Недирективная игровая терапия для детей: НЕДИРЕКТИВНАЯ ИГРОВАЯ ТЕРАПИЯ — Студопедия

НЕДИРЕКТИВНАЯ ИГРОВАЯ ТЕРАПИЯ — Студопедия

ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ РАЗВИТИЯ РЕБЕНКА

Недирективная игровая терапия — это целенаправленная терапевтическая система, центром которой является ребенок как самостоятельная личность, способная к саморазвитию.

Цели недирективной игротерапии в общем смысле согла­суются с внутренним стремлением ребенка к самоактуализа­ции. Так как данный вид игровой терапии сосредоточивается на личности ребенка, а не на его проблеме, основное внима­ние здесь уделяется тому, чтобы ребенок стал более адекват­ным как личность при решении текущих и будущих проблем. В этом смысле цель игровой терапии состоит в том, чтобы по­мочь ребенку:

1. Стать более ответственным в своих действиях и поступ­ках.

2. Развить более позитивную Я-концепцию.

3. Стать более самоуправляемым.

4. Выработать большую способность к самопринятию.

5. Овладеть чувством контроля.

6. Развить сенситивность к процессу преодоления трудно­стей.

7. Развить внутренний источник оценки.

8. Обрести веру в себя [79].

Необходимыми условиями для терапевтического роста ре­бенка становится обеспечение его позитивного опыта в присут­ствии взрослого, который его понимает и поддерживает. Основ­ные принципы игрового терапевта, которые образуют базис те­рапевтических отношений и облегчают реализацию внутренних источников роста ребенка — это естественность, безусловное принятие, сенситивное понимание [79].

Естественность подразумевает такую систему отноше­ний в игровой терапии, где психолог не принимает на себя какую-либо роль и не действует по заранее намеченной схе­ме. При подобном терапевтическом подходе вся игротерапия происходит через установление отношений. Данный процесс зависит от того, насколько терапевт знаком с собственными чувствами и установками. При этом естественность требует от психолога развитого самопонимания, самопринятия, уме­ния выражать в отношениях собственные чувства. В ходе терапии психолог ждет, пока ребенок придет в согласие с самим собой, выразит свои проблемы, найдет новые способы общения с окружающими, новые способы жизни. «Ожида­ние — это позитивная сила, это обязательство веры, всеми си­лами выражаемое терапевтом. И в этом — разительный кон­траст с психоаналитическим подходом, где терапевт момен­тально заявляет о своем праве руководить терапевтическим процессом и вынуждать ребенка к отношениям зависимос­ти» [176, с. 14].

При использовании недирективной игротерапии в работе с тревожными дошкольниками принцип естественности мо­жет стать одним из единственно возможных способов постро­ения отношений между ребенком и психологом. Связано это, на наш взгляд, с тем, что высокотревожные дети с нежеланием вступают в новую ситуацию взаимодействия. Причем практи­ка показала, что даже при условии, что ребенок будет знаком с психологом и с самим процессом игры, это не снизит его уро­вень тревожности при посещении игровой комнаты в первый раз. Поэтому дети с высокой тревожностью либо начинают иг­рать в безопасные, знакомые для них игры, либо действуют ос­торожно и хаотично, четко ориентируясь на реакцию психо­лога. Однако нельзя не отметить, что часто встречаются дети, которые на первых сеансах отказываются не только играть, но и вообще вступать в какие бы то ни было взаимоотношения с те­рапевтом. Подобная тактика поведения может появиться у тре­вожных детей даже в случае их добровольного согласия на рабо­ту в игровой комнате. Начинающие игротерапевты часто счита­ют такое поведение ребенка результатом собственных ошибок и поэтому пытаются «заставить» ребенка играть или направить, отструктурироватъ уже совершаемые ребенком действия, так как по их мнению работа начинается с того момента, когда ребенок начинает действовать в игровой комнате.

Подобное ошибочное мнение психолога не позволяет вы­сокотревожному ребенку почувствовать себя комфортно, с од­ной стороны, а с другой — такая тактика поведения терапевта не позволяет ребенку стать участником нового процесса взаи­модействия «взрослый—ребенок» с установлением новых вза­имоотношений. Естественно, что в таком случае ребенок ведет себя привычным образом и в результате сеансов игротерапии не удается снизить его уровень тревожности. Только при усло­вии понимания психологом того, что терапевтический процесс начинается с признания права ребенка делать или не делать что-либо в игровой комнате, возможно дальнейшее позитив­ное развитие отношений.

Пример 1

В игровой комнате — Рома, 6 лет, замкнутый, высокотревожный ребенок.

Садится на диванчик на безопасном расстоянии от шкафчиков с игрушками

и начинает их потихоньку рассматривать.

Психолог. Ты не знаешь, с чего начать?

Рома молчит. Довольно скоро перестает разглядывать обстановку. Просто молча сидит.

Психолог. Ты хочешь помолчать?

Рома не отвечает. Продолжает еще какое-то время сидеть, изредка поглядывая на психолога.

Психолог. Я вижу, ты сидишь. Рома. Да. А можно я возьму вон это? Психолог. Конечно.

Рома подходит к шкафчику, берет машинку, возвращается на диван и начинает с ней играть.

В данном случае только постепенное, ненавязчивое пове­дение психолога в рамках принципа естественности позволи­ло начать построение отношений. Причем хотелось бы отме­тить, что терапевтический процесс начался не с того момента, когда Рома взял машинку, а уже с первых минут пребывания ребенка в игровой комнате.

Не менее сложным для построения конструктивных отно­шений является мнимая активность ребенка. Здесь также важ­но взаимодействие терапевта и ребенка в рамках принципа ес­тественности.

Пример 2

В игровой комнате — Таня, 6 лет, беспокойный, высокотревожный\ребе-нок. По пути в игровую комнату взяла психолога за руку и не переставая, один за другим, стала задавать вопросы: «А куда мы идем?», «А что такое игровая комната?», «А что мне там будут делать?», «А там еще будут другие дети?., а взрослые?» и т. д. В игровой очень осторожно трогает разные иг­рушки, беспрестанно спрашивая: «А можно…» Получая ответ: «Как хо­чешь», переходит к следующей игрушке. Так продолжается довольно долго.

Таня. А я хорошо себя веду? Психолог. Ты уже потрогала много игрушек. Таня. А почему вы мне не говорите что делать? Психолог. Ты можешь играть здесь по-разному. Таня, больше не спрашивая разрешения, берет Барби и начинает играть.

Любое взаимодействие терапевта с ребенком, в том числе и реализация принципа естественности, не представляется воз­можным без использования принципа сенситивного понимания,подразумевающего в игровой терапии такой вид эмпатии, кото­рый выражается в способности увидеть мир другого человека, почувствовать его внутренние резервы. При этом терапевт не оценивает действия ребенка в игровом процессе, а пытается взглянуть на ребенка с его точки зрения. Это может стать кри­тическим фактором терапевтических отношений в игровом процессе, так как поддерживает в ребенке чувство безопаснос­ти, что позволяет изменить его отношение к миру. При этом точный смысл сенситивного понимания означает, что терапевт должен установить высокий уровень эмоционального взаимо­действия с ребенком на основе возникновения у терапевта чув­ства личной идентификации. Этот процесс требует от взросло­го полного посвящения себя отношениям с ребенком. В отли­чие от аналитической терапии, где осуществляется постоянный анализ прошлого [142], в недирективной терапии акцент дела­ется на отношениях, существующих в настоящий момент.

В процессе работы с высокотревожными детьми достаточ­но трудно реализовать данный принцип, но именно его удач­ное использование часто позволяет добиться эффективных результатов в создании возможности для понимания ребенком мира собственных чувств ичувств окружающих.

Так как высокотревожный ребенок часто ориентирован на реакцию значимых для него людей, он постоянно задается во­просом «Правильно ли (хорошо ли) я делаю?». Причем ответ на этот вопрос ребенок, как правило, ищет в окружающих, что создает напряжение, беспокойство, тревогу. И это состояние усиливается при отсутствии единых требований и невозмож­ности прогнозировать реакцию других людей. Сенситивное понимание со стороны психолога позволяет ребенку почувст­вовать себя в большей безопасности. Появление одного этого ощущения у ребенка уже можно считать успехом в процессе игровой терапии, так как это приводит к снижению тревожно­сти. Однако результативность игротерапии будет выше при появлении у ребенка внутреннего источника оценки собст­венных действий, через понимание собственных чувств. Это, в свою очередь, позволит снизить тревожность у ребенка вне ра­мок процесса игровой терапии.

