Возможность в философии это определение: Возможность это

Содержание

ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ – Краткий словарь по философии – Философия. Основные понятия о философии

ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ — категории материалистической диалектики, выражающие две необходимые, объективно существующие стадии в развитии любого предмета, явления.

Возможность — это то, что в настоящий момент еще не существует, но в силу действия законов развития данного предмета, явления может возникнуть и развиваться, т. е. стать действительностью. Действительность — это то, что уже возникло, существует. В. и д. взаимосвязаны, В процессе развития всякого данного явления может сделаться действительным лишь то, что заключено в нем как возможность. Соответственно этому развитие представляет собой бесконечный процесс зарождения возможностей и их превращения в действительность. Сама же действительность — это нечто изменяющееся, развивающееся. Каждый предмет, явление содержат в себе множество возможностей, но в конкретном процессе реализуется лишь одна из них.

Возникновение возможностей и их превращение в действительность не являются результатом действия какой-то сверхъестественной силы (бога), а вызываются внутренне присущей объекту способностью к развитию. Возможности в зависимости от конкретных условий существования и развития предмета подразделяются на формальные, абстрактные и реальные. Формальной считается такая возможность, которая рассматривается безотносительного к объективным условиям существования предмета и которая удовлетворяет лишь одному требованию: быть логически непротиворечивой. Однако это лишь необходимое, но недостаточное условие для превращения возможности в действительность. Формальная возможность может противоречить объективным законам, и в таком случае она равнозначна невозможности (такова, напр., возможность падения Луны на Землю, создания вечного двигателя, вечного сохранения капитализма путем его усовершенствования и т. п.). В отличие от формальной, абстрактная возможность соответствует объективным законам, но для ее осуществления в данной конкретной ситуации еще нет всех необходимых условий. Грань между абстрактной и реальной возможностью очень подвижна: при наличии необходимых и достаточных условий абстрактная возможность становится реальной. Например, раньше полет человека на другие планеты Солнечной системы был абстрактной возможностью. При тех достижениях в освоении космоса, которые имеются сейчас, такая возможность стала реальной. Когда осуществляется весь комплекс условий, необходимый для реализации возможности, реальная возможность превращается в действительность.

Степень развитости возможности — показатель ее близости к действительности — выражается понятием «вероятность». «Максимум вероятности» обозначает точку качественного превращения возможности в действительность. В природе это превращение совершается как стихийный процесс, зависящий только от объективных условий; в обществе реализация возможностей зависит не только от объективных условий, но и от практической деятельности людей, классов, партий, творящих историю. Напр., социалистическая революция превращается из возможности в действительность, когда к необходимым объективным условиям присоединяется действие субъективного фактора, т. е. сознательность, организованность трудящихся масс, их готовность к самоотверженной борьбе.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

2.8. Возможность и действительность. Философия в схемах и комментариях

Возможность / Философский словарь

Возможность

(Konnen) — направление развития, которое присутствует в каждом жизненном явлении. Эта тенденция может быть объяснена только как возможность. Следовательно, возможность, с одной стороны, выступает в качестве предстоящего (экзистенциал), раскрывающего содержание, с другой — как объясняющее, т. е. как категория. Как таковая возможность постижима лишь в понятиях, которые уже содержат понятие возможности. Мысль о категориальном характере понятия возможности впервые высказал Г. Ихгейзер (1933). Позднее А. Гелен уже вполне определённо назвал понятие возможности категорией.

После него категориальный характер этого понятия признал В. Камлах. Философские основы такого толкования были заложены В. Дильтеем. В обычном толковании анализ понятия возможности как чего-то экзистенциального предполагает и понимание его как категории. Для объяснения осознания реальности М. Шелер употребляет введённое Дильтеем понятие противоречия. Противоречие понимается как свойство одновременно объекта и субъективного) переживания. Отсюда ясно отношение к понятию возможности. Возможность означает ссылку на противоречия. Такая ссылка не вполне объяснима рациональным путём. Она относится к противоречивости формы (работа, исполнение) и внутреннему противоречию. В каждой возможности присутствует вероятная невозможность. В обычной возможности чувственно ощущается вероятная невозможность («возможность невозможности»).

Возможность не связана ни с познанием того, что может быть, ни с познанием себя самой. Ведь удары ритма также возможны без знания отражения тонов. Возможность и бытие возможности (Moglichsein) существуют в разных формах. Познание вероятностей, возможностей (Moglichkeiten) не всегда оказывает влияние на нашу возможность (Konnen). И тем не менее оно с необходимостью указывает на возможность. Познание без ссылки на возможность голо. Достоверность бытия основывается преимущественно на достоверности возможности, соответственно раскрывающей содержание возможности. Последнее представляет то её свойство, которое определяет наше отношение к вещам и понятиям. Оно воздействует на нас, приводит нас в движение или оставляет в покое, не требуя от нас наличия знаний в форме логических высказываний.

Содержание возможности, следовательно, коренится, по словам В. Кроуга, не в познании (Erkenntnis), а в формировании самой возможности.

Смотрите также:

Немецкий философ: Пандемия — это возможность замедлиться | Культура и стиль жизни в Германии и Европе | DW

Неожиданный перерыв в привычно стремительном укладе современных будней дает нам возможность задуматься и, возможно, изменить наше общество к лучшему, считает немецкая писательница и философ Свенья Фласпёлер (Svenja Flaßpöhler). Самое время «сбросить скорость», обратиться к нашему внутреннему миру, пересмотреть свое отношение к общественным ценностям. Об этом она говорит в интервью DW.

DW: Люди сейчас держатся друг от друга на расстоянии, — как и положено. Еще только когда пандемия началась, мы перестали подавать друг другу руки. Культура приветствия и общения очень сильно меняется. Чем мы можем это компенсировать?

Свеня Фласпёлер : Даже не знаю, можно ли это действительно чем-либо компенсировать. Мы находимся в самом начале испытания, приобретаем опыт, забыть о котором, скорее всего, уже не сможем. Мы демонстрируем свое отношение к человеку, заботу о нем, радость встречи с ним, обнимая его, приглашая в гости. Все это сейчас радикально меняется, переворачивается с ног на голову. Такой поворот дается нам всем тяжело, и это понятно.

— Эпидемии, как например, чума в Средние века или «испанка» в 1918 году, в истории человечества случались не однажды. Является ли коронавирус подобным стресс-тестом для нас?

— Первое, что здесь приходит в голову, этокнига Мишеля Фуко «Надзирать и наказывать». Французский историк и философ писал в ней о тюрьме и дисциплине и тщательно изучил события начала XVII века, связанные с эпидемией чумы. Он считал, что борьба против распространения инфекции — это нечто большее, чем «исключительно» медицинская мера. По его мнению, это, скорее, первые шаги к дисциплинированию общества, потому что нас изолируют друг от друга, атомизируя социальную жизнь, за нами наблюдают, нас контролируют.

Сейчас происходит то же самое. Все общественные места, где люди встречались, такие как, например, театр, закрывают. Никто ни с кем не встречается. Всех вынуждают оставаться дома и не покидать «личное пространство».

— В какой мере настоящий кризис демонстрирует слабые стороны нашей экономической системы?

— На удивление, очень наглядно. Я вспоминаю дискуссии об антагонизме между производством и воспроизводством, развернутые феминистской философией в 1970-е годы. Исторически сложилось так, что производство всегда ставилось выше воспроизводства. Воспроизводство же, то есть все, что делают женщины, причем обычно бесплатно, отходит на второй план.

Свеня Фласпёлер

Но сейчас мы замечаем, насколько важны забота, внимание, уход. Одновременно становится очевидным, что насколько сильно вся наша система ориентирована на производство и потребление. Мы видим, как уязвима рыночная экономика. Возможно, пришло время переосмыслить эту иерархию.

В то же время необходимо понимать, что под угрозой находится экономика, а вместе с ней — рабочие места. Невозможно себе даже представить, что произойдет, когда вслед за перегрузкой здравоохранения последует рецессия. А это уже может повлечь за собой непредсказуемые последствия и для политики.

— Есть ли положительные стороны у этого «перезапуска»?

— Нынешний кризис и всеобщее затишье — это подаренная нам возможность задуматься. Я не собираюсь заходить так далеко, чтобы призывать к радикальной революции и борьбе с капитализмом. Но мы могли бы пересмотреть отдельные компоненты внутри системы, давно ставшие предметом многочисленных дискуссий.

Здесь следует обязательно обратить внимание и на режим удаленки, и на гибкий график работы, и на возможность совмещать работу и семью. Положительным я считаю и тот факт, что наша потребительская активность сейчас ощутимо ограничена, что мы предоставлены сами себе. Интуитивно каждый понимает, что настоящее счастье не в приобретении новых вещей.

С философской точки зрения как раз во время кризиса понятие счастья не мешало бы рассмотреть более внимательно. В античном представлении о счастье основная роль отводится нравственности, морали, то есть, только основанная на моральных принципах жизнь может считаться полноценной.

— Значит, кризис, возможно, заставит нас снова обращаться к тому, что в жизни действительно важно…

— Думаю, теперь все зависит от нас самих, от того, как мы себя поведем сейчас, в какой степени сможем мобилизовать эту позитивную энергию. Что касается меня, то я — оптимистка, и могу только посоветовать не упустить этот шанс и воспользоваться позитивным эффектом создавшейся ситуации.

Смотрите также:

Смех и солидарность в эпоху коронавируса
Охота на медведей
Чем занять детей, когда школы и детские сады закрыты неделями? Тысячи бельгийцев и голландцев решили немного развлечь малышей и выставили в окна плюшевых мишек в качестве «мишеней» для прогулочной «охоты». Многие медведи в окнах зарегистрированы на интерактивных картах. Так родители могут спланировать свою прогулку по «медвежьему маршруту». Мол, мы не бесцельно шатаемся по городу, а ищем мишек!
Смех и солидарность в эпоху коронавируса
Помощь уязвимым
Наибольшую опасность коронавирус представляет для пожилых людей. Чтобы уберечь их от инфицирования SARS-CoV-2, супермаркеты во многих странах ввели временные интервалы, когда только пожилые люди могут делать покупки.
Смех и солидарность в эпоху коронавируса
Музыка против вируса
Турция выбрала другой путь: людям старше 65 лет и тем, кто страдает хроническими заболеваниями, запрещено покидать пределы своего дома. Для их же собственной безопасности! 25-летний житель Мерсина скрашивает вынужденное одиночество стариков игрой на гитаре. В других странах люди поют под окнами домов престарелых.
Смех и солидарность в эпоху коронавируса
«Италия, мы с тобой!»
Солидарность существует! В российском Беслане жители города зажгли свечи, сопереживая вместе с итальянцами, потерявшими родных и близких. В Парагвае, Польше и Боснии в ночной подсветке общественных зданий использованы цвета итальянского флага. В Китае моральную поддержку итальянцам демонстрирует раскрашенный в зеленый, белый и красный цвета автобус.
Смех и солидарность в эпоху коронавируса
Надежда на небосклоне
Швейцария также солидарна с Италией. Маттерхорн, знаменитая гора и символ Швейцарии (расположена на границе с Италией), шлет в эти дни световой сигнал со свой вершины. А время от времени на пике появляется проекция #stayathome — как призыв серьезно относиться к пандемии и оставаться дома.
Смех и солидарность в эпоху коронавируса
Веселый карантин
Литовский фотограф Адас Василяускас остался без работы из-за пандемии. Но он не стал унывать, а отправил дрон с камерой к окнам друзей и соседей (конечно, с их позволения). Оказалось, что они тоже не хотят придаваться унынию. Во время вынужденного затворничества, как выяснилось, можно загорать на крыше, тренироваться на балконе, устраивать маскарад и мечтать о следующем отпуске!
Смех и солидарность в эпоху коронавируса
Животные тоже страдают
Локдаун в Бангладеш. Бездомные животные остались без пропитания, потому что люди перестали покидать дома и их подкармливать. Поэтому уличных собак в Дакке теперь кормят добровольцы. Кстати, в Германии природоохранные организации предупредили о том, что голодная смерть угрожает местным городским голубям.
Смех и солидарность в эпоху коронавируса
Признание медикам
Во многих странах медицинский персонал уже несколько недель работает на абсолютном пределе сил и возможностей. В Европе люди по вечерам открывают окна, выходят на балконы и аплодируют героям в белых халатах. Пакистанцы машут белыми флагами в знак уважения к медикам.
Смех и солидарность в эпоху коронавируса
Посильная помощь
Волонтеры во всем мире сели за швейные машинки, чтобы шить простые защитные маски. Они не гарантируют защиту от заражения, но могут снизить темпы распространения вируса. Маски, которые шьют эти женщины в Сирии, предназначены для бедных в Алеппо.
Смех и солидарность в эпоху коронавируса
Арт-профилактика
Каждый помогает так, как может. Мастера граффити из группы RBS Crew в Сенегале своими просветительскими рисунками на стенах домов в Дакаре наглядно показывают населению, как надо вести себя, чтобы замедлить распространение коронавируса. Чихать следует в локтевой сгиб! Это — одно из важных правил.
Смех и солидарность в эпоху коронавируса
С улыбкой против вируса
Кризис легче пережить в хорошем настроении. Так решил один 29-летний житель Вашингтона и отправился гулять по американской столице в костюме тираннозавра Рекса — чтобы развеселить людей и отвлечь их от мыслей о пандемии.
Смех и солидарность в эпоху коронавируса
Спорные стилизации
В Германии путь к улыбке ведет через желудок! Конфеты в виде вирусов, пироги в форме рулонов туалетной бумаги, съедобные пасхальные зайцы в защитных масках… Но это была бы не Германия, если бы не было жалоб! Недовольные считают, что такие кулинарные изыски безвкусны и бестактны.
Смех и солидарность в эпоху коронавируса
Рулон в подарок
Туалетная бумага пользуется сейчас особенно большим спросом не только в Германии. Один ресторан в штате Миннесота, США, добавляет рулон к каждому заказу на сумму больше 25 долларов. «Клиенты смеются, когда получают свой заказ. И сейчас этот смех — самое лучшее», — сказал владелец ресторана местному телеканалу. Интеллигентная маркетинговая стратегия!
Смех и солидарность в эпоху коронавируса
Сатира в знак протеста
Искусство реагирует на кризис и едкой сатирой. Бразильский художник Айра Окрешпу — не единственный, кто критикует президента Болсонару за его скептическое отношение к карантинным мерам. Поэтому художник изобразил его с красным носом клоуна: мол, это — единственная маска, которую президент носит ради защиты от коронавируса.
Автор: Ута Штайнвер, Элла Володина

Философия независимой жизни — Региональная общественная организация инвалидов «Перспектива»

ФИЛОСОФИЯ НЕЗАВИСИМОЙ ЖИЗНИ^{^[}^{^1]}

ДЕКЛАРАЦИЯ НЕЗАВИСИМОСТИ ИНВАЛИДА

(КРАТКИЕ ТЕЗИСЫ)

Норман КЮНК,
американский активист движения в защиту прав инвалидов.

Не рассматривайте мою инвалидность как проблему.

Не надо меня поддерживать, я не так слаб, как кажется.

Не рассматривайте меня как пациента, так как я просто ваш соотечественник.

Не старайтесь изменить меня. У вас нет на это права.

Не пытайтесь руководить мною. Я имею право на собственную жизнь, как любая личность.

Не учите быть меня покорным, смиренным и вежливым. Не делайте мне одолжения.

Признайте, что реальной проблемой, с которой сталкиваются инвалиды, является их социальное обесценивание и притеснение, предубежденное отношение к ним.

Поддержите меня, чтобы я мог по мере сил внести свой вклад в общество.

Помогите мне познать то, что я хочу.

Будьте тем, кто заботится, не жалея времени, и кто не борется в попытке сделать лучше.

Будьте со мной, даже когда мы боремся друг с другом.

Не помогайте мне тогда, когда я в этом не нуждаюсь, если это даже доставляет вам удовольствие.

Не восхищайтесь мною. Желание жить полноценной жизнью не заслуживает восхищения.

Узнайте меня получше. Мы можем стать друзьями.

Будьте союзниками в борьбе против тех, кто пользуется мною для собственного удовлетворения.

Давайте уважать друг друга. Ведь уважение предполагает равенство. Слушайте, поддерживайте и действуйте.

Отрывок из статьи Е.Н. КИМ «Философия независимой жизни. На примере Московского клуба «Контакты–1».^{^[2]}

Человек с инвалидностью имеет равные права на участие во всех аспектах жизни общества; равные права должны быть обеспечены системой социальных служб, выравнивающих ограниченные в результате травмы или заболевания возможности. Инвалидность не есть медицинская проблема. Инвалидность – это проблема неравных возможностей!

Инвалидность – это ограничения в возможностях, обусловленное физическими, психологическими, сенсорными, культурными, законодательными и иными барьерами, которые не позволяют человеку, имеющему инвалидность, быть интегрированным в общество на таких же основаниях, как и другие члены общества. Общество обязано адаптировать существующие в нем стандарты к особым нуждам людей, имеющим инвалидность, для того, чтобы они могли жить независимой жизнью».

Понятие «независимая жизнь» в концептуальном значении подразумевает два взаимосвязанных момента. В социально-политическом значении независимая жизнь – это право человека быть неотъемлемой частью жизни общества и принимать активное участие в социальных, политических и экономических процессах, это свобода выбора и свобода доступа к жилым и общественным зданиям, транспорту, средствам коммуникации, страхованию, труду и образованию. Независимая жизнь – это возможность самому определять и выбирать, принимать решения и управлять жизненными ситуациями. в социально-политическом значении независимая жизнь не зависит от вынужденности человека прибегать к посторонней помощи или вспомогательным средствам, необходимым для его физического функционирования.

В философском понимании независимая жизнь – это способ мышления, это психологическая ориентация личности, которая зависит от ее взаимоотношений с другими личностями, от физических возможностей, от окружающей среды и степени развития систем служб поддержки. Философия независимой жизни ориентирует человека, имеющего инвалидность, на то, что он ставит перед собой такие же задачи, как и любой другой член общества.

Все мы зависим друг от друга. Мы зависим от булочника, который выпекает хлеб, от обувщика и портного, от почтальона и телефонистки. Обувщик или почтальон зависят от врача или учителя. Однако, эта взаимосвязь не лишает нас права выбора.

Если Вы не умеете шить, то Вы идете в магазин или ателье. Если у Вас нет времени или желания починить утюг, Вы идете в мастерскую. И опять Ваше решение зависит от Вашего желания и обстоятельств.

С точки зрения философии независимой жизни, инвалидность рассматривается с позиций неумения человека ходить, слышать, видеть, говорить или мыслить обычными категориями. Таким образом, человек, имеющий инвалидность, попадает в ту же сферу взаимосвязанных отношений между членами общества. Для того, чтобы он сам мог принимать решения и определять свои действия, создаются социальные службы, которые, также как мастерская по ремонту автомобилей или ателье, компенсирует его неумение делать что-то.

Включение в инфраструктуру общества системы социальных служб, которым человек, имеющий инвалидность, мог бы делегировать свои ограниченные возможности, сделало бы его равноправным членом общества, самостоятельно принимающим решения и ответственность за свои поступки, приносящим пользу государству. Именно такие службы освободили бы человека, имеющего инвалидность, от унижающей человеческое достоинство зависимости от окружающей среды, и высвободили бы бесценные человеческие ресурсы (родителей и родственников) для свободного труда на благо общества.

Что такое «Независимая жизнь»?

Независимая жизнь означает право и возможность выбирать самим, как жить. Это значит жить так же, как и другие, имея возможность самим решать, что делать, с кем встречаться и куда пойти, будучи ограниченным лишь в той степени, в которой ограничены другие люди, не имеющие инвалидности. Это значит иметь право ошибаться так же, как любой другой человек.

Чтобы стать действительно независимыми, инвалиды должны противостоять множеству преград и преодолеть их. Такие преграды могут быть явными (физическая среда и т.д.), а также скрытыми (отношение людей). Если преодолеть эти преграды, можно добиться многих преимуществ для себя, это – первый шаг на пути к тому, чтобы жить полноценной жизнью, выступая в роли работников, работодателей, супругов, родителей, спортсменов, политиков и налогоплательщиков, иначе говоря, чтобы в полной мере участвовать в жизни общества и быть его активным членом.

Философия независимой жизни в широком смысле представляет собой движение в защиту гражданских прав миллионов инвалидов по всему миру. Это – волна протеста против сегрегации и дискриминации инвалидов, а также поддержка прав инвалидов и их способностей в полной мере разделить обязанности и радости нашего общества.

Как философия, Независимая Жизнь во всем мире определяется как возможность полностью контролировать свою жизнь на основе приемлемого выбора, который сводит к минимуму зависимость от других людей в принятии решений и осуществлении повседневной деятельности. Это понятие включает в себя контроль над собственными делами, участие в повседневной жизни общества, исполнение целого ряда социальных ролей и принятие решений, ведущих к самоопределению и уменьшению психологической или физической зависимости от других. Независимость – понятие относительное, которое каждый человек определяет по-своему.

Философия независимой жизни ясно определяет различие между лишенной смысла жизнью в изоляции и приносящим удовлетворение участием в жизни общества.

[1] «К независимой жизни: пособие для инвалидов» // М.: РООИ «Перспектива», 2001.
[2] «Социальная работа с инвалидами». // М.: Институт социальной работы, 1996. – С.104-105.

Возможности прикладной философии

В последнее время все более настойчиво напрашивается вопрос о возможностях практического использования законов, принципов, категорий, положений философии. Как применить достигнутое многовековым развитием философии – ее колоссальное богатство, багаж мудрости и знаний не только в познавательном процессе научных поисков, но и в реальной повседневной деятельности? Сделать их достоянием желающих – важнейшая задача прикладной философии.

Некоторые ученые считают, что философия в силу своей предельной абстрактности прикладные задачи решать не может. Такие попытки использовать философию для решения конкретных задач, по их мнению, могут привести к вульгаризации философских понятий, опошлению и упрощению философии. О. Г. Дробницкий писал: «Философия… в силу предельной общности решаемых ею вопросов не может претендовать на то, чтобы быть повседневным наставником человека в частных житейских ситуациях. Рассмотрение проблем бытия в масштабах человечества, истории, входящее в задачи философии, не следует редуцировать на конкретные обстоятельства, выводя решения на все случаи жизни». Такие попытки «могут привести лишь к педантичному доктринерству, опошляющему само понятие философии»[1].

С такой позицией известного философа трудно согласиться. Философия давно, с тех пор как стала научной, выполняла прикладного характера функции методологии научного познания: весь арсенал универсальных (философских) методов, выработанных в течение длительной истории развития философии, диалектика, принципы развития, детерминизма, познаваемости, всеобщей связи явлений, историзма, противоречивости, герменевтика, аналитика и др. направляют познавательную деятельность для достижения объективной истины.

Прикладные функции философия выполняет и при решении проблем повседневной жизни людей: в выборе и построении рациональных структур человеческой деятельности, конструировании схем обыденного поведения и др.

Философия может выполнять прикладные задачи. Нельзя представлять ее как весьма далекую от проблем конкретного человека так же, как нельзя считать конкретные проблемы конкретного человека ничтожными для философии. Как говорил Л. Фейербах, надо спустить философию с небес на землю и анализировать (в том числе и повседневные проблемы) с позиций научной философии. В интервью корреспонденту газеты лауреат Нобелевской премии академик Жорес Алферов на вопрос о роли фундаментальных исследований в возрождении промышленности высоких технологий отметил, что деление науки на прикладную и фундаментальную несколько искусственно. «Мой старый, к сожалению, уже покойный, друг и товарищ, президент Британского Лондонского королевского общества Джорж Портер говорил, что вся наука – прикладная. Разница только в том, что отдельные приложения возникают быстро, а другие через 50, 100 лет».[2] Любая наука, какой бы абстрактной она ни была, имеет возможность приложить свои теоретические положения к конкретным ситуациям, конкретным процессам бытия и познания, сферам жизни и обстоятельствам. Если возможны прикладная математика, прикладная информатика, физика, социология[3] и т. д., то почему невозможна прикладная философия? Более того, философия возникла в Древней Греции поначалу именно как прикладное знание для решения житейских вопросов (Сократ, Эпикур, Диоген, Сенека, софисты и др.). В более позднее время, когда философия обретает характер научной дисциплины (рефлективная парадигма), она стала выполнять вполне прикладные функции методологии для естественных, технических, общественных и гуманитарных наук.

Прикладной характер философия обретает, когда она становится образом жизни человека – неким знанием, смысловой основой, внутренним содержанием, в соответствии с которыми он поступает, действует, живет. Этот аспект прикладной философии особенно наглядно иллюстрирует валюативная парадигма (гедонистическая и аскетическая разновидности). Так, из обширного числа кинических доксографий[4] известно, что Диоген Синопский (ок. 404 – ок. 323 до н. э.), древнегреческий философ, проповедовал аскетический образ жизни, презирал роскошь, отвергал высокие материальные блага, используя винную бочку под жилище. Он убеждал, что человек должен быть нагим и одиноким, замкнуться и свернуться, чтобы защитить свою человеческую сущность, остаться свободным. Это не просто философия, это философия как образ жизни. И было много ее последователей на Руси (юродивые, блаженные, отшельники, скитальцы). В современных условиях в России это бомжи, социальная общность без определенного места жительства, сформировавшая особый образ жизни, свою бомжовую субкультуру.

В философии с древних времен различают теоретическую и прикладную части. Причем названия в разные времена и эпохи той и другой частям давались своеобразные: теоретическую называли основоположенной, умозрительной, «чистой», профессиональной, классической, фундаментальной и т. д., а прикладную – практической, популярной, деятельной, домашней, кухонной, школьной, публичной, наставленной и т. д. Долгое время прикладная часть философии рассматривалась как второстепенная, служебная, несерьезная, любительская. В настоящее время она становится актуальной, выходит на передний план, вызывает интерес многих исследователей. Возникает необходимость анализа ее содержания, структуры, функций, возможностей, форм и методов воздействия.

Разделение философии на теоретическую и прикладную обусловлено тем, что они выполняют разные задачи. Теоретическая философия ориентирована на постижение сути мира, бытия, выявление, раскрытие и объяснение устройства этого мира, универсальных связей в природе, обществе, духовной сфере, закономерностей процесса познания.

Прикладная же философия ставит задачу не только выполнения функций методологии (приложение законов, принципов и категорий теоретической философии к общим основаниям науки), но и выявления общих (философских) проблем различных сфер жизни (политики, образования, здравоохранения, культуры) и, главное, помощи человеку в ориентации в природном и социальном мире ценностей культуры и цивилизации, выборе наиболее целесообразных способов поведения. Тем самым она выступает как важнейшее средство практического выживания в мире. Прикладную философию иногда называют практической по аналогии с ее основной частью – основополагающей, теоретической. Однако название «прикладная» больше соответствует содержанию ее второй части, связанной с приложением фундаментальных общетеоретических философских положений – законов, принципов, категорий, концепций и т. д. – к различным сферам, ситуациям, обстоятельствам реальной жизни, процессам познания (выполнение функций методологии, решения задач выявления общетеоретических (философских) оснований науки в целом и отдельных конкретных наук).

Понятие «практическая философия» длительное время и часто до сих пор понимается именно как прикладная. Так, М. А. Фонвизин пишет: «Теоретическая, или умозрительная, философия… должна преподавать высочайшие истины о боге и мире – о природе и духе вообще. Практическая же научает приложению этих истин». В дисциплинарном аспекте, отмечает он, теоретическая философия есть «чистое ведение ума (идеи) через понятия», практическая же прилагает их вместе с познанными законами духа к предметам опыта (сюда относятся опытная психология, педагогика, политика).[5]

Так же практическую философию (как именно прикладную) понимал и И. Кант, когда писал, что все практическое применение нашего философского познания и есть нравственность. Это та часть философии, предмет которой – моральность.

Таким образом, прикладная философия имеет весьма широкое содержание: она включает в себе приложение основополагающих теоретических положений, принципов философии к процессам познания (методологию), выявление философских (общеисторических) основ некоторых сфер жизни (политики, религии, здравоохранения и т. д.), философских оснований науки (философия науки), конкретных естественных, общественных, технических и гуманитарных наук (философские проблемы физики, химии, математики, биологии и т. д.) и практическую философию (в узком, подлинном смысле слова) как применение знаний философии для решения конкретных реальных практических жизненных обстоятельств, бытовых и общественных ситуаций. Иначе говоря, практическая философия, по словам Л. Шопенгауэра, должна «руководить деятельностью людей, преобразовывать их характер».

Поэтому можно сказать, что любая наука в конечном счете имеет то или иное практическое значение, практическое применение. Другое дело – возможности и объем приложения фундаментальных положений, принципов, законов той или иной науки неодинаковы.

Теоретическая, фундаментальная и прикладная философии безусловно взаимосвязаны таким образом, что первая обеспечивает возможности существования второй, ибо прикладная есть не что иное, как приложение первой к различным сторонам, аспектам, основам бытия и познания, а также обстоятельствам, ситуациям реальной жизни. Вместе с тем прикладная философия обретает определенную относительную самостоятельность, имея собственные задачи, цели и методы.

Различие методов – от различия в принципе подходов двух философий к своему предмету: теоретическая философия провозглашает, обосновывает, доказывает, а в ряде случаев подтверждает (через более конкретные естественные, технические, общественные и гуманитарные науки) свои положения, теории, идеи. Прикладная же философия направляет деятельность людей. Она, с одной стороны, использует ряд методов общей философии, преломляя их применительно к своим задачам и целям: методологию, герменевтику, аналитику и др., с другой – вырабатывает свои собственные или взятые «напрокат» у других наук: терапевтический, праксеологический.

Формирование прикладной философии, определение ее предмета, методов, целей, задач, а также структуры ее содержания является закономерным продолжением развития философского знания. На определенном этапе развития общества и философской науки возникает настоятельная потребность преломить общефилософские установки, школы, концепции, теории для их практического использования, раскрыть, показать их прикладную значимость. Общественность и философское сообщество все более осознают необходимость отказа от увлечения спекулятивной философией и доказательства важной практической (прикладной) значимости философии.

Современная прикладная философия имеет, на наш взгляд, четыре основные сферы приложения.

Первая. Сфера познавательной деятельности, где она выполняет функции всеобщего (универсального) метода. Через законы, принципы, категории философия направляет познавательную деятельность человека. Принцип познаваемости, например, указывает, что, хотя мир бесконечен и безграничен во времени и пространстве, но эта бесконечность состоит из отдельных конечных предметов и процессов, и поскольку сущность является, а явление существенно, в принципе в мире нет и не может быть абсолютно непознаваемых вещей. Это – установка на существование науки.

Вторая. Философские основания науки (философия науки), рассматривающие сущность науки как особой формы духовной деятельности, ее функционирование в системе общества, значение и роль науки в жизнедеятельности людей, общие законы развития науки, ее связь с моралью, религией, правом, эстетикой, пределы математизации познания и философские проблемы естественных и гуманитарных наук (математики, физики, химии, биологии, медицины, истории и т. д.).

Третья. Философские основания отдельных сфер жизни: политики, образования, здравоохранения, истории как процесса, религии, культуры, спорта, бизнеса, языка и т. д. Это наиболее общие основания и фундаментальные проблемы важнейших сфер жизни: соотношение в них объективного и субъективного, закономерного и случайного, рационального и эмоционального, выявление причинно-следственных связей и др. В политике философия анализирует причинно-следственные связи власти и народа, государства и гражданского общества, определяет соответствие системы власти природе и сущности человека, свободе, справедливости и равенству, эффективности развития человека. В историческом процессе философия истории определяет смысл и цели истории, соотношение исторической необходимости и человеческой свободы, наличие направленности исторического процесса. В технике философия техники анализирует основные направления научно-технического прогресса для экстраполяции экономических, социальных, политических последствий технической деятельности человека, влияние техногенной цивилизации на гуманизацию культуры человека, сущность и опасности технологического детерминизма и др.

Четвертая. Конкретные жизненные, бытовые и общественные ситуации: философский анализ проблем семьи и брака, любви и супружеской неверности, истины и лжи, интуиции и рассудка, красоты и безобразия (в делах, поступках, деятельности), заблуждения и легковерия и др.

Это использование законов, принципов, категорий, концепций философии в целях регулирования, направления реальных поступков, действий, поведения людей, что помогает ориентироваться в жизненных ситуациях, в системе ценностей социума, культуры и цивилизации, в выборе жизненного пути. Это философотерапия: через философские тексты, речи, живое общение с людьми, беседы и т. д. осуществляется воздействие на реальные действия, поведение человека в определенном направлении. Либо, напротив, она останавливает, отвращает от нежелательных, пагубных действий и поступков.

В отличие от психотерапии – лечения болезней посредством психического воздействия на больного (гипнозом, внушением), которая апеллирует преимущественно к эмоционально-волевой сфере сознания (типа классического психоанализа), НЛП (нейролингвистического программирования), гештальт-терапии (лечение через формирование целостного образа, целостной структуры в сознании человека при восприятии объекта), арт-терапии (лечение средствами искусства и самовыражения в искусстве) – философотерапия оказывает воздействие на рациональную сферу сознания, опираясь на рассудок, разум, интеллект, логику, аргументацию. В зависимости от ситуации, состояния реципиента могут быть использованы, введены в действие те или иные положения, аспекты, моменты, положения законов, принципов, категорий философии. Правильный, удачный выбор философского знания, его успешное, аргументированное, убедительное применение могут помочь человеку выбрать нужный ориентир.

