Микрогенез это в психологии: Онтогенез, филогенез, антропогенез, микрогенез. Предмет возрастной психологии

Вопрос 38. Онтогенез, филогенез, антропогенез, микрогенез. Предмет возрастной психологии

Онтогенез (индив. развитие) – временная дистанция, начинающаяся с момента зачатия и заканчивающаяся смертью.

Филогенез(развитие родом) – предельная временная дистанция включающая появление жизни, зарождение видов и их изменения деференциация, т е. всю революцию начиная с простейших и завершая человеком.

Антропогенез (развитие человека) – часть филогенеза начинающийся с появления человека разумного и завершая сегодняшним днём.

Микрогенез – наиболее короткая дистанция, охватывающая возрастной период, в течении которого протекают срочные процессы (восприятие, мышление, память).

Предметом возрастной психологии является исследование психических особенностей человека с момента его рождения в качестве отличий и своеобразия каждого этапа.

1. Вопрос 39. Факторы развития психики и личности ребёнка

2. Биологизаторское: ребёнок à существо биологическое, наделённое от природы чертами характера, формы поведения, наследственность.

3. Социлогизаторское à противоположный 1-ому. Идея Д. Локка. Рёбёнок рождён чистым, его можно изменять на протяжении времени.

Существует два фактора развития:

1. Биологический. Главной явл. наследственность. Наследуется: темперамент и задатки, способности, а также включает особенности внутриутробного развития.

2. Среда – она оказывает влияние на психическое развитие опосредованно.

Психическое развитие не является сложением этих 2-х факторов.

Вопрос 40. Развитие и обучение

Социальная среда – это общество в котором воспитывается ребёнок, его культурные традиции, идеология, уровень развития науки и исскуства, религия.

Социальная среда – это ближайшее окружение ребёнка непосредственно влияющая на формирование его психики (родители, друзья, учителя).

Сензитивные периоды – периоды наибольшей чувствительности к определённому роду воздействия.(этические представления и нормы – дошкольный; основы наук – младший школьный).

Биологизаторы à процесс психического развития – это спонтанный процесс

Социологизаторы à обучение и развитие

Когда псих функция формируется в процессе обучения совместной деятельностью ребёнка с взрослым, она находиться “в зоне ближайшего развития” (Выготский).

Рубинштейн говорил: ребёнок не развивается и воспитывается, а развивается воспитываясь и обучаясь.

Вопрос 41. Л.С. Выготский: основные законы детского развития. Взгляды Л.С. Выготского на стадиальность развития. Сензитивные периоды развития

Законы:

1. Цикличность детского развития (временная).

2. Не равномерность детского развития (психические функции развиваются не равномерно).

3. Метаморфозы в детском развитии (это качественные превращения из одной формы в другую).

4. Сочетание процессов эволюции и инволюции в детском развитии (то что развивалось на предыдущих этапах отмирает или преобразуется).

Стадиальность. На разных этапах развития изменения в психике могут происходить медленно постепенно, а могут быстро и резко à выделяют стабильные и кризисные периоды.

Выготский рассматривал чередование этих периодов как закон детского развития. Кризисы длятся меньше года, главное изменение происходит – внутри.

Кризис новорожденности — младенческий возраст (2 месяца – 1 год) – кризис одно года – раннее детство (1 год – 3 года) – кризис трёх лет – дошкольный возраст (3 -7 лет) – кризис 7 лет – школьный возраст (8 — 12) – кризис 13 лет – убертантный период (14-17) – кризис 17 лет.

Вопрос 42. Критерии возрастной периодизации психического развития

Выготский различал три группы периодизаций:

1. По внешнему критерию

2. По одному (используется внутренний критерий, развитие костных тканей, зубов и т.д.)

3. Или нескольким признаком детского развития ( используется три критерия 1. Ведущий вид деятельности, 2. Новообразование, 3. Социальная ситуация развития.



МИКРОГЕНЕЗ ВОСПРИЯТИЯ — это… Что такое МИКРОГЕНЕЗ ВОСПРИЯТИЯ?



МИКРОГЕНЕЗ ВОСПРИЯТИЯ

выделяемые в реальном масштабе фазы актуального становления зрительного образа объекта (см. Фазность восприятия). Восприятие развивается от локализации квазипредметных областей в пространстве и времени к последующему описанию общих очертаний этих областей и, наконец, к отчетливому восприятию предмета во всем многообразии его деталей. Последовательность фаз, реализующих М. в., может быть достаточно лабильной. В зависимости от задач и установок субъекта М. в. может не проходить все фазы, а заканчиваться на любой из них. Каждая фаза М. в. может инициировать действие субъекта, в т. ч. и ошибочное. Установление фаз М. в. особенно необходимо для оптимизации трудовой деятельности, связанной с управлением различными транспортными системами, когда человек имеет дело не с отображаемой информацией, а с ориентированием в реальном пространстве среди других движущихся объектов.