Ориентированность на внешний источник у высокотре­вожных детей в игровой комнате проявляется в требовании постоянной оценки своих действий. В основе поведения тера­певта в подобной ситуации должна стать тактика не оценива­ния, а описывания действий ребенка. Поэтому здесь можно предложить схему «запрос об оценке—ответ описательного ха­рактера».

Пример 3

В игровой комнате — Даша, 6 лет, неуверенный в себе, высокотревож­ный ребенок. На первом же занятии возвела довольно сложную пост­ройку из настольного строительного материала строго по инструкции.

Даша. Вам нравится?

Психолог. Мне кажется, это у тебя дом, здесь так мно­го этажей, а еще я вижу забор.

Даша. А папа говорит, что красиво. Правда? Психолог. Значит, папе нравится. Даша. А вам?

Психолог. Я вижу, что тебе очень нравится. Даша кивает головой. Оставляет постройку на столе и идет играть.

Пример с Дашей показывает, что при однажды полученной положительной оценке какого-то действия, высокотревожные дети будут постоянно к нему возвращаться или вообще занимать­ся только им. Тактика безоценочного описательного характера с использованием отражения чувств ребенка позволяет снизить тревожность детей в ситуации овладения новым действием.

Хотя подобное поведение детей характерно для первых этапов игровой терапии, но оно может встречаться и на других этапах.

Пример 4

В игровой комнате — Миша, 5 лет, неуверенный в себе, высокотревож­ный ребенок. После нескольких сессий научился понимать реакцию психолога. Нарисовал машину с колесами на кабине.

Миша. Посмотри, у меня красиво?

Психолог. Что это?

Миша. Ты мне скажи.

Психолог. У меня это будет зайцем.

Миша (смеется). Не-а. У меня это медведь… корова…

Несколько минут перечисляет, чем это может быть.

Психолог. А что это у тебя было сначала? Миша. Это машина… только неправильная. Сейчас на­рисую правильно.

Рисует машину, старательно ее раскрашивает. Получается довольно

симпатично.

Мишаг Вот… Красиво?

Психолог. Я вижу, у тебя машина. Ты ее очень аккурат­но раскрасил.

Миша еще минуту смотрит на рисунок, закрывает альбом и идет играть.

В данном случае Мише была важна реакция взрослого для расширения рамок собственных возможностей, поэтому пред­ложенная выше схема «запрос об оценке—ответ описатель­ного характера» здесь была несколько дополнена. Именно сен­ситивное понимание позволило психологу прочувствовать ис­тинный смысл поведения ребенка и выбрать конструктивную тактику поведения.

Эффективное использование в процессе игротерапии двух указанных выше принципов не представляется возможным, если отсутствует третий принцип — безусловное принятие, который характеризуется уважением к ребенку как к личнос­ти, заслуживающей внимания. Психологу необходимо помнить, что реальный интерес к ребенку основывается на взаимодейст­вии внутри системы отношений, на познании личности ребен­ка. При этом постоянно должно присутствовать безусловное принятие ребенка таким, какой он есть. Такое принятие обеспе­чивает ребенку свободу и позволяет ему быть собой в пределах игровой терапии.

Говоря о принципе безусловного принятия, необходимо отметить, что его реализация всегда связана с личными уста­новками психолога. Поэтому реакция психолога на ребенка должна рассматриваться в рамках работы с психоаналитичес­ким контрпереносом. Использование этой техники в процес­се игротерапии позволяет психологу четко разделить объек­тивные чувства к ребенку и чувства, вызванные контрпере­носом, то есть в действительности обращенные к другому человеку. Этот довольно сложный психологический механизм чаще возникает у психологов с достаточно большим стажем работы. На определенном этапе игротерапевт начинает как бы «забывать», что двух одинаковых детей не бывает, даже при ус­ловии полного совпадения причин и проявлений нарушения у ребенка. Это приводит к тому, что с разными детьми психо­лог постепенно вырабатывает примерно одинаковую, на его взгляд «хорошо работающую», тактику процесса игротерапии, что мешает детям реализовывать собственный потенциал при условии «неожиданного» для психолога поведения, которое не вписывается в рамки его «удачной» тактики. Причем чем чаще ребенок проявляет самостоятельность, тем больше это начи­нает раздражать психолога, заставляет его чувствовать себя не­уверенно. Здесь мы приходим к такому парадоксу: чем больше ребенок овладевает саморегуляцией и самостоятельностью (одни из основных целей игротерапии), тем больше это начи­нает раздражать психолога, и он становится одной из главных помех в достижении положительных результатов игровой те­рапии.

Пример 5

В игровой комнате — Саша, 6 лет, суетливый, высокотревожный ребе­нок. Из кубиков строит на полу башню. Башня постоянно разваливается. У основания она более узкая, чем у вершины.

Саша. Помоги мне. Психолог. Что мне нужно делать? Саша (держит руками середину башни). Возьми вон тот кирпич и положи сюда (показывает на вершину). Психолог. Башня упадет.

Саша сам кладет кубик, башня рассыпается. Начинает строить снова.

Так несколько раз.

Психолог. Положи кубик внизу — будет прочнее. Саша (чуть не плачет). Ну как ты не понимаешь! Мне не надо прочнее, мне надо высоко!

В случае с Сашей поведение психолога ориентировано на стандартную реакцию тревожных детей, которые чаще прини­мают советы взрослых, перекладывая на них ответственность за результат. Нетипичное поведение Саши вывело психолога из состояния безусловного принятия и привело к развитию де­структивных отношений между психологом и ребенком. По­добные деструктивные отношения могут быть даже не замечены терапевтом, когда ответная реакция ребенка менее яркая или вообще внешне не выражена. Однако присутствие подоб­ных отношений резко снижает эффективность, а иногда вооб­ще разрушает весь процесс игровой терапии.

Таким образом, при верном реагировании будут обеспече­ны наилучшие условия для самовыражения ребенка, так как дети имеют огромные внутренние ресурсы для самопонима­ния и изменения собственного «Я». Эти источники могут быть включены, если создается климат облегчающих психологиче­ских установок [184].

ОРГАНИЗАЦИЯ ПРОЦЕССА

НЕДИРЕКТИВНОЙ ИГРОВОЙ ТЕРАПИИ В ДЕТСКОМСАДУ

ОБОРУДОВАНИЕ ИГРОВОЙ КОМНАТЫ

«Атмосфера игровой комнаты чрезвычайно важна, посколь­ку здесь возникают первые впечатления ребенка… Создание об­становки, которая казалась бы детям дружественной, требует предварительного планирования, усилий и тонкого понимания того, каково это — чувствовать себя ребенком» [79, с. 113].

Для повышения эффективности работы игрового терапевта необходимо специально оборудованное помещение. Так как в процессе игровой терапии дети довольно часто сильно шу­мят, желательно, чтобы игровая комната располагалась в таком месте, где дети, с одной стороны, меньше всего мешали бы и отвлекали других, а с другой — были бы защищены от расспро­сов родителей или других людей о том, что же ребенок там де­лал. Хотя некоторые исследователи предлагают делать такую комнату звуконепроницаемой, но в реальности это чаще всего невозможно. Игровую комнату желательно располагать рядом с туалетом, что позволит снять некоторые дополнительные проблемы.

Кроме места расположения, большое значение имеет раз­мер игровой комнаты. По мнению некоторых авторов [68, 79], лучше всего использовать помещение площадью примерно 3,5×4,5 м, поскольку ребенок в этом случае находится доста­точно близко от терапевта в процессе игровой терапии, что позволяет создать оптимальную дистанцию между ними. Од­нако игровая комната подобных размеров оптимальна для ра­боты при индивидуальной терапии. Групповая терапия в такой комнате предполагает работу одновременно не более чем с двумя детьми. Для проведения групповой игровой терапии с большим количеством детей желательна комната площадью не менее 25 кв. м.

