Групповая идентичность это в психологии: ГРУППОВАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ — это… Что такое ГРУППОВАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ?

понятие, признаки социальной группы, самоидентификация

Социальная идентичность — понятие, с которым сталкивается каждый психолог. Во множестве научных трудов встречается данный термин. В этой статье мы попытаемся разобраться, что такое социальная идентичность, каковы ее типы и характерные особенности. Также вы узнаете, как она влияет на личность человека.

Идентификация и самоидентификация

Понятия идентичности и идентификации особенно важно разграничивать при изучении межгрупповых отношений. Они близки по значению, однако существенно различаются как научные термины. Идентификация в общем смысле является уподоблением чего-либо чему-либо. В гуманитарных и социальных науках, в частности, в психологии, выделяют различные виды идентификации. К примеру, ее часто определяют как установление тождественности неизвестного материального объекта объекту уже известному на основании совпадения тех или иных значимых признаков. Существует и такое понятие, как личностная идентификация, или самоидентификация. Это сложившееся отношение личности к себе.

Зигмунд Фрейд, основатель психоанализа, впервые ввел понятие идентификации. Однако именно в социальной психологии оно получило наибольшее распространение. Фрейд первоначально рассматривал идентификацию в качестве бессознательного процесса подражания. Он считал, что это один из способов психологической защиты личности. В социальной психологии считается, что идентификация является важным условием социализации, усвоения человеком (прежде всего это касается детей) схем и образцов поведения в обществе. В результате социализации индивид принимает свои социальные роли. Он осознает, что принадлежит к определенной группе (возрастной, профессиональной, религиозной, политической, расовой, этнической), нормам которой нужно следовать.

Понятие идентичности

Идентификация в современной терминологии представляет собой явление, наблюдаемое нами как бы со стороны. Мы можем констатировать в данном случае наличие некоего процесса, определять его результат. Существует и такое понятие, как идентичность. Оно относится к состоянию внутреннего мира индивида. Это субъективное отнесение себя к определенной социальной группе (классу, типу, виду). Итак, идентичность в самом общем виде представляет собой отождествление человека с другими.

Система личности по Генри Тэджфелу

Генри Тэджфел, английский психолог, является создателем теории социальной идентичности. Он внес существенный вклад в изучение психологии отношений между группами. В соответствии с теорией Генри Тэджфела, можно представить «Я-концепцию» личности в виде системы, регулирующей всевозможные формы социального поведения. Данная система включает в себя две подсистемы. Первая из них – личностная идентичность. Она отвечает за то, как личность самоопределяется, является совокупностью индивидуальных интеллектуальных, физических, морально-нравственных и других характеристик человека. Вторая подсистема – групповая идентичность. Она отвечает за отнесение индивида к профессиональным, этническим и другим группам. Совершающийся в человеческом сознании переход от идентичности личностной к групповой соответствует переходу от различных форм межличностных социальных отношений к отношениям межгрупповым, и наоборот.

Работы Тэджфела получили большое распространение среди ученых. Кроме того, в социальной психологии они породили дискуссию о том, какое соотношение имеется между личностной и социальной идентичностью. Эта дискуссия продолжается и по сей день.

Идентичность личностная и социальная

Самоидентификация — это понятие, которое в традиционном понимании является набором индивидуальных характеристик, отличающих конкретного человека от остальных людей. Что касается идентичности социальной, то ее часто рассматривают как результат осознания индивидом своей принадлежности к тем или иным социальным группам. В процессе этого осознания человек приобретает характеристики, свойственные данным группам. Следует отметить, что как на эмпирическом, так и на практическом уровнях порой бывает трудно разграничить такие понятия, как личностная и социальная идентичность. Исследователи часто вынуждены задумываться о том, с чем они имеют дело.

Типы социальной идентичности

Термин «идентичность» в современных гуманитарных и социальных науках используется очень широко. Следует понимать, что это не свойство, которое изначально присуще индивиду. Идентичность представляет собой отношение человека к себе в мире, формирующееся и развивающееся с течением времени в условиях взаимодействия с людьми. Целый ряд психологов полагает, что она присуща лишь отдельным субъектам. Они считают, что идентичность можно приписывать группам только в метафорическом смысле.

Ученые говорят об этнической, профессиональной, политической, региональной, возрастной, гендерной идентичности и т. д. Типы могут меняться, поскольку в структуре личности значение каждого из них бывает разным. Это зависит от временных и ситуативных факторов, таких как место проживания человека, род его деятельности, возраст, образование, мировоззрение и др.

Этническая идентичность

Она может активироваться или угасать в результате изменения отношения человека к национальной общности, к которой он принадлежит. Чаще всего этническая идентичность складывается не в результате «приписывания» другими людьми определенного национального признака (хотя и такое бывает). Она обычно появляется в процессе осознания, индивидуального самоопределения. К примеру, если фамилия человека имеет явные этнические признаки, это еще не означает его идентичности. Этого недостаточно для самоопределения индивида как представителя определенной национальности, хотя такое тоже встречается в обществе, характеризующемся явными этническими противоречиями.

Гендерная идентичность

Она создается еще в раннем детстве в ходе биологического развития человека. По всей видимости, она может определяться не только биологическими факторами, но и социальными. К примеру, нетрадиционная сексуальная ориентация (сексуальная идентичность) – очень сложное для понимания явление, так как в обществе в наши дни происходит активная борьба за определение норм и условий гендерной идентичности. Данную проблему нельзя решить в рамках социальной психологии. Она требует проведения системного анализа с привлечением мнений большого числа специалистов – культурологов, биологов, психиатров, юристов и др. Индивид и группа в настоящее время вынуждены идти на компромисс, поскольку нетрадиционная социальная идентичность человека доставляет дискомфорт многим членам общества.

Идентичность и развитие личности

Личность во многом складывается под воздействием общества. Как показывают исследования, возрастная, этническая, гендерная идентичность – это центральные составляющие общей социальной идентичности. Проблемы возрастного, этнического или гендерного компонента могут сильно препятствовать существованию и нормальному развитию личности. К примеру, они могут разрушать физическое и умственное здоровье со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Профессиональная идентичность

Еще одна важнейшая задача, встающая перед индивидом на определенном этапе, — это формирование идентичности профессиональной. Часто ученые говорят о профессиональном самоопределении. Этот процесс не завершается в юности после выбора профессии или получения образования. Человек очень часто вынужден самоопределяться в своей деятельности в течение всей жизни. Это зависит не только от самого индивида, но и от внешних обстоятельств. В качестве примера можно привести экономические кризисы. Одни профессии в результате этих кризисов оказываются ненужными, а другие становятся более востребованными. Человек вынужден адаптироваться к изменившемуся рынку труда.

Социальные группы как субъекты и объекты социальной идентификации

Социальная идентичность – это понятие, которое в современной социальной психологии является центральным для понимания специфики межгрупповых отношений. Ведь это ключевой момент, который объединяет личность и ту группу, к которой она принадлежит. Следует отметить, что социальные группы общества – феномен крайне неоднородный. Поэтому важно определить, что мы подразумеваем под этим термином.

Данные объединения индивидов выделяются по самым разным характеристикам и параметрам, несмотря на то, что имеются общие признаки социальной группы. Поэтому было бы логично предположить, что процесс социальной идентификации в своей специфике определяется свойствами групп, к которым данная личность принадлежит.

Характерные признаки социальной группы следующие:

• определенный способ взаимодействия ее членов, который обусловлен общим делом или интересами;
• осознание членства в данной группе, чувство принадлежности к ней, проявляющееся в защите ее интересов;
• осознание единства представителей этого объединения или же восприятие всех его членов как единого целого, причем не только ими, но и окружающими людьми.

Статус группы и социальная идентичность

Ученые отмечают, что те, кто принадлежит к высокостатусным социальным группам, обычно меньше задумываются над групповым членством, чем относящиеся к низкостатусным. Дело в том, что членство в таких элитных объединениях индивидов является неким эталоном. Другие социальные группы сравнивают свою идентичность с этим эталоном.

Членство в стигматизируемых, дискриминируемых, низкостатусных группах ведет к появлению негативной социальной идентичности. Индивиды в этом случае часто прибегают к особым стратегиям. С помощью различных средств ими достигается позитивная социальная идентичность личности. Они либо стремятся покинуть эту группу и войти в более высоко оцениваемую, либо сделать так, чтобы их группа стала восприниматься более позитивно.

Как вы видите, формирование социальной идентичности — сложный и многоаспектный процесс. Безусловно, он требует дальнейшего изучения.

ГРУППОВАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ это

Читать PDF

Критерии оценки качественных исследований

Мельникова О. Т., Кричевец А. Н., Гусев А. Н., Хорошилов Д. А., Барский Ф. И., Бусыгина Н. П.

Формулируются критерии оценки научных публикаций и квалификационных работ: дипломов, магистерских и кандидатских диссертаций, выполненных качественными методами.

Читать PDF

О количественно-качественной оценке работы ученого

Григорьева Елена Ивановна

В статье рассматривается проблема оценки деятельности ученого. Обозначены проблемы использования индекса цитирования, его объективности.

Читать PDF

КАЧЕСТВЕННАЯ ОЦЕНКА ОБУЧАЮЩИХ МАТЕМАТИЧЕСКИХ ТЕСТОВ

Устинова Ирина Георгиевна, Лазарева Елена Геннадьевна

В настоящее время в учебном процессе широкое распространение получило применение современных компьютерных средств и информационных технологий.

Читать PDF

Спектральная оценка качественного состава рафинированных хлопковых масел

Абдурахимов С. А., Эргашева Д. К., Назиркулов А. Н.

Читать PDF

Количественная и качественная оценка полиморбидности в гериатрической практике

Лазебник Л. Б., Конев Ю. В., Ефремов Л. И.

Читать PDF

Количественная и качественная оценка стволовых клеток кадаверного костного мозга

Хватов В. Б., Боровкова Н. В., Колокольчикова Е. Г., Конюшко О. И., Колтовой Н. А., Пономарев И. Н., Минина М. Г., Перцев А. С., Хубутия М. Ш.

Трансплантация стволовых клеток является основным инструментом современной регенеративной медицины. Стволовые клетки можно получить из костного мозга (КМ) умерших людей.

Читать PDF

Качественная и количественная оценка содержания сахаров в сырье петрушки кудрявой

Тангиева Т. А., Маркарян А. А., Даргаева Т. Д., Пупыкина К. А.

Представлены сведения по идентификации моносахаридов, содержащихся в свежих и высушенных корнях петрушки кудрявой, а также определено количественное содержание восстанавливающих сахаров после кислотного гидролиза.

Читать PDF

Ремоделирование кости при удлинении конечности: количественная и качественная оценка

Дьячков Константин Александрович, Дьячкова Галина Викторовна

Цель. Изучить процессы ремоделирования кости при удлинении конечностей на этапах лечения и в отдаленном периоде. Материалы иметоды.

Читать PDF

Оценка эффективности медицинских технологий: число лет качественной жизни и полезность

Джалалов Санджар Чингизович, Джалалова Дильфуза Хамидовна, Хоч Джеффри Стюарт

Качество жизни и количество прожитых лет являются составляющими результата от использования медицинских технологий.

Читать PDF

К вопросу о качественной и количественной оценке уровней понимания изобразительного текста

Осорина Мария Владимировна

Автором предлагается оригинальный метод качественной и количественной оценки уровней понимания изобразительного текста реципиентами.

Читать PDF

Качественные и количественные показатели рентгенологической оценки дистракционного регенерата

Дьячкова Г. В., Михайлов Е. С., Ерофеев С. А., Нижечик С. А., Корабельников М. А.

В работе предложены качественные и количественные показатели для рентгенологической оценки дистракционного регенерата, выделено три основных типа регенерата.

Читать PDF

Кластеризация объектов с качественными признаками и ее использование для оценки силы их связи

Герасимова Антонина Станиславовна

Рассматривается задача применения к качественным категорированным данным классических алгоритмов кластеризации. Возникает задача присвоения категориям меток.

Читать PDF

Применение метода конкордации для оценки изменений качественного состояния экологических систем

Олег Васильевич О.В., Гавриленко Татьяна Валентиновна

Для получения вероятностных характеристик устойчивости экологических систем использован метод экспертных оценок. Методика применялась при исследованиях влияния выбросов металлургического комбината в г. Мончегорске

Читать PDF

Качественная оценка общеобразовательных биологических компетенций студентов педагогического вуза

Седокова М. Л., Низкодубова С. В.

Высокое качество образования является одним из важнейших факторов обеспечения конкурентоспособности выпускников учебных заведений. Компетенции необходимо формировать с первого курса обучения.

Читать PDF

Уровень искренности ответов респондентов в электоральных исследованиях (опыт качественной оценки)

Мягков Александр Юрьевич

An experience of quantitative estimation.

Социальная идентичность личности | Статья в журнале «Молодой ученый»



«Я», которое составляет Вас, обретает все это — тело или психику, — лишь когда само участвует в жизни.

Хосе Ортега-и-Гасет

Социальная идентичность — это понятие, с которым сталкивается каждый специалист. Что такое социальная идентичность, каковы ее типы и характерные особенности, как она влияет на личность человека?

Понятия идентичности и идентификации очень важно различать при изучении межгрупповых отношений. Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд впервые ввел понятие идентификации. Он рассматривал идентификацию как бессознательный процесс подражания и считал это одним из способов психологической защиты личности. В социальной психологии считается, что идентификация является важным условием социализации, усвоения человеком схем и образцов поведения в обществе. В результате социализации индивид принимает свои социальные роли. Он осознает, что принадлежит к определенной группе (возрастной, профессиональной), нормам которой нужно следовать.

В современном мире идентификация рассматривается как явление, которое можно наблюдать со стороны, мы можем констатировать наличие некоего процесса, определять его результат.

Существует и такое понятие, как идентичность. Оно относится к состоянию внутреннего мира индивида. Это субъективное отнесение себя к определенной социальной группе (классу, типу, виду). Итак, идентичность в самом общем виде представляет собой отождествление человека с другими.

Согласно теории английского психолога Генри Тэджфела, можно представить идентификацию личности в виде системы, регулирующей всевозможные формы социального поведения. Данная система включает в себя две подсистемы. Первая из них — личностная идентичность. Она отвечает за то, как личность самоопределяется, является совокупностью индивидуальных интеллектуальных, физических, морально-нравственных и других характеристик человека. Вторая подсистема — групповая идентичность. Она отвечает за отнесение индивида к профессиональным и другим группам.

Самоосознание, как способность человека наблюдать и понимать себя как мыслящего и чувствующего субъекта, оценивать себя, учитывая мнения других людей, идентификация личности и Я-концепция широко представлена в рамках проекта «Мультикэмп… дальше не помню», который стартовал в 2012 году. Участники проекта — это получатели социальных услуг Психоневрологических диспансеров г. Москвы и тренеры ЦССВ «Южное Бутово».

В проекте «Мультикэмп» получатели социальных услуг ПНИ были вовлечены в коррекционную работу по направлению «Мое социальное окружение, мои ценности и социальные роли». Это:

– Формирование знания о правилах поведения в разных социальных ситуациях и с людьми разного социального статуса, со взрослыми разного возраста и детьми (старшими, младшими, сверстниками), со знакомыми и незнакомыми людьми;

– Освоение необходимых участнику проекта социальных ритуалов;

– Освоение возможностей и допустимых границ социальных контактов, выработки адекватной дистанции в зависимости от ситуации общения;

– Расширение и обогащение опыта социального взаимодействия участника в ближнем и дальнем окружении.

На начальном этапе проекта участники решали фундаментальный вопрос — доверяет ли он окружающему его миру или не доверяет. Решался этот вопрос о базовом доверии к миру в общении со взрослым. Так, например, особо стало нравиться участникам проекта, когда окружающие люди стали узнавать об их интересах, спрашивать, что им нравится или не нравится, чем они увлекаются. С большим желанием они стали сообщать общие сведения о себе: имя, фамилия, возраст, пол, место жительства, свои интересы, хобби и др.

Александр М. У меня есть свой огород. Я сам сажаю овощи и ухаживаю за ними. Потом собираю и угощаю всех. Мне нравится это делать.

Светлана К. У меня есть парень. Мы иногда ругаемся, потом миримся. Он делает мне подарки.

Участники проекта находились в непривычных для них условиях — это проживание в палатках, приготовление пищи на костре, купание в реке. Они находились в тесном контакте со средой своего обитания через впитывание звуков, цветов, света, тепла и холода, пищи, улыбок и жестов и т. д. Это позволило перейти к решению важной для них жизненной задачи — обретению самостоятельности (альтернативный/негативный вариант — неуверенность в себе, стыдливость, непрерывные сомнения).

Сергей К. Я вначале боялся. Ведь никогда не жил в палатке в лесу. Но, ребята поддержали меня. Вместе не так страшно.

В походных условиях проживания расширяется пространство жизнедеятельности участников проекта. Они начинают сами себе ставить цели, придумывать занятия, проявлять изобретательность. Это — игры, антиципации ролей, овладения реальностью посредством экспериментирования и планирования. В пространстве участников проекта появляется все больше людей. Уже не только сотрудники своего учреждения, но и другие взрослые являются предметом идентификации участником проекта себя со взрослыми как основы становления новой ступени идентичности. Так, во время театрализованной деятельности ребята примеряли на себя различные роли — бабушки, дедушки, внучки и др. Это был сложный, но полезный для них опыт.

Участники проекта овладевали различными умениями, в том числе и умением учиться. Это усвоение новых знаний, стремление делать все хорошо, заряженность на дух соревнования. Здесь формируется чувство умелости, компетентности. Овладевая новыми знаниями, участники проекта начинают идентифицировать себя с представителями отдельных профессий, для них важным становится общественное одобрение их деятельности.

Сергей К. Я научился готовить курицу. Это очень интересно. Думаю пойти учиться на повара.

Андрей С. Я в колледже учусь на садовода. В походе на поляне нет таких цветов, которые мы учили. Хочу узнать больше о полевых цветах, их пользе.

В рамках реализации проекта «Мультикэмп» были выявлены противоречия между способностью участника к развитию, которую он получил на основании благоприобретенного им опыта, и личностным застоем, медленным регрессом личности в процессе обыденной жизни. Наградой за овладение способностью к саморазвитию явилось формирование человеческой индивидуальности, неповторимости. Поднимаясь над уровнем идентичности, участник проекта обрел редкостную способность быть самим собой. Это ярко проявилось в музыкальных конкурсах самодеятельности. Песни под гитару, веселые и смешные сценки на походную тему, сольные песни и хоровое пение — все это стало ярким примером и отражением становления каждого участника как личности, осознание своей индивидуальности и неповторимости.

Лена А. Я боюсь! Я не пойду по переправе, не дойду… упаду!

История Лены А. стала ярким примером проявления аутентичности. Это способность человека в общении отказаться от различных ролей, позволяя проявляться подлинным, свойственным только данной личности эмоциям и поведению. В этой истории Лена А., осознав свой страх на переправе, и услышав команду тренера петь, выбрала свой особенный путь преодоления страха и выполнения ответственного задания. Пользуясь моральной поддержкой других участников соревнований, ей удалось перенести уверенность в навыке пения, которым она хорошо владела, на новую ситуацию — преодоления препятствия по канатной переправе, во время которой она испытала панический страх.

Аутентичность здесь — это не подражание образцу, скажем, герою, а выстраданная в борьбе с самим собой свобода в принятии своих уникальных особенностей и неповторимой стратегии построения собственной жизни. В данной ситуации аутентичное поведение предполагает цельное переживание непосредственного опыта, не искаженное психологическими защитными механизмами. Лена А. вовлечено воспринимала происходящее и затем непосредственно проявила свое эмоциональное отношение к нему. Ее мысли и действия согласованы с эмоциями. Поведение такого человека оценивается как конгруэнтное (т. е., с точки зрения стороннего наблюдателя, информация, поступающая от него по вербальному и невербальному каналам, является согласованной)

Примером аутентичного поведения может служить поведение участника тренинговой группы, который, испытывая страх перед предстоящим групповым обсуждением вопроса «Как ты сейчас себя чувствуешь?», честно признается в том, что боится.

Участие, взаимопомощь, эмоциональная поддержка, понимание, терпимость, с которыми участники проекта сталкиваются на походных тренингах, явились мощным психологическим средством раскрытия потенциальных возможностей человека, укрепляющих веру в свои силы, восстанавливающих позитивное отношение к себе. Ощущение духовного и социального благополучия базируется на осознании своей нужности кому-то или чему-то, а также на ясном понимании своей собственной независимости и самостоятельности. Это порождает в человеке чувство осмысленности существования и защищенности. Последнее связано с представлением о минимальной степени гарантированной безопасности и верой в собственные силы. Чувство осмысленности включает наличие ясных и достижимых целей, ощущение контролируемости происходящих событий, ненапрасности потраченных усилий.

Литература:

1. Агеев В. С. Межгрупповое взаимодействие: Социально-психологические проблемы. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990.
2. Баранова Т. С. Социальная идентификация личности. — М.: Институт социологии РАН, 1993
3. Tajfel H., Turner J. C. An integrative theory of intergroup conflict.// W. G. Austin, S Worchel (eds.). The social psychology of intergroup relations. — Monterrey, Calif., 1979.
4. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис: пер. с англ. М., 2006.

Основные термины (генерируются автоматически): участник проекта, лена, аутентичное поведение, идентификация, идентификация личности, социальная идентичность, способность человека.

Идентификация групповая — это… Что такое Идентификация групповая?

[от лат. identificare — отождествлять] — складывающаяся в процессе взаимодействия и общения форма межличностных отношений, проявляющаяся в их эмоциональной насыщенности и направленности, определяющихся восприятием членами сообщества переживаний своих товарищей по группе как стимула собственной активности для достижения успеха в решении групповой задачи. По сути дела, «родовым» по отношению к термину «групповая идентификация» понятием является понятие «идентификация», которое в рамках современной социальной психологии выступает в качестве содержательно-интерпретационного «ключа» при анализе, по меньшей мере, трех хоть и взаимосвязанных, но вполне самоценных предметных областей психической реальности. «Во-первых, идентификация — это процесс объединения субъектом себя с другим индивидом или группой на основании установившейся эмоциональной связи, а также включение в свой внутренний мир и принятие как собственных их норм, ценностей, образцов… Во-вторых, идентификация — представление, видение субъектом другого человека как продолжения себя самого, наделение его своими чертами, чувствами, желаниями… В-третьих, идентификация — это механизм постановки субъектом себя на место другого, что проявляется в виде погружения, перенесения индивидом себя в поле, пространство, обстоятельства другого человека, что приводит к усвоению его личностных смыслов» (В.

В. Абраменкова). Что касается групповой идентификации, то степень ее выраженности и «знак» порождаемой ею поведенческой активности служат одним и важнейших показателей характера межличностных отношений и уровня социально-психологического развития группы. В группах высокого уровня социально-психологического развития групповая идентификация приобретает характер идентификации коллективистской. В рамках теории деятельностного опосредствования межличностных отношений в группе коллективистская (действенная групповая эмоциональная) идентификация оценивается в качестве одного из самых важных психологических феноменов межличностных отношений и в содержательном плане представляет собой реально проявляющуюся в совместной деятельности способность реализовать такую активность, которая отражает готовность относиться к переживаниям, желаниям, чувствам, интересам других членов группы как к своим собственным. При этом способность и к сочувствию, и к сорадованию в условиях высокоразвитых групп напрямую связана, прежде всего, с фактом действительного опосредствования межличностных отношений содержанием и целями совместной деятельности. Следует специально отметить, что для диагностики уровня выраженности коллективистской идентификации в реальной контактной группе была создана оригинальная аппаратурная методика — методика определения степени выраженности действенной групповой эмоциональной идентификации в системе межличностных отношений в группе (Психологическая теория коллектива / Под ред. А. В. Петровского. — М., 1979).

Надо сказать, что большинство исследований групповой идентификации в современной социальной психологии так или иначе связано с проблемой социальной идентичности личности, под которой, как отмечает Г. М. Андреева понимается «…самоопределение в терминах отнесения себя к определенной социальной группе»1. Понятно, что в данном контексте речь идет, прежде всего, об идентификации индивида с большими группами: этническими, религиозными, профессиональными и т. п. Однако, многие авторы, рассматривая процесс становления социальной идентичности большое внимание уделяют и малым группам, таким, как семья, школьный класс и т. д. Более того, как показал в своих работах Э. Эриксон, реальная идентификация с большими группами, как правило, опосредствована системой отношений индивида со своим референтным окружением, а также особенностями этого окружения. Это подтверждается целым рядом эмпирических исследований. Так, например, «в ходе исследования, проведенного среди студентов афроамериканского происхождения, было выяснено, что студенты, чьи родители были членами организаций, где преобладали чернокожие; кто учился на курсах для негритянского населения и те, кто сталкивался с проявлениями расизма или расовых предрассудков, с большей вероятностью выделяли свое происхождение как сильную черту своей Я-концепции (что, безусловно, означает высокую степень идентификации с соответсвующей этнической группой. — В. И., М. К.)»1.

В этой связи нельзя не отметить, что в исследованиях по социальной идентичности личности термины «идентификация» и «идентичность» нередко употребляются как синонимичные. Между тем, Э. Эриксон совершенно обоснованно их разводил в своих работах: «Если мы считаем формирование интроекции, идентификации и идентичности этапами превращения “эго” в более зрелое взаимодействие с достижимыми моделями, то возникает следующая психосоциальная схема:

Механизм интроекции (примитивное присвоение чужого образа) определяется тем, насколько удовлетворительно взаимодействие между опекающим взрослым и опекаемым ребенком. Только переживание такой исходной взаимности создает у ребенка ощущение безопасности, которое приводит его к первым “объектам” любви.

В свою очередь судьба детских идентификаций зависит от того, насколько удовлетворительным является взаимодействие с заслуживающими доверия представителями значимой для ребенка иерерхии ролей, пренадлежащих членам семьи разных поколений.

Формирование идентичности, наконец, начинается там, где идентификация становится непригодной. Она вырастает из избирательного отказа от одних и взаимной ассимиляции других детских идентификаций и их объединения в новую конфигурацию, которая в свою очередь определяется процессом, посредством которого общество (часто через субкультуры) идентифицирует юного индивида с тем, кем он, само собой разумеется, должен стать. Общество, зачастую не без исходного недоверия, делает это с оттенком удивления и удовольствия от знакомства с новым индивидом. Общество в свою очередь, тоже признается индивидом, ишушим у него признания… Общество поддерживает это развитие в том смысле, что дает ребенку возможность на каждой стадии ориентироваться в направлении полного «жизненного плана» с его иерархией ролей, представляемых индивидам различных возрастов. Семья, соседи и школа обеспечивают контакты и пробную идентификацию с младшими и старшими детьми, с молодыми и старыми взрослыми. У ребенка в результате множества успешных пробных идентификаций начинают складываться ожидания по поводу того, что значит быть старше, и что означает быть моложе, ожидания, которые становятся частью идентичности по мере того, как они, шаг за шагом, проверяются психосоциальным опытом… Установившаяся к концу отрочества идентичность включает в себя все значимые идентификации, но в то же время изменяет их с целью создания единого и причинно связанного целого»2.

Хотя совершенно очевидно, что в данном контексте речь идет об идентификации в широком смысле слова, приведенные соображения представляются крайне важными не только в плане соблюдения терминологической и смысловой корректности, но и для понимания природы и процесса формирования именно групповой идентификации. Прежде всего, подчеркнем, что идентификация, как правило, предполагает именно сознательное отождествление индивидом себя с той или иной группой, в то время как идентичность включает всю совокупность факторов (в том числе и подсознательных) опосредствующих активность личности, направленную на вхождение в ту или иную группу и поддержание своего членства в ней.

Крайне важным является то обстоятельство, что позитивная личностная идентичность позволяет эффективно интегрировать на интраперсональном уровне идентификации, связанные с одновременном членством индивида в различных группах. В то же время спутанность идентичности, как правило, означает, что разные групповые идентификации порождают внутриличностный конфликт, представляющий серьезную угрозу психическому здоровью индивида, существенно осложняющий, а зачастую и делающую невозможной полноценную интеграцию в группах членства и формирование коллективистской групповой идентификации практически в каждой из них.

Практический социальный психолог, курирующий жизнедеятельность любой реальной контактной общности и заинтересованный в том, чтобы иметь реальную картину эмоционально-деятельностных отношений в ней, не должен ограничиваться анализом лишь отношений типа «симпатия — антипатия» (эмпирически подтвержденные данные об этом типе взаимосвязи традиционно нарабатываются с помощью социометрической и аутосоциометрической процедур), а должен иметь исчерпывающее представление об уровне выраженности в интересующей его группе или организации такого социально-психологического феномена межличностных отношений, как коллективистская идентификация. Лишь в этом случае определяющие задачи совместной деятельности группы могут быть выстроены адекватно.

Энциклопедический словарь по психологии и педагогике.
2013.

1.2. Социальная идентичность личности

Микляева
А. В., Румянцева П. В. Социальная идентичность
личности: содержание, структура, механизмы
формирования. Глава 1

Опубликовано:
Микляева А. В., Румянцева П. В. Социальная
идентичность личности: содержание,
структура, механизмы формирования:
Монография. — СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И.
Герцена, 2008. — С. 8-47.

1.
ЧТО ТАКОЕ СОЦИАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ?

1.1.
Понятие идентичности в психологии

Исследователи
проблем идентичности до сих пор не
пришли к единому мнению относительно
того, кому принадлежит открытие этого
понятия для психологической науки. Если
в философии можно проследить преемственность
развития термина «идентичность» от
античности через немецкую классическую
философию и до постмодерна (Малахов
В.С., 1998), то в психологии это сделать
довольно трудно, потому что, войдя в
терминологический аппарат психологической
науки, это понятие обрело множество
смыслов в связи с множественностью
теоретических парадигм его интерпретаций.

Интерес
к проблемам идентичности связан с
формированием гуманистической парадигмы
в гуманитарных науках, обозначившей
проблемы свободы и ответственности,
осмысленности жизни (Заковоротная М.В.,
1999). Появление
термина «идентичность» в психологии
принято связывать с именем Э. Эриксона.
Однако истоки этого понятия современные
ученые находят в работах З. Фрейда
«Толкование сновидений» и «Групповая
психология и анализ эго». В «Толковании
сновидений», изданной на рубеже Х1Х-ХХ
веков, Фрейд
впервые использовал термин
«идентификация»,
под которой он
понимал неосознаваемое отождествление
субъектом себя с другим субъектом и
считал ее механизмом усвоения ребенком
образцов поведения значимых других,
формирования супер-эго.
К моменту выхода в свет работы «Групповая
психология и анализ эго» в 1914 году Фрейд
придавал понятию идентификации уже
более широкий смысл, определяя ее не
только как бессознательную связь ребенка
с родителями, имеющую преимущественно
эмоциональный характер, но и как важный
механизм взаимодействия между личностью
и социальной группой (Дробижева Л.М. и
др., 1996). Употребление одного и того же
термина — «идентификация» — применительно
к двум различным уровням человеческих
отношений с позиции теоретических
воззрений Фрейда было вполне оправданным:
ведь, по его мнению, в основе любви к
своей группе и агрессии по отношению к
другим лежит ранний детский опыт
амбивалентных эмоциональных отношений,
который впоследствии переносится в
сферу социального взаимодействия.

Следует
отметить, что в современной психологии
принято отличать понятие «идентификация»
от понятия «идентичность».
Если под идентичностью вслед за Э.
Эриксоном сегодня принято понимать
некоторое состояние самоотождествления,
то идентификация — это совокупность
процессов и механизмов, которые ведут
к достижению этого состояния (Заковоротная
М.В., 1999).

Сам
Э. Эриксон считал родоначальником
понятия «идентичность» У.
Джемса
(Эриксон Э., 1996). Хотя Джемс и не употреблял
этого термина и использовал вместо него
слово «характер», именно он впервые
детально описал острое и захватывающее
ощущение тождества и целостности,
которое в современной психологии
именуется идентичностью, задавшись
знаменитым вопросом: «Может ли человек,
встав утром с кровати, с уверенностью
утверждать, что он тот же человек, который
вчера вечером ложился спать?».

Среди
теоретических предшественников
эриксоновской концепции идентичности
нельзя не упомянуть также К.
Ясперса,
идеи которого отражают размышления о
взаимоотношениях «Я» и «Ты», зародившихся
в ту пору в экзистенциально-ориентированных
философско-антропологических
исследованиях. В защищенной в 1913 году
докторской диссертации «Общая
психопатология» Ясперс
определил идентичность как один из
четырех формальных аспектов самосознания
— осознание того, что я остаюсь тем, кем
был всегда, и все происходящие в моей
жизни события происходит именно со
мной, и не с кем другим. Примером нарушения
идентичности, по мнению Ясперса, являются
утверждения больных шизофренией о том,
что происходившее с ними до начала
психоза на самом деле было не с ним, а с
кем-то другим.

И
все же, несмотря на обширную предшествующую
историю анализа категории «идентичность»,
статус самостоятельного научного
понятия она получила в работах Э.
Эриксона (Баклушинский
А.С., Белинская Е.П., 1998). Начал свои
исследования в 1940-х годах исследованиям
«военных неврозов» военнослужащих
армии США, в 1967 году он обобщил результаты
своих многолетних исследований
идентичности в книге «Идентичность:
юность и кризис». В ней он представляет
идентичность
как внутреннюю непрерывность и
тождественность личности, существующую
в контексте непрерывного развития
личности и выполняющую адаптационные
функции. Идентичность — это динамическое
образование, претерпевающее изменения
на протяжении всей жизни человека. Она
обеспечивает возможность видеть свою
жизнь в аспекте ее непрерывности,
органично переплетая прошлое и будущее
и включая их в переживания настоящего,
адаптируясь к изменениям жизненной
ситуации (Эриксон Э., 1996).

Проблема
соотношения тождества, постоянства, и
в то же время непрерывного изменения,
динамики, которая заложена в понимании
идентичности, предложенном Э. Эриксоном,
придает категории «идентичность»
определенную семантическую двойственность,
отмечаемую многими исследователями. В
частности, П.
Рикер находит
истоки подобной двойственности в
этимологии данного понятия. Считается,
что корень слова «идентичность»
складывается из двух латинских корней:
«iten» («в высшей степени сходный»,
«тот же самый», «аналогичный») и «ipse»
(«самость»). Получается,
что в термине «идентичность» происходит
наложение друг на друга двух смыслов:
устойчивость — изменчивость во времени
и тожественность самому себе — инаковость.
Таким образом, сам термин «идентичность»
указывает на диалектичность ее природы,
проявляющуюся в многообразии связей
между постоянством и изменчивостью
идентичности (Рикер П., 2000).

Э.
Эриксон считал, что идентичность личности
объединяет в себе помимо природных
задатков, потребностей и способностей,
значимые идентификации и постоянные,
устойчивые социальные роли (Эриксон
Э., 1996). Впоследствии благодаря работам
Г. Тэджфела и его последователей
социальные аспекты идентичности получили
в психологической литературе относительно
самостоятельный статус, что породило
продолжающуюся и сегодня дискуссию о
соотношении личностной и социальной
идентичности. Этот вопрос на сегодняшний
день не имеет однозначного решения.

Традиционные
для современной психологии трактовки
личностной идентичности как набора
характеристик, отличающих данного
человека от других людей, и социальной
идентичности как результата осознания
своей групповой принадлежности с
принятием типичных для этой группы черт
предполагает противопоставление этих
аспектов идентичности. Как отмечает
В.Н.
Павленко, «… социальная идентичность
теснейшим образом взаимосвязана с
ингрупповым подобием и межгрупповой
дифференциацией, личностная идентичность
— с отличием от всех других людей …
Поскольку же очень трудно представить,
как можно в каждый данный момент,
одновременно чувствовать себя и подобным
членам ингруппы (проявляя социальную
идентификацию), и отличным от них (в
рамках личностной идентичности), то это
противоречие породило идею о неизбежности
определенного конфликта между двумя
видами идентичности…» (Павленко В.Н.,
2000 с. 136-137).

Именно
эта идея получила отражение в работах
основоположника теории социальной
идентичности Г. Тэджфела, который
противопоставил актуализацию личностной
и социальной идентичности как полюсы
социально-поведенческого континуума.
Он предполагал, что для достижения
позитивной самооценки человек может
использовать либо межгрупповые, либо
межличностные формы взаимодействия, в
зависимости от того, какой способ
является наиболее быстрым (и, соответственно,
социальную или личностную идентичность),
которые, таким образом, становятся
противоположными друг другу.

В
работах Дж. Тернера личностная и
социальная идентичности также
противопоставляются друг другу как
различные уровни когнитивной категоризации
человека. Аналогичная тенденция
прослеживается и в современных
когнитивно-ориентированных исследованиях
социальной идентичности. Так, М. Яромовиц
(1998) рассматривает личностную идентичность
как субсистему знаний о себе, которые
формируются из сравнений себя с членами
ингруппы и состоят из набора черт,
специфичных для Я. Социальная идентичность
же рассматривается автором также в
качестве набора черт, но в данном случае
выявляющихся в ходе социального сравнения
ингруппы и аутгруппы (Павленко В.Н.,
2000).

Однако
на современном этапе развития социальной
психологии происходит переосмысление
соотношения личностной и социальной
идентичности. Когнитивные психологии
ищут ответ на вопрос о соотношении
социальной и личностной идентичности
через реконструкцию организации системы
самопознания человека, а также
репрезентации в его сознании информации
о самом себе. По выражению D. Trafimow, H.
Triandis и S. Goto (1991), этот вопрос может быть
решен с использованием моделей «двух
корзин» или «одной корзины». Модель
«двух корзин» предполагает, что личностные
и социальные признаки хранятся отдельно
друг от друга и не пересекаются между
собой. Модель «одной корзины», напротив,
заключается в признании того, что
социальные и личностные признаки
человека хранятся в одной познавательной
структуре и тесно взаимосвязаны (Trafimow
D., Triandis H., Goto S., 1991) .

В
последнее время многие исследователи
склоняются к модели «одной корзины»,
выдвигая свои гипотезы сугубо на
теоретическом уровне или подтверждая
их эмпирическим путем. В рамках когнитивной
психологии получила распространение
идея G. M. Breakwell (1993), согласно которой за
любой социальной категорией стоит
определенное содержание, основанное
на тех признаках, которые обычно
интерпретируются как содержание
личностной идентичности. С другой
стороны, описывая себя как «веселого»
или «доброго», человек идентифицирует
себя с группами «веселых» и «добрых»
людей и противопоставляет «грустным»
и «злым», благодаря чему личностные
характеристики оказываются не вполне
индивидуализированными.

Эта
гипотеза получила эмпирическое
подтверждение в исследовании А. Reid и
К. Deaux, которые, подвергнув самоописания
своих респондентов процедуре кластеризации,
показали, что личностные характеристики
являются содержанием социальных
идентификаций личности. Оказалось, что
личностные признаки могут не только
индивидуализировать человека, но и
указывать на подобие членам социальных
ингрупп (Reid А., Deaux К., 1996). Аналогичные
данные получили в своих работах B.A.
Bettencourt и D. Hume, обнаружившие, что испытуемые,
вопреки исследовательским ожиданиям,
чаще относят эмоциональные, ценностные
и отношенческие характеристики к сфере
социальных, а не личностных идентификаций
(Bettencourt B.A., Hume D., 1999).

Аналогичная
точка зрения характерна и для представителей
современного символического
интеракционизма. Для их подхода характерно
рассмотрение идентичности как
динамического процесса, ключевым
моментом которого является активность
личности, проявляющаяся во взаимодействии
с другими людьми. Р Дженкинс (1996), в
частности, считает, что индивидуальность
и групповая являются сторонами одного
и того же процесса и отражают социальный
опыт человека (Павленко В.Н., 2000).

Идеи
о том, что социальная и личностная
идентичности не противоречат друг
другу, а являются взаимодополняющими
элементами идентичности человека,
характерны и для сторонников теории
социальных представлений С. Московичи.
Так, У. Дойс отмечает, что личностную
идентичность нельзя рассматривать
только как набор уникальных характеристик
и сводить индивидуальный уровень
исключительно к различиям. И различия,
и подобия могут быть найдены как на
уровне личностной идентичности, так и
на уровне социальной. Более того, он
предлагает эмпирически обоснованную
гипотезу о том, что личностная идентичность
может рассматриваться как социальная
репрезентация, представляющая собой
результат ассимиляции распространенных
в обществе представлений о человеческой
личности (Павленко В.Н., 2000).Как видно в
двух вышеописанных подходах, одним из
ключевых вопросов, на который пытаются
ответить исследователи, заключается в
том, какой вид идентичности является
первичным по отношению к другому. Как
правило, исследователи признают
первичность социальной идентичности
и ее опосредующее влияние на формирование
личностной идентичности. Так, G. M.
Breakwell предположил, что личностная
идентичность является продуктом
социальной идентичности, формирующимся
в процессе селективного отбора
характеристик, являющихся содержанием
разнообразных социальных стереотипов.
Аналогичная гипотеза выдвинута в уже
упоминавшемся исследовании А. Reid и К.
Deaux, которые на основе анализа полученных
эмпирических данных предположили, что
в формировании личностной идентичности
существенную роль играет не только
индивидуальный опыт, но и социальные
представления, распространенные в
культуре (Reid А., Deaux К., 1996). Прямо
противоположного мнения придерживаются
E. S. Abes и S. R. Jones, авторы многомерной
модели идентичности, которая описывает
структуру и динамику формирования
идентичности личности (см. рисунок 1).

Рисунок
1. Многомерная модель идентичности

(Abes
E.
S.,
Jones
S.
R.,
2004) В качестве измерений идентичности
эта модель включает в себя расу, гендер,
сексуальную ориентацию, религиозные
убеждения, принадлежность к той или
иной культуре и социальному классу.
Соотношение этих измерений графически
представлено в виде пересечения колец,
поскольку, по мнению авторов, ни одно
из измерений идентичности не может быть
понято обособленно, в отрыве от других
измерений. В центре данной модели
находится ядро — «чувство Я», личностная
идентичность человека. Воздействие
внешних факторов (семейных, профессиональных,
социокультурных и т.д.) приводит к
изменениям в содержании тех или иных
измерений идентичности. При этом степень
влияния внешних («контекстных») факторов
определяется различными характеристиками
осмысления человеком собственной жизни:
устойчивостью, глубиной и др. и регулируется
личностными идентификациями человека,
которые, таким образом, получают приоритет
над социальными.

Таким
образом, можно констатировать, что на
современном этапе развития социальной
психологии проблемы соотношения
социальной и личностной идентичности
человека остаются нерешенными. Наиболее
распространенной на сегодняшний день
является точка зрения о том, что социальная
и личностная идентичности являются
взаимодополняющими, а не противоречащими
друг другу компонентами идентичности
человека.

Итак,
можно утверждать, что:

• идентичность
  является актуальным состоянием, текущим
  переживанием Я-целостности в определенный
  момент жизненного пути. Она формируется
  посредством механизма идентификации;

• формирование
  идентичности происходит на протяжении
  всей человеческой жизни и сопровождается
  кризисами — конфликтами между сложившимся
  содержанием идентичности и актуальной
  социальной ситуацией.

• личностный
  и социальный компоненты идентичности
  личности находятся в постоянном
  взаимодействии друг с другом, однако
  специфика их взаимосвязей на сегодняшний
  день остается дискутируемым вопросом.

Перейдем
теперь к характеристике непосредственного
объекта нашего исследования — социальной
идентичности.

Понятие
социальной идентичности описывает то,
как другие люди определяют человека на
основе широких социальных категорий
или признаков, таких как возраст,
профессия или этническая принадлежность
(Dashefsky
A.,
Shapiro
H.,
1976). Это те компоненты «Я» человека,
которые переживаются им на уровне
осознания принадлежности к какой-либо
группе (Hunter
J.
A.,
1998).

Социальная
идентичность
— это результат процесса социальной
идентификации, под которым понимается
процесс определения себя через членство
в социальной группе (Павленко В.Н., Корж
Н.Н., 1998; Баранова Т.С., 1993).

Социальная
идентификация выполняет важные функции
как на групповом, так и личностном
уровне: именно благодаря этому процессу
общество получает возможность включить
индивидов в систему социальных связей
и отношений, а личность реализует
базисную потребность групповой
принадлежности, обеспечивающей защиту,
возможности самореализации, оценки
другими и влияния на группу (Ядов
В.А., 1993).

Одним
из первых о важности социальной
идентичности заговорил Курт Левин
(1948), который полагал, что человек
нуждается в прочном ощущении групповой
идентификации, чтобы сохранять ощущение
внутреннего благополучия.

Практически
ни одно из основных теоретических
направлений социальной психологии ХХ
века не обошло своим вниманием данный
феномен, предлагая собственные взгляды
на проблему социальной идентичности.

Весьма
значительный вклад в разработку проблемы
социальной идентичности внес, конечно
же, психоанализ. И здесь мы вновь не
можем не упомянуть имя Эрика Эриксона
— психоаналитика, благодаря которому
термин «идентичность» получил статус
самостоятельной научной категории.

Э.
Эриксон разработал концепцию
психосоциальной идентичности, которая
близка к современному пониманию феномена
социальной идентичности. С точки зрения
Эриксона (1976), только часть идентичности
осознаваема, часть находится в области
в предсознания, а по большей части она
расположена в бессознательном, может
даже подвергаться вытеснению.Психосоциальная
идентичность — продукт взаимодействия
между обществом и личностью. В качестве
опосредующего инструмента идентификации
выступает «идеология» — систематизированная
совокупность идей и идеалов. В своей
работе «Понятие идентичности в межрасовом
взаимодействии»
Эриксон формулирует концепцию
отрицательной идентичности, основными
компонентами которой являются следующие
положения:

1.
Психологическая идентичность каждого
человека содержат иерархически
организованные позитивные и негативные
элементы. В детстве человек сталкивается
не только с идеалами, но и с прототипами
зла. Таким образом личность получает
представление о том, кем она не должна
стать. Позитивная идентичность находится
в состоянии вечного конфликта с
идентичностью негативной.

2.
У человека, принадлежащего к
подавляемому меньшинству, происходит
смешение собственной негативной
идентичности с отрицательными образами
этого меньшинства, сложившимися у
доминирующей группы, в результате чего
развивается чувство неполноценности
и ненависти к себе.

3.
Доминирующая группа отчасти
заинтересована в сохранении такой
негативной идентичности меньшинства,
поскольку она служит защитой от
осознавания большинством своей
собственной негативной идентичности.
Эта защита позволяет большинству
чувствовать свое превосходство и
целостность (Erikson
E.H.,
1976).

Ученые
бихевиористской ориентации, в частности,
М.Шериф, исследовали влияние функциональной
взаимозависимости между группами на
межгрупповые отношения. В ходе проведенных
экспериментов было установлено, что
бъективный конфликт интересов приводит
к проявлению негативных аутгрупповых
стереотипов и в то же время способствует
внутригрупповой сплоченности и поддержке.
Д.Кэмпбелл развил формулировки Шерифа
и обосновал теорию межгруппового
конфликта.

В
рамках символического интеракционизма
основы исследования социальной
идентичности были заложены работами
Ч. Кули и Дж. Мида. Дж. Мид рассматривал
идентификацию как результат социального
взаимодействия. В качестве инструмента
идентификации индивида с группой он
вводит понятие «обощенный другой».
Последователь Дж. Мида — Р. Томе — изучал
взаимосвязь Я-концепции с представлениям
о другом. С точки зрения ученого, Другой
играет решающую роль в процессе
становления идентичности, присутствие
Другого включается в осознание себя,
которое никогда не отделено от осознания
Другого как партнера.

В
работах ярчайшего представителя
французской школы социальной психологии
С.Московичи предложена гипотеза об
организации сознания индивида по типу
идентификационной матрицы как особой
категориальной подсистемы в системе
знаний субъекта. Основу идентификационной
матрицы составляет множество
принадлежностей: общечеловеческая,
половая, религиозная, этническая,
профессиональная и т.д.. Идентификационная
матрица «распределяет» поступающую
информацию по категориям, с которыми
человек себя отождествляет.

В
отечественной социальной психологии
проблема социальной идентичности
разрабатывалась в рамках деятельностного
подхода. Работы В.С.Агеева (1990) показали,
что процесс идентификации индивида с
группой возникает не спонтанно, а
определяется структурой межгрупповой
деятельности.

Однако
анализ литературных источников
показывает, что современные исследования
социальной идентичности базируются на
двух основных теориях, разработанных
в рамках когнитивистской парадигмы:
теории социальной идентичности H.Tajfel
и J.Turner
(1979), а также теории самокатегоризации
J.Turner
(1982). Остановимся немного подробнее на
характеристике этих концепций социальной
идентичности, поскольку именно они в
значительной мере послужили теоретической
основой проведенного нами исследования.

H.Tajfel
и J.Turner
(1979) определили социальную идентичность
как «те аспекты «образа Я» человека,
которые возникают из социальных
категорий, к которым он ощущает свою
принадлежность» (с. 40).

Теория
социальной идентичности строится на
следующих общих положениях:

1.
Люди стремятся удерживать или
повышать свою самооценку, то есть
стремятся к позитивной «Я-концепции».

2.
Социальные группы или категории
и членство в них связаны с позитивным
или негативным ценностным смыслом,
поэтому социальная идентичность может
быть позитивной или негативной, исходя
из оценок тех групп, которые участвуют
в создании социальной идентичности
человека.

3.
Оценка своей собственной группы
определяется при соотнесении с другими
конкретными группами путем социального
сравнения значимых свойств и характеристик.

Таким
образом, в своей теории авторы подчеркивают,
что социальная идентичность — это
результат процесса социальной
категоризации, под которым понимается
фундаментальный когнитивный процесс,
который позволяет нам организовывать
информацию об окружающем мире.
Категоризация подразумевает акцентирование
различий между категориями и смягчение
различий между элементами внутри одной
категории (так называемый принцип
метаконтраста). Будучи однажды
категоризированы как члены определенной
социальной группы, члены данной группы
будут стремиться сохранять или достигать
четкой и позитивной социальной
идентичности. Это может происходить
путем социального соревнования и
дискриминации (Amiot
C.
E.,
de
la
Sablonnière
R,
Terry
D.
J.,
Smith
J.
R.,2007
).

Еще
одной важной чертой теории социальной
идентичности является то, что она
проводит четкую грань между социальной
идентичностью (описанием «Я», основным
на осознании членства в определенной
социальной группе) и личностной
идентичностью (частью «Я», описываемой
в терминах уникальных личностных черт
и близких межличностных отношений).
Групповое и межгрупповое поведение
(например, этноцентризм, ингрупповой
фаворитизм, межгрупповая дискриминация,
конформность, нормативное поведение,
стереотипизирование, сплоченность)
имеют место только тогда, когда именно
социальная идентичность выступает на
первый план в структуре Я-концепции
личности, что определяется особенностями
контекста и ситуации. Согласно теории
социальной идентичности, групповые
процессы (особенно процессы, протекающие
в больших социальных группах), не могут
быть полностью поняты или объяснены,
исходя лишь из процессов межличностного
взаимодействия (Hogg
М., Williams
K.,
2000).

Теория
самокатегориации делает больший акцент
на когнитивных процессах, вовлеченных
в процесс самоопределения и
самоинтерпретации. Turner
(1982) признает, что каждый человек
принадлежит к нескольким социальным
группам, в разработанной им теории
больший акцент делается на том, почему
личность идентифицируется с определенной
социальной категорией в определенной
ситуации, и какие ситуационные факторы
объясняют подобные идентификационные
«флуктуации». Для того, чтобы предсказать,
с какой именно социальной категорией
личность будет идентифицироваться в
определенной ситуации, теория
самокатегоризации предполагает, что
для того, чтобы определенная социальная
идентичность стала доминирующей,
необходимо не только, чтобы межгрупповые
различия были больше, чем внутригрупповые
(принцип метаконтраста), но и объективные
различия между группами должны совпадать
(или соответствовать) с ожидаемыми
стереотипизированными характеристиками
этих групп (принцип нормативного
соответствия) (J.Turner
, 1982).

Таким
образом, в процессе социальной
категоризации субъект восприятия
старается подчеркнуть различия,
существующие между членами ингруппы,
с одной стороны, и членами аутгруппы —
с другой, чтобы установить свою социальную
идентичность. Процесс выделения значимых
различий между ингруппой и аутгруппой
является причиной таких эффектов как
ингрупповой фаворитизм и аутгрупповая
дискриминация, эффекты гомогенности
аутгруппы и «черной овцы» (Гулевич О.А.,
Онучин А.Н., 2002)

В
теории самокатегоризации подчеркивается
изменчивость, подвижность социальной
идентичности, ее зависимость от контекста
(Turner
K.
L.,
Brown
C.
S.,
2007).

Описывая
содержание социальной идентичности,
можно выделить такую важнейшую ее
составляющую, как социальные стереотипы.
Под социальным стереотипом обычно
понимают упрощённый, схематический,
эмоционально-окрашенный и чрезвычайно
устойчивый образ какой-либо социальной
группы или общности, с лёгкостью
распространяемый на всех её представителей
(Агеев В.С., 1986). Другими словами, социальные
стереотипы — это представления о
характеристиках, свойствах и поведении
членов определенных социальных групп
(Hilton,
J.
L.,
von
Hippel,
W.,
1996).

В
научный терминологический аппарат
понятие стереотипа вошло благодаря
американскому журналисту У.Липпману,
который в опубликованной в 1922 году
работе «Общественное мнение» впервые
употребил этот термин, понимая под ним
конструируемые в обществе образы людей
из других групп, которые призваны
объяснить поведение этих людей и дать
ему оценку. С точки зрения Липпмана,
стереотипы представляют собой
избирательный и неточный способ
восприятия действительности, ведущий
к ее упрощению и порождающий предрассудки.

Основатель
теории социальной идентичности Tajfel
H.
Говорил о роли стереотипизации в
процессах категоризации, составляющих
основу формирования социальной
идентичности. С точи зрения Tajfel
H.,
социальные стереотипы выполняют важные
функции: оправдательную, объяснительную
и функцию социальной дифференциации.
Tajfel
H.
подчеркивает, что стереотипы — это
разделяемые многими людьми образы
социальных групп, поэтому любой анализ
стереотипов должен учитывать их
существование в массовом сознании,
следовательно, исследование стереотипов
неизбежно ведет к исследованию
межгрупповых отношений и коллективному
самоопределению личностей в качестве
членной определенной социальной группы
(Hogg
М., Williams
K.,
2000).

Результаты
множества исследований подчеркивают,
что автостереотипы (обобщенные
представления о собственной группе) в
большинстве случаев оказываются гораздо
позитивнее гетеростереотипов
(представлений об аутгруппе) (см.,
например, Лебедева Н.М., 1999). Более того,
гетеростереотипы скорее будут отягощены
негативными коннотациями, чем
автостереотипы, даже если содержащиеся
в них характеристики являются
положительными с объективной точки
зрения. Как отмечал Г.Олпорт, «личностные
качества, которыми восхищаются в Аврааме
Линкольне, вызывают презрение, если они
приписываются евреям» (цит. по Hilton,
J.
L.,
von
Hippel,
W.,1996).

Однако,
как показывают данные современных
исследований, такое яркое проявление
ингруппового фаворитизма характерно
для ранних стадий членства индивида в
определенной социальной группе: то есть
до того, как человек получит более
исчерпывающую информацию об этой группе
(Gramzow
R.
H.,
Gaertne
L.,
2005).

Говоря
о современном состоянии исследования
проблемы социальной идентичности,
необходимо отметить, что с конца 80-х
годов в социальной психологии наблюдается
огромный интерес к данному феномену,
публикуется множество работ на эту
тему. Это направление исследований
оказало существенное влияние на
возрождение научного интереса к проблемам
групповых процессов (Hogg
М., Williams
K.,
2000).

Отечественные
исследователи, естественно, не обходят
своим вниманием проблему изменений,
которые претерпевает социальная
идентичность в современном российском
обществе.

В
частности, исследования Н.М.Лебедевой
(1999) показывают, что в современных
условиях происходят изменения во всех
процессах самоидентификации. Изменяются
не только социальные категории, к которым
человек может себя причислить, но и суть
процессов самоидентификации, их
направленность и цели. Исследовательница
выделяет основные вектора изменений
системы и принципов самоидентификации:

• От
  стабильности к неустойчивости,
  диффузности, неопределенности.

• От
  унифицированности к разнообразности.

• От
  глобальности к артикулированности,
  детализации.

• От
  потребности в самоуважении к потребности
  в смысле (правде).

• От
  оценочной полярности к антиномичному
  единству.

В
данной работе также показано, что
возрастает роль личности в процессах
самоидентификации, поскольку личностная
идентичность в условиях социальной
нестабильности оказывается более
устойчивой категорией, чем социальная.
Именно личность выбирает способ
разрешения кризиса идентичности.
Зрелость личности способствует разрешению
кризиса путем восстановления утраченного
внутреннего баланса и самотождественности.
Незрелость приводит к активизации
механизмов психологической защиты и
углублению кризиса.

Феномен
кризиса социальной идентичности
описывают также и другие отечественные
исследователи. В частности, Павленко
В.Н., Корж Н.Н. (1998), с точки зрения которых
кризис социальной идентичности
проявляется в том, что люди не соотносят
себя ни с одной из социальных групп.

Hogg
М., Williams
K.
(2000) выделяют следующие направления для
современного развития теории социальной
идентичности:

исследование
мотивационной основы процессов, связанных
с социальной идентификацией, включая
анализ роли снижения неопределенности
и его связи с самооценкой;

более
глубокое изучение процессов групповой
дифференциации, опосредованных социальной
идентификацией: лидерства, выделения
подгрупп, межличностных отношений;

включение
процессов социальной идентификации в
более широкий социальный контекст,
включая более детальный анализ процесс
межгруппового размежевания и детерминант
выбора различных стратегий внутригруппового
поведения.

Еще
одна тенденция, характерная для
современного этапа развития теории
социальной идентичности — усиление роли
междисциплинарного подхода в анализе
данного феномена.

Hogg
M.,
Ridgeway
C.
(2003) (редакторы специального выпуска
журнала «Social
Psychology
Quarterly»,
посвященного феномену социальной
идентичности) выделяют три «исследовательских
поля» для изучения социальной идентичности,
которые требуют объединения психологического
и социологического подходов:

• экспликация
  значения и функций личностной идентичности
  и ее связей с социальной идентичностью
  и прочими формами коллективного Я;

• переосмысление
  социальной идентичности в качестве
  «многополюсного универсума интерактивных
  сетей», объединяющих тех членов группы,
  которые связаны особой корпоративной
  идентичностью внутри самой группы. Тем
  самым группы и их идентичности
  рассматриваются не как монолитные и
  гомогенные, а как феномен, черпающий
  свою определенность из разнообразия
  его составляющих его различных форм и
  определяющий это разнообразие;

• изучение
  путей и способов влияния групп на
  составляющих эти группы индивидов.

В
зарубежной, а в последние годы и в
отечественной психологии в последние
годы получил широкое распространение
социально-конструктивистский подход
к исследованиям социальной идентичности.
Социальный конструктивизм — это
относительно новая объяснительная
парадигма социальных феноменов и
процессов, берущая свое начало в философии
постмодернизма. Родоначальник социального
консруктивизма американский психолог
К. Герген следующим образом формулирует
базовые теоретические положения
собственной концепции:

1.
Знание о социальной жизни
следует рассматривать не как «отражение»
внешней реальности, а как трансформацию
опыта в лингвистическую, языковую
реальность.

2.
Поведение человека не нужно
пытаться объяснять на основании неких
неизменных законов, поскольку он
действует, исходя из принимаемых
произвольно, свободно и автономно
решений.

3.
Знание о социальном поведении
(нормах и правилах) и знание об этом
знании следует рассматривать не как
процесс накопления, а как процесс
бесконечного исторического пересмотра,
обусловленного постоянными изменениями
социокультурного контекста.

4.
Теория, в том числе и в социальной
психологии, — это не просто систематизация
знаний, а средство преобразования
действительности.

5.
Никакое знание не может быть
ценностно свободным, а этическим
проблемам следует уделять все большее
внимание при исследовании поведения
человека. (Шихирев П.Н., 1999).

Эти
теоретические положения позволяют
говорить, что «образ Я — это не частная
собственность, а нечто, принадлежащее
отношениям как продукт социального
обмена» (Якимова Е.В., 1999, с. 41). Создавая
свой собственный образ, человек применяет
набор языковых конструктов, существующих
в его культуре, которые и определяют
его действия в контексте социальных
отношений с другими людьми. При этом
элементы Я-образа, в том числе и содержания
социальных идентификаций, открыты
изменениям вслед за изменением социального
взаимодействия людей. Они могут отвечать
или не отвечать распространенным в
культуре представлениям и, в соответствии
с этим, считаться адекватными или
отклоняющимися от нормы.

Как
отмечает Е.В. Якимова, «многообразие
жизненных событий и ситуаций, в которых
приходится участвовать индивиду, не
соответствует традиционному пониманию
личной идентичности как раз и навсегда
приобретенного, устойчивого внутреннего
ядра или состояния сознания. Индивиду,
погруженному в пучину самых разных
социальных отношений, требуется не
глубинное, вечное «подлинное» Я, а
потенциал для коммуникации и
самопрезентации» (Якимова Е.В., 1999, с.
42). Идентичность в парадигме социального
конструктивизма рассматривается как
продукт социальных отношений. Данный
подход весьма перспективен, поскольку
позволяет объяснить разнообразие
социальных идентификаций, являющихся
нормативными для своих исторических
эпох и культурных пространств.

Подводя
итог, мы можем отметить, что:

• Социальная
  идентичность — это феномен, возникающий
  на основании осознании личностью своей
  принадлежности к разнообразным
  социальным группам, в которые человек
  включается в ходе своей жизнедеятельности.

• Проблема
  социальной идентичности в последние
  десятилетия привлекает все большее
  внимание ученых, которые по-разному
  описывают ее природу и механизмы
  формирования.

• На
  наш взгляд, вполне обоснованными
  выглядят теории социальной идентичности,
  разрабатываемые в рамках когнитивистской
  ориентации в парадигме социального
  конструктивизма. Именно на них мы в
  значительной степени основывали и
  собственный подход к данному феномену.

Идентификация группы — IResearchNet

Определение идентификатора группы

Групповая идентичность относится к чувству принадлежности человека к определенной группе. По сути, концепция описывает социальное влияние внутри группы. Это влияние может быть основано на какой-либо социальной категории или на межличностном взаимодействии между членами группы. С одной стороны, если мы рассмотрим случай спортивных команд, студент университета, который участвует в популярных формах соревнований, таких как футбол или баскетбол, может отождествлять себя со своей командой во время соревнований с конкурирующими школами («Мы действительно раскачивались в банане. Чаша Классическая.Брали всех желающих и хлестали! »). Классические соперничества, такие как Мичиган против штата Огайо в футболе или Дюк против Северной Каролины в баскетболе, являются прекрасными примерами случаев, которые производят сильную идентификацию на основе социальной категории.

С другой стороны, студенты могут идентифицировать себя с группой, созданной для проведения экспериментов в лабораторных курсах обучения животных. Тесно работая вместе, студенты могут идентифицировать себя со своей лабораторной группой («Мы наконец закончили наш лабораторный отчет, и держу пари, что он входит в число лучших в классе!»).Хотя групповая идентификация не всегда основана на конкуренции, идентификация основана на социальном сравнении. Эти примеры служат наглядной иллюстрацией опыта «мы против них», который иногда сопровождает процесс идентификации в межгрупповых ситуациях.

История исследования групповой идентичности

Исторически социальные психологи изучали процессы социального влияния в зависимости от того, максимизируются ли индивидуальные или групповые результаты. Дорвин Картрайт и Элвин Зандер предположили, что отношения между людьми в группе делают их взаимозависимыми.Гарольд Келли и Джон Тибо обнаружили, что отношения между членами группы чаще всего были функцией основы и результата межличностных обменов. В этом свете социальное сравнение, нормы обмена и общения могут создавать общие узы между членами группы. Группы дружбы — один из примеров того, как процессы социального влияния приводят к идентификации.

В отличие от этого динамического взгляда, Джон Тернер предложил теорию самоклассификации, которая дает мощное объяснение того, когда и почему члены идентифицируют себя с группами.С этой точки зрения люди присоединяются к группам, которые представляют уникальные, а иногда и влиятельные социальные категории. Членов привлекает поведение таких групп и оказывает на них влияние. Рассмотрим, например, политическую ситуацию в Израиле и палестинцах. Еврей или араб в этой части мира связан с набором культурных, религиозных и установочных ожиданий, которые создают согласованность внутри каждой группы и различия между ними. Второй пример — различие между членством в республиканской и демократической политической партии.

Обычно и социальное влияние, и социальные категории служат для создания групповой идентичности. Гражданин США мексиканского происхождения может поддерживать или не поддерживать гражданство для нелегальных мексиканских иммигрантов. Обсуждения, в ходе которых раскрываются отношения и последствия для иммиграции, могут помочь прояснить процесс идентификации и привести к окончательной позиции по этому вопросу. Таким образом, определенное сочетание обеих исследовательских традиций, вероятно, объясняет групповую идентификацию в зависимости от обстоятельств.

Контекст и последствия групповой идентичности

Дженнифер Крокер и другие продемонстрировали, что групповая идентичность является частью того, как люди относятся к себе.Групповая идентичность позволяет человеку быть связанным с более широким слоем общества. Эти связи могут вызывать чувства от гордости до предубеждений. В войнах между этническими или религиозными группами люди готовы умереть ради своей групповой идентичности. Эти мощные эмоциональные реакции побудили некоторые группы попытаться управлять групповой идентичностью. Прискорбный пример — использование террористами террористами-смертниками.

В ситуациях, связанных с конкуренцией между группами, участники могут дистанцироваться от группы, если она работает хуже, чем другие.В качестве альтернативы, когда группа получает угрозы от фракций, внешних по отношению к группе, ее члены могут реагировать, увеличивая идентификацию, чтобы защитить ценность группы. Генри Таджфель и Тернер сообщили, что участники управляют угрозами ценности группы, изменяя некоторые аспекты того, как группа сравнивается с другими группами. Майкл Хогг предполагает, что конкретные стратегии, которые использует группа, зависят от того, как она организована (например, границы, состав, авторитет). Растущее количество исследований показывает, что социальный контекст является важным фактором в процессе групповой идентификации.

Пенелопа Оукс утверждает, что восприятие сходства с другими людьми в данном социальном контексте обеспечивает основу для конструирования себя как части группы. Кэролайн Бартель описывает характер разговоров людей вскоре после атак 11 сентября 2001 года. По ее мнению, люди сосредоточились на обмене информацией, размышлениях о том, кто несет ответственность, и обсуждении того, как город будет справляться с этим кризисом. В этой обстановке социальная идентичность «жителя Нью-Йорка» стала заметной и соответствующей контексту группой, к которой люди чувствовали все возрастающее чувство принадлежности в дни после атак Всемирного торгового центра.

Сосредоточившись на определенном типе групповой идентичности, членстве в организации, Бартель исследовал, как опыт работы с сообществом влияет на процесс идентификации сотрудников-добровольцев. Она обнаружила, что межгрупповые сравнения с клиентами (подчеркивание различий) и внутригрупповые сравнения с другими членами организации (подчеркивание сходства) меняют то, как члены истолковывают определяющие качества своей организации. Руководители сообщили о более высоком межличностном сотрудничестве и усилиях в работе для членов, чья организационная идентификация стала сильнее.Эти результаты свидетельствуют о том, что процессы идентификации работают в повседневной рабочей среде.

Групповая идентичность — одна из причин, по которой люди жертвуют на благотворительность, поддерживают друзей и семью и демонстрируют помогающее поведение по отношению к тем, с кем они себя идентифицируют. С другой стороны, Мэрилин Брюэр указывает на то, что групповая идентичность, именно создавая менталитет «мы против них», может порождать конфликты, дискриминацию и предубеждения. Достаточно потратить несколько минут на просмотр национальных новостей, чтобы увидеть варианты групповой идентификации.Граждане США бойкотировали Арубу из-за исчезновения Натали Холлоуэй. В Ираке террористы убивали, похищали и обезглавливали тех, кто сочувствовал усилиям США по установлению демократии. Наконец, международные футбольные матчи часто заканчиваются массой насилия после матча. Ясно, что групповая идентичность будет по-прежнему служить важным руководством для отношений внутри группы, отношений между группами и даже отношений между странами.

Артикул:

1. Бартель, К.А. (2001). Социальные сравнения в работе, выходящей за рамки границ: влияние охвата сообщества на организационную идентичность и идентификацию членов. Ежеквартальный вестник административной науки, 46, 379-413.
2. Постмес, Т., Спирс, Р., Ли, А. Т., и Новак, Р. Дж. (2005). Индивидуальность и социальное влияние в группах: индуктивные и дедуктивные пути к групповой идентичности. Журнал личности и социальной психологии, 89, 747-763.

,

Почему группы и предрассудки так легко образуются: теория социальной идентичности

Этот классический эксперимент в области социальной психологии показывает, как мало оправданий нужно людям, чтобы объединиться в группы и начать дискриминацию по отношению к другим.

Поведение людей в группах завораживает и часто беспокоит. Как только люди объединяются в группы, мы начинаем делать странные вещи: копировать других членов нашей группы, отдавать предпочтение членам своей группы над другими, искать лидера для поклонения и сражаться с другими группами.Достаточно взглянуть на эксперимент Шерифа в Пещере разбойников, чтобы убедиться, насколько легко спровоцировать войну между группами.

Но подумайте о типах групп, к которым вы принадлежите, и вы поймете, что они кардинально отличаются. Некоторые группы больше похожи на солдат в одном отряде или друзей, которые знают друг друга с детства. Давние, сплоченные, защищающие друг друга. Возможно, неудивительно, что люди в этих группах радикально меняют свое поведение, во многих отношениях предпочитая членов своей группы другим.

Другие группы, однако, гораздо более свободны. Например, сторонники большого спортивного клуба или коллеги по работе только вместе над проектом в течение нескольких месяцев или даже группа людей в художественной галерее, оценивающих картину.

Кажется невозможным, чтобы люди стояли вместе всего 30 секунд, чтобы посмотреть на картину, можно сказать, что они образовали группу любым измеримым образом. Неужто это слишком мимолетно, слишком эфемерно? Это именно тот вопрос, на который нам задались ответить социальный психолог Генри Тайфел и его коллеги (Tajfel et al., 1971).

Они считали, что группа, вместе с сопутствующими ей предрассудками, может образоваться в мгновение ока. Фактически они думали, что группа может образоваться даже тогда, когда между членами не было личного контакта, никто из людей не знал друг друга, и их «групповое» поведение не имело практических последствий. Другими словами, им абсолютно нечего было выиграть (или потерять) от этой едва существующей группы.

Формирование «минимальной группы»

Тайфель и его коллеги придумали изящное решение для проверки своей идеи.Участников, мальчиков 14 и 15 лет, привели в лабораторию и показали слайды с картинами Клее и Кандинского. Им сказали, что их предпочтения в отношении картин определят, к какой из двух групп они присоединятся.

Конечно, это была ложь, предназначенная для того, чтобы создать в их головах представления о «нас» и «них». Экспериментаторам нужны были две группы мальчиков, не имевших ни малейшего представления о том, кто также находится в их собственной группе, или о том, что означает эта группа, или что они должны потерять или приобрести.

После этой установки мальчиков по одному отвели в кабинку.Затем каждого попросили раздать виртуальные деньги другим членам обеих групп. Единственная имеющаяся у них информация о том, кому они ее передавали, — это кодовый номер для каждого мальчика и его членство в группе.

Существовал ряд правил распределения денег, которые были разработаны, чтобы выявить, кого предпочитают мальчики: их собственная группа или другая группа. Правила были немного изменены в разных испытаниях, чтобы можно было проверить ряд теорий. Ребята раздали деньги:

• Честно?
• Для получения максимальной совместной прибыли?
• Для максимальной прибыли внутри группы (собственной группы)?
• Для максимальной разницы между группами?
• Используете фаворитизм? Это предполагает сочетание максимальной прибыли внутри группы и максимальной разницы?

Поразительные открытия

Судя по тому, как распределялись виртуальные деньги, мальчики действительно демонстрировали классические поведенческие маркеры членства в группе: они отдавали предпочтение своей группе по сравнению с другой.И эта закономерность последовательно развивалась во многих, многих испытаниях и впоследствии была воспроизведена в других экспериментах, в которых группы были, если вы можете в это поверить, еще более минимальными.

Когда я впервые столкнулся с этим экспериментом, моей первой реакцией было то, что он поразил меня. Помните, мальчики понятия не имели, кто был в их группе «с ними» или кто был в другой группе. Но самый загадочный аспект этого эксперимента заключается в том, что мальчикам нечего было дать, отдавая предпочтение своей группе — казалось, что от их решений ничего не зависело.

В реальном мире есть веская причина отдать предпочтение своей группе — обычно это выгодно и вам. Вы защищаете себя, защищая таких же, как вы.

Теория социальной идентичности

Тайфел утверждал, что в решениях, принятых мальчиками, что-то зависело, но это было нечто очень тонкое, но невероятно глубокое.

Тайфель утверждал, что люди строят свою идентичность на основе членства в группах. Например, подумайте о каждой группе, к которой вы принадлежите: скажем, на работе или в своей семье.Часть вас, вероятно, определяется этими группами. Иными словами: природа членства в вашей группе определяет вашу идентичность.

Поскольку членство в группе формирует нашу идентичность, для нас вполне естественно хотеть быть частью групп, которые одновременно обладают высоким статусом и имеют положительный имидж. Важно отметить, что группы с высоким статусом имеют только такой высокий статус по сравнению с другими группами. Другими словами: знание того, что ваша группа лучше, требует, чтобы на худшую группу смотрели свысока.

Таким образом, с точки зрения теории социальной идентичности у мальчиков в эксперименте действительно есть причина быть эгоистичной в отношении распределения виртуальных денег. Все дело в том, чтобы усилить свою идентичность за счет улучшения внешнего вида своей группы.

Критика

Ни один эксперимент не может и не должен автоматически приниматься за чистую монету. Следует задать вопросы о том, действительно ли это говорит нам о том, что утверждают авторы. Этот эксперимент и его интерпретацию часто подвергаются двум критическим замечаниям:

1. Поведение участника можно объяснить простым экономическим корыстным интересом.Но: в другом эксперименте использовались только символы, а не «виртуальные» деньги, и результаты были такими же.
2. Участники отвечали на то, что, по их мнению, хотели экспериментаторы (психологи называют это «характеристиками спроса»). Но: Тайфель утверждает, что участникам непонятно, чего хотели экспериментаторы. Напомним, что правила раздачи денег часто менялись. Кроме того, участникам было рекомендовано думать, что выбор, чьи картины им нравятся («первый» эксперимент), не связан с распределением виртуальных денег («второй» эксперимент).

Несмотря на эту критику, выводы Тайфеля и его коллег выдержали испытание временем. Эксперимент или что-то подобное повторялось много раз с разными вариациями, давая примерно одинаковые результаты.

Центральность членства в группе

Теория социальной идентичности утверждает, что наша идентичность формируется через группы, к которым мы принадлежим. В результате мы заинтересованы в улучшении имиджа и статуса нашей собственной группы по сравнению с другими.

Эксперимент Таджфела и его коллег показывает, что членство в группах настолько важно для нас, что мы присоединяемся к наиболее эфемерным группам только с малейшей подсказкой.Затем мы сделаем все возможное, чтобы наша собственная группа выглядела лучше по сравнению с другими.

Простой факт о том, насколько важно для нас членство в группе и как легко мы присоединяемся к группе, часто даже не осознавая этого, является одновременно тонким и глубоким наблюдением о человеческой природе.

Об авторе

Психолог, Джереми Дин, доктор философии является основателем и автором PsyBlog. Он имеет докторскую степень по психологии Университетского колледжа Лондона и две другие ученые степени по психологии.

Он пишет о научных исследованиях в PsyBlog с 2004 года. Он также является автором книги « Making Habits, Breaking Habits » ( Da Capo, 2003 ) и нескольких электронных книг:

→ биография доктора Дина, Twitter, Facebook и как с ним связаться.

Изображение предоставлено: CottonIJoe

.

теории социальной идентичности | Определение, история и факты

Теория социальной идентичности , в социальной психологии, изучение взаимодействия между личной и социальной идентичностями. Теория социальной идентичности направлена ​​на определение и предсказание обстоятельств, при которых люди думают о себе как о личности или как о членах группы. Теория также рассматривает последствия личной и социальной идентичности для индивидуального восприятия и группового поведения.

История

Теория социальной идентичности разработана на основе серии исследований, часто называемых исследованиями минимальных групп, проведенных британским социальным психологом Генри Тайфелем и его коллегами в начале 1970-х годов.Участников распределили по группам, которые были максимально произвольными и бессмысленными. Тем не менее, когда людей просили присваивать баллы другим участникам исследования, они систематически присуждали больше баллов членам группы, чем членам вне группы.

Исследования минимальных групп были интерпретированы как показывающие, что простого действия по разделению индивидов на группы может быть достаточно, чтобы заставить их думать о себе и других с точки зрения членства в группе, а не как об отдельных людях.Этот вывод отклонялся от общепринятой в то время точки зрения, а именно, что объективный конфликт интересов является центральным фактором возникновения межгруппового конфликта.

Таким образом, теория социальной идентичности возникла из убеждения, что членство в группе может помочь людям привить смысл в социальных ситуациях. Членство в группе помогает людям определить, кто они есть, и определить, как они относятся к другим. Теория социальной идентичности была разработана как интегративная теория, поскольку она была направлена ​​на соединение когнитивных процессов и поведенческой мотивации.Изначально основное внимание уделялось межгрупповым конфликтам и межгрупповым отношениям в более широком смысле. По этой причине теория первоначально называлась теорией социальной идентичности межгрупповых отношений.

Получите эксклюзивный доступ к контенту нашего 1768 First Edition с подпиской.
Подпишитесь сегодня

Более поздние разработки ученика Таджфеля Джона Тернера и его коллег по когнитивным факторам, имеющим отношение к социальной идентификации, дополнительно уточнили, как люди интерпретируют свое собственное положение в различных социальных контекстах и ​​как это влияет на их восприятие других (например,ж., стереотипы), а также их собственное поведение в группах (например, социальное влияние). Эти разработки составляют теорию самокатегоризации или теорию социальной идентичности группы. Вместе теорию самокатегоризации и теорию социальной идентичности можно назвать подходом социальной идентичности.

Познавательные процессы

Теория социальной идентичности была разработана, чтобы объяснить, как люди создают и определяют свое место в обществе. Согласно теории, центральными в этом отношении являются три психологических процесса: социальная категоризация, социальное сравнение и социальная идентификация.

Социальная категоризация относится к тенденции людей воспринимать себя и других с точки зрения определенных социальных категорий, то есть как относительно взаимозаменяемых членов группы, а не как отдельных и уникальных людей. Например, можно думать об определенном человеке, Джейн, как о феминистке, юристе или футбольном фанате.

Социальное сравнение — это процесс, с помощью которого люди определяют относительную ценность или социальное положение определенной группы и ее членов. Например, школьные учителя могут рассматриваться как имеющие более высокий социальный статус, чем сборщики мусора.Однако по сравнению с университетскими профессорами школьные учителя имеют более низкий социальный статус.

Социальная идентификация отражает представление о том, что люди обычно не воспринимают социальные ситуации как сторонние наблюдатели. Вместо этого их собственное представление о том, кто они и как они относятся к другим, обычно зависит от того, как они видят других людей и группы вокруг них.

Тогда чья-то социальная идентичность рассматривается как результат этих трех процессов (социальной категоризации, социального сравнения и социальной идентификации).Социальная идентичность может быть определена как знание индивидом принадлежности к определенным социальным группам вместе с некоторой эмоциональной и ценностной значимостью членства в этой группе. Таким образом, в то время как индивидуальная идентичность относится к самопознанию, связанному с уникальными индивидуальными атрибутами, социальная идентичность людей указывает, кем они являются с точки зрения групп, к которым они принадлежат.

Мотивация

Согласно теории социальной идентичности, социальное поведение определяется характером и мотивацией человека как личности (межличностное поведение), а также принадлежностью человека к группе (т.е., межгрупповое поведение).

Люди обычно предпочитают поддерживать положительный имидж групп, к которым они принадлежат. В результате процессов социальной идентичности люди склонны искать положительно ценные черты, отношения и поведение, которые можно рассматривать как характерные для их групп.

Эта склонность может также побудить их сосредоточиться на менее благоприятных характеристиках чужих групп или преуменьшить важность положительных чужих характеристик. Тенденция отдавать предпочтение своим внутренним группам по сравнению с соответствующими чужими группами может влиять на распределение материальных ресурсов или результатов между членами внутри группы и за пределами группы, оценку продуктов внутри группы по сравнению с продуктами внешней группы, оценки внутри группы по сравнению с другими. производительность и достижения вне группы, а также сообщения о поведении внутри группы по сравнению с внешними членами группы.

Стратегии повышения статуса

Считается, что мотивация к установлению позитивной социальной идентичности лежит в основе межгруппового конфликта, поскольку члены неблагополучных групп стремятся улучшить положение и социальное положение своей группы, а члены привилегированных групп стремятся защитить и сохранить свое привилегированное положение.

Согласно системе убеждений об индивидуальной мобильности, люди являются свободными агентами, способными переходить из одной группы в другую.Определяющей чертой системы является представление о том, что границы группы проницаемы, так что отдельные лица не связаны и не ограничиваются членством в группах в стремлении улучшить свое положение. Таким образом, возможности и результаты людей рассматриваются как зависящие от их талантов, жизненного выбора и достижений, а не от их этнического происхождения или социальных групп.

Совершенно другая система убеждений, известная как система убеждений социальных изменений, утверждает, что изменения в социальных отношениях зависят от групп, изменяющих свое положение относительно друг друга.Безопасность статуса зависит от воспринимаемой стабильности и законности существующих различий в статусе между группами. Стабильность и легитимность имеют тенденцию взаимно влиять друг на друга: когда позиции могут быть изменены, существующие межгрупповые различия в статусе кажутся менее законными. И наоборот, когда ставится под сомнение законность существующих статусных различий между группами, воспринимаемая стабильность таких отношений, вероятно, будет подорвана.

Две системы убеждений, в свою очередь, определяют, что люди, скорее всего, будут делать, когда они будут стремиться к более позитивной социальной идентичности.Теория социальной идентичности различает три типа стратегий повышения статуса: индивидуальная мобильность, социальная конкуренция и социальное творчество.

Индивидуальная мобильность позволяет людям добиваться улучшения индивидуального положения независимо от группы. Это также может быть индивидуальное решение для преодоления групповой девальвации.

Социальная конкуренция — это стратегия на уровне группы, которая требует, чтобы члены группы сплотились и объединили силы, чтобы помочь друг другу улучшить свои совместные действия или результаты.

Наконец, социальное творчество подразумевает, что люди изменяют свое восприятие положения в группе. Этого можно достичь, введя альтернативные измерения для сравнения, чтобы подчеркнуть то, как внутренняя группа положительно отличается от соответствующих чужих групп. Вторая возможность — переоценить существующие групповые характеристики для улучшения восприятия внутри группы. Третья возможность — сравнить свою группу с другой контрольной группой, чтобы текущее положение в группе выглядело более позитивным.

Стратегии социального творчества обычно характеризуются как когнитивные стратегии, поскольку они изменяют восприятие людьми текущего положения своей группы, а не меняют объективные результаты. Тем не менее было продемонстрировано, что эти стратегии могут стать первым шагом к достижению социальных изменений. Поскольку стратегии социального творчества помогают сохранить идентификацию и положительное отношение к своей группе, даже если она имеет низкий статус, со временем эти стратегии могут дать членам группы возможность добиваться реального улучшения положения своей группы

.

границ | От редакции: Управление множественными идентичностями: влияние на идентификацию, отношения, поведение и благополучие

Лица принадлежат к половым, этническим или национальным группам; их можно разделить на категории в зависимости от их религиозных убеждений или видов деятельности, в которых они участвуют, например, профессий, политических групп и т. д. Эти множественные социальные идентичности значительно различаются по способам их приобретения (например, по наследству или достижению посредством достижений), по их относительная стабильность или пластичность, а также ценность, которую они приписывают человеку (например,g., низкий или высокий социальный статус).

Унаследованные идентичности (на основе пола, цвета кожи, сословия и т. Д.) И в некоторых случаях достигнутые (например, в результате миграции или профессиональной мобильности) не могут быть отклонены добровольно. Хотя унаследованные и достигнутые социальные идентичности, как правило, со временем совпадают по своей ценности и содержанию (Bourdieu, 1979; Ridgeway and Erickson, 2000), идентичности могут различаться по статусу и значению и создавать тревожные переживания, которые требуют стратегии выживания для повышения идентичность соответствия (e.г., Deaux and Greenwood, 2013; Turner-Zwinkels et al., 2015). Однако есть свидетельства того, что множественная идентичность может обеспечить путь к социальной поддержке и положительно повлиять на благополучие людей (Walter et al., 2015).

Когда люди сталкиваются с противоречивыми идентичностями с точки зрения статуса или ценности, они используют разные стратегии выживания. Люди могут попытаться отбросить одну из идентичностей, использовать по очереди одну или другую, или интегрировать или объединить обе идентичности (например, Roccas and Brewer, 2002; Deaux, 2008; Shields, 2008; Berry and Sabatier, 2011).Идентичности также могут меняться или развиваться по-новому в определенных контекстах (например, политизированные, основанные на мнениях или основанные на солидарности группы; McGarty et al., 2009). Такой тип стратегии также может иметь влияние на благополучие, поскольку он может уменьшить диссонанс и дистресс (например, Sampson, 1969; Jetten et al., 2012). Исследования показывают, что восходящая (Деркс и др., 2011; Кулич и др., 2015) и нисходящая (Джеттен и др., 2015) индивидуальная мобильность влияет на установки и поддержку других членов группы.Более того, такие условия, как ситуативные угрозы социальной идентичности (например, Kosakowska-Berezecka et al., 2016), а также тип интеграционной культуры (например, дальтонизм против мультикультурализма), умеряют, приводят ли множественные идентичности к положительным или отрицательным результатам ( Wilton et al., 2015).

В этой теме исследования мы сосредотачиваемся на контекстах, в которых две или более социальных категорий являются одновременно значимыми. Восемнадцать статей представляют собой эмпирические исследования, а также новые теоретические соображения, чтобы понять, как такие множественные личности управляются людьми, которые их держат.Нас особенно интересовали положительные и отрицательные результаты, которые они приносят для благополучия людей, и важность членства в нескольких группах для межгрупповых отношений. Далее мы даем краткое обсуждение и структуру основных тем, включенных в эту тему исследования.

Несколько конфигураций удостоверений — выгода или цена?

Конфигурации удостоверений принимают множество различных форм в зависимости от контекстных факторов. Глядя на предшественников различных конфигураций идентичности, Репке и Бенет-Мартинес подчеркивают, что структура социальной сети иммигранта и взаимосвязь представителей одной и той же этнической принадлежности (а не количество лиц, принадлежащих к той же этнической группе и принимающих людей в сетях), играют важную роль в прогнозировании развивают ли люди сосуществующие культурные идентификации, конфликтующие культурные идентификации или их сочетание.

Принадлежность к нескольким группам может быть полезной, поскольку членство в группе повышает благосостояние людей и другие положительные результаты. Zhang et al. показать на примере различных групп канадцев с двумя культурами, что наличие интегрированной бикультурной идентичности связано с большей последовательностью в ролях и большей согласованностью и менее двусмысленностью в самооценках. Таким образом, как содержание культурного наследия, так и динамический процесс интеграции культурной идентичности влияют на самосогласованность бикультур.Уровни идентификации с несколькими группами влияют на выступления или предпочтения членов группы. Leicht et al. показывают, что женщины с большей вероятностью проявляют стремление к лидерству в рабочем сценарии, когда они указывают одновременно на высокую идентификацию с женщинами и с феминизмом, но только в контексте, где гендерные контр-стереотипы становятся заметными (по сравнению со стереотипным контекстом). Более того, поперечная работа Steffens et al. предполагает, что множественная социальная идентичность положительно связана с улучшением здоровья и повышением благосостояния на пенсии, потому что они позволяют людям как оказывать, так и получать социальную поддержку.Однако эти положительные результаты часто зависят от конкретных условий. Таким образом, исследования и метаанализ Чанг и др. Предполагают, что, хотя для европейцев множественное членство в группах имеет ряд положительных результатов, для азиатов они не означают лучшего благополучия, поскольку получение социальной поддержки воспринимается как обременение для других. , Таким образом, азиату неудобно использовать такие психологические ресурсы. В соответствии с этим Sønderlund et al. аргументируют, основываясь на корреляционных исследованиях, что специфические особенности групп, такие как их социальная ценность и видимость для других, должны рассматриваться помимо количества идентичностей.В самом деле, низкая ценность хорошо заметных идентичностей делает их больше бременем, чем благом для благополучия людей.

Членство в нескольких группах может еще больше вызвать диссонанс и угрозу и, таким образом, вызвать беспокойство у человека. Идентичности, которые различаются по значению и содержанию, особенно распространены среди членов унаследованных групп с низким статусом в рабочих ситуациях. Например, Veldman et al. выяснили, что опыт женщин-полицейских в том, что они не похожи по полу от членов рабочей группы, связан с конфликтом гендерной и трудовой идентичности.Как следствие, женщины-полицейские меньше идентифицируют себя со своей командой, что приводит к негативным последствиям для работы и здоровья, таким как меньшее удовлетворение работой и мотивация, более высокое выгорание и намерения смены. фон Хиппель и др. далее показывают, что несовместимость женского пола и профессиональной идентичности влияет на отношение к политике, ориентированной на семью. Они демонстрируют, что женщины, страдающие от угрозы стереотипов, воспринимают такую ​​политику как имеющую негативные последствия для карьеры, хотя, как это ни парадоксально, они все же более склонны ее использовать.

Как разрешить множественный конфликт идентификаторов

Когда возникает конфликт идентичности, различные стратегии идентификации служат для уменьшения этой несогласованности. Джонс и Хайни сосредотачиваются на опыте и управлении конфликтом между различными типами множественных идентичностей: ролевыми (например, учащимся), реляционными (быть другом) или социальными идентичностями (национальностью). Они предлагают четыре стратегии управления идентичностью: примирение, отступление, перестройка и рефлексия.

Матчке и Фер анализируют влияние несовместимости между установленной социальной идентичностью и потенциальной новой социальной идентичностью в контексте аккультурации.Они предполагают, что несовместимость между культурными идентичностями ведет к большей дезидентификации с принимающим обществом. В зависимости от культурного самоконструирования (индивидуалистического или коллективистского) люди используют разные ресурсы (связанные с внутренней или внешней мотивацией) для борьбы с негативным влиянием несовместимости на социальную идентичность.

И, наконец, Meeussen et al. сосредоточиться на управлении потенциально конфликтующими идентичностями работы и семьи. Они указывают на важность воспринимаемых гендерных норм в достижении совместимости между полом, семьей и работой.Их результаты показывают, что гендерная идентичность влияет на стремления мужчин и женщин к разрешению конфликтов между работой и семьей через социальные нормы. Таким образом, изменение этих норм могло бы позволить как мужчинам, так и женщинам объединить свою множественную идентичность более эффективным и самосовершенствующимся способом.

Множественные идентичности, внутригрупповые и межгрупповые отношения

Множественная идентичность может поставить под угрозу межличностные отношения, создавая конфликт внутри группы. В этой строке Sankaran et al. представить экспериментальное исследование в контексте кастовой системы Индии, где социальная мобильность сильно ограничена.Они находят доказательства эффекта паршивой овцы . преступник внутри группы. Параллельно Chipeaux et al. с помощью корреляционных данных исследовать переходы от неблагополучной внутренней группы к внешней группе с более высоким статусом. Они наблюдают снижение внутригрупповой озабоченности среди мобильных людей и среди тех, кто ожидает продвижения вверх по иерархии, по сравнению с немобильными людьми.Эти результаты предполагают, что множественные идентичности с разными статусами приводят к конфликту идентичностей, что приводит к дисконту ингруппы с низким статусом. Наконец, Чиу и Меркадо анализируют, имеют ли представители двух культур фиксированную или изменяющуюся лояльность по отношению к своей культуре дома / хозяина. Их результаты показывают, что степень лояльности представителей двух культур к каждой из соответствующих культур легко зависит от процедуры прайминга, демонстрируя, что двухкультурная лояльность довольно податлива.

Кроме того, несколько идентичностей могут способствовать более детальному пониманию межгрупповых отношений.Например, van Breen et al. показывают, что подход к гендерной идентичности, основанный на множественной идентичности, позволяет прогнозировать отношение женщин к гендерным стереотипам, а также к коллективным действиям. Они предполагают, что отношение женщин регулируется двумя измерениями гендерной идентичности: идентификацией с женщинами и с феминистками (политизированная идентичность).

Действительно, взаимодействующие социальные идентичности играют важную роль в мобилизации ресурсов для активизма. Pereira et al. проанализировать «успокаивающий» эффект положительного межгруппового контакта для активности меньшинства рома.Они демонстрируют, что положительный контакт снижает этническую идентификацию и активность цыган, но только среди лиц с низким уровнем национальной идентификации. Таким образом, национальная идентификация может защитить от негативного воздействия контактов на коллективные действия. Аналогичным образом, в контексте запрета акций протеста в Украине в 2014 году, Chayinska et al. показывают, что национальная и политизированная идентичность (онлайн-группы и уличные протестные группы) предсказывают поддержку коллективных действий, если протест воспринимается как законная, а политизированная идентичность — как совместимая.

Наконец, Levy et al. в теоретическом материале сосредоточиться на том, как значимость членства в нескольких группах влияет на внутригрупповые и межгрупповые отношения. Они определяют шлюзовые группы как лиц, которые одновременно принадлежат к двум группам, находящимся в конфликте, и предлагают, чтобы такие шлюзовые группы действовали как мосты и барьеры в межгрупповых отношениях, таким образом улучшая или ухудшая межгрупповые отношения. Они пришли к выводу, что способ, которым группы шлюзов выстраивают свою множественную идентичность и переход между категориями, играет важную роль в уменьшении групповых стереотипов и воспитании терпимости к чужим группам.

Выводы

Целью данной темы исследования было расширение растущего объема исследований множественных идентичностей, сосредоточив внимание на том, как люди договариваются о конфликтующих социальных идентичностях и последствиях таких переговоров. Настоящий сборник результатов исследований посвящен модерирующей роли статуса группы, видимости группы, отличия от других, культур разнообразия и типов конфигураций идентичности в том, как люди справляются со своей множественной идентичностью. Далее они исследовали особенности психологических конструкций, таких как социальная идентификация, внутригрупповые и межгрупповые отношения и поведение (например,g., коллективные действия и социальная мобильность), а также благополучие в контексте множественных конфигураций идентичности разного типа (например, гендерной, профессиональной и политизированной идентичности). Дальнейшие исследования должны быть сосредоточены на систематическом анализе, который расширяет корреляционный уровень, чтобы лучше понять конкретные контексты и лежащие в основе процессы, которые определяют, являются ли множественные идентичности полезными или вредными для благополучия человека. Более того, исследование должно изучить, как социальное восприятие множественных идентичностей влияет на процесс совладания и управления идентичностью у людей, которые обладают этими идентичностями.Это подразумевает объединение литературы о взглядах людей с множественной идентичностью, представленной здесь, и литературы об отношении к людям с множественной идентичностью.

Авторские взносы

CK, SdL, NK-B и FL-C разработали проект предложения по теме исследования, взяли на себя редакторские задачи и участвовали в написании и комментировании редакционной статьи.

Финансирование

CK и FL-C были поддержаны грантом N ° 100014_149197 / 1 Швейцарского национального научного фонда.SdL была поддержана грантом № PSI2016-79971-P Министерства науки и технологий Испании (AEI / FEDER, UE).

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось в отсутствие каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Мы благодарим всех авторов и рецензентов за их вклад в этот проект.

Список литературы

Берри, Дж.W., и Sabatier, C. (2011). Варианты оценки аккультурационных установок: их связь с психологическим благополучием. Внутр. J. Intercult. Relat. 35, 658–669. DOI: 10.1016 / j.ijintrel.2011.02.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бурдье П. (1979). La Distinction . Париж: Les Éditions de Minuit.

Google Scholar

Део, К. (2008). Быть американцем: иммиграция, расстановка переносов и инкорпорация. Дж.Социальные вопросы 64, 925–943. DOI: 10.1111 / j.1540-4560.2008.00596.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Део, К., и Гринвуд, Р. М. (2013). «Пересечение границ: межсекторальные экскурсии в гендер и иммиграцию», в Справочник по гендерным вопросам и психологии SAGE , ред. М. К. Райан и Н. Р. Бранскомб (Лондон: SAGE Publications), 234–250.

Google Scholar

Деркс, Б., Эллемерс, Н., ван Лаар, К., и де Гроот, К. (2011). Создают ли сексистские организационные культуры пчелиную королеву? Brit.J. Soc. Psychol. 50, 519–535. DOI: 10.1348 / 014466610X525280

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джеттен Дж., Хаслам К. и Хаслам С. А. (ред.). (2012). Социальное лекарство: идентичность, здоровье и благополучие . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк; Хоув: Psychology Press.

Google Scholar

Джеттен Дж., Молс Ф. и Постмес Т. (2015). Относительная депривация и относительное богатство усиливают антииммигрантские настроения: пересмотр V-образной кривой. PLoS ONE 10: e0139156. DOI: 10.1371 / journal.pone.0139156

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Kosakowska-Berezecka, N., Besta, T., Adamska, K., Jaśkiewicz, M., Jurek, P., and Vandello, J.A. (2016). Если моя мужественность окажется под угрозой, я не буду поддерживать гендерное равенство? Роль агентного самостереотипа в восстановлении мужественности и восприятии гендерных отношений. Psychol. Мужчины Мужчины. 17, 274–284. DOI: 10.1037 / Men0000016

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кулич, С., Лоренци-Чиолди, Ф., Яковьелло, В. (2015). Перемещение по статусным линиям: низкая забота о внутренней группе и групповой идентификации. J. Социальные вопросы 71, 453–475. DOI: 10.1111 / josi.12123

CrossRef Полный текст | Google Scholar

МакГарти, К., Блюк, А., Томас, Э. Ф., и Бонджорно, Р. (2009). Коллективные действия как материальное выражение членства в группе, основанной на мнениях. J. Социальные вопросы 65, 839–857. DOI: 10.1111 / j.1540-4560.2009.01627.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Риджуэй, К.Л., Эриксон К. Г. (2000). Создание и распространение статусных убеждений. Am. J. Soc. 106, 579–615. DOI: 10.1086 / 318966

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роккас, С., и Брюэр, М. Б. (2002). Сложность социальной идентичности. чел. Soc. Psychol. Ред. 6, 88–106. DOI: 10.1207 / S15327957PSPR0602_01

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сэмпсон, Э. Э. (1969). «Исследования неконгруэнтности статуса», в Advances in Experimental Social Psychology , ed L.Берковиц (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Academic Press), 225–270.

Google Scholar

Шилдс, С. А. (2008). Интерсекциональность социальных идентичностей: гендерная перспектива. Половые роли 59, 301–311. DOI: 10.1007 / s11199-008-9501-8

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тернер-Цвинкельс, Ф. М., Постмес, Т., и ван Зомерен, М. (2015). Достижение гармонии между различными социальными идентичностями в рамках Я-концепции: последствия интернализации философии жизни, основанной на группах. PLoS ONE 10: e0137879. DOI: 10.1371 / journal.pone.0137879

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уолтер З. К., Джеттен Дж., Дингл Г., Парселл К. и Джонстон М. (2015). Два пути преодоления трудностей: прогнозирование благополучия и жилищных условий среди бездомных пользователей услуг. Brit. J. Soc. Psychol. 55, 357–374. DOI: 10.1111 / bjso.12127

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уилтон, Л.С., Гуд, Дж. Дж., Мосс-Ракусин, К. А., и Санчес, Д. Т. (2015). Общение больше, чем разнообразие: роль заявлений об институциональном разнообразии в отношении ожиданий и производительности как функция расы и пола. Cultur. Divers. Этнический несовершеннолетний. Psychol. 21, 315–325. DOI: 10.1037 / a0037883

CrossRef Полный текст | Google Scholar

,