его чисто сексуального значения. Для Юнга либидо – это универсальная психическая энергия, а сексуальная сфера – лишь одно из возможных ее проявлений. Вторым революционный шагом доктора Юнга стало то значение, которое он придавал мифологическим содержаниям, приходящим, по его мнению, из коллективного бессознательного.

Миф, говорят отцы церкви, является тем, «во что верится всегда, везде, всеми»; следовательно, человек, который думает, что он сможет прожить без мифа или вне мифа, является исключением. Тогда он напоминает существо, лишенное корней, не имеющее подлинной связи ни с прошлым, ни с жизнью предков, которая продолжается внутри нас, ни с современным человеческим обществом.

Честно говоря, у меня остались несколько двойственные впечатления от этой работы. Видимо, с тех пор, как я в последний раз читала Юнга, мое мировоззрение изменилось, и хотя я и считаю себя «человеком мифологическим», но все же порой казалось, что автор перегибает палку. Как это у Хармса:

Ну, с дубинкой,
Ну, с метелкой,
Ну еще туда-сюда,
А с заряженным ружьем —
Это просто ерунда!

Дальше…

Карл Густав Юнг — Биография. Факты. Личная жизнь

Ка́рл Гу́став Юнг (нем. Carl Gustav Jung [ˈkarl ˈgʊstaf ˈjʊŋ]) (26 июля 1875, Кесвиль, Тургау, Швейцария — 6 июня 1961, Кюснахт, кантон Цюрих, Швейцария) — швейцарский психиатр, основоположник одного из направлений глубинной психологии — аналитической психологии.

Задачей аналитической психологии Юнг считал толкование архетипических образов, возникающих у пациентов. Юнг развил учение о коллективном бессознательном, в образах (архетипах) которого видел источник общечеловеческой символики, в том числе мифов и сновидений («Метаморфозы и символы либидо»). Цель психотерапии согласно Юнгу — осуществление индивидуации личности.

Также получила известность концепция психологических типов Юнга.

Юнг родился в семье пастора швейцарской реформаторской церкви в Кесвиле в Швейцарии. Дед и прадед со стороны отца были врачами. Карл Густав Юнг закончил медицинский факультет университета в Базеле. С 1900 по 1906 год работал в психиатрической клинике в Цюрихе в качестве ассистента известного психиатра Э. Блейлера. В 1909—1913 годах сотрудничал с Зигмундом Фрейдом, играл ведущую роль в психоаналитическом движении: был первым президентом Международного психоаналитического общества, редактором психоаналитического журнала, читал лекции по введению в психоанализ.

14 февраля 1903 года Юнг женился на Эмме Раушенбах. Скоро он стал главой большого семейства. В 1904 году у них родилась дочь Агата, в 1906-м — Грета, в 1908-м — сын Франц, в 1910-м — Марианна, в 1914-м — Хелена.

В 1904 году познакомился и позже вступил в длительную внебрачную связь со своей пациенткой Сабиной Шпильрейн-Шефтель. В 1907—1910 годах Юнга в разное время посещали московские психиатры Михаил Асатиани, Николай Осипов и Алексей Певницкий.

Юнг в 1910 году

В 1914 году Юнг вышел из Международной психоаналитической ассоциации и отказался от техники психоанализа в своей практике. Он разработал собственную теорию и терапию, названную им «аналитической психологией». Своими идеями он оказал значительное влияние не только на психиатрию и психологию, но и на антропологию, этнологию, культурологию, сравнительную историю религии, педагогику, литературу.

В своих трудах Юнг охватил широкий спектр философско-психологической проблематики: от традиционных для психоанализа вопросов терапии нервно-психических расстройств до глобальных проблем существования человека в обществе, которые рассматривались им сквозь призму собственных представлений об индивидуальной и коллективной психике и учения об архетипах.

В 1922 году Юнг приобрел поместье в Боллингене на берегу Цюрихского озера (неподалеку от своего дома в Кюснахте) и на протяжении многих лет строил там так называемую Башню (нем. Turm). Имея в первоначальной стадии вид примитивного круглого каменного жилища, после четырёх этапов достройки к 1956 году Башня приобрела вид небольшого замка с двумя башнями, кабинетом, огороженным двором и причалом для лодок. В мемуарах Юнг описывал процесс строительства как воплощённое в камне исследование структуры психики.

В 1933 году стал активным участником и одним из вдохновителей влиятельного международного интеллектуального сообщества «Эранос».

В 1935 году Юнг был назначен профессором психологии Швейцарской политехнической школы в Цюрихе. Тогда же он стал основателем и президентом Швейцарского общества практической психологии.

С 1933 по 1942 год вновь преподавал в Цюрихе, а с 1944 года — в Базеле. С 1933 по 1939 год издавал «Журнал по психотерапии и смежным областям» («Zentralblatt für Psychotherapie und ihre Grenzgebiete»), который поддерживал национальную и внутреннюю политику нацистов по очищению расы, а выдержки из «Mein Kampf» стали обязательным прологом к любой публикации. После войны Юнг объяснял политику журнала требованиями времени. В интервью Кароль Бауман 1948 г. Юнг отметил, что «среди его коллег, знакомых и пациентов в период с 1933 по 1945 было много евреев». Некоторые историки упрекают Юнга в сотрудничестве с нацистским режимом, но он никогда не был осуждён официально и, в отличие от Хайдеггера, продолжил преподавание в университете.

Среди публикаций Юнга этого периода: «Отношения между Я и бессознательным» («Die Beziehungen zwischen dem Ich und dem Unbewussten», 1928), «Психология и религия» («Psychologie und Religion», 1940), «Психология и воспитание» («Psychologie und Erziehung», 1946), «Образы бессознательного» («Gestaltungen des Unbewussten», 1950), Символика духа («Symbolik des Geistes», 1953), «Об истоках сознания» («Von den Wurzeln des Bewusstseins», 1954).

В апреле 1948 года в Цюрихе был организован Институт К. Г. Юнга. Институт вёл подготовку на немецком и английском языках. Сторонники его метода создали Общество аналитической психологии в Англии и подобные общества в США (Нью-Йорке, Сан-Франциско и Лос-Анджелесе), а также в ряде европейских стран.

Карл Густав Юнг умер в своём доме 6 июня 1961 года в Кюснахте. Похоронен на кладбище протестантской церкви города.

Научные воззрения Юнга

Групповое фото перед Университетом Кларка. Сидят: Фрейд, Холл, Юнг; стоят: Эбрахам А. Брилл, Эрнест Джонс, Шандор Ференци. 1909 год.

Первоначально Юнг развивал гипотезу, согласно которой мышление превалировало над чувством у мужчин, а чувство имело более высокий приоритет по сравнению с мышлением среди женщин. Впоследствии Юнг от этой гипотезы отказался.

Юнг отрицал идеи, согласно которым личность полностью детерминирована её опытом, обучением и воздействием окружающей среды. Он считал, что каждый индивид появляется на свет с «целостным личностным эскизом … представленным в потенции с самого рождения». И что «окружающая среда вовсе не дарует личности возможность ею стать, но лишь выявляет то, что уже было в ней заложено», таким образом, отказавшись от ряда положений психоанализа. Вместе с тем Юнг выделял несколько уровней бессознательного: индивидуальное, семейное, групповое, национальное, расовое и коллективное бессознательное, которое включает в себя универсальные для всех времён и культур архетипы.

Юнг полагал, что существует определённая наследуемая структура психики, развивавшаяся сотни тысяч лет, которая заставляет нас переживать и реализовывать наш жизненный опыт вполне определённым образом. И эта определённость выражена в том, что Юнг назвал архетипами, которые влияют на наши мысли, чувства, поступки.

Юнг является автором ассоциативного теста, в ходе которого испытуемому предъявляют ряд слов и анализируют скорость реакции при назывании свободных ассоциаций к этим словам. Анализируя результаты тестирования людей, Юнг предположил, что некоторые сферы опыта у человека приобретают автономный характер и не подчиняются сознательному контролю. Эти эмоционально заряженные части опыта Юнг назвал комплексами. В основе комплекса, по его предположению, всегда может быть обнаружено архетипическое ядро.

Статуя Юнга в Ливерпуле.

Юнг предполагал, что часть комплексов возникает в результате психотравмирующих ситуаций. Как правило, это моральный конфликт, целиком проистекающий из невозможности полного включения сущности субъекта. Но доподлинно природа возникновения и развития комплексов неизвестна. Образно, травмирующие ситуации откалывают от эго-комплекса кусочки, уходящие глубоко в подсознание и приобретающие далее определенную автономию. Упоминание информации, связанной с комплексом, усиливает защитные реакции, препятствующие осознаванию комплекса. Комплексы пытаются проникнуть в сознание через сновидения, телесные и поведенческие симптомы, паттерны отношений, содержание бреда или галлюцинаций в психозе, превосходя наши сознательные намерения (сознательную мотивацию). При неврозе грань, разделяющая сознательное и бессознательное ещё сохранена, но истончена, что позволяет комплексам напоминать о своем существовании, о глубоком мотивационном расколе личности.

Лечение по Юнгу идет по пути интеграции психологических составляющих личности, а не просто как проработка бессознательного по Фрейду. Комплексы, возникающие как осколки после ударов психотравмирующих ситуаций, несут не только ночные кошмары, ошибочные действия, забывание необходимой информации, но и являются проводниками творчества. Следовательно, объединить их можно посредством арт-терапии («активного воображения») — своего рода совместной деятельности между человеком и его чертами, несовместимыми с его сознанием в других формах деятельности.

Из-за разницы в содержании и тенденциях сознательного и бессознательного их конечного сращивания не происходит. Вместо этого происходит появление «трансцендентальной функции», делающей переход от одной установки к другой органически возможным без утраты бессознательного. Её появление является высоко эффективным событием — обретением новой установки.

Юнг и оккультизм

Ряд исследователей отмечает, что представления современного оккультизма прямо соотносятся с аналитической психологией Юнга и его концепцией «коллективного бессознательного», которую привлекают адепты оккультизма и деятели нетрадиционной медицины в стремлении научно обосновать свои взгляды.

Отмечается, что многие направления оккультизма сегодня развиваются в русле основных идей Юнга, которые адаптируются к научным представлениям современности. Юнг ввел в культурный обиход огромный пласт архаической мысли — магического и гностического наследия, алхимических текстов средневековья и др. Он «возвел оккультизм на интеллектуальный пьедестал», придав ему статус престижного знания. Это, безусловно, не является случайностью, поскольку Юнг был мистиком, и по мнению исследователей, именно в этом следует искать подлинные истоки его учения. Карл Юнг с детства находился в обстановке «соприкосновения с другими мирами». Его окружала соответствующая атмосфера дома Прейсверков — родителей его матери Эмилии, где практиковалось общение с духами умерших. Мать Юнга Эмилия, дед Самуил, бабка Аугуста, кузина Хелен Прейсверк практиковали спиритизм и считались «ясновидящими» и «духовидцами». Спиритические сеансы устраивал и сам Юнг. Даже его дочь Агата впоследствии стала медиумом.

В воспоминаниях Юнга мы узнаем, что мёртвые приходят к нему, звонят в колокольчик и их присутствие ощущает вся его семья. Вот он задает «крылатому Филимону» (своему «духовному руководителю») вопросы своим собственным голосом, а отвечает фальцетом своего женского существа — анимы, вот в его дом стучатмёртвые крестоносцы… Неслучайно психотерапевтическая техника «активного воображения» Юнга разрабатывала принципы общения с мистическим миром и включала моменты вхождения в транс.

В то же время безусловный знак равенства между юнгианством и эзотерическими представлениями нашего времени ставить нельзя, поскольку учение Юнга отличается от них не только своей сложностью и высокой культурой, но и принципиально иным отношением к миру мистики и духа.

Юнг в кинематографе

• «Опасный метод» — фильм Дэвида Кроненберга 2011 г.
• «Сабина (фильм)» — фильм Роберто Фаэнца 2002 г.
• «Меня зовут Сабина Шпильрейн» — фильм Элизабет Мартон 2002 г.
• «Карл Юнг: Мудрость сновидений» — 3-серийный документальный фильм 1989 г.

Карл Густав Юнг: путь в психологию

Имя Карла Густава Юнга известно даже людям, далёким от психиатрии. Почему его называют великим учёным и как сегодня юнгианские методы работы и открытия используют специалисты во всём мире в нашем материале:

Именно он ввел в обиход такие термины, как «интроверсия» и «экстраверсия», а также разработал типологию характеров в зависимости от доминирующей функции личности.

Будучи еще подростком Карл Юнг хотел быть священником, как и его отец, но чем глубже он изучал религиозные тексты, тем чаще у него возникали противоречивые мысли о боге и церкви. Поступив в лучшую гимназию швейцарского города Базеля, к ее окончанию он был полностью уверен, что карьера священника ему чужда. И вскоре он начал интересоваться медициной.

Изначально Карл Юнг хотел быть священником

В 1895 году, параллельно изучая медицинскую науку в университете, Карл Юнг стал работать в клинике для умалишенных. Находясь там в качестве ассистента выдающегося психолога Эйгена Блёйлера, он узнал о трудах Зигмунда Фрейда. И уже в 1907 году Юнг познакомился с ним лично. Впоследствии Фрейд оказался тем, кто оказал большое влияние на дальнейшую деятельность будущего психолога — Карл Юнг становится его последователем и учеником. Однако со временем Юнг начинает все чаще не соглашаться со своим учителем, и в 1912 году пишет книги «Метаморфозы и символы либидо» и «Психология подсознательного». Идеи этих работ во многом противоречили взглядам Фрейда.

Вскоре Карл Густав Юнг становится основоположником своего собственного направления — аналитической психологии. Суть заключается в осмыслении мотивов человеческих действий и поведения путем изучения сновидений, символов, фольклора и мифологии. Задачами аналитической психологии Юнг считал толкование образов, возникающих у пациентов. В целом, философия его учения опирается на существование бессознательной сферы личности, которая, по его мнению, является источником и развитием индивидуальности. Ко всему прочему он считал, что бессознательное является независимой частью психики, обладающей собственной динамикой и дополняющей ее сознательную часть.

Учение Зигмунда Фрейда значительно повлияло на становление Юнга

В основу аналитической психологии Карл Юнг заложил понятие коллективного бессознательного — отражение опыта прошлых поколений, закрепившихся в структуре мозга. Например, образ матери-земли, героя, мудрого старца или демона. Основными же архетипами индивидуальности психики Юнг считал: эго, персону, тень, аниму и самость. Эго в его трудах является центральным элементом личного сознания, которое собирает разрозненные данные опыта в единое целое. Персона — это та часть нашей личности, которую мы показываем миру, кем хотим быть в глазах других людей. Тень представляет собой центр личного бессознательного, те стремления, которые отрицаются человеком как несовместимые с его персоной или сторонами общества. Психолог считал, что игнорировать тень вредно, так как ее нужно анализировать. Анима — это те части души, которые отражают межполовые связи, представления о противоположном поле. И, наконец, самость — архетип порядка. Его главное значение в том, что он не противопоставляет разные части души, а соединяет их так, чтобы они дополняли друг друга.

Карл Юнг впервые выделил понятия «интроверсии» и «экстраверсии»

Юнг был уверен, что архетипы организовывают не только индивидуальную, но и коллективную фантазию. Через актуализацию определенных архетипов, культура влияет и восстанавливает индивидуальную психику человека.

В 1921 году Карл Юнг разработал типологию характеров. В ее основу легло выделение доминирующей психологической функции: мышление, чувства, интуиция, ощущения. Ко всему этому он разработал преобладающую направленность на внешний или внутренний мир: экстраверт и интроверт. Интроверты в процессе индивидуализации обращают большее внимание внутрь себя, строят свое поведение на основе собственных идей, норм и убеждений, также они крайне не склонны к коммуникации. Экстраверты, наоборот, больше ориентированы на персону, на внешнее, учитывая интересы и пожелания окружающих.

В 1922 году Юнг приобрел поместье на берегу цюрихского озера в Боллингене. На протяжении многих лет он строил там башню. И к 1956 году сооружение приобрело вид небольшого замка с двумя башнями, кабинетом, придорожным двориком и причалом для лодок. Процесс строительства он описывал как воплощение в камне исследования структуры психики человека.

Карл Юнг поддерживал политику Гитлера

В 1935 году Карл Юнг был назначен профессором психологии швейцарской политехнической школы в Цюрихе. С 1933 по 1944 преподавал и в Базеле. Параллельно он издавал журнал по психотерапии и смежным областям в которых выражал симпатию Адольфу Гитлеру. Психолог не сомневался, что Германия должны играть особую роль в Европе. После поражения третьего рейха Юнга критиковали за связь с нацистами.

В целом, работы Юнга оказали значительное влияние не только на психологию и психиатрию, но и на другие области науки о человеке.

К. Г. Юнг. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству.

[от переводчика]

Карл Густав Юнг

(1875–1961)

Ученик Фрейда, К. Г. Юнг в своей «аналитической психологии» разделяет с фрейдовским психоанализом убеждение во вторичности повседневных проявлений душевной жизни и установку на обнаружение за ними первичной, бессознательной подоплеки. После разрыва с Фрейдом Юнг отыскивал эту психическую первореальность не в безликой сексуальной энергии — либидо, а в иерархии «архетипов» — универсальных образов, властвующих над человеческим сознанием (Фрейд назвал мистико-романтический символизм Юнга «метафизическими мечтаниями»). Архетипы, согласно Юнгу, в равной мере населяют сознание и гениев, и рядовых людей, и душевнобольных, а потому не могут служить критерием для отличения невротического бреда от гениальной фантазии. Юнг, как и Фрейд, признавал ограниченность научной психологии в деле анализа искусства. «Тайна творчества, подобно тайне свободы воли, — писал Юнг в статье «Психология и поэзия» (1930), — есть трансцендентальная проблема, не решаемая… в психологии… Творческий человек — загадка, разгадать которую люди будут на разных путях пытаться всегда, и всегда безуспешно». Это не мешало Юнгу всё-таки снова и снова обращаться к художественному творчеству, что вообще характерно для психоаналитического движения.

Впервые публикуемый на русском языке, этот доклад К. Г. Юнга был прочитан им в мае 1922 г. на собрании цюрихского Общества немецкого языка и литературы. Перевод выполнен по изд.: Jung C. G. Über die Beziehungen der analytischen Psychologie zum dichterischen Kunstwerk. — Jung C. G. Über das Phänomen des Geistes in Kunst und Wissenschaft. Olten; Freiburg i. B., 1960. S. 75–96. Перевод сверен A. В. Михайловым.

Необходимость говорить об отношениях аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству, при всей трудности задачи, — для меня желанный повод изложить свою точку зрения по нашумевшей проблеме границ между психологией и искусством. Бесспорно одно: две эти области, несмотря на свою несоизмеримость, теснейшим образом связаны, что сразу же требует и их размежевания. Их взаимосвязь покоится на том обстоятельстве, что искусство в своей художественной практике есть психологическая деятельность и в качестве таковой может и должно быть подвергнуто психологическому рассмотрению: под названным углом зрения оно наравне с любой другой диктуемой психическими мотивами человеческой деятельностью оказывается предметом психологической науки. С другой стороны, однако, утверждая это, мы тем самым весьма ощутимым образом ограничиваем приложимость психологической точки зрения: только та часть искусства, которая охватывает процесс художественного образотворчества, может быть предметом психологии, а никоим образом не та, которая составляет собственное существо искусства; эта вторая его часть наряду с вопросом о том, что такое искусство само по себе, может быть предметом лишь эстетически-художественного, но не психологического способа рассмотрения.

Аналогичное разграничение нам приходится проводить и в области религии: там психологическое исследование тоже ведь может иметь место только в аспекте эмоциональных и символических феноменов религии, что существа религии никоим образом не касается и коснуться не может. Будь такое возможным, не только религия, но и искусство считались бы подразделом психологии. Я ничуть не собираюсь тут отрицать, что подобные вторжения в чужую область фактически имеют место. Однако практикующий их явно упускает из виду, что столь же просто можно было бы разделаться и с психологией, свести к нулю ее неповторимую ценность и ее собственное существо, рассмотрев ее как простую деятельность серого вещества мозга наряду с другими видами деятельности желез внутренней секреции в рамках известного подраздела физиологии. Да такое, как всем известно, уже и случалось  [ 1 ]  .