Комната должна гарантировать ребенку защиту во время проведения сеансов игровой терапии, поэтому в ней не долж­но быть внутренних окон и застекленных дверей. При нали­чии окна на внешней стене оно должно закрываться жалюзи или занавесками, которые при необходимости можно было бы задернуть.

Предпочтительным покрытием для пода является кусковой линолеум, части которого легко моются и при необходимости достаточно просто заменяются. Не рекомендуется использо­вать ковры и паласы, так как, с одной стороны, их трудно со­держать в чистоте, а с другой — они могут быть восприняты ре­бенком как намек на то, что он должен быть осторожным и ак­куратным, что неминуемо повлечет за собой повышение уровня тревожности ребенка.

Стены игровой комнаты желательно окрасить в светлые тона. Основное соображение здесь, как и при оформлении дру­гих элементов интерьера комнаты, — простота уборки. При этом желательно избегать навязчивых разрисовок и ярких пя­тен. Вдоль стен лучше расположить прикрепленные к ним пол­ки, на которые можно поставить игрушки и другой игровой ма­териал.

Для игровой комнаты должна быть выбрана мебель с твер­дой деревянной или пластиковой поверхностью. Здесь необ­ходимы детский стол, три стула (один из них для взрослого), полки для игрушек. Подобная комната является стандартной для проведения игротерапии. Она дает хороший эффект в работе с высокотре­вожными детьми. Удачное месторасположение и верное обо­рудование игровой комнаты создает у ребенка комфортное со­стояние, которое некоторые дети выражают словами. Вот не­которые высказывания детей об игровой комнате:

— Там много игрушек, и они все мои. Ну, не навсегда мои, но мои.

— Игровая комната — это где играют… или не играют. Как захочешь.

— Это там, где тепло. Даже когда во всем садике холод­но — там тепло. Не знаю, почему так.

— Игровая — это где всегда есть психолог и она не ругает­ся. Ну, если ты, например, пистолет сломаешь нарочно, тогда, конечно, ругает, а если не специально, то не ругает.

ИГРУШКИ И ИГРОВОЙ МАТЕРИАЛ

Выбор игрушек и игрового материала должен быть созна­тельным, базирующимся на серьезных логических основани­ях, при этом всегда следует принимать во внимание основ­ную идею: уровень развития ребенка естественным образом выражается в его игре и активности. Как уже указывалось, игрушки для ребенка — это его слова, а игра — язык. В связи с этим следует выбирать такие игрушки и игровой материал, которые бы облегчали самовыражение ребенка, обеспечив ему широкий спектр игровой активности. Мустакас считает, что в комнате обязательно должны присутствовать игровой материал двух типов: структурированные (пистолеты, куклы, мячи и т. д.) и неструктурированные (глина, песок, вода, кра­ски и т. д.) [176]. Как отмечает Бюлер, неструктурированный игровой материал можно изменять, деформировать, и ребе­нок может организовать этот материал таким образом, чтобы воссоздать значимые для него межличностные отноше­ния [159].

Лэндрет перечисляет семь вопросов, которые могут слу­жить важным оценочным критерием для отбора игрушек и иг­рового материала.

Могут ли игрушки и игровой материал:

1. Облегчить широкий спектр творческой активности ре­бенка?

2. Облегчить широкий спектр выражения эмоций?

3. Возбудить интерес ребенка?

4. Облегчить экспрессивную и исследовательскую игру?

5. Позволить игру без вербализации?

6. Дать возможность свободной игры?

7. Иметь жесткие конструкции для активного использова­ния? [79]

Кроме того, Лэндрет отмечает, что, поскольку игрушки и ма­териал являются средством коммуникации ребенка, необходи­мо уделять внимание отбору подходящих образцов. Поэтому необходимо придерживаться правила: игрушки и материал сле­дует выбирать, а не собирать. Игровые комнаты, в которых на­ходится случайно выбранный материал, обретают процесс иг­ровой терапии на неудачу. Таким образом, игрушки и игровой материал, используемые в процессе игровой терапии, следует тщательно отбирать в зависимости от их соответствия логичес­ким основаниям игровой терапии.

Игрушки и материал, необходимые для игротерапии, мож­но сгруппировать в три категории.

1. Игрушки из реальной жизни(куклы, машины, дома, классная доска и т. д.). Они решают ряд задач: делают возмож­ным непосредственное выражение чувств ребенка; дают ре­бенку возможность играть в свободную игру, что особо важно для упрямых или застенчивых детей; позволяют безопасным способом передвигаться по комнате или сокращать расстоя­ние между ребенком и терапевтом; создают атмосферу некото­рой вседозволенности, что позволяет терапевту установить контакт с внутренним миром ребенка [79].

Пример 6

В игровой комнате — Никита, 6 лет, застенчивый, высокотревожный ребенок. На протяжении нескольких занятий только рисовал или строил башню в отдаленном углу комнаты. С психологом не разгова­ривал. Наконец взял большую грузовую машину и начал катать ее кру-1 ами по комнате, постепенно увеличивая диаметр круга и приближаясь

к психологу.

Психолог. Это у тебя машина? Никита молчит. Психолог. Она у тебя здорово ездит.

Никита начинает возить машину так, чтобы она задевала ноги психолога. При очередном круге психолог немного выставляет ногу вперед и машина

проезжает между ног.

Психолог. Я кто? Никита. Ты мост.

В случае с Никитой игрушка из реальной жизни, верная реакция и терпение психолога позволили установить контакт в процессе игровой терапии.

2. Игрушки, помогающие отреагировать агрессию(игрушеч­ные солдатики, ружье, резиновый нож, игрушки, изображаю­щие диких животных, и т. д.). Они могут использоваться деть­ми для выражения гнева, враждебности [79].

В последнее время достаточно часто приходится слышать критические замечания по поводу таких игрушек. Обычно го­ворится о том, что эти игрушки вырабатывают жестокость и агрессивность у детей. Достаточно сложно согласиться с подоб­ными высказываниями, так как в целях эффективного отреа-гирования именно агрессивного поведения и используются в игровой терапии подобные игрушки.

Занятие 7

Игра «Подарок»

Все дети сидят в круге. Психолог предлагает каж­дому подарить соседу подарок, но не настоящий. Для этого ребенку нужно руками изобразить, что он дарит, сказать что-то приятное и преподнести пода­рок. По окончании игры можно спросить у детей, что им подарили, и сопоставить, насколько верно они это поняли.

Как вариант игры можно использовать в качест­ве описания подарка не конкретное название пред­мета, а называние его свойств, например: «Мне по­дарили что-то большое и мягкое».

«Ладошки»

Детям предлагается бумага и фломастер. Нужно положить свою ладошку на лист бумаги, раздвинуть пальцы и аккуратно обвести ее по контуру. Затем психолог просит на каждом получившемся на бума­ге пальце написать что-нибудь хорошее о себе. Если дети еще не умеют писать, то они могут нарисовать.

После этого ведущий собирает «ладошки», чита­ет их группе, а дети угадывают, где чья «ладошка».

Недирективная игровая терапия: введение в практику

1. Игровая терапия: история, современность, многообразие подходов. Игровая терапия, центрированная на ребенке (ИТЦР):

• Область применения
• Базовые принципы ИТЦР
• Организация терапии (сеттинг)
• Использование принципов ИТЦР для организации игрового пространства
• Базовая консультация родителей
• Этика в игровой терапии

2. Навыки и техники игровой терапии 1

• Установление терапевтических отношений
• Отражение действий
• Отражение содержания игры
• Отражение чувств

3. Навыки и техники игровой терапии 2

• Поддержка креативности
• Установление ограничений

4. Навыки и техники игровой терапии 3

• Передача ответственности
• Поддержка самоуважения
• Развитие отношений с терапевтом
• Реакции на вопросы ребенка

5. Понимание потребностей ребенка через наблюдение за игрой

• Анализ поведения ребенка в игре (шкала наблюдения Хоу и Сильверн)
• Игровые темы: принципы диагностики и анализа

6. Работа с особыми популяциями (СДВГ, РАС, травматический опыт)

• Влияние индивидуальных особенностей и особенностей развития ребенка на терапевтический процесс
• Нейробиология и игровая терапия
• Работа с травмой в игровой терапии

7. Оценка прогресса в игровой терапии

• Диагностический инструментарий игрового терапевта
• Измерение прогресса в игровой терапии
• Ведение документации

8. Интервизия в игровой терапии

• Участники защищают свои игротерапевтические кейсы (презентация случая и видеозапись сессии)

9. Интервизия в игровой терапии (продолжение).