Энциклопедический словарь по психологии и педагогике.
2013.

• Мизантропия
• Микроглоссия

Смотреть что такое «МИКРОГЕНЕЗ ВОСПРИЯТИЯ» в других словарях:

• МИКРОГЕНЕЗ ВОСПРИЯТИЯ — (англ. microgenesis of perception) выделяемые в реальном масштабе фазы актуального становления зрительного образа объекта. Восприятие развивается от локализации квазипредметных областей в пространстве и времени к последующему описанию общих… …   Большая психологическая энциклопедия

• микрогенез зрительного восприятия —      (микрогенез зрительного восприятия) последовательные фазы построения образа зрительного объекта, начиная с пространственной и временной локализации предмета восприятия до выделения в нем частных особенностей. Словарь практического психолога …   Большая психологическая энциклопедия

• Микрогенез Зрительного Восприятия — фазы построения зрительного образа объекта, начиная с пространственной и временной локализации предметна восприятия до выделения в нем частных особенностей …   Психологический словарь

• ФАЗНОСТЬ ВОСПРИЯТИЯ — (фазный характер восприятия) (от греч. phasis появление…) изменение степени соответствия перцептивного образа воспринимаемому объекту при изменении условий восприятия (их ухудшении или улучшении). Единой трактовки возможных фаз (этапов) не… …   Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

• восприятие зрительное: микрогенез — (микрогенез зрительного восприятия) последовательные фазы построения образа зрительного объекта, начиная с пространственной и временной локализации предмета восприятия до выделения в нем частных особенностей. Словарь практического психолога. М.:… …   Большая психологическая энциклопедия

• восприятие — целостное отражение предметов, ситуаций и событий, возникающее при непосредственном воздействии физических раздражителей на рецепторные поверхности (см. рецептор) органов чувств. Вместе с процессами ощущения …   Большая психологическая энциклопедия

• зрительное восприятие — Категория. Форма восприятия. Специфика. Совокупность процессов построения зрительного образа окружающего мира. Из этих процессов более простые обеспечивают восприятие цвета, которое может сводиться к оценке светлоты, или видимой яркости,… …   Большая психологическая энциклопедия

• лейпцигская школа — психологическое направление, существовавшее в Германии с конца 10 х до середины 30 х гг. ХХ в. Основные представители Ф. Крюгер, Г. Фолькельт, Ф. Зандер, О. Клемм, А. Веллек и др. Иногда Л. ш. называют «второй Л. ш.» после «первой», Вундтовской… …   Большая психологическая энциклопедия

• восприятие устной речи —      речь устная: восприятие построение модели субъективной осмысленного сообщения на основе процесса слушания активного. Восприятие смысла в значительной мере зависит от индивидуально личностных особенностей слушающего или читающего, прежде… …   Большая психологическая энциклопедия

Микрогенез Зрительного Восприятия — это… Что такое Микрогенез Зрительного Восприятия?



Микрогенез Зрительного Восприятия

Микрогенез зрительного восприятия — фазы построения зрительного образа объекта, начиная с пространственной и временной локализации предметна восприятия — до выделения в нем частных особенностей.

Психологический словарь.
2000.

• Мизогиния
• Микродвижения Глаз

Смотреть что такое «Микрогенез Зрительного Восприятия» в других словарях:

• микрогенез зрительного восприятия —      (микрогенез зрительного восприятия) последовательные фазы построения образа зрительного объекта, начиная с пространственной и временной локализации предмета восприятия до выделения в нем частных особенностей. Словарь практического психолога …   Большая психологическая энциклопедия

• МИКРОГЕНЕЗ ВОСПРИЯТИЯ — (англ. microgenesis of perception) выделяемые в реальном масштабе фазы актуального становления зрительного образа объекта. Восприятие развивается от локализации квазипредметных областей в пространстве и времени к последующему описанию общих… …   Большая психологическая энциклопедия

• МИКРОГЕНЕЗ ВОСПРИЯТИЯ — выделяемые в реальном масштабе фазы актуального становления зрительного образа объекта (см. Фазность восприятия). Восприятие развивается от локализации квазипредметных областей в пространстве и времени к последующему описанию общих очертаний этих …   Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

• восприятие зрительное: микрогенез — (микрогенез зрительного восприятия) последовательные фазы построения образа зрительного объекта, начиная с пространственной и временной локализации предмета восприятия до выделения в нем частных особенностей. Словарь практического психолога. М.:… …   Большая психологическая энциклопедия

• зрительное восприятие — Категория. Форма восприятия. Специфика. Совокупность процессов построения зрительного образа окружающего мира. Из этих процессов более простые обеспечивают восприятие цвета, которое может сводиться к оценке светлоты, или видимой яркости,… …   Большая психологическая энциклопедия