Философия, в отличие от психотерапевтического воздействия, меняющего психическое состояние, предлагает подумать, взвесить, проанализировать ситуации, сопоставить разные позиции, определиться и выбрать нужный вариант поведения и действий. При этом имеется в виду воздействие как философских текстов, учений, теорий, так и непосредственно реального философа. От философа потребуется корректность, диалогичность, доступность, убедительность, аргументированность. Это нелегко и непросто, ибо традиционно многие философы говорят усложненным языком, а пишут еще более запутанно. При необходимости перехода философии на прикладной уровень от философа потребуется иной язык – естественный, доступный, простой.

В качестве примера можно рассмотреть определенное решение ситуации под названием «потеря смысла жизни».

В силу различных обстоятельств, личных и общественных, человек приходит в состояние душевной дисгармонии, связанное с переживанием бессмысленности, абсурдности всех дел и усилий. Мир представляется пустым и ненужным, перспективы – сумрачными и призрачными. Это не просто интеллектуальный рациональный феномен, а своеобразное умонастроение, переживание абсурдности мира, бессмысленности жизни. Существует даже бытовое выражение бесцельности жизни: «не живу, а существую», что означает тягостное, жалкое времяпрепровождение.

Философия обосновывает наличие смысла, упорядоченности, преемственности, закономерности. Мир устроен гармонично и симметрично, в нем есть порядок и гармония, имманентно, внутренне присущие закономерности. Многие об этом хорошо осведомлены, а некоторая часть размышляющей интеллигенции приходит к выводу о наличии телеологии (от греч. telos, —leos – достигающий цели и logos – учение), согласно которой вся история мира является осуществлением заранее предопределенной кем-то цели, поэтому все в развитии природы и общества целесообразно. Иначе непонятно, откуда в самой природе берутся гармоничность, симметричность, целесообразность. Вероятно, есть в мире некая неведомая сила (бог), которая направляет, регулирует, осуществляет эту целесообразность.

Телеологический подход имеет свою историю: в Античности он выступал в качестве антитезы механическому натурфилософскому детерминизму; в восточной философии преобразовательный процесс мыслился как спонтанное, самопроизвольное изменение. В более позднее время телеология в биологии и физиологии проявлялась в виде витализма, объясняющего живое как наличие в организмах особой нематериальной жизненной силы – души, а также в виде холизма, рассматривающего целостность мира как результат творческой активности какого-то мистического поля целостности. Телеологические идеи можно обнаружить и в веберовской концепции целерационального действия, и в общей теории систем, описывающей функционирование системы, стремящейся к заданному состоянию.

В действительности и в природе, и в обществе существуют и действуют определенные закономерности, проявляющиеся как тенденции. Сложились они естественным путем на основе взаимных связи, зависимости и обусловленности явлений, процессов, объектов, систем. В природе действуют преимущественно динамические законы (кроме законов квантовой механики), в обществе – статистические.

Законы общества имеют свою специфику, вытекающую из особенностей социальной жизни: здесь действуют субъекты, наделенные сознанием. Поэтому в обществе каждое отдельное действие отдельного человека детерминировано его целями, интересами, стремлениями, желаниями, страстями, то есть сознанием, но из множества действий, поступков различных людей, преследующих свои цели, формируется нечто среднеарифметическое, некая объективная тенденция, не зависящая ни от сознания отдельного человека, ни от общественного сознания в целом.

Люди живут, учатся, работают, производят продукты, обменивают их и т. д., и в результате из всего этого складывается объективно необходимая цепь событий, цепь развития. Она и образует объективную логику истории, историческую тенденцию, не подчиняющуюся общественному сознанию, никогда не охватываемую им полностью, но которая существует и реализуется не иначе как через сознательную практическую деятельность людей.

Об упорядоченности и разумности мира писал Г. В. Ф. Гегель. В работе «Энциклопедия философских наук» (1821) он пишет о взаимосвязи и взаимопереходах определений времени и пространства, об имманентной целесообразности в природе. По Гегелю, «все действительное разумно и все разумное действительно», что можно трактовать так: все существующее устроено разумно и целесообразно, мир в своей основе разумен и закономерен, а все, что разумно и закономерно, имеет право на существование, то есть оно действительно и существует. Мир, по Гегелю, имеет внутреннюю архитектонику, и она дана природе не кем-то, не извне, а присуща имманентно, атрибутивно, то есть внутренне, неотъемлемо. Действительность – не хаос, не произвол, в ней есть реальные, определенные и твердые законы.

Сама гегелевская логика раскрытия упорядоченности, целесообразности, разумности природы восхищает и успокаивает, направляя мысли и чувства на поиски смысла и цели, на возможность выбора.

В «Лекциях по философии истории» (1837), вышедших уже после смерти Гегеля (1831), он рассматривает исторический процесс как «процесс духа в сознании свободы», развивая идею об исторической закономерности как проявлении необходимой связи различных этапов исторического процесса.

Никакой целесообразности в смысле целенаправленной деятельности в природе нет и быть не может. Живой природе присуще свойство приспособляемости к окружающей среде, возникающее в результате естественного отбора.

Целеполагание присуще только человеку. Действовать согласно цели – значит иметь до начала деятельности идеальный (в смысле духовный, субъективный) образ готового результата этой деятельности. Цель есть мысленный образ следствия деятельности. Так как цель выдвигается самим человеком, создается видимость ее независимости от внешних условий. А поскольку «чужая душа потемки», то есть внутренние побуждения личности кажутся непостижимыми, возникает идея божественной предопределенности целей.

Гармоничное, симметричное, целесообразное устройство природы, мира отнюдь не означает присутствие некоей направляющей руки, силы, благодаря которой существует закономерность. Обусловлено это тем, что между предметами, процессами, явлениями существуют необходимые, повторяющиеся, устойчивые связи и зависимости, которые неизбежно вытекают из их сущности, внутренней природы. Эти повторяющиеся необходимые связи, зависимости, взаимообусловленности и образуют закономерности.

Биологическая и социальная стороны жизни и деятельности человека в обществе сложны, вариативны, ситуативны, ему приходится действовать в многообразной совокупности связей и отношений. Повседневная жизнь и наличное бытие наполнены конфликтными возможностями, существует множество версий целей и вариантов смыслов. В этой системе социальных напряженностей человек нуждается в экзистенциальной ориентации. Религия, политика, мораль, традиции, обычаи формируют определенные стандарты и схемы поведения. Но иногда случается, что человек вступает в конфликт с этими ориентирами или не может их воплотить должным образом. Тогда вступает в действие философия со своими наставлениями о смысле жизни и предназначении человека, о критическом аналитическом подходе к явлениям и событиям социальной жизни, о взаимосвязи и взаимной обусловленности, о противоречивости как методе познания и объяснения сущности вещей и т. д.

[1] Дробницкий О. Г. Научная истина и моральное добро // Наука и нравственность. М., 1971. С. 290–291.

[2] Алферов Ж. Не всякий ученый годится в инженеры [Электронный ресурс] : Российская газета. 2010. Столич. вып. № 5280. URL: http://www.rg.ru/2/09/08/alferov-poln.html.

[3] Ельмеев В. Я., Овсянников В. Г. Прикладная социология: очерки методологии. 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999.

[4] Доксографы (от греч. doksa – мнение, представление + grapho – пишу) – изложение древнегреческими авторами в своих произведениях взглядов и жизнеописания других философов.

[5] Цит. по: Тюгашев Е. А. Философская деятельность: горизонт безопасности (теоретико-методологический анализ) [Электронный ресурс]. URL: http://www.society.polbu.ru/tv Rashevphiloactivity/ch09_ali.html.

сущность категорий — Новости Оптом

Содержание статьи:

Возможность и действительность в философии — диалектические категории, отражающие две ключевые ступени в развитии каждого явления или предмета в мышлении, природе или обществе. Рассмотрим определение, сущность и основные аспекты каждой из них.

Возможность и действительность в философии

Под возможностью следует понимать объективно существующую тенденцию развития предмета. Появляется она на основе тех или иных закономерностей развития предмета. Возможность служит выражением конкретной закономерности.

Вам будет интересно:Философ Франк: биография, личная жизнь, научные труды, философские учения

Действительность целесообразно рассматривать как объективно существующую единую совокупность закономерности взаимозависимости развития предметов, а также всех ее проявлений.

Сущность категорий

В стремлении познать сущность процессов и предметов человек занимается исследованием их истории, обращается к прошлому. С постижением сущности у него появляется умение предвидеть их будущее, потому что общей характеристикой всех процессов развития и изменения, которая связана с их непрерывностью, считается обусловленность будущего настоящим, а еще не возникших явлений — уже функционирующими. Один из аспектов взаимосвязи между объективным образом существующими и появляющимися на базе их явлениями представлен в теории диалектического материализма не чем иным, как связью категорий возможности и действительности в философии.

Возможность как философский термин

Вам будет интересно:Что такое объективизм? Это философия эгоиста или альтруиста?

Возможность отражает потенциальное бытие. Иными словами, категория раскрывает ту стадию развития, движения явлений, когда они существуют исключительно как предпосылки или тенденции, присущие некоторой действительности. Именно по этой причине возможность определяется в том числе как совокупность многообразных аспектов действительности, порождаемых единством, комплекс предпосылок ее изменения, а также превращения в другую действительность.

Действительность и смысл категории

Вам будет интересно:Философия Юнга: кратко и понятно. Карл Густав Юнг: философские идеи

В противоположность возможному, мыслям человека, тому, что может быть, однако еще нет, действительность является ставшим. Другими словами, это реализованная возможность. Действительность служит основой создания новой возможности. Так, действительное и возможное выступают в качестве противоположностей, которые тесно связаны между собой.

Так как любой процесс развития и изменения относится к превращению возможного в действительное, можно сделать вывод, что порождение новой действительностью соответствующих возможностей, взаимосвязь категорий составляет общий закон развития и изменения в области познания и объективного мира.

Исторический аспект вопроса

Вопрос касательно возможности и действительности в философии, их соотношения с глубокой древности был объектом внимания мыслителей. Первую систематическую его разработку можно найти у Аристотеля. Он рассматривал действительное и возможное как всеобщие стороны познания и настоящей жизни, как связанные между собой моменты становления.

Тем не менее в некоторых случаях Аристотель показывал непоследовательность: он допускал отрыв действительного от возможного. Например, в учении о материи, которая является возможностью и способна стать действительностью исключительно посредством оформления, где реализуется та или иная цель, в рассуждениях касательно первоматерии как чистейшей возможности, а также о первых сущностях, выступающих чистой действительностью, можно найти метафизическое противопоставление изучаемых категорий. Следствием здесь служит уступка идеализму в виде учения касательно «формы всех форм», то есть «перводвигателя» мира, бога и высшей цели существующих на планете предметов и явлений.

Представленную антидиалектическую тенденцию философии Аристотеля абсолютизировала, после чего сознательно поставила на службу теологии и идеализму средневековая схоластика. Стоит заметить, что в учении Фомы Аквинского материя считалась неопределенной, пассивной и бесформенной возможностью, которой только божественная идея, иными словами, форма придает объективную действительность в философии. Бог, будучи формой, выступает источником и целью движения, активным началом, а также разумной причиной реализации возможного.

Вам будет интересно:Джон Ролз: биография, личная жизнь, произведения

Тем не менее в Средние века вместе с господствующей имела место и прогрессивная тенденция в философской науке. Она воплощалась в попытках преодолеть непоследовательность Аристотеля и представить форму и материю, действительность и возможность в единстве. Ярким примером возможности и действительности в философии служит творчество Абу-Али Ибн-Сины (Авиценны), таджикского мыслителя Х — XI вв., и Ибн-Рошда (Аверроэса), арабского философа XI I в., в котором нашла воплощение представленная тенденция.

Несколько позднее идею единства рассматриваемых на базе атеизма и материализма развил Дж. Бруно. Он утверждал, что во Вселенной не форма порождает мир, в котором мы живем, действительность, а вечная материя имеет бесконечное многообразие форм. Материю, которая считается первым началом Вселенной, итальянский философ толковал по-другому, нежели Аристотель. Он утверждал, что она есть нечто возвышающееся над противоположностью формы и субстрата, выступающее в то же время как абсолютная возможность и абсолютная действительность.

Взаимосвязь между категориям в мире конкретики

Несколько другое отношение между философскими категориями для обозначения объективной реальности и возможного усматривал итальянский философ Дж. Бруно в мире конкретных вещей. Так, в данном случае они не совпадают, их необходимо различать, что, с другой стороны, не исключает их взаимосвязи.

Названные диалектические идеи метафизическим материализмом XVII — XVIII вв. были утрачены. Они остались в рамках механистического понимания детерминизма вместе с абсолютизацией определенных связей, присущей ему, а также отрицанием объективных особенностей возможного и случайного. Стоит заметить, что понятие возможного сторонники материализма включали в категорию событий, причины которых еще не познаны. Иными словами, они считали возможное специфическим продуктом неполноты людского знания.

Трактовка И. Канта

Интересно знать, что субъективно-идеалистическое определение проблемы возможного и настоящей жизни развил И. Кант. Философ отрицал объективное содержание названных категорий. Он утверждал, что «…различие действительных вещей от возможных есть такое, которое имеет значение лишь субъективного различия для человеческого рассудка». Стоит заметить, что И. Кант считал возможным то, в мысли о чем нет противоречия. Подобный субъективистский подход к действительному и возможному был подвергнут достаточно резкой критике со стороны Гегеля, который развил диалектическое учение о данных категориях, их взаимопереходах и противоположности в рамках объективного идеализма.

Закономерности категорий в философии марксизма

Закономерности взаимосвязи мира, в котором мы живем, и возможного, которые были гениально угаданы Гегелем, получили материалистическое научное обоснование в философии марксизма. Именно в ней действительность и возможность были осмыслены впервые как категории, отражающие некоторые существенные и всеобщие моменты диалектического в соответствии со своим характером развития и изменения объективного мира, а также познания.

Взаимосвязь категорий

Действительность и возможность находятся в так называемом диалектическом единстве. Развитие абсолютно любого явления начинается с назревания его предпосылок, иными словами, с его существования в виде возможности, осуществляемой исключительно в случае наличия конкретных условий. Схематически это можно отобразить как движение от возможности, появляющейся в недрах той или иной действительности, к новому действительному с присущими ему возможностями. Тем не менее такая схема, будучи всякой схемой вообще, огрубляет и упрощает реальные отношения.

В универсальном и всеобщем взаимодействии явлений и предметов любой исходный момент является результатом предшествующего развития. Он превращается в исходный пункт последующих изменений, другими словами, противоположности — действительное и возможное — оказываются в данном взаимодействии подвижными, то есть меняются местами.

Таким образом, став действительностью по итогам реализации возможностей появления при определенных условиях органических форм, заключавшихся, прежде всего, в неорганической материи, жизнь на Земле стала базой, на которой сформировалась возможность появления мыслящих существ. Получив в соответствующих условиях реализацию, она, в свою очередь, стала основой формирования возможностей дальнейшего развития человеческого общества на Земле.

Относительная противоположность

Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что противоположность действительного и возможного не абсолютна — она относительна. Данные категории взаимосвязаны. Они диалектическим образом переходят друг в друга. Стоит заметить, что учет диалектических особенностей взаимосвязи действительного и возможного важен как в теории, так и на практике. Качественное своеобразие состояний, которые отражают рассматриваемые категории, предполагает, что надо учитывать представленное различие. «Именно в «методологии»…, — отмечал В. И. Ленин, — нужно различать возможное и действительное».

Рассмотрим идеи В. И. Ленина

Здесь интересно отметить следующее:

Чтобы отличаться успешностью, практическая деятельность должна базироваться на действительном. В. И. Ленин много раз обращал внимание на то, что марксизм основывается на почве фактов, но не возможностей. Стоит добавить, что марксист в посылки собственной политики должен ставить лишь бесспорно и точно доказанные факты.
Естественно, что человеческая деятельность, связанная с преобразованием действительности должна формироваться с учетом объективно свойственных данной действительности тенденций развития, возможностей. Тем не менее это не дает основания, чтобы игнорировать качественное различие, существующее между возможным и действительным: во-первых, далеко не каждая возможность реализуется; во-вторых, если возможное и становится реальностью, то не нужно забывать, что данный процесс, происходящий в общественной жизни, является подчас периодом острой борьбы сил общества и требует целенаправленной, напряженной деятельности.

Заключительная часть

Итак, мы рассмотрели такие понятия, как возможность и действительность, а также несколько примеров из жизни касательно данной темы. В заключение следует отметить, что отождествление разобранных категорий порождает опасную пассивность и самоуспокоенность. Так, понимание диалектики действительности и возможности определяется большим практическим значением, так как помогает находить возможности, которые обоснованы совокупностью реальных отношений, сознательно бороться за абсолютное утверждение нового, передового, а также не создавать беспочвенных иллюзий.

Источник

Эпистемология модальности (Стэнфордская энциклопедия философии)

1.1 Крипке на

апостериори Необходимость и модель дедукции

Современные аналитические дебаты в эпистемологии модальности часто
возьмем защиту Саула Крипке (1971, 1980) апостериори
предметы первой необходимости (потребности, познаваемые только с помощью чувства
опыта, а не только путем абстрактного размышления) и его
дедуктивная модель того, как мы приходим к знанию о них как о точке
выезд.Чтобы лучше понять, что такое апостериори
необходимость есть, важно будет сначала ввести центральный
представление о семантике возможных миров (PWS). Рассмотрим следующие
претензий:

Возможно, что P . Например, хотя их 15
человек в комнате, возможно, что в комнате 20 человек.
Необходимо, чтобы Р . Например, не только киты
млекопитающие, необходимо, чтобы киты были млекопитающими.

Теперь спросите: при каких обстоятельствах возможны и
такие потребности, как (i) и (ii) верны? Согласно (PWS), (iii) и (iv)
предоставить условия истинности для утверждений о возможности и
необходимость.

«Вполне возможно, что P » верно на всякий случай
P верно в каком-то возможном мире. Таким образом, «возможно
что в комнате 20 человек »правда на всякий случай в некоторые
возможный мир «20 человек в комнате» — это
правда.
«Необходимо, чтобы P » верно только в
case P верен во всех возможных мирах. Таким образом, «это
необходимо, чтобы киты были млекопитающими »на всякий случай верно в
всевозможных миров «киты — млекопитающие» — это
правда.

Возможные миры — это полные альтернативные реальности; они способы, которые
вся реальность могла быть такой. У философов есть разные
теории их природы. (Подробнее о них см.
возможный вход в миры.)
При наличии (PWS) апостериорная необходимость является утверждением
это верно во всех возможных мирах, и что делает его
posteriori состоит в том, что это познаваемых только на эмпирических
расследование реального мира. Два наиболее часто
обсуждаемые примеры — необходимость тождества Гесперуса с
Фосфор и необходимость в воде быть идентичной
H ₂ O.Первый случай касается небесного тела Венеры,
который выбирают как «Гесперус», так и
«Фосфор». Последний пример имеет отношение к
теоретические идентификации в науке, случаи, когда ученые
обеспечить теоретическую идентификацию природного вида, например, воды,
золото, свет или тепло, улавливая его основную природу или сущность
посредством научных исследований.

Бесспорно, что мы узнали и могли только узнать
что Hesperus = Phosphorus или что вода идентична
H ₂ O в результате эмпирического открытия.Однако, как ни странно,
Крипке утверждает, что эти утверждения включают (а) идентичность
операторов между жесткими обозначениями (термины, которые выделяют
то же самое во всех возможных мирах, в которых они ссылаются), и
(б) потому что они являются заявлениями идентичности между жесткими обозначениями,
выбранные ими сущности будут идентичны во всех возможных мирах в
на которые есть ссылка в условиях. Его аргументы частично основаны на его
доказательство необходимости удостоверения личности. Исторически апостериори
предметы первой необходимости считались теоретически невозможными.Это
во многом благодаря работе Канта в его Critique of Pure
Reason и последующие эмпирики, такие как А.Дж. Айер, что
критиковал точку зрения Канта. Первоначально Кант считал, что
быть как аналитическим (неинформативным), так и синтетическим (информативным) a
априори истины. Позднее эмпирики утверждали, что класс
синтетические априори истины («синтетические» примерно в
что они действительно информативны, не самоочевидны и
« a priori » примерно в том смысле, что они известны на
основа чисто рациональных размышлений) была бессвязной.(Подробнее о
априорное обоснование см.
запись по априори обоснование и знание).
Как следствие этих аргументов, в середине 20 ^-го
столетия многие философы думали, что следующие эквивалентности были
правда:

Заявление S равно априори тогда и только тогда, когда
S необходимо.
Выписка S является апостериорной тогда и только тогда, когда
S является условным.

Лекции Крипке 1970 г., позже опубликованные как Naming and
Необходимость (1980) бросила серьезный вызов как (i), так и
(ii). Где «\ (\ Box \)» означает «необходимо
это », в своей работе (1971) он предложил следующую картину того, как мы
может прийти к знанию апостериорной необходимости :

Во-первых, утверждается, что необходим некоторый факт, если он истинен: \ ((P
\ rightarrow \ Box P) \).
Во-вторых, соответствующий факт известен эмпирическим путем.
расследование: P .
В-третьих, путем вывода из (1) и (2) мы приходим к необходимой истине,
\ (\ Box P \), что известно апостериори , потому что эмпирическое
расследование как известно посылка P .

Первая посылка при вычете апостериори
необходимость включает в себя некоторый принцип, порождающий необходимость, принцип
который переходит от какого-то факта, обычно немодального, к
утверждают, что факт необходим. Крипке считал, что эти принципы
обычно приходили через априори философских
отражение.Правдоподобные и часто обсуждаемые примеры
принципы создания необходимости:

Необходимость идентичности, которая поддерживает эту истинную идентичность
претензии необходимы. Например, необходимо, чтобы вода =
H ₂ O, так как вода = H ₂ O, и оба
«Вода» и «H ₂ O» жесткие
указатели.
Необходимость происхождения, которая утверждает, что происхождение
материя данного вида вещей необходима для его существования. Для
Например, учитывая, что таблица t полностью вырезана из блока
древесины м , необходимо, чтобы т происходило из
м — ничто не могло быть т , что не произошло
от м .Или, учитывая, что Шеба произошла от гаметы
г , продукт спермы s и яйцеклетки e ,
Ничто не могло быть Шебой, что не происходило из г .
Необходимость фундаментального типа, утверждающая, что
фундаментальный вид, к которому относится сущность, необходим для ее
существование. Например, учитывая, что конкретная таблица t является
по сути материальный объект, он не мог быть нематериальным.
Или, учитывая, что конкретный организм является биологическим видом, например
Шиба, будучи человеком, не могла быть небиологической
добр, и, кроме того, не мог не быть человеком.

Вторая посылка при вычете апостериори
необходимость — это конкретная апостериорная истина, истина, которая
обнаружено на основе эмпирического исследования. Учитывая примеры
выше, релевантными утверждениями будет то, что на самом деле: вода =
H ₂ O, т происходит из м , Шеба
происходит из г , т — материальный объект, Шиба —
биологический вид, а Шиба — человек.

Из первого и второго шага определенное апостериори
выводится необходимость.Например: обязательно вода = H ₂
О, обязательно стол из оригинального дерева,
обязательно шиба происходит из г , обязательно таблица
материальный объект, Шиба обязательно является биологическим видом, и
обязательно Шеба — человек. В общем, изучение заключения
аргумент — это разновидность апостериорных знаний на всякий случай
по крайней мере одна посылка известна a posteriori . В общем, даже
хотя вычет апостериорной необходимости включает,
как утверждает Крипке, априори известная необходимость, порождающая
принцип, поскольку важный факт известен апостериори ,
заключение необходимо и апостериори .

В качестве обобщения модели Крипке следует отметить, что
нет причин, по которым нельзя было узнать необходимую правду
через чистый априори вычет. Например, рассмотрим
следующий:

Если 2 + 2 = 4, то необходимо, чтобы 2 + 2 = 4 , потому что
математические истины необходимы.
2 + 2 = 4.

поэтому

Необходимо, чтобы 2 + 2 = 4.

В этом случае, если (1) и (2) могут быть известны априори , то
вывод, сделанный на основании (1) и (2), будет априори .
Необходимость .

1.2 Эпистемологические вопросы, относящиеся к работе Крипке

Помимо основополагающей работы Крипке, существует четыре эпистемических
часто обсуждаемые вопросы эпистемологии модальности.
Первые два — это реакция на работу Крипке, которая бросает вызов
успех его рассуждений. Последние два происходят от
соображения относительно структуры возможных миров
семантика.

1.2.1 Проблема

апостериори Необходимости

prima facie правдоподобно думать, что все модальные знания
в принципе априори , поскольку по крайней мере восприятие
действительность не может дать человеку знания о простой возможности и
необходимость.Например, если принять представимость равной a
априори , и это связано с возможностью, то это
правдоподобно думать, что априори задумывая, что P
дает априорных оправданий для веры в то, что
P возможно. Точно так же найти P немыслимо
предоставляет априорных доказательств того, что P является
невозможно. Хотя может показаться единственным способом
такое знание можно открыть, эта простая мысль оспаривается
Аргументы Крипке в пользу существования апостериори
предметы первой необходимости .Проблема подробно обсуждается в «Ябло».
(1993): Является ли представимость путеводителем по возможности? Один из
основные проблемы, стоящие перед современными априори счетов
эпистемология модальности касается существования апостериорных
предметы первой необходимости . Напомним, что апостериорная необходимость — это
заявление, такое как заявление идентичности «Вода =
H ₂ O ”, что метафизически необходимо, но познаваемо
только апостериори . Как следствие, априори
учетные записи сталкиваются со следующей потенциальной ситуацией:

К X кажется, что P возможно на a
априори основания, например, через создание сценария
S или представить ситуацию, в которой появляется P
правда.
Q — это необходимое и только узнаваемое a
posteriori .
Q подразумевает, что P обязательно ложно.

(1) — (3) вызывает первоначальный вопрос: есть ли
posteriori необходимости , как можно иметь априори
знание модальности? Конечно, его можно будет получить в случае
чистое априорных рассуждений, например, в отношении математических
знание. Но как можно априори представить себе
ситуация, в которой, например, вода присутствует без водорода
предоставить доказательства, достаточные для осведомленности, для утверждения:
Возможно ли присутствие воды без водорода ? Для
все знают, что они задумали ситуацию или смогли
представьте себе ситуацию, в которой P , кажется, имеет место, потому что
они не знают соответствующих фактов, из которых P
немыслимо, поскольку эти факты можно узнать только a
posteriori .Конечно, можно представить себе ситуацию, в которой вода
не содержит водорода, если они просто не знают, что вода
H ₂ O. Но почему считать эту ситуацию ситуацией в
в котором присутствует вода , в отличие от некоторых поверхностных
подобное вещество?

Первоначальный вопрос более подробно рассматривается в литературе.
наряду со следующими вопросами. Учитывая, что знание отличается
от обоснования, а также более сильное отношение, чем
обоснование, апостериори предметов первой необходимости создают проблему для
априори обоснование о модальных истинах или только для а
априори знания? Сделайте апостериори предметов первой необходимости.
априори рассуждения просто ошибочны или также полностью
ненадежный?

1.2.2 Актуальная проблема глубины

Ван Инваген (1998), принимая к сведению отчет Ябло (1993) о
что значит задумать что-то, обсуждает то, что стало
фундаментальная проблема для теорий, включающих представимость и
вообразимость. Проблема, представленная ван Инвагеном, связана с
проблема апостериори предметов первой необходимости. Гол Ван Инваген
представляет собой ограниченную форму скептицизма по поводу модального знания. Он
не скептически относится ко всем модальным знаниям. Его позиция такова, что мы
иметь много обычных модальных знаний, касающихся практических,
научные и математические вопросы, но, возможно, ограниченные
экстраординарные модальные знания.Необыкновенное знание модального
касается вопросов, находящихся на периферии научных исследований или в
область метафизических дебатов. Он аргументирует свой скептицизм по поводу
экстраординарное модальное знание на основе аналогии с
суждения о расстоянии невооруженным глазом. Он утверждает, что в ряде
случаев, оценка расстояния невооруженным глазом надежна, хотя
склонный к ошибкам; а также в ряде дел модальные постановления о
обычные практические вопросы и научные вопросы также надежны,
хотя и может ошибаться.Однако он утверждает, что так же, как и суждения о расстоянии
невооруженным глазом в некоторых случаях разбиваются суждения о
необычные модальные утверждения, основанные на представлении или представлении
Ситуация, которая, кажется, подтверждает утверждение, также не выдерживает критики. В
главный вопрос заключается в том, как мы можем быть уверены в том, что мы задумали
вещи до соответствующего уровня глубины, необходимой для сценария, чтобы
на самом деле быть презентацией или проявлением подлинного
возможность.

Учитывая конкретное заявление S , van Inwagen повышает
вопрос: как узнать, что соответствующая глубина сценария
они вообразили достаточно, чтобы обосновать истинность утверждения
S ? Например, представив ситуацию, в которой
математики заявляют, что доказанная теорема не
достаточно для уверенности в доказуемости теоремы, поскольку мы можем
легко представить себе невозможное, объявляемое как доказанное
математики.Казалось бы, требуется, чтобы человек
представить себе доказательство или что-то в непосредственной близости от него, что
приводит к доказательству. На примере воды можно
говорят, что причина, по которой было найдено утверждение , присутствует в воде
без водорода можно представить себе, что
сценарий достаточно подробно. Появление возможности
объясняется отсутствием соответствующей глубины деталей.
Представление о жидкости и предположение, что водород не является компонентом
из этого не составляет существенной глубины деталей.Гораздо более
может потребоваться, например, представление о том, как жидкость
все равно будет кипеть при нормальной температуре без водорода. В
обостряется общая проблема зачатия до соответствующей глубины
когда наши суждения касаются экстраординарных модальных требований, где мы находимся
возможно, менее уверен в том, какие важные детали должны быть в
место для последовательного сценария, чтобы выявить реальную возможность, а
чем простая видимость возможности. Например, на чем основаны наши
уверенность в том, что мы задумали разум без тела просто благодаря
представление сознания без присутствия тела? Для
Например, можно представить, что кто-то сознательно думает о
что-то, просто абстрактно утверждая, что тела нет
где возникает мышление.Но достаточно ли этого? Возможно, намного больше
требуется деталь, чтобы убедиться, что мы задумали сознание
без существенности.

Задача, которую Ван Инваген ставит перед модальной эпистемологией, — это
следующее: как узнать (или как можно быть уверенным) в этом
достигли достаточной детализации в сценарии, который они вообразили, чтобы
включить в него истинность рассматриваемого иска, а не
ненадежный признак истины? Гейрссон (2005 г.) и Хоук (2011 г.)
Далее обсуждался вопрос, обсуждаемый ван Инвагеном.

1.2.3 Проблема изоляции причин

Одна фундаментальная проблема эпистемологии модальности проистекает из
семантика возможных миров. Напомним, что (PWS), грубо говоря,
что истинные условия для

Возможно, что P .
Необходимо, чтобы Р .

являются

P верно в каком-то возможном мире.
P истинно во всех возможных мирах.

Основная идея состоит в том, что возможность — это правда в каком-то мире, в то время как
необходимость есть истина во всех мирах. Потенциальная проблема, вызванная
семантика возможных миров — проблема каузальной изоляции .
Задачу можно сформулировать так:

Реализм:

Реализм о возможных мирах в метафизике модальности
утверждает, что (i) факты о возможных мирах являются творцами истины
для модальных утверждений, и (ii) что возможные миры не являются причинно-следственными
связан с реальным миром, либо потому, что возможный мир — это
всеобъемлющая конкретная вселенная, которая причинно изолирована от нашего
мир или потому что возможный мир является абстрактным объектом, и в силу
будучи абстрактным объектом, он не имеет причин или следствий для фактического
Мир.

Причинное состояние:

X знает P , только если X несет
причинная связь с создателем истины P .

Если принять Реализм и Причинное условие , то
есть вопрос prima facie : как мы можем узнать
что-либо о метафизической модальности, если мы не несем причинной
связь с создателями истины модальных утверждений?

Мотивация к реализму в модальности проистекает из приверженности
независимость разума создателей истины для модальных утверждений.Ядро
идея состоит в том, что то, что делает утверждение о возможности или необходимости истинным, не
некоторые факты о человеческом разуме, но некоторые факты о сущностях
сами себя. «Это могло быть так, что у Рэйчел была
брат »верно не потому, что Рахиль может просто вообразить это.
Скорее, это правда, потому что что-то не зависящее от ее разума.
правда, в случае (PWS) это независимое что-то является частью
возможный мир.

Мотивация причинного состояния часто исходит из
изучение случаев восприятия.Когда восприятие дает
знания, часть объяснения, по-видимому, состоит в том, что причинно-следственная
между субъектом и творцом истины возникает связь.
одна вера. Например, в некоторых случаях знания, видя
рыба в миске может дать понять, что там
рыба в миске, отчасти потому, что есть
причинная связь, которая возникает между фактом в мире и
воспринимающий разум.