10. Работа с родителями в ИТЦР

• Сопровождение родителей в процессе терапии
• Обучение родителей ИТЦР (Гирни, Лэндрет)

Недирективная игровая терапия: исцеляющий потенциал детской игры. Автор: Пиотровская Е.А.

Недирективная игровая терапия: исцеляющий потенциал детской игры. Автор: Пиотровская Е.А.

«Игра − взаправдошняя понарошность»

Соня Шаталова

В предыдущем материале я говорила о том, что принимая все проявления ребенка, игровой терапевт создает условия для того, чтобы был полностью задействован исцеляющий потенциал детской игры. Как же, упрощенно говоря, ребенок «лечится» игрой?

С помощью игрушек или материалов для творчества ребенок выражает чувства. Самые разнообразные.

Утверждение о том, что не бывает хороших или плохих чувств, есть только приемлемые и неприемлемые способы их выражения, повторяется в популярных статьях по психологии на все лады. И не случайно. Не осознающие своих чувств взрослые — не редкость на приеме у любого практикующего специалиста. В некоторых случаях оказывается уместным составление так называемого словаря чувств. Совместными усилиями специалист и клиент «вспоминают», что может быть радостно, грустно, весело, страшно и так далее…

Как известно, не осознаваемые, не выраженные чувства мешают человеку жить полноценной, здоровой жизнью. Ребенку так же, как и взрослому, надо как-то управляться со своими чувствами. Дошкольник или ученик начальной школы может делать это естественным образом — через игру или с помощью тех или иных изобразительных средств.

Ученик начальной школы, изучающий пару иностранных языков, загруженный обязательными и дополнительными школьными занятиями, в большинстве случаев, не будет играть в игрушки. Не комильфо это как-то по нынешним временам!

Я до сих пор помню бывшую у меня на приеме второклассницу, которая сразу же потянулась к меховым игрушкам и куклам, усадила их в ряд, рассчитала их классической считалочкой «Эники-бэники ели вареники ….» и стала играть в традиционном смысле этого слова. Но это — скорее исключение из общего правила. ( Чему есть вполне внятное объяснение — мама девочки решила, что перегружать девочку чтением не стоит, и способностей у неё особых нет, да и незачем забивать ребенку голову идеализированным миром детских книжек.) Как бы то ни было, девочка с удовольствием играла на занятиях, и уже через три-четыре сессии наметились явные признаки прогресса в поведении ребенка в школе. Ещё раз, это скорее исключение из правила.

Школьники 1-4 классов скорее будут лепить, и — возможно — играть с этими изготовленными персонажами, рисовать, экспериментировать с красками и пластилином, другими материалами. В любом случае, эта активность помогает ребенку выразить, раскрыть, пережить имеющиеся чувства.

В объединенном занятии с родителями ребёнок может с помощью общего рисунка выразить негативное отношение к горячо любимой маме с помощью игрового сюжета. Тогда запрещенное чувство (» Как можно злиться на маму!?«) получает выход с помощью мелков и листов бумаги. Наблюдая за баталией, которую нередко устраивает мальчик или девочка на совместном рисунке с кем-то из родителей (сюжет не задается, разговаривать нельзя, у каждого из участников — по одному мелку, мелки — не близки по цвету, а, скорее, контрастны) диву даешься! Сколько фантазии оказывается востребованной для того, чтобы «оправдать», «легализовать» свою игровую агрессию действиями того или иного вымышленного персонажа. «Силы зла», » Черти«, «Злые пришельцы» — какие только роли не задает ребенок сам себе для этой важной работы — выражения чувств. И как хорошо, что дети имеют в своем распоряжении такую возможность — выражение своего внутреннего мира через игру, через занятия с красками, пластилином, песком, водой.

Современный взрослый часто отделен от собственного «я» чужими стандартами и ценностями. Работая с детьми, иногда видишь » в разрезе«, как ребенок двигается по этому пути отдаления от самого себя.
Вот девочка, ставящая себя на самую последнюю ступеньку в лесенке самооценки и поясняющая психологу: «вообще-то я думаю, что нахожусь на самой верхней ступеньке, но хвалить себя не хорошо, поэтому нарисую себя на последней». Вот мальчик, отвечающий на вопрос — какое настроение у только что нарисованного человечка. Непосредственной реакцией на вопрос является слово «грустное», но сорвавшаяся с уст первая часть слова «груст…» безжалостно отвергается, и ребёнок поправляет сам себя — «весёлое»! Человечку, нарисованному мальчиком, грустно, но по ряду причин маленький клиент подвергает эту свою непосредственную реакцию цензуре, и выдает результат, который, по его предположению, является более «правильным».

Постепенно, в ходе занятий, может выясниться, что взрослый не порицает и не отвергает ни «плохие», ни «хорошие» чувства, одинаково доброжелательно относясь ко всей палитре эмоциональных проявлений. «Плохие» чувства (злость, страх, грусть) нельзя приписать положительным героям? Всегда можно придумать, слепить, нарисовать «плохих» «персонажей. И выразить чувства от их имени. При этом ребенок зачастую бывает очень экспрессивен: гудит, рычит, стучит, с силой расплющивает кусочки пластилина или пластилиновые фигурки, активно двигается.

Так оказываются задействованы и голос, и тело! Имеющиеся чувства наконец-то проживаются. Причем в тот момент игровой деятельности, когда ребенок сам готов к этому, когда время разрядки подходит естественным путем — из логики внутреннего мира ребенка. Инструкции типа «нарисуем страх на бумажке и выбросим его в мусорное ведро» — из другой области и не имеют ничего общего с процессами, происходящими во время недирективной игровой терапии.

С помощью игровых действий ребенок может отыгрывать беспокоящие его эпизоды из реальной жизни.
К примеру, в игре ребенка, пережившего нападение, почти наверняка появится сюжет, в котором будут задействован жертва и агрессор. Исполняя роль то одного, то другого персонажа из этих двух, ребенок в буквальном смысле слова будет отыгрывать происходившее с ним. Только не исключительно из роли жертвы ( как это, допустим, произошло в жизни), а и из роли нападающего также. Таким образом происходит внутренняя переработка травматических воспоминаний. «Овладевая» ситуацией на игровом поле, то есть на символическом уровне, ребенок наводит порядок в своей внутренней реальности.

Не обязательно, чтобы эпизод, случившийся в реальной жизни, в точности воспроизводился на игровой сессии. Для примера могу вспомнить работу с мальчиком пяти с половиной лет. Мама обратилась в связи с изменениями в поведении ребенка: в детском саду он перестал играть со сверстниками, стал капризным, начал бояться комаров, грозы. Обращению предшествовала госпитализация в лор-отделение больницы с диагнозом «воспаление среднего уха». Мальчик находился в больнице вместе с мамой, а до этого — лечился дома, где с ним был отец. По словам мамы ребенка, они, в основном, играли дома в компьютерные игры.

Было проведено 5 сессий недирективной игровой терапии. На первом занятии обращала на себя внимание скованность мальчика, он был мало инициативен, когда захотел рисовать, то использовал для этого совсем небольшой (в длину детской ладошки) клочок бумаги, нарисовав на листочке «облако» синего цвета. На последней встрече мальчик работал уже на листе формата А-3, густо закрасил большую его часть зеленой краской и даже не попросил, а скорее, заявил мне: «Повесь мой рисунок на стену тоже!».

Кульминационным моментом работы с мальчиком стал игровой эпизод с пластилиновым Буратино, слепленным мной по просьбе ребенка. Мальчик придумал следующую игру — он брал по очереди то одну, то другую игрушку (зайчика, краба, крокодила, котенка, львенка) и вел этого персонажа по лесной дорожке. На этой лесной дорожке ( на поверхности стола, на самом деле), зверек в исполнении мальчика нападал на «моего» Буратино. «Подскажи, что мне делать?» — шепотом спросила я. «Тебе, — сказал маленький режиссёр этого представления, — надо кричать : „а-а-а-аа-!!!!“. И убегать под стол.»