Искусство в своем существе — не наука, а наука в своем существе — не искусство; у каждой из этих двух областей духа есть свое неприступное средоточие, которое присуще только ей и может быть объяснено только само через себя. Вот почему, говоря об отношении психологии к искусству, мы имеем дело только с той частью искусства, которую в принципе можно без натяжек подвергнуть психологическому разбору; и к чему бы ни пришла психология в своем анализе искусства, всё ограничится психическим процессом художнической деятельности, без того, что будут затронуты интимнейшие глубины искусства: затронуть их для психологии так же невозможно, как для разума — воспроизвести или хотя бы уловить природу чувства. Что говорить! Наука и искусство вообще не существовали бы как две раздельные сущности, если бы их принципиальное различие не говорило само за себя. Тот факт, что у маленького ребенка еще не разыгрался «спор факультетов» и его художественные, научные и религиозные возможности еще дремлют в спокойной рядоположности, или тот факт, что у первобытных людей элементы искусства, науки и религии еще сосуществуют в нераздельном хаосе магической ментальности, или, наконец, тот факт, что у животного вообще не наблюдается никакого «духа», а есть один голый «природный инстинкт», — все эти факты ровно ничего не говорят в пользу изначального сущностного единства искусства и науки, а лишь такое единство могло бы обосновать их взаимное поглощение или редуцирование одного к другому. В самом деле, прослеживая в ретроспективном порядке ход духовного развития вплоть до полной изначальной неразличимости отдельных духовных сфер, мы приходим вовсе не к познанию их глубокого изначального единства, а просто к исторически более раннему состоянию недифференцированности, когда еще не существовало ни одного, ни другого. Но такое стихийно-элементарное состояние вовсе не есть начало, из которого можно было бы заключать о природе позднейших и более высокоразвитых состояний, пусть даже они непосредственным образом, как оно всегда бывает, происходят из того единства. Для научно-методологической установки всегда естественно пренебрегать сущностной дифференциацией в пользу причинно-следственной дедукции и стремиться к подчинению разнообразия универсальным, хотя бы и чересчур элементарным понятиям.

Именно сегодня эти соображения кажутся мне особенно уместными, ведь за последнее время мы не раз видели, как именно поэтико-художественное творчество интерпретировалось таким путем редуцирования к более элементарным психическим ситуациям. Черты художественного творчества, отбор материала и индивидуальную разработку последнего можно, конечно, попытаться объяснить интимным отношением художника к своим родителям, но наше понимание его искусства ничуть не станет после этого глубже. В самом деле, подобную редукцию можно провести и во всевозможных других случаях, включая не в последнюю очередь болезненные нарушения психики, неврозы и психозы, равно как хорошие и дурные привычки, убеждения, особенности характера, увлечения, специфические интересы тоже ведь редуцируются к отношениям, существовавшим у ребенка с родителями. Но нельзя допустить, чтобы все эти очень разные вещи имели, так сказать, одно и то же объяснение, иначе легко докатиться до вывода, будто перед нами одна и та же вещь. Если произведение искусства истолковывать как невроз, то либо произведение искусства — определенный невроз, либо всякий невроз — произведение искусства. Можно принять такой façon de parler  [ 2 ]   в качестве парадоксальной игры слов, но здравый человеческий рассудок противится и не хочет, чтобы художественное творчество ставили на одну доску с неврозом. В крайнем случае какой-нибудь врач-психоаналитик через очки профессионального предрассудка станет видеть в неврозе художественное произведение, но думающему человеку с улицы никогда не придет в голову смешивать патологию с искусством, хоть он не сможет отрицать того факта, что художественное произведение возникает в условиях, сходных с условиями возникновения невроза. Но это и естественно, коль скоро известные психологические условия повсеместно имеют силу, причем — ввиду относительного равенства обстоятельств человеческой жизни — мы каждый раз снова и снова встречаем одно и то же, идет ли речь о неврозе ученого, поэта или обычного человека. Все ведь имели родителей, у всех так называемый материнский и отцовский комплекс, всем присуща сексуальность и с нею те или иные типические общечеловеческие проблемы. Если на одного поэта больше повлияло его отношение к отцу, на другого — его привязанность к матери, а третий, может быть, обнаруживает в своих произведениях явственные следы сексуального вытеснения, то ведь подобные вещи можно говорить о всех невротиках, и больше того, о всех нормальных людях. Мы не приобретаем здесь ровно ничего специфического для суждения о художественном произведении. В лучшем случае таким путем расширится и углубится знание истории его возникновения.

Основанное Фрейдом направление медицинской психологии дало историкам литературы много новых поводов к тому, чтобы приводить известные особенности индивидуального художественного творчества в связь с личными, интимными переживаниями художника. Это ни в коем случае не должно заслонять от нас того факта, что в ходе научного анализа поэтико-художественного творчества давно уже прослежены определенные нити, которыми — целенаправленно или ненамеренно — личные, интимные переживания художника вплетаются в его произведения. Вместе с тем работы Фрейда помогают иногда глубже и полнее проследить влияние на художественное творчество переживаний, восходящих к самому раннему детству. При умеренном, со вкусом, применении его методов нередко вырисовывается завораживающая картина того, как художественное творчество, с одной стороны, переплетено с личной жизнью художника, а с другой — всё-таки возвышается над этим переплетением. В этих пределах так называемый «психоанализ» художественного произведения, по сути дела, еще нисколько не отличается от глубокого и умело нюансированного литературно-психологического анализа. Разница в лучшем случае количественная. Но иногда психоанализ приводит нас в замешательство нескромностью своих заключений и замечаний, которые при более человечном подходе были бы опущены уже из одного чувства такта. Этот недостаток благоговения перед «человеческим, слишком человеческим» как раз и является профессиональной особенностью медицинской психологии  [ 3 ]  , которая, как справедливо подметил уже Мефистофель, «не за страх» «хозяйничает без стыда» там, где «жаждет кто-нибудь года»  [ 4 ]  , — но, к сожалению, это не всегда делает ей честь. Возможность делать смелые выводы легко соблазняет исследователя на рискованные шаги. Chronique scandaleuse  [ 5 ]   в малых дозах часто составляет соль биографического очерка, двойная порция ее — это уже грязное вынюхивание и подсматривание, крушение хорошего вкуса под покровом научности. Интерес исподволь отвлекается от художественного творчества и блуждает по путаному лабиринту нагромождаемых друг на друга психических предпосылок, а художник превращается в клинический случай, в рядовой пример psychopathia sexualis  [ 6 ]  . Тем самым психоанализ художественного произведения далеко отклоняется от своей цели и рассмотрение переносится в область общечеловеческую, для художника ни в малейшей мере не специфическую, а для его искусства крайне несущественную.

Анализ такого рода не дорастает до художественного произведения, он остается в сфере общечеловеческой психики, из которой может возникнуть не только произведение искусства, но и вообще всё что угодно. На этой почве выносятся донельзя плоские суждения о художественном творчестве как таковом, вроде тезиса «Каждый художник — нарцисс»  [ 7 ]  . Да всякий, кто в меру возможного проводит свою линию, — «нарцисс», если вообще позволительно употреблять это созданное для ограниченных целей понятие из области патологии неврозов в столь широком смысле, подобный тезис ничего поэтому не говорит, а только шокирует наподобие какого-нибудь острого словца. Поскольку анализ такого рода вовсе не занят художественным произведением, а стремится лишь как можно глубже зарыться, подобно кроту на задворках, в недра личности, то он постоянно увязает в одной и той же общей для всех нас почве, держащей на себе всё человечество, и не случайно добываемые на этом пути объяснения поражают своей монотонностью, всё то же самое, что слышишь в часы приема у врача-психоаналитика.

Редукционистский метод Фрейда — метод именно медицинского лечения, имеющего объектом болезненную и искаженную психологическую структуру. Эта болезненная структура занимает место нормального функционирования и должна быть поэтому разрушена, чтобы освободить путь к здоровой адаптации. В таком случае сведение рассматриваемых явлений к общечеловеческой почве вполне оправданно. Но в применении к художественному творчеству тот же метод ведет к уже описанным результатам: сдергивая с художественного произведения сияющую мантию искусства, он извлекает для себя лишь голую повседневность элементарного homo sapiens — вида живых существ, к которому принадлежит и художник. Золотое сияние высокого творчества, о котором, казалось бы, только и должна была бы идти речь, меркнет после его обработки тем медицинским методом, каким анализируют обманчивую фантазию истерика. Подобный разбор, конечно, очень интересен и, пожалуй, имеет не меньшую научную ценность, чем вскрытие мозга Ницше, показавшее, от какой нетипической формы паралича он умер. Но и только. Разве это имеет какое-то отношение к «Заратустре»? Какими бы ни были второй план и подпочва творчества, разве «Заратустра» — не цельный и единый мир, выросший по ту сторону «человеческой, слишком человеческой» слабости, по ту сторону мигреней и атрофии мозговых клеток?  [ 8 ]  

До сих пор я говорил о фрейдовском методе редукции, не вдаваясь в подробности этого метода. Речь идет о медицинско-психологической технике обследования психических больных. Она всецело занята путями и способами, с помощью которых можно было бы «обойти» передний план сознания или посмотреть сквозь него, чтобы дойти до второго плана психики, ее подкладки, до так называемого бессознательного. Техника эта зиждется на допущении, что невротический больной вытесняет определенные психические содержания ввиду их несочетаемости (несоединимости) с сознанием. Несочетаемость эта мыслится как нравственная, а вытесненные психические содержания должны соответственно носить негативный — инфантильно-сексуальный, непристойный или даже преступный — характер, из-за которого они предстают для сознания неприемлемыми. Поскольку идеальных людей нет, у всех есть такой второй план сознания независимо от того, способны они это признать или нет. Его можно обнаружить поэтому всегда и везде, достаточно лишь применить разработанную Фрейдом технику интерпретации.

В рамках ограниченного по времени сообщения я, естественным образом, не могу вдаваться в подробности техники такой интерпретации. Мне придется поэтому довольствоваться лишь несколькими пояснениями. Бессознательный второй план не остается бездейственным, он дает о себе знать, специфически влияя на содержание сознания. К примеру, он производит продукты фантазии своеобразного свойства, которые иногда нетрудно свести к тем или иным подспудным сексуальным представлениям. В других случаях он вызывает характерные нарушения сознательных процессов, которые путем редуцирования тоже можно проследить вплоть до вытесненных содержаний сознания. Очень важный источник для выявления бессознательных содержаний — сновидения, непосредственный продукт деятельности бессознательного. Суть фрейдовского метода редукции в том, что он группирует все признаки бессознательной «подпочвы», бессознательного второго плана и путем их анализа и истолкования реконструирует элементарную структуру бессознательных влечений. Содержания сознания, заставляющие подозревать присутствие бессознательного фона, Фрейд неоправданно называет «символами», тогда как в его учении они играют роль просто знаков или симптомов подспудных процессов, а никоим образом не роль подлинных символов; последние надо понимать как выражение для идеи, которую пока еще невозможно обрисовать иным или более совершенным образом. Когда Платон, например, выражает всю проблему гносеологии в своем символе пещеры  [ 9 ]   или когда Христос излагает понятие Царства Божия в своих притчах, то это — подлинные и нормальные символы, а именно попытки выразить вещи, для которых еще не существует словесного понятия. Если бы мы попытались истолковать платоновский образ по Фрейду, то, естественно, пришли бы к материнскому чреву и констатировали бы, что даже дух Платона еще глубоко погружен в изначальную и, больше того, инфантильно-сексуальную стихию. Но зато мы совершенно не заметили бы, что Платону удалось творчески создать из общечеловеческих предпосылок в своих философских созерцаниях; мы поистине слепо прошли бы у него мимо самого существенного и единственно лишь открыли бы, что, подобно всем другим нормальным смертным, он имел инфантильно-сексуальные фантазии. Подобная констатация имела бы ценность только для того, кто, положим, всегда считал Платона сверхчеловеческим существом, а теперь вот может с удовлетворением заключить, что даже Платон — человек. Кто, однако, вздумал бы считать Платона богом? Разве что, пожалуй, человек, находящийся под властью инфантильных фантазий и, таким образом, обладающий невротической ментальностью. Редуцировать фантазии невротика к общечеловеческим истинам полезно по медицинским соображениям. К смыслу платоновского символа это не будет иметь ни малейшего отношения.

Я намеренно задержался подольше на отношении врачебного психоанализа к художественному произведению, и именно потому, что этот род психоанализа является вместе и доктриной Фрейда. Из-за своего окаменелого догматизма Фрейд сам много сделал для того, чтобы две в своей основе очень разные вещи публика сочла тождественными. Его технику можно с успехом прилагать к определенным случаям медицинской практики, не поднимая ее в то же время до статуса доктрины. Против его доктрины как таковой мы обязаны выдвинуть самые энергичные возражения. Она покоится на произвольных предпосылках. Ведь, к примеру сказать, неврозы вовсе не обязательно опираются только на сексуальное вытеснение; точно так же и психозы. Сны вовсе не содержат в себе одни лишь несочетаемые, вытесненные желания, вуалируемые гипотетической цензурой сновидений. Фрейдовская техника интерпретации в той мере, в какой она находится под влиянием его односторонних, а потому ложных гипотез, вопиюще произвольна.

Чтобы отдать должное художественному творчеству, аналитическая психология должна совершенно покончить с медицинским предрассудком, потому что художественное творчество не болезнь и тем самым требует совсем другой, не врачебно-медицинской ориентации. Если врач, естественно, обязан проследить причины болезни, имея целью в меру возможного вырвать ее с корнем, то психолог столь же естественным образом должен подходить к художественному произведению с противоположной установкой. Он не станет поднимать лишний для художественного творчества вопрос об общечеловеческих обстоятельствах, несомненно окружавших его создание, а будет спрашивать о смысле произведения, и исходные условия творчества заинтересуют его, лишь поскольку они значимы для понимания искомого смысла. Каузальная обусловленность личностью  [ 10 ]   имеет к произведению искусства не меньше, но и не больше отношения, чем почва — к вырастающему из нее растению. Разумеется, познакомившись со свойствами места его произрастания, мы начнем понимать некоторые особенности растения. Для ботаника здесь даже заключен важный компонент его познаний. Но никто не вздумает утверждать, что таким, путем мы узнаем всё самое существенное о растении. Установка на личностное, провоцируемая вопросом о личных побудительных причинах творчества, совершенно неадекватна произведению искусства в той мере, в какой произведение искусства не человек, а нечто сверхличное. Оно — такая вещь, у которой нет личности и для которой личностное не является поэтому критерием. И особенный смысл подлинного произведения искусства как раз в том, что ему удается вырваться на простор из теснин и тупиков личностной сферы, оставив далеко позади всю временность и недолговечность ограниченной индивидуальности.

Мой собственный опыт заставляет меня признать, что для врача бывает не так уж легко снять перед художественным произведением профессиональные очки и обойтись в своем взгляде на вещи без привычной биологической каузальности. С другой стороны, я убедился, что как бы ни было оправдано применение биологически ориентированной психологии к среднему человеку, она не годится для художественного произведения и тем самым для человека в качестве творца. Психология, верная идее чистой каузальности, невольно превращает каждого человеческого субъекта в простого представителя вида homo sapiens, потому что для нее существуют только следствия и производные. Но произведение искусства — не следствие и не производная величина, а творческое преображение как раз тех условий и обстоятельств, из которых его хотела бы закономерно вывести казуалистская психология. Растение — не просто продукт почвы, а еще и самостоятельный живой творческий процесс, сущность которого не имеет никакого отношения к строению почвы. Художественное произведение надо рассматривать как образотворчество, свободно распоряжающееся всеми своими исходными условиями. Его смысл, его специфическая природа покоятся в нём самом, а не во внешних условиях; можно было бы, пожалуй, даже говорить, что оно есть самосущность, которая употребляет человека и его личные обстоятельства просто в качестве питательной среды, распоряжается его силами в согласии с собственными законами и делает себя тем, чем само хочет стать.

Однако я забегаю тут вперед, заведя речь об одном особенном роде художественных произведений — о роде, который мне надо сначала представить. Дело в том, что не всякое художественное произведение создается при такой пассивности своего создателя. Существуют вещи и стихотворного и прозаического жанра, возникающие целиком из намерения и решимости их автора достичь с их помощью того или иного воздействия. В этом последнем случае автор подвергает свой материал целенаправленной сознательной обработке, сюда что-то добавляя, оттуда отнимая, подчеркивая один нюанс, затушевывая другой, нанося здесь одну краску, там другую, на каждом шагу тщательнейше взвешивая возможный эффект и постоянно соблюдая законы прекрасной, формы и стиля. Автор пускает в ход при такой работе всю силу своего суждения и выбирает свои выражения с полной свободой. Его материал для него — всего лишь материал, покорный его художественной воле: он хочет изобразить вот это, а не что-то другое в подобной деятельности художник совершенно идентичен творческому процессу независимо от того, сам он намеренно поставил себя у руля или творческий процесс так завладел им как инструментом, что у него исчезло всякое сознание этого обстоятельства. Он сам и есть свое собственное творчество, весь целиком слился с ним, погружен в него со всеми своими намерениями и всем своим умением. Мне едва ли нужно приводить здесь примеры из истории литературы или из признаний поэтов и писателей.

Несомненно, я не скажу ничего нового, заведя речь и о другом роде художественных произведений, которые текут из-под пера их автора как нечто более или менее цельное и готовое и выходят на свет божий в полном вооружении, как Афина Паллада из головы Зевса. Произведения эти буквально навязывают себя автору, как бы водят его рукой, и она пишет вещи, которые ум его созерцает в изумлении. Произведение приносит с собой свою форму; что он хотел бы добавить от себя, отметается, а чего он не желает принимать, то появляется наперекор ему. Пока его сознание безвольно и опустошенно стоит перед происходящим, его захлестывает потоп мыслей и образов, которые возникли вовсе не по его намерению и которые его собственной волей никогда не были бы вызваны к жизни. Пускай неохотно, но он должен признать, что во всём этом через него прорывается голос его самости, его сокровенная натура проявляет сама себя и громко заявляет о вещах, которые он никогда не рискнул бы выговорить  [ 11 ]  . Ему осталось лишь повиноваться и следовать, казалось бы, чуждому импульсу, чувствуя, что его произведение выше его и потому обладает над ним властью, которой он не в силах перечить. Он не тождествен процессу образотворчества; он сознает, что стоит ниже своего произведения или, самое большее, рядом с ним — словно подчиненная личность, попавшая в поле притяжения чужой воли.

Говоря о психологии художественного произведения, мы должны прежде всего иметь в виду эти две совершенно различные возможности его возникновения, потому что многие очень важные для психологического анализа вещи зависят от описанного различия. Уже Шиллером та же противоположность ощущалась, и он пытался зафиксировать ее в известных понятиях сентиментального и наивного. Выбор таких выражений продиктован, надо думать, тем обстоятельством, что у него перед глазами была в первую очередь поэтическая деятельность. На языке психологии первый тип мы называем интровертивным, а второй — экстравертивным. Для интровертивной установки характерно утверждение субъекта с его осознанными намерениями и целями в противовес притязаниям объекта; экстравертивная установка отмечена, наоборот, покорностью субъекта перед требованиями объекта. Драмы Шиллера, равно как и основная масса его стихов, на мой взгляд, дают неплохое представление об интровертивном подходе к материалу. Поэт целенаправленно овладевает материалом. Хорошей иллюстрацией противоположной установки служит «Фауст», 2-я часть. Здесь заметна упрямая непокорность материала. А еще более удачным примером будет, пожалуй, «Заратустра» Ницше, где, как выразился сам автор, одно стало двумя  [ 12 ]  .

Наверное, сам характер моего изложения дает почувствовать, как сместились акценты нашего психологического анализа, как только я взялся говорить уже не о художнике как личности, а о творческом процессе. Весь интерес сосредоточился на этом последнем, тогда как первый входит в рассмотрение, если можно так выразиться, лишь на правах реагирующего объекта. Там, где сознание автора уже не тождественно творческому процессу, это ясно само собой, но в первом из описанных нами случаев на первый взгляд имеет место противоположное: автор, по-видимому, есть вместе и создатель, строящий свое произведение из свободно отбираемого материала без малейшего насилия со стороны. Он, возможно, сам убежден в своей полной свободе и вряд ли захочет признаться, что его творчество не совпадает с его волей, не коренится исключительно в ней и в его способностях.

Здесь мы сталкиваемся с вопросом, на который вряд ли сможем ответить, положившись лишь на то, что сами поэты и художники говорят нам о природе своего творчества, ибо речь идет о проблеме научного свойства, на которую нам способна дать ответ только психология. В самом деле, вовсе не исключено (как, впрочем, я немножко уже и намекал), что даже тот художник, который творит, по всей видимости, сознательно, свободно распоряжаясь своими способностями и создавая то, что хочет, при всей кажущейся сознательности своих действий настолько захвачен творческим импульсом, что просто не в силах представить себя желающим чего-то иного, — совершенно наподобие того, как художник противоположного типа не в состоянии непосредственно ощутить свою же собственную волю в том, что предстает ему в виде пришедшего извне вдохновения, хотя с ним явственно говорит здесь его собственная самость. Тем самым убеждение в абсолютной свободе своего творчества скорее всего просто иллюзия сознания: человеку кажется, что он плывет, тогда как его уносит невидимое течение.

Наша догадка вовсе не взята с потолка, она продиктована опытом аналитической психологии, в своих исследованиях обнаружившей множество возможностей для бессознательного не только влиять на сознание, но даже управлять им. Поэтому догадка наша оправданна. Где же, однако, мы почерпнем доказательства того, что и сознательно творящий художник тоже может находиться в плену у своего создания? Доказательства здесь могут быть прямого или косвенного свойства. К прямым доказательствам следовало бы причислить случаи, когда художник, намереваясь сказать нечто, более или менее явственно говорит больше, чем сам осознает; подобные случаи вовсе не редкость. Косвенными доказательствами можно считать случаи, когда над кажущейся свободой художественного создания возвышается неумолимое «должно», властно заявляющее о своих требованиях при любом произвольном воздержании художника от творческой деятельности, или когда за невольным прекращением такой деятельности сразу же следуют тяжелые психические осложнения.