Важно отметить, что причинное условие было
утверждается некоторыми как категорически неуместные или нерелевантные
как требование к области, которая по существу не пространственно-временна
связанные с нами.Общая идея состоит в том, что причинное состояние
подходит для конкретных объектов в пространственно-временной области, но не
для сущностей за пределами пространственно-временной области. Для обсуждения
этот вопрос см. Льюис (1986). Проблема, обсуждаемая в
современная литература в случае модальности находит наиболее
явное выражение в обсуждении Peacocke (1997)
интеграционная задача для модальности и его ориентир (1999)
работа Известный . Для дальнейшего обсуждения Пикока
решение см. в Roca-Royes (2010), а критическое обсуждение того, как
устраните проблему, см. Bueno and Shalkowski (2004, 2014).

1.2.4 Скептицизм, основанный на Evolution

Связанное с этим беспокойство по поводу проблемы изоляции причин возникает из-за
натуралистические объяснения эпистемологии, основанные на идее
что наши способности к познанию должны соответствовать эволюционным
объяснения наших познавательных способностей. Аргументы направлены на
сама возможность обоснования своих убеждений о
метафизическая модальность. Самым непосредственным образом проблема разрабатывается
Nozick (2003: Ch. 3) и зависит от двух утверждений: (i) необходимая
условие для обоснованного убеждения, что P — это то, что
у субъекта есть надежный модуль формирования убеждений или способность
рассматриваемой области, и (ii) эволюция путем естественного отбора
дает лучшее объяснение, для которого формируются надежные убеждения.
механизмы, которыми мы обладаем.Эволюционный скептик Нозика утверждает, что
следует:

Нет никаких адаптивных преимуществ для правильного решения всех вопросов.
возможные миры.
Если нет адаптивного преимущества для правильного понимания
все возможные миры, тогда нет модуля или факультета для обнаружения
истины обо всех возможных мирах; и так как правда во всех возможных
миров — это определение метафизической необходимости, здесь нет модуля
или способность обнаруживать метафизическую необходимость.
Если нет надежного модуля или факультета для обнаружения необходимости,
тогда ни одно из наших убеждений о необходимости не обосновано.
Итак, мы не оправданы ни в одном из наших конкретных убеждений.
эффект, что что-то метафизически необходимо.

Нозикианский скептик выдвигает три типа утверждений.
вперед, чтобы установить (1):

Наша способность представлять различные сценарии ограничена тем, как
эволюция спроектировала наш разум, и, как следствие, она может не
возможность рассмотреть все возможные сценарии.
Всякий раз, когда у нас появляется возможность или необходимость,
внешний вид лучше всего объяснить как нечто иное, чем
метафизическая возможность или необходимость.
Может быть адаптивным преимуществом появление
невозможность, когда на самом деле то, что кажется невозможным,
возможный.

Хотя (а) — (с) спорны. Некоторая первоначальная правдоподобность
можно дать каждому.

Одна из причин принять (а) состоит в том, что нет оснований полагать, что
наше воображение должно уметь отслеживать все возможности. это
вероятно, что наше воображение было создано эволюцией, чтобы справиться с
прежде всего с местными возможностями в нашей среде, такими как
возможность размещения объекта в одном месте в другом
место или возможность объекта, движущегося с одной скоростью, движущегося с
намного более высокая скорость.Имея дело с местными возможностями, он не может
иметь возможность надежно рассмотреть все возможности.

Одна из причин принять (б) заключается в том, что метафизическая возможность и
необходимость, определяемая как истина в некотором возможном мире и истина во всех
возможные миры могут сами сводить либо к логической возможности, либо
необходимость или физическая возможность и необходимость. Для наших выступлений
возможности и необходимости быть о метафизической возможности и
необходимость, должно быть, лучшее объяснение состоит в том, что
это уникальный вид модальности, выбранный «метафизическими
модальность »и что эта модальность является лучшим объяснением
в чем суть нашей видимости возможности и необходимости.Если
метафизическая модальность распадается либо на логическую модальность, либо на
физическая модальность, то нет оснований полагать, что наша
видимости возможности и необходимости на самом деле о метафизических
модальность.

Одна из причин принять пункт (с) — по аналогии. Появления мира часто
представлять нам вещи так, чтобы нам было удобнее обрабатывать
цель выживания. Возьмем, к примеру, восприятие. На одном аккаунте
восприятия и мира, явный образ мира как
содержащий объекты среднего размера, такие как таблицы и деревья, является ложным.Фундаментальная физика, кажется, способна дать полные объяснения с помощью
нет необходимости в таблицах и деревьях, поэтому, возможно, они действительно не
существуют .. Однако может оказаться, что для выживания человечества это лучше для
нам, в восприятии, таком как зрение, чтобы видеть вещи как средние сухие
товары, такие как столы и деревья, так как нам легче ориентироваться
и организуем нашу жизнь вокруг таких макроскопических сущностей. Кроме того,
может быть, есть определенные возможности, которые мы не можем себе представить
просто потому, что нам лучше либо не видеть
возможности или потому, что движущие силы эволюции подтолкнули нашу
умы в место, где было лучше принять что-то невозможное
чем раскрыть, что это возможно.

Важно отметить, что аргумент Нозика зависит от
утверждают, что , если нет надежного модуля или факультета для обнаружения
необходимости, то ни одно из наших убеждений о необходимости не
оправдано . В отношении этого предположения можно было бы утверждать, что
хотя нет специального факультета для обнаружения
необходимость, мы способны рассуждать о своем пути к необходимости с помощью
другие способности, которые у нас есть. Контрфактические теории
эпистемология модальности обычно использует этот подход (см.
Раздел 3
для обсуждения)

Рационалистические теории так или иначе основаны на идее
что, несмотря на наличие апостериорных предметов первой необходимости , существует
еще предстоит получить много модальных знаний через a
априори значит.Эти представления часто не связаны с модальным
знания в отношении априори вопросов, например, в
случай логики и математики. Скорее, эти взгляды связаны с
степень, в которой мы можем иметь рациональное модальное знание вопросов
вне логики и математики, например, в отношении естественных
виды или сознание. Мнения расходятся относительно того, насколько априори
знания, которые они одобряют, и то, как они это объясняют. В этом разделе я
просмотрите книгу Дэвида Чалмерса Модальный рационализм , Кристофер
Пикок Принципы возможности , Э.Дж. Лоу
Серьезный эссенциализм и Боба Хейла
Эссенциализм . Важные рационалистические рассуждения, не обсуждаемые
вот: Лоуренс Бонжур (1998) В защиту чистого
Reason , Джордж Билер (2002) The Rationalist
Ренессанс , Кейт Хоссак (2007) Метафизика
Знание , Джонатан Итикава и Бенджамин Джарвис (2011)
Рациональное воображение и модальные знания и Христиан
Nimtz’s (2012) Концептуальные истины, сильные возможности и
Метафизическая необходимость .При изучении рационалистических теорий
Важно отметить, что некоторые теории могут не дать однозначного ответа
к центральному вопросу. Скорее, они могут дать отчет о том, что
соединение между априори и необходимо
или между концептуальных истин и необходимости ; или они
может дать отчет о том, насколько надежна интуиция, а затем утверждать, что
модальное знание может быть получено посредством интуиции. Теории ниже
обсуждаются, потому что они стремятся напрямую обратиться к центральным
вопрос.

2.1 Модальный рационализм

В серии статей (1996, 2002, 2010: гл. 6) Дэвид Чалмерс
формулирует, защищает и отвечает на ряд возражений против
точка зрения, что представимость влечет за собой возможность. Счет Чалмерса
не единственное объяснение представимости в современном
литература. И Ябло (1993), и Мензис (1998) предоставляют важные
счета представимости. Основное отличие их аккаунтов
и Чалмерса состоит в том, что их взгляды защищают доказательную
теории в противоположность теориям следствия.Доказательства
счет призван показать, как представимость предоставляет доказательства
возможность. Счет влечет за собой идет дальше и направлен на
показать, как в конкретных случаях представимость влечет за собой возможность.
Доказательные счета сталкиваются с проблемами, связанными с существованием a
posteriori необходимости и вопрос зачатия к
соответствующая глубина детализации . Напротив, Modal Чалмерса
Рационализм — это следствие; и поэтому должен выходить за рамки того, что
Предложение доказательных счетов.Его главный положительный тезис:

Слабый модальный рационализм (WMR):

Первичная положительная идеальная мыслимость влечет за собой Первичная
Возможность.

(WMR) состоит из трех различий:

Prima facie по сравнению с Идеальное рациональное отражение.
Положительная против Отрицательная представимость.
Первичный против Вторичный
представимость / возможность.

Первое различие относится к вопросу о том, какие рассуждения
вошел в то, что задумал. A на первый взгляд
зачатие — это всего лишь первая реакция человека на сценарий,
без дальнейших рассуждений о сценарии. Лучше часто рассуждать
дает один повод усомниться в концепции prima facie . Идеально
рациональное рассуждение, напротив, — это рассуждение, которое нельзя ослабить.
по дальнейшим рассуждениям. Когда вытекающая связь между представимостью
и возможность должна быть сфальсифицирована, тип рассуждений должен
быть идеальным.Это различие используется для решения проблемы
релевантная глубина. На уровне идеального рассуждения релевантная глубина
детали в сценарии, возможно, были достигнуты.

Второе различие относится к двум различным способам, которыми можно
заниматься зачатием. Позитивная представимость соответствует фактически
построение сценария. В таком случае рассказ строится в
истинность предложения может быть проверена с помощью имеющихся
подробности даны. История не обязательно должна быть полным описанием .
сценария, но он должен быть достаточно подробно , чтобы
проверить рассматриваемое утверждение.Напротив, отрицательный
представимость соответствует не может исключить а
определенное заявление. Отрицательная представимость часто слабее, чем
позитивная представимость, поскольку она часто возникает из-за незнания
соответствующие факты. Например, если кто-то не знает, что вода
идентичен H ₂ O, они могут найти выражение «вода
не содержит водород »мыслимо, потому что они не могут управлять
из утверждения «вода не содержит водорода» как
будучи априори бессвязным.Напротив, представление о воде
без водорода в положительном смысле требует построения
сценарий, в котором вода присутствует без водорода в соответствующем
глубина деталей, необходимая для проверки претензии. Возможно, такого рода
сценарий не может быть построен.

Третье различие относится к двум различным способам, которыми мы можем
оценивать утверждения в возможных мирах. Различие между
первичная и вторичная представимость / возможность основываются на двух
независимые теории: Эпистемическая двумерная семантика
(E2-D) и Modal Monism (MM).Каждая из этих теорий находится в
сердце внушительного вклада Чалмерса в
эпистемология модальности. Для более подробного обсуждения каждого см.
Чалмерс (2004, 2010). Для обсуждения соответствующего отчета о
двумерную семантику см. Jackson (1998, 2004). Для расширенного
более полное обсуждение двумерной семантики см. у Schroeter
(2012).

Различие между первичной и вторичной представимостью и
возможность используется для преодоления проблемы, связанной с существованием
апостериори предметов первой необходимости таким образом, чтобы
влечет за собой связь между представимостью и возможностью быть подделанной.Сначала следует интуитивно понятный счет , за которым следует .
краткое техническое описание модального рационализма Чалмерса.

Обдумайте вопрос: могла ли вода быть чем-то другим, кроме
H ₂ O? На (E2-D) есть ответ да и
нет ответ в зависимости от того, как мы читаем вопрос.

Ответ да приходит после прочтения вопроса следующим образом:
что бы наш термин «вода» выбрал ,
, если бы мы применили его к чему-то похожему на воду, но
имеет другой химический состав ? То есть мы можем представить себе
вещество, похожее на воду, играет роль воды в реальном мире,
но на самом деле это какое-то другое химическое вещество.И мы можем представить
мы сами использовали термин «вода», чтобы определить, что
вещества, а не H ₂ O. Приходит ответ да
размышляя о том, что «вода» выбрала бы в
мир, в котором другое вещество играет роль воды.

Ответ нет приходит из следующего чтения вопроса:
, учитывая, что такое вода на самом деле, что это могло быть ? Мы
использовал термин «вода», чтобы выделить определенное вещество в
наша среда, играющая определенную роль.Ученые открыли
что вода идентична H ₂ O. У нас также есть веские основания
полагаем, что вода по существу H ₂ O. То есть мы придерживаемся
что фундаментальная химическая природа воды раскрывает сущность
что такое вода. Если мы серьезно отнесемся к утверждению эссенциалистов, тогда
мы не можем представить себе мир, в котором вода не H ₂ O, потому что
представить воду — значит представить H ₂ O. нет ответ
приходит из размышлений о том, каким изменениям может подвергаться вода, учитывая
что мы узнали о его сути.

Интуитивно понятное объяснение передано точно с помощью модели (E2-D).
что позволяет построить канал априори между
представимость и возможность посредством (i) создания представимости и
возможность прежде всего свойство высказываний; (ii) различение
два вида интенсионалов, управляющих высказываниями; (iii) признание одного
пространство миров, в котором оцениваются высказывания; и (iv)
различая два вида представимости и возможности для
утверждения, соответствующие каждому из намерений.Начальный
представимость и возможность затем аргументируются, чтобы позволить
связь между представимостью и возможностью.

Различие между первичным и вторичным интенсионалом претерпело
несколько пересмотров и уточнений, начиная с Chalmers (1996). Это
техническое отличие. В целях обсуждения и
понимания, здесь я представлю краткий официальный отчет о
различие в отношении основной проблемы, поставленное a
предметы первой необходимости . Где S — это выписка,
различие между первичными и вторичными интенсиональными
следующий:

Первичное значение S является функцией сценариев.
к ценностям истины.Первичная интенсивность S определяется
задавая реальную мировую оценку вопрос: Если сценарий
w оказывается реальным миром, каково истинностное значение
S в w ?
Вторичный интенсионал S является функцией миров
к ценностям истины. Вторичный интенсионал S определяется выражением
задает контрфактическую оценку мира вопрос: Учитывая, что
w — это реальный мир, каково истинностное значение S
в другом мире w * ?

При наличии различий возникает важный вопрос: как
различие между первичными и вторичными интенсивами улучшает
проблема, связанная с существованием апостериорных потребностей , поэтому
как сделать вывод между представимостью и возможностью? К
покажите, как различие решает проблему, рассмотрите
следующий пример, касающийся идентичности Геспера и Фосфора.Предположим, что это действительно так, что:

«Геспер» — это название планеты Венера, оно было
вводится описанием \ (H_1 \) = самая яркая звезда, наблюдаемая в
утро. Имя «Гесперус» — жесткое обозначение (оно
выбирает одно и то же во всех возможных мирах, где
Справка).
«Фосфор» — это название планеты Венера, оно было
вводится описанием \ (P_1 \) = самая яркая звезда, наблюдаемая в
вечер. Название «Фосфор» — жесткое обозначение (оно
выбирает одно и то же во всех возможных мирах, где
Справка).
Это было эмпирическим открытием, что Геспер = Фосфор.
Метафизически необходимо, чтобы Геспер = Фосфор, поскольку
заявление о личности между жесткими обозначениями фиксирует
метафизически необходимое требование идентичности. Кроме того, это
метафизическая необходимость может быть познана только апостериори ,
потому что Hesperus = Phosphorus познаваем только a
posteriori .

Теперь предположим, что мыслитель, который знает, что Геспер = Фосфор, стремится
представить себе сценарий \ (S \), в котором Гесперус \ (\ neq \) Phosphorus в
чтобы определить, возможно ли, что Гесперус \ (\ neq \)
Фосфор.При построении \ (S \) они воображают сценарий, в котором
планета движется по одному орбитальному пути, а другая планета — по другому
орбитальный путь. Вопрос: \ (S \) — это ситуация, в которой
задумал, что Геспер не идентичен Фосфору? В соответствии с
Крипке ответ: нет , потому что в \ (S \) просто
задумал сценарий, в котором наши обычные средства доступа к
референтом «Гесперуса» и «Фосфора» являются
заняты отдельными планетами. Эти две планеты не могут быть Геспером и
Фосфор, потому что Геспер = Фосфор обязательно.

Напротив, история, которую предлагает слабый модальный рационализм, — это
следующий.

При построении \ (S \) у нас есть два варианта. Мы можем построить
\ (S \) с использованием имен «Гесперус» и
«Фосфор» или мы можем использовать описания \ (H_1 \) и
\ (P_1 \). Если использовать имена и принять во внимание тот факт, что
Геспер = Фосфор, тогда мы должны прийти к заключению, поскольку Крипке
делает, что \ (S \) не та ситуация, в которой Гесперус \ (\ neq \)
Фосфор. Однако, если мы воспользуемся описаниями \ (H_1 \) и \ (P_1 \)
и задаемся вопросом «что в данном возможном мире
ответы на эти описания? » мы можем выяснить, что \ (H_1 \) и
\ (P_1 \) удовлетворяются двумя разными планетами.Почему? Потому что это не
необходимо, чтобы \ (H_1 = P_1 \). Возможны миры, в которых
самая яркая звезда, увиденная утром, не идентична самой яркой
звезду видели вечером. Короче говоря, тот факт, что «Гесперус =
Phosphorus »необходимо и познаваемо только a posteriori
не блокирует априори представимость «Гесперуса»
\ (\ neq \) Phosphorus », когда мы воспринимаем вещи, только используя
\ (H_1 \) и \ (P_1 \), описания, которые мы использовали, чтобы исправить ссылку на
«Геспер» и «Фосфор» в актуальном
Мир.Когда мы представляем сценарий, в котором \ (H_1 \) и \ (P_1 \)
удовлетворены двумя разными планетами, мы придумали сценарий в
который Геспер \ (\ neq \) Фосфор. Идея состоит в том, что зачатие с
первичные интенсионалы требуют, чтобы мы задали вопрос:

могло оказаться, что самая яркая звезда, увиденная в
утро не та звезда, что самая яркая из виденных в
вечер ?

Этот вопрос отличается от вопроса:

, учитывая, что Геспер = Фосфор, могло ли получиться, что
Геспер — это не Фосфор ?

Первый вопрос касается первичной представимости, второй.
касается вторичной представимости.

С различением первичных и вторичных интенсионалов в
место, Чалмерс утверждает, что, хотя первичная представимость не
влекут за собой вторичную возможность из-за апостериори
потребности, первичная мыслимость по праву
обстоятельства — позитивное идеальное рациональное отражение — влечет за собой
первичная возможность.

2.2 Критические вопросы для понимания

Счета представимости сталкиваются с рядом общих критических вопросов.

Вопрос о соединении : Как представимость связана с
возможность? Учитывая, что модальность не зависит от разума и
представимость зависит от разума, как они связаны так, что
представимость свидетельствует о возможности? Вопрос становится
ясно, когда противопоставляется восприятию.Восприятие, такое как
зрение, как правило, связано с воспринимаемыми объектами.
И именно через причинно-следственную связь можно утверждать, что
восприятие дает человеку оправдание для веры во что-то
об их окружении. Напротив, если возможно, миры причинно
изолированы от нас, как зависимая от разума представимость обеспечивает
с оправданием веры в то, что что-то не зависит от разума
возможный?

Вопрос о зависимости : Предположим, что представимость
обоснование веры в то, что что-то возможно.Делает
он преуспевает в этом просто потому, что у человека есть особый вид
модальные или немодальные знания, которые позволяют мыслить для работы
чтобы произвести оправдание? Например, руководство по представимости
один к убеждению, что круглый квадрат невозможен просто потому, что один
знает, что такое квадраты и круги, и, изучив их определение
можно смело прийти к выводу, что такие объекты
невозможно? Точно так же можно просто найти воду при отсутствии
водород возможен, потому что либо подавляется знание, что
вода содержит водород или кто-то не знает, что вода содержит
водород? Вопрос о зависимости важен, потому что часть
эпистемология модальности занимается вопросом модальности
архитектура / эпистемический приоритет: каков источник модального
знания ? Представимость — главный источник модального
знания, или это производный источник модальных знаний, зависимых
на другом источнике, таком как знание сущности и существенного
характеристики?

Условия Вопрос : предположим, что представимость
обоснование веры в то, что что-то возможно.Делает
представимость когда-либо влечет за собой возможность? Если да, то какие
условия, в которых нужно находиться, чтобы представимость повлекла за собой возможность? Делать
люди когда-либо создавали эти условия? Например, в случае
Слабый модальный рационализм Чалмерса можно согласиться с тем, что
представимость влечет за собой возможность в том смысле, который он защищает, но
вопрос, находятся ли люди когда-либо в положении идеального рационального
отражение. См. Обсуждение в Worley (2003).

Вопрос о направлении : Есть два направления, в которых
представимость можно обсудить.

(CP) Если \ (P \)
возможно, то возможно \ (P \).
(INCP) Если \ (P \)
немыслимо, то \ (P \) невозможно.

Теоретически возможно, что эти два тезиса логически
независимый. И тот надежнее другого. Для
Например, можно утверждать, что непостижимость — надежное руководство к
невозможность, в то время как представимость не является надежным руководством к
возможность.

Вопрос о взаимоотношениях : каковы отношения между
эпистемический домен априори и апостериори
знания и метафизическая область необходимых, существенных и
случайные истины? То есть, независимо от человеческого познания, что
отношения между эпистемологическим и метафизическим
категории?

2.3 Принципы возможности

Следуя работе Бенасеррафа (1973) в философии
математики, Кристофер Пикок (1997, 1999) развивает
эпистемология модальности, направленная на решение интеграционной задачи
для модальности. В общем, для данной области дискурса \ (D \)
проблема интеграции для \ (D \) — это проблема интеграции
метафизика / семантика \ (D \) с эпистемологией \ (D \), которая
подтверждает наши знания о предметной области. При условии, что умеренный
реализм, утверждающий, что модальные истины независимы от разума,
верно для модальных требований, проблема интеграции модальности состоит в том, чтобы
согласовать независимость модальных утверждений от разума с эпистемологией
это показывает, как мы можем узнать модальные утверждения, даже если человеческие мыслители
не иметь причинно-следственных связей с соответствующими правдивыми для модальных
истины.То есть Пикок стремится решить проблему причинно-следственной связи.
Он считает, что лучший способ решить проблему — перенимать
умеренный рационализм , что

пытается объяснить случаи априорного знания апелляцией к
характер понятий, содержащихся в известном содержании a
априори . (Пикок 2004: 199)

Преследуя умеренный рационализм модальности, Пикок развивает
Принципы возможности аккаунт.

Центральным обязательством Пикока является то, что
обладать концепцией метафизической модальности — для этого
при условии наличия неявных знаний определенного набора Принципов
Возможность, которая определяет их понимание и оценку модального
Обсуждение . Неявное знание индивидуальным мыслителем
Принципы возможности и роль, которую эти принципы играют
в их модальном дискурсе моделируется то, как принципы
грамматичность определяет, как нормальные взрослые говорящие понимают и
оценить грамматичность родного языка.Аналогия такова:
следует.

Грамматичность
я.
«Мэри школа
пошел »неграмотно.
ii.
«Джасвир возил ее
машина »грамматически.

\ (X \) понимает, оценивает и делает грамматические утверждения, такие как
(i) и (ii), поскольку \ (X \) неявно знает Принципов
Грамматичность \ (G_1 \ ldots G_n \) , в силу которой грамматический
формулы, такие как (i) и (ii), понятны, оценены и удерживаются
правда.

Модальность
iii.
Это возможно для
кресло, расположенное у стены, должно быть расположено в углу.
iv.
Необходимо, чтобы
любой конкретный человек, такой как Шиба, является членом биологической
своего рода.

\ (X \) понимает, оценивает и может делать модальные утверждения,
такие как (iii) и (iv), поскольку \ (X \) неявно знает
Принципы возможности , на основании которых модальные претензии,
такие как (iii) и (iv), понимаются, оцениваются и остаются верными.

Вот некоторые основные положения теории:

Можно сказать, что взрослый носитель английского языка знает английский язык
грамматики, и достоверно судить, что предложение \ (S \) английского языка
грамматические, даже если они не могут четко изложить правила
английской грамматики, которые делают \ (S \) грамматическими.
Правдоподобное объяснение того, как носитель языка может
заслуживают доверия и делают обоснованные заявления о
грамматичность предложений на родном языке в силу
тот факт, что они негласно опираются и знают сами принципы
грамматика, делающая предложения языка грамматическими.Эти
принципы и правила грамматики по большей части явно не
могут быть выражены субъектом, но они негласно известны.
Точно так же человек, обладающий концепцией метафизического
модальность неявно знает набор из Принципов возможности в
сила, которой придерживается любое данное метафизически модальное суждение
правда.
Принципы возможности — это принципы, которые
субъект неявно опирается на создание, оценку и понимание
метафизически модальные суждения.
Принципы возможности негласно известны, скорее
чем явно известно.

Большая часть проекта Пикока состоит в том, чтобы сформулировать и
защита Принципов возможности . (Для критических
обсуждение подхода Принципы возможности см.
симпозиум по теме « — известность» в «Философия и философия».
Феноменологические исследования 64 (3).) В общем, есть два основных
критические проблемы, которые окружают Принципы возможности .С одной стороны, есть проблемы с округлостью. Похоже, что
в нескольких местах концепция потенциально открывается для
обвинение в циркулярности в силу использования одного вида модальности для
объясните другой вид модальности. Например, реальная возможность
объяснено допустимостью уступки. Тем не мение,
допустимость сама по себе является модальным понятием. Таким образом, можно было
вопрос о том, является ли модальность приемлемости
проблематично. Peacocke (1999) представляет несколько ответов на возможные
возражения по поводу округлости.С другой стороны, есть проблемы
окружающие вид модальности, охватываемой этим подходом. Это
похоже, что в аккаунте Пикока упоминается актуалист
концепция модальности, а не возможностная концепция. An
актуалист утверждает, что объекты, свойства и отношения, которые
реально существуют, составляют основу для построения всех
возможные миры. Поссибилист отрицает это, утверждая, что в некоторых
возможные миры есть объекты, свойства или отношения, которые
не встречается в реальном мире.Можно беспокоиться, что принципы
сформулированные в теории ограничивают подход к актуалистической онтологии.
Peacocke (2002b) представляет расширение своей точки зрения, которая направлена на
с учетом некоторых возможных претензий.

Совсем недавно Соня Рока-Ройес (2010) обращает внимание на отчетливую
своего рода проблему замкнутости, которую она называет местью
Интеграционная задача . Основная проблема в том, что на
Согласно эпистемологии модальности Пикока, наше знание модальности
паразитирует на нашем знании основополагающих принципов, независимо от того,
принципы известны явно или неявно.Мы определяем, что
что-то возможно или необходимо для организации частично через наши
знание того, что составляет сущность. То есть что это
быть тем, о чем идет речь. Например, если мы знаем, что
быть человеком — неотъемлемое свойство данного человека, такого как Том,
тогда мы можем узнать, что для Тома невозможно
зебра, но это возможно для Тома родиться несколько
позже, чем он родился. Как следствие этого отношения
между ролью основополагающих принципов и нашей оценкой
конкретные модальные утверждения для целей генерации модальных знаний,
исчерпывающий отчет о модальных знаниях будет неполным без
картина того, как мы узнаем соответствующие основополагающие принципы
участвует в наших оценках модальных знаний.Таким образом, интеграция
проблема возвращается, когда мы задаем вопрос: как мы достигаем нашего
знание, явное или явное, основополагающих принципов, которые
сыграть роль в объяснении наших модальных знаний? Этот вопрос
важно, потому что, возможно, в случае грамматики есть
врожденная универсальная грамматика, помогающая усвоить местный
грамматика, например английский язык; напротив, в случае модальности
может быть, что никаких врожденных универсальных модальных принципов не существует. Павлин
сам отмечает беспокойство,

предоставление общей теории конститутивного, в отличие от
модальный вид представляется мне актуальной задачей философии.Мы
конечно, не хочу, чтобы все первоначальное недоумение насчет модальности просто
быть переданным в домен учредительного. Только
удовлетворительная общая теория конститутивного и сопутствующего
эпистемологии, может развеять это беспокойство. (Пикок 1999: 166, сноска 37)

2.4 Эссенциалистский вычет

E.J. Лоу (2008a, 2012) и Боб Хейл (2013) независимо друг от друга
разработал подходы к эпистемологии модальности, основанные на
метафизический эссенциализм. Два основных тезиса метафизических
эссенциализм : (i) сущности обладают существенными свойствами или
сущности, зависящие не только от языка, и (ii) не все
необходимые истины охватывают существенную истину или суть
юридическое лицо.Хотя их взгляды расходятся в решающих моментах эпистемологической
пейзаж, программа, которую они разделяют, поддерживает следующее:

Метафизическое заземление:

Существенные свойства или сущности сущностей — это метафизические
основание метафизической модальности. Когда мы ищем объяснение
почему что-то метафизически возможно или необходимо мы в конечном итоге
смотреть на существенные свойства или сущность сущностей
вовлеченный.

Руководство по эпистемологии:

Основной путь к познанию метафизических
модальность происходит из знания основных свойств или сущностей
вовлеченные организации.Когда мы ищем объяснение того, как мы можем
знать метафизическую модальность, мы в конечном итоге обращаемся к нашему знанию
основные свойства или сущности в качестве основы, на которой мы делаем
выводы о метафизической модальности.

В целом важно отметить, что и Лоу, и Хейл
можно принять, чтобы одобрить симметричный эссенциализм , который является
считают, что сущность — это одновременно основа и эпистемический путь к
модальные знания. Этому виду следует противопоставить асимметричный вид .
эссенциализм , который утверждает, что в то время как сущность является основой
модальность, это не эпистемологический путь.Асимметричный эссенциалист
считает, что наше знание необходимости предшествует нашему знанию
сущность. И это благодаря специальному исследованию потребностей
что мы приходим к знанию сущности посредством модальной сортировки.

С метафизической точки зрения и Лоу, и Хейл разделяют эту точку зрения.
что основные свойства объекта отличаются от простых
метафизические потребности, истинные для сущности. Эта позиция
вдохновленный работой Файна (1994) о связи между сущностями
и метафизическая модальность.Файн выступает против модальных концепций
сущность, по которой утверждается, что — существенное свойство
объект — это просто любое свойство объекта во всех возможных мирах в
который существует . Он предлагает следующий аргумент против
просмотр:

Сократ по сути не является членом набора, содержащего только
Сократ, сокращенно: {Сократ}. Это не является частью сущности
Сократ, что он член {Сократа}. Что Сократ
принципиально это не включает членство в {Сократе} через
его настоящая природа.Настоящая природа Сократа состоит в том, чтобы быть
человек. Быть человеком само по себе не имеет автоматически никакого отношения к бытию.
единственный член определенного вида набора.
В каждом возможном мире, в котором существует Сократ, существуют и множества,
поскольку математические сущности существуют во всех возможных мирах. Таким образом
{Сократ} существует во всех возможных мирах, в которых существует Сократ. В виде
как следствие, Сократ имеет свойство быть членом
{Сократ} во всех возможных мирах, в которых существует Сократ.
Неверно, что \ (E \) является существенным свойством \ (x \), если и
только если \ (x \) имеет \ (E \) во всех возможных мирах, в которых \ (x \)
существуют.

Проще говоря, основные свойства более детализированы, чем необходимо.
характеристики. Как следствие, мы не можем просто взять существенные
свойства или сущности должны быть тем, что объект имеет во всех возможных
мир, в котором он существует.

С эпистемологической точки зрения и Лоу, и Хейл дают
картина наших знаний о модальности, которая резко контрастирует с
счета, которые считают представимость или интуицию нашей фундаментальной
источник оправдания веры в метафизически модальные истины.В
основной контраст, например, с представимостью, заключается в том, что модальный
знание происходит из эссенциалистского знания, и эта представимость
объясняется как успешное только благодаря тому, что мы обладаем
эссенциалистское знание, которое раскрывается в упражнении на представимость.

Чтобы прояснить свой подход, Лоу объясняет наши
знание метафизических потребностей посредством следующих
процедура:

Сначала , мы приходим к реальному определению сущностей в
вопрос, например, эллипсы и конусы, или статуи и куски глины.А
реальное определение юридического лица или вида юридического лица либо
указывает, что это за сущность или что это за сущность. Это можно сделать
либо через стандартное определение вещи, либо через
принцип генерации. Далее, из понимания релевантных реальных
определения рассматриваемых сущностей, мы приходим к пониманию
их основных свойств или сущностей, таких как сущность
эллипс, конус, статуя или кусок глины.
Второй , мы делаем вывод о том, что
совместимы или несовместимы с соответствующими основными свойствами или
эссенции.
Третий , используя принцип, связывающий основные свойства
и сущности с метафизической необходимостью и возможностью, мы заключаем
что определенное предложение, вытекающее из требований, касающихся
существенные свойства или сущности соответствующих сущностей, о которых идет речь,
метафизически необходимо или возможно.

И Лоу, и Хейл предлагают учетную запись, целью которой является проверка
следующий шаблон вывода:

Настоящее определение \ (X \) s — это \ (C \).

поэтому

Суть \ (X \) s — это \ (C \).
Если сущность \ (X \) s есть \ (C \), а \ (R \) — свойство
несовместимо с \ (C \), то метафизически невозможно для
\ (X \) s иметь свойство \ (R \).
\ (C \) несовместим с \ (R \).