Игровая реальность позволяла мне оставаться на стуле, а не ретироваться каждый раз под стол. И я ограничилась помещением туда Буратино. В течение 10-15 минут каждый из персонажей, ведомый мальчиком, по очереди побивал Буратино.

В какой-то момент мы с мальчиком (по его инициативе, конечно) поменялись местами за столом, и ребенок взял Буратино из моих рук. Теперь я исполняла роль то одного, то другого обитателя леса. Только теперь сам Буратино нападал на каждого из них на той же лесной дорожке. Когда очередь дошла до зеленой змейки — мягкой игрушки из серии «талисманы года по восточному календарю», мальчик стал колотить кулачком по игрушке с такой силой, что я посчитала нужным и возможным предложить следующий ход — поиграть «как бы с этой же змеёй», только теперь в ее роли выступила зеленая скакалка.

Мальчик тянул за один конец «змеи — скакалки», я — за другой. Мама, с ужасом наблюдавшая за игрой ребенка, но не вмешивавшаяся по моей просьбе, в ход занятия, встала за спиной у мальчика, страхуя его на всякий случай, потому что единоборство у нас получилось нешуточное. Сказать, что я не прилагала усилий в этом «перетягивании каната» было бы неправдой. Мальчик вкладывал в эту игру много энергии, тело было включено в работу полностью — ведь надо было и упираться в пол ногами, и тянуть за скакалку.

На последнем или предпоследнем занятии, когда мальчик лепил из пластилина, на наш стол, как специально, сел большой комар. Заметив это, ребенок, не изменившись в лице и не изменив позы, и продолжая спокойно заниматься своим делом, буднично заметил: «Комар. Я его боюсь». Слова о страхе остались. Проявлений страха я не заметила. Мы закончили небольшой цикл занятий при явном улучшении в поведении и состоянии мальчика.

Когда я привела этот случай в качестве примера — иллюстрации, рассказывая о недирективной игровой терапии, одна из студенток, работавшая в свое время медсестрой, воскликнула: » Ну да, когда ребенку ставят укол, часто говорят — не бойся, это быстро, как комарик укусит«. Я в свою очередь, вспомнила свой давний опыт лечения области уха-горло-носа. Было больно и страшно.

Болезненные медицинские манипуляции могут стать для ребенка травматическим воспоминанием, сопровождаться ощущением себя бессильной жертвой. Я не знаю, как готовили к медицинским процедурам этого ребенка, и происходило ли это вообще, но очевидно, что он отыгрывал на занятиях случившееся с ним в символической форме. Игрушки дрались «понарошку», а интенсивность переживаний была самой что ни на есть «всамделишной».

Продолжение следует.

[ssba]

Недирективная игровая терапия для детей (Терапия отношениями). Автор: Пиотровская Е.А.

Недирективная игровая терапия для детей (Терапия отношениями). Автор: Пиотровская Е.А.

Единственное, что психолог может сделать для ребёнка — это последовательно и терпеливо оказывать ему помощь в обретении самого себя
Кларк Мустакас

Общеизвестный факт — пациент и доктор, клиент и психолог должны «совпасть» друг с другом. Каждый из нас, обращаясь за помощью, рад найти «своего» специалиста. И неважно, касается ли дело ремонта машины, лечения зубов или чего-то ещё.
Очень важно также, чтобы «рабочий инструмент» специалиста приходился ему, что называется, «по руке». Мир практической психологии предлагает сегодня ярчайшее разнообразие подходов. Я рада, что нашла метод работы с детьми, полностью соответствующий моим склонностям, мировоззрению и личностным особенностям. Занимаясь недирективной игровой терапией с детьми, я остаюсь сама собой, не переставая быть профессионалом. Мне нравится процесс работы, и мне радостно видеть, как меняется поведение детей, приходящих на занятия. Как раз от разу они становятся чуть свободнее, чуть счастливее, чуть здоровее. Сопровождение ребёнка на его пути к исцелению сродни чуду.

Метод недирективной игровой терапии основан на использовании естественных механизмов детской игры. Особую роль в процессе работы играют взаимоотношения психолога и ребёнка. Поэтому данное направление иногда называют также терапией отношениями.

Возможности игровой терапии
Игра — самое естественное занятие для ребенка. В процессе занятий игровой терапией нет ничего, напоминающего лечение или обучение. Ребенку предлагается играть или заниматься с такими материалами, как краски, мелки, пластилин — по его собственному желанию. Фантазируя, сочиняя свои собственные сюжеты, ребёнок может выразить свое эмоциональное состояние, «отыграть» свои страхи, напряжение, тревожность. Именно в процессе спонтанной игровой деятельности ребёнок может шаг за шагом гармонизировать своё эмоциональное состояние.

К сожалению, в жизни многих современных детей остается всё меньше места для такой свободной естественной игры. А ведь играя по своему желанию, ребёнок чувствует себя — ни больше, ни меньше! — творцом своего собственного мира. В этой деятельности невозможно ошибиться или сделать что-то не так. Это важно для развития ребенка — придумывать и реализовывать что-то по собственной инициативе, на свой лад. Детская игра обладает исцеляющим потенциалом. Как правило, детям нравятся занятия игровой терапией. Именно особая атмосфера взаимоотношений с психологом позволяет им изживать свои проблемы естественным путём, играя.

Каковы же функции психолога, работающего в рамках этого подхода?
Первая задача профессионала в данном случае — создать условия для того, чтобы ребенок свободно проявлял свои чувства и потребности. Все инициативы ребенка, не приносящие вред ему самому, психологу и оборудованию игровой комнаты, принимаются и разделяются специалистом. Именно в такой атмосфере принятия и доброжелательности расцветают лучшие возможности ребенка и постепенно нивелируются проблемные моменты в его поведении. Получив возможность выразить страхи, неуверенность, враждебность, ребёнок может в результате достичь покоя, чувства безопасности, уверенности в себе.

Из откликов родителей:
«Я удивлена — уже после нескольких занятий дочка (ученица второго класса) робко подняла руку на уроке в школе. Это случилось впервые, до сих пор она стеснялась отвечать даже хорошо выученные уроки»
«После цикла занятий сын (6 лет) стал спокойнее, прошёл энурез…»
«Сына (8 лет) не узнают в школе, он перестал драться со всеми подряд»
«Вы представляете — вчера ребёнок (мальчик, 5 лет) настоял, чтобы я купила ему книжку, которую не собиралась покупать. Вы же знаете, что от него слова обычно не дождёшься!»

Показания для применения игровой терапии:

• Страхи, тревожность.
• Агрессивное поведение.
• Робкое, неуверенное поведение.
• Неустойчивость самооценки.
• Проблемы в отношениях с детьми и/или взрослыми.
• Повышенная конфликтность.
• Неумение отстаивать свои интересы.
• Изменение семейных обстоятельств: развод родителей, появление на свет еще одного ребенка в семье, усыновление семьей ребенка.
• То или иное травматическое событие: нападение на ребенка (или нападение на кого-то при ребенке) несчастный случай — с самим ребенком или с кем-то другим — на глазах ребенка, серьезное заболевание, не позволяющее вести прежний образ жизни.
• Та или иная утрата: уход из жизни кого-то из близких, нарушение обычного уклада жизни.
• «Школьные» проблемы, связанные с эмоциональными факторами.
• Рекомендации специалистов (невропатолога, психиатра, врача общей практики) заниматься с психологом.

Что нужно знать родителям, собирающимся привести ребенка на игровую терапию:
Недирективная игровая терапия не является симптоматическим лечением, так что ход занятий не предусматривает прямых «атак» на проблемы ребенка. Целью работы является гармонизация всей эмоционально-волевой сферы ребёнка. Коррекция же нарушений в поведении и самоощущении ребёнка является следствием и как бы побочным эффектом занятий. Поэтому я прошу родителей не связывать занятия игровой терапией с теми или иными проблемами в поведении сына или дочери. Лучше сказать ребёнку, что ему предстоят занятия с психологом по развитию творческих способностей.
При регулярной работе с психологом поведение ребёнка может существенно меняться. Родителям необходимо быть готовым к этим изменениям. Поэтому в ряде случаев параллельно с занятиями игровой терапией необходимо консультирование родителей, а также совместные занятия с ребенком и родителями.