Практический анализ психики художников снова и снова показывает, как силен прорывающийся из бессознательного импульс художественного творчества, и в то же время — насколько он своенравен и своеволен. Сколько биографий великих художников говорят о таком порыве к творчеству, который подчиняет себе всё человеческое и ставит его на службу своему созданию даже за счет здоровья и обычного житейского счастья! Неродившееся произведение в душе художника — это стихийная сила, которая прокладывает себе путь либо тиранически и насильственно, либо с той неподражаемой хитростью, с какой умеет достигать своих целей природа, не заботясь о личном благе или горе человека — носителе творческого начала. Творческое живет и произрастает в человеке, как дерево в почве, из которой оно забирает нужные ему соки. Нам поэтому неплохо было бы представлять себе процесс творческого созидания наподобие некоего произрастающего в душе человека живого существа. Аналитическая психология называет это явление автономным комплексом, который в качестве обособившейся части души ведет свою самостоятельную, изъятую из иерархии сознания психическую жизнь и сообразно своему энергетическому уровню, своей силе либо проявляется в виде нарушения произвольных направленных операций сознания, либо, в иных случаях, на правах вышестоящей инстанции мобилизует Я на службу себе. Соответственно художник, отождествляющий себя с творческим процессом, как бы заранее говорит «да» при первой же угрозе со стороны бессознательного «должно». А другой, кому творческое начало предстает чуть ли не посторонним насилием, не в состоянии по тем или другим причинам сказать «да», и потому императив захватывает его врасплох.

Следовало бы ожидать, что неоднородность процесса создания должна сказываться на произведении. В одном случае речь идет о преднамеренном, сознательном и направленном творчестве, обдуманном по форме и рассчитанном на определенное желаемое воздействие. В противоположном случае дело идет, наоборот, о порождении бессознательной природы, которое является на свет без участия человеческого сознания, иногда даже наперекор ему, своенравно навязывая ему свои собственные форму и воздействие. В первом случае следовало бы соответственно ожидать, что произведение нигде не переходит границ своего сознательного понимания, что оно более или менее исчерпывается пределами своего замысла и говорит ничуть не больше того, что было заложено в него автором. Во втором случае вроде бы следует ориентироваться на что-то сверхличностное, настолько же выступающее за силовое поле сознательно вложенного в него понимания, насколько авторское сознание отстранено от саморазвития произведения. Здесь естественно было бы ожидать странных образов и форм, ускользающей мысли, многозначности языка, выражения которого приобретают весомость подлинных символов, поскольку наилучшим возможным образом обозначают еще неведомые вещи и служат мостами, переброшенными к невидимым берегам.

Так оно в общем и целом и получается. Всякий раз, когда идет речь о заведомо сознательной работе над расчетливо отбираемым материалом, есть возможность наблюдать свойства одного из двух вышеназванных типов; то же надо сказать и о втором случае. Уже знакомые нам примеры шиллеровских драм, с одной стороны, и второй части «Фауста» или, еще лучше, «Заратустры», с другой, могли бы послужить иллюстрацией к сказанному. Впрочем, сам я не стал бы сразу настаивать на зачислении произведений неизвестного мне художника в тот или другой класс без предварительного и крайне основательного изучения личного отношения художника к своему созданию. Даже знания, что художник принадлежит к интровертивному или экстравертивному психическому типу, еще недостаточно, потому что для обоих типов есть возможность вставать то в экстравертивное, то в интровертивное отношение к своему творчеству. У Шиллера это особенно проявляется в отличии его поэтической продукции от философской, у Гёте — в различии между легкостью, с какой дается ему совершенная форма его стихотворений, и его борьбой за придание художественного образа содержанию второй части «Фауста», у Ницше — в отличии его афоризмов от слитного потока «Заратустры». Один и тот же художник может занимать разные позиции по отношению к разным своим произведениям, и критерии анализа надо ставить в зависимость от конкретно занятой позиции.

Проблема, как мы видим, бесконечно сложна. Но сложность еще возрастет, если мы привлечем в круг нашего рассмотрения разбиравшиеся выше соображения о том случае, когда художник отождествляет себя с творческим началом. Ведь если дело обстоит так, что сознательное и целенаправленное творчество всей своей целенаправленностью и сознательностью обязано просто субъективной иллюзии творца, то произведение последнего наверняка тоже должно обладать символизмом, уходящим в неразличимую глубь и недоступным сознанию современности. Разве что символизм здесь будет более прикровенным, менее заметным, потому что и читатель тоже ведь не выходит из очерченных духом своего времени границ авторского замысла: и он движется внутри пределов современного ему сознания и не имеет никакой возможности опереться вне своего мира на какую-то Архимедову точку опоры, благодаря которой он получил бы возможность перевернуть свое продиктованное эпохой сознание, иными словами, опознать символизм в произведении вышеназванного характера. Ведь символом следовало бы считать возможность какого-то еще более широкого, более высокого смысла за пределами нашей сиюминутной способности восприятия и намек на такой смысл.

Вопрос этот, как я уже сказал, очень тонкий. Я, собственно, ставлю его единственно с той целью, чтобы не ограничивать своей типизацией смысловые возможности художественного произведения — даже в том случае, когда оно на первый взгляд не представляет и не говорит ничего, кроме того, что оно представляет и говорит для непосредственного наблюдателя. Мы по собственному опыту знаем, что давно известного поэта иногда вдруг открываешь заново. Это происходит тогда, когда в своем развитии наше сознание взбирается на новую ступень, с высоты которой мы неожиданно начинаем слышать нечто новое в его словах. Всё с самого начала уже было заложено в его произведении, но оставалось потаенным символом, прочесть который нам позволяет лишь обновление духа времени. Нужны другие, новые глаза, потому что старые могли видеть только то, что приучились видеть. Опыт подобного рода должен прибавить нам наблюдательности: он оправдывает развитую мной выше идею. Заведомо символическое произведение не требует такой же тонкости, уже самой многозначительностью своего языка оно взывает к нам: «Я намерен сказать больше, чем реально говорю; мой смысл выше меня». Здесь мы в состоянии указать на символ пальцем, даже если удовлетворительная разгадка его нам не дается. Символ высится постоянным укором перед нашей способностью осмысления и вчувствования. Отсюда, конечно, берет начало и тот факт, что символическое произведение больше возбуждает нас, так сказать, глубже буравит нас и потому редко дает нам чисто эстетическое удовольствие, тогда как заведомо несимволическое произведение в гораздо более чистом виде обращено к нашему эстетическому чувству, являя воочию гармоническую картину совершенства.

Но всё-таки, спросит кто-нибудь, что же приблизит аналитическую психологию к центральной проблеме художественного создания, к тайне творчества? В конце концов, ничто из до сих пор сказанного не выходит за рамки психической феноменологии. Поскольку «в тайники природы дух сотворенный ни один» не проникнет, то и нам от нашей психологии тоже нечего ожидать невозможного, а именно адекватного разъяснения той великой тайны жизни, которую мы непосредственно ощущаем, сталкиваясь с реальностью творчества. Подобно всякой науке, психология тоже предлагает от себя лишь скромный вклад в дело более совершенного и глубокого познания жизненных феноменов, но она так же далека от абсолютного знания, как и ее сестры.

Мы так много говорили о «смысле и значении художественного произведения», что всякого, наверное, уже подмывает усомниться: а действительно ли искусство что-то «означает»? Может быть, искусство вовсе ничего и не «означает», не имеет никакого «смысла» — по крайней мере в том аспекте, в каком мы здесь говорим о смысле. Может быть, оно — как природа, которая просто есть и ничего не «обозначает». Не является ли всякое «значение» просто истолкованием, которое хочет обязательно навязать вещам жаждущая смысла рассудочность? Можно было бы сказать, что искусство есть красота, в красоте обретает свою полноту и самодостаточность. Оно не нуждается ни в каком «смысле». Вопрос о «смысле» не имеет с искусством ничего общего. Когда я смотрю на искусство изнутри, я волей-неволей должен подчиниться правде этого закона. Когда мы, напротив, говорим об отношении психологии к художественному произведению, мы стоим уже вне искусства, и тогда ничего другого нам не остается: приходится размышлять, приходится заниматься истолкованием, чтобы вещи обрели значение, — иначе мы ведь вообще не можем о них думать! Мы обязаны разлагать самодовлеющую жизнь, самоценные события на образы, смыслы, понятия, сознательно отдаляясь при этом от живой тайны! Пока мы сами погружены в стихию творческого, мы ничего не видим и ничего не познаем, мы даже не смеем познавать, потому что нет вещи вредней и опасней для непосредственного переживания, чем познание. Но находясь вовне творческого процесса, мы обязаны прибегнуть к его познанию, взглянуть на него со стороны — и лишь тогда он станет образом, который говорит что-то своими «значениями». Вот когда мы не просто сможем, а будем обязаны повести речь о смысле. И соответственно то, что было раньше чистым феноменом, станет явлением, означающим нечто в ряду смежных явлений, — станет вещью, играющей определенную роль, служащей известным целям, оказывающей осмысленное воздействие. А когда мы сможем всё это разглядеть, в нас проснется ощущение, что мы сумели что-то познать, что-то объяснить. Проснется тем самым потребность в научном постижении.

Говоря выше о художественном произведении как о дереве, растущем из своей питательной почвы, мы могли бы, конечно, с не меньшим успехом привлечь более привычное сравнение с ребенком в материнской утробе. Поскольку, однако, все сравнения хромают, то попробуем вместо метафор воспользоваться более точной научной терминологией. Я, помнится, уже называл произведение, находящееся in statu nascendi  [ 13 ]  , автономным комплексом. Этим термином обозначают просто всякие психические образования, которые первоначально развиваются совершенно неосознанно и вторгаются в сознание, лишь когда набирают достаточно силы, чтобы переступить его порог. Связь, в которую они вступают с сознанием, имеет смысл не ассимиляции, а перцепции, и это означает, что автономный комплекс хотя и воспринимается, но сознательному управлению — будь то сдерживание или произвольное воспроизводство — подчинен быть не может. Комплекс проявляет свою автономность как раз в том, что возникает и пропадает тогда и так, когда и как это соответствует его внутренней тенденции; от сознательных желаний он не зависит. Это свойство разделяет со всеми другими автономными комплексами и творческий комплекс. И как раз здесь приоткрывается возможность аналогии с болезненными душевными явлениями, поскольку именно для этих последних характерно появление автономных комплексов. Сюда прежде всего относятся душевные расстройства. Божественное неистовство художников  [ 14 ]   имеет грозное реальное сходство с такими заболеваниями, не будучи, однако, тождественно им. Аналогия заключается в наличии того или иного автономного комплекса. Однако факт его наличия сам по себе еще не несет в себе ничего болезненного, потому что нормальные люди тоже временами и даже подолгу находятся под властью автономных комплексов: факт этот принадлежит просто к универсальным свойствам души, и нужна уж какая-то повышенная степень бессознательности, чтобы человек не заметил в себе существования какого-нибудь автономного комплекса. Скажем, всякая сколько-нибудь дифференцированная типическая установка имеет тенденцию превращаться в автономный комплекс и по большей части превращается в него. Всякое импульсивное влечение тоже имеет более или менее свойства автономного комплекса. Итак, автономный комплекс сам по себе не есть нечто болезненное, лишь его учащающиеся и разрушительные проявления говорят о патологии и болезни.

Как же возникает автономный комплекс? По тому или иному поводу — более пристальное исследование завело бы нас здесь слишком далеко — какая-то ранее не осознававшаяся область психики приходит в движение; наполняясь жизнью, она развивается и разрастается за счет привлечения родственных ассоциаций. Потребная на всё это энергия отнимается соответственно у сознания, если последнее не предпочтет само отождествить себя с комплексом. Если этого не происходит, наступает, по выражению Жане, abaissement du niveau mental  [ 15 ]  . Интенсивность сознательных интересов и занятий постепенно гаснет, сменяясь или апатической бездеятельностью — столь частое у художников состояние, — или регрессивным развитием сознательных функций, то есть их сползанием на низшие инфантильные и архаические ступени, — словом, нечто вроде дегенерации. На поверхность прорываются элементарные слои психических функций: импульсивные влечения вместо нравственных норм, наивная инфантильность вместо зрелой обдуманности, неприспособленность вместо адаптации. Из жизни многих художников нам известно и это. На отнятой у сознательно-личностного поведения энергии разрастается автономный комплекс.

Из чего состоит творческий автономный комплекс? Этого вообще невозможно знать заранее, пока завершенное произведение не позволит нам заглянуть в свою суть. Произведение являет нам разработанный образ в широчайшем смысле слова. Образ этот доступен анализу постольку, поскольку мы способны распознать в нём символ. Напротив, пока мы не в силах раскрыть его символическую значимость, мы констатируем тем самым, что по крайней мере для нас смысл произведения лишь в том, что оно явственным образом говорит, или, другими словами, оно для нас есть лишь то, чем оно кажется. Я говорю «кажется» — потому что, возможно, наша ограниченность просто не дает нам пока заглянуть поглубже, Так или иначе в данном случае у нас нет ни повода, ни отправной точки для анализа. В первом случае, наоборот, мы сможем припомнить в качестве основополагающего тезис Герхарта Гауптмана: быть поэтом — значит позволить, чтобы за словами прозвучало Пра-слово. В переводе на язык психологии наш первейший вопрос соответственно должен гласить: к какому пра-образу коллективного бессознательного можно возвести образ, развернутый в данном художественном произведении?

Такая постановка вопроса во многих аспектах требует прояснения. Я взял здесь, согласно вышесказанному, случай символического произведения искусства, притом такого, чей источник надо искать не в бессознательном авторской личности, а в той сфере бессознательной мифологии, образы которой являются всеобщим достоянием человечества. Я назвал эту сферу соответственно коллективным бессознательным, отграничив ее тем самым от личного бессознательного, под которым я имею в виду совокупность тех психических процессов и содержаний, которые сами по себе могут достичь сознания, по большей части уже и достигли его, но из-за своей несовместимости с ним подверглись вытеснению, после чего упорно удерживаются ниже порога сознания. Из этой сферы в искусство тоже вливаются источники, но мутные, которые в случае своего преобладания делают художественное произведение не символическим, а симптоматическим. Этот род искусства мы, пожалуй, без особого ущерба и без сожаления препоручим фрейдовской методе психологического промывания.

В противоположность личному бессознательному, образующему более или менее поверхностный слой сразу же под порогом сознания, коллективное бессознательное при нормальных условиях не поддается осознанию, и поэтому никакая аналитическая техника не поможет его «вспомнить», ведь оно не было вытеснено и не было забыто. Само по себе и для себя коллективное бессознательное тоже не существует, поскольку оно есть лишь возможность, а именно та возможность, которую мы с прадревних времен унаследовали в виде определенной формы мнемонических образов или, выражаясь анатомически, в структуре головного мозга  [ 16 ]  . Это не врожденные представления, а врожденные возможности представления, ставящие известные границы уже самой смелой фантазии, — так сказать, категории деятельности воображения, в каком-то смысле априорные идеи, существование которых, впрочем, не может быть установлено иначе, как через опыт их восприятия. Они проявляются лишь в творчески оформленном материале в качестве регулирующих принципов его формирования, иначе говоря, мы способны реконструировать изначальную подоснову праобраза лишь путем обратного заключения от законченного произведения искусства к его истокам.

Праобраз, или архетип, есть фигура — будь то демона, человека или события, — повторяющаяся на протяжении истории везде, где свободно действует творческая фантазия. Соответственно мы имеем здесь в первую очередь мифологическую фигуру. Подробнее исследовав эти образы, мы обнаружим, что в известном смысле они являются сформулированным итогом огромного типического опыта бесчисленного ряда предков: это, так сказать, психический остаток бесчисленных переживаний одного и того же типа. Усредненно отображая миллионы индивидуальных переживаний, они дают таким путем единый образ психической жизни, расчлененный и спроецированный на разные лики мифологического пандемониума. Впрочем, мифологические образы сами по себе тоже являются уже сложными продуктами творческой фантазии, и они туго поддаются переводу на язык понятий; в этом направлении сделаны лишь первые трудные шаги. Понятийный язык, который по большей части предстоит еще создать, смог бы способствовать абстрактному, научному освоению бессознательных процессов, залегающих в основе праобразов. В каждом из этих образов кристаллизовалась частица человеческой психики и человеческой судьбы, частица страдания и наслаждения — переживаний, несчетно повторявшихся у бесконечного ряда предков и в общем и целом всегда принимавших один и тот же ход. Как если бы жизнь, которая ранее неуверенно и на ощупь растекалась по обширной, но рыхлой равнине, потекла вдруг мощным потоком по глубоко прорезавшемуся в душе руслу, — когда повторила ту специфическую сцепленность обстоятельств, которая с незапамятных времен способствовала формированию праобраза.

Момент возникновения мифологической ситуации всегда характеризуется особенной эмоциональной интенсивностью: словно в нас затронуты никогда ранее не звеневшие струны, о существовании которых мы совершенно не подозревали. Борьба за адаптацию — мучительная задача, потому что на каждом шагу мы вынуждены иметь дело с индивидуальными, то есть нетипическими условиями. Так что неудивительно, если, встретив типическую ситуацию, мы внезапно или ощущаем совершенно исключительное освобождение, чувствуем себя как на крыльях, или нас словно захватывает неодолимая сила. В такие моменты мы уже не индивидуальные существа, мы — род, голос всего человечества просыпается в нас. Потому и не в состоянии отдельный индивид развернуть свои силы в полной мере, если одно из тех коллективных представлений, что зовутся идеалами, не придет ему на помощь и не развяжет в нём всю силу инстинкта, ключ к которой обычная сознательная воля одна найти никогда не в состоянии. Все наиболее действенные идеалы всегда суть более или менее откровенные варианты архетипа, в чём легко можно убедиться по тому, как охотно люди аллегоризируют такие идеалы, — скажем, отечество в образе матери, где сама аллегория, разумеется, не располагает ни малейшей мотивирующей силой, которая вся целиком коренится в символической значимости идеи отечества. Этот архетип есть так называемая «мистическая причастность» первобытного в человеке к почве, на которой он обитает и в которой содержатся духи лишь его предков. Чужбина горька.

Любое отношение к архетипу, переживаемое или просто именуемое, «задевает» нас; оно действенно потому, что пробуждает в нас голос более громкий, чем наш собственный, Говорящий праобразами говорит как бы тысячью голосов, он пленяет и покоряет, он поднимает описываемое им из однократности и временности в сферу вечносущего, он возвышает личную судьбу до судьбы человечества и таким путем высвобождает в нас все те спасительные силы, что извечно помогали человечеству избавляться от любых опасностей и превозмогать даже самую долгую ночь.

Такова тайна воздействия искусства. Творческий процесс, насколько мы вообще в состоянии проследить его, складывается из бессознательного одухотворения архетипа, из его развертывания и пластического оформления вплоть до завершенности произведения искусства. Художественное развертывание праобраза есть в определенном смысле его перевод на язык современности, после чего каждый получает возможность, так сказать, снова обрести доступ к глубочайшим источникам жизни, которые иначе остались бы для него за семью замками. Здесь кроется социальная значимость искусства: оно неустанно работает над воспитанием духа времени, потому что дает жизнь тем фигурам и образам, которых духу времени как раз всего больше недоставало. От неудовлетворенности современностью творческая тоска уводит художника вглубь, пока он не нащупает в своем бессознательном того праобраза, который способен наиболее действенно компенсировать ущербность и однобокость современного духа. Он прилепляется к этому образу, и по мере своего извлечения из глубин бессознательного и приближения к сознанию образ изменяет и свой облик, пока не раскроется для восприятия человека современности. Вид художественного произведения позволяет нам делать выводы о характере эпохи его возникновения. Что значит реализм и натурализм для своей эпохи? Что значит романтизм? Что значит эллинизм? Это направления искусства, несшие с собой то, в чём всего больше нуждалась современная им духовная атмосфера. Художник как воспитатель своего века — об этом можно было бы сейчас еще очень долго говорить.

Как у отдельных индивидов, у народов и эпох есть свойственная им направленность духа, или жизненная установка. Само слово «установка» уже выдает неизбежную односторонность, связанную с выбором определенной направленности. Где есть направленность, там есть и устранение отвергаемого. А устранение означает, что такие-то и такие-то области психики, которые тоже могли бы жить жизнью сознания, не могут жить ею, поскольку это не отвечает глобальной установке. Нормальный человек без ущерба способен подчиниться глобальной установке; человек окольных и обходных путей, не могущий идти рядом с нормальным по широким торным путям, скорее всего и окажется открывателем того, что лежит в стороне от столбовых дорог, ожидая своего включения в сознательную жизнь. Относительная неприспособленность художника есть по-настоящему его преимущество, она помогает ему держаться в стороне от протоптанного тракта, следовать душевному влечению и обретать то, чего другие были лишены, сами того не подозревая. И как у отдельного индивида односторонность его сознательной установки корректируется в порядке саморегулирования бессознательными реакциями, так искусство представляет процесс саморегулирования в жизни наций и эпох.