поэтому

Для \ (X \) s метафизически невозможно иметь свойство
\(Р\).

Например, реальное определение круга состоит в том, что это
множество точек на плоскости, равноудаленных от заданной точки.Как
Следовательно, сущность круга состоит в том, что круг представляет собой набор
точки на плоскости, равноудаленной от заданной точки. Собственность
быть ( круг ) сущностью, которая представляет собой набор точек на плоскости
равноудаленность от данной точки несовместима со свойством
будучи ( прямоугольник ) четырехсторонней замкнутой фигурой, состоящей из
четыре прямых угла. Таким образом, учитывая сущность кругов, это
метафизически невозможно для круга иметь свойство
который определяет прямоугольники.

2.5 Критические вопросы для эссенциализма

Эссенциализм сталкивается с рядом критических вопросов.

Каким фундаментальным эпистемическим отношением является эссенциализм?
на основе? Это знание сущности, оправдание убеждений о
сущность, или понимание сущности, которое является основным эпистемологическим
связь?
В чем сущность сущности? Сущности — это сумма их
основные свойства? Существуют сущности, отличные от тех
вещи, сущностью которых они являются?
Что является существенной собственностью, помимо того, что она является собственностью
что сущность имеет во всех возможных мирах, откуда она выходит?
Учитывая, что существуют математические виды, такие как круги и
числа, естественные виды, такие как вода и молния, и социальные виды,
таких как стулья и картины, как мы можем узнать
суть этих разных вещей? Это то же самое во всех
эти случаи?
Все ли сущности имеют одинаковую сущность? Делать социальные
виды имеют такую же реальную природу или сущность, что и природные виды
а математическими видами обладаете?
Для каждой сущности или вида сущности являются ее существенные свойства.
или сущность известна априори или какие-то известные а
posteriori ?
Какова связь или принцип моста между сущностью и
модальность известна?

Эти вопросы позволяют критически изучить сущность эссенциалистского типа.
учетные записи.Например, в отношении (i) Вайдья (2010) защищает
объяснение сущности, основанное на понимании, в то время как Лоу и Хейл защищают
основанная на знаниях, или так называемая теория эссенциалистского стиля.
Что касается (vii), Хорват (2014) утверждал, что учетная запись Лоу
теории эссенциализма страдает от проблемы prima facie .
Краткое описание проблемы выглядит следующим образом:

Чтобы \ (S \) знал, что \ (e \) может быть \ (F \), \ (S \)
должен знать: (i) либо некоторые существенные свойства \ (e \), либо
сущность \ (e \), и (ii) принцип моста (B), , что если
\ (H \) — это суть \ (e \), и \ (F \) — это
несовместимо с \ (H \), то невозможно для \ (e \)
будет \ (F \).
Предположим, что \ (S \) обладает эссенциалистскими знаниями относительно
\ (е \). Вопрос: откуда \ (S \) узнать (B)?
(B) может быть познан либо посредством (i) интуиции, (ii) концептуального
анализ, (iii) представимость, или (iv) контрфактический анализ
вообразимость.
Лоу отрицает, что (i) — (iv) являются действительными способами знания в
эпистемология модальности. (Lowe 2012: Раздел 1)
Лоу аргументирует идею отсутствия дальнейшей сущности сущности, на которой
существенное свойство или сущность сущности больше не сущность
сверх сущности, сущностью которой он является.
Учитывая (3) — (5), можно утверждать, что маловероятно, что Лоу
может предоставить отчет о наших знаниях о возможностях на основе
наше знание сущности.

Основная проблема заключается в том, что, говоря, что существует единственный источник модальных
знание — через знание сущности — Лоу потенциально
подорвали его способность дать отчет о том, как можно узнать (B).
Один из возможных вариантов следующий. Утверждают, что (я)
концептуальный анализ — это то, как мы узнаем (B), (ii) во всех случаях
модальное знание, которое мы рассуждаем посредством сущности, и (iii) как
Следовательно, эпистемология модальности неоднородна.Однако Лоу
не может принять этот путь, так как он исключил знание модальности
по (i) — (iv). В отличие от аккаунта Лоу, возможно
Хейлу предложить отчет о (B) с помощью концептуальных
анализ или путем обработки реальных определений сущности и
метафизическая модальность.

Наконец, одна важная проблема, которая отделяет аккаунт Лоу от
Хейла — это приверженность Лоу эпистемическому эссенциализму,
которую не поддерживает Хейл. Лоу формулирует свою эпистемологическую
эссенциализм в его (2008a).

[ E ] сущность предшествует существованию . И под этим я подразумеваю
что первое предшествует второму как онтологически , так и
эпистемически . То есть, с одной стороны, я имею в виду, что
предварительным условием существования чего-либо является то, что его
сущность — наряду с сущностями других существующих
вещи — не исключает его существования. А с другой стороны
… Я имею в виду, что мы можем в целом знать сущность
что-то \ (X \), предшествующее знанию того, существует ли \ (X \).Иначе, как мне кажется, мы бы никогда не узнали , что
что-то существует. Ибо как мы могли узнать , что что-то,
\ (X \) существует до того, как узнает, что такое \ (X \) — до
зная, то есть , что это за , существование которых мы имеем
якобы обнаружен? (Лоу 2008a: 40)

Эпистемическая позиция может быть правильно выражена как:

Эпистемический эссенциализм:

знание сущности должно предшествовать знанию существования.

И это можно противопоставить двум различным взглядам.

Эпистемический экзистенциализм:

знание о существовании должно предшествовать знанию сущности.

Эпистемическая запутанность:

знание сущности ни обязательно предшествует знанию
по существу и не обязательно предшествует знанию
существование.

3.1 Контрольные факты и модальные знания

Уильямсон (2005, 2007a, b), Хилл (2006), Kroedel (2012) и Кмент
(2014) все предложили контрфактические теории модального знания.Хотя четыре счета имеют формальное сходство, в этом разделе
основное внимание будет уделено аккаунту Уильямсона. Он частично описывает
его проект в эпистемологии метафизической модальности через
обсуждение философии философии.

Люди эволюционировали без какого-либо давления на философию. Предположительно,
выживание и воспроизводство в каменном веке мало зависели от
философское мастерство, диалектическое мастерство не более эффективно
чем сейчас в качестве техники соблазнения и в любом случае зависит от
слушатель уже подготовлен, чтобы распознать это.Любые познавательные способности мы
для философии — это более или менее случайный побочный продукт других
развития. Психологические предрасположенности не являются
некогнитивная внешняя философия, вероятно, внезапно станет когнитивной
внутри. Мы должны ожидать, что когнитивные способности, используемые в философии,
быть случаями общих когнитивных способностей, используемых в обычной жизни,
возможно, обучены, разработаны и систематически применяются в различных
особым образом, так же как познавательные способности, которые мы используем в
математика и естествознание уходят корнями в более примитивные когнитивные
способность воспринимать, воображать, соотносить, рассуждать, обсуждать… В
в частности, правдоподобная не-скептическая эпистемология метафизических
модальность должна включать в себя нашу способность различать метафизические
возможности из метафизических невозможностей при более общем
познавательные способности, используемые в общей жизни.Я буду утверждать, что
обычная когнитивная способность справляться с контрфактическими вещами
когнитивная способность обращаться с метафизической модальностью. (2007b: 136)

Контрфактическая теория Уильямсона допускает построение
похищающего антискептического аргумента против Нозика (2003)
эволюционный скептицизм в отношении наших знаний о метафизических
модальность.

Скептицизм относительно знания контрфактических условных
неправдоподобно, поскольку знание контрфактических фактов широко распространено среди людей.
принятие решений, планирование и построение теории.
Метафизическая возможность и необходимость логически эквивалентны
контрфактические условия.
Скептицизм относительно знания метафизической модальности
независимо скептицизма по поводу контрфактических условий
неэкономично и неправдоподобно, учитывая, что способность обрабатывать
контрфактические рассуждения влекут за собой способность
справиться с метафизической модальностью.

поэтому

Скептицизм относительно знания метафизических возможностей и
необходимость неправдоподобна.

Ключевые тезисы контрфактической теории Уильямсона:

Логическая эквивалентность:

метафизическая возможность и необходимость могут быть доказаны логически
эквивалент контрфактических условных выражений.

Эпистемический путь:

контрфактические рассуждения в воображении с помощью метода
контрфактическое развитие может дать обоснованные убеждения или
знание о метафизической возможности и необходимости.

Уильямсон представляет свое доказательство логической эквивалентности между
контрфактов и метафизической модальности, задействовав работу
Роберт Стальнакер и Дэвид Льюис.Однако он не берет на себя обязательств
к любому конкретному счету условий истинности для контрфактических
условные. Основная идея, которую он использует от Стальнакера и Льюиса, такова:
следующие:

Где «\ (A \ gt B \)» выражают «Если бы это было \ (A \),
было бы, что \ (B \) ”, (CC) дает условия истинности для
сослагательные условные выражения: сослагательное условное выражение «\ (A \ gt
C \) ”истинно в возможном мире \ (w \) на всякий случай либо (i)
\ (A \) истинно ни в каком возможном мире или (ii) в некотором возможном мире в
которые истинны как \ (A \), так и \ (C \), на больше похожи на на \ (w \)
чем любой возможный мир, в котором оба \ (A \) и \ (\ neg C \) истинны.

С (CC) и «⊥» в качестве символа, обозначающего
противоречие , Уильямсон доказывает следующее логическое
эквивалентности между контрфактами и метафизической модальностью:

(NEC) \ (\ Box A \), если и
только если \ ((\ neg A \ gt \ perp) \)

Необходимо, чтобы \ (A \) тогда и только тогда, когда были \ (\ neg A \) истинными, a
противоречие последует.

(POS) \ (\ Diamond A \), если
и только если \ (\ neg (A \ gt \ perp) \)

Возможно, что \ (A \) тогда и только тогда, когда это не так, что
были \ (A \) истинными, , за этим следует противоречие.

Основная эпистемическая идея состоит в том, что обоснованное убеждение в необходимости
и возможность может быть достигнута через контрфактическую
развитие в воображении предположения, что \ (\ neg A \),
для случая необходимости , и предположение, что
\ (A \), на всякий случай.

Рассмотрим следующий пример от Уильямсона.

Предположим, вы в горах. Когда солнце тает лед, камни
заложенные в него расшатываются и рушатся вниз по склону.Вы замечаете один
скатиться в кусты. Вы задаетесь вопросом, чем бы это закончилось, если бы
куста там не было. Естественный способ ответить на вопрос:
визуализируя скольжение скалы без куста, затем подпрыгивая
вниз по склону в озеро на дне. Под подходящим фоном
условиях, вы тем самым узнаете контрфактический результат:
(*) Если втулки не было
там скала закончилась бы в озере.
(2007b: 142)

Согласно его теории, общая процедура, которую мы используем, чтобы прийти к (*)
следующее:

[O] ne предполагает антецедент и развивает предположение, добавляя
дальнейшие суждения в рамках предположения путем рассуждений, в автономном режиме
предсказательные механизмы и другие офлайн-суждения.Воображение может
но это не обязательно должно быть перцептивным воображением. Вся история
верования доступны в рамках предположения как
описание реальных обстоятельств для целей
сравнение с контрфактическими обстоятельствами … Некоторые, но не
также доступны все базовые знания и убеждения.
в рамках предположения как описание
контрфактические обстоятельства, согласно комплексным критериям… К
первое приближение: утверждается контрфактическая условная, если
и только если развитие [антецедента] в конечном итоге приводит к
добавить следствие.(2007b: 152–153)

Из (*) и (POS) можно обосновать свой путь к модальному требованию (**)
проверив, дает ли развитие гипотезы
противоречие.

(**) Возможно для
скала заканчивалась озером.

Таким образом, контрфактическая теория утверждает следующее.

В случае необходимость : если надежная и хорошая контрфактическая
развитие \ (\ neg A \) приводит к противоречию, мы оправдываемся в
, утверждающее , что \ (A \) необходимо.И, если крепкий и добрый
контрфактическое развитие \ (\ neg A \) не дает
противоречие, мы оправдываемся в , отрицая , что \ (A \)
нужно.

В случае возможности: мы оправданы в , утверждая, что
что \ (A \) возможно при надежном и хорошем контрфактическом
развитие предположения, что \ (A \) не дает
противоречие. И мы оправданы в , отрицая , что \ (A \) является
возможно, когда надежная и хорошая контрфактическая разработка \ (A \)
приводит к противоречию.

Важный компонент описания Уильямсона проистекает из его
комментарий к традиционному различию между a priori
и апостериори знания. Современные теоретики часто
поддерживать то, что отличает a priori от a
posteriori состоит в том, что в первом случае опыт играет только
, обеспечивающая роль — роль, обеспечивающую владение
концепция для индивидуального мыслителя, а в последнем случае
опыт играет не только стимулирующую роль, но и является доказательством
роль — обоснование претензии, связанной с концепцией
требует апелляции к опыту со стороны мыслителя, делающего заявление.Уильямсон утверждает, что несколько примеров противоречивых
знание (путь, по которому мы получаем модальное знание) будет
ни a priori , ни a posteriori ни в какой глубокой или
проницательный смысл. Скорее, он признает обширную категорию
кабинетные знания, под которыми многие случаи наших знаний
метафизическая модальность упадет.

Мы можем отметить обширную категорию кресел .
знание , в смысле знания, в котором опыт не играет роли
строго доказательная роль, помня, что такие знания могут
не укладывается в стереотип априори , потому что
вклад опыта был гораздо больше, чем позволял.(2007b: 169)

Он определяет кресло знания как знания, которые либо
строго априори знания или нет строго априори
или апостериори . В последнем случае знания такие
этот опыт не играет строго доказательной роли, но в то же время
раз роль стажа не подходит модель а
априори знания, так как слишком большой опыт сыграл роль в
возможность владения концепцией и надежного использования.Учитывая
признание кабинетных знаний как области, в которой многие
случаев падения модального знания, его точку зрения лучше всего описать как
будучи креслом , счетом модальных знаний, в отличие от
строго рационалистический или нерационалистический подход.

3.2 Критические вопросы контрфактической вообразимости

Можно задать по крайней мере четыре вида критических вопросов.
о контрфактической вообразимости как теории нашего познания
метафизическая модальность.* \) без противоречия?

Вопрос творческого вовлечения : С
контрфактический отчет о наших знаниях о метафизической модальности
зависит от контрфактических рассуждений в воображении, какие
подробности того, как работает контрфактическое воображение? Что мы можем узнать
об условиях, при которых контрфактическое воображение
подвержены ошибкам или скорее всего будут успешными? Чем руководствуется наша контрфактическая
разработка? Почему мы склонны воображать, что все разворачивается в одном
манера, а не другая? Например, когда мы обычно представляем
где бы камень упал, если бы на его пути не было куста, мы
обычно не представляю, что камень внезапно
обратное направление от текущего пути.Более того: какая эпистемология
актуальность делает тот факт, что наше воображение принимает определенные направления
больше, чем другие, на эпистемический статус нашего контрфактического
развитие сослагательного наклонения условного?

Вопрос о сфере действия : Учитывая, что контрфактическая версия
наших знаний о метафизической модальности стремится уловить метафизические
модальности, действительно ли это применимо к широкому кругу метафизически
модальные претензии, которые известны? Обычные модальные претензии, такие как
куст, расположенный в \ (L \), может быть расположен в \ (L ^ * \), кажется,
не проблематично по тем самым причинам, которые предлагает Уильямсон.Однако может
учетная запись также предоставляет нам модальные знания необычных
модальные утверждения, например, что возможно наличие физического
дубликат бессознательного человека? Если только теория может
доставлять знания об обычных, в отличие от необычных, модальных
знания, это проблема?

Вопрос об адекватности : Отчет Уильямсона направлен на
объяснять наши знания о модальности через нашу общую способность обращаться с
контрфакты. Один из важнейших вопросов — правильна ли стратегия?
объяснительно адекватно.Например, вопросы Мальмгрена (2011: 307)
Предположение Уильямсона о том, что у нас есть общая способность
обрабатывать контрфакты:

Можно ли предположить, что у нас есть генерал ?
способность справляться с опровержениями? Я буду утверждать, что это не так; более
именно то, что неправомерно предполагать, что у нас есть общая
вместимость при соответствующем уровне реализации .

Аргумент Мальмгрена нацелен на то, чтобы показать, что даже если
веские причины отвергнуть рационализм в отношении знания метафизических
Возможно, аргумент Уильямсона против рационализма терпит неудачу.Суть ее аргумента заключается в следующем:

Пусть рационализма будет точкой зрения, что наше знание
метафизическая модальность априори и что мы обладаем
специальный факультет для познания метафизической модальности.
Контрфактическая теория модального знания, которую Уильямсон
Защищать можно рассматривать как попытку объяснить модальное знание в
терминами контрфактического знания, так что нет необходимости постулировать
специальный факультет, который дает нам априорных обоснований
для познания метафизической модальности.Контрфактическая теория
представляет собой кабинетный отчет о наших знаниях метафизических
модальность, а не строго рационалистический подход.
Однако апелляция к логической эквивалентности между
контрфакты и метафизическая модальность не показывают, что существует
нет специальных — факультет для рассуждений о метафизических
модальность на более низком уровне реализации , то есть a
priori по целому ряду философски интересных случаев
с участием метафизической модальности.

поэтому

Аргумент против рационализма через обращение к нашему генералу
способность обрабатывать противоречия, не удается.

Суть аргумента Мальмгрена опирается на (3). Она предлагает несколько
причины, которые перефразированы ниже.

Есть тривиальный и бесспорный смысл, в котором мы имеем
способность обрабатывать противоречия. Этот тривиальный и бесспорный
смысл не конкурирует с рационалистическими объяснениями наших знаний
метафизической модальности на том же уровне объяснения.(2011:
309)
Может быть реализована общая возможность обработки опровержений
разными способами, даже в пределах одного предмета. (2011:
309–310)
Если есть несколько механизмов и способов, которыми наш общий
способность справляться с контрфактами может быть реализована, тогда это
теоретически возможно, что в случае метафизической модальности существует
является более конкретным механизмом, и он обеспечивает
априори обоснование по ряду философски интересных
случаи, такие как метафизическая возможность для человека
иметь обоснованную истинную веру без знания.(2011: 310)
Большинство ученых-когнитивистов, работающих над оценкой
Противники соглашаются, что контрфактическая оценка далека от
единое дело — оно включает в себя множество различных возможностей и / или
механизмы. Появляется какой механизм задействуется в конкретном случае
зависеть, среди прочего, от содержания и сложности
учитывая контрфактическую претензию и исходные убеждения субъекта.
(2011: 311)
Контрфактические суждения неоднородны в следующих
уважает.Некоторые судебные решения могут быть оправданы а
priori и другие могут быть оправданы только a
posteriori . Например: «Если бы я приготовил ужин, он бы
были несъедобными », может быть оправдано только a posteriori ,
в то время как «Если бы было убито двенадцать человек, более одиннадцати человек
был бы убит » априори можно оправдать .
(2011: 315).

Аргумент Мальмгрена ставит под сомнение адекватность того, является ли
общая способность оценивать контрфакты может обеспечить полную
объяснение наших знаний о метафизической модальности.

Нерационалистические подходы к эпистемологии модальности направлены на то, чтобы
объяснять модальные знания с помощью механизмов, отличных от тех, которые предоставляются
априори рассуждения. Например, Кэрри Дженкинс (2010) предлагает
нерационалистическое объяснение представимости, основанное на теории
концепций, а Питер Кунг (2010) разработал сенсорную теорию
воображения как путеводитель по возможностям. В общем, есть два
независимые нити мысли, которые мотивируют нерационализм в отношении
эпистемология модальности.С одной стороны, это воспринимаемое
неудача рационалистических попыток дать исчерпывающий отчет о
модальные знания. Ребекка Ханрахан (2009) и Соня Рока-Ройес (2010,
2011a, b, 2012) описывают некоторые проблемы с модальным
рационализм, умеренный рационализм и контрфактические объяснения
модальные знания. С другой стороны, некоторые теоретики разработали
детали, нерационалистические теории эпистемологии модальности. Для
Например, Кроуфорд Элдер (2005) защищает эмпирический взгляд на наши
знание сущности через испытание фланговых единообразий.Стивен Биггс (2011) защищает абдуктивную версию модальности
где вывод о наилучшем объяснении играет центральную роль в том, как мы
приобретать и учитывать модальные знания. Аста
Свейнсдоттир (2013) защищает конферралистскую теорию нашего
знание сущности, на которой сущность объекта не является
независимый от разума, а скорее обусловленный нашими практиками и
рассмотрение гипотетических сценариев. Эми Томассон (2013)
формулирует и защищает модальный нормативизм, на котором модальный дискурс
не следует воспринимать как описательный.Это модальные претензии не
описывают модальную реальность, скорее они являются нормативными, и о том, как мы
предполагается использовать язык. Томас Холден (2014), в артикулировании
Взгляд Юма на абсолютную необходимость защищает модального экспрессивиста
чтение его. По этой причине модальный дискурс выражает ограничения.
того, что мы можем найти вообразимое и невообразимое. Роберт Фишер
(готовится к печати) защищает теоретически обоснованный взгляд на эпистемологию
модальность, о которой наши модальные знания в первую очередь происходят из
теории, как модальные, так и немодальные, которые обосновываются посредством вывода
к лучшему объяснению.В следующих двух разделах я буду обсуждать
более подробно нерационалистическая программа, известная как модализм ,
сформулированы и защищены Отавио Буэно и Скоттом Шалковски,
и основанный на сходстве вид , сформулированный и защищенный
Соня Рока-Ройес.

4.1 Модализм

Буэно и Шалковски (2014) защищают модализм о метафизике и
эпистемология модальности. Для более подробного изучения модализма см.
их (2009) и (2013). Для целей эпистемологии
модальность, модализм поддерживает следующее:

Алетическая метафизическая модальность примитивна.
Модальность не сводится к количественной оценке возможных миров.
То есть «возможно, что \ (P \)» не означает, что
«\ (P \) истинно в каком-то возможном мире», и «это
необходимо, чтобы \ (P \) »не означает, что« \ (P \) истинно в
все возможные миры ».
Теория не обращается к возможным мирам и не использует их.
Дружественный эмпирикам подход к эпистемологии модальности
не зависит от представимости или постулирования возможных
миры.

Метафизическая отправная точка модализма исходит из
понимание того, почему попытка свести модальность к возможным мирам
семантика может быть неприемлемой.Рассмотрим следующие два утверждения
об условиях, при которых заявление о возможности и
необходимость верны:

(P) \ (P \) возможно
когда \ (P \) истинно в каком-то мире.
(N) \ (P \) необходимо
когда \ (P \) истинно во всех мирах.

(P) и (N) дают неправильные условия истинности, когда мы позволяем мирам
включают как возможные, так и невозможные миры. Проблема в том, что (P)
предположительно позволил бы утверждению быть правдой, даже если бы это было только
истинно в невозможном мире, в то время как (N) заставит это быть так
что утверждение необходимо только тогда, когда оно истинно во всех мирах, как
возможно и невозможно.Это заставляет внести соответствующую поправку:
ограничить «мир» в (P) и (N), чтобы сделать ссылку только на
возможные миры. В качестве фона предположим, что нет
Невозможные миры . Это дает следующий результат:

(P *) \ (P \) возможно
когда \ (P \) истинно в некотором возможном мире.
(N *) \ (P \) необходимо
когда \ (P \) истинно во всех возможных мирах.

Однако можно возразить, что учет условий истинности для
возможность и необходимость, описанные таким образом, на самом деле круговые или
ненастоящее сведение модальности к чему-то действительно немодальному.Модализм частично мотивирован идеей примитивности модальности,
и что рассуждение посредством таких сокращений, как предлагается (P) и (N)
to (P *) и (N *) показывает, почему.

Еще одна отправная точка для модалистской программы в
эпистемология модальности состоит в том, что, поскольку нет постулирования
возможные миры, которые служат правдивыми утверждениями о
возможность и необходимость не беспокойтесь о том, что зная модальный
истины, мы должны вступить в контакт с привилегированными объектами, которые не
считается доступным человеческому разуму.В общем, причинная изоляция
проблемы можно избежать, так как не существует причинно изолированных возможных
миры, от которых зависят модальные истины.

Эпистемический компонент модализма начинается с:

(INC) Если набор
претензии непоследовательны, то эти претензии не могут быть
совместно доволен.

Два основных эпистемологических принципа задействованы в построении
счет:

(E1) Чем сильнее
претензии, тем сильнее основания, необходимые для рациональной веры в
требовать.
(E2) Любые основания
достаточно для рационального убеждения в утверждении, достаточно для рационального
вера в более слабое требование, вызванное более сильным требованием.

Интуитивно Буэно и Шалковский считают, что утверждение \ (P \)
сильнее претензия \ (Q \) на тот случай, если \ (P \) говорит больше
о мире, чем \ (Q \). Например, «снег белый и
трава зеленая »на сильнее, чем на « снег белый.
или трава зеленая », поскольку первое требует, чтобы
о мире быть правдой, в то время как последнее требует только того, чтобы хотя бы
одна вещь о мире быть правдой.Теперь, поскольку утверждение, что \ (P \)
на самом деле сильнее, чем утверждение, что \ (P \)
возможных , каждый всегда в состоянии от рационального
вера в то, что \ (P \) возможно, когда \ (P \) актуально. Однако это
оставляет открытыми два вопроса: как мы можем узнать неактуальные возможности?
Как мы можем узнать о необходимости?

Буэно и Шалковски описывают свой рассказ о наших знаниях о
неактуальные возможности следующим образом:

С нашей точки зрения, на каком основании модальное знание в конечном итоге является нашим
знание соответствующих модальных свойств объектов под
рассмотрение.Мыслимость не играет роли в нашем
предложение… Предположим, мы пытаемся определить, знаем ли мы
что стол, на котором Хемингуэй писал в своем доме на Ки-Уэсте, будет
сломался, на нем сидел гигантский африканский слон-бык весом 26 000 фунтов.
Мы говорим, что стол — который, несмотря на то, что Хемингуэй
приключений, никогда не встречал такого слона —
сломанный. На нашем счету мы знаем, что он сломался бы просто
зная свойства, которыми обладает такой слон, и свойства
таблица имеет модальный характер, как и они уже есть.(Буэно и
Шалковский 2014: 4.1)

Основная идея их учетной записи заключается в том, что во многих случаях модальные
знания мы приходим к модальным знаниям, исследуя соответствующие
свойства и объекты, о которых идет речь, а не обращаться к каким-то особенным
свойство, такое как представимость. Например, можно знать, что это
возможно, чтобы таблица \ (t \), которая не была разбита, сломалась, потому что \ (t \)
хрупкий. Откуда мы узнали этот кусок обычного модального
знание? Мы делаем это на основе наших знаний о древесине, химии.
облигации, и физические отношения, в которых может находиться стол, такие
как будто на нем сидит гигантский слон-бык.Как Буэно и Шалковски
указать:

Нет узы, прочнее которых нет ничего. Нет
вещи, состоящие из других неразрушимых вещей… Претензии
об относительной прочности связей и как внутренних, так и
внешних сил достаточно, чтобы утверждать, что ваша стандартная деревянная
стол бьющийся. Это так, даже если таблица перед [one] является
первый из когда-либо построенных. (2014: 4,1)

А что насчет предметов первой необходимости? Чтобы понять случай необходимости, нужно
задайте вопрос: когда человек имеет право верить в то, что
что-то необходимо, а не просто правда? Центральная идея, что
Буэно и Шалковски развивают ответ на этот вопрос:
следующий.

Пусть \ (C_ {n + 1} \) будет заявкой, к которой нужно добавить необходимость
оператор к, например, через переход от (2) к (3).

\ (C_ {n + 1} \)
Необходимо, чтобы \ (C_ {n + 1} \).

Каждый имеет право на переход от (2) к (3) в определенных
случаи, например, когда C был получен из предположений / предпосылок, которые
можно обойтись. Пусть общие предположения / посылки, из которых
C следует каталогизировать в (1).

\ (C_1 \ ldots C_n \)

В случаях вычета нулевой посылки \ (C = C_1 \).И в этих случаях
например, можно перейти к (3), поскольку любое утверждение, что
не требует никаких предпосылок для доказательства, это утверждение верно нет
неважно какой , а значит и необходимо. Например, аксиомы
логическая система, такая как классическая логика первого порядка, может поддерживать
закон исключенного среднего:

(LEM) \ ((P \ lor \ neg
Р) \)

(LEM) может быть доказана в классической логике первого порядка без каких-либо предпосылок.
Итак, человек имеет право перейти от (LEM) к необходимости
(ЛЕМ).

(НЛЭМ) Необходимо
что \ ((P \ lor \ neg P) \)

Кроме того, учитывая, что все, что следует из чего-то
необходимо сам необходимо, можно также сделать вывод, что претензия
необходимо, когда его можно вывести из набора необходимых истин. А
ясный случай этого происходит, когда кто-то выводит теорему из аксиом
логическая система. Учитывая, что каждая аксиома сама по себе необходима, теорема
выводится только из аксиом, сам по себе необходим.

Один из ключевых моментов подхода к необходимости, предлагаемого
Модализм Буэно и Шалковски состоит в том, что нужно платить
внимание к предпосылкам или предположениям, которые входят в доказательство
необходимость.Подход к необходимости можно охарактеризовать как
подход, основанный на аргументах , на основании которого, подтверждая необходимость
претензия составляет одобрение помещения и обоснована в
верить в заключение требует обоснования веры в
предпосылки.

Таким образом, основная идея заключается в том, что постольку, поскольку предпосылки и допущения
в \ (C_1 \ ldots C_ {n + 1} \) не вызывают споров или принимаются всеми
стороны, и пока \ (C_ {n + 1} \) можно вывести из \ (C_1 \ ldots
C_n \), все соответствующие стороны вправе полагать, что \ (C_ {n + 1} \)
быть необходимым.Буэно и Шалковски считают, что
полагая, что что-то необходимо, когда человек оправдан в вере
что-то держит не важно что . Обоснованная вера в
необходимость требования должна, по крайней мере, неявно возникать из обоснованного убеждения
что что-то держится, несмотря ни на что. Как следствие, в центре внимания
спор о том, имеет ли место, например, необходимость происхождения,
составляет спор о предпосылках и предположениях, использованных для получения
необходимость происхождения.

Может оказаться, что аргументный подход к необходимости
развернутый модализмом, ограничен этим множеством необычных модальных
претензии, претензии, например, о необходимости происхождения, являются такими
что для них нет надежной почвы, так как они опираются на
противоречивые метафизические принципы. Напротив, подход может
доставлять множество обычных модальных заявлений, заявлений, которые являются естественными расширениями
обоснованных научных и математических теорий.

Один важный критический вопрос для модалистской точки зрения: насколько
знание модальных вопросов можем ли мы извлечь из немодальных знаний?

Например, в отрывке сверху мы узнаем следующее:

Путем исследования (i) немодальных свойств некоторых объектов, таких как
как структура стола и вес слонов и когда столы
обычно ломаются под действием определенных сил, которые мы можем сформировать
рациональные представления о (ii) модальных свойствах определенных объектов,
например, ломкость стола.Однако может возникнуть вопрос, как
Эта стратегия может далеко зайти. В каких случаях подходит этот подход
Работа? И если в некоторых случаях подход не работает, то какой
учитывает разницу между случаями, когда подход успешен
а где не получается?

4.2 Сходство как руководство к знанию

De re Possibility

В метафизике и философии модальности стандарт
Практикуйтесь, чтобы провести два важных различия. С одной стороны,
различие между абстрактными объектами и конкретными
объекты нарисованы.Обычно первые считаются объектами, которые
существуют вне пространства и времени, и последние считаются
сущности, существующие в пространстве и времени. Например, некоторые претензии
что числа, такие как 2, являются абстрактными объектами, в то время как конкретные
растения, такие как роза, представляют собой бетонные объекты. С другой стороны,
проводится различие между de re и de dicto
модальность. Хотя различие спорно (см.
дополнение к
отчеты о пропозициональном отношении
на
различие de re / de dicto ),
по крайней мере, по одному счету различие имеет следующее:

Предложение семантически de re на всякий случай, если это разрешает
замена совместно обозначающих терминов без изменения истинностного значения
предложения.В противном случае это семантически de dicto . Для
Например, предложение «Лоис считает, что Супермен может
fly »семантически de dicto , поскольку если мы заменим
совместное обозначение «Кларк Кент» для
«Супермен» предложение переходит от истинного к ложному. От
напротив, предложение «Марк Твен — писатель» —
семантически de re , поскольку если мы заменим сообозначение
имя «Сэмюэл Клеменс» для «Марка Твена»
предложение остается верным.

Соня Рока-Ройес (готовится к печати) защищает на основе сходства
взгляд на то, как мы можем узнать de re возможностей для
конкретные объекты, такие как таблица.Ее взгляд важен, потому что он
исследует область модальной эпистемологии, которая касается de re
модальность в отличие от модальности de dicto . Последний имеет
часто был центром рационалистических теорий в
эпистемология модальности.