МИКРОГЕНЕЗ ВОСПРИЯТИЯ. ОСОБЫЙ ВИД АССОЦИАЦИЙ. ЯЗЫК — Студопедия.Нет

Глава XV. Развитие дифференцированности, расчлененности и детальности отражения в микрогенезе актов восприятия

Глава XVI. Начальные формы разумного поведения в свете принципов дифференциации, временной связи и умственного сопоставления

Глава XVII. Принцип дифференциации, словесно-знаковая сигнализация и проблема становления сознания человека

308

Глава XV

РАЗВИТИЕ ДИФФЕРЕНЦИРОВАННОСТИ, РАСЧЛЕНЕННОСТИ И ДЕТАЛЬНОСТИ ОТРАЖЕНИЯ В МИКРОГЕНЕЗЕ АКТОВ ВОСПРИЯТИЯ

В конце прошлого века Н. Н. Ланге, основываясь на результатах собственных экспериментов и обобщив под собственным оригинальным углом зрения накопленные к тому времени результаты исследований в области времени реакций человека, сформулировал общий закон перцепции, характеризующий развитие впечатлений (образов восприятия) при воздействии объектов на органы чувств. Закон гласит, что «процесс всякого восприятия состоит в чрезвычайно быстрой смене целого ряда моментов или ступеней, причем каждая предыдущая ступень представляет психическое состояние менее конкретного, более общего характера, а каждая следующая — более частного и дифференцированного» (Н. Н. Ланге, 1893, с. 1).

В дальнейшем в отечественной психологии этот закон неоднократно подтверждался в разных исследованиях, проводившихся разными авторами, а на Западе — без каких-либо ссылок на Н. Н. Ланге, работа которого там, по-видимому, не известна.

Нетрудно увидеть, что закон перцепции Н. Н. Ланге полностью совпадает с основным смыслом общего закона умственного развития, чему были посвящены предыдущие главы. И это не случайно. Н. Н. Ланге был хорошо знаком с трудами И. М. Сеченова. Взгляды И. М. Сеченова, как и личные контакты с ним, оказали заметное влияние на направление исследований Н. Н. Ланге, на его подход к проблеме восприятия. Ссылается Н. Н. Ланге и на Спенсера, который рассматривал эволюционное развитие чувствительности как процесс постепенной дифференциации и специализации некоторых первичных, исходно недифференцированных, грубых ощущений. Отсюда понимание Н. Н. Ланге закона перцепции как результата общего биологического развития организмов. В последовательности фаз восприятия, писал он, «надо видеть параллельность тем ступеням, которые развивались в процессе общей эволюции животных: по мере дифференцирования органов чувств и нервных центров все более и более специальные свойства вещей обнаруживались для сознания животного… Подобно

309

тому, как эмбриональное развитие человека повторяет в несколько месяцев те ступени, которые некогда проходило общее развитие рода, так и индивидуальное восприятие повторяет в несколько десятых секунды те ступени, какие в течение миллионов лет развивались в общей «эволюции животных» (там же, с. 2).

В дальнейшем закон перцепции рассматривался как проявление более широкой фундаментальной закономерности и другими авторами. В советской психологии М. С. Шехтер (1978) отметил сходство фаз микрогенеза восприятия с фазами, которое проходит в онтогенезе восприятие ребенка. А. А. Митькин сформулировал положение, что фазы восприятия, составляющие содержание закона Н. Н. Ланге, представляют собой «наиболее общий генетический закон, отражающий особенности филогенетического и индивидуального обучения перцептивных систем» (1988, с. 159).

В теории Вернера, о чем мы писали в соответствующей главе VI, микрогенез актов восприятия выступал как одна из сфер психического развития, в которой, как и во всех других, действует общий универсальный ортогенетический принцип.

В настоящей главе мы рассмотрим экспериментальные данные, полученные разными авторами, подтверждающие закон Н. Н. Ланге, а также расширяющие сферу его действия на область установления понятийной принадлежности объектов.

Микрогенез становления образов восприятия сложных объектов

Для изучения генезиса образов восприятия и понятийной категоризации традиционно используются стандартные процедуры вариирования длительности, интенсивности и размеров стимул-объектов. Регистрируются вербальные описания и рисунки, даваемые испытуемыми в разных условиях экспозиции. Кроме этого, в когнитивной психологии для тех же целей широко используется регистрация времени реакций различения и выбора, интерпретация которого совпадает с той, которая была дана Н. Н. Ланге: чем короче время реакции при различении объектов по какому-либо сигнальному признаку, тем раньше этот признак становится предметом восприятия или идентифицируется с эталоном.