Рисунки, поделки, коллажи не являются самоцелью при психотерапевтической работе с ребенком. Важно, какие чувства выражает ребенок с их помощью. Этот материал проиллюстрирован некоторыми из «побочных» продуктов психотерапевтических занятий. Мальчики и девочки выражают свое состояние с помощью игрушек, красок, пластилина. Изменение сюжетов, способов использовать игрушки и материалы лучше слов говорят об изменениях, которые происходят в душе ребенка во время работы.

Е.А. Пиотровская

[ssba]

Недирективная игровая терапия

Я хочу немного рассказать о методах, которые значительно шире и сами по себе могут являться той самой опорой, на которой уже можно легко создавать и проверять любые методики. Любой из этих методов был создан целой школой, группой авторов, работавших над ними как концептуально, так и практически. По каждому из них написано немало совершенно замечательных книг и проводится немало практических курсов. Все, что я расскажу об этих методах, будет лишь моим практическим опытом и моим видением применения этих методов к детской психотерапии, и ничем более. Я вполне допускаю, что это видение может оказаться сколь очевидным для меня, столь и спорным для кого-то другого.

Тем, кто не занимается психотерапией, эти главы могут показаться вообще неинтересными, и вы можете легко их пропустить — вы ничего не потеряете.

Недирективная игровая терапия

Это, по сути, было то, с чего начиналась для меня детская психотерапия. Она начиналась с Г.Л. Лэндрета. Прочитав его книгу «Игровая терапия: искусство отношений», я поняла, что смогу быть детским психотерапевтом, поскольку он озвучил мои смутные предчувствия того, какой должна быть детская психотерапия. И те основания, которые были изложены в этой книге ясно и просто, стали моими, поскольку, по сути, и были моими ранее. Но подтвержденные чьим-то продолжительным и положительным опытом, стали для меня теоретическим и практическим основанием.

Вера Лэндрета в природную мудрость ребенка и в его стремление расти и развиваться позволила создать метод недирективной игровой психотерапии, в котором ребенок занимался тем, чем обычно занимаются дети, — игрой. И в процессе этой специально организованной игры ребенок начинал «выздоравливать», взрослеть, становиться умнее, сильнее, счастливее. Специальная организация заключалась в том, чтобы ничего специально не организовывать. Ребенок сам выбирает, чем он будет заниматься, как играть, с кем и с чем. Задача взрослого: минимальным образом воздействовать именно на процесс организации и направления ребенка.

Это не так легко, как вам кажется! Многие взрослые очень быстро и «накрепко» привыкают к тому, чтобы направлять людей, оценивать их, воздействовать на них, осуществлять за них выбор. Эти желания входят в жизнь взрослых, проникая в мысли, чувства, в их речь и жизненные установки. И психотерапевту, работающему в недирективной психотерапии, приходится специально обучаться не только новому видению мира, но и новым навыкам в своем поведении и речи.

Что дает такая терапия ребенку:

• 
  она позволяет выявить и актуализировать его внутренние ресурсы;
• 
  лишенный управления извне, ребенок начинает лучше и эффективнее управлять своими внутренними процессами самостоятельно;
• 
  он получает возможность соприкасаться со своей субъективностью больше, чем с чужими представлениями о собственной объективности.

А поскольку, как мне кажется, детская субъективная реальность (да и взрослая тоже) не может быть ни плохой, ни хорошей, обращение к ней является само по себе очень терапевтичным. И та единственная организация процесса в недирективной психотерапии, что имеет место быть — это организация поддержки ребенка в процессе пребывания в своем внутреннем мире. То есть в процессе выделения своих чувств и желаний, в процессе их осуществления и проживания.

Он был очень необыкновенным ребенком, ну просто инопланетянином каким-то. Глаза потрясающей красоты, светлый ежик волос, хрупкое пятилетнее тельце, удивительное видение мира и речь, не похожая на детскую взрослыми оборотами и философской глубиной. Он был очень тревожным ребенком. Тревога понуждала Его к бурной деятельности, от которой Он не мог, как мне кажется, получить ни удовольствия, ни спасения. Она заставляла Его говорить громко, как будто Он боялся, что я могу не услышать или что-то важное упустить.

Меня не удивляла Его тревога, поскольку Его молодые родители жили сложной и отдельной внутренней жизнью. Мать то забирала Его к себе «пожить», то отдавала отцу, когда, видимо, уставала от тяжелых материнских обязанностей, то забирала снова со скандалом. Мне было трудно даже представить, как Он умудрялся выживать во всем этом. Но Он никогда мне не рассказывал об этой части своей жизни.

Мы не много с Ним встречались, но я ясно помню тот день, когда Он, как всегда приведенный очередной няней, влетел в мой кабинет: худенький, трогательный и инопланетно красивый.

— Чем хочешь сегодня заняться?

— Не знаю… — Круги по кабинету, берет то одно, то другое, не может ни на чем остановиться, чтобы поиграть.

— У нас есть время. Полчаса.

— Угу — Его тревога постепенно все возрастает, и вскоре Он начинает буквально бегать от одной полки с игрушками к другой.

— Ты волнуешься, боишься чего-то?

— Да, мне нужно что-то найти…

— Ты знаешь, что это, ты просто потерял?

— Нет, я не знаю, что это, но мне что-то очень нужно.

— Наверняка это что-то очень важное для тебя, раз ты так волнуешься.

Через несколько минут Он находит какой-то старый поломанный маленький самолетик и начинает носиться с ним от одного угла с игрушками до другого с жутким шумом и резкими разворотами.

— Это то самое, что ты искал?

— …(Молчание, увлеченная игра с самолетом.)

— Похоже, с твоим самолетом что-то происходит…Похоже, он злится или что-то вроде того.

И тут Он резко останавливается, поворачивает ко мне красивое лицо, полное совершенного отчаяния:

— А ты бы не злилась, если б у тебя не было дома?! У каждого самолета должен быть свой дом, у каждого!

Я до сих пор помню комок слез, застрявший у меня в горле. Я обняла Его крепко:

— Ты прав, у каждого самолета должен быть свой дом, и у каждого ребенка тоже.

Он затих в моих объятиях, обмяк, прислонившись всем своим хрупким тельцем на несколько показавшихся мне совсем короткими минут. Потом глубоко вздохнул, высвободился из объятий, взял стульчик, какую-то игрушку, спокойно и деловито сел рядом и сказал: «А знаешь…» и начал рассказывать одну из своих бесчисленных теорий.

Если вы всего лишь сопровождающий заинтересованный взрослый в детской игре, то очень быстро все детские чаяния, переживания и заботы всплывут сами по себе. И ваш профессионализм и участие помогут им быть прожитыми. Но если идти к ним прямой дорогой выяснения и давления, то очень часто они не достаются ни ребенку, ни вам. Дети хорошо и надежно защищают свою реальность от попыток прямого вмешательства. Поэтому вместо насущных проблем и забот вы можете получить усилившиеся психологические защиты, потерю контакта и недоверие.

Ребенок очень чуток к любому давлению на него, настолько чуток, что зачастую жаждет его, стремясь во что бы то ни стало опереться на чужие границы, радуется сделанному за него выбору, воспринимает чужое вмешательство как доказательство того, что он не один в этом мире. И, как правило, чужого влияния и воздействия в его жизни хватает. А вот возможности опереться на собственные ноги, определить свои границы, обнаружить свои желания, осуществить свою волю — таких возможностей у него, как правило, значительно меньше.

Лэндрет не только блестяще описал позицию психотерапевта в процессе такой терапии, необходимые и достаточные условия для этого, но и, что самое ценное для меня, описал другой взгляд на ребенка взгляд сидящего рядом, а не сидящего напротив с «объективным» взглядом исследователя, взрослого, что-то знающего априори.

В. Эсклайн расширила мои представления о недирективной детской психотерапии за счет описания своего опыта и нюансов в понимании особенностей этого подхода.