Наивная отправная точка для ее рассказа такова:

Я знаю, что деревянный стол в моем офисе, Месси, не сломан. Как
я знаю это? Я вижу это. Хотя не сломан, Месси может сломаться.Как
Я знаю это? Потому что стол, который у меня был до Месси, который мы можем назвать
«Близнец-Месси» был сестрой-близнецом Месси, и он сломался;
и я знаю, что Twin-Messy сломался, потому что я его видел. (Рока-Ройес
поступает: 4)

Счет можно развернуть так:

В прошлом \ (S \) видел, что что-то действительно так,
например, этот Twin-Messy сломан. Итак, \ (S \) оправданно полагать
что что-то случилось, например, что Twin-Messy сломан, и может
перерыв.
Группа объектов, \ (a \) и \ (b \), соответственно похожи, например
как то, что Месси и Твин-Месси очень похожи.
Если \ (S \) знает, что \ (a \) и \ (b \) соответственно похожи, и
\ (S \) знает, что на самом деле \ (Fa \), тогда \ (S \) может узнать, что это
возможно, что \ (Fb \) на основании их знания соответствующих
сходство между \ (a \) и \ (b \).

поэтому

\ (S \) знает, что возможно, что \ (Fb \), например, Messy
может сломаться.

Чтобы лучше понять применяемый подход, необходимо:
внимательно посмотрите на шаги (2) и (3). Главный вопрос: что делает
релевантное сходство означает ? Рока-Ройес характеризует его как
следует:

\ (a \) и \ (b \) соответственно похожи, когда \ (a \) и \ (b \) являются
аналоги .
Отношение контрагента, участвующее в релевантном сходстве:
эпистемический , а не метафизический . Это не потому, что
Twin-Messy сломался, что Messy может сломаться, потому что каждый знает, что
Twin-Messy сломался, и этот Twin-Messy и Messy похожи на тот
может узнать, что Месси может сломаться.
Эпистемическое двойное отношение должно иметь отношение к первому
приближение, с внутренним характером вовлеченных сущностей.
Например, Messy и Twin-Messy можно рассматривать как два символа
та же таблица в стиле ИКЕА.
Теория требует, чтобы единство природы было правдой.
Иначе из-за того, что Twin-Messy сломалась в прошлом
не мог сделать вывод, что Месси может нарушить, поскольку законы природы могли
изменились.

Три важных вопроса теории следующие:

Какие конкретные детали релевантного сходства делает один
нужно знать, чтобы иметь возможность сделать соответствующий вывод? Для
Например, нужно ли просто знать, что Месси и Твин-Месси являются
такой же столик ИКЕА? Могли ли они знать что-то менее конкретное,
например, что они оба деревянные столы примерно одинакового
состав? Или им нужно знать что-то более конкретное, например
что это один и тот же стол IKEA одного года и модели
дизайн?
Как теория объясняет знание возможности
различные типы сущностей? Например, потому что и Twin-Messy, и
Грязный — это тот же тип стола ИКЕА, разумно предположить, что
знание того факта, что Twin-Messy сломался, может сообщить нам
о хрупкости Messy.Однако предположим, что у человека никогда не было
таблица перед. Скорее всего, раньше у них была только скамья, и они
видели, как сломалась скамейка. Может ли знание одного типа сущностей модально
характеристики дают нам основания для знания возможности
для другого типа сущности?
Как знание сходства позволяет нам узнавать
необходимость? Представленная учетная запись показывает, как предварительное знание
действительность может позволить нам получить доступ к знанию возможности. Но мы также
знать необходимые истины: как мы достигаем знания
необходимость?

Возможность | Энциклопедия.com

Тема возможности — центральная тема философии. Это часто обсуждалось в истории философии и активно обсуждается современными философами.

Исторические события

aristotle

Первое исчерпывающее рассмотрение возможности происходит в трудах Аристотеля. Писания Аристотеля по этому вопросу сложны и сбивают с толку, но он, кажется, считал, что идея возможности является производной от идеи необходимости и отрицания: «Возможно, что P» означает «Не обязательно, чтобы не-P» (см. Об интерпретации 13.22б). Необходимость этого основного вида является абсолютной необходимостью и, как абсолютная возможность, применима к предложениям или пропозициям ( logoi ). Согласно его Posterior Analytics (4.21), необходимое суждение действительно предсказывает нечто от сущности вещи; примером может быть «Человек — разумное существо». Возможное суждение, которое может быть утверждено как таковое с помощью предложения, содержащего слова «Возможно, что …» приписывает случайность вещи, причем случайность является характером, который, поскольку он не исключается сущностью вещи, может принадлежать ему, а может и не принадлежать, так как сидение может принадлежать или не принадлежать мужчине или женщине.Поскольку Аристотель считал, что то, что принадлежит сущности вещи, дается «реальным» определением, необходимые предложения для него являются либо реальными определениями, либо логическими следствиями таких определений.

Формальная возможность

Хотя явные замечания Аристотеля об абсолютной необходимости относятся к его теории сущностей, он также использует формальное понятие необходимости и, таким образом, возможности, как, например, когда он утверждает, что «обязательно, каждое S есть L» следует из «Обязательно каждое М — это L» и «Обязательно каждое S — это М.«То, что необходимость и, соответственно, возможность здесь не то же самое, что реальная необходимость и возможность, которые только что обсуждались, очевидно из того факта, что необходимость заключения« Каждое S есть L »(и невозможность« Some S есть L ») not L ») полностью оправдывается логической связью, обозначенной словом« Every… is… », и вложенными вхождениями слова« обязательно »в модальном силлогизме. Очевидно, что этот тип необходимости и возможности важен для его теории модальных силлогизмов. , Аристотель, похоже, не дошел до того, чтобы четко сформулировать его смысл.(См. Обсуждение модальных силлогизмов Аристотеля в книге Развитие логики [1963] Уильяма Нила и Марты Нил.) Однако мало сомнений в том, что это формальное понятие необходимости коренится в необходимости первых принципов логики. все рассуждения, например принцип противоречия. Эти принципы нельзя продемонстрировать, сказал Аристотель, потому что вся демонстрация предполагает их (см. Posterior Analytics 1.3.72b). Они известны сразу и интуитивно, и их нельзя постоянно подвергать сомнению.

Относительная возможность

В Prior Analytics (1.19.23a) Аристотель отличает абсолютную необходимость от относительной, и он неявно делает подобное различие для возможности в различных отрывках из Органона (например, в De Sophisticis Elenchis 4.166a22–166a30). Точно так же, как предложение, которое не заявляет об абсолютной необходимости, может считаться необходимым по сравнению с некоторыми другими предложениями (как условное утверждение, составляющее вывод действительного дедуктивного аргумента, может считаться необходимым относительно истинности посылок), так и предложение вроде «Джонс идет» может считаться невозможным по сравнению с утверждением «Джонс сидит», а «Джонс сидит» может считаться возможным по сравнению с «Джонс не бежит».«Хотя это различие интуитивно ясно, Аристотель не говорит явно, следует ли понимать относительную необходимость и относительную возможность со ссылкой на вид реальной абсолютной необходимости и возможности, обсуждавшиеся ранее, или, что вполне вероятно, они должны пониматься в соотношении к формальным понятиям, которые он иногда использует, но не определяет явно

Потенциальность

Другой вид возможностей, обсуждаемых Аристотелем, — это потенциальность, поскольку можно сказать, что определенные возможности существуют как потенциальные возможности конкретных вещей.Возможность того, что человек читает то или иное, может быть понято в связи с потенциалом (мы бы сказали, способностью), которым обладает человек. Для Аристотеля человек, умеющий читать, является потенциальным читателем. Хотя понятие потенциальности лежит в основе метафизики Аристотеля, он думал, что его можно понять только по аналогии: «Как человек, который строит, относится к тому, кто умеет строить, как бодрствование относится ко сну, тот, кто наблюдает за тем, что имеет зрение, но с закрытыми глазами, то, что сформировано из материи в свою материю, из конечного продукта в сырье, так в целом является действительностью для потенциальности »( Metaphysics 1048b).

мегрианцы и стоики

Определение возможности, широко принятое в эллинистический период, было дано Диодором Кроносом из Мегары, который сказал: «Возможное — это то, что либо есть, либо будет правдой» (Kneale and Kneale 1963, p. 117f). ). Это отождествление возможности с действительностью настоящего и будущего оспаривалось стоиками (например, Хрисиппом), которые определяли реальную возможность как «то, что ничто не препятствует случиться, даже если этого не происходит» ( Нил и Нил 1963, стр.123). Поскольку стоики, как правило, были строгими детерминистами, считая, что все, что происходит, необходимо для чего-то еще, они обычно утверждали, что наша оценка неактуального как возможного может быть основана только на незнании любого мыслимого события, которое не произойдет в то или иное время. предполагается, что природа препятствует этому. Таким образом, их концепция реальной возможности превратилась в концепцию того, что сейчас известно как эпистемическая возможность, или возможность как согласованность с нашим знанием.

Однако, поскольку стоики особенно интересовались формальной логикой, у них была другая концепция возможности. Согласно этой концепции, необходимые предложения (то есть необходимые предложения) — это те, которые всегда истинны, например, предложения логики и математики. Возможные предложения — это те, которые иногда верны. Поскольку сегодняшнее высказывание «Морское сражение произойдет завтра», согласно стоикам, иногда верно, то, несмотря на то, что ход природы может определять его истинность относительно завтрашнего дня, факт, который он утверждает, все же относится к категории возможных чувство иногда правда).Возможно, стоит добавить, что некоторые комментаторы, например Яакко Хинтикка (1959), находят эту концепцию возможности и у Аристотеля.

неоплатоники

Следующая особая концепция возможности, которая оказалась очень важной в средневековой и современной философии, была разработана неоплатониками, хотя можно сказать, что она берет свое начало от Платона. Согласно этой традиции, возможности — это не факты или положения дел (то есть предметы, правильно выраженные предложениями или утверждениями), а существа или сущности, которые принадлежат Ноусу или Разуму, «первой эманации Единого».«Аристотель говорил о потенциальных существах, присущих различным предметам — например, статуе Гермеса, потенциально существующей в куске мрамора, — но об идее возможного существа, которое нельзя понять в отношении того, какие субстанции или материя станут при определенных условиях. Очевидно, что эта идея в каком-то смысле восходит к Платону, так как возможное бытие, задуманное таким образом, по существу является чем-то мыслимым или понятным, и Платон отождествлял постижимое с мир идей или форм.Но идеи Платона всегда были скорее общими, чем конкретными, скорее касающимися человечества, чем Сократа, и это означает, что единственные возможности в этом смысле, которые Платон мог приспособить, были разновидностями или видами. Такие неоплатоники, как Плотин, признавали идеи индивидуальных душ, и они, будучи необщими, могут рассматриваться как прототипы возможных существ, которые встречаются в теориях более поздних философов, таких как Лейбниц.

Чрезвычайно важный аспект неоплатонического подхода к возможному состоит в том, что все возможные существа считались актуализированными; возможность и действительность рассматривались, то есть как точно сосуществующие.Основная причина этого заключалась в том, что бесконечное совершенство или «добро» Единого, которое «перетекает» в эманацию, составляющую мир разнообразной действительности, требует, чтобы каждое возможное существо было вызвано к существованию или актуализировано. Этот принцип изобилия между действительностью считался необходимым в соответствии с природой вещей, потому что неотъемлемой чертой совершенства Единого является «производить инаковость» и «обязательно делать это в максимальной степени» (Lovejoy 1936, p.66).

Неоплатоническая концепция возможного как Идеи в божественном разуме, который, благодаря совершенству этого разума, обязательно актуализируется, была повторяющейся и проблемной темой в средневековой философии. Как указывал А.О. Лавджой в книге «Великая цепь бытия » (1936), средневековые писатели имели тенденцию воспринимать любовь или доброту христианского Бога (в чьем разуме теперь, как говорилось, существовали Идеи) как «неизмеримую и неиссякаемую энергию, «любовь, от которой» единственными получателями выгоды … были не действительные разумные создания или уже существующие моральные агенты, а платоновские идеи, образно задуманные как стремящиеся к благодати реального существования «(стр.68).

abelard

Абеляр, писавший в начале двенадцатого века, был убежден в том, что то, что может быть, то же самое, что и то, что может быть произведено Богом, и что «по сути своей невозможно для Бога сделать (или создать) или оставить отменить (или отменить) что-либо, кроме того, что он действительно делает в какое-то время, делает или не делает; или делать что-либо иным образом в любое другое время, кроме того, в котором это действительно было сделано »(Lovejoy 1936, p. 71).

aquinas

Потому что взгляд Абеляра на возможность и действительность, казалось, не только отрицал божественную свободу Бога, но также, подразумевая, что сотворенный мир был настолько хорош, что он не может быть лучше, чтобы «сделать творение равным Творцу», это считалось еретическим (Лавджой, 1936, стр.73). Соответственно, другие Школьники, которые, как Фома Аквинский, согласились с тем, что «все вещи изначально существовали в Боге по их типам ( rationes )», должны были утверждать, что творение включало выбор среди идей. С этой точки зрения не все возможности актуальны, а то, что действительно, не является необходимым: существуют, то есть, возможные существа, которые Бог мог бы создать, но не создал, и ему не нужно было создавать вещи, которые он действительно создал. Чтобы согласовать это утверждение с Божьей добротой, Фома Аквинский счел необходимым сослаться на аристотелевское различие между абсолютной и относительной необходимостью и возможностью.Хотя вполне возможно, что Бог, каким бы хорошим он ни был, сотворил вещи, отличные от того, что он действительно создал, тем не менее можно допустить, что по отношению к его выбору, который был «подобающим», а не необходимым для его благости, необходимо существование того, что актуально, иначе и быть не могло. То есть, относительно этой предпосылки, невозможно существование чего-либо, что рано или поздно фактически не существует.

Даже если допустить различие между абсолютной и относительной возможностью, можно возразить, что Фома Аквинский все еще ограничивает свободу Бога.Если то, что действительно существует, определяется выбором Бога из класса возможностей, может показаться, что Бог не мог в абсолютном смысле создать что-либо, не принадлежащее к этому классу. В ответ на это Фома Аквинский утверждал, что то, что абсолютно невозможно, противоречит самому себе, а то, что противоречит самому себе, противоречит природе Бога, противно бытию и, следовательно, вовсе не является объектом. («Так что лучше сказать, что то, что связано с противоречием, не может быть сделано, иначе Бог не может этого сделать», Summa Theologica 1.25.3–4.) В своем ответе Аквинский может показаться вводящим формальное понятие абсолютной возможности такого рода, которое защищалось в последнее время. Тем не менее, как и в случае с Аристотелем, рассматриваемая категория возможности основана не на лингвистических или чисто логических соображениях, а полностью на постижимых сущностях («постижимых формах»). Другими словами, определения, относящиеся к установлению последовательности или понятности термина или идеи, являются «реальными», а не номинальными или аналитическими, что означает, что рассматриваемая возможность является абсолютным видом, поддерживаемым Аристотелем, а не допустимым формальным или концептуальным видом. большинством современных философов.

hobbes

В современный период мы находим у Гоббса точку зрения, которая не только ярко контрастирует с типичной средневековой точкой зрения, но которую, как ни странно, иногда защищают философы двадцать первого века. Взгляд Гоббса контрастирует со средневековым, потому что он считал, что мыслимые существа не обязательно являются возможными. Если существо мыслимо, единственный вывод, который мог бы сделать Гоббс, заключается в том, что слова, обозначающие его, не являются тарабарщиной. Чтобы вещь была возможной, должны быть выполнены необходимые условия для существования вещи.Поэтому Гоббс утверждал, что каждое возможное существо, событие или положение дел актуально в то или иное время: «Если оно никогда не будет произведено, то никогда не совпадут те вещи, которые необходимы для его производства» ( Elements of Philosophy 10,4). Поскольку для Гоббса все, что существует, существует в силу необходимых причин, мы можем назвать что-то возможным (или случайным), а не необходимым, по его мнению, только тогда, когда мы не знаем причины, которая его порождает. Этот взгляд явно восходит к точке зрения стоиков, поскольку он подразумевает, что единственными законными возможностями, которые не являются также необходимыми, являются эпистемические возможности, то есть вещи или положения дел, существование которых согласуется с нашим знанием в данный момент.

descartes

Подход Декарта к возможности важен главным образом потому, что он по сути психологичен: то, что возможно, ясно и отчетливо постижимо. Декарт признавал, что если идея вещи включает в себя противоречие, вещь невозможна, но он считал, что ее невозможность происходит из-за того факта, что противоречивые идеи не могут быть ясно и отчетливо постигнуты. Этот последний критерий является основным для Декарта, поскольку некоторые невозможности, по его мнению, не связаны с противоречиями.По его мнению, существует априори истины, которые необходимы и гарантированно истинны по доброте Бога, но чьи отрицания, констатирующие невозможное, последовательны. Чтобы из первых рук узнать, представляет ли данная идея — например, идея кругового многоугольника — возможность, необходимо уметь составить ясное и отчетливое представление о ней. Если кто-то способен сформировать такую идею, он имеет заверение Бога, что она представляет реальную возможность, то, что Бог мог бы воплотить в жизнь, если бы он захотел это сделать.

спиноза

Согласно Спинозе, «вещь считается невозможной либо потому, что сущность самой вещи или ее определение включает в себя противоречие, либо потому, что не существует внешней причины, определяющей создание такой вещи» (Спиноза, Этика , 1, проп. 33, примечание I). Поскольку Спиноза, по сути, принял неоплатонический принцип полноты, он считал, что, если идея предмета не включает в себя противоречия, оно должно быть актуальным, поскольку все самосогласованные существа определены, и обязательно существуют по самой природе реальности, которую он называет «Богом»:

[Соответственно,] вещь не может быть названа случайной, если только это не связано с недостатком наших знаний.Ведь если [и здесь Спиноза вводит понятие эпистемической возможности], мы не знаем, что сущность вещи включает в себя противоречие, или если мы действительно знаем, что она не содержит противоречий, и тем не менее не можем ничего с уверенностью утверждать о ее существовании, потому что порядок Из причин скрыто от нас, эта вещь никогда не может казаться нам необходимой или невозможной, и поэтому мы называем ее либо случайной, либо возможной (Спиноза, Этика , 1, проп. 33, примечание I).

leibniz

Обычным читателям Лейбниц наиболее известен своим метафизическим оптимизмом, доктриной о том, что это лучший из всех возможных миров. Он задумал возможный мир как максимальное собрание абсолютно возможных существ, каждое из которых «совместимо» с другими существами, содержащимися в этом мире; совокупность максимальна в том смысле, что она содержит все возможное с ее содержанием. Лейбниц сказал, что возможны две вещи, когда они абсолютно могут существовать вместе; и что-то для него абсолютно возможно, когда концепция Бога свободна от противоречий.Поскольку Лейбниц считал, что понятие Бога о вещи включает в себя все факты о ней, включая такие очевидно случайные факты, как то, что она однажды пересекла определенную реку в Перу или что однажды ее укусила собака по имени «Ровер», он пришел к выводу, что если вещь абсолютно возможно, это так только относительно его места в возможном мире, включающем, возможно, определенные возможные реки и некоторых возможных собак. Следовательно, возможное существо — это строго существо, существование которого совместимо с членами возможного мира.Эта концепция охватывает менее ограничительную идею, распространенную в современной метафизике, о том, что возможная вещь или положение дел — это то, что «существует в» или принадлежит какому-то возможному миру.

Подобно Аристотелю, Лейбниц проводил различие между абсолютной и относительной возможностью. (Лейбниц использовал здесь термин «гипотетический» вместо «относительный», но его различие было таким же, как и у Аристотеля.) Поскольку Бог создал лучший из всех возможных миров, любая существующая вещь, которая не является, в отличие от Бога, абсолютно необходимой сущностью, зависит от о творческом выборе Бога.То, что абсолютно возможно, но зависит, таким образом, от творческого выбора Бога, является гипотетически необходимым: его несуществование гипотетически невозможно, что исключается фактическим выбором Бога. По словам Лейбница, все, что произошло, произойдет или происходит сейчас, необходимо в этом гипотетическом смысле. Но гипотетическая необходимость — это не то же самое, что абсолютная необходимость, настаивал он; Диодор Кронос (см. Выше) ошибся, не признав этого важного факта. Все человеческое поведение гипотетически необходимо, но тем самым не является неизбежным в абсолютном смысле.Вот почему можно справедливо утверждать, что свободный выбор остается возможным для людей. Для Лейбница свободное действие является результатом «рационально спонтанного» выбора; его исходные принципы лежат внутри агента. Свободные действия проистекают из мотивов и других причин, но они «склоняются без необходимости», сказал он; им не навязывается абсолютная необходимость (см. Mates 1986, p. 119).

hume

. Британские эмпирики, обычно отвергающие утверждения концептуализма, отстаиваемые большинством эпистемических рационалистов, казалось, более полно принимали идею о том, что возможность есть вопрос логической последовательности.Отмечая, что «противоположное любому факту все еще возможно, потому что оно никогда не может подразумевать противоречие», Юм, по-видимому, твердо придерживается точки зрения логической возможности. Но, добавляя к процитированному предложению: «И задумано умом с той же легкостью и отчетливостью», Юм раскрывает свою молчаливую приверженность психологической концепции возможности (то, что возможно, то и постижимо), которую придерживались Декарт и часто предполагается даже сегодня. (См. Статью Юма о человеческом понимании , 4.1.)

kant

У Канта есть не только четкое отождествление a priori возможности, но и явное различие между логической и физической (или номологической) возможностью. Для таких философов, как Спиноза, которые отождествляли логическое с реальным порядком, в этом различении явно не было смысла, и ему было мало места в философии греческих и средневековых мыслителей. Однако это важно для современного мировоззрения. Кант несколько неуклюже выражает это различие:

Концепция всегда возможна [он имеет в виду «представляет возможность»], если она не противоречит самому себе.Это логический критерий возможности, и с его помощью объекты отличаются от nihil negativum . Но, тем не менее, это может быть пустое понятие, если только объективная реальность синтеза, посредством которого создается понятие, не была специально доказана; и такое доказательство… основывается на принципах возможного опыта, а не на принципе анализа (закон противоречия). Это предостережение от аргументации напрямую от логической возможности понятий к реальной возможности вещей.( Критика чистого разума , A597 / B625, примечание)
[Таким образом, возможность таких вещей, как] особая фундаментальная сила нашего разума интуитивно интуитивно будущего (а не просто, скажем, выводить его), или, наконец, способность нашего разума находиться в сообществе мыслей с другими людьми (независимо от того, насколько далеки они могут быть) — это концепции, возможность которых совершенно безосновательна, поскольку не может быть обоснована опытом и ее познанием. законов, и без этого это произвольная комбинация мыслей, которая, хотя и не содержит противоречий, все же не может претендовать на объективную реальность, то есть на возможность такого рода объекта, о котором здесь можно было бы думать.( Критика чистого разума A223 / B270)

Чтобы убедиться, что такие вещи эмпирически (а не просто логически) возможны, мы должны выяснить, согласуется ли природа вещей, описанных таким образом, с формальными условиями реального опыта.

Современные разработки

Не все концепции возможности, обсуждавшиеся в предыдущем разделе по истории философии, в равной степени приемлемы для современных философов, и новые концепции являются темами текущих дискуссий.Вообще говоря, возможность теперь обсуждается в связи с двумя основными предметами: базовой метафизикой, которая принимает за фундаментальную некоторую абсолютную возможность, и совместимостью свободы и детерминизма, которая вводит возможности других видов. Концепции возможности, которые сейчас считаются разумными большинством философов (по этому поводу есть разногласия), могут быть идентифицированы по этим двум предметам.

базовая метафизика

До 1970-х годов большинство аналитических философов описывали a priori абсолютных возможностей как «логические возможности» и идентифицировали их, как это сделал Лейбниц, со ссылкой на логическую последовательность: Абсолютная возможность — это то, что можно исчерпывающе описать без противоречие.Однако в логике противоречие имеет форму «р, а не-р»; и эта синтаксическая структура не является явной во многих утверждениях, которые не могут выразить подлинные возможности: ее нет, например, в «Некоторые холостяки женаты» или «Мэри и выше, и ниже Салли». Чтобы выявить противоречия, скрытые в этих утверждениях, нужно использовать определения и концептуальные истины, такие как «Для любых x и y, если x выше y, то x не короче y». Концептуальные истины и утверждения, истинные по определению, назывались «аналитическими» истинами, и обычно признавалось, что весь диапазон абсолютных возможностей можно идентифицировать только путем ссылки на них.Тогда было сказано, что абсолютная возможность выражается утверждением, которое согласуется со всеми релевантными аналитическими истинами. Согласно этой концепции, утверждение, которое не является столь последовательным, не может выразить подлинную возможность.

Этот способ определения абсолютных возможностей был подорван Солом Крипке в лекциях, прочитанных в 1970 году и впоследствии опубликованных под названием Именование и необходимость (1980). Критика Крипке привела к двум ярким примерам. Первый связан с тем, что большинство философов назвали бы аналитической истиной, относящейся к стандартному метру, расположенному в Париже.Правда в том, что длина стержня — один метр. Хотя эта истина является следствием произвольно выбранного стандарта, определяющего, что считать метром в длину, и, таким образом, большинство философов признали бы ее аналитической, в этом нет необходимости, потому что рассматриваемый стержень не обязательно обладает своим текущим током. длина: может быть другой. Эта последняя возможность является подлинной, но она определяется размышлениями о том, как стержень может измениться, что могло бы произойти, если, скажем, его нагреть, а не последовательностью «Длина стержня нестандартного метра» с истиной о том, что длина его теперь равна одному метру.Концепция аналитической согласованности абсолютной возможности не дает правильного результата в подобных случаях.

Второй пример Крипке касался тождества Геспера и Фосфора, утренней и вечерней звезд. Утверждение, что Геспер = Фосфор, не является аналитической истиной; это было истинно эмпирическим исследованием. Две «звезды» оказались одной планетой, Венерой, которую видели на небе в разное время и предполагалось, что они разные. Однако тот факт, что это утверждение не является аналитической истиной, не доказывает, что в этом нет необходимости.На самом деле это необходимо, потому что касается одной планеты, и эта планета, как и все остальное, обязательно идентична себе. Поскольку идентичность Гесперуса и Фосфора должна быть обнаружена эмпирически, необходимость их идентичности должна быть выведена из факта их идентичности. Если «a» и «b» используются «жестко», как сказал Крипке, для выделения одних и тех же объектов в реальных, а также в контрфактических ситуациях, то следующий принцип дает основу для вывода: если a = b , то необходимо, чтобы a = b .Поскольку необходимость «a» быть «b» эквивалентна невозможности того, чтобы a не было b , определенная возможность исключена нашим эмпирическим исследованием: мы узнаем, что a не могут отличаться из б . Эта невозможность не известна a priori из-за того, что какое-то утверждение (или предложение) противоречит самому себе или аналитически непоследовательно.

Развивая свои метафизические взгляды, Крипке проводил различие между de dicto и de re необходимостью и возможностью.Возможность de dicto фактически является возможной истинностью некоторого предложения; это выражается словами предложением, начинающимся со слов «Возможно, что…». Возможность de re , напротив, привязана к определенной вещи, например, человеку или стулу. Крипке сказал, что нас беспокоят такие возможности, когда мы задаемся вопросом, мог ли конкретный человек поступить так или иначе в какой-то контрфактической ситуации. Крипке говорил о «случайных свойствах» при описании таких возможностей.Имущество является условным для вещи, когда вещь может или не может владеть ею в той или иной ситуации. Такое свойство контрастирует с необходимым или «существенным», поскольку это свойство, которым вещь обладает в каждой ситуации, действительной или контрфактической, в которой она может существовать. De re возможностей соответствуют возможностям Аристотеля; de re потребностей соответствуют его «актуальности» или компонентам, как он их понимал, «формы» или сущности вещи.

Крипке подчеркивал, что обсуждаемые им понятия необходимости и возможности относятся к метафизике, а не эпистемологии, и иногда он говорил о них как о метафизической необходимости и метафизической возможности (см. Kripke 1980, p.19). Комментируя формальную семантику, которую он изобрел для логики утверждений, подтверждающих такие потребности и возможности, Крипке использовал понятие возможного мира Лейбница. Утверждение S необходимо по отношению к реальному миру, сказал Крипке, как раз тогда, когда S истинно по отношению ко всем возможным мирам — точнее, всем мирам, которые возможны относительно реального мира. S возможно по отношению к актуальному миру (для членов этого мира возможно, что S), как раз тогда, когда S истинно по отношению к некоторому возможному миру — с некоторым миром, который возможен относительно реального мира.Крипке говорил о возможных мирах «относительно» реального мира, потому что об этой относительности могут быть сделаны разные предположения, и эти разные предположения связаны с модальными принципами, которые характерны для разных систем модальной логики (см. Kripke 1971).

Хотя Крипке неофициально использовал понятие возможного мира при описании условия истинности для утверждений, подтверждающих метафизические возможности и потребности, он не верил, что такие утверждения понятны только в отношении возможных миров или что структура возможных миров обеспечивает редуктивный анализ модального дискурса.Фактически, чтобы избежать философской путаницы и беспокойства относительно возможных миров, он рекомендовал, чтобы «возможное состояние (или история) мира» или «контрфактическая ситуация» могли служить предпочтительной терминологией (см. Kripke 1980, стр. 18f). Что касается модального знания, он, кажется, полагает, что интуитивность (или, возможно, интуитивная очевидность) является основной. Как он выразился в Именование и необходимость (1980): «Некоторые философы думают, что что-то, имеющее интуитивное содержание, является весьма неубедительным свидетельством в пользу этого.Я думаю, что это очень веские доказательства в пользу чего-либо, меня самого. Я действительно не знаю, в каком-то смысле, какие более убедительные доказательства можно иметь о чем-либо, в конечном итоге говоря »(стр. 42). Говоря об интуитивном содержании таким образом, Крипке, кажется, отдает предпочтение эпистемически рационалистическому (или картезианскому) взгляду на модальное знание, но он не обсуждал этот вопрос более подробно, и остается неясным, каковы на самом деле детали его взгляда. Дэвид Льюис (1986).Льюис считает, что все возможные миры действительно существуют, но что только один мир, по крайней мере, с нашей точки зрения, актуален: наш мир. Как и Лейбниц, Льюис считает, что возможные индивидуумы других возможных миров не включают индивидуумов нашего мира; на самом деле, он думает, что люди из разных миров не могут быть разделены. Когда мы рассматриваем контрфактическую возможность с участием человека, принадлежащего к нашему миру, например Джорджа Буша-младшего, эта возможность основывается на (или фактически включает) двойника этого человека, существа, относящегося к нему, принадлежащего к другому возможному миру.Льюис принимает эту противоположную теорию, потому что считает, что данная вещь не может иметь несовместимых свойств. Если бы вещь принадлежала двум разным мирам, миры в ней перекрывались бы, и это могло произойти только в том случае, если бы нереляционные особенности вещи были в точности одинаковыми в обоих мирах: вещь не может отличаться от самой себя. Льюис умело защищает свою позицию от множества возражений в книге О множественности миров (1986), а также дает не декартово объяснение того, как, по его мнению, мы можем иметь подлинное знание о мирах, которые, хотя и существуют, скорее возможны. чем актуально.

свобода и детерминизм

Концепции возможности, относящиеся к этой теме, напоминаются вопросом: «Если мир является детерминированной системой, могут ли люди делать что-то, чего они на самом деле не делают?» Не каждый ответственный философ согласен с тем, что этот вопрос требует утвердительного ответа, если можно разумно считать людей способными действовать по своей собственной воле, но этот вопрос задают обычно, и при ответе на него упоминаются различные виды возможностей (см. Austin 1961).

Возможность как способность

Такая возможность соответствует потенциальности Аристотеля. Мы часто имеем в виду такую возможность, когда задаемся вопросом, на что способен человек и что он или она могут сделать в конкретных обстоятельствах. Сможет ли Том сделать пятьдесят отжиманий? Сможет ли он сделать так много после обильной еды? Что здесь актуально возможно? Основная идея, уместная при ответе на эти вопросы, — это способность или способность. Чтобы обладать способностями или способностями, человек должен уметь что-то делать; и быть таким способным — значит быть таким, чтобы при подходящих условиях происходило соответствующее поведение.В дискуссиях о человеческой свободе рассматриваемые способности являются добровольными: это способности, которые человек может проявлять «по своему желанию». Если Салли умеет плавать, то она обычно успешно плавает, если она погружена в воду и пытается плавать. Квалификация «нормальный» здесь важна, потому что неспособность плавать не свидетельствовала бы о неспособности плавать, если бы ноги были залиты бетоном. Успех требуется только в «благоприятных» условиях.

Иногда нас беспокоит то, что человек может делать в особых условиях, которые могут быть далекими от тех, которые считаются благоприятными.Может ли Том плавать в бурном море? Сможет ли Бетти решить задачу по алгебре, когда стереосистема ее соседки по комнате стучит ей в уши, когда она кипит от раздраженного разочарования? Соответствующий тест здесь — успех при определенных условиях. В конкретном случае тест, который должен быть удовлетворен, определяется условным утверждением в сослагательном наклонении: если бы условия C были выполнены, и субъект попытался реализовать соответствующую способность, субъект добился бы успеха.