В исследовании Б. Ф. Ломова (1986, а, б) вариировалась длительность экспозиции плоских фигур, составленных из прямых и кривых линий, расстояние до них и освещенность. Анализировались словесные описания и рисунки. Результаты ясно показали, что восприятие начинается с фазы глобального, нерасчлененного «пятна», в котором в грубом приближении представлено положение фигуры в поле зрения, ее общие размеры и пропорции. Затем следует фаза отражения наиболее резких

310

перепадов контура и основных, наиболее крупных деталей. Вслед за крупными выявляются мелкие детали, и весь процесс завершается точным аналитически-расчлененным восприятием формы.

Аналогичная последовательность «прояснения» образов восприятия выявлена Зандером в экспериментах с увеличением размера предъявляемых фигур (цит. по И. Хофман, 1986, с. 24—25).

Анализируя данные, полученные Зандером, применительно к одной из фигур, Хофман выстраивает выразительную картину постепенной дифференциации образов восприятия. Ранее всего обнаруживается признак, который применительно к приведенной на рисунке фигуре можно назвать «угловатостью» и который является глобальным признаком фигуры как некоего целого. Затем это первое впечатление уточняется, и фигура разделяется на две крупные подструктуры (квадрат и треугольник), после чего следует выявление внутренних деталей нижней части фигуры и, наконец, точное воспроизведение оригинала.

В настоящее время на основе результатов ряда аналогичных экспериментов, а также экспериментов, проведенных по методике «конфликтных» интерферирующих раздражителей, и экспериментов с измерением времени реакций при дифференцировании стимулов по разным признакам считается твердо установленным, что опознание зрительных стимулов начинается с глобальных характеристик фигуры в целом, которые затем дополняются постепенно выявляемыми деталями (Б. М. Величковский, 1982; И. Хофман, 1986). Добавим, что в этом процессе, судя по данным Б. Ф. Ломова, крупные детали, как правило, выявляются раньше мелких.

В лаборатории Вернера был проведен анализ ответов взрослых испытуемых при тахистоскопическом предъявлении (время экспозиции 0,01, 0,1, 1 и 10 с) пятен Роршаха. Было получено, что процент ответов, основывающихся на целостной, но аморфной и диффузной форме, закономерно падал с ростом времени экспозиции. В то же время процент целостных ответов с «хорошей формой», т. е. расчлененных и детализированных, столь же закономерно возрастал.

Во всех рассмотренных исследованиях фазовая динамика становления образов восприятия изучалась в ситуации вариирования внешних условий восприятия, начиная с самых неблагоприятных (малая длительность экспозиции, низкая освещенность, малый размер, большое расстояние) и кончая наиболее благоприятными (большая длительность, высокая освещенность и т. д.). В отличие от этого, в исследовании Л. М. Веккера была применена другая методика, направленная на постепенное улучшение внутренних условий восприятия за счет улучшения условий процесса симультанирования образа. Была применена методика поэлементного кинопредъявления частей контура при постепенном нарастании скорости проекции (Л. М. Веккер, 1974). Результаты

311

этого исследования в целом совпали с результатами всех предыдущих за исключением того, что обнаружилась самая первая начальная фаза процесса восприятия — фаза разомкнутого контура. Остальные фазы в целом повторяли описанные ранее и представлены автором следующим образом:

1. Аморфная и вариативная структура замкнутого контура. 2. Выделение резких сдвигов кривизны. 3. Грубое воспроизведение общей формы при некоторых нарушениях пропорций, углов и смешении деталей. 4. Адекватное воспроизведение формы.

Те же четыре фазы (а также начальная фаза разомкнутого контура) были выявлены при исследовании осязательного восприятия при последовательном улучшении его внутренних условий — от обведения контура по покоящейся руке, через осязание одним указательным пальцем, к свободному ощупыванию.

Знаменательно, что Веккер с сотрудниками показали, что точно такую же динамику имеет возрастное развитие образов представлений. У дошкольников и самых младших школьников представления характеризуются расплывчатостью и неопределенностью. Затем отмечается фаза более конкретных, но еще не вполне адекватных представлений, и только у школьников V—VI классов представления достигают полного соответствия своим объектам. С возрастом растет также точность воспроизведения в представлениях величины отображаемых объектов. Поэтому, считает автор, можно говорить об универсальной закономерности становления чувственных образов, какой бы аспект этого становления мы не рассматривали. Во всех случаях образ «стадиально продвигается от общей расплывчатой нерасчлененной и лишь топологически инвариантной структуры к адекватной, максимально индивидуализированной метрически инвариантной структуре» (Л. М. Веккер, 1974, с. 288).

Микрогенез понятийной идентификации объектов

В исследованиях Дж. Брунера (1977) и М. Поттер (1971) изучалась понятийная категоризация объектов в затрудненных условиях восприятия — при недостаточном освещении, плохой фокусировке и т. п. Обобщая их результаты, Дж. Брунер пришел к выводу, что в ходе понятийной идентификации происходит постепенное сужение, последовательное ограничение категорий, к которым относится наблюдаемый объект. М. С. Шехтер (1981), анализируя этот вывод Дж. Брунера, справедливо заключает, что более точная, определенная категоризация объектов должна быть связана с нахождением их новых, дополнительных признаков. Иначе говоря, последовательное ограничение категорий должно предполагать учет все большего числа признаков объектов.