Я сознаю, что в рамках доклада мне удалось изложить лишь несколько общих соображений, да и то в сжатой и эскизной форме. Но я, пожалуй, вправе надеяться, что мои слушатели уже успели подумать о не сказанном мною, а именно о конкретном приложении всего этого к поэтико-художественному произведению, и тем самым наполнили плотью и кровью абстрактную скорлупу моей мысли.

Биография Карла Юнга

Карл Юнг был психотерапевтом и психиатром начала 20 века, создавшим область аналитической психологии. Он широко считается одной из самых важных фигур в истории психологии.

Ранняя жизнь

Карл Густав Юнг родился в Швейцарии в 1875 году в семье Эмили Прейсверк и Поля Юнга, пастора. Из-за веры отца Юнг проявил большой интерес к истории религии, но он остановился на изучении медицины в Базельском университете.После получения степени доктора медицины Юнг присоединился к персоналу клиники Burghoelzli в Цюрихе, Швейцария, в качестве стажера у Ойгена Блейлера, где он исследовал бессознательное и связанные с ним комплексы. Он также поехал в Париж, чтобы учиться у Пьера Жане в 1902 году. В 1905 году Юнг был назначен на факультет Цюрихского университета, где проработал до 1913 года.

Юнг женился на Эмме Раушенбах в 1903 году. У пары было пятеро детей, и они оставались женатыми до смерти Эммы в 1955 году, хотя внебрачные связи Юнга были обширными.Юнг умер в Швейцарии в 1961 году.

Профессиональная жизнь

Юнг послал копию своей книги « Исследования словесных ассоциаций » Зигмунду Фрейду в 1906 году, и Фрейд ответил взаимностью, пригласив Юнга посетить Вену. Их дружба продлилась до 1913 года, когда их пути разошлись из-за разницы в академических мнениях. Юнг согласился с теорией бессознательного Фрейда, но Юнг также верил в существование более глубокого коллективного бессознательного и репрезентативных архетипов.Фрейд открыто критиковал теории Юнга, и это фундаментальное различие привело к расхождению их дружбы и психологических взглядов.

Юнг путешествовал по всему миру, чтобы обучать и влиять на других с помощью своих психоаналитических теорий. Он опубликовал много книг, относящихся к психологии, и других, которые казались за пределами науки, в том числе «Летающие тарелки: современный миф о вещах, наблюдаемых в небе» , в которых исследовалось и анализировалось психологическое значение наблюдений за НЛО.Работа Юнга воплотила его веру в то, что у каждого человека есть цель жизни, основанная на его духовном «я». Посредством своих восточных, западных и мифологических исследований Юнг разработал теорию трансформации, называемую индивидуацией, которую он исследовал в книге « Психология и алхимия» , в которой он подробно описал взаимосвязь алхимии в психоаналитическом процессе.

Вклад в психологию

Карл Юнг признан одним из самых влиятельных психиатров всех времен.Он основал аналитическую психологию и был одним из первых экспертов в своей области, исследовавших религиозную природу психологии человека. Он утверждал, что эмпирические данные — не единственный способ прийти к психологическим или научным истинам и что душа играет ключевую роль в психике. Ключевые вклады Юнга включают:

• Коллективное бессознательное: универсальное культурное хранилище архетипов и человеческого опыта.
• Анализ сновидений и интерпретация символов коллективного бессознательного, которые проявляются во сне.
• Экстраверсия и интроверсия: Юнг был первым, кто определил эти две личностные черты, и некоторые его работы продолжают использоваться в теории личности и в тестировании личности.
• Психологические комплексы: набор типов поведения, воспоминаний и эмоций, сгруппированных вокруг общей темы. Например, ребенок, лишенный еды, может вырасти во взрослого курильщика, кусающего ногти и навязчивого едока, сосредоточившись на теме орального насыщения.
• Акцент на духовности: Юнг утверждал, что духовность и чувство взаимосвязанности жизни могут играть важную роль в эмоциональном здоровье.
• Индивидуация: интеграция и уравновешивание двойственных аспектов личности для достижения психической целостности, таких как мышление и чувство, интроверсия и экстраверсия или личное бессознательное и коллективное бессознательное. Юнг утверждал, что индивидуализированные люди более счастливы, более этичны и более ответственны.
• Персона и тень: Персона — это публичная версия «я», которая служит маской для эго, а тень — это набор инфантильных, подавляемых форм поведения и отношений.
• Синхронность: явление, которое возникает, когда два, казалось бы, не связанных между собой события происходят рядом друг с другом, и человек, переживающий эти события, интерпретирует эту корреляцию как значимую.

Кроме того, некоторые пациенты Юнга помогли основать Анонимных Алкоголиков, вдохновленные верой Юнга в евангельское лекарство от алкоголизма.

Избранные произведения Карла Юнга

• Психология бессознательного (1912)
• Психологические типы (1921)
• Очерки современных событий (1947)
• Синхронность: принцип акаузальной связи (1952)
• Неоткрытая личность (1957)
• Воспоминания, мечты, размышления (1961)
• Человек и его символы (1964)
• Архетипы и коллективное бессознательное (2-е изд.с Р. Халлом, 1981)
• Красная книга (совместно с Сону Шамдасани, 2009 г.)

Цитата Карла Юнга

Артикул:

1. К.Г. Юнг. (2006.) Ученые: их жизнь и труды . Биография в контексте . Получено с: http://ic.galegroup.com.ez.trlib.info

2. Макинтайр, Аласдер. (2006). Карл Густав Юнг. Энциклопедия философии. Биография В контексте. Получено с: http://ic.galegroup.com.ez.trlib.info/

Швейцария | История, флаг, карта, столица, население и факты

Швейцария , федеративная страна Центральной Европы. Административная столица Швейцарии — Берн, а Лозанна — ее судебный центр. Небольшие размеры Швейцарии — ее общая площадь составляет примерно половину площади Шотландии — и ее скромное население мало указывает на ее международное значение.

Британская викторина

Страны Мира

Какая страна называет «Вальсирующую Матильду» своим неофициальным гимном? В какой стране самое большое мусульманское население? Сортируйте случайные интересные факты о странах мира.

Страна, не имеющая выхода к морю, с высокими горами, глубокими альпийскими озерами, травянистыми долинами, усеянными аккуратными фермами и небольшими деревнями, а также процветающими городами, в которых сочетаются старое и новое, Швейцария является центром разнообразной физической и культурной географии Западной Европы, известной своими как его естественная красота, так и его образ жизни. Оба аспекта стали притчей во языцех для страны, само название которой вызывает в воображении образы высеченных ледниками Альп, любимых писателями, художниками, фотографами и любителями спорта на открытом воздухе со всего мира.

Для многих посторонних Швейцария также вызывает в памяти процветающее, хотя и довольно уравновешенное и неинтересное общество, образ, который сейчас устарел. Швейцария остается богатой и упорядоченной, но ее долины, окруженные горами, гораздо чаще повторяют музыку местной рок-группы, чем йодль или альпин. Большинство швейцарцев живут в больших и малых городах, а не в идиллических сельских пейзажах, которые покорили мир благодаря работе Йоханны Спайри Heidi (1880–81), самой известной литературной работе страны. Города Швейцарии превратились в международные центры промышленности и торговли, связанные с большим миром, что в корне отличается от изолированного, более обращенного внутрь прошлого прошлого Швейцарии.В результате своей удивительно долгой стабильности и тщательно охраняемого нейтралитета Швейцария — в особенности Женева — была выбрана в качестве штаб-квартиры для широкого круга правительственных и неправительственных организаций, в том числе многих связанных с Организацией Объединенных Наций (ООН) — организации. швейцарцы сопротивлялись присоединению до начала 21 века.

Суровый рельеф Швейцарии и мультикультурная среда, как правило, подчеркивают различия. Люди, живущие в непосредственной близости, могут говорить на явно различных, иногда почти взаимно непонятных диалектах своего первого языка, если не совсем на другом языке.Немецкий, французский, итальянский и ретороманский языки имеют статус национальных, а английский язык широко распространен. Невидимые линии отделяют исторически протестантские районы от исторически римско-католических районов, в то время как высокие горы перевала Сен-Готард отделяют северную Европу от южной с их разнообразием чувств и привычек. Тем не менее, Швейцария извлекла силу из всех этих различий, создав мирное общество, в котором индивидуальные права тщательно сбалансированы с общественными и национальными интересами.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.
Подпишитесь сейчас

Швейцария была образована в 1291 году союзом кантонов против династии Габсбургов — Confoederatio Helvetica (или Швейцарской Конфедерации), от которой происходит аббревиатура CH для Швейцарии, хотя только в 1848 году, когда была принята новая конституция, существовала нынешняя нация. сформирован. До 1848 года внутренние конфликты были довольно распространенным явлением, но с середины 19 века в Швейцарии царило относительное внутреннее спокойствие, и ее организация в основном осталась прежней: это союз более 3000 коммун или муниципалитетов, расположенных в 26 кантонах. , 6 из которых традиционно называются демикантонами (полукантонами), но функционируют как полные кантоны.Обычные граждане могут участвовать на всех уровнях политики и регулярно проявлять свою волю в референдумах и инициативах, посредством которых швейцарские граждане напрямую принимают многочисленные политические решения на национальном и субнациональном уровнях. Очевидны два эффекта такого массового участия: швейцарские налоги довольно низкие по европейским стандартам, потому что избиратели могут рассматривать и одобрять широкий спектр расходов, и принятие политических решений, как правило, медленное, потому что необходимо разрешить оспаривание индивидуальных требований и мнений. выражаться на каждом шагу.

Узнайте от аффинёра, как продуцирующие углекислый газ пропионовокислые бактерии продыряют дыры в швейцарском сыре

Изготовление эмменталера, или швейцарского сыра.

Encyclopædia Britannica, Inc. Посмотреть все видео к этой статье

Столь высокий уровень участия граждан побудил известного швейцарского драматурга и ироника 20-го века Фридрих Дюрренматт представить Швейцарию как тюрьму, в которой каждый гражданин Швейцарии находился в одно и то же время. и охранник. Тем не менее, швейцарское сочетание федерализма и прямой демократии является уникальным в мире и считается ключевым фактором политического и экономического успеха страны.И Швейцария действительно является крупной экономической державой благодаря давним традициям предоставления финансовых услуг и высококачественным специализированным производителям таких товаров, как точные часы, оптика, химические и фармацевтические препараты, а также специальных продуктов питания, таких как сыр Эмменталер и молоко. шоколад. В Швейцарии уровень жизни регулярно считается одним из самых высоких в мире.

Берн — спокойный город, название которого происходит от медвежьих ям, установленных средневековыми правителями кантона в качестве геральдического символа. Медвежьи ямы теперь являются частью популярного городского зоопарка.Мегаполис, простирающийся вдоль большого озера, где горы встречаются с равнинами, Цюрих, безусловно, является самым большим и космополитическим городом страны, его знаменитая Банхофштрассе конкурирует с торговыми районами других ведущих городов мира. Базель и Люцерн — крупные немецкоязычные города, Женева и Лозанна — центры франкоязычных кантонов страны, а Беллинцона и Лугано — главные города италоязычного Тичино.

Швейцария долгое время была образцом многонационального, многоязычного общества, местом, в котором разные народы могут жить в социальной гармонии и объединяться в общих интересах.Швейцарцы по праву гордятся этим, и в начале 21-го века эта мысль была сформулирована Рут Дрейфус, которая в 1999 году стала первой женщиной в стране и первым президентом-евреем (должность, которая меняется ежегодно):

Я могу быть носитель французского языка, но мои родители родом из немецкоязычной Швейцарии, и я сам какое-то время работал в италоязычном районе и люблю путешествовать по всей стране…. Я живу в районе, где более 100 разных национальностей живут вместе в мире и согласии….Я очень ценю это разнообразие.

Вклад Карла Юнга в психологию

Адриенн Эрин

Вклад Карла Юнга в область психологии до сих пор влияет на то, как психологи, психиатры и другие специалисты в области психического здоровья выполняют свою работу сегодня. Родившийся 26 июля 1875 года в Швейцарии, Юнг был единственным сыном протестантского священника и его жены и, в конечном счете, единственным выжившим ребенком из четырех детей. Он описал свое детство как одинокое и большую часть времени проводил, наблюдая за людьми, пытаясь понять их поведение.Хотя некоторые члены его семьи были священнослужителями, Юнг решил не идти по этому пути. Вместо этого он преследовал свои интеллектуальные занятия в Базельском университете.

Образование

Юнг учился в университете с 1895 года и изучал самые разные предметы, от археологии, биологии, палеонтологии, зоологии и, конечно, медицины. Он стал ассистентом врача в 1900 году и получил степень доктора медицины в 1902 году в Цюрихском университете. В своей диссертации, озаглавленной «О психологии и патологии так называемого оккультного феномена», он впервые представил свои идеи о целостности психики.За свою жизнь он написал около 200 статей и несколько книг. Он считается одним из самых выдающихся мыслителей в области современной психологии.

Словесные ассоциации, Фрейд и расходящиеся взгляды

Первое исследование Юнга по словесным ассоциациям было проведено в 1904 году. В это время он ввел термин «комплекс», который относится к подавленному психическому содержанию. Этот термин широко используется и сегодня. По мере того, как Юнг продолжал свои исследования и писал ряд статей, он подтвердил многие идеи Фрейда.В 1906 году в возрасте тридцати лет Юнг отправил Фрейду копию своих статей о словесных ассоциациях, и это привело к дружбе и сотрудничеству между ними.

Они встретились в 1907 году и проработали вместе семь лет, пока отношения не испортились из-за расхождений в представлениях Юнга о том, что побуждает человека к действию. Фрейд считал, что мужчинами (и женщинами) движут сексуальные импульсы, в то время как Юнг считал, что либидо не является исключительным аквалангом в формировании человеческой личности, не отрицая роли либидо, но он чувствовал, что существуют другие факторы, такие как страх смерти и коллективное бессознательное.После того, как Юнг опубликовал книгу «Психология и бессознательное», в которой выступал против некоторых идей Фрейда, они больше не разговаривали. В это время Юнг потерял несколько друзей и профессиональных знакомых. Тем не менее, время, проведенное с Фрейдом, оказало большое влияние на его более поздние теории и способствовало его увлечению бессознательным. В 1921 году он опубликовал свою книгу «Психологические типы», которая еще больше отличила его идеи от идей Фрейда.

Психея: сознательное и бессознательное

Одной из целей исследования Юнга было изучение аналогий между содержанием сознания западного человека и культами, мифами и ритуалами более примитивных обществ.Его теория символов была основана на его идее о том, что символы являются ключом к пониманию человеческой природы. Он обнаружил, что люди использовали похожие символы в разных культурах и во все времена.

Юнг предположил, что психика состоит из трех частей: эго (сознательного разума), личного бессознательного и коллективного бессознательного. Личное бессознательное включает в себя знания и концепции, которые мы приобрели в течение нашей жизни, но забыли или подавили. Коллективное бессознательное относится к совокупности «воспоминаний», общих для всего человечества.Юнг ввел термин процесс индивидуации для описания полной интеграции сознательного и бессознательного разума, которая необходима для того, чтобы стать цельным и полностью развитым человеком.

Архетипы

Эти идеи, касающиеся психики, в дальнейшем сформировали его работу над архетипами, которые представляют собой врожденные предрасположенности, которые мы должны испытывать и символизировать определенные ситуации определенным образом. (Например, поиск партнера, рождение детей и борьба со смертью вызвали схожее поведение и символы в разных культурах и с течением времени).Эти архетипы встречаются во всех мифологических и религиозных системах. Юнг также представил архетип Я , который он определил как «архетип архетипов». В своей книге «Этапы жизни» он представил концепцию индивидуации как наиболее фундаментальную концепцию, определяющую смысл жизни человека — через индивидуацию, которая обычно происходит во второй половине жизни, человек находит свое предназначение в жизни и реализует Я архетип .Юнг также представил основные архетипические компоненты, влияющие на развитие человеческой личности и социальной жизни. Этими архетипическими компонентами являются эго, личность, тень, анима и анимус.

Интроверсия и экстраверсия

Термины интроверт и экстраверт также появились в нашем повседневном языке благодаря Юнгу. Он назвал интроверта тем, кто замкнут и больше интересуется идеями, чем людьми. Интроверты предпочитают тихую изолированную среду и получают удовольствие от уединенной деятельности.Экстраверты — это более социально ориентированные люди, которых стимулируют другие люди и внешний мир. В то время как Юнг и юнгианцы популяризировали термины интроверт и экстраверт, эта концепция была создана французским психологом Альфредом Бине, который назвал «знание, которое мы имеем о нашем внутреннем мире, наших мыслях, наших чувствах», самоанализом , и «ориентацией наших знаний на внешний мир». мир в противоположность познанию самих себя » внешний осмотр .

Юнг связал интроверсию и экстраверсию с четырьмя психологическими функциями, такими как мышление, чувство, интуиция и ощущение , чтобы создать 8 категорий психологических типов.Он утверждал, что у каждого человека есть один доминирующий психологический тип (например, экстравертное мышление), который проявляется в ее личности , и один вторичный тип (например, интровертное чувство), который проявляется в ее личности shadow .

Значение сновидений

Юнгианская терапия имеет дело со сновидениями и фантазиями. Юнг считал, что сны компенсируют забытые части личности, особенно вторичный тип личности, связанный с тенью и скрытый в бессознательном.Его автобиография «Воспоминания, сны, размышления» предлагает более глубокое понимание его собственных снов и того значения, которое, по его мнению, они играют в нашем личном развитии. Он также считал, что в конечном итоге мы можем понять человечество через наши мечты, искусство, мифы и философию.

Вклад Юнга сегодня можно найти во многих психологических дисциплинах, и его влияние далеко идёт.

О компании C.G. Юнг | Общество аналитической психологии

О компании C.G. Юнг

Карл Густав Юнг был одним из пионеров 20-го века.Он был радикальным и вдохновляющим психологом и мыслителем, который разработал характерный и уникальный способ понимания человеческой психики и ее функционирования.

Некоторые концепции и термины Юнга вошли в обиход, такие как интроверсия и экстраверсия, комплекс и архетип. Что еще более важно, он основал систему мышления, которая напрямую помогла очень многим людям и косвенно повлияла на бесчисленное множество других, а также вошла в основную культуру и повлияла на нее.

Ядро системы Юнга

Суть его системы заключалась в убеждении, что следует уважать и включать в себя весь личный опыт, а не патологизировать или отрицать его аспекты; это включало нежелательные «теневые» аспекты человека, такие как, например, его агрессивные, завистливые, деструктивные качества, а также его духовные стремления и переживания. Видение Юнга охватило всю высоту и глубину человеческого опыта.

Он, пожалуй, наиболее известен в более широкой культуре благодаря признанию психологической ценности духовного опыта, особенно в эпоху, когда традиционные религиозные верования ослабевали, а посещаемость церкви по всей Европе снижалась. Юнг признал, что эти духовные стремления, убеждения и переживания проистекают из внутреннего стремления психики к целостности, которое требует, чтобы индивидуум выходил за пределы своего повседневного взгляда на себя и расширял его, открывая себя для функционирования более глубокой психики и функционирования психики. то, что он называл «Я».

Я

Юнг утверждал, что каждому из нас нужно быть внимательными к этому «я» (слушать его и принимать во внимание), которое воспринимается как находящееся за пределами самого человека. Юнг считал, что, следуя примеру «я» таким образом, мы соприкасаемся с другими частями личности и можем интегрировать их. Он назвал этот процесс индивидуацией.

К.Г. Юнг — Красная книга

Мистика

Интерес Юнга к духовному опыту иногда приводил к обвинению Юнга в мистическом видении.В то время как понимание Юнга, безусловно, охватывало мистический опыт (поскольку он хотел бы включить весь человеческий опыт ), он, по сути, был заинтересован в описании практической психологии, которая должным образом учитывала бы диапазон переживаний и трудностей людей, с которыми он встречался, как внутри. и за пределами его кабинета.

Аналитическая психология

Юнг называл эту практическую психологию аналитической психологией, а иногда ее также называют юнгианской психотерапией (или анализом).На других страницах этого веб-сайта дается как набросок аналитической психологии, так и подробное исследование различных его концепций, среди которых: самость, тень, личное и коллективное бессознательное, комплекс, архетип, индивидуация, трансцендентная функция, теория противоположностей, саморегулирующаяся целеустремленная психика, теория типов, интроверсия и экстраверсия и компенсаторная функция сновидений.

Он также имел важные идеи относительно работы аналитических отношений, используя средневековые алхимические тексты в качестве метафоры и обсуждая то, каким образом аналитик и анализанд (человек в анализе) взаимно влияют на друг друга.Он ввел термин coniunctio, среди прочего, для описания элементов этого процесса. Юнг также внес другой вклад в изучение религии, философии и теоретической физики, среди других областей.