Самая важная недавняя работа по логике сослагательных условных выражений содержится в книге Дэвиса Льюиса Противодействие (1973).Льюис дает условия истинности для этих утверждений со ссылкой на возможные миры. Утверждение формы «Если бы было так, что p, было бы так, что q» истинно, согласно Льюису, как раз тогда, когда q истинно в возможных мирах, которые удовлетворяют p и в остальном наиболее похожи на реальный мир . (Может быть, а может и не быть единственного наиболее похожего p-мира.) Таким образом, чтобы решить, сможет ли Том сделать пятьдесят отжиманий после определенного приема пищи, нужно решить, говорит Льюис, возможен ли мир, в котором он (или его «двойник») делает пятьдесят отжиманий после такой еды, это будет минимально отличаться от реального мира, или потребуется ли от него пройти курс обучения, скажем, который он не испытывал в реальном мире .Поскольку отрицание, согласно Льюису, условного «Если бы А произошло, то Б произошло бы» является «Если бы А произошло, то Б могло бы не произойти», можно использовать его теорию для выявления другого вида возможности, которая могла бы называться «случайной» возможностью. Предположим, ложно и то, что, если бы А произошло, случилось бы Б и что А действительно произошло бы. В этих обстоятельствах можно было бы сказать, что то, что не происходит, является случайной возможностью.

Относительная или гипотетическая возможность

Концепция возможности, в конечном счете жизненно важная для субъекта человеческой свободы, — это концепция того, что возможно с учетом законов природы и наличия отдаленно предшествующих причинных факторов.И Аристотель, и Лейбниц признали эту концепцию, но идея о том, что она представляет собой реальную возможность, часто подвергается сомнению современными философами. Бенсон Мейтс (1986) в своем комментарии к Лейбницу говорит, что различие между абсолютной и гипотетической необходимостью (и, следовательно, между абсолютной и гипотетической возможностью), по-видимому, происходит от смешения слов «Обязательно, если P, то Q» и «Если P, тогда обязательно Q. » Нет сомнений в том, что эта путаница возникает часто, но она определенно была сделана не Лейбницем, который явно различал утверждения такого рода и обвинял Диодора Кроноса, который отрицал, что любая возможность не может быть необходимостью, в смешении гипотетической необходимости с абсолютной необходимостью. необходимость (см. Mates 1986, стр.117ff).

Питер ван Инваген (1983, 2000), желая избежать путаницы, упомянутой Мейтсом, ввел новый модальный оператор, формулируя аргумент против совместимости свободы и детерминизма. Формулу «Np», содержащую его специальный оператор «N», следует понимать как означающую «p [истинно], и ни у кого не было и никогда не было выбора относительно того, является ли p». Если «O» является модальным оператором, представляющим своего рода необходимость, нет сомнений в том, что аргумент, имеющий «Op» и «O (если p, то q)» в качестве посылок и «Oq» в качестве заключения, действителен.Соответственно, ван Инваген формулирует соответствующий аргумент со своим оператором «N» и утверждает, что он верен. Возникли отдаленно предшествующие причины C, и ни у кого в настоящее время не было и никогда не было выбора относительно их возникновения; следовательно, «N (C)». Точно так же справедливы законы природы, и ни у кого не было и никогда не было выбора в отношении этого факта. Законы также подразумевают, что если C, то B, где B — репрезентативный элемент поведения в детерминированном мире. Поскольку этот подтекст необходим и что-то, что ни у кого не было и не было выбора, ван Инваген заключает, что N (B) — это B, и ни у кого не было или никогда не было выбора: альтернатива B исключена .

Аргумент Ван Инвагена подвергся серьезной критике с тех пор, как его книга была опубликована в 1983 году, и он продолжил набросок нового аргумента, чтобы выразить свое ощущение «абсолютной неизбежности» решительного поведения (см. Van Inwagen 2000). Но очевидно, что абсолютная неизбежность B равносильна тому факту, что это относительно (или гипотетически) необходимо в понимании Лейбница, и вывод ван Инвагена «N (B)» представляет собой не что иное, как утверждение, что B является логическим следствие естественных законов и возникновение начальных условий (или предшествующих причин), которые не могут быть изменены при возникновении B.Беспокойство Ван Инвагена о человеческой свободе, по сути, зависит от относительной невозможности поведения, которого не происходит. Так что это ощущение возможности жизненно важно для проблемы свободы-детерминизма, по крайней мере, в том смысле, в каком его понимают такие философы, как ван Инваген.

См. Также Аналитические и синтетические отчеты; Модальная логика.

Библиография

Возможность в истории философии

Фома Аквинский. Основные сочинения святого Фомы Аквинского , под редакцией Антона К.Пегис. 2 тт. Нью-Йорк: Random House, 1945.

Аристотель. Полное собрание сочинений Аристотеля: Пересмотренный Оксфордский перевод , отредактированный Джонатаном Барнсом. 2 тт. Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета, 1984.

Коплстон, Фредерик. История философии . 8 томов. Лондон. 1959–1965 гг.

Декарт, Рене. Философские сочинения Декарта . Переведен и отредактирован Джоном Коттингемом, Робертом Штутхоффом и Дугальдом Мердоком. 2 тт.Кембридж, Великобритания: Cambridge University Press, 1984.

Hintikka, Jaakko. «Необходимость, универсальность и время у Аристотеля». Adjatus 20 (1959): 65–90.

Гоббс, Томас. Гоббс: Выборы , отредактированный Фредериком Дж. Э. Вудбриджем. Нью-Йорк: Scribners, 1930.

Хьюм, Дэвид. Запрос о человеческом понимании . 3-е изд., Под редакцией Л. А. Селби-Бигге. Редакция П. Х. Ниддича. Oxford: Clarendon Press, 1975.

Kant, Immanuel. Критика чистого разума . Перевод и редакция Пола Гайера и Аллена Вуда. Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета, 1998.

Книл, Уильям и Марта Книл. Развитие логики . Oxford: Clarendon Press, 1963.

Leibniz, Gottfried von. Лейбниц: Выборы , отредактированный Филипом П. Винером. Нью-Йорк: Scribners, 1951.

Лавджой, А. О. Великая цепь бытия: исследование истории идеи . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 1936.

Товарищи, Бенсон. Философия Лейбница: метафизика и язык . Нью-Йорк: Oxford University Press, 1986.

Spinoza, Baruch. Философия Бенедикта де Спинозы . Перевод Р. Х. М. Элвеса. Нью-Йорк, 1955.

Возможность в современной философии

Остин, Дж. Л. «Ifs and Cans». В его Философских статьях . Oxford: Clarendon Press, 1961.

Kripke, Saul. Именование и необходимость . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 1980.

Крипке, Саул. «Семантические соображения по модальной логике». В Ссылка и Модальность , отредактированный Леонардом Лински. Лондон: Oxford University Press, 1971.

Льюис, Дэвид. Контрольные факты . Оксфорд: Блэквелл, 1973.

Льюис, Дэвид. О множественности миров . Оксфорд: Блэквелл, 1986.

van Inwagen, Питер. Очерк свободной воли . Оксфорд: Clarendon Press, 1983.

van Inwagen, Peter. «Свобода воли остается загадкой.»In Philosophical Perspectives . Том 14: Действие и свобода, 2000 , под редакцией Джеймса Э. Томберлина. Бостон: Блэквелл, 2000.

Брюс А. Аун (1967, 2005)

[ M07] Типы возможностей

Понятия необходимых и достаточных условий относятся к концепции возможности. Сказать, что X необходимо для Y, значит сказать, что Y не может возникнуть без X. Сказать, что X достаточно для Y, значит сказать, что X не может возникнуть без Y.Однако существуют разные смыслы «возможности», и в соответствии с этими разными значениями существуют различные виды необходимых и достаточных условий.

Рассмотрим эти утверждения:

Невозможно быть высоким мужчиной, не будучи высоким.
Золото невозможно растворить в чистой воде.
Невозможно добраться из Гонконга в Нью-Йорк менее чем за десять минут.
Без разрешения нельзя посетить армейские казармы.

Слово «невозможно» имеет разные значения в каждом из этих утверждений. В первом утверждении говорится о логической невозможности . Что-то логически невозможно, если оно противоречит или противоречит законам логики. Таким образом, круглый квадрат логически невозможен, и логически невозможно быть высоким человеком, не будучи высоким.

Но растворить золото в воде логически невозможно. Законы логики не говорят нам, что этого не может быть.Скорее, невозможность связана с законами физики и химии, которые выполняются в нашей Вселенной. Если бы наша Вселенная содержала другие законы, возможно, можно было бы растворить золото в воде. Растворение золота в воде логически невозможно, но эмпирически невозможно . Иногда это также называют причинной или номологической невозможностью .

Смысл, в котором верно третье утверждение, снова другой. Законы физики, вероятно, не запрещают нам путешествовать из Гонконга в Нью-Йорк менее чем за десять минут.Верно то, что у нас нет средств для достижения этого с использованием современных технологий. Таким образом, такая поездка технологически невозможна , хотя она возможна как логически, так и эмпирически. Конечно, если технологические препятствия удастся преодолеть, тогда такая поездка станет возможной.

Наконец, посещение армейских казарм без разрешения логически, эмпирически и технологически возможно. В конце концов, можно было бы выкопать туннель, чтобы войти в казармы без разрешения.То, что въезд без разрешения невозможен, находится в юридическом смысле. Имеется в виду, что вход в казармы без разрешения является незаконным или противоречит соответствующим правилам. Здесь речь идет о юридической невозможности .

§ 1. Разные виды необходимости и достаточности

В соответствии с этими разными представлениями о возможности у нас есть разные концепции необходимых и достаточных условий. Например :

Для квадрата логически необходимо иметь четыре стороны.
Быть отцом логически достаточно, чтобы быть родителем.
Присутствие кислорода причинно необходимо для правильного функционирования мозга.
Пропуска тока через резистор причинно достаточно для выделения тепла.
Быть совершеннолетним старше 18 лет по закону достаточно для получения права голоса.
Присутствие свидетеля необходимо для заключения брака.

Обратите внимание, что могут быть и другие типы необходимости и возможности.Например, отец может посоветовать своему сыну хорошо относиться к сестре. Смысл «должен» здесь не является юридической необходимостью, поскольку закон не требует, чтобы мы хорошо относились к нашим братьям и сестрам. Скорее, чувство необходимости связано с моральным поведением. С другой стороны, если сыну говорят, что он должен хорошо относиться к своему боссу, это может иметь в виду, что хорошее отношение к своему боссу требуется не столько по морали, сколько по правилам благоразумия.

Метафизика возможности

Природа возможности, наряду с целью, является одним из самых сложных вопросов в метафизике.На самом деле в истории философии существует только три значимых теории возможности: (1) одна Аристотель, которая, очевидно, считалась адекватной на протяжении многих веков, (2) другая, которую мы находим в квантовой механике, которая возникла совершенно случайно и непреднамеренно, поощряется различными физиками и не может быть сформулирована в полностью связной форме, и, наконец, (3) другая формулировка недавнего философа Дэвида Льюиса (1941–2001). Эта проблема уже по-разному затрагивалась на этом сайте, но необходимо более целенаправленно и целенаправленно ее рассмотреть.

Вероятность, что наиболее важно, можно найти в двух формах: de re , относительно вещей, , которая является возможностью существования в объектах, и de dicto , касающейся того, что сказано, что является возможностью правда в предложениях. В первом случае нас интересует различие между существованием и небытием , а во втором — между истиной и ложью . В первом случае мы снова сталкиваемся с метафизической проблемой, заключающейся в том, что возможные объекты могут не существовать , что означает, что мы можем быть брошены в парадоксальную и нежелательную теорию несуществующих объектов.В последнем случае мы должны рассмотреть проблему истины и лжи, имея некоторое представление о том, как возможность лжи беспокоила Декарта. Эти две формы возможности могут быть связаны в том смысле, что истина предложений может зависеть от существования факта в мире, при этом изречение , таким образом, основано на res . Какой «факт» делает что-то возможным — это особенность вопроса.

Концепция возможности является частью системы модальных терминов, которые мы можем принять для обозначения «способа», в котором существуют вещи, помимо простых указателей существования или несуществования — это отдельно от других модификации, такие как количественная оценка (см. ниже), и она отличается от режима или наклонения глаголов, что представляет интерес сам по себе.Самая любопытная особенность модальных окон состоит в том, что, хотя мы можем рассматривать все концепции как одинаково примитивные, оказывается, что все они могут быть определены в терминах друг друга. Мы видим это в таблице справа, основанной на логическом квадрате оппозиции.

Модальная логика ввела два символа, очевидных на диаграмме для того, что можно было бы принять за самых примитивных концепций, а именно: ромб для «возможного» и квадрат для «необходимого». Однако оказывается, что даже возможное и необходимое можно определить в терминах друг друга.Таким образом, если предложение необходимо, P, это означает, что невозможно, чтобы оно не было истинным, ∼∼P [«невозможно, не P»].

Поскольку невозможность — это своего рода необходимость, ∼P ≡ [«эквивалентно»] ∼P, возможное и необходимое разделяются не более чем положением отрицания. Этот пример также позволяет нам представить правило, согласно которому отрицание может «проходить через» модальное окно и превращать его в свою противоположность. Это похоже на аналогичное правило в символической логике для кванторов (названное Бенсоном Мейтсом «обмен квантификаторами»), согласно которому отрицание может «проходить» и превращать одно в другое, т.е.грамм. ∼ (x) Fx ≡ (∃x) ∼Fx, «« это не тот случай, когда все является F », эквивалентно« есть что-то, что не является F »». В этих терминах мы могли бы изучить вопрос метафизики. Если Бог является «необходимым существом» (∃x) Gx, «необходимо, чтобы Бог существовал», то отрицание этого, ∼ (∃x) Gx, эквивалентно ∼ (∃x) Gx, » Возможно, Бога нет »или (x) ∼Gx,« возможно, что все не Бог ». Следовательно, отрицание Бога как необходимого существа не означает, что Бога нет, только то, что Бог, если бы он существовал, был бы случайным существом.

Несмотря на нашу способность определять все модальные окна в терминах друг друга, значение каждого из них представляет некоторый независимый интерес. Разумеется, отрицание возможного невозможно. Отрицание необходимого — это «контингент», который, как возможное означает, что что-то может существовать или быть правдой, контингент означает, что что-то может не существовать или не быть правдой. Выражение ∼ (∃x) Gx означало бы, что Бог, если бы он существовал, был бы «случайным существом», подобным нам, чье несуществование возможно.Конечно, то, что возможно, тем не менее может никогда не существовать; и случайное существо может никогда не существовать, т.е. существовать всегда. Таким образом, возможное и случайное связаны с вещами, которые могут или не могут существовать, или могут быть, а могут и не быть правдой. Когда мы не имеем дело с модальными формами, предложения, которые могут быть либо истинными, либо ложными, поскольку они не являются тавтологиями (всегда истинными) или противоречиями (всегда ложными), обычно называют просто «случайностями», а категория «возможности» избыточна.

Соотношение между модальными и индикативными формами представляет некоторый интерес.Важной чертой аргументации Канта Критики чистого разума является принцип, согласно которому, если что-то является действительным , то необходимо , чтобы это было возможно . Рассуждение начинается с наблюдения, что P ⊃ [«подразумевает»] P, «Если P, то P возможно». Сопутствующим принципом с необходимостью будет P ⊃ P, «Если P необходимо, то P.» Поскольку модальные окна могут быть определены в терминах друг друга, мы можем подозревать, что эти принципы окажутся эквивалентными.Логически переставляя первую формулу, мы получаем ∼P ⊃ ∼P, «Если P невозможно, то не-P». Пропуская отрицание через возможный оператор, получаем ∼P ⊃ ∼P. Подставляя ∼P вместо P, получаем ∼∼P ⊃ ∼∼P. И, исключив двойное отрицание, мы получим P ⊃ P, что и требовалось доказать. Оказывается, P ⊃ P ≡ P ⊃ P.

У Канта аргумент «трансцендентальной дедукции» — это «необходимость возможности опыта», что означает, что условия возможности опыта необходимы — условие sine qua non , «условия» без чего нет, «я.е. необходимые условия. Эти условия в системе Канта предполагают синтез опыта в соответствии с правилами категорий рассудка. Синтез связывает воедино восприятие как часть единства сознания. Это должно быть аргументировано само по себе, но всегда остается требование о том, что условия для возможности переживания необходимы.

Где именно для этого может появиться необходимость в одной из наших формул — хороший вопрос. Заманчиво правильно сказать, что P ⊃ P: «Если P, то необходимо, чтобы P было возможно.«Однако, хотя это может выглядеть хорошо, это не годится. Если мы транспонируем формулу в ∼P ⊃ ∼P, мы получим ∼P ⊃ ∼P, что означает, что если возможно , что P невозможно , то не-P. Это не похоже на здравый вывод. Простая возможность того, что что-то невозможно, не может быть достаточным, чтобы сделать это ложным. Конечно, возможно , что экономическое процветание при социализме невозможно, но гораздо больше требуется для вывода о том, что при социализме нет экономического процветания, не говоря уже о том, что оно невозможно (а оно есть на самом деле).Это требует дальнейшего шага [примечание].

Альтернативой является (P ⊃ P), что ставит необходимость во всем утверждении. Мы можем проверить это отрицанием. Что происходит с ∼ (P ⊃ P): «Не обязательно, что P подразумевает, что P возможно»? Логически мы можем поменять местами условие отрицания конъюнкции, ∼∼ (P & ∼P). Это сводится к (P & ∼P), что является необычным утверждением, что для P возможно как истинное, так и невозможное! Поскольку ∼P ⊃ ∼P, мы получим противоречие и хороший результат для аргумента reductio ad absurdum .Итак, верно, что (P ⊃ P) «необходимо, чтобы если P, то P возможно». Как это работает в аргументации Канта, конечно, зависит от деталей и достоверности условий, которые он выдвигает для возможности переживания.

Необходимость приставки к любой тавтологии , что неудивительно, дает нам результаты, аналогичные тем, которые мы только что видели. Таким образом, (P ⊃ P), если ему отказано, в конечном итоге дает нам (P & ∼P): «Возможно, что P, а не -P». Поскольку такое противоречие не возможно, у нас есть другое косвенное доказательство.Кроме того, поскольку P ⊃ P, мы всегда можем отказаться от префикса необходимости для удобства: (P ⊃ P) ⊃ (P ⊃ P) [примечание].

Добавление квантификаторов к нашим модальным символам позволяет формально определить разницу между de re и de dicto . Таким образом, de re — это (∃x) Fx или (x) Fx; а de re — это (∃x) Fx или (x) Fx. de dicto возможно: (∃x) Fx или (x) Fx; а обязательным условием de dicto является (∃x) Fx или (x) Fx.Поскольку символическая логика интерпретирует кванторы как подтверждения или отрицания существования , значение de re достаточно ясно, в то время как модальное выражение после квантора применяется только к предикации.

Манипулирование этими символами может быть забавным и поучительным, но на самом деле это мало что нам нужно для реального понимания их значения или их метафизики. Философы (особенно философы-аналитики) иногда думают, что раз у них есть символ чего-то и они могут им манипулировать, это означает, что они понимают, что это такое.Это не обязательно так, и это может вызвать серьезную путаницу в философии — например, когда это применяется к математике, что приводит к Греху Галилея, что только потому, что математика работает, это означает, что мы знаем, что происходит. . Математика Ньютона работала прекрасно, но это не означало, что он или кто-либо другой понимал, что такое гравитация или как она работает на самом деле. Ньютон думал, что это Воля Бога, а не тот взгляд, который можно было бы рекомендовать нашим современникам.

Таким образом, возможность и необходимость требуют субстантивной теории, что означает метафизику — чего-то еще, чего избегают наши современные (особенно аналитические) философы.Исторически первая теория возможности принадлежит Аристотелю. Это функция его теории, что все объекты в мире состоят из из и материи . Это означает совсем не то, что мы ожидали бы сейчас. В то время как мы можем думать о «материи» как о субстанции и о «форме» как о эпифеномене, идеи Аристотеля о них почти противоположны. Форма — это действительность , ἐνέργεια, от которой происходит слово «энергия». Материя — это потенциал, или мощность, , δύναμι from, откуда мы получаем такие слова, как «динамический».«Форма» по-гречески — это εἶδος, один из терминов, которые Платон использовал для своих Форм. На латынь это слово будет переведено как вид , которое вошло в биологию как слово для основной таксономической классификации организмов. представляет οὐσία, что обычно переводится как «субстанция» ( субстанция на латыни) — отсюда и термин «субстанциальная форма» для сущностей Аристотеля — но он имеет более тесное лингвистическое родство с «сущностью» ( essentia на латыни) что-то такое .И οὐσία, и essentia происходят от слов «быть» в греческом и латинском языках, εἶναι и esse , соответственно. Материя, ὕλη, лишенная всякой формы, не является субстанцией или сущностью, хотя по-гречески ее можно назвать ὑποκείμενον, «лежащая в основе [вещь]», даже несмотря на то, что это слово похоже по происхождению и форме аналогично латинскому Воронеж . Всего этого должно быть достаточно, чтобы предупредить нас о том, что значение этих вещей, поскольку они исторически менялись, является вопросом некоторой неопределенности.

Достоинство теории Аристотеля в том, что она дает нам онтологическое основание для возможности. Похоже, этого было достаточно, чтобы решить вопрос, который волновал большинство людей на протяжении многих веков. Однако в трактовке Аристотеля есть фундаментальный парадокс. Не все возможно. Существуют ограничения на то, что может произойти. Таким образом, возможность должна иметь структуру , но единственная структура в системе — это то, что проявляется в форме действительности. Это ставит требование точно в обратном порядке.Конечная материя Аристотеля, «первичная материя» — это то, что лишено всякой актуальности, всякой субстанции, однако она уже должна содержать в себе структуру всего возможного. Говоря современным языком, закон природы должен быть ему присущ. Но первичная материя не может существовать отдельно. Единственное условие, которое Аристотель сделал для такой структуры, — это существование Бога, который является чистой действительностью и который, можно сказать, несет ответственность за законы природы. Но тогда нас поражает другой парадокс.Поскольку Бог Аристотеля — чистая действительность, он не может делать то, чего еще не делал. В отличие от Бога Авраама и Исаака, он не имеет δύναμις и поэтому не может быть «Всемогущим». Больше похоже на «Небесный». Всякая власть и возможности онтологически наделены материей, которая в конечном итоге выглядит как ничто и фактически интерпретировалась неоплатониками только как не бытие, а как зло. Можно было бы возразить, что то, что Бог уже делает , — это воздействие на действительность законов природы.Это означает, что в каждом случае движения материальных объектов в соответствии с законами природы, таких как падающие веса, на них напрямую влияет контроль Бога. Это начинает звучать как окказионализм, который некоторые могут принять с некоторым самоуспокоением, но который в остальном начинает выглядеть как нарушение бритвы Оккама.

Оглядываясь назад от Аристотеля к Платону, всю теорию форм более раннего философа можно интерпретировать как теорию возможности. Формы — это все, что возможно в мире.Парадокс в том, что Платоновские формы кажутся слишком конкретными. Если есть телевизоры или зубная нить, тогда должна быть форма телевидения («Само телевидение», как сказал бы Платон) и форма зубной нити («сама зубная нить»). Это начинает звучать немного глупо, как понял сам Платон (хотя он не знал ни о телевизорах, ни о зубной нити). Однако, если Формы состоят только из тех абстрактных законов природы, которые делают возможными телевизоры и т. Д., Тогда мы получим нечто подобное.Платону, однако, нравилась конкретность форм, потому что он считал их прекрасными. Математические законы природы сами по себе могут быть красивыми, но это не совсем одно и то же. Вам нужно понимать математику.

В последнее время дискуссии о возможности неизбежно влекут за собой проблемы из квантовой механики. Волновая функция, описываемая уравнением Шредингера, является чем-то, чья природа в действительности является вопросом неопределенности, интерпретации и спора, если не страха.Первоначально свет рассматривался как волна, с некоторой уверенностью из-за экспериментов Томаса Юнга, демонстрирующих эффекты интерференции. Затем Эйнштейн утверждал, что фотоэлектрический эффект показал, что свет был частицей, как думал Ньютон — даже Ричард Фейнман неосторожно утверждал, что это означает, что свет был частицей, потому что «волновая теория рухнула». Луи де Бройль, однако, показал, что частицы могут действовать как волны; и, наконец, Нильс Бор постулировал принцип комплементарности, согласно которому субатомные сущности могут появляться как волны или частицы, но не то и другое одновременно.Вот где мы сейчас находимся.

Теперь перейдем к хорошему. Согласно Бору, волновая функция коллапсирует на частицы, когда ее наблюдают. Согласно Вернеру Гейзенбергу, квадрат волновой функции — это вероятность нахождения частицы в определенном месте и при определенном импульсе. Вероятность — это возможность, выраженная количественно, поэтому у нас есть наша теория возможности.

Не так быстро. Метафизика зависит от того, какая волновая функция равна , и это вопрос, который иногда кажется физикам малоинтересным.Сам Бор сказал, что «ничего не существует», пока это не наблюдается, и нет ничего необычного в том, чтобы понять, что на самом деле существуют только частицы и что волновая функция — это математическая конструкция, не имеющая ничего общего с реальностью. Но тогда это оставляет в реальности довольно большую дыру с богатым урожаем парадоксов. Электроны как волны могут находиться одновременно в двух местах просто потому, что волна — это пространственно протяженная сущность. Однако, как частицы, электроны представляют собой дискретные сущности, которые могут находиться только в одном месте одновременно — и это место является не более чем точкой местоположения, поскольку электроны являются точечными частицами Дирака.Итак, что мы должны сказать об эксперименте, в котором электрон, по-видимому, находится в двух местах одновременно, и, согласно Бору, только можно понимать как волну, а не как частицу из-за дополнительности? Следует признать физическую реальность волны, как утверждали бы де Бройль и Шредингер. Но я подозреваю, что большинство физиков предпочли бы не беспокоиться об этом, а тем более ответить на этот вопрос. Антиреализм Бора — легкий выход.

Так в чем проблема? Что ж, физики не любят метафизику; и фактически, чтобы заниматься своей наукой, им не нужно решать, знать или заботиться об онтологическом статусе волновой функции.И философы настолько запуганы физикой, что даже не задаются вопросом. Кто такие , они , чтобы сказать физикам, что думать? Что ж, кому-то нужно заявить очевидное. Единственная классическая западная метафизическая доктрина, которая постулирует дуализм, подобный дуализму волны / частицы, — это доктрина Иммануила Канта. Кантовская интерпретация квантовой механики гласит, что волновая функция представляет собой уровень реальности, который включает в себя возможность и вероятность, среди вещей самих по себе .Это выходит за рамки того, что мы можем испытать в феноменальных объектах, где частицы появляются как частицы. Это еще не говорит нам точно, что там происходит, но тогда Кант не верил, что мы можем иметь полное теоретическое знание вещей самих по себе. Волновая функция скрыта за ограничениями разума.

Возможное неуважение физиков к теории, которая включает в себя вещи в себе, несовместимо с их (обычным) самодовольством в отношении исследований, направленных на обнаружение эффектов в наблюдаемой вселенной, либо из других вселенных , либо из областей этой вселенной, которые находятся за пределами наблюдаемого пространства — условие, которое стало возможным благодаря «инфляционным» теориям, которые постулируют на какое-то время расширение Вселенной, превышающее скорость света.Кроме того, квантовая механика постулирует «нелокальность», что означает, что квантовые эффекты могут игнорировать пространство. Поскольку это именно то, что Кант допустил бы о вещах в себе, физики незаметно уже соскользнули в кантианское мышление. Сама волновая функция нелокальна, поскольку она может мгновенно коллапсировать на космологических расстояниях, нарушая Специальную теорию относительности. Это было доказано теоремой Белла. Таким образом, кантианская теория пространства, уже допускаемая нелокальностью, уже принимает волновую функцию на онтологическом уровне ниже наблюдаемой или (в терминах Канта) феноменальной вселенной.

Однако реальное преувеличение вероятности в квантовой механике не затрагивает онтологический смысл волновой функции. Когда волновая функция коллапсирует при наблюдении, и мы получаем дискретные частицы, физики задаются вопросом, почему мы получаем одно состояние, а не другое. Актуальность отсеивает бесконечное количество других возможностей. По какой-то причине людей это беспокоит или раздражает. Таким образом, мы получаем интерпретацию квантовой механики «многих миров». Когда волновая функция коллапсирует, мы получаем , что все возможности становятся актуальными, каждая в своей параллельной вселенной.Я не уверен, какие преимущества эта теория должна дать физике, особенно когда это особенно вопиющее нарушение бритвы Оккама, как отмечал Мартин Гарднер.

Привлекательность квантовой механики «многих миров» может быть частью привлекательности общей метафизики Дэвида Льюиса. Возможно, это началось с коллеги Льюиса в Принстоне, Сола Крипке, который решил, с подсказкой Лейбница, подойти к модальной логике как к количественной оценке «возможных миров» .Необходимость — это когда что-то верно «во всех возможных мирах»; невозможность в «невозможных мирах»; и возможность / случайность в «некоторых возможных мирах». Как и Лейбниц, Крипке не считал себя более чем одним реальным миром; но Льюис выглядит скачком к утверждению, что все возможные миры на самом деле являются реальными мирами , как разные параллельные вселенные. Это наша третья классическая теория возможностей, и, конечно же, она перекрывает свободные концы онтологии квантовой механики.Сам Кирпке счел эту теорию тревожной; и это действительно кажется преувеличенным большинством людей в философии, хотя и дает прекрасную почву для писателей-фантастов. Однако это сложно из-за своей простоты. Он устраняет все особенности, необходимые для теории возможностей, т.е. то, что возможные вещи могут никогда не существовать на самом деле, но должны быть основаны на физической реальности, которая сделает их возможными. Теперь они существуют, и мы можем забыть о возможности как отдельном онтологическом деле.Мало того, что коллапс волновой функции порождает бесконечное количество новых вселенных, но бесконечное количество новых вселенных всегда существовало и всегда создается заново.

Метафизика Льюиса, однако, не рассматривает такие вещи, как нелокальность в квантовой механике или действительное физическое внутреннее , связанное с ней. Эти особенности соответствуют фактической несложной волновой функции, которая теперь не имеет никакой физической реальности, кроме существующих параллельных вселенных.Таким образом, если у нас есть частицы, спины которых коррелированы, то есть одна должна быть положительной, а другая отрицательной, но это еще не определено, Льюис должен сказать, что они уже были определены, но что до очевидного коллапса волны функция нам , есть уже бесконечное количество вселенных, в которых каждое из возможных состояний коллапса уже в действии. Это поднимает сложные вопросы об идентичности и причинно-следственной связи.Крипке уже отмечал, что идентичность между возможными мирами должна поддерживаться, поэтому имеет смысл сказать, что тот же Сократ мог выиграть свое дело как Сократ, который вместо этого был приговорен к смерти. Такие имена являются «жесткими обозначениями», и без них даже истинный не смог бы сказать: «Сократ, возможно, избежал смерти». Упоминание термина «Сократ» было бы другим. Из теории Льюиса неясно, какая семантическая или онтологическая связь могла быть между «Сократом» в одном мире и другим в другом.

Подобные проблемы могут быть и с причинно-следственной связью, и с волей. Причина может заставить произойти одно, а не другое. Но в метафизике Льюиса в определенной вселенной может произойти только одно, потому что «возможность» чего-то еще происходит просто означает, что что-то еще происходит в другой вселенной. Или причины превращают в бесконечное количество новых миров каждый раз, когда они вызывают какое-то изменение? Этого достаточно, чтобы у кого-то заболела голова. У нас также нет реального выбора в нашей собственной вселенной.Другой я (что бы это ни значило) в другой вселенной будет делать что-то другое, но этот я здесь и сейчас делает только единственное, что актуально в этой вселенной. Нет ничего неопределенного и, в строгом смысле, вероятности не существует — мой бросок кости может иметь только один результат в этой вселенной .

Метафизические теории о возможностях и других мирах отличаются от реальных физических теорий о других вселенных. В квантовой механике распространялись идеи о том, что вселенные могут возникать из ничего или что новая вселенная может отделяться от старой — например, что вселенные являются «бранами», т. Е.е. подобно мембранам, в мультивселенной более высокого измерения — не связаны с проблемами идентичности и постулируют такую причинную связь, что для таких теорий иногда приводятся данные наблюдений или экспериментальные данные, хотя они в основном являются спекулятивными. Однако и физическая, и метафизическая теории страдают фундаментальным физическим недостатком: законами сохранения. Если вселенная возникла из ничего — или если каждый раз, когда волновая функция коллапсирует, создаются бесконечные вселенные — в ней задействовано много энергии.Квантовая механика позволила «виртуальным частицам», которые берут энергию из ничего, чтобы войти в какое-то (нереальное) существование. Поскольку количество энергии обратно пропорционально времени, в течение которого она может быть заимствована, только безмассовые частицы (например, фотоны или гравитоны) являются бесконечно долговечными; а большие массы существуют, даже виртуально, лишь в течение крошечного времени. На таких условиях сложно построить вселенную; и даже вселенная, оторвавшаяся от старой, не будет иметь много реальной энергии, с которой можно было бы работать.В представленных мною презентациях такого рода теорий я не припоминаю никаких объяснений того, как большие количества реальной энергии, достаточные для вселенной, могут быть взяты из ничего на космологические отрезки времени. Это ранее не допускалось квантовой механикой и противоречит законам сохранения массы, сохранения энергии и Эйнштейновского закона сохранения массы-энергии. Идея о том, что небольшая оторванная область пространства могла бы стать миниатюрной вселенной микроскопических существ, также игнорирует проблемы физических различий в масштабах.