В современной когнитивной психологии сделан еще один шаг в данном направлении. Установлено, что аналогично тому, как при

312

восприятии стимул-объектов вначале обрабатываются их глобальные, а затем локальные свойства, так и при сравнении сенсорных воздействий с сенсорными признаками репрезентации понятий в памяти сначала сопоставляются глобальные признаки, а затем постепенно в процесс включаются все более мелкие детали (И. Хофман, 1986). Поэтому в рамках некоторой иерархии понятий принадлежность к понятию быстрее всего и раньше всего устанавливается по отношению к наиболее абстрактному сенсорному понятию. Эта закономерность подтверждена в ряде исследований с регистрацией времени установления принадлежности изображений разных предметов к предварительно названным сенсорным понятиям разной степени общности. Вместе с тем если рисунки предъявляются тахистоскопически на очень короткое время, то обнаруживается, что их отнесение к наиболее общим сенсорным понятиям осуществляется с наибольшей надежностью.

Микрогенез опознания различий высоты и громкости звуков

В психологической литературе по проблемам чувствительности было давно замечено, что при очень слабых различиях высоты двух последовательно предъявляемых звуков имеется стадия, когда испытуемые, уже обнаруживая, что звуки разные, тем не менее не могут сказать, какой из них выше, а какой ниже (Э. Титченер, Г. Уипл, К. Сишор). Для ответа на последний вопрос разница в высоте звуков должна быть увеличена. Этот феномен стал предметом специального изучения в работе Б. М. Теплова и М. Н. Борисовой (1957). В их трактовке в основе феномена лежит наличие двух последовательных порогов: порога простого и порога дифференцированного различения, когда первый закономерно ниже второго. Порог простого различения — это самая первая, грубая стадия различения, на которой обнаруживается только, что звуки разные, тогда как характер различий еще не улавливается. Для этого надо определить направление различий по высоте, т. е. дать дифференцированную оценку отношения между звуками, определить, выше или ниже высота второго звука по сравнению с высотой первого.

В последнее время те же два порога были обнаружены для условий сравнения звуков по громкости (К. В. Бардин с соавт., 1985). Феномен простого различения, имевший место при самых малых различиях, проявлялся в том, что при различении двух близких по параметру интенсивности стимулов испытуемые не могли определить, какой из них громче, но в то же время четко чувствовали неодинаковость стимулов, их различие. Для определения, какой из стимулов громче, разница между ними по интенсивности должна была быть увеличена.

Наличие порога простого различения на первый взгляд может показаться достаточно парадоксальным: как это испытуемый твердо знает, что звуки различны, и в то же время, в чем именно разница, не знает?

313

Но оттенок парадоксальности полностью снимается, если учесть, что обнаружение разницы между стимулами основывается на грубой, первичной, глобальной оценке только факта различия, а определение направления, характера различия требует опоры на более дифференцированные признаки отношений между стимулами: выше или ниже, громче или тише. Б. М. Теплов и М. Н. Борисова пишут по этому поводу, что определение порога дифференцированного различения предполагает выделение и дифференцировку одного из двух направлений изменений того качества звуков, о котором идет речь. В терминах когнитивной психологии это значит, что должны быть выделены дополнительные, более локальные признаки отношений звуков по высоте или громкости. Поскольку для этого степень различия должна быть увеличена, можно говорить о двух последовательных фазах различения: первой, более грубой, примитивной и глобальной, и второй, более тонкой, расчлененной и дифференцированной.

Микрогенез опознания простого признака зрительных раздражителей (угла наклона линий)

В экспериментах М. Е. Киссина (1976; М. С. Шехтер, 1981) тахисто-скопически с последующим маскирующим изображением предъявлялись линии разного наклона — вертикаль (0°) и линии, отклоняющиеся от вертикали на 6°, 12°, 18°, 24° и 30°. Вертикаль служила эталоном, а задача испытуемого состояла в том, чтобы в каждом предъявлении определять, какой стимул предъявлен — эталонный (вертикаль) или нет. Фиксировалось время опознания и детальные словесные самоотчеты испытуемых о предъявленных стимулах.

В исследовании установлены два примечательных факта.

Первый состоит в том, что при самых малых экспозициях, когда у испытуемых впервые возникали достаточно ясные и определенные предметные зрительные образы (20—40 мс), среди них имелись не только образы четких тонких линий, соответствующих реальным изображениям, но также образы нечетких расплывчатых линий, полос и даже секторов круга и эллипсов. Иначе говоря, при предъявлении линий самые первые впечатления часто занимают большее место в пространстве, являются более растянутыми в ширину, чем реальные линии. Предельные границы такого растягивания не очень велики, не превышают 18°. При увеличении времени экспозиции частота появления таких «расширенных» образов уменьшается, а при 70 мс они полностью исчезают.