Все это не значит, что со своими маленькими клиентами я общалась исключительно в рамках недирективной игротерапии, я не прошла для этого ни специальной теоретической, ни практической подготовки (что важно для работы в любом методе). Но те основания, те предположения, тот взгляд на ребенка и психотерапию, заложенный Лэндретом, стали для меня опорой в собственных практических изысканиях и шагах. Кроме того, большей частью мои клиенты были настолько малы, что игра — это единственное, что они умели, хотели и могли сделать в рамках нашей психотерапевтической встречи.

Много позже, начав изучать экзистенциальный подход в психотерапии в представлении Дж. Бьюдженталя, я нашла там нечто общее с недирективной игровой психотерапией, которое заключалось, конечно же, не в общности методики: в не направляемой игре клиента, а в важности и психотерапевтичности предоставления возможности актуальной жизни субъективной реальности клиента, для которой был необходим особый взгляд и особый навык психотерапевта в недирективном направлении клиента к его внутреннему миру.

Я иногда думаю, что будет, если предложить взрослым поиграть полчаса в рамках недирективной терапии. Мой небольшой опыт в этом говорил, что для взрослых это было весьма фрустрирующим экспериментом, поскольку резко погружало их в свой внутренний мир, от чего они спасались надежными защитами: стремлением все заговорить, рационализировать или обесценить. Поэтому игра как метод может применяться, как мне кажется, только для очень продвинутых взрослых клиентов… и для просто детей.

Из книги:

Приобщение к чуду, или Неруководство по детской психотерапии.

Автор: Млодик И.Ю.

Книги по психологии. Издательство “Генезис”

//www.knigi-psychologia.com/

Проблемы с поведением? — Недирективная игровая психотерапия

Психологическая помощь ребёнку с СДВГ и поведенческими проблемами

В наш Центр обращаются в основном родители школьников и дошкольников,  которые ищут нейропсихолога. Первые жалуются на то, что их школьник невнимательный на уроках, витает в облаках, не может сосредоточиться, имеет проблемы с чтением, письмом, не понимает математические задачи, долго делает уроки и пр. Вторые – это родители дошкольников – малышей с 1 года жизни. Частые их жалобы: не говорит, не умеет ладить и играть со сверстниками, агрессивен или тревожен, всего боится, или не слушается, неуправляем. Некоторые родители иногда обращаются с запросом научить читать своего ребёнка, которому не исполнилось и 3-х лет, но это отдельная статья…Зачастую, после прохождения детальной нейропсихологической диагностики, показаны занятия на развитие тех функций (внимание, память, мышление, речь и пр.), которые ещё не сформировались у ребёнка, однако для быстрых и успешных результатов, не всегда целесообразно сразу применять нейропсихологические методы, бывает гораздо полезнее для начала повысить самооценку ребенка, дать возможность поверить в себя, успокоить.Методы песочной и  недирективной игровой психотерапии в данном случае  являются одними из лучших методов психотерапии, которые достаточно быстро решают психоэмоциональные проблемы, в результате чего ребёнок становится:

• спокоен и рассудителен;
• ответственным в своих действиях и поступ­ках;
• самоуправляемым;
• с высоким  чувством контроля и самоконтроля;
• стрессоустойчивым;
• уверенным  в себе.

Иногда даже на этом этапе удовлетворяются многие запросы и жалобы родителей. Недирективная игровая терапия является целенаправленной психотерапевтической системой, в  центре которой стоит ребенок как самостоятельная личность, способная к саморазвитию.Воплощающая подходы  гуманистической психологииК. Р. Роджерса, как метод была разработана Вирджинией Экслайн и Гарри Л. Лэндретом. Представляет собой спонтанную игру в оснащённой игрушками игровой комнате, при создании безопасных психотерапевтических условий.В игре  ребёнок свободно выражает себя и свои чувства, переживания, радость и гнев. В недирективной игровой терапии именно игрушки являются словами ребенка, а сама игра-  её языком. Игра является ключевым моментом всех воспоминаний о детстве. Языковые навыки детей значительно отстают от языковых навыков взрослых. Поэтому игра является самым естественным способом  ребенка выразить себя. Игра и есть язык ребенка. Игра это средство коммуникации ребенка со взрослым.  Обычно дети не способны выразить словами свои чувства и то, что они переживают, те проблемы, с которыми сталкиваются, они выражают это в игре.Какому ребенку поможет недирективная игровая терапия?

• гиперактивному
• тревожному
• агрессивному
• застенчивому
• испытывающему трудности с концентрацией и распределением внимания
• имеющему проблемы в отношениях со сверстниками или родителями
• переживающему развод родителей или потерю кого-то из родителей
• подвергшемуся стрессу или насилию
• с трудностями в адаптации посещению дошкольных учреждений или школы, в учебном процессе
• зависимому, испытывающему сложности самоорганизации
• имеющему любые эмоциональные и поведенческие проблемы
• с соматической симптоматикой (в сочетании с медицинской помощью)

Польза игры: 

• Игра поддерживает открытое и искренне общение
• Формирует доверие и ощущение контроля над обстоятельствами
• Развивает учебные навыки и приемлимое социальное поведение
• Регулирует эмоции и помогает справиться со стрессом
• Развивает навыки творческого решения проблем

Детский психолог —

Игра – естественное средство самовыражения у детей.

Недирективная игровая терапия

Недирективная игровая терапия — это целенаправленная терапевтическая система, центром которой является ребенок как самостоятельная личность, способная к саморазвитию.

Недирективная игровая терапия проводит линию на свободную игру как средство самовыражения ребенка, позволяющее одновременно успешно решить три важные коррекционные задачи:

1. Расширение репертуара самовыражения ребенка.
2. Достижение эмоциональной устойчивости и саморегуляции.
3. Коррекция отношений в системе «ребенок – взрослый», «ребенок-сверстник».

Игровая терапия применяется для помощи детям с невротическими расстройствами, эмоционально напряженных, подавляющих свои чувства.

Психотерапевт не вмешивается в спонтанную игру детей, не интерпретирует ее, а создает самой игрой атмосферу тепла, безопасности, безусловного принятия мыслей и чувств ребенка.

Недирективная игровая терапия рекомендована следующим детям: 

• агрессивным;
• расторможенным и неусидчивым;
• избегающим общения с взрослыми и сверстниками;
• тревожным;
• с нарушениями поведения;
• с нарушениями учебной деятельности;
• с нарушениями речи;
• с соматическими проблемами;
• в случаях нарушения детско-родительских отношений;
• детям, у которых есть вредные привычки;
• детям в ситуации стресса (развод родителей, потери и прочее).

Цель игры в недирективном подходе – помочь ребенку осознать самого себя, свои достоинства и недостатки, трудности и успехи.

Существуют следующие принципы такой психотерапии:

1. Терапевт выстраивает теплые, дружеские отношения с ребенком.
2. Терапевт принимает ребенка таким, какой он есть.
3. Терапевт устанавливает в отношениях безопасную атмосферу, чтобы ребенок чувствовал свободу в полном выражении любых чувств.
4. Терапевт готов распознавать чувства, выражаемые ребенком, и отражать их так, чтобы тот мог достичь понимания в отношении своего поведения.
5. Терапевт уважает право и способность ребенка, если это возможно, самому решать свои проблемы, ответственность за выбор принадлежит ребенку.
6. Терапевт не пытается направлять действия ребенка, ребенок задает направление, а терапевт следует за ним.
7. Терапевт не пытается «подстегнуть» терапию: ребенку необходимо время для изменений.
8. Терапевт накладывает только те ограничения, которые необходимы, чтобы ребенок осознавал реальность происходящего и свою часть ответственности за взаимоотношения.

Опираясь на эти принципы, в пространстве игры, свободном от оценок и ограничений, терапевт выявляет конкретные чувства ребенка, старается их понять, называет и обосновывает их, используя простые, понятные ребенку слова (страх, гнев и др.).

Таким образом, механизм психотерапевтического воздействия в недирективной игровой психотерапии, центрированной на ребенке, заключается в том, что, проигрывая свои чувства, ребенок выносит их на поверхность, «видит» их, сталкивается с ними и либо отказывается от них, либо учится их контролировать. Общие рамки терапии (сеттинг) и минимальные ограничения выполняют структурирующие и защитные функции (терапевтическое).