Таким образом, несмотря на простоту и элегантность теории Дэвида Льюиса, я думаю, что она противоречит здравому смыслу, разумным метафизическим требованиям и некоторым базовым вещам в физической науке. Теория Льюиса страдает любопытным недостатком, заключающимся в том, что она одновременно редукционистская , устраняющая отдельную физическую или метафизическую реальность для возможности, и излишне умножает сущности , нарушая бритву Оккама, в форме бесконечностей на бесконечности других миров.Несмотря на нестабильность ее интерпретации, квантовая механика дает нам то, с чем действительно можно поработать в отношении природы возможности, а именно волновую функцию. И единственная метафизическая теория в западной философии, которая действительно обеспечивает соответствие дуальности волна / частица вместе с нелокальностью, — это теория Канта.

Это ставит возможность среди вещей в себе, скрытых от нашего прямого наблюдения. Конечно, как это ни разочаровывает или слишком удобно, это как раз те члены, на которых волновая функция уже существует.Если мы посмотрим прямо на это в физическом мире, с точки зрения стандартного понимания и ожиданий современной физики, мы не увидим волну или возможности, мы увидим реальные частицы, которые возникают в результате коллапса волны. Никто не может жаловаться на то, что это вина Канта.

Это означает, что существует только один реальный мир, но существует математическое выражение, а не просто неопределенный потенциал для всех возможных миров a parte post , т.е.идем вперед из настоящего. Волновая функция детерминирована; и Лаплас, который сказал, что он может рассчитать все будущее, если задавать условия настоящего, не будет жаловаться на Эрвина Шредингера. Однако волновая функция коллапсирует случайным образом, и последнее слово остается за Вернером Гейзенбергом. Но не совсем так. И детерминизм, и случайность не учитывают свободу, хотя это может запутать любого. Хотя однажды у меня был профессор, который написал книгу о свободе и сказал, что свобода — это просто случайность, а случайность — это не рациональная ; и это не назидательная теория свободы, что она иррационально случайна и тривиальна — осел выбирает одну стогу сена вместо другой.Вместо этого Кант понимал свободу как безусловную, а не как обусловленную причину, в которой знание и разум являются факторами в наших целях, но где эти цели не определяются физическими причинами. Случайность в квантовой механике в любом случае — это холодное утешение, поскольку квантовые популяции, несмотря на индивидуальную неопределенность, распределяются так же детерминированно, как и все остальное. Человек, делающий что-то совершенно новое и неожиданное, и выпрыгивающий из колоколообразной кривой, не вычисляет.

Теория Канта, таким образом, не была разработана с учетом квантовой механики или природы возможности.Но в итоге он делает это лучше, чем что-либо еще. И мы можем даже протолкнуть туда Формы Платона, если потребуется, уменьшив их парадоксальную конкретность, но с их потенциальной конкретностью , возможно, с учетом эстетических потребностей Платона.

Метафизика

Философия науки, физика

Домашняя страница

Copyright (c) 2014, 2015 Келли Л. Росс, доктор философии. Все права защищены

Метафизика возможности, Примечание 1

Как ни странно, P ⊃ P считается истинным в некоторых системах модальной логики.Это называется «аксиомой Брауэра», частью «системы Брауэра», названной так в честь математика-интуициониста Л.Э.Дж. Брауэр [ср. Новое введение в модальную логику , G.E. Hughes & M.J. Cresswell, Routledge, 1996, 2005, стр.62 и 70]. Теперь, если P ⊃ P истинно, для Канта это не проблема; но мы получаем результаты Брауэра, главным образом, запрещая некоторые обычные правила логики, такие как устранение двойных отрицаний или использование косвенных доказательств. Это часть программы интуиционистской математической школы Брауэра.

Итак, у меня нет возражений против философской критики вещей в современной логике, поскольку у меня есть такая критика, которую я могу предложить самому себе. И иногда угрызения совести Брауэра кажутся разумными и показательными по некоторым вопросам, касающимся основ математики. Однако там, где интуиционисты хотят сократить принципы логики, которые использовались со времен греков (например, косвенное доказательство, ответственное, например, за пифагорейское доказательство того, что квадратный корень из 2 — 2 — является иррациональным числом) , и там, где устройство таблиц истинности демонстрирует, что выводы сохраняют истину ( salve veritate ), что на самом деле является всем, что имеет значение для логического вывода, то что-то зашло слишком далеко и привело к обманчивым результатам.

Абсурдность вывода о ∼P ⊃ ∼P, приведенного выше, могла быть предотвращена только брауверианцем, запретив одно из логических правил, которое его порождает. Это может вызвать некоторую проблему с правилом транспонирования, возможно, что оно связано с удалением двойного отрицания; но тогда это правило можно записать разными способами, включая способы, позволяющие избежать удаления двойных отрицаний. Брауверианцу нужно было бы выбрать, какие версии транспонирования нарушили бы его угрызения совести.Это кажется мне смешным.

Вернуться к тексту

Метафизика возможности, Примечание 2

В то время как модальная логика может быть построена как аксиоматическая система, большинство модальных логиков предполагают, что необходимость означает логическая необходимость , и их системы складываются в принципы «строгой импликации», с помощью которых условные выражения, если необходимо, означают, что следствие логически следует из антецедента.Это более чем уместно, если модальная логика должна иметь дело с необходимостью и другими модальными окнами должным образом общим образом, т.е.не всякая необходимость является логической необходимостью, что я имел возможность подробно исследовать в другом месте. Таким образом, мы должны придерживаться условных выражений в отношении истинного функционального значения «материальной импликации», согласно которому основание связи между антецедентом и следствием является неопределенным.

Это поднимает некоторые интересные вопросы о применении оператора необходимости, как в рассмотренном выше, так и теперь в других вопросах.Таким образом, важная теорема модальной логики:

(П ⊃ Q) ⊃ (П ⊃ Q).

Интересно, верна ли следующая теорема:

(P ⊃ Q) ⊃ (P ⊃ Q).

Если у нас есть условие, которое истинно, тогда будет ли достаточно иметь необходимый следствие, чтобы антецедент был необходим? Нужна ли сама условная ?

Этот вопрос можно исследовать, преобразовывая предложения в формы, истинность которых может быть оценена более интуитивно — возможно, в знак уважения к Л.E.J. Брауэр — хотя это чревато опасностью, опередить Брауэра, произвести reducio ad absurdum . Мы можем разобраться с первой теоремой таким образом:

Этот результат не вызывает возражений. Если P необходимо и Q возможно, то возможно, что (P & Q). Конечно, это сильнее, чем нужно. (P&Q) ⊃ (P&Q) также будет интуитивно правильным.

Соответствующий вывод для второй формы теоремы мог бы выглядеть так:

Плохой результат.Если P необходимо, а Q возможно, то (P & Q) не обязательно будет истинным. Поскольку Q — это только возможное , оно может быть ложным, и в этом случае (P & Q) будет ложным. Итак, у нас есть reductio ad absurdum здесь (P ⊃ Q) ⊃ (P ⊃ Q). Я думаю, это означает, что (P ⊃ Q) ⊃ (P ⊃ Q), в конце концов, была правильной идеей.

Поскольку эта теорема эквивалентна чему-то, что, как я сказал выше, было «сильнее, чем необходимо», а именно (P & Q) & (P&Q), я мог бы задаться вопросом, что более слабая формула, (P&Q) ⊃ (P&Q), похоже, с некоторыми манипуляциями.

Это интересный результат. Если (P ⊃ Q) обязательно истинно, то не имеет значения, истинно ли P только , возможно, ; ведь даже если P ложно, (P ⊃ Q) обязательно истинно, если Q обязательно истинно. Итак, эта теорема проходит интуитивную проверку. Это является интересным дополнением к исходной теореме (P ⊃ Q) ⊃ (P ⊃ Q). И во всех этих выводах мы можем вернуться в обратном направлении, так что они являются эквивалентностями, а не просто условными выражениями.

Если (P ⊃ Q) ⊃ (P ⊃ Q) — разумный принцип, непонятно, почему (P ⊃ Q) ⊃ (P ⊃ Q) не будет также.Если Q обязательно истинно, то (P ⊃ Q) обязательно будет истинным. Так что давайте, если из этого следует абсурд.

Это похоже на разумный результат. Если P истинно и Q возможно, то (P & Q) возможно. Таким образом, сильная теорема (P ⊃ Q) ⊃ (P ⊃ Q) сводится к (P ⊃ Q) ⊃ (P ⊃ Q), а затем даже к (P ⊃ Q) ⊃ (P ⊃ Q). Это включает принцип, согласно которому условное выражение может быть истинным, даже если антецедент ложный. Обязательно истинный консеквент сделает условное обязательно истинным.

А как насчет обратного? Что, если Q необходим, означает ли это, что тогда потребуется условное выражение? Например, (P ⊃ Q) ⊃ (P ⊃ Q)? Посмотрим, что у нас получится:

Это не очень хороший результат. Если (P & Q) возможно, мы не можем сделать вывод, что P. Итак, необходимый консеквент не делает условное необходимым. По крайней мере, это правда? Посмотрим:

Да, это так. Если (P & Q) истинно, то мы можем вывести, что P. Мы можем даже вывести (Q ⊃ Q), что мы уже знаем.Поскольку все эти производные используют только правила замены, мы всегда можем сформулировать такие вещи как эквивалентные: (P ⊃ Q) ⊃ (P ⊃ Q) ≡ (P & Q) ⊃ (P & Q).

Вернуться к тексту

Возможность и актуальность

В «семантике возможных миров» необходимость и возможность в модальной логике являются вариациями универсальных и экзистенциальных кванторов немодальной логики. Необходимая истина определяется как «истина во всех возможных мирах».«Возможная истина определяется как« истина в некоторых возможных мирах ». Эти абстрактные понятия о« мирах »- наборах предложений во вселенных дискурса — не имеют ничего общего с физической возможностью, которая зависит от существования реальной случайности. логика должна быть истинной или ложной. Случайные утверждения, которые не являются ни истинными, ни ложными, не допускаются. Вот и все, что касается реальных возможностей!

Исторически противодействие метафизической возможности исходило от тех, кто заявлял, что единственно возможные вещи, которые могут произойти, — это действительно происходящие вещи.Утверждать, что все могло быть иначе, было бы ошибкой, говорят элиминативные материалисты и детерминисты. Этих других возможностей в прошлом просто не существовало. Единственное возможное прошлое — это прошлое, которое у нас было на самом деле.

Точно так же есть только одно возможное будущее. Что бы ни случилось, случится. Идея о том, что может происходить много разных вещей, реальность модальности и такие слова, как «может» или «мог бы», используются в повседневном разговоре, но им нет места в метафизической реальности.Единственные «актуальные» события или вещи — это то, что существует. Для «презентистов» не существует даже прошлого. Все, что мы помним о прошлых событиях, — это просто набор «идей». И философов всегда беспокоил онтологический статус абстрактных Платоновских «Форм», таких сущностей, как числа, геометрические фигуры, мифические животные и другие выдумки.

Традиционно тех, кто отрицает возможности таким образом, называют «актуалистами».

За последние полвека можно было подумать, что метафизические возможности были восстановлены с развитием модальной логики.Так называемые модальные операторы, такие как «обязательно» и «возможно», были добавлены к структурно аналогичным операторам количественной оценки «для всех» и «для некоторых». Метафизическая литература полна разговоров о «возможных мирах».

Самая популярная теория «возможных миров» — это «модальный реализм» Дэвида Льюиса, бесконечное количество миров, каждый из которых так же актуален (элиминативный материалистический и детерминистский) для его обитателей, как и наш мир.

В «возможных мирах» Льюиса нет реальных возможностей!

Для меня становится шоком узнать, что каждый «возможный мир» так же актуален для его обитателей, как и наш мир для нас.Нет никаких альтернативных возможностей, никаких случайностей, что все могло бы быть иначе в любом из этих возможных миров. Каждый мир физически детерминирован, как и наш собственный.

Модальные логики теперь говорят о «правиле необходимости», действующем в семантике возможного мира. Оператор с необходимостью «» и возможный оператор «◇» называются «двойственными» — либо один может быть определен в терминах другого ( ◻ = ~ ◇ ~ и ◇ = ~ ◻ ~), поэтому любой из них может быть примитивным. Но большинство аксиоматических систем модальной логики, кажется, отдают предпочтение необходимости и принижают значение возможности.Они редко упоминают случайность, за исключением того, что говорят о том, что необходимость идентичности, по-видимому, исключает случайные утверждения идентичности.

Правило необходимости состоит в том, что «если p, то обязательно p» или p ⊃ ◻p. Это порождает идею о том, что если что-то существует, оно существует обязательно. Это называется «необходимостью». Идея о том, что если две вещи идентичны, они обязательно идентичны, была «доказана» Рут Баркан Маркус в 1947 году, ее научным руководителем Ф. Б. Фитчем в 1952 году и Уиллардом Ван Орманом Куайном в 1953 году.Дэвид Уиггинс в 1965 году и Саул Крипке в 1971 году повторили эти аргументы, почти не ссылаясь на более ранние работы или вообще не имея их.

Этот акцент на необходимости в семантике возможного мира приводит к ошибочному определению возможности, которое не имеет никакого отношения к обычным и техническим значениям возможности.

Модальные логики почти ничего не знают о реальных возможностях и совсем ничего не знают о возможных физических мирах. Их возможные миры — абстрактные вселенные дискурсов, наборов истинных или ложных утверждений.Условные утверждения, которые могут быть правдой или ложью, например утверждения о будущем, просто недопустимы.

Они определяют необходимые предложения как те, которые «истинны во всех возможных мирах». Возможные предложения — это те, которые верны только «в некоторых возможных мирах». Это результат принуждения модальных операторов ◻ и к соответствию универсальным и экзистенциальным операторам квантификации для всех ∀ и некоторых. Но сущность возможности — это сочетание случайности и необходимости.Случайность не невозможна и не обязательна (~~ ◇ ∧ ~ ◻).

Мы предполагаем существование метафизического поссибилизма наряду с понятием необходимости.

«Актуальные возможности» существуют в умах и в квантово-механических «функциях возможностей».

Это то, что мы могли бы назвать «актуальным поссибилизмом», то есть существование в нашем реальном мире возможностей, которые могут никогда не стать актуальными, но которые присутствуют в виде абстрактных сущностей, воплощенных в умах как идеи. Кроме того, мы включаем множество возможностей, которые возникают на микроскопическом уровне, когда квантово-механическая волновая функция вероятности-амплитуды коллапсирует, что делает одну из ее многочисленных возможностей актуальной.

Фактические возможности

Хотя в «возможных мирах» Льюиса нет подлинных возможностей, мы можем объяснить существование «актуальных возможных» в метафизических терминах, используя семантику возможных миров Сола Крипке, который утверждал, что его семантика может быть использована для описания различных способов нашего действительного мира. мир мог быть . В отличие от многих других интерпретаций «возможного мира», Крипке допускает, что эмпирические факты в физическом мире случайны, что многое могло быть иначе.Противоречивые утверждения Крипке на самом деле представляют собой совершенно разные способы, которыми реальный мир мог быть или может стать.

Я скажу вкратце о «возможных мирах». (Я надеюсь
для разработки в другом месте.) В настоящей монографии я утверждал
против тех злоупотреблений концепцией, которые касаются возможных миров
как что-то вроде далеких планет, как наше собственное окружение
но каким-то образом существовать в другом измерении или приводить к
ложные проблемы «трансмирной идентификации».Далее, если
хочется избежать Weltangst и философских заблуждений
что многие философы ассоциировали с «мирами»
терминологии, я рекомендовал, чтобы «возможное состояние (или история)
мира »или« контрфактическая ситуация »может быть лучше.
Следует даже напомнить себе, что терминология «миров»
часто можно заменить модальным разговором: «Возможно, что». . . ‘
«Возможные миры» — это совокупные «способы, которыми мог бы быть мир», или состояния или истории всего мира .
( Именование и необходимость , стр. 15, 18)

Следуя Крипке, построим модельную структуру M как упорядоченную тройку G, K, R>. K — множество всех «возможных миров», G — «актуальный мир», R — рефлексивное отношение на K, G ∈ K.

Если H ₁, H ₂ и H ₃ — три возможных мира в K, H ₁ RH ₂ говорит, что H ₂ «возможно относительно» или «доступно из» H ₁, что каждое предложение истинное в H ₂ равно возможное в H ₁.В самом деле, H миров и реальный мир G взаимно доступны, и каждый из них возможных относительно себя, поскольку R рефлексивен.

Теперь модельная система M присваивает каждой атомарной формуле (пропозициональной переменной) P значение истинности T или F в каждом мире H ∈ K.

Давайте определим миры H ₁, H ₂ и H ₃ как идентичные реальному миру G во всех отношениях, за исключением следующих утверждений, описывающих действия выпускницы колледжа Алисы, решающей ее следующий шаг.В H ₁ верно утверждение «Алиса принимает допуск в Гарвардскую медицинскую школу».

В H ₂ утверждение «Алиса принимает допуск в MIT» верно.

В H ₃ утверждение «Алиса откладывает свое решение и берет« год перерыва »».

Примерно в то же время в реальном мире G утверждение «Алиса считает аспирантуру» верным.

Обратите внимание, что абстрактная информация, которая соответствует трем возможным мирам H, физически воплощена в материи (нейронах мозга Алисы) в реальном мире и в трех возможных мирах.Нет проблем с «трансмирной идентичностью» Алисы, как это было бы с модальным реализмом Льюиса, «потому что все эти возможные миры находятся в одной и той же пространственно-временной области. Четыре утверждения верны во всех возможных мирах.

Метафизический вопрос состоит в том, какой из трех возможных миров станет новым актуальным миром, скажем, в момент времени –. Какова фундаментальная структура реальности, поддерживающая одновременное существование альтернативных возможностей?

Незадолго до момента времени – мы можем интерпретировать семантику модельной структуры M как утверждающую, что приведенные выше утверждения были «просто возможными» мыслями о будущих действиях в разуме Алисы.Также обратите внимание, что сразу после решения в момент времени t три возможных приложения остаются в Alice’s Experience Recorder и Reproducer в качестве воспоминаний.

Последствия

В будущем мире H ₁ исследование Алисы обнаруживает генетические сигналы, используемые при передаче сообщений раковыми клетками, и рак устраняется. За время жизни Алисы спасено (продлено) несколько сотен миллионов жизней.

В будущем мире H ₂ Алиса разрабатывает миниатюризацию ядерного оружия, чтобы оно стало достаточно маленьким, чтобы его можно было доставить с помощью крошечных дронов.Один из них украден террористом с авиабазы и доставлен в Х, где погибли миллионы жизней. На следующий день Алиса убивает себя.

В мире будущего H ₃ зрелая Алиса возвращается в школу, получает докторскую степень. доктор философии в Принстоне и пишет книгу о свободе воли и моральной ответственности.

Актуализм

Актуализм обращается к философам, которые хотят, чтобы мир определялся физическими законами, и к теологам, которые хотят, чтобы мир находился в руках всемогущего, всеведущего и доброжелательного бога.Некоторые физики думают, что будущее причинно закрыто в соответствии с детерминированными законами природы и «фиксированным прошлым». Если знание, которое лапласианский «сверхразум» может собрать обо всех движениях в любой момент, зафиксировано на все времена, то сегодня все могло быть предопределено с самых ранних моментов физической вселенной.

Специальная теория относительности, например, описывает четырехмерную «блочную вселенную», в которой все возможные события будущего уже существуют наряду с событиями прошлого.См., Например, J. J. C. Smart. Это делает возможным «предвидение» будущего.

Диодор Кронос ослеплял своих современников в четвертом веке до нашей эры сложными логическими аргументами, особенно парадоксами, которые «доказали», что может быть только одно возможное будущее .

Главный аргумент Диодора — это набор утверждений, призванных показать, что действительное является единственно возможным и что некоторые истинные утверждения о будущем подразумевают, что будущее уже определено. Это логически следует из его наблюдения, что если что-то в будущем не произойдет, должно быть, что утверждение, что этого не произошло в прошлом, должно было быть правдой .В число современных «актуалистов» входит Дэниел Деннет, для которого детерминизм гарантирует, что реальный результат всегда был единственно возможным результатом. Идея о том, что мы можем изменить будущее, абсурдна, говорит Деннет, изменить его с чего на что?

Древние философы обсуждали различие между необходимостью и случайностью (между a priori и a posteriori ). Необходимость включает в себя события или концепции, которые являются логически необходимыми и физически необходимыми, непредвиденные обстоятельства — те, которые логически или физически возможны.В средние века и в эпоху Просвещения необходимость часто противопоставлялась свободе. В наше время это часто противопоставляется простой случайности.

Причинность часто путают с необходимостью, как будто причинная цепь требует детерминированной необходимости. Но мы можем представить цепочки, в которых связанные причины являются статистическими, и современная квантовая физика говорит нам, что все события вызваны только статистически, даже если для больших макроскопических объектов статистическая вероятность приближается к достоверности для всех практических целей.Очевидная детерминированная природа физических законов — это только «адекватный» детерминизм.

В современной философии модальные теоретики, такие как Дэвид Льюис, обсуждают контрфактов , которые могут быть верными в других «возможных мирах». Работа Льюиса в Принстоне, возможно, была вдохновлена работой принстонского ученого Хью Эверетта III. Интерпретация квантовой механики Эвереттом заменяет «коллапс» волновой функции «расщеплением» этого мира на множество миров.

Согласно уравнению движения Шредингера, временная эволюция волновой функции описывает «суперпозицию» возможных квантовых состояний.Стандартная квантовая механика утверждает, что взаимодействие квантовой системы с другими объектами заставляет систему коллапсировать в одно из возможных состояний с вероятностью, равной квадрату «амплитуды вероятности».

Один очень важный вид взаимодействия — это измерение «наблюдателем».

В стандартной квантовой теории, когда производится измерение, квантовая система «проецируется», «коллапсирует» или «сокращается» до одного из разрешенных состояний системы. Если система была «подготовлена» к одному из этих «собственных состояний», то измерение обнаружит ее в этом состоянии с вероятностью единица (то есть с достоверностью).Однако, если система подготовлена в произвольном состоянии ψ _a, ее можно представить как находящуюся в линейной комбинации основных собственных состояний системы φ _n.

где

c _n = <ψ _a | φ _n>.

О системе ψ _a говорят, что она находится в «суперпозиции» этих основных состояний φ _n. Вероятность P _n нахождения его в определенном состоянии φ _n равна

P _n = <ψ _a | φ _n> ² = c _n ².

Шеннон и квантовый индетерминизм — нет информации без возможностей

В своем развитии математической теории передачи информации Клод Шеннон показал, что в сообщении не может быть новой информации, если нет нескольких возможных сообщений. Если возможно только одно сообщение, в этом сообщении нет информации.

Мы можем упростить это, чтобы определить принцип Шеннона. Никакая новая информация не может быть создана во вселенной, если нет нескольких возможностей , только одна из которых может стать актуальной.Альтернативное утверждение принципа Шеннона состоит в том, что в детерминированной системе информация сохраняется и не меняется со временем. Классическая механика — это консервативная система , которая сохраняет не только энергию и импульс, но и всю информацию. Информация — это «постоянная движения» в детерминированном мире.

Квантовая механика, напротив, недетерминирована. Он включает в себя несводимую онтологическую случайность.

Изолированная квантовая система описывается волновой функцией ψ, которая эволюционирует — детерминированно — согласно единичной временной эволюции линейного уравнения Шредингера.

(ih / 2π) ∂ ψ / ∂t = Hψ

Возможности множества различных исходов развиваются детерминированно, но отдельные фактических исходов являются неопределенными.

Звучит немного противоречиво, но это не так. Это суть крайне неинтуитивной квантовой теории, которая сочетает в себе детерминированный «волновой» аспект с недетерминированным «частичным» аспектом.

В своей книге «Математические основы квантовой механики » 1932 года Джон фон Нейман объяснил, что два принципиально разных процесса происходят в квантовой механике (во временной последовательности для данной частицы — не одновременно).

Процесс 1 . Непричинный процесс , в котором измеряемый электрон произвольно наматывает в одном из возможных физических состояний (собственных состояний) измерительного устройства плюс электрон.
Вероятность для каждого собственного состояния дается квадратом коэффициентов c _n расширения исходного состояния системы (волновая функция ψ ) в бесконечный набор волновых функций φ , которые представляют собственные функции измерительного прибора плюс электрон.
c _n = < φ _n | ψ >
Это максимально близко к описанию движения «частиц» квантовой системы. Согласно фон Нейману, частица просто появляется где-то в результате измерения.
Физика информации говорит, что частица появляется всякий раз, когда создается новая стабильная информационная структура, информация, которую можно наблюдать. Процесс 1b . Информация, созданная в Процессе 1 фон Неймана, будет стабильной только в том случае, если количество положительной энтропии, превышающее отрицательную энтропию в новой информационной структуре, перемещено прочь, чтобы удовлетворить второму закону термодинамики.
Процесс 2 . Причинный процесс , в котором волновая функция электрона ψ детерминированно развивается согласно уравнению движения Шредингера для «волнового» аспекта.Эта эволюция описывает движение волны амплитуды вероятности ψ между измерениями. Волновая функция проявляет интерференционные эффекты. Но интерференция уничтожается, если частица имеет определенное положение или импульс. Сам путь частицы никогда нельзя наблюдать.

Фон Нейман утверждал, что между этими двумя процессами есть еще одно важное различие. Процесс 1 термодинамически необратим . Процесс 2 в принципе обратимый .Это подтверждает фундаментальную связь между квантовой механикой и термодинамикой, которую можно объяснить информационной физикой .

Физика информации устанавливает, что процесс 1 может создавать информацию. Он всегда задействован при создании информации.

Процесс 2 является детерминированным и сохраняет информацию .

Первый из этих процессов получил название коллапса волновой функции .

Это привело к так называемой проблеме измерения , потому что ее случайность не позволяет ей быть частью детерминированной математики процесса 2.

Но изоляция — это идеал, который можно реализовать только приблизительно. Поскольку уравнение Шредингера линейно, волновая функция | ψ> может быть линейной комбинацией ( суперпозиция ) другого набора волновых функций | φ _n>,

| ψ> = ∑ c _n | φ _n>,

где квадраты коэффициентов c _n — вероятности нахождения системы в возможном состоянии | φ _n> в результате взаимодействия с другой квантовой системой.

c _n ² = <ψ | φ _n> ².

Квантовая механика вводит реальную возможность , каждая из которых имеет вычисляемую вероятность стать действительностью в результате взаимодействия одной квантовой системы (например, столкновения) с другой квантовой системой.

Именно квантовые взаимодействия приводят к появлению новой информации во Вселенной — как к новым информационным структурам, так и к системам обработки информации.Но эта новая информация не может существовать до тех пор, пока компенсирующая величина в энтропии не будет перенесена из новой информации.

Что еще более важно, только в тех случаях, когда информация сохраняется достаточно долго, чтобы человек мог ее наблюдать, мы можем правильно описать наблюдение как «измерение», а человека как «наблюдателя». Итак, следуя терминологии «процесса» фон Неймана, мы можем завершить его заведомо неудачную попытку создания теории процесса измерения, добавив антропоморфный

Процесс 3 — сознательный наблюдатель , записывающий в уме новую информацию .Это возможно только в том случае, если локальные сокращения энтропии (первое в измерительном устройстве, второе в уме) уравновешиваются еще большим увеличением положительной энтропии, которую необходимо отвести от прибора и разума, так что общий изменение энтропии может удовлетворять второму закону термодинамики.

Информационная интерпретация квантовой механики

Наш акцент на важности информации предполагает «информационную интерпретацию» квантовой механики, которая устраняет необходимость в сознательном наблюдателе, как в «стандартной ортодоксальной» Копенгагенской интерпретации.Интерпретация информации также избавляет от необходимости в отдельном «классическом» измерительном аппарате.

Есть только один мир — квантовый мир.
Мы можем сказать, что онтологически недетерминированный, но эпистемически детерминированный из-за человеческого невежества

Физика информации утверждает, что существует только один мир, квантовый мир, и «квантовый переход к классическому» происходит для любого большого макроскопического объекта с массой м , который содержит большое количество атомов. В этом случае независимые квантовые события «усредняются», неопределенность положения и импульса объекта становится меньше точности наблюдения, поскольку
Δv Δx> h / m и когда h / m стремится к нулю.Классические законы движения с их неявным детерминизмом и строгой причинностью возникают тогда, когда микроскопические события можно игнорировать.

Философия информации интерпретирует волновую функцию ψ как функцию «возможностей». С этим простым изменением терминологии таинственный процесс «коллапса» волновой функции становится гораздо более интуитивным обсуждением возможностей с математически вычисляемыми вероятностями, превращающимися в единую действительность , превышающую скорость света.Информационная физика — это стандартная квантовая физика. Он принимает уравнение движения Шредингера , принцип суперпозиции , аксиому измерения (теперь включая фактические измеренные «биты» информации) и, что наиболее важно, постулат проекции стандартной квантовой механики ( «коллапс» отрицают многие интерпретации).

Но сознательный наблюдатель не требуется для проекции, для «коллапса» волновой функции, для одной из возможностей стать действительностью .Что для этого действительно требуется, так это взаимодействия между (квантовыми) системами, которое создает необратимую информацию .

Менее чем за два десятилетия середины двадцатого века слово «информация» превратилось из синонима знания в математическую, физическую и биологическую величину, которую можно измерить и изучить с научной точки зрения.

В 1929 году Лео Сциллард связал увеличение термодинамической (больцмановской) энтропии с любым увеличением информации в результате измерения, решив проблему «Демона Максвелла», мысленного эксперимента, предложенного Джеймсом Клерком Максвеллом, в котором локальное уменьшение энтропии возможно, когда разумное существо взаимодействует с термодинамической системой.В начале 1940-х годов цифровые компьютеры изобрели фон Нейман, Шеннон, Алан Тьюринг и другие. Их машины могли запускать хранимую программу для манипулирования хранящимися данными, обработки информации, как это делали биологические организмы на протяжении миллиардов лет.

Затем, в конце 1940-х годов, проблема передачи цифровых сигналов данных в присутствии шума была впервые исследована Шенноном, который разработал современную математическую теорию передачи информации. Норберт Винер в своей книге Кибернетика 1948 года писал, что «информация является отрицательной величиной, обычно определяемой как энтропия», а в 1949 году Леон Бриллюэн ввел термин «негэнтропия».»

Наконец, в начале 1950-х Фрэнсис Крик, Джеймс Уотсон и Джордж Гамов показали, что наследуемые характеристики передаются от поколения к поколению в цифровом коде.

Возможные миры

В древности Лукреций комментировал возможные миры:

526. по какой из этих причин в нашем мире
сложно сказать наверняка; но что можно сделать
и делается через всю вселенную в различных
миры, созданные разными способами, вот чему я учу,
приступив к изложению нескольких причин, которые могут
учитывать движение звезд по всему
вся вселенная; один из которых, однако, должен
быть тем, что придает силу движению
знаки также в нашем мире; но что может быть правдой
один,
( De Rerum Natura , Книга V, строки 526-533

Философ шестнадцатого века Джордано Бруно размышлял о бесконечной вселенной с местом для неограниченного числа других звезд и их собственных планет.

Филофей. Это действительно то, что я должен был добавить; ибо, провозгласив, что Вселенная должна сама быть бесконечной из-за способности и способности бесконечного пространства; также из-за возможности и удобства допустить существование бесчисленных миров, подобных нашему; остается еще доказать это.
Я говорю, что Вселенная совершенно бесконечна, потому что у нее нет ни края, ни границ, ни поверхностей. Но я говорю, что вселенная не является всеобъемлющей бесконечностью, потому что каждая из ее частей, которые мы можем исследовать, конечна, и каждый из бесчисленных миров, содержащихся в ней, конечен.Никогда не было найдено ученого и достойного философа, который под каким бы то ни было предлогом хотел вывести из такого положения необходимость человеческого действия и тем самым уничтожить свободную волю. Таким образом, Платон и Аристотель среди других, постулируя необходимость и неизменность Бога, постулируют не меньше моральной свободы и силы нашей свободной воли, поскольку они хорошо знают и понимают, насколько совместимы эта необходимость и эта свободная воля.
Теофил. Для решения, которое вы ищете, вы должны осознать Во-первых, , что, поскольку Вселенная бесконечна и неподвижна, нет необходимости искать ее движущую силу, Во-вторых, , миры, содержащиеся в ней, такие как земли, огни и другие виды мира. тела, называемые звездами, бесчисленны, и все они движутся в соответствии с внутренним принципом, которым является их собственная душа, как мы показали в другом месте; а потому тщетно упорствовать в поисках внешней причины их движения. В-третьих, , эти миры движутся в эфирных областях и не закреплены и не прикреплены к какому-либо телу, как и наша Земля, которая является одним из них. И мы доказываем, что эта Земля, исходя из врожденного животного инстинкта, вращается вокруг своего собственного центра разнообразным образом и вокруг Солнца. Поскольку эти вещи были заявлены таким образом, мы, согласно нашим принципам, не обязаны демонстрировать ни активное, ни пассивное движение, возникающее из бесконечной интенсивной силы, поскольку движущееся тело, как и мощность двигателя, бесконечны; движущаяся душа и движущееся тело встречаются в конечном субъекте, то есть в каждой из вышеупомянутых звезд, которые являются мирами.Так что Первоисточник — не то, что движется; но сам по себе неподвижный и неподвижный, он дает возможность генерировать собственное движение бесконечному количеству миров, больших и малых животных, размещенных в обширном пространстве вселенной, каждый из которых обладает определенной моделью подвижности, движения и других случайностей, обусловленных собственная природа.
( О бесконечной вселенной и мирах , Первый диалог)

Готфрид Лейбниц широко представил свою идею возможных миров как предлагаемое решение проблемы зла.