Однако, когда при времени экспозиции 20—100 мс испытуемые уже видели четкую тонкую линию, они часто не могли определить ее наклон, не могли сказать, является ли она эталоном или нет. Но при этом они во многих случаях вполне определенно указывали, что стимул находится в каком-то определенном диапазоне вариантов, например, в диапазоне

314

0—18°, 0—12° или 0—6°. Таким образом наклон четкой линии локализуется как раз в той зоне пространства, которая на предыдущей фазе опознания воспринималась как сплошная (полоса, сектор круга и т. п.).

По мере увеличения времени экспозиции диапазон этой расширенной «зоны присутствия» сужался от 0—18° до 0—12° и 0—6°. В этом состоит второй примечательный факт, полученный в работе М. Е. Киссина: степень наклона линии сначала устанавливается грубо, приблизительно, глобально-обобщенно, а затем все более точно; сначала от эталона «отсекаются» большие, грубые отклонения, а затем все более близкие к нему значения наклона. Весь процесс микрогенеза совершается так, что «сначала происходит более грубая дифференциация», но… «на любой фазе имеется вполне достоверное знание о предъявленном стимуле, хотя и недостаточно конкретное» (М. С. Шехтер, 1981, с. 65).

Феноменологические данные М. Е. Киссина хорошо согласуются с результатами, полученными нами в психофизиологическом эксперименте по изучению микрогенеза состояний локальной возбудимости разных пунктов зрительного анализатора при выделении объекта из фона (Н. И. Чуприкова, 1967, 1972).

Микрогенез становления локального очага повышенной возбудимости, соответствующего проекции объекта, выделяемого из фона

Перед испытуемым находилась большая квадратная панель, на которой на расстоянии 5,5 с друг от друга были вмонтированы 36 маленьких электрических ламп, образующих 6 горизонтальных и 6 вертикальных пересекающихся рядов. Отдельные лампы панели и были теми объектами, которые, согласно определенным в инструкции признакам, должны были выделяться вниманием на фоне всех других ламп.

Согласно результатам ряда экспериментов, через 300—500—1000 мс после зажигания ламп, являющихся сигналом к выделению какой-либо лампы на фоне других, возбудимость в проекции выделяемых ламп является локально повышенной по сравнению с возбудимостью проекций других ламп панели. (Пограничные проблемы психологии и физиологии, 1961; Е. И. Бойко, 1964; Н. И. Чуприкова, 1967; Познавательная активность в системе процессов памяти, 1989). Целью описываемого ниже эксперимента было проследить становление этого очага повышенной возбудимости на более коротких интервалах времени от начала выделения объекта из фона (Н. И. Чуприкова, 1972).

Сигналами к выделению объекта из фона служили одновременные вспышки двух ламп панели. Эти вспышки составлялись так, что между двумя загоравшимися лампами, образующими горизонтальные или вертикальные линии, оставалась одна незагоравшаяся лампа. Испытуемый должен был выделить местоположение этой незагоравшейся лампы и удержать его на некоторое время в памяти — до сигнала о воспроизведении.

315

Длительность парных вспышек составляла 100 мс, а их местоположение постоянно менялось, так что в каждом новом предъявлении испытуемый видел новую пару.

В эксперименте был применен метод тестирования, локальной возбудимости анализатора с помощью измерения и сравнения латентных периодов реакций на тестирующие вспышки, подаваемые на разных интервалах времени и на разные лампы панели в последействии вспышек, дававших начало первой (кондиционирующей) реакции испытуемого.

Назовем в соответствии с принятой в данных исследованиях терминологией лампы, подлежащие мысленному выделению, положительными раздражителями и соответствующие им мозговые проекции — положительными пунктами анализатора, а все другие незажигавшиеся лампы — индифферентными и соответствующие им проекции — индифферентными пунктами.

Для тестирования состояний возбудимости, складывающихся в разных пунктах анализатора в процессе мысленного выделения незагоравшихся ламп, расположенных между двумя загоравшимися, через разные интервалы времени после предъявления парной вспышки (50, 70, 100, 150, 200, 250, 300, 400, 500, 600 мс) на панели пульта зажигалась какая-либо одиночная лампа, в ответ на которую испытуемый всегда совершал одну и ту же реакцию — нажимая «как можно быстрее» на ключ правой рукой. На каждом интервале тестирования сравнивались латентные периоды тестирующих реакций с положительного и с индифферентных пунктов анализатора. Более короткие латентные периоды реакций с одних пунктов по сравнению с лотентными периодами реакций с других пунктов рассматривались как показатель более высокой локальной возбудимости в этих пунктах по сравнению с другими. Обоснование такого использования величин латентных периодов реакций дано в ряде работ (Пограничные проблемы психологии и психофизиологии, 1961; Е. И. Бойко, 1964 и др., а в наиболее развернутой форме в монографии «Познавательная активность в системе процессов памяти», 1989).