Биографические данные Юнга

Юнг родился в 1875 году недалеко от Боденского озера в Швейцарии. Его отец был деревенским пастором, что дало Юнгу уникальное понимание христианства. Он женился в 1903 году и имел пятерых детей. Юнг получил образование психиатра и работал в больнице Бургхельцли в Цюрихе, где он натолкнулся на работу Зигмунда Фрейда, которая сразу заинтересовала его.После периода переписки Юнг стал непростым учеником Фрейда. Они сотрудничали в создании и популяризации психоанализа Фрейда в его трудные первые годы, когда это радикально новое понимание разума встречало большое сопротивление.

Юнг на какое-то время открыто признавался наследником наследия Фрейда, пока различия в их теоретических позициях и личностях не стали очевидными, и они непримиримо раскололись в 1913 году. Этот раскол капитулировал у Юнга в личный, но в конечном итоге творческий кризис, и он вышел из в этот период самоисследования и открытий были разработаны концепции, которые должны были стать краеугольными камнями аналитической психологии.

Юнг был сложным и противоречивым персонажем, вероятно, наиболее известным благодаря его «автобиографическим» Воспоминаниям, сновидениям и размышлениям (на самом деле это было продиктовано его ассистентке Аниэле Джаффе, которая оказала значительное влияние на форму и содержание книги, не говоря уже о том, что она чувствовал себя неуместным). У Юнга была своя теневая сторона, и его отношения с женщинами и его предполагаемый антисемитизм в годы войны широко обсуждались (см., Например, главу 7 в книге Jung — A Very Short Introduction Энтони Стивенса).

Он умер в Кюснахте, Швейцария, в 1961 году.

Биография Карла Юнга: основателя аналитической психологии

Карл Густав Юнг (26 июля 1875 — 6 июня 1961) был влиятельным психологом, основавшим область аналитической психологии. Юнг известен своими теориями о человеческом бессознательном, включая идею о том, что существует коллективное бессознательное, которое разделяют все люди. Он также разработал тип психотерапии, названный аналитической терапией , который помог людям лучше понять свое бессознательное.Кроме того, Юнг известен своими теориями о том, как типы личности, такие как интроверсия и экстраверсия, влияют на наше поведение.

Ранняя жизнь и образование

Юнг родился в 1875 году в Кессвиле, Швейцария. Юнг был сыном пастора, и даже с раннего возраста он проявлял интерес к попыткам понять свою внутреннюю ментальную жизнь. Он изучал медицину в Базельском университете, который окончил в 1900 году; затем он изучал психиатрию в Цюрихском университете.В 1903 году он женился на Эмме Раушенбах. Они были женаты, пока Эмма не умерла в 1955 году.

В Цюрихском университете Юнг учился у психиатра Ойгена Блейлера, известного своими исследованиями шизофрении. Юнг написал докторскую диссертацию об оккультных явлениях, сосредоточившись на человеке, который утверждал, что он медиум. Он посещал сеансы, которые она проводила в рамках его диссертационного исследования. С 1905 по 1913 год Юнг был преподавателем в Цюрихском университете. Юнг также стал соучредителем Международного психоаналитического общества в 1911 году.

В начале 1900-х Зигмунд Фрейд стал другом и наставником Юнга. И Юнг, и Фрейд были заинтересованы в попытках понять бессознательные силы, влияющие на поведение людей. Однако Фрейд и Юнг разошлись во мнениях по некоторым аспектам психологической теории. В то время как Фрейд считал, что бессознательное состоит из желаний, которые люди подавляли, особенно сексуальных желаний, Юнг полагал, что есть и другие важные мотиваторы человеческого поведения, помимо сексуальности. Кроме того, Юнг не соглашался с идеей Фрейда об Эдиповом комплексе.

Юнг продолжал развивать свои собственные теории, известные как юнгианская или аналитическая психология. В 1912 году Юнг опубликовал влиятельную книгу по психологии Психология бессознательного , которая расходилась с взглядами Фрейда. К 1913 году Фрейд и Юнг поссорились.

Развитие юнгианской психологии

В теории Юнга существует три уровня сознания: сознательный разум, личное бессознательное и коллективное бессознательное .Под сознанием понимаются все известные нам события и воспоминания. Личное бессознательное относится к событиям и опыту из нашего собственного прошлого, которые мы полностью не осознаем.

Коллективное бессознательное относится к символам и культурным знаниям, которые мы, возможно, не испытали на собственном опыте, но которые все еще влияют на нас. Коллективное бессознательное состоит из архетипов , которые Юнг определил как «древние или архаические образы, происходящие из коллективного бессознательного.Другими словами, архетипы — важные концепции, символы и образы в человеческой культуре. Юнг использовал мужественность, женственность и мать как примеры архетипов. Хотя мы, как правило, не осознаем коллективное бессознательное, Юнг считал, что мы можем осознать его, особенно пытаясь вспомнить наши сны, которые часто включают элементы коллективного бессознательного.

Юнг видел в этих архетипах человеческие универсалии, с которыми мы все родились. Однако идея о том, что мы можем унаследовать архетипы, подвергалась критике, причем некоторые критики указывали на то, что, возможно, невозможно научно проверить, действительно ли эти архетипы действительно врожденные.

Исследование личности

В 1921 году была опубликована книга Юнга « Психологические типы ». В этой книге представлены несколько разных типов личности, включая интровертов и экстравертов. Экстраверты, как правило, общительны, имеют большие социальные сети, пользуются вниманием других и любят быть частью больших групп. У интровертов также есть близкие друзья, о которых они глубоко заботятся, но им, как правило, нужно больше времени наедине с собой, и они могут медленнее проявлять себя в обществе новых людей.

Помимо интроверсии и экстраверсии, Юнг также представил несколько других типов личности, включая ощущения и интуицию, а также мышление и чувства. Каждый тип личности соответствует разному подходу людей к окружающему миру. Однако важно то, что Юнг также считал, что люди способны действовать в соответствии с типом личности, отличным от их собственного доминирующего типа. Например, Юнг считал, что интроверт может посетить светское мероприятие, которое он обычно пропускает.Важно отметить, что Юнг видел в этом способ роста людей и достижения индивидуализации .

Что такое юнгианская терапия?

В юнгианской терапии, также называемой аналитической терапией , терапевты работают с клиентами, пытаясь понять бессознательное и то, как оно может на них влиять. Юнгианская терапия пытается устранить первопричину проблем клиента, а не просто устранить симптомы или поведение, которые беспокоят клиента. Юнгианские терапевты могут попросить своих клиентов вести дневник своих сновидений или выполнять тесты словесных ассоциаций, чтобы лучше понять бессознательное состояние своего клиента.

Цель этой терапии — лучше понять бессознательное и то, как оно влияет на наше поведение. Юнгианские психологи признают, что этот процесс понимания бессознательного не всегда может быть приятным, но Юнг считал, что этот процесс понимания бессознательного был необходим.

Цель юнгианской терапии — достичь того, что Юнг назвал индивидуацией . Индивидуация относится к процессу интеграции всего прошлого опыта — хорошего и плохого — для того, чтобы жить здоровой и стабильной жизнью.Индивидуализация — это долгосрочная цель, и юнгианская терапия не помогает клиентам найти «быстрое решение» своих проблем. Вместо этого юнгианские терапевты сосредотачиваются на устранении коренных причин проблем, помогая клиентам глубже понять, кто они такие, и помогая людям жить более осмысленной жизнью.

Дополнительные сочинения Юнга

В 1913 году Юнг начал писать книгу о своем личном опыте попыток понять свое бессознательное. На протяжении многих лет он записывал свои видения с рисунками.Конечным результатом стал похожий на журнал текст с мифологической перспективой, который не был опубликован при жизни Юнга. В 2009 году профессор Сону Шамдасани получил разрешение от семьи Юнга опубликовать текст под названием The Red Book . Наряду со своей коллегой Аниелой Яффе Юнг также написал о своей жизни в книге « Воспоминания, сновидения, размышления », которую он начал писать в 1957 году и был опубликован в 1961 году.

Наследие работ Юнга

После смерти Юнга в 1961 году он продолжал оставаться влиятельной фигурой в психологии.Хотя юнгианская или аналитическая терапия больше не является широко используемой формой терапии, эта техника по-прежнему пользуется услугами преданных практиков, и терапевты продолжают предлагать ее. Более того, Юнг остается влиятельным из-за того, что он делает упор на попытках понять бессознательное.

Даже психологи, которые не считают себя юнгианцами, все еще могли находиться под влиянием его идей. Работа Юнга о типах личности на протяжении многих лет оказывала особое влияние. Индикатор типа Майерс-Бриггс был основан на типах личности, описанных Юнгом.Другие широко используемые показатели личности также включают концепции интроверсии и экстраверсии, хотя они склонны рассматривать интроверсию и экстраверсию как два конца спектра, а не как два разных типа личности.

Идеи Карла Юнга оказали влияние как на психологию, так и за пределами академических кругов. Если вы когда-либо вели дневник сновидений, пытались осознать свое подсознание или называли себя интровертом или экстравертом, то велика вероятность, что на вас повлиял Юнг.

Биография Быстрые факты

Полное имя : Карл Густав Юнг

Известен за : Психолог, основоположник аналитической психологии.

Родился: 26 июля 1875 года в Кессвиле, Швейцария.

Умер : 6 июня 1961 года в Кюснахте, Швейцария.

Образование : Медицина в Базельском университете; психиатрия в Цюрихском университете

Опубликованные работы : Психология бессознательного , Психологические типы , Современный человек в поисках души , Неизвестное «я»

Ключевые достижения : Выдвинул множество ключевых психологических теорий, включая интроверсию и экстраверсию, коллективное бессознательное, архетипы и значение снов.

Имя супруги: Эмма Раушенбах (1903-1955)

Имена детей : Агата, Грет, Франц, Марианна и Элен

Знаменитая цитата : «Встреча двух личностей подобна контакту двух химических веществ: если есть какая-либо реакция, они оба трансформируются».

Список литературы

«Архетипы». GoodTherapy.org , 4 августа 2015 г. https://www.goodtherapy.org/blog/psychpedia/archetype

Ассошиэйтед Пресс.«Доктор. Карл Дж. Юнг умер в возрасте 85 лет; Пионер аналитической психологии ». New York Times (веб-архив), 7 июня 1961 г. https://archive.nytimes.com/www.nytimes.com/learning/general/onthisday/bday/0726.html

«Карл Юнг (1875-1961)». GoodTherapy.org , 6 июля 2015 г. https://www.goodtherapy.org/famous-psychologies/carl-jung.html

«Биография Карла Юнга». Biography.com , 3 ноября 2015 г. https://www.biography.com/people/carl-jung-9359134

Корбетт, Сара.«Святой Грааль бессознательного». The New York Times Magazine , 16 сентября 2009 г. https://www.nytimes.com/2009/09/20/magazine/20jung-t.html

Грохол, Джон. «Красная книга Карла Юнга». PsychCentral , 20 сентября 2009 г. https://psychcentral.com/blog/carl-jungs-red-book/

«Юнгианская психотерапия». GoodTherapy.org , 5 января 2018 г. https://www.goodtherapy.org/learn-about-therapy/types/jungian-psychotherapy

«Юнгианская терапия. Психология сегодня. https://www.psychologytoday.com/us/therapy-types/jungian-therapy

Попова Мария. «Воспоминания, мечты, размышления»: редкий взгляд на сознание Карла Юнга ». The Atlantic (первоначально опубликовано на Brain Pickings ), 15 марта 2012 г. https://www.theatlantic.com/health/archive/2012/03/memories-dreams-reflections-a-rare-glimpse-into- carl-jungs-mind / 254513/

Вернон, Марк. «Карл Юнг, Часть 1: Серьезное отношение к внутренней жизни.» The Guardian , 30 мая 2011 г. https://www.theguardian.com/commentisfree/belief/2011/may/30/carl-jung-ego-self

Вернон, Марк. «Карл Юнг, часть 2: сложные отношения с Фрейдом — и нацистами». The Guardian , 6 июня 2011 г. https://www.theguardian.com/commentisfree/belief/2011/jun/06/carl-jung-freud-nazis

Вернон, Марк. «Карл Юнг, Часть 3: Встреча с бессознательным». The Guardian , 13 июня 2011 г.https://www.theguardian.com/commentisfree/belief/2011/jun/13/carl-jung-red-book-unconscious

Вернон, Марк. «Карл Юнг, часть 4: существуют ли архетипы?» The Guardian , 20 июня 2011 г. https://www.theguardian.com/commentisfree/belief/2011/jun/20/jung-archetypes-structuring-principles

Вернон, Марк. «Карл Юнг, часть 5: Психологические типы» The Guardian , 27 июня 2011 г. https://www.theguardian.com/commentisfree/belief/2011/jun/27/carl-jung-psychological-types

Психологи: Карл Юнг | Психолог везде и всегда.com

Карл Густав Юнг (26 июля 1875–6 июня 1961) был швейцарским психиатром и основателем аналитической психологии. Следующее было адаптировано с веб-сайта Википедии.

Хотя Юнг был психологом-теоретиком и практикующим врачом большую часть своей жизни, большая часть работы его жизни была потрачена на изучение других сфер: восточная философия и западная философия, алхимия и др.
астрология, социология, а также литература и искусство. Юнг также подчеркивал важность баланса и гармонии.Он предупредил, что современные люди слишком полагаются на науку и логику и получат пользу.
от интеграции духовности и оценки бессознательного. Юнгианские идеи обычно не включаются в учебные программы психологических факультетов большинства крупных университетов, но время от времени изучаются.
на гуманитарных факультетах.

Многие новаторские психологические концепции были первоначально предложены Юнгом, в том числе:

* Архетип
* Коллективное бессознательное
* Комплекс
* Синхронность

Кроме того, популярный тест карьеры, предлагаемый в настоящее время центрами карьеры средней школы и колледжа, и индикатор типа Майерс-Бриггс, настоятельно рекомендуется
под влиянием теорий Юнга.

Юнг разработал свой особый подход к изучению человеческого разума. В первые годы, когда работал в швейцарской больнице с больными шизофренией и работал с Зигмундом.
Фрейд и растущее психоаналитическое сообщество, он внимательно изучил таинственные глубины человеческого бессознательного. Очарованный увиденным (и с еще большей страстью подстегнутый переживаниями
и вопросы личной жизни) он посвятил свою жизнь исследованию бессознательного. В отличие от многих до него, Юнг не считал, что эксперименты с использованием естествознания были лучшим способом понять
душа.Для него эмпирическое исследование мира сновидений, мифов и души представляло собой наиболее многообещающий путь к более глубокому пониманию. Самореализация — заключительный этап стадий развития Юнга.
и что на этом этапе еще есть место для роста и развития. Этот процесс также называется индивидуацией, то есть процессом становления личности.

Главной целью работы Юнга было примирение жизни индивида с миром надличностных архетипов.Он пришел к выводу, что встреча человека с бессознательным является центральным элементом этого процесса. В
человек переживает бессознательное через символы, встречающиеся во всех аспектах жизни: в снах, искусстве, религии и символических драмах, которые мы разыгрываем в наших отношениях и жизненных поисках. Необходим для встречи с бессознательным и примирения.
индивидуального сознания с этим более широким миром изучает этот символический язык. Только благодаря вниманию и открытости этому миру (что совершенно чуждо современному западному сознанию) люди могут гармонизировать свою жизнь с этим миром.
надличностные архетипические силы.

«Невроз» возникает в результате дисгармонии между сознанием человека и большим архетипическим миром. Цель психотерапии — помочь человеку восстановить здоровые отношения с бессознательным.
(ни быть захваченным этим — состояние, характерным для психоза, — ни полностью отключенным от него — состоянием, которое приводит к недомоганию, пустому потреблению, нарциссизму и жизни, отрезанной от более глубокого смысла). Встреча сознания
а символы, возникающие из бессознательного, обогащают жизнь и способствуют психологическому развитию.Юнг утверждал, что неврозы и другие психологические проблемы — это не просто трудности, которые нужно преодолеть или подавить, но что они представляют возможности.
для роста и созревания, посредством чего части бессознательного могут быть интегрированы в нашу психику. Он считал, что этот процесс психологического роста и созревания (который известен как индивидуация) имеет решающее значение для человека и, в конечном итоге,
современному обществу.

Чтобы пройти процесс индивидуации, индивид должен быть открыт для частей себя за пределами собственного эго.Современный человек должен обращать внимание на мечты, исследовать мир религии и духовности и подвергать сомнению предположения.
оперантного общественного мировоззрения (а не просто слепо проживая жизнь в соответствии с доминирующими нормами и предположениями).

Коллективное бессознательное

Юнговскую концепцию коллективного бессознательного часто неправильно понимали. Чтобы понять эту концепцию, важно понять его идею архетипа, что-то, что обычно чуждо высокорациональным, научно ориентированным людям.
Западный ум.

Коллективное бессознательное можно рассматривать как ДНК человеческой психики [необходима цитата]. Так же, как все люди имеют общее физическое наследие и предрасположенность к определенным физическим формам (например, наличие двух ног, сердца и т. Д.)
так что у всех людей есть общая психологическая предрасположенность. Однако, в отличие от количественной информации, из которой состоит ДНК (в виде закодированных последовательностей нуклеотидов), коллективное бессознательное состоит из архетипов.

В отличие от объективного материального мира, субъективное царство архетипов не может быть полностью изучено с помощью количественных методов исследования.Вместо этого его можно более полно раскрыть путем изучения символических коммуникаций.
психики человека —
в искусстве, мечтах, религии, мифах и темах человеческих моделей взаимоотношений / поведения. Посвятив свою жизнь задаче исследования и понимания коллективного бессознательного, Юнг предположил, что определенные символические темы существуют во всех культурах, всех
эпох и в каждом отдельном человеке.

Тень

Тень — это бессознательный комплекс, который определяется как вытесненные и подавленные аспекты сознательного «я».

Есть конструктивные и деструктивные типы тени.

С деструктивной стороны, он часто представляет все, что сознательный человек не желает признавать внутри себя. Например, тот, кто считает себя добрым, имеет резкую или недобрую тень. И наоборот,
У жестокого человека есть добрая тень. Тень людей, убежденных в том, что они уродливы, кажется красивой.

С конструктивной стороны тень может отражать скрытые положительные влияния.Это называют «золотом в тени». Юнг в качестве примера указывает на историю Моисея и Аль-Хидра в 18-й книге Корана.

Юнг подчеркивал важность осознания теневого материала и включения его в сознательное осознавание, чтобы одни не проецировали эти атрибуты на других.

Тень во сне часто представлена ​​темными фигурами того же пола, что и сновидец.

Согласно Юнгу, человек имеет дело с реальностью Тени четырьмя способами: отрицанием, проекцией, интеграцией и / или трансмутацией.

Анима и Анимус

Юнг определил аниму как бессознательный женский компонент мужчин и анимус как бессознательный мужской компонент женщин. Однако это редко принимается буквально: многие современные юнгианские практикующие
верю, что у каждого человека есть как анима, так и анимус. Юнг утверждал, что анима и анимус действуют как проводники к бессознательному объединенному Я, и что формирование осознания и связи с анимой или анимусом является одним из самых трудных и полезных
шаги в психологическом росте.Юнг сообщил, что однажды он неожиданно идентифицировал свою аниму, когда она говорила с ним, как внутренний голос.

Часто, когда люди игнорируют комплексы анимы или анимуса, анима или анимус соперничают за внимание, проецируя себя на других. Это объясняет, согласно Юнгу, почему нас иногда сразу привлекают некоторые незнакомцы: мы видим
наша анима или анимус в них. Любовь с первого взгляда — это пример проецирования анимы и анимуса. Более того, люди, которые сильно отождествляют себя со своей гендерной ролью (например,грамм. мужчина, который действует агрессивно и никогда не плачет) активно не распознал и не вовлекал
анима или анимус.

Юнг приписывает человеческое рациональное мышление мужской природе, в то время как иррациональный аспект считается естественной женской природой. Следовательно, иррациональность — это мужская тень анимы, а рациональность — это женская тень анимуса.

Герой Архетип

Архетип героя был описан Юнгом как общий миф для всех культур. Герои выполняют различные необычные задания от убийства драконов до вытаскивания детей из горящих зданий.Например, посмотрите классический детский рассказ Робин.
Худ, где Робин Гуд «ворует у богатых и раздает бедным». От фактов до вымысла воображение захватывает архетип героя.

Индивидуация

Юнг ввел понятие индивидуации. Это краткое изложение основано на главе Анри Элленбергера в книге.
«Открытие бессознательного».

Хотя концепция индивидуации важна для многих, она приобретает глубокое значение для взрослых в среднем возрасте — времени, когда смысл и цель жизни выходят на первый план.Когда Элленбергер писал о Юнге, он описал средний возраст.
или Lebenswende, как представляющее глубокое изменение, постепенное или внезапное, которое может проявиться из «давно подавленных интеллектуальных или духовных потребностей». Это изменение можно рассматривать как дар бессознательного — предупреждение, чтобы воспользоваться всеми преимуществами.
и не тратить зря эту драгоценную вторую половину жизни.