168. Метафизические соображения также выдвигаются против моего объяснения моральной причины морального зла; но они будут меньше беспокоить меня, поскольку я отклонил возражения, основанные на моральных соображениях, которые были более впечатляющими. Эти метафизические соображения касаются природы возможных и необходимых ; они противоречат моему основному предположению о том, что Бог избрал лучший из всех возможных миров. Есть философы, которые утверждали, что нет ничего, кроме того, что происходит на самом деле.Это те самые люди, которые думали или могли подумать, что все необходимо безоговорочно. Некоторые [229] придерживались этого мнения, потому что они признавали грубую и слепую необходимость в причине существования вещей: и это у меня больше всего оснований для возражений. Но есть и другие, которые ошибаются только потому, что неправильно употребляют термины. Они путают моральную необходимость с метафизической необходимостью: они воображают, что, поскольку Бог не может помочь действовать наилучшим образом, он лишен свободы, и вещи наделяются той необходимостью, которой философы и богословы стараются избежать.
( Теодицея , § 168)

Как мы видели, логик и философ Саул Крипке описал различные вселенные дискурса, собрания истинных и ложных суждений как различные «способы, которыми может быть мир».

Но большинство разговоров о возможных мирах — это работа философа аналитического языка Дэвида Льюиса. Он разработал философскую методологию, известную как « модальный реализм », основываясь на своих утверждениях, что

Возможные миры существуют и так же реальны, как и наш мир.
Возможные миры — это те же вещи, что и наш мир — они различаются по содержанию, а не по характеру.
Возможные миры не могут быть сведены к чему-то более простому — они сами по себе являются несводимыми сущностями.
Актуальность указательна. Когда мы отличаем наш мир от других возможных миров, утверждая, что он один актуален, мы имеем в виду только то, что это наш мир.
Возможные миры объединены пространственно-временными взаимосвязями их частей; каждый мир пространственно-временной изолирован от любого другого мира.
Возможные миры причинно изолированы друг от друга.

«Модальный реализм» Льюиса подразумевает существование бесконечного множества параллельных вселенных, идея, аналогичная многомировой интерпретации квантовой механики.

Возможные миры и модальные рассуждения сделали «контрфактические» аргументы чрезвычайно популярными в современной философии. Возможные миры, особенно идея «ближайших миров», которые лишь незначительно отличаются от реального мира, используются для проверки обоснованности модальных понятий, таких как необходимость и случайность, возможность и невозможность, истина и ложность.Льюис, похоже, полагал, что истинность его контрфактов была результатом веры в то, что для каждого непротиворечивого утверждения существует возможный мир, в котором это утверждение истинно.

Истинные предложения — это те, которые верны в реальном мире.
Ложные суждения — это те, которые ложны в реальном мире.
Обязательно истинные предложения — это те, которые истинны во всех возможных мирах.
Условные предложения — это те, которые истинны в одних возможных мирах и ложны в других.
Возможные предложения — это те, которые верны по крайней мере в одном возможном мире.
Невозможные предложения — это те, которые верны ни в каком невозможном мире.

К сожалению, современный защитник «модально реальных» возможных миров — детерминист, не верящий в реальность альтернативных возможностей. По иронии судьбы, Льюис — актуалист во всех «возможных» мирах.

И помимо его экстравагантного и диковинного заявления о том, что существует бесконечное количество недоступных «возможных» миров, он также является создателем другого абсурдного набора бесконечностей.В соответствии со своей теорией временных частей, которую иногда называют четырехмерностью, Льюис утверждает, что в каждый момент времени каждый человек исчезает, перестает существовать и заменяется очень похожей новой сущностью.

Он предлагает временные части как решение метафизической проблемы настойчивости. Он называет свое решение «стойкостью», которую он отличает от «выносливости».
Льюис говорит:

Наш вопрос о наложении миров параллелен посюсторонней проблеме
идентичность во времени; и наша проблема случайных внутренних параллелей
проблема временной внутренней сущности, которая является традиционной проблемой
менять.Допустим, что-то сохраняется , если и только если так или иначе, это
существует в разное время; это нейтральное слово.
Дорожные участки точно не сохранились. Это по сути разные части. Стойкая сущность сохраняется simpliciter . Нет никаких признаков прерывистого процесса, который предполагает исчезновение и повторное появление.
Что-то perdures iff
он сохраняется, имея разные временные части или стадии в разное время.хотя ни одна его часть полностью не присутствует более чем один раз; тогда как
оно выдерживает , если оно сохраняется, будучи полностью присутствующим более чем один раз.
Устойчивость соответствует тому, как дорога продолжается в пространстве; часть
здесь и часть его там, и никакая часть полностью не присутствует в двух
различные места. Выносливость соответствует пути универсальному, если есть
такие вещи, будут полностью присутствовать везде и всегда
создан. Выносливость предполагает перекрытие: содержание двух разных
время имеет непреходящую вещь как общую часть.Устойчивости нет.
( О множественности миров , стр.202)

Это разновидность аргумента академического скептика о росте, согласно которому даже малейшее материальное изменение разрушает сущность, и появляется другая сущность. Для этого дикого предположения нет никаких физических или метафизических оснований. Тем не менее «контрфактическое» мышление Льюиса очень популярно среди современных метафизиков.

Другие возможные миры

Многомировая интерпретация квантовой механики Хью Эвереттом III — это попытка отрицать случайный «коллапс» волновой функции и сохранить детерминизм в квантовой механике.Эверетт утверждает, что каждый раз, когда экспериментатор проводит квантовое измерение с двумя возможными исходами, вся вселенная разделяется на две новые вселенные, каждая с тем же материальным содержанием, что и исходная, но каждая с другим результатом. Это самым крайним образом нарушает закон сохранения массы / энергии.

Ученый Дэвид Лейзер утверждает, что, поскольку вселенная бесконечна, во вселенной есть места, где реализуется любая возможная вещь. Это космологическая версия «возможных миров» философа Дэвида Льюиса.»Лайзер утверждает, что свобода воли — это следствие незнания, в каком из множества возможных миров мы находимся.

Возможность, необходимость и существование | Издательство Темплского университета

Предисловие

Благодарности

Часть I: От позитивного экзистенциализма к радикальному эмпиризму

1. Предпосылки и начальные усилия на пути к чистой концепции возможности

Влияние экспериментализма Антонио Алиотты •

Первая публикация: Против мифической концепции разума •

Забота Аббаньяно о науке и истории философии

2.Систематическая мысль Аббаньяно: четыре фазы

Антирационализм •

В поисках принципа метафизики •

Призыв к позитивному экзистенциализму •

Развитие позитивного экзистенциализма •

Три требования для позитивного экзистенциализма

3. Программа позитивного экзистенциализма.

К радикальному эмпиризму •

Параллели с недавней американской философией •

Отказ от философии и ее безумия — тоже безумие •

Философия и фундаментализм •

Конвергенция и расхождение •

Комментарии на полях к Деррида •

Перспективы и выводы

Часть II: Источники концепции возможности

4.Платон

Определение существования в Sophist •

Аргументы, связанные с определением существования в Sophist •

Интерпретация Аббаньяно определения существования в Sophist •

Вопросы об интерпретации Аббаньяно

5. Аристотель

Позиция Аббаньяно по греческой метафизике •

Аргументы Аристотеля в пользу приоритета актуальности над возможностью •

Аристотель и главный аргумент Диодора Кроноса

6.Кант

Докритическое понятие возможности Канта •

Понятие возможности в Критике чистого разума •

Понятие возможности в Критике суждения

7. Кьеркегор

Отвергая понятие возможности из Заключительного ненаучного постскриптума •

Признание идеи возможности из философских фрагментов •

Несовместимость в смысле возможности Кьеркегора

Часть III: Возможность и существование

8.Различные смыслы возможности

Номинальное определение возможности •

Связка в номинальном определении •

Три концептуальных определения возможности

9. Определение первое: возможность как непротиворечие.

Варианты первого определения •

Характеристики первого определения •

Трудности первого определения

10. Второе определение: возможность как необходимая реализация.

Варианты и характеристики второго определения •

Некоторые следствия второго определения •

Некоторые возражения против формулировки Хартмана •

Различие между возможностью и случайностью

11.Третье и правильное чувство возможности

Формулирование третьего чувства •

Логическое поведение третьего чувства •

Связь третьего чувства с существованием •

Различия между реальной возможностью и действительностью •

Собственная возможность и онтологический предикат («Есть» существования) •

Призрак округлости •

Соображения об онтологическом предикате

12. Различные чувства и теории бытия.

Статья «Essere» •

Прогнозирующее использование до •

Некоторые критические комментарии •

Экзистенциальное использование как

13.Некоторые заключительные критические размышления

Сомнение в антиметафизике Аббаньяно •

Истина или последствия онтологии возможности •

Трудность соединения существования и возможности •

Вопрос о необходимости •

Возможность без необходимости бессмысленна

Постскриптум

Заметки

Библиография

Указатель имен

UA 1. Основные проблемы философии

Сказать, что что-то необходимо , значит сказать, что это должно иметь место.Когда что-то не обязательно ложно, когда это могло иметь место , тогда мы говорим, что это возможно . Если что-то не обязательно верно и не обязательно ложно, то мы говорим, что это условное .

Слово «возможный» в английском языке имеет много разных значений. Если кто-то подходит к вам на улице и говорит: «Возможно, я родился на Луне», вы, естественно, подумаете, что он делает какое-то (сумасшедшее) заявление о том, во что ему разумно верить на самом деле. дело.Вы бы поняли его утверждение как « Насколько я знаю, я родился на Луне». Это использование слова «возможно» для выражения утверждений о свидетельстве и знании . Это называется эпистемическим чувством возможности.
Но есть еще кое-что, что парень мог иметь в виду. Он мог иметь в виду: «Послушайте, я знаю, что родился на планете Земля. Но все могло бы сложиться иначе. Я мог бы родиться на Луне — если бы, например, человечество колонизировало Луну в 1800-х годах.«Здесь он использует« возможно »не в смысле« насколько я знаю … », а скорее в метафизическом смысле. Он не говорит о том, что он знает. Он говорит о том, что могло бы произойти, если бы мир или история Мы называем утверждения такого рода утверждениями о логической или метафизической возможности .
Вот практическое правило, которое может вам помочь. Если что-то в этом роде и правда:
Если бы мир был таким-то иным, то P было бы так.
…. тогда P метафизически возможно. Если ничего подобного не является правдой, то метафизически из возможно П. Мир не может быть таким, чтобы это было так.

Если метафизически необходимо, чтобы вещь имела определенные свойства, то мы говорим, что эти свойства являются существенными свойствами этой вещи, и что они являются частью природы вещи или сущности . Так, например, нечетность — одно из важнейших свойств числа 3.Некоторые философы утверждают, что быть деревянным — одно из важнейших свойств этого стола. Если они правы — если это существенное свойство стола — тогда не может быть ситуации, в которой стол существует, но он сделан из пластика. (Возможны ситуации, когда в том же месте находится какой-то другой стол , сделанный из пластика. Но если для этого стола важно, чтобы он был сделан из дерева, то пластиковый стол должен быть другой стол .Это не может быть одна и та же таблица, что и эта.)
Те свойства, которые не являются существенными, мы называем случайными свойствами . Например, высота 3 фута — это всего лишь случайное свойство стола (мы могли отпилить часть его ножек, чтобы сделать его короче).

Для философов говорить о ваших «основных» свойствах — это , а не , то же самое, что говорить о ваших наиболее важных или наиболее ценных свойствах. Речь идет о свойствах, которые невозможно потерять. Ваш ум и обаяние могут быть одними из ваших важных качеств. Но человек может стать не остроумным и не обаятельным, оставаясь тем же человеком. Так что остроумие и обаяние не являются обязательными качествами.

Если что-то совместимо с нашими законами физики — если законы физики позволяют этому случиться — тогда мы говорим, что это возможно как метафизически, так и физически . Если что-то гарантируется законами физики, то мы говорим, что эта вещь физически необходима, и что иначе было бы физически невозможно .

Многие философы думают, что вещи могут быть возможны в метафизическом смысле, даже если они противоречат нашим действительным законам физики и поэтому физически невозможны. Например, заряд электрона мог быть больше; или гравитационные постоянные могли быть немного другими. Мы знаем, что в настоящее время мир не такой. И если бы мир был таким образом, то, возможно, не возникло бы такой жизни, какой мы ее знаем. Но, в широком смысле, мир все еще может быть таким.Физики иногда говорят и выдвигают гипотезы о том, каким был бы мир, если бы законы физики или фундаментальные физические константы были немного другими.

Важно четко понимать, что эта нижняя категория, «метафизически невозможная», означает . Это означает, что мир мог бы быть не таким.

Давайте попробуем придумать некоторые примеры этого.

Возможно ли, чтобы в мире были трехсторонние квадраты? На что будет похож такой мир? На самом деле это не кажется возможным для мира, не так ли?

Также не представляется возможным, чтобы дождь шел и не шел в одном и том же месте в одно и то же время.Также не представляется возможным для человека существовать и не быть одним и тем же человеком, как он сам. Нет возможных ситуаций, в которых происходили бы подобные вещи. Все они кажутся метафизически невозможными.

Итак, пока что пример , который мы придумываем, о вещах, которые метафизически невозможны, похоже, как-то связаны с логикой или определениями или математикой . Возникает интересный вопрос:

Если что-то метафизически невозможно, всегда ли это будет потому, что оно включает какое-то противоречие или противоречит определению ?

Это то, о чем нам нужно хорошенько подумать.

Вспомните, что дуалист и материалист расходятся во мнениях относительно того, являются ли наши ментальные свойства «независимыми» от того, как мы устроены физически, или то, как мы физически устроены вместе, «полностью определяет», какими ментальными свойствами мы обладаем.

Давайте более внимательно рассмотрим это разногласие. Что имеет в виду дуалист, когда говорит, что ваши ментальные свойства «независимы» от ваших физических свойств?

Подумайте о связи между (i) бросанием мяча в окно и (ii) разбитием окна.Или (iii) чиркнуть спичкой, и (iv) спичка загорелась. Есть одно событие, и вызывает другое событие. Дуалист вполне счастлив допустить, что то, что происходит физически в наших телах, вызывает у нас определенные ментальные состояния.

Сравните различный набор отношений, которые возникают между (v) поступлением в Нью-Йоркский университет и (vi) студентом колледжа. Поступление в NYU не означает, что означает , что вы будете студентом колледжа; скорее, это всего лишь один из способов стать студентом колледжа.Есть и другие способы стать студентом колледжа; вы могли бы поступить в какой-нибудь другой колледж. Но быть студентом колледжа — это не дополнительное, необязательное дополнение к поступлению в Нью-Йоркский университет. После зачисления в NYU вы автоматически и уже студент колледжа. (Предположим для этого примера, что Нью-Йоркский университет не мог перестать быть колледжем — он не мог, например, превратиться в музыкальную консерваторию или профессиональное училище — и все еще оставаться Нью-Йоркским университетом.)

То же самое касается связи между некоторым программным обеспечением и физическим состоянием компьютера, на котором оно работает.В моем компьютере происходят определенные электрические изменения. Также на моем компьютере запущен пасьянс. Но ход пасьянса составляет ничего сверх этих электрических изменений. Их место не заставляет мой компьютер запускать пасьянс, как бейсбольный мяч разбил мое окно. Скорее, их место — это , то есть для моего компьютера, на котором выполняется Solitaire. Было бы невозможно , чтобы мой компьютер претерпел эти изменения и пасьянс не работал.

С другой стороны, было бы невозможным , если бы вы бросили мяч в окно, и оно не разбилось. В принципе возможно, что окно не разбьется. Может даже физически возможно (например, если кто-то установил на окно специальные амортизаторы). Но, конечно, было бы логически или метафизически возможно, чтобы мяч ударился в окно и отскочил от него безвредно. Точно так же невозможно, зажечь спичку и заставить ее не загореться.Так что это важное различие.

Давайте представим новый технический словарь, который поможет уловить это различие.

Мы говорим, что один набор фактов следует за другим, более базовым набором фактов, когда более основные факты каким-то образом «фиксируют» или «определяют», что первый набор фактов должен быть истинным. То есть, когда метафизически невозможно установить основные факты определенным образом, не установив также и первый набор фактов.Итак, в нашем примере, являетесь ли вы студентом колледжа, зависит от того, в какие учебные заведения вы записаны. метафизически невозможно, поступить в Нью-Йоркский университет, но не стать студентом колледжа. И если вы и ваша подруга Тереза учатся в одном учебном заведении, то вы либо оба студентки колледжа, либо ни один из них.

Точно так же то, работает ли мой компьютер с пасьянсом, зависит от того, какие электрические схемы присутствуют внутри компьютера. Если я использую Solitaire, и на вашем компьютере точно такие же электрические схемы, значит, на вашем компьютере также должен быть запущен Solitaire.Для него метафизически невозможно иметь эти шаблоны, но не запускать Solitaire.

Вот еще один пример. Некоторые люди утверждают, что красота или эстетическая ценность картины зависит от того, как краска распределяется по холсту. Это означает, что, распределив краску по холсту определенным образом, вы тем самым определите, красивая картина или нет. Любая картина, в которой краска распределена точно так же, должна быть одинаково красивой. метафизически невозможно , чтобы существовали две картины, одинаковые по распределению красок, но разные по красоте.

Обратите внимание, что когда A супервентен на B, это автоматически не означает, что B супервентен на A. Могут быть две картины одинаковой красоты, которые, тем не менее, по-разному распределены по краске на холсте. Это показывает, что иногда можно изменить распределение краски, оставив картину такой же красивой, как и раньше.Утверждение, что красота картины зависит от распределения краски, совместимо с этим. Это только означает, что обратное изменение невозможно. Если красота фиксируется распределением краски, то вы не можете изменить красоту картины, оставив при этом распределение краски точно таким же.

Как все это помогает нам понять спор между дуалистами и материалистами?

Дуалист думает, что существует некая независимая область ментальных субстанций и ментальных фактов.Но материалист думает, что ментальные факты — это «ничто сверх» физических фактов. Мы можем понять то, о чем здесь говорит материалист, следующим образом: он думает, что все ментальные факты о вас супервентны на всех физических фактах о вас . Другими словами, не может быть кого-то, кто был бы таким же физически, как вы, если бы он не был таким же ментально.

Дуалист может допустить, что ваши физические свойства обычно заставляют вас находиться в заданных ментальных состояниях.Если я ударил тебя по голове, это обычно вызывает головную боль. Но, с точки зрения дуалиста, нет ничего метафизически невозможного в том, что есть кто-то, который физически такой же, как вы, но обладающий другими ментальными свойствами, чем вы, или, возможно, вообще без ментальных свойств.

Итак, материалист думает, что ментальные факты преобладают над физическими фактами: метафизически невозможно, чтобы две вещи были в точности одинаковыми физически, но различались ментально.Дуалист, с другой стороны, думает, что было бы метафизически возможно, чтобы существовал кто-то, похожий на вас физически, но чья ментальная жизнь отлична от вашей (или вообще не имеет ментальной жизни).

Мы начали говорить о супервентности, потому что нас интересовал вопрос:

Если что-то метафизически невозможно, всегда ли это будет потому, что оно включает какое-то противоречие или противоречит какому-то определению ?

Случаи супервентности могут служить примерами, в которых у нас есть метафизические невозможности, которые , а не являются просто результатом какого-то определения.

Например, возможно, мы хотели бы сказать, что насколько прекрасна картина, зависит от того, как краска распределяется по ее холсту. Если это так, то было бы метафизически невозможно , чтобы две картины имели одинаковое расположение красок, но различались по своей красоте. Но нам было бы сложно придумать определение красоты с точки зрения того, сколько и каких цветов краски находится в каждом месте на холсте.

Точно так же кажется метафизически невозможным , чтобы две таблицы имели одинаковую микрофизическую структуру, но одна была бы такой, что она плавала бы в воде, а другая — нет.Нам не нужно иметь микрофизическое определение того, что было бы «плавать в воде», чтобы увидеть, что это так.

Когда философы говорят об «определениях», они различают:

концептуальные определения : это то, что вам нужно знать, по крайней мере косвенно, чтобы понимать термин и обдумывать мысли, которые мы выражаем с его помощью. Например, чтобы понять термин «квадрат», вам нужно знать, что у квадрата четыре стороны.
научные определения : это такие вещи, как «Вода H ₂ 0», «Коровы — животные с генетическим кодом GACCTAGCTA», «На всякий случай что-то будет плавать в воде… [какая-то микрофизическая история] … «и так далее.

Случаи супервентности показывают нам, что могут быть случаи метафизической невозможности того, что не просто результат концептуальных определений. Факты красоты могут преобладать над фактами красок, даже если мы не в состоянии определить «красоту» с точки зрения распределения краски.

Я хочу рассмотреть другой пример, в котором мы можем получить метафизические невозможности, которые не являются просто результатом концептуальных определений.

Для начала нам нужно различать утверждения о языке и утверждения о мире.
Предположим, есть две женщины, Беверли и Хелен. И предположим, я безумно люблю Беверли, но она не знает, что я существую. Хелен, с другой стороны, любит меня, но я не люблю Хелен. Я хочу, чтобы Беверли любила меня. Как я мог получить то, что хочу?
Помогло бы мне заставить Хелен изменить свое имя на «Беверли» получить то, что я хочу? Конечно нет. Даже если Хелен изменит свое имя, она все равно останется Хелен, а Беверли останется Беверли.Неважно, какими именами мы их называем. Я хочу, чтобы меня любил определенный человек, Беверли, а не просто кто-то, кого зовут «Беверли».
Точно так же камень все равно был бы камнем, даже если бы не было людей. Это все равно был бы камень, даже если бы никто не использовал слово «камень», говоря о нем. Это все равно был бы камнем, хотя бы не называться «камнем». Это все равно был бы камень, даже если бы люди называли его другими словами, например, «собака».»
«Джим Прайор» — это имя для меня, человека, которым я на самом деле являюсь. Могу ли я не быть Джимом Прайором? Что ж, возможны ситуации, в которых у меня другое имя, и поэтому я не по имени «Джим Прайор». Возможны ситуации, в которых человек будет называться «Джим Прайор». Но меня эти ситуации не интересуют. Меня не интересует, как людей могут называть.
Меня также не интересует вопрос, могу ли я жить в другом теле.
«Джим Прайор» — это имя человека , а не имя какого-то человеческого тела. Я хочу знать: могут ли быть какие-нибудь ситуации, в которых я не этот человек? Есть ли ситуации, в которых этот человек, Джим Прайор, человек, который на самом деле на самом деле , называется «Джим Прайор», является кем-то другим, а не мной?
Не похоже, чтобы это могло быть. Для такой ситуации я должен быть кем-то другим, а не тем, кем я являюсь на самом деле.А это невозможно. Человек, которым я являюсь, не может быть идентичен чему-то другому, кроме него самого.
может быть, мне удастся прожить чью-то жизнь и называться чьим-то именем. Например, возможно, я мог бы прожить жизнь Наполеона, и меня назвали бы «Императором Наполеоном», а не «Джимом Прайором». Но даже если бы это произошло, и я испытал все события жизни Наполеона, это все равно был бы я, этот человек, Джим Прайор, человек, который стоит перед вами прямо сейчас, переживая их.
Итак, теперь у нас есть один результат:
Для меня невозможно быть кем-то другим, кроме Джима Прайора, тем человеком, которым я являюсь на самом деле. Я не могу существовать без Джима Прайора.
И все же при определенных обстоятельствах я мог бы представить себе или , что я существую, не веря, что я Джим Прайор, и даже когда воображал, что Джима Прайора не существует. Например:
Предположим, у меня амнезия, и я забыл свое имя.Я думаю, что Джим Прайор — это кто-то другой. Я слышал плохие отзывы о Джиме Прайоре и решил убить его. Я думаю: «Мир станет намного лучше, если я буду в нем, но Джим Прайор перестанет существовать». Разве это не воображение себя существующим без Джима Прайора?
Итак, наш второй результат:
При определенных обстоятельствах я мог бы представить или представить себе мир, в котором я существую, но Джим Прайор — нет.
Я могу представить себе такой мир, но, как мы уже видели, такой мир на самом деле невозможен.Следовательно, простой факт, что я могу что-то представить, не гарантирует, что это действительно возможно .
Многие философы, как и Декарт, думали, что если вы можете представить себе что-то без противоречий, это показывает, что это возможно. Некоторые философы, такие как Арно, возражали против этого; но многие философы думали, что это правда. В наши дни философы понимают, что нужно быть осторожнее. Нет противоречия в представлении профессора, страдающего амнезией, о самом себе, но Джим Прайор не существует.По крайней мере, там нет ничего, что противоречило бы каким-либо концептуальным определениям , которые он имеет для «Я» или «Джим Прайор». Он прекрасно знает, как использовать эти термины, и никакие чистые рассуждения или логика не позволят ему выяснить, что они называют одного и того же человека.
Так что тот факт, что вы можете представить что-либо без какого-либо концептуального противоречия, в лучшем случае может быть свидетельством того, что это возможно. Это не может быть абсолютно достоверным доказательством. Можно представить себе некоторые вещи, которые не возможны, а скорее обязательно ложны.Их удается понять только потому, что в некоторых отношениях он невежественен. Они обязательно ложны, но никто не знает, что они ложны.
Случай профессора, страдающего амнезией, является тому примером. Профессор, страдающий амнезией, не знает, что он Джим Прайор. Так что он не знает, что куда бы он ни пошел, туда идет Джим Прайор. Тем не менее необходимо, чтобы куда бы он ни пошел, Джим Прайор был там. Что ему нужно и что возможно, зависит от того, какой он объект.Это не зависит от того, что о нем знают.
Мы говорим, что что-то познаваемо a priori , когда это возможно узнать только с помощью одного рассуждения. Например, тот факт, что 1 + 1 = 2 познаваем априори. Мы говорим, что что-то познаваемо апостериори , когда это возможно узнать, только полагаясь на свои чувства и проводя эмпирические исследования. Например, тот факт, что Куинс расположен на Лонг-Айленде, известен только апостериори. То же самое касается и того факта, что сейчас на улице солнечно, и того факта, что Ромео и Джульетта написал мужчина.
Наш пример, когда я являюсь тем же человеком, что и Джим Прайор, является еще одним случаем чего-то, что известно только a posteriori. Если кто-то еще не знает, что Джим Прайор и я одно и то же лицо, никакие рассуждения сами по себе не позволят установить, что это так. Придется провести детективную работу, чтобы выяснить, являемся ли мы с Джимом Прайором одним человеком или двумя.
Тем не менее, как мы уже сказали, тот факт, что я идентичен Джиму Прайору, метафизически необходим. Итак, этот факт необходим, но известен только a posteriori. Мы называем это примером необходимых апостериори.

Работа над подобными примерами очень важна в наши дни в философии языка и философии разума. Это также очень важно для наших размышлений об отношениях между разумом и телом. Напомним аргумент Декарта.Это было в форме:

Если я могу представить себе что-то без противоречия, то это возможно, по крайней мере, метафизически.
Я могу ясно представить себе мир, в котором я существую, но мое тело нет.
Значит, я могу существовать без своего тела.

Если этот аргумент был здравым, то должен быть и этот аргумент:

Если я могу представить себе что-то без противоречий, то это возможно, по крайней мере, метафизически.
[Страдает амнезией] Я могу ясно представить себе мир, в котором я существую, но Джим Прайор нет.
Значит, я могу существовать без Джима Прайора.

Но, как мы только что убедились, второй аргумент неверен. Предпосылка (4) неверна. Так что аргумент Декарта тоже не должен быть здравым. Сам факт того, что он может представить себя (или свой разум) существующим без своего тела, не показывает, что одно действительно возможно существовать без другого.

Вывод Декарта может быть правильным : возможно, его разум и тело — действительно разные вещи, которые, возможно, могут существовать независимо. Но сам факт того, что Декарт может представить себе своего разума, существующего без его тела , не доказывает , что это действительно возможно.

Подобные замечания применимы к нашему предыдущему обсуждению аргумента об инвертированном спектре. Здесь мы видели, как дуалист доказывал, что может представить себе ситуацию, в которой два человека были бы одинаковыми физически, но у них был разный опыт.Он подумал, что это показывает, что действительно возможно , чтобы два человека были одинаковыми физически, но разными умственно.

В свете нашего обсуждения на этой неделе мы видим, что материалисту есть куда возразить. Он может сказать: «Эй, способны ли мы вообразить или представить себе что-то — это всего лишь ошибочный указатель , на самом ли деле это возможно. что-то, но на самом деле это , а не .»

Попытка определить, какие из вещей, которые мы можем представить, действительно возможны, а какие нет, является чрезвычайно сложной проблемой в современных дебатах о проблеме разума / тела.

Если Декарт действительно дает такой ответ, тогда мы можем спросить его: откуда он знает, что его представление о своем разуме без тела «ясно и отчетливо»? Профессор, страдающий амнезией, вероятно, думал, что его представление о себе, существующем без Джима Прайора, было «ясным и отчетливым».

ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ – Краткий словарь по философии – Философия. Основные понятия о философии

2.8. Возможность и действительность. Философия в схемах и комментариях

Читайте также

§ 1. Свобода как возможность суда

Возможность объективного познания

6. Возможность философской этики.

Действительность метафизического мышления и действительность трансценденции

4.

§ 6. Возможность и правомерность логики как наукоучения

1. Возможность мотивации

2. Возможность и действительность

2. Возможность и действительность

Возможность сообщения

1. Возможность

НЕОБХОДИМОСТЬ, ВОЗМОЖНОСТЬ, СЛУЧАЙНОСТЬ

Глава II. ВОЗМОЖНОСТЬ (МULIGHED) И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ (VIRKELIGHED) ОТЧАЯНИЯ

§ 34. Возможность

Возможность / Философский словарь

Смотрите также:

Немецкий философ: Пандемия — это возможность замедлиться | Культура и стиль жизни в Германии и Европе | DW

Смех и солидарность в эпоху коронавируса

Охота на медведей

Смех и солидарность в эпоху коронавируса

Помощь уязвимым

Смех и солидарность в эпоху коронавируса

Музыка против вируса

Смех и солидарность в эпоху коронавируса

«Италия, мы с тобой!»

Смех и солидарность в эпоху коронавируса

Надежда на небосклоне

Смех и солидарность в эпоху коронавируса

Веселый карантин

Смех и солидарность в эпоху коронавируса

Животные тоже страдают

Смех и солидарность в эпоху коронавируса

Признание медикам

Смех и солидарность в эпоху коронавируса

Посильная помощь

Смех и солидарность в эпоху коронавируса

Арт-профилактика

Смех и солидарность в эпоху коронавируса

С улыбкой против вируса

Смех и солидарность в эпоху коронавируса

Спорные стилизации

Смех и солидарность в эпоху коронавируса

Рулон в подарок

Смех и солидарность в эпоху коронавируса

Сатира в знак протеста

Философия независимой жизни — Региональная общественная организация инвалидов «Перспектива»

Возможности прикладной философии

сущность категорий — Новости Оптом

Возможность и действительность в философии

Сущность категорий

Возможность как философский термин

Действительность и смысл категории

Исторический аспект вопроса

Взаимосвязь между категориям в мире конкретики

Трактовка И. Канта

Закономерности категорий в философии марксизма

Взаимосвязь категорий

Относительная противоположность

Рассмотрим идеи В. И. Ленина

Заключительная часть

Эпистемология модальности (Стэнфордская энциклопедия философии)

1.1 Крипке на

1.2 Эпистемологические вопросы, относящиеся к работе Крипке

1.2.1 Проблема

1.2.2 Актуальная проблема глубины

1.2.3 Проблема изоляции причин

1.2.4 Скептицизм, основанный на Evolution

2.1 Модальный рационализм

2.2 Критические вопросы для понимания

2.3 Принципы возможности

2.4 Эссенциалистский вычет

2.5 Критические вопросы для эссенциализма

3.1 Контрольные факты и модальные знания

3.2 Критические вопросы контрфактической вообразимости

4.1 Модализм

4.2 Сходство как руководство к знанию

Возможность | Энциклопедия.com