В рассматриваемом эксперименте ни положительные, ни индифферентные лампы панели не зажигались экспериментатором, и с их стороны в зрительный анализатор в равной мере не поступало никаких дополнительных сенсорных афферентаций, кроме фоновых. Поэтому все различия латентных периодов тестирующих реакций с полным основанием могли быть отнесены исключительно за счет различий возбудимости центрального характера.

В эксперименте сравнивались латентные периоды тестирующих реакций с положительных пунктов анализатора, соответствующих выделяемым лампам, и с индифферентных пунктов, которые были разделены на три группы. К первой относились пункты, соответствующие проекциям ламп, расположенных наиболее близко к выделяемым лампам.

316

Это близлежащие пункты анализатора. Вторую группу составляли проекции ламп среднеудаленных, а третью — далеко отставленных от выделяемых.

Для краткости мы сейчас опускаем некоторые детали подбора стимулов и организации эксперимента. Они подробно изложены в работе (Н. И. Чуприкова, 1972).

В эксперименте отчетливо обнаружилось, что когда испытуемый начинает выделять вниманием незагоравшуюся лампу, расположенную между двумя вспыхнувшими, то в зрительном анализаторе вначале имеет место фаза широко генерализованного повышения возбудимости. Постепенно она сужается и более или менее четко ограничивается проекцией только выделяемой лампы. Этот процесс занимает обычно от 250 до 600 мс (в зависимости от индивидуальных особенностей и тренировки) от подачи парной вспышки. Полученные данные позволили выделить 5 этапов этого процесса. Каждый из них у разных испытуемых и при разной тренировке занимал несколько разное время.

Некоторые этапы иногда не обнаруживались из-за их скоротечности, но в целом ход процесса выглядит следующим образом.

1 стадия. На самых коротких интервалах тестирования не обнаруживается никакой разницы величин латентных периодов реакций, вызываемых с разных пунктов анализатора. Латентные периоды тестирующих реакций с положительных пунктов и с индифферентных пунктов всех трех групп равны. Это значит, что функциональное состояние проекций всех ламп одинаково и в зрительном анализаторе еще нет никаких признаков выделения объекта из фона.

2 стадия. При небольшом удлинении интервалов латентные периоды тестирующих реакций с положительных пунктов продолжают оставаться такими же по своей величине, как и латентные периоды реакций с близлежащих и среднеудаленных индифферентных пунктов, но все они короче латентных периодов тестирующих реакций с далеко отставленных пунктов. Таким образом налицо первые признаки различий в функциональном состоянии проекций разных ламп панели. Здесь впервые выделяется зона повышенной возбудимости, которая является достаточно широкой и включает в себя как проекции подлежащей выделению лампы, так и область проекций других ламп, примыкающих к ней, — близлежащих и среднеудаленных.

3 стадия. При дальнейшем увеличении интервалов латентные периоды тестирующих реакций с положительных пунктов равны латентным периодам тестирующих реакций с близлежащих индифферентных пунктов, но короче латентных периодов реакций не только с далекоотставленных, но и со среднеудаленных индифферентных пунктов. Следовательно, зона повышенной возбудимости сузилась и включает помимо проекций положительных ламп проекции только самых близких к ним индифферентных.

317

4 стадия. При дальнейшем увеличении интервала тестирования, наконец, впервые обнаруживается такой интервал, когда латентные периоды тестирующих реакций с положительных пунктов становятся короче латентных периодов реакций с близлежащих индифферентных пунктов.

5 стадия. Если интервал тестирования еще несколько увеличивается, то отмеченная выше разница латентных периодов становится статистически значимой.

Две последние стадии свидетельствуют об окончательной концентрации очага повышенной возбудимости в проекциях положительных ламп, о завершении процесса выделения объекта из фона.

Как видим, даже такой простой акт восприятия как избирательное выделение из фона какого-либо одного объекта на основе определенного признака (расположенность между двумя вспыхивающими лампами), судя по объективным показателям состояния возбудимости зрительного анализатора, начинается с выделения достаточно широкой области пространства и совершается постепенно путем ее последовательного ограничения. И эта закономерность в полной мере сохраняется даже при значительной тренировке в выполнении соответствующих актов. В нашем исследовании, в котором решалась задача детально проследить все этапы описанного процесса, четверо испытуемых работали в течение 2—2,5 месяцев по 8—12 раз в месяц, а в каждом эксперименте осуществляли 60—100 выделений негорящих ламп. Тем не менее общая картина не изменилась. Единственное, что здесь произошло, — это некоторое ускорение всего процесса, который стал завершаться у двух испытуемых не к 300—400 мс, как вначале, а к 250 мс, и некоторое сужение первоначальной области широко генерализованного повышения возбудимости (Н. И. Чуприкова, 1972).