Ограничения незначительны, но крайне важны:

• ограничения на умышленное разрушение игровых материалов: ребенку запрещается ломать и портить игрушки;
• ограничение на нападение на психолога;
• ограничения, направленные на безопасность самого ребенка: психолог останавливает ребенка, если тот хочет себя травмировать;
• ограничение по времени: сеанс начинается и заканчивается в оговоренное время;
• ограничение на выход из игрового пространства: ребенок не может унести понравившиеся игрушки домой.

PPT — Play Therapy PowerPoint Presentation, скачать бесплатно

.

Детский психолог — Психология Работа в детской психологии, AlleyDog.com

Чем занимается детский психолог?

Детский психолог следует той же базовой модели работы, что и большинство клинических психологов. Основные шаги, которым следуют все клинические психологи, включают оценку, лечение, а затем повторную оценку для оценки эффективности лечения.Разница между психологом, занимающимся детьми, и психологом, специализирующимся на взрослых, связана с тем, как эти шаги выполняются.

Детский психолог работает с детьми по-разному в зависимости от их возраста. Традиционная «разговорная терапия» может не подходить для детей из-за их возраста или каких-либо проблем с развитием, которые они могут испытывать.

В результате детские психологи разработали ряд различных способов работы с детьми.Это не означает, что детский психолог не тратит время на разговоры с ребенком, это означает лишь то, что могут потребоваться различные методы, чтобы подключиться к ребенку и начать решать возникшую проблему.

Игровая терапия

Игровая терапия — один из самых популярных методов вовлечения маленьких детей в терапевтический процесс.Этот метод очень полезен для детей младшего возраста, которые могут не обладать вербальными навыками, необходимыми для самовыражения, а также для того, чтобы дети чувствовали себя более комфортно во время сеанса терапии.

Детский психолог будет использовать различные игрушки, такие как куклы, игровые домики, машины и домашних животных, и наблюдать, как ребенок взаимодействует с объектами и играет с ними. Наблюдая за ребенком, выбранные игрушки и то, как в них играют, помогут детскому психологу понять причины поведения ребенка.Игрушки также можно использовать, чтобы помочь детскому психологу установить связь с ребенком и дать ему возможность поговорить.

Игровая терапия может быть директивной или недирективной. В недирективной игровой терапии детский психолог не принимает такого участия и позволяет детям выбирать, с какими игрушками они будут играть и как они будут играть с ними.Детский психолог гораздо более непосредственно вовлечен в директивную игровую терапию, часто выбирая игрушки и моделируя конкретные ситуации. Затем ребенок и терапевт могут использовать ситуацию и игрушки, чтобы разыграть возможные решения моделируемой проблемы.

В настоящее время ведется немало споров о том, какой метод лучше или лучше. Большинство людей, кажется, согласны с тем, что ни один подход не всегда является правильным, и что директивная и недирективная игра на самом деле не так уж и различаются.

Некоторые аспекты работы детского психолога можно рассматривать как недирективные, тогда как другие аспекты являются директивными. Например, терапевт может быть не директивным во время фактического игрового сеанса, но затем становится очень директивным с точки зрения интерпретации произошедшей игры и того, как они говорят с ребенком об игре.

С другой стороны, детский психолог мог бы быть более директивным, выбирая, какие методы и игрушки используются на сеансе, но будет более не директивным при интерпретации смысла игры с ребенком.

Директивная игра может быть более подходящей в обстоятельствах, когда терапевту необходимо иметь дело с травмирующими проблемами, такими как насилие. Детскому психологу может потребоваться направить игровую терапию так, чтобы ребенок был готов вспомнить о травмирующем событии, а также решить любые проблемы, которые это может вызвать.

Арт-терапия

В арт-терапии дети используют различные художественные принадлежности, такие как цветные карандаши или краски, чтобы рисовать картинки.Эти картинки позволяют детскому психологу начать понимать эмоции и проблемы, которые беспокоят ребенка. Для этого нужно изучить созданное произведение искусства и задать ребенку вопросы о только что нарисованном рисунке. Детский психолог может спросить, что происходит на картинке, кто эти люди и что они чувствуют. Искусство дает детскому психологу возможность исследовать мысли и эмоции, которые испытывает клиент.

Многие люди также рассматривают искусство как терапевтическое средство.Это означает, что сам процесс создания искусства может помочь людям справиться с проблемами, с которыми они сталкиваются.

Хотя арт-терапия имеет ряд сторонников, некоторые люди выражают озабоченность по поводу того, что искусство само по себе является процессом исцеления. Представление о том, что искусство само по себе может быть лечебным процессом, сложно доказать экспериментально, и люди остаются с непроверяемыми результатами.

Отсутствие исследований эффективности арт-терапии также было серьезной критикой этого подхода.Были проведены некоторые исследования, но они в основном публикуются в журналах арт-терапии, рецензируются другими арт-терапевтами, а не в независимых исследовательских журналах.

Детские психологи могут видеть некоторые улучшения благодаря арт-терапии, но трудно сказать, что это улучшение было результатом арт-терапии, а не по какой-то другой причине.

Семейная терапия

Детский психолог не обязательно работает только с ребенком, но также может работать с семьей в рамках лечения ребенка.Семья обычно является одной из самых важных частей жизни ребенка, и важно обеспечить решение любых семейных вопросов, чтобы помочь ребенку справиться с проблемами.

На самом деле, некоторые проблемы, с которыми может столкнуться ребенок или подросток, могут быть напрямую связаны с проблемами в семье, поэтому для детского психолога важно решить и эти семейные проблемы.

Пример семейной проблемы, которая может повлиять на детей, — развод.Развод может сбить с толку детей, которые пытаются понять это фундаментальное изменение в их жизненной ситуации.

Развод может вызвать у детей горе или гнев по поводу развода. Гнев может быть направлен на одного из родителей или на обоих. Девочки имеют тенденцию становиться более замкнутыми и тревожными во время развода, в то время как мальчики могут стать более непослушными и агрессивными. Все это проблемы, с которыми детский психолог может помочь детям справиться, чтобы они приняли развод более подходящим образом.

Изменение поведения

Изменение поведения обычно происходит, когда поведение ребенка является опасным или чрезвычайно разрушительным. Цель терапии состоит в том, чтобы сначала снизить частоту такого поведения, чтобы затем детский психолог мог начать разбираться с причинами такого поведения.

Детский психолог обычно разрабатывает программу немедленных вознаграждений и последствий, чтобы закрепить позитивное поведение и ограничить негативное поведение. Терапевту необходимо будет тесно сотрудничать с семьей и школой, чтобы убедиться, что они знают, как проводить программу. Это поможет убедиться, что программа модификации поведения работает успешно.

Десенсибилизация движением глаз и повторная обработка

Десенсибилизация и повторная обработка движением глаз — относительно новый метод, используемый как у детей, так и у взрослых.Методика используется с детьми, которые пережили травматическое событие и в результате страдают посттравматическим стрессовым расстройством. Травмирующее событие могло быть результатом жестокого обращения или даже стихийных бедствий.

Во время терапии детский психолог сначала заставляет ребенка вспомнить травмирующее событие. Пока ребенок вспоминает подробности события, детский психолог обычно предлагает ребенку двигать глазами вперед и назад, следуя за движущимся объектом.

После того, как ребенок проделает это некоторое время, детский психолог спросит ребенка о любых возникших мыслях, любых чувствах, образах или ощущениях тела. Затем ребенка просят сосредоточиться на этом новом ощущении, снова следя глазами за движущимся объектом. Этот процесс повторяется несколько раз, пока ребенок не сообщит, что воспринимаемый уровень стресса снизился.

Считается, что новый стимул, который возникает во время воспоминания ребенка о травмирующем событии, поможет ребенку повторно обработать событие и уменьшить эмоциональное воздействие события.

Это лишь некоторые из возможных методов, которые детский психолог может использовать при оказании услуг ребенку. Существует ряд других техник, включая когнитивно-поведенческую терапию, групповую терапию, а также новые методы, такие как нейробиоуправление и биологическая обратная связь, которые можно использовать. Тип терапии, который будет использоваться, зависит от ребенка, существующей проблемы, а также от личных предпочтений детского психолога.

.