Процесс индивидуализации может занять всю жизнь. Он состоит из серии метаморфоз (цикл смерти / возрождения), таких как рождение / младенчество, половая зрелость, зрелость и средний возраст.Если человек может индивидуализироваться в среднем возрасте, эго уже не в
центр, и индивид находит своего рода мир со своей смертностью.

Что касается пресловутого кризиса среднего возраста, Юнг предполагает, что этот поворот в жизни можно вылечить, серьезно возобновив религиозную практику. Однако многие не склонны практиковать традиционную религию. Для этого Юнг предлагает
его собственный подход к терапии — синтетико-герменевтический метод.

Юнгианская терапия

Шаги юнгианского подхода к терапии включают следующее:

* чтение (для некоторых),
* сотрудничество с терапевтом,
* сосредоточение внимания на ситуации в данный момент,
* конкретизация любого понимания — и поиск способа применить его на практике в повседневной жизни.

Психологические типы

Часто неправильно понимаемые термины экстраверт и интроверт происходят от этой работы. В первоначальном использовании Юнга экстраверсия —
«это поворот либидо наружу», тогда как интраверсия — это поворот либидо внутрь. У каждого есть как интраверсия, так и механизмы экстраверсии, и именно условные или чужие превосходства определяют, является ли человек интровертом.
или экстраверт.

Согласно Юнгу, сознательная психика представляет собой аппарат для адаптации и ориентации и состоит из ряда различных психических функций.Среди них он выделяет четыре основные функции:

* ощущение — все восприятия с помощью органов чувств;
* мышление — функция интеллектуального познания, формирующая логические выводы;
* чувство — функция субъективной оценки;
* интуиция — бессознательное восприятие или восприятие бессознательного содержания.

Функции мышления и чувства рациональны, интуиция с ощущениями иррациональна. Согласно Юнгу, рациональность, это образные мысли, чувства или действия с разумом — точка зрения, основанная на объективной ценности, которая устанавливается
по практическому опыту.Тогда как иррациональность — не обоснованная. Юнг отмечает, что элементарные существующие факты также принадлежат к этой группе, но не потому, что они не логичны, а потому, что они, как мысль, не имеют основания.

У любого человека степень интроверсии / экстраверсии одной функции может сильно отличаться от степени интроверсии другой функции.

Вообще говоря, мы склонны работать, опираясь на нашу наиболее развитую — высшую — функцию, в то время как нам нужно расширять нашу личность, развивая других.В связи с этим Юнг отметил, что бессознательное часто проявляет себя легче всего.
через наименее развитую — низшую — функцию человека. Таким образом, встреча с бессознательным и развитие недоразвитой функции (функций) имеют тенденцию прогрессировать вместе.

Юнг родился в Кессвиле, в швейцарском кантоне Тургау, 26 июля 1875 года. Очень одинокий ребенок-интроверт, Юнг с детства был убежден, что у него две личности — современный гражданин Швейцарии и личность, более привычная для дома.
в восемнадцатом веке.Его отец был пастором, но, хотя Юнг был близок с обоими родителями, он был довольно разочарован академическим подходом отца к вере. Юнг хотел изучать археологию в университете, но его семья не была достаточно богатой.
чтобы отправить его дальше, чем Базель, где они не преподавали этот предмет, поэтому вместо этого Юнг изучал медицину в Университете Базеля с 1894–1900. Бывший замкнутый студент здесь стал намного живее. В 1903 году Юнг женился на Эмме Раушенбах,
из одной из самых богатых семей Швейцарии.

Ближе к концу учебы чтение Краффт-Эббинга убедило его специализироваться на психиатрической медицине. Позже он работал в Burghölzli, психиатрической больнице в Цюрихе. В 1906 году он опубликовал «Исследования словесных ассоциаций».
и позже отправил копию этой книги Фрейду, после чего между этими двумя мужчинами последовала близкая дружба в течение примерно 6 лет (см. раздел о Юнге и Фрейде). Раннее слабоумие было названием хронического психотического расстройства, которое было переименовано в шизофрению.
коллегой Юнга по Бургхольцли, Ойгену Блейлеру, в статье, опубликованной в 1908 году.

, однако, к 1913 году, особенно после того, как Юнг опубликовал Wandlungen und Symbole der Libido (известный на английском языке как Психология бессознательного) теоретические идеи Юнга и Фрейда так резко разошлись, что двое мужчин рассорились.
каждый предполагал, что другой не мог признать, что он мог ошибаться. После этой ссоры у Юнга был некоторый психологический трансформирующий опыт, усугубленный новостями о Первой мировой войне, которые оказали ужасное влияние на Юнга даже в его жизни.
собственная нейтральная Швейцария.Анри Элленбергер назвал опыт Юнга «творческой болезнью» и сравнил его с периодом Фрейда, который он называл неврастенией и истерией.

После Первой мировой войны Юнг стал путешественником по всему миру, чему способствовало унаследованное состояние его жены, а также средства, которые он получил за счет психиатрических услуг, продажи книг и гонораров. Вскоре после этого он посетил Северную Африку и
Нью-Мексико и Кения в середине 1920-х гг. В 1938 году он читал лекции Терри по психологии и религии в Йельском университете.Примерно на этом этапе своей жизни Юнг посетил Индию и, находясь там, видел сны, связанные с королем Артуром. Его опыт
в Индии привела его к увлечению и глубокому вовлечению в восточные философии и религии, что помогло ему придумать ключевые концепции его идеологии, включая интеграцию духовности в повседневную жизнь и понимание бессознательного.

Брак Юнга с Эммой произвел пятерых детей и продлился до смерти Эммы в 1955 году, но она определенно испытала эмоциональные мучения, вызванные отношениями Юнга с другими женщинами, кроме нее самой.Самые известные женщины
с которыми Юнг, как полагают, имел внебрачные связи, — это Сабина Шпильрейн и Тони Вольф. Юнг продолжал публиковать книги до конца своей жизни, в том числе работы, свидетельствующие о его позднем интересе к летающим тарелкам. Он также любил дружбу с
английский католический священник отец Виктор Уайт, который переписывался с Юнгом после того, как он опубликовал свое неоднозначное исследование Книги Иова. Юнг умер в 1961 году в Цюрихе, Швейцария.

Юнг и Фрейд

Юнгу было тридцать, когда он послал свою работу «Исследования словесных ассоциаций» Зигмунду Фрейду в Вену.Полгода спустя тогдашний 50-летний Фрейд ответил взаимностью, отправив Юнгу в Цюрих сборник своих последних опубликованных эссе.
который положил начало интенсивной переписке и сотрудничеству, продолжавшейся более шести лет и завершившейся незадолго до Первой мировой войны в мае 1914 года, когда Юнг ушел с поста председателя Международной психоаналитической ассоциации.

Сегодня Юнг и Фрейд правят двумя очень разными империями разума, что, так сказать, любят подчеркивать соответствующие сторонники этих империй, преуменьшая влияние этих людей друг на друга в годы формирования их жизни.Но в 1906 году психоанализ как институт все еще находился на ранней стадии развития. Юнг, который заинтересовался психиатрией в студенческие годы, прочитав Psychopathia Sexualis Ричарда Краффт-Эбинга, профессора из Вены, теперь работал врачом.
под руководством психиатра Ойгена Блейлера из Burghölzli и познакомился с идеей бессознательного Фрейда через «Толкование сновидений» (1900) и был сторонником нового
«психоанализ». В то время Фрейду требовались сотрудники и ученики для подтверждения и распространения его идей.Burghölzli была известной психиатрической клиникой в ​​Цюрихе, где Юнг был многообещающим молодым врачом. Еще одна трудность
Фрейд столкнулся с тем, что его медленно растущие последователи в Вене почти полностью состояли из евреев, а Ойген Блейлер и Карл Юнг не были.

В 1908 году Юнг стал редактором недавно основанного Ежегодника психоаналитических и психопатологических исследований. В следующем году Юнг вместе с Фрейдом и Шандором Ференци отправился в США, чтобы распространять новости психоанализа и других стран.
В 1910 году Юнг стал пожизненным председателем Международной психоаналитической ассоциации.Пока Юнг работал над своим Wandlungen und Symbole der Libido (Символами трансформации), между ним и Фрейдом росла напряженность, в значительной степени из-за их разногласий.
над природой либидо и религии. В 1912 году эта напряженность достигла пика, потому что Юнг почувствовал себя серьезно обиженным после того, как Фрейд посетил своего коллегу Людвига Бинсвангера в Кройцлингене, не нанеся ему визита в соседнем Цюрихе.
как жест Кройцлинген. Вскоре после этого Юнг снова поехал в США.С.А.и прочитал лекции Фордхэма, которые были опубликованы как Теория психоанализа, и хотя они содержат некоторые замечания по особому взгляду Юнга на природу психоанализа.
либидо, они представляют собой в основном «психоаналитического Юнга», а не теорию, которой Юнг прославился в последующие десятилетия.

В ноябре 1912 года Юнг и Фрейд встретились в Мюнхене на встрече видных коллег, чтобы обсудить психоаналитические журналы. Во время разговора о новом психоаналитическом эссе об Аменхотепе IV Юнг выразил свое мнение о том, как оно связано с
актуальные конфликты в психоаналитическом движении.Пока Юнг говорил, Фрейд внезапно потерял сознание, и Юнг отнес его к дивану.

Юнг и Фрейд в последний раз лично встретились в сентябре 1913 года на Четвертом Международном психоаналитическом конгрессе, также в Мюнхене. Юнг выступил с докладом о психологических типах, интроверте и экстраверте, в аналитическом
психология. Это означало введение некоторых ключевых концепций, которые позволили отличить работы Юнга от работ Фрейда в следующие полвека.

В последующие годы Юнг испытал значительную изоляцию в своей профессиональной жизни, усугубленную Первой мировой войной.Его семь проповедей мертвым (1917) перепечатаны в его автобиографии Воспоминания, сны, размышления (см. Библиографию)
также может быть прочитан как выражение психологических конфликтов, охвативших Юнга около сорока лет после разрыва с Фрейдом.

Основное несогласие Юнга с Фрейдом проистекает из их различных концепций бессознательного. Юнг считал теорию бессознательного Фрейда неполной и излишне негативной. Согласно Юнгу (но не по Фрейду),
Фрейд рассматривал бессознательное исключительно как хранилище подавленных эмоций и желаний.Юнг считал, что бессознательное также обладает творческими способностями, что коллективное бессознательное архетипов и образов, составляющих человеческую психику, обрабатывается.
и обновляется в бессознательном.

Карл Юнг — Баланс личности

Это отредактированная и адаптированная глава Келлан, М. (2015). Полную атрибуцию см. В конце главы.

* Примечание. Теоретики исторической личности, такие как Юнг, чаще всего использовали гендерный термин «человек», а не такие слова, как люди или люди. Чтобы точно представить исторические труды Юнга, цитаты сохраняют использование термина «мужчина» и другой гендерной терминологии. Читатели могут сами решить, применима ли мысль Юнга в более общем плане к другим гендерам, и классовая дискуссия будет пытаться контекстуализировать мысль Юнга в отношении гендера и исторического сексизма.

Читая эту главу, вы можете понять, сколько идей Юнг внес в современную психологию. Юнг — самый широкий исторический теоретик личности. Он изучил множество мировых культур, чтобы попытаться понять универсальные символы и природу личности.

Карл Юнг принес почти мистический подход к психодинамической теории. Ранний соратник и последователь Фрейда, Юнг в конечном итоге не согласился с Фрейдом по слишком многим аспектам теории личности, чтобы оставаться в рамках строго фрейдистской точки зрения.Впоследствии Юнг разработал свою собственную теорию, в которой применялись концепции законов природы (прежде всего в физике) к психологическому функционированию. Юнг также представил концепцию типов личности и начал рассматривать развитие личности на протяжении всей жизни. В своем наиболее уникальном, по крайней мере с западной точки зрения, работе Юнг предположил, что человеческая психика содержит в себе психологические конструкции, развивавшиеся на протяжении эволюции человеческого вида.

Юнг всегда был противоречивым и сбивающим с толку.Его смешение психологии и религии, а также его открытость различным религиозным и духовным философиям было нелегко принять многим психиатрам и психологам, пытающимся добиться чисто научного объяснения личности и психических заболеваний. Возможно, никто не был расстроен больше, чем Фрейд, чье отношение к Юнгу резко изменилось всего за несколько лет. В 1907 году Фрейд написал Юнгу письмо, в котором высоко оценил его:

… Я уже признал… прежде всего, что ваша личность наполнила меня доверием в будущее, что теперь я знаю, что я незаменим, как и все остальные, и что я не желаю никому другому или лучшему, чем вы, продолжать и завершать моя работа.(стр.136; цитируется по Wehr, 1989)

Позже Фрейд отвернулся от Юнга, заявив, что его идеи неортодоксальны и неверны.

Кто был этот человек, который внушил Зигмунду Фрейду такое глубокое доверие, а затем вызвал такое презрение? И были ли его теории такими трудными для принятия психодинамическим сообществом или психологией в целом? Надеюсь, эта глава начнет отвечать на эти вопросы.

Краткая биография Карла Юнга

В начале своей автобиографии, озаглавленной «Воспоминания, сны, размышления», Юнг (1961) описал свою жизнь как «историю самореализации бессознательного.Юнг считал, что наша личность начинается с коллективного бессознательного, развивающегося внутри нашего вида на протяжении времени, и что у нас есть лишь ограниченная способность контролировать психический процесс, которым является наша собственная личность. Таким образом, наша истинная личность возникает изнутри, когда наше коллективное бессознательное проявляется в нашем личном бессознательном, а затем в нашем сознании. Может быть полезно взглянуть на эти концепции с восточной точки зрения, и интересно отметить, что «самореализация» использовалась в названии первого общества йоги, основанного в Америке (в 1920 году Парамахансой Йоганандой).

Отец Юнга, Иоганн Юнг, был знатоком восточных языков, изучал арабский язык и был рукоположен в священники. Помимо того, что в детстве Юнга был пастором в двух церквях, Иоганн Юнг был пастором в Фридматте, психиатрической больнице в Базеле. В раннем детстве у Юнга не всегда были лучшие отношения с родителями. Он считал свою мать хорошей матерью, но чувствовал, что ее истинная личность всегда скрыта. Когда ему было три года, она провела некоторое время в больнице, отчасти из-за проблем в ее браке.Юнга это разлука с матерью глубоко тревожило, и он перестал доверять произнесенному слову «любовь». Поскольку его отец был пастором, часто происходили похороны и похороны, все из которых было для юного Юнга очень загадочным. Кроме того, его мать считалась духовным медиумом и часто помогала Юнгу в его более поздних исследованиях оккультизма. Возможно, больше всего беспокоит вера Юнга в то, что его отец на самом деле не знал Бога , а, скорее, стал священником, попавшим в ловушку выполнения бессмысленного ритуала (Jaffe, 1979; Jung, 1961; Wehr, 1989).

Будучи единственным ребенком до 9 лет, Юнг предпочитал, чтобы его оставили одного, или, по крайней мере, он пришел к тому, чтобы смириться со своим одиночеством. Даже когда гости его родителей приводили своих детей в гости, Юнг просто играл в свои игры один:

… Напоминаю только, что не хотел, чтобы меня беспокоили. Я был глубоко поглощен своими играми и не мог терпеть, когда за мной наблюдали или судили, пока я играл в них. (стр.18; Юнг, 1961)

Ему также снились необычайно богатые и содержательные сны, многие из которых были довольно пугающими, и они часто затрагивали глубоко религиозные темы.Это неудивительно, поскольку два дяди по отцовской линии семьи были министрами, а со стороны матери было еще шесть министров. Таким образом, он часто участвовал в религиозных дискуссиях дома. Особое впечатление на него произвела богато иллюстрированная книга об индуизме с изображениями Брахмы, Вишну и Шивы (индуистской троицы богов). Даже в 6 лет он почувствовал смутную связь с индуистскими богами, что снова могло оказать интересное влияние на его более поздние теории.Эти сны привели Юнга к глубоким религиозным размышлениям, которые он считал секретом, которым он не мог поделиться ни с кем другим (Jaffe, 1979; Jung, 1961; Wehr, 1989).

В возрасте 12 лет Юнг был сбит с ног другим мальчиком по пути домой из школы. Он ударился головой о камень и был почти нокаутирован. У него было такое головокружение, что другие должны были ему помочь, и он внезапно понял, что ему не нужно ходить в школу, если он болен. Следовательно, у него начинались обмороки всякий раз, когда его отправляли в школу или когда он делал домашнее задание.Он пропустил 6 месяцев в школе из-за своих психологических проблем, и Юнг любил возможность проводить свои дни, исследуя мир так, как он хотел. В конце концов ему поставили диагноз эпилепсия, хотя сам Юнг знал, что диагноз был нелепым. Однажды он услышал, как его отец выражает своему другу большой страх по поводу того, что будет с Юнгом, если он не сможет зарабатывать себе на жизнь. Реальность этого утверждения шокировала Юнга, и «С этого момента я стал серьезным ребенком». Он немедленно пошел изучать латынь и почувствовал слабость.Однако он сознательно осознавал свой невроз и когнитивно боролся с ним. Вскоре он вернулся в школу, признав, что «именно тогда я узнал, что такое невроз» (Jaffe, 1979; Jung, 1961; Wehr, 1989).

Пока он учился в школе, его личная жизнь продолжала быть довольно странной. Он начал верить, что это два человека, один из которых жил 100 лет назад. У него также были горячие религиозные дебаты со своим отцом. Его храбрость во время этих дебатов подпитывала его вера в то, что видение привело к его пониманию истинной духовности:

В один прекрасный летний день того же года я вышел из школы в полдень и пошел на Соборную площадь.Небо было восхитительно голубым, в первый день яркого солнечного света. Крыша собора сверкала, солнце сверкало от новой, ярко глазурованной черепицы. Меня поразила красота этого зрелища, и я подумал: «Мир прекрасен, и церковь прекрасна, и Бог создал все это и сидит над этим далеко в голубом небе на золотом троне и…» Вот и пришел великий дыра в моих мыслях и ощущение удушья. Я чувствовал себя оцепеневшим и знал только одно: «Не думай сейчас! Надвигается что-то ужасное, о чем я не хочу думать, к чему я даже не смею подходить.Почему нет? Потому что я совершу самый ужасный из грехов. Какой самый страшный грех? Убийство? Нет, этого не может быть. Самый ужасный грех — это грех против Святого Духа, который не может быть прощен. Всякий, кто совершает этот грех, навеки проклят в ад. Было бы очень грустно для моих родителей, если бы их единственный сын, к которому они так привязаны, был обречен на вечное проклятие. Я не могу так поступить со своими родителями. Все, что мне нужно, — это не думать ». (стр. 36; Юнг, 1961)

Однако Юнг не мог игнорировать свое видение.Он мучился в течение нескольких дней и провел бессонные ночи, размышляя, почему он должен думать о чем-то непростительном в результате прославления Бога за красоту всего творения. Его мать видела, насколько он обеспокоен, но Юнг чувствовал, что не осмелится ей довериться. В конце концов, он решил, что это была воля Бога, чтобы он осознал значение этого видения:

Я подумал еще раз и пришел к тому же выводу. «Очевидно, Бог тоже желает, чтобы я проявил храбрость», — подумал я. «Если это так, и я пройду через это, тогда Он даст мне Свою милость и озарение.”

Я собрал всю свою храбрость, как будто собирался немедленно прыгнуть в адский огонь, и позволил этой мысли прийти. Я видел перед собой собор, голубое небо. Бог восседает на Своем золотом троне высоко над миром — и из-под престола огромная какашка падает на сверкающую новую крышу, разрушает ее и разрывает стены собора. (стр. 39; Jung 1961)

Юнг был в восторге от понимания этого видения. Он верил, что Бог показал ему, что в жизни важно исполнять волю Бога, а не следовать правилам какого-либо человека, религии или церкви.Юнг чувствовал, что его собственный отец никогда не осознавал этого, и поэтому его отец не знал «непосредственного живого Бога». Убеждение в том, что нужно стремиться к истине, а не к догме, было важным уроком, который вернулся, когда Юнг столкнулся с драматическим расколом с Зигмундом Фрейдом.

После посещения медицинской школы и изучения психиатрии в 1906 году Юнг прислал Фрейду копию своей книги «Психология раннего слабоумия» (раннее название шизофрении), которую Фрейд нашел весьма впечатляющей.Они встретились в феврале 1907 года и разговаривали почти 13 часов подряд. По словам Юнга, «Фрейд был первым по-настоящему важным человеком, которого я встретил… никто другой не мог сравниться с ним». Очень быстро, как свидетельствуют письма, цитируемые в начале этой главы, Фрейд почувствовал, что Юнг станет лидером психоаналитического движения. В 1909 году психоаналитическая практика Юнга была настолько загружена, что он ушел из клиники Бургхольцли и вместе с Фрейдом отправился в Америку. Во время этой поездки двое мужчин проводили вместе много времени.Юнгу быстро стало очевидно, что он не может быть преемником, которого искал Фрейд; У Юнга было слишком много разногласий во мнениях с Фрейдом. Что еще более важно, Юнг описал Фрейда как невротика и написал, что симптомы иногда были очень неприятными (хотя Юнг не смог идентифицировать эти симптомы). Фрейд учил, что все немного невротичны, но Юнг хотел знать, как лечить неврозы:

Очевидно, ни Фрейд, ни его ученики не могли понять, что это значит для теории и практики психоанализа, если даже учитель не мог справиться со своим собственным неврозом.Когда тогда Фрейд объявил о своем намерении идентифицировать теорию и метод и превратить их в некую догму, я больше не мог сотрудничать с ним; у меня не оставалось выбора, кроме как уйти. (стр.167; Юнг, 1961)

Очевидно, Юнг не мог принять догматический подход к психоанализу, так как он считал, что Сам Бог сказал Юнгу не следовать какой-либо жесткой системе правил. Хуже того, это было тогда, когда Юнг впервые опубликовал свое «открытие» коллективного бессознательного.Фрейд полностью отверг эту концепцию, и Юнг чувствовал, что его творчество отвергается. Он предлагал публично поддержать Фрейда, выражая честное мнение в так называемых «секретных письмах». Фрейд этого не хотел. Почти так же быстро, как их отношения развивались, они распались (Jaffe, 1979; Jung, 1961; Wehr, 1989).

Утрата отношений с Фрейдом после потери отца привела Юнга в период личного кризиса. Он оставил свой пост в Цюрихском университете и начал длительную серию экспериментов, чтобы понять фантазии и мечты, возникающие из его бессознательного.Чем больше он изучал эти явления, тем больше понимал, что они были не из его собственных воспоминаний, а из коллективного бессознательного . Его особенно интересовали рисунки мандалы, которые во всех культурах датируются тысячелетиями. Он изучал христианский гностицизм, алхимию и «И-цзин» (или «Книгу перемен»). После встречи с Ричардом Вильгельмом, экспертом по китайской культуре, Юнг больше изучал даосскую философию и написал яркое предисловие к переводу Вильгельма И Цзин (Wilhelm, 1950).Эти необычайно разнообразные интересы побудили Юнга искать более глубокие знания по всему миру. Сначала он побывал в Северной Африке, затем в Америке (чтобы навестить индейцев пуэбло в Нью-Мексико), затем в Восточную Африку (Уганду и Кению) и, наконец, в Индию. Юнг приложил все усилия, чтобы уйти из цивилизованных областей, на которые могли повлиять другие культуры, чтобы получить более реалистичное представление о местной культуре, и ему особенно удалось в этом отношении встретиться с гуру в Индии (Jaffe, 1979). ; Jung, 1961; Wehr, 1989).

Карл Юнг умер дома в 1961 году в Куснахте, Швейцария, в возрасте 85 лет. По мере того, как сегодня психологи более глубоко исследуют взаимосвязь между восточными и западными взглядами, возможно, наследие Юнга еще не реализовано.

Вопрос для обсуждения: Еще в детстве Юнг видел яркие сны, которые, как он полагал, давали ему понимание и руководство на будущее. Были ли у вас когда-нибудь такие яркие сны, сны, которые произвели на вас такое сильное впечатление, что вы чувствовали, что они должны иметь какое-то особое значение? Как вы отреагировали и какие последствия, если таковые имеются, последовали за вашими ответами?

Помещение Юнга в контекст: психодинамическая загадка

Карл Юнг занимает выдающееся место в истории психиатрии и психологии.Уже будучи помощником известного психиатра Ойгена Блейлера, он отправился в Вену, чтобы больше узнать о зарождающейся науке психоанализа. Он стал избранным Фрейдом наследником психоаналитического престола и был одним из психиатров, сопровождавших Фрейда в Америку. Однако позже, когда он разработал свои собственные теории, он расстался с Фрейдом. В конце концов Фрейд охарактеризовал теории Юнга как непостижимые, а Фрейд похвалил других психиатров, которые также выступали против идей Юнга.

Наиболее драматическим вкладом, который Юнг внес в психодинамическое мышление, была его концепция коллективного бессознательного , которую можно рассматривать как структуры бессознательного, разделяемые между людьми, или паттерны и реакции в сознании, которые есть у всех людей. распространены во всем мире. Эти шаблоны не исходят из детского опыта. Мы рождаемся с похожими образами мыслей, эмоций и реакций. Например, у всех культур есть что-то общее в том, как они реагируют на «героя» или на понятие «мать».Юнг много путешествовал, включая поездки в Африку, Индию и Соединенные Штаты (особенно для посещения индейцев пуэбло в Нью-Мексико), и он изучал культуры этих мест. Он также заметил много общих черт между разными культурами, которые возникают в рассказах и сказках. Это сходство между людьми и культурами побудило Юнга выдвинуть идею коллективного бессознательного. Как еще могло возникнуть такое количество значительных культурных сходств в отдельных и далеких странах? В наши дни, когда люди смотрят фильмы или читают книги, вы можете наблюдать сходство того, как люди реагируют на такие вещи, как закат, и задаться вопросом, может ли Юнг прав в том, что мы рождены с общими воспоминаниями, которые заставляют нас реагировать определенным образом через мир.

Первоначально теории Юнга оказали большее влияние на искусство, литературу и антропологию, чем на психиатрию и психологию. Однако совсем недавно когнитивно-поведенческие теоретики начали исследовать внимательность как дополнение к более традиционным аспектам когнитивно-поведенческой терапии. Поскольку сегодня психологи изучают концепции йоги и буддизма, которым тысячи лет, Юнг заслуживает похвалы за привнесение такого непредвзятого подхода в современный мир психотерапии. Многие известные и влиятельные люди восхищались работой Юнга, в том числе психиатр Виктор Франкл, психолог Эрих Фромм, авторы Герман Гессе и Г. Уэллс, а также лауреат Нобелевской премии по физике Вольфганг Паули (ряд интересных отзывов см. В Wehr, 1989). Кроме того, Юнг оказал влияние на создание Анонимных Алкоголиков.

Американец и алкоголик по имени Роуленд Хазард был отправлен в Цюрих, Швейцария, в клинику доктора Юнга для лечения алкоголизма. Примерно через год Юнг сказал Роуленду, что не может его вылечить.Роуленд спросил: «Значит, нет надежды?» Ответ доктора Юнга, удивительный для человека науки, был: «Нет, его нет, за исключением того, что некоторые люди с вашей проблемой выздоровели, если они пережили трансформирующий опыт духа». Роуленд и его друзья пошли искать религиозные переживания, которые помогли им бросить пить. Они передали свое послание Биллу У., основателю АА. Одним из важных посланий, которые они нашли в своем подходе, было «отдать себя высшей силе», что соответствовало мысли Юнга о том, что высшие силы и силы действуют и что контакт с чем-то большим смыслом помогает преодолеть сильные зависимости и другие типы проблем.

Основные понятия

Юнг чувствовал, что ему нужно уникальное имя, чтобы отличить свой собственный подход к психологии от других, существовавших ранее. Фрейд, конечно, выбрал термин «психоанализ», тогда как Альфред Адлер выбрал «индивидуальную психологию». Поскольку Юнг восхищался обоими людьми и их теориями, он выбрал имя, призванное охватить не только их подходы, но и другие. Таким образом, он решил назвать свой подход аналитической психологией (Jung, 1933).

Аналитическая психология, представленная Юнгом, рассматривает вопрос о психике непредвзято. Он сетует на чрезмерно научный подход конца 1800-х годов и попытки объяснить психику простым эпифеноменом функции мозга. Любопытно, что эти дебаты остаются с нами сегодня и до сих пор остаются без какого-либо окончательного ответа. Юнг не согласился с предположением, что психика должна быть результатом деятельности мозга. Это позволило ему рассмотреть возможность коллективного бессознательного и хорошо согласуется с его принятием мудрости восточных философов.Действительно, Юнг предполагает, что психология найдет истину только тогда, когда она примет как восточные, так и западные, а также научные и духовные взгляды на психику (Jung, 1933).

Динамическая психическая энергия

Важный элемент концепции Юнга о психике и либидо находится в природе противоположностей. В самом деле, вся природа состоит из противоположностей:

… Понятие энергии подразумевает полярность, поскольку ток энергии обязательно предполагает два различных состояния или полюса, без которых не может быть тока.Каждое энергетическое явление… состоит из пар противоположностей: начало и конец, вверху и внизу, горячее и холодное, раньше и позже, причина и следствие и т. Д. Неотделимость концепции энергии от концепции полярности также применима к концепции либидо. (стр.202; Юнг, 1971)

… противоположности являются неискоренимыми и необходимыми предпосылками всей психической жизни… (стр. 170; Jung, 1970)

В соответствии с этой точкой зрения Юнг чувствовал, что психика стремится к равновесию , во многом подобно концепции энтропии из области физики.Проще говоря, энтропия — это термодинамический принцип, согласно которому вся энергия в системе (включая Вселенную) в конечном итоге выравнивается. Юнг применил принцип динамической психической энергии к мотивации, полагая, что мы движемся вперед по нашей жизни таким образом, что можем уменьшить дисбаланс психической энергии между противоположными парами эмоций (такими как любовь и ненависть; Jarvis, 2004 ; Юнг, 1971). Познание различных или противоположных частей нас самих и мира — вот путь, по которому наша личность росла «цельным». Психическая динамическая энергия включала идею о том, что мы должны прислушиваться к различным точкам зрения внутри себя и вне себя, потому что противоположные взгляды обычно имели некоторую правду и пытались сформировать большее «целое» и более крупную «целостную личность». Человек, который мог прислушиваться к различным точкам зрения, таким как любовь и ненависть внутри себя, и уравновешивать их, был хорошо развитым человеком. Человек, который постоянно выступал против других точек зрения, скорее всего, был неуравновешенным и несчастным.Юнг, однако, учел тот факт, что некоторые люди были борцами за свободу или активистами, которые были вовлечены в изменение общества, но даже для активистов им нужно было исследовать свои «противоположности», чтобы они могли определить, ведут ли они внутреннюю битву или реакцию на что-то со стороны. их прошлое, или они боролись с законным угнетением в мире.

Сны и анализ сновидений. Юнг считал, что наши сны содержат важные символы и могут научить нас быть более целостными как личность. Анализ сновидения был актом анализа символов нашего сновидения и их значения. Анализ сновидений можно проводить по-разному, и Юнг имел особое представление о том, как проводить анализ сновидений. Сны пытались передать нам информацию. Юнг считал, что сны могут направлять наше будущее поведение из-за их глубокого отношения к прошлому и их глубокого влияния на нашу сознательную ментальную жизнь. Юнг предположил, что сны могут рассказать нам кое-что о развитии и структуре человеческой психики, и что сны эволюционировали вместе с нашим биологическим видом на протяжении всего времени.Поскольку сознание ограничено нашим нынешним опытом, сны помогают раскрыть гораздо более глубокие и широкие элементы нашей психики, чем мы можем осознавать сознательно. Таким образом, сны нелегко интерпретировать. Юнг отверг анализ любого отдельного сновидения, полагая, что они принадлежат к серии. Он также отказался от попыток изучить анализ сновидений по книге. Однако при правильном выполнении анализ сновидений может обеспечить беспрецедентный реализм (см. Jacobi & Hull, 1970; Jung, 1933):

Юнг писал, что «сны — это естественная реакция саморегулирующейся психической системы.«Когда мы мечтаем, постоянные усилия нашей психики по уравновешиванию вступают во владение, и сны противодействуют тому, что мы сделали для дисбаланса нашего психологического« я ». Таким образом, смысл следует искать в контексте сновидений, а не в деталях (Jung, 1959a, 1968).

Другими словами, сны пытаются показать нам части нашей психики, о которых мы не подозреваем, и учат нас быть более целостными и сохранять психическое равновесие. Например, если нам снится дракон, стреляющий огнем из пасти, со временем мы можем начать понимать, что эта огненная сила дракона каким-то образом связана с нами.Возможно, мы пассивны в своем поведении, и сны об огненных драконах начинают приближать нас к нашей огненной природе, которую мы иначе подавляем или не выражаем.

Теории Юнга были разработаны более поздними теоретиками. Например, доктор философии Арнольд Минделл, физик и психолог, много писал о том, как материалы сновидений отражаются в других каналах восприятия опыта. Юнг предполагал, что сны пытались осознать части нашей психики (Mindell, 2011).Минделлс называет свою концепцию Dreambody и предполагает, что телесные симптомы, а также сны пытаются донести информацию до нашего сознания. Минделл приводит пример женщины, которой снится горящее дерево. Женщина также страдает воспалительным артритом. Поскольку женщина описывает сон, а также артрит, оба обладают огненными качествами. В соответствии с идеями Юнга, «огненная» часть натуры этой женщины может пытаться осознать.

Говоря об информации о симптомах нашего тела, мы придем к информации, аналогичной той, о которой мы мечтали.

Минделл расширил свою работу, включив в нее проблемы взаимоотношений и мировые проблемы как каналы восприятия, доставляющие нам психическую информацию. Например, конфликт в отношениях может отражать ту же информацию, о которой мы мечтали прошлой ночью. Сны и телесные симптомы отражают или отражают аналогичную информацию.

Вопрос для обсуждения: Юнг считал, что источником нашей мотивации было психологическое стремление к достижению баланса (влияние энтропии на психику).Вы когда-нибудь чувствовали, что вас толкают или тянут в неправильном направлении или в слишком многих направлениях одновременно, и вы просто хотели достичь некоторого баланса в своей жизни? Напротив, были ли времена, когда ваша жизнь была невыполнимой, и вам нужно было что-то большее, чтобы почувствовать себя целостным?

Подсознание

Возможно, самый уникальный вклад Юнга в психологию — это различие между личным бессознательным и коллективным бессознательным . В то время как содержание личного бессознательного приобретается в течение жизни человека, содержание коллективного бессознательного неизменно является архетипами или образами, которые присутствовали с самого начала.(стр. 7-8; Юнг, 1959c). Юнг использовал термин «комплекс», аналогичный современному термину «схема», для описания коллективного бессознательного. Юнг пытался сообщить, что у нас есть комплекс или кластер эмоций и образов, связанных с концепцией. Некоторые из этих эмоций и образов взяты из нашей личной истории, но некоторые, кажется, не от нас — они были с нами с самого начала или исходят от нас. В этом смысле Юнг предположил, что «у людей нет идей, у идей есть люди», что означало, что мы думаем, что мы идем по жизни, основываясь на наших собственных решениях, но есть аспект «большей силы», который направляет наши жизнь тоже.Юнг чувствовал, что очень важно соприкоснуться с этим чувством большей силы (Jung, 1959c).

Таким образом, согласно Юнгу, коллективное бессознательное является резервуаром психических ресурсов, общих для всех людей (что-то вроде психологического инстинкта). Эти психические ресурсы, известные как архетипов , передаются из поколения в поколение, но Юнг считал их унаследованными, а не изученными. По мере того как поколение за поколением испытывали подобные явления, формировались архетипические образы.Несмотря на культурные различия, человеческий опыт на протяжении всей истории был во многом схожим.

Важно отметить, что архетипические изображения считаются древними. Юнг назвал архетипов изначальными образами, «запечатлевшимися в уме с давних пор» (Jung, 1940). Архетипы были выражены как мифы и басни, некоторым из которых тысячи лет даже в письменной форме. По мере развития вечных символических образов, представляющих архетипы, они, естественно, привлекали и очаровывали людей.По словам Юнга, именно поэтому они оказывают такое глубокое влияние даже сегодня на наши, казалось бы, продвинутые, знающие и научные общества.

Тень

Юнг описал тень по-разному. Иногда юнгианскую психологию называют теневой психологией. Одним из способов описания тени Юнгом было (Jung, 1940, 1959c), что тень охватывает желания и чувства, неприемлемые для общества или сознательной психики. Это может включать агрессию, похоть и другие аспекты человека, которые им менее комфортно показывать другим.С усилием тень может быть в некоторой степени ассимилирована с сознательной личностью, но ее части очень устойчивы к моральному контролю. Части тени обладают надличностной силой, превосходящей то, что большинство людей может себе представить. «Большинство людей, — подумал Юнг, — не пытаются осознавать свою тень». И все же тень обладала огромной творческой силой. В результате того, что мы не соприкасаемся с теневыми аспектами нашей психики, мы склонны проецировать эти мысли, чувства или эмоции на других людей.Проецируя на других людей и не отождествляя себя с ними, говоря «это я, который действует таким образом и чувствует эти вещи», тень может начать жить собственной жизнью и заставить нас больше не подходить к ситуациям реалистично. Мы также теряем творческий потенциал, содержащийся в образах и энергии тени. Например, если мы подавляем «похоть» и сексуальные желания, мы теряем страсть к жизни. Терапия Юнга пыталась помочь людям интегрировать свои теневые аспекты творческим, а не разрушительным образом.Похоть и сексуальные желания связаны с сексом, но они также могут быть связаны со страстью и творчеством в более широкой жизни человека.

Связи между культурами: символизм во времени и во всем мире

Ближе к концу жизни Юнга его попросили написать книгу, которая могла бы сделать его теории более доступными для обычных читателей. Юнг сначала отказался, но затем ему приснился интересный сон, когда он получил совет от своей бессознательной психики, что он должен пересмотреть свой отказ:

… Ему приснилось, что вместо того, чтобы сидеть в своем кабинете и разговаривать с великими докторами и психиатрами, которые обращались к нему со всего мира, он стоял в общественном месте и обращался к множеству людей, которые слушали с пристальным вниманием и пониманием того, что он сказал… (стр.10; Джон Фриман, во введении к книге «Человек и его символы», Юнг и др., 1964 г.)

Затем Юнг согласился написать книгу, которая стала известна как «Человек и его символы», но только в том случае, если он сможет вручную выбрать соавторов, которые помогут ему. Юнг контролировал каждый аспект книги, которая была почти закончена, когда он умер. Написанная специально, чтобы ее могла легко понять широкая аудитория, книга представляет удивительно широкий спектр символики из искусства, археологии, мифов и анализа в контексте теорий Юнга.Многие символы были представлены в снах, и символические сны являются основным средством, с помощью которого наша бессознательная психика общается с нашей сознательной психикой или эго. Удивительно видеть, насколько подобным был подобный символизм во все времена и в разных культурах, хотя каждый отдельный пример уникален для человека, мечтающего или открыто выражающего себя.

Символы, согласно Юнгу, — это термины, имена, изображения и т. Д., Которые могут быть знакомы в повседневной жизни, но как символы они представляют что-то смутное и неизвестное, они приобретают значение, скрытое от нас.В частности, они представляют собой нечто в нашей бессознательной психике, что невозможно полностью объяснить. Изучение значения не откроет секретов символа, потому что его значение не имеет смысла. Юнг предполагает, что это не должно казаться странным, поскольку нет ничего, что мы воспринимаем полностью. Наше зрение ограничено, как и наш слух. Даже когда мы используем инструменты для улучшения наших чувств, мы все равно только лучше видим или лучше слышим. Мы не понимаем истинную природу визуальных объектов или звуков, мы только воспринимаем их по-разному, в пределах нашего психического царства, в отличие от их физической реальности.И все же символы, созданные нашей бессознательной психикой, очень важны, поскольку бессознательное составляет по крайней мере половину нашего существа и бесконечно шире, чем наша сознательная психика (Jung et al., 1964).

Юнг считал, что символы, созданные во сне, имеют более глубокий смысл, чем признавал Фрейд. Фрейд считал, что сны просто представляют бессознательные аспекты психики. Юнг, однако, считал, что сны представляют собой отдельную психику, обширную и древнюю психику, связанную со всей историей человечества (коллективное бессознательное).Следовательно, сны могут рассказывать собственную историю, например, сон Юнга, побуждающий его написать книгу для простой аудитории. Таким образом, его сон не отражал некоего основного невроза, связанного с детской травмой, а скорее, его бессознательная психика подталкивала его вперед, к своего рода целостности «я», делая его теории более доступными для тех, кто недостаточно образован в широком смысле этого слова. множество сложных тем, которые обычно встречаются в трудах Юнга. В силу тех же рассуждений Юнг считал сны весьма личными.Их нельзя интерпретировать с помощью руководств по сновидениям, поскольку ни один объект не имеет фиксированного символического значения.

Но что делает символизм в сновидениях, а также в повседневной жизни наиболее увлекательным, так это то, насколько он распространен во всем мире, как в древние времена, так и в наши дни. В своем исследовании символов и архетипов Юнг и его коллеги предлагают наглядные примеры из: Египта, Англии, Японии, Конго, Тибета, Германии, Бельгии, США, Бали, Гаити, Греции, Швейцарии, Испании, Италии, Камеруна, Ява, Франция, Кения, Индия, Швеция, Россия, Польша, Австралия, Китай, Венгрия, Малайзия, Борнео, Финляндия, Нидерланды, Родезия, Израиль, Саудовская Аравия, Шотландия, Ирландия, Бразилия, Монако, Бирма, Боливия, Камбоджа, Дания, Македония и Перу, а также культуры майя, кельтов, вавилонян, персидских народов, навахо и хайду.Есть также много библейских ссылок. Можно с уверенностью сказать, что никто другой в истории психологии не продемонстрировал так ясно кросс-культурную реальность своей теории, как в случае с Карлом Юнгом.

Конечно, как и в сновидениях, многие из этих символов уникальны для той культуры, в которой они возникли. Таким образом, психотерапевту требуется большая подготовка и опыт, чтобы работать с пациентами из разных культур. Тем не менее, паттерны представляют одни и те же базовые концепции, такие как «я», тень, анима, анимус, герой и т. Д.После признания в их культурном контексте у аналитика будет отправная точка, с которой он может начать работать со своим пациентом, или художник поймет, как повлиять на свою аудиторию. Одним из важных видов искусства, которое в значительной степени зависит от культурных образов и сигналов, является реклама. Культурные различия могут создавать проблемы для компаний, проводящих глобальные маркетинговые кампании. Теория Юнга предполагает, что сходства в том, как мы реагируем на определенные архетипические темы, должны быть одинаковыми в разных странах, но, конечно, сами образы должны быть узнаваемыми, и мы все еще можем быть далеки от понимания этих основных образов:

… Наше действительное знание бессознательного показывает, что это естественное явление и, как и сама Природа, по крайней мере нейтрально.Он включает в себя все аспекты человеческой натуры — светлые и темные, красивые и уродливые, добрые и злые, глубокие и глупые. Изучение индивидуального, а также коллективного символизма — огромная задача, которая еще не решена. (стр.103; Юнг и др., 1964)

Типы личности

Одна из наиболее практичных теорий Юнга, оказавшая большое влияние, — это его работа о типах личности. Юнг провел обширный обзор доступной литературы о типах личности, включая точки зрения древних брахманических концепций, взятых из индийских Вед (см. Ниже), и типы, описанные американским психологом Уильямом Джеймсом.В соответствии с одной из любимых тем Юнга, Джеймс подчеркивал противоположные пары как характеристики своего типа личности, такие как рационализм против эмпиризма, идеализм против материализма или оптимизм против пессимизма (см. Jung, 1971). Основываясь на своих исследованиях и клиническом опыте, Юнг предложил систему типов личности, основанную на типах установок и типах функций (чаще называемых просто установками и функциями). Еще раз, отношения и функции основаны на противоположных способах, взаимодействия с окружающей средой.

Два типа отношения основаны на ориентации человека на внешние объекты (включая других людей). Интроверт намерен отбирать либидо (энергию) от объектов, как если бы гарантировать, что объект не может иметь власти над человеком. Напротив, экстраверт расширяет либидо по направлению к объекту, устанавливая активные отношения. Юнг считал интровертов и экстравертов обычным явлением среди всех групп людей из всех слоев общества. Сегодня большинство психологов признают, что у этих темпераментов есть явный генетический компонент (Kagan, 1984, 1994; Kagan, Kearsley, & Zelazo 1978), предположение также было предложено Юнгом (Jung, 1971).

Четыре функции Юнга описывают способы, которыми мы ориентируемся во внешней среде с учетом нашей основной тенденции к интроверсии или экстраверсии. Первая противоположная пара функций — мышление и чувство. Мышление включает в себя интеллект, оно говорит вам, что такое вещь, тогда как чувство основано на ценностях, оно говорит о том, что вещь для вас стоит. Например, если вы пытаетесь выбрать классы для своего следующего семестра в колледже, возможно, вам нужно выбрать между обязательным общеобразовательным курсом, а не лично интересным курсом, таким как «Первая помощь в медицине» или «Дизайн интерьера».Если вы в первую очередь руководствуетесь мышлением, вы, вероятно, выберете курс, отвечающий требованиям, но если вы руководствуетесь чувством, вы можете выбрать курс, который удовлетворяет ваши непосредственные интересы. Вторая противоположная пара функций — ощущение против интуиции. Ощущение описывает внимание к реальности вашего внешнего окружения, оно говорит вам, что что-то есть. Напротив, интуиция включает в себя чувство времени и допускает догадки. Интуиция может показаться загадочной, и Юнг открыто признает, что он обладает особой мистичностью, но при этом предлагает интересный взгляд на этот вопрос:

… Интуиция — это функция, с помощью которой вы видите скругленные углы, чего вы действительно не можете сделать; тем не менее, этот парень сделает это за вас, и вы ему доверяете.Это функция, которой вы обычно не пользуетесь, если вы живете обычной жизнью в четырех стенах и выполняете обычную рутинную работу. Но если вы находитесь на фондовой бирже или в Центральной Африке, вы будете использовать свою интуицию как угодно. Вы не можете, например, подсчитать, повернете ли вы за угол в кустах, встретите ли вы носорога или тигра, но у вас появляется предчувствие, и это, возможно, спасет вам жизнь… (стр. 14; Jung, 1968)

Две позиции и четыре функции вместе образуют восемь типов личности.Юнг описал так называемый крест функций, в котором на эго в центре влияют пары функций (Jung, 1968). Учитывая, является ли установка эго преимущественно интровертной или экстравертной, можно также предложить параллельную пару крестов. Теория Юнга о типах личности оказалась весьма влиятельной и привела к разработке двух хорошо известных и очень популярных инструментов, используемых для измерения типа личности, чтобы затем можно было принимать обоснованные решения о выборе в реальной жизни.

В 1923 году Кэтрин Бриггс и ее дочь Изабель Бриггс Майерс узнали о типах личности Юнга и очень заинтересовались его теорией. Проведя 20 лет, наблюдая за людьми разных типов, они добавили еще одну пару факторов, основанных на предпочтении человека либо более структурированного образа жизни, называемого оценкой, либо более гибкого или адаптируемого образа жизни, называемого восприятием. По словам Бриггса и Майерса, теперь существует шестнадцать возможных типов личности.В 1940-х годах Изабель Майерс начала разработку индикатора типа Майерс-Бриггс (MBTI), чтобы помочь людям узнать о своем типе личности. Чтобы привести только один пример профиля MBTI, экстравертного человека, который предпочитает ощущать, думать и судить (обозначенного инициалами ESTJ), можно охарактеризовать так: «Практичный, реалистичный, прозаичный. Решительны, быстро переходят к реализации решений. Организуйте проекты и людей, чтобы добиться результатов… Настойчиво реализовывать свои планы »(Myers, 1993; Myers & McCaulley, 1985; см. Также веб-сайт Myers & Briggs Foundation по адресу www.myersbriggs.org). Хотя в Интернете относительно легко найти быстрые тесты или варианты MBTI, если кто-то планирует принимать какие-либо значимые решения на основе своего типа личности, ему следует проконсультироваться с обученным администратором MBTI. Какое решение можно принять? MBTI стал популярным инструментом для анализа выбора карьеры и взаимоотношений на рабочем месте. Доступен ряд популярных книг, таких как «Делай то, что ты есть» (Tieger & Barron-Tieger, 2001) и Type Talk at Work (Kroeger, Thuesen, & Rutledge, 2002), которые предоставляют информацию, предназначенную для того, чтобы помочь людям выбрать удовлетворительную карьеру и быть успешным в сложных рабочих условиях.Помимо использования в профориентации, MBTI использовался в индивидуальном консультировании, консультировании по вопросам брака и в образовательных учреждениях (Myers, 1993; Myers & McCaulley, 1985; Myers & Myers, 1980).

Развитие личности

Юнг считал, что «конечная цель и самое сильное желание каждого человека заключаются в развитии полноты человеческого существования, которое называется личностью» (Jung, 1940). Однако он посетовал на ошибочные попытки общества приучить детей к их личностям.Он не только сомневался в способностях среднего родителя или среднего учителя вести детей через развитие личности ребенка с учетом их личных ограничений, но и считал ошибкой ожидать, что дети будут вести себя как молодые взрослые:

Лучше всего не относить к детям высокий идеал образования к личности. Ибо то, что обычно понимается под личностью, а именно определенно сформированное, психическое изобилие, способное сопротивляться и наделенное энергией, является идеалом взрослого … Ни одна личность не проявляется без определенности, полноты и зрелости.Эти три характеристики не подходят и не должны подходить ребенку, поскольку они лишили бы его детства. (стр. 284-285; Юнг, 1940)

Это не означает, что детство — просто беззаботное время для детей:

Никто не станет отрицать или даже недооценивать важность детских лет; тяжелые травмы, часто длящиеся всю жизнь, вызванные бессмысленным воспитанием дома и в школе, слишком очевидны, а потребность в разумных педагогических методах слишком остра … Но кто воспитывает детей в личности? В первую очередь, у нас есть обычные, некомпетентные родители, которые часто сами, всю свою жизнь, частично или полностью дети.(стр.282; Юнг, 1940)

Итак, если детство — критическое время, но большинство взрослых никогда не вырастают сами, какую надежду на будущее видит Юнг? Ответ следует искать в среднем возрасте. Согласно Юнгу, средние годы жизни — это «время высочайшего психологического значения» и «момент величайшего раскрытия» в жизни человека (цит. По: Jacobi & Hull, 1970). В соответствии с древней традицией ведических этапов жизни, восходящей к индуистской и индийской культуре, ранние этапы жизни связаны с образованием, развитием карьеры, созданием семьи и служением своей надлежащей роли в обществе:

Человек преследует две цели: первая — цель природы, рождение детей и вся деятельность по защите выводка; к этому периоду относится обретение денег и социального положения.Когда эта цель достигнута, начинается другая фаза, а именно фаза культуры. Для достижения первой цели у нас есть помощь природы и, более того, образование; но мало или совсем ничего не помогает нам в достижении последней цели… (стр. 125; Юнг, цит. по: Jacobi & Hull, 1970)

Так где же искать ответы на жизнь? Очевидно, что на этот вопрос нет простого ответа, или, скорее, ответов на него много. Некоторые ищут духовные ответы, например, медитируют или занимаются благотворительностью.Некоторые посвящают себя детям и внукам, другие занимаются садоводством, рисованием или обработкой дерева. Ответ для любого конкретного человека основан на индивидуализации этого человека.

Индивидуация — это процесс, с помощью которого человек фактически становится «индивидуумом», отличающимся от всех других людей. Его не следует путать с эго или сознательной психикой, поскольку оно включает в себя аспекты личного бессознательного, находящегося под влиянием коллективного бессознательного.Юнг также описал индивидуацию как процесс, посредством которого человек становится «цельной» личностью. В некоторой степени этот процесс уводит человека от общества к тому, чтобы быть просто индивидуальностью. Однако, имея в виду коллективное бессознательное, Юнг считал, что индивидуация ведет к более интенсивным и широким коллективным отношениям, а не к изоляции. Это то, что подразумевается под целостным человеком, тем, кто успешно интегрирует сознательную психику или эго с бессознательной психикой.Юнг также обращается к восточным подходам, таким как медитация, как к ошибочным в попытках овладеть бессознательным. Целью индивидуации является целостность, целостность эго, бессознательной психики и сообщества (Jung, 1940, 1971):

Теория личности в реальной жизни: синхронность — совпадение или опыт мистической духовности?

Многие люди глубоко религиозны, и многие другие считают себя такими же глубоко духовными, хотя и не связаны с какой-либо конкретной религией.Какими бы важными ни были религия и духовность в жизни многих людей, психология старалась избегать этих тем, прежде всего потому, что они не поддаются научному исследованию. Юнг определенно не избегал этих тем и изучал широкий круг духовных тем. Например, он написал предисловие к переводу Рихарда Вильгельма И Цзин (Wilhelm, 1950), он написал психологический комментарий к переводу Тибетской книги Великого освобождения (Evans-Wentz & Jung, 1954), он обсуждал психологию зла в «Ответе Иову» (Jung, 1954), он подробно писал о гностических традициях (см. Segal, 1992), и один из томов его собрания сочинений называется «Психология и религия: Запад и Восток» (Jung, 1958).В дополнение к своим разнообразным духовным интересам Юнг заинтересовался психологическими явлениями, которые нельзя было объяснить с научной точки зрения. Такие явления не обязательно требуют духовного объяснения, но из-за отсутствия какого-либо другого способа объяснить их часто думают в духовных терминах. Одна из таких тем — синхронность.

Юнг использует термин синхронность для описания «совпадения во времени двух или более причинно не связанных событий, имеющих одинаковое или похожее значение» (Jung & Pauli, 1955).В частности, это относится к одновременному возникновению определенного психического состояния с одним или несколькими внешними событиями, которые имеют значимую параллель с текущим опытом или состоянием ума. Юнг писал, что он был поражен тем, сколько людей испытали синхронность.

Прежде чем отвергать синхронность как ненаучную, имейте в виду обстоятельства, которые привели Юнга к этой теории. Помимо личного знакомства с Вольфгангом Паули, Юнг также знал Нильса Бора и Альберта Эйнштейна (оба из которых, как и Паули, получили Нобелевскую премию по физике).Хотя эти люди считаются одними из величайших ученых современности, Эйнштейн, возможно, величайшим, рассмотрите некоторые из их теорий. Например, Эйнштейн предположил, что время — это не время, оно относительное, за исключением скорости света, которая сама по себе всегда постоянна. В последние годы физики-экспериментаторы превысили скорость света, нарушили принцип неопределенности Гейзенберга (который, по определению, нельзя было нарушить) и предположили, что возможно получить что-то более холодное, чем абсолютный ноль.Как мы можем принять то, что нельзя наблюдать или доказать, как научное, отвергая при этом то, что Юнг и многие другие наблюдали снова и снова? Юнга впечатлила возможность расщепления атомов, и он задавался вопросом, возможно ли такое с психикой. Поскольку физика подсказывала новые странные возможности, Юнг возлагал такую ​​же надежду на человечество (Progoff, 1973).

Независимо от того, будут ли когда-либо доказаны самые странные теории Юнга, верны или нет, по крайней мере, они предоставляют возможность для интересных дискуссий! Также случилось так, что есть еще один известный человек в истории психологии, который испытал синхронность и который рассказывал о многих из ее пациентов, переживших внетелесный и околосмертный опыт: Элизабет Кублер-Росс.В своей книге «Дети и смерть» (Kubler-Ross, 1983) Кублер-Росс описывает даже более серьезные опасения, чем Юнг, по поводу обсуждения этой темы, но, как и в случае с Юнгом, она также встретила много-много пациентов, у которых были такие переживания:

… Меня называли всевозможными именами, от Антихриста до самого Сатаны; Меня клеймили, оскорбляли и осуждали иным образом … Но невозможно игнорировать тысячи историй, которыми пациенты — как дети, так и взрослые — поделились со мной.Эти озарения нельзя объяснить научным языком. Слушая эти переживания и делясь многими из них, мне казалось бы лицемерным и нечестным не упоминать о них в моих лекциях и семинарах. Итак, я поделился всем, что я узнал от своих пациентов за последние два десятилетия, и я намерен делать это и дальше. (стр.106; Kubler-Ross, 1983)

Вопрос для обсуждения: Юнг изучал и писал на такие разные темы, как алхимия, астрология, летающие тарелки, экстрасенсорное восприятие, пророчества Нострадамуса и синхронность.Не мешает ли вам поверить какой-либо из его теорий? Если вы не верите ни в одну из этих тем, можете ли вы найти ценность в других теориях, предложенных Юнгом?

Последнее замечание о Карле Юнге

Может быть сложно рассматривать работу Юнга как психологическую. Возможно, он с большей готовностью поддается изучению гуманитарных наук с элементами средневековой псевдонауки, азиатской культуры и местных религий (разумеется, странное сочетание).С такими названиями, как Aion: Исследования феноменологии Самости (Jung, 1959c) и Mysterium Conjunctionis: Исследование разделения и синтеза психических противоположностей в алхимии (Jung, 1970), Юнг не совсем доступен без широкого диапазона знания в областях, отличных от психологии. Алхимия представляла особый интерес для Юнга, но не с точки зрения превращения неблагородных металлов в золото (алхимия — это странная смесь духовности и химии). Скорее, Юнг считал, что психология может найти свою основу в алхимии и что именно коллективное бессознательное возникло в продолжающихся человеческих усилиях понять природу материи (Jaffe, 1979; Jung, 1961; Wehr, 1989).Он даже зашел так далеко, что написал о летающих тарелках, астрологических временах и пророчествах Нострадамуса (Jung, 1959c; Storr, 1983).

И все же Юнг затронул некоторые очень важные и интересные темы психологии. Его теория психологических типов отражена в описаниях черт личности и соответствующих тестах черт, таких как 16-PF Кеттелла и MMPI. То значение, которое Юнг придавал среднему возрасту и последующему возрасту, основанному в основном на древних ведических стадиях жизни, предполагает, что человек не обречен на негативную альтернативу в заключительном психосоциальном кризисе Эриксона.Таким образом, личные интересы Юнга и его карьера в целом находились на грани сюрреализма и практичности. Он всегда мог быть наиболее известен своими личными отношениями с Фрейдом, какими бы краткими они ни были, но смешение восточной и западной мысли становится все более распространенным в психологии. Так что, возможно, сам Юнг станет более доступным для области психологии, и мы можем найти много интересного в его любопытном подходе к психодинамической теории.

Видео 2: Лицом к лицу с Карлом Юнгом в 1959 году

Словарь

Коллективное бессознательное , таинственный резервуар психологических конструкций, общих для всех людей.Юнг считал, что это часть бессознательного разума, происходящая из памяти и опыта предков и общая для всего человечества, в отличие от личного бессознательного человека.

Динамическая психическая энергия: Идея Юнга о том, что наша личность пытается уравновесить себя. Это достигается за счет противостояния частей. Например, наличие «агрессивной» части внутри себя и «пассивной» части внутри нас в конечном итоге приведет к развитию уравновешенного «я», которое не будет слишком агрессивным и не слишком пассивным.Знакомство с разными или противоположными частями себя и мира — вот путь, по которому наша личность выросла «цельным», и мы стали мудрыми и хорошо развитыми людьми.

Архетипы: Карл Юнг понимал архетипы как универсальные, архаичные паттерны и образы, происходящие из коллективного бессознательного. Это унаследованные потенциалы, которые актуализируются, когда они входят в сознание в виде образов или проявляются в поведении при взаимодействии с внешним миром. Архетипы — это модели поведения, которые проявляются, например, определенным образом, например, у человека типа «герой» или человека типа «воин».Эти потенциальные модели поведения являются унаследованными моделями, которые по-разному проявляются в разных культурах мира, но имеют общие модели в разных культурах.

Сложный: кластеров эмоций, возникающих на основе прошлого опыта и ассоциаций, например тех, которые приводят к определенному отношению к отцу или другим отцовским фигурам. Подобно схеме в современной когнитивной психологии. Когда эти группы эмоций активированы, они могут быть настолько сильными, что человек чувствует себя «одержимым» сильными эмоциями, связанными с темой.Юнг, однако, мы должны знать наши комплексы и то, как они активируются, чтобы под давлением эти комплексы не овладели нами.

Анализ сновидений: Акт анализа символов сновидений и их значений. Анализ сновидений можно проводить по-разному, и Юнг имел особое представление о том, как проводить анализ сновидений. По мнению Юнга, сны пытались передать нам информацию. Юнг считал, что сны могут направлять наше будущее поведение из-за их глубокого отношения к прошлому и их глубокого влияния на нашу сознательную ментальную жизнь.Юнг говорил с пациентами об их снах и слушал несколько снов, чтобы помочь пациентам понять, чему символы пытались научить. В целом Юнг полагал, что сны пытались научить нас быть более целостными и более полно понимать части нашей личности.

Dreambody: идея о том, что телесные симптомы, так же как и сны, пытаются донести до нашего сознания психическую информацию. Сны и телесные симптомы отражают или отражают аналогичную информацию. Говоря об информации о симптомах нашего тела, мы придем к информации, аналогичной той, о которой мы мечтали.

Shadow: Юнг описал тень как желания и чувства, неприемлемые для общества или сознательной психики. Люди часто пытаются скрыть свою тень или спроецировать ее на других. Юнг считал, что люди должны попытаться узнать свою тень, чтобы она не разрушила их жизни или других людей. Примером может служить «вожделение» или «жадность», когда человек продолжает испытывать сильную сексуальную похоть или финансовую жадность, но отрицает это. Если они слишком сильно это отрицают, энергия похоти или жадности действует сама по себе в их психике и может заставить их иметь деструктивные или странные сексуальные границы или деструктивное странное финансовое поведение.Отрицание тени также создало репрессированных людей, которые не могли полностью выразить себя и были склонны обвинять других. По сути, Юнг хотел, чтобы люди знали все части себя.

Индивидуация — это процесс, с помощью которого человек фактически становится «индивидуумом», отличающимся от всех других людей. Юнг также описал индивидуацию как процесс, посредством которого человек становится «цельной» личностью.

Синхронность: Юнг использует термин синхронность для описания «совпадения во времени двух или более причинно не связанных событий, имеющих одинаковое или похожее значение»

Ссылки, см. В разделе «Справочная информация» в конце этой книги Pressbooks, где приведены ссылки для глав 5 и 6.

Эта глава представляет собой отредактированную и адаптированную версию лицензированной Creative Commons книги под названием: Теория личности в культурном контексте Марка Келланда (2015). Авторы оригинала не несут ответственности за содержание этой отредактированной и адаптированной главы. Оригинальные главы книги можно найти здесь:

Creative Commons Attribution Некоммерческое использование ShareAlike

.