318

Глава XVI

Чтобы подойти к объяснению фактов, на которых основано предположение

Чтобы подойти к объяснению фактов, на которых основано предположение о существовании иконической памяти, полезно обратиться к работам ученика Вундта и одного из основателей экспериментальной психологии в России, профессора Одесского университета Николая Николаевича Ланге (1858—1921). В 1892 году им была опубликована работа «Закон перцепции». Исходя из своих наблюдений с тахистоскопи-ческим показом изображений предметов, он описывает восприятие как процесс микрогенетического развития: «Процесс всякого восприятия состоит в чрезвычайно быстрой смене целого ряда моментов или ступеней, причем каждая предыдущая ступень представляет психическое состояние менее конкретного, более общего характера, а каждая следующая — более частного и дифференцированного» (Ланге, 1893, с. 3). Восприятие трактуется здесь как развернутый во времени процесс, а не моментальный, постепенно растворяющийся в воздухе снимок.

Можно ли операционализировать эту интерпретацию, сделав ее экспериментально проверяемой? Один из таких подходов состоит в анализе зависимости «сенсорной инерции» от времени, прошедшего с момента предъявления стимула (stimulus onset asynchrony, SOA — асинхронность включения стимулов, ABC) и с момента его выключения (interstimulus interval, /57 — интерстимульный интервал, ИСИ). Микрогенез начинается в момент предъявления информации и поэтому должен быть связан с параметром асинхронности включения. Напротив, в случае эффектов сенсорной памяти решающее значение должен иметь интерстимульный интервал, так как инерция зрения (или слуха) просто увеличивает эффективную 202 продолжительность стимула после его физического окончания.

Имеющиеся данные дают однозначный ответ — как слуховые (см. выше 3.2.2), так и зрительные сенсорные эффекты определяются временем, прошедшим с момента включения стимула. В частности, канадским психологом Винцентом Ди Лолло (Di Lollo & Wilson, 1978) было показано, что возможность перцептивной интеграции зрительных конфигураций зависит от параметра ABC, a не от интерстимульного интервала. Он последовательно предъявлял своим испытуемым две матрицы 5×5, которые при физическом наложении образовывали полную матрицу с одной пустой ячейкой (рис. 3.10). Задача заключалась в обнаружении этой ячейки при различных комбинациях длительности предъявления и величины интерстимульного интервала. Когда время экспозиции первого изображения превышало 100—120 мс, то даже при интервале 10 мс не происходила суммация изображений — испытуемые не могли указать пустую ячейку. Если бы «иконическая память» на самом деле была памятью, то есть в известном смысле «следом стимуляции», ее продолжительности с избытком должно было бы хватить для заполнения столь короткого интервала. Напротив, естественно предположить, что в первые 100 мс после предъявления объект просто еще не воспринят как некоторое устойчивое и оформленное целое и всякая поступающая информация легко интегрируется с ним.

10. Псевдослучайные матрицы, используемые для изучения зрительной интеграции: при наложении они образуют заполненную матрицу с одной пропущенной ячейкой. Рассмотрим второй тезис Ланге, согласно которому актуальное развитие восприятия обнаруживает несколько «моментов или ступеней» в направлении от общих к более дифференцированным «психическим состояниям». К началу когнитивной революции взгляды Ланге и последующие работы лейпцигской школы гештальтпсихологии были успешно забыты. Но в 1970-е годы было выдвинуто несколько похожих предположений. В частности, нами была обоснована теория микрогенеза, согласно которой восприятие предмета начинается с его динамической локализации в трехмерном окружении, после чего происходит спецификация его общих очертаний и, наконец, инвариантное восприятие тонких внутренних деталей (Величковский, 1973; 1982а; Velichkovsky, 1982). Базовый цикл микрогенеза восприятия может занимать до 300 мс и требует, особенно в отношении анализа индивидуальных характеристик и деталей предметов, участия внимания (то есть осуществляется в режиме так называемого «фокального зрения» — см. 3.3.2 и 3.4.2).

С этой точки зрения, через треть секунды после предъявления зрительный образ предмета обычно лишь впервые формируется, а отнюдь не прекращает свое существование. Отмечавшиеся многими авторами систематические расхождения в различных оценках длительности иконы (см. 3.1.2) могли бы тогда объясняться тем, что методики изучения видимой инерции основаны на относительно простых задачах обнаружения и локализации, требующих для своего завершения около 100 мс, тогда как выявляемая с помощью методики частичного отчета информационная инерция предполагает возможность идентификации формы объектов, то есть занимает в общем случае порядка 300 мс18. Так называемое «сканирование информации из иконы» осуществляется по ходу формирования зрительного образа и принципиально приурочено к тому или иному его этапу (например, 100 или 300 мс) в зависимости от характера требуемого от испытуемого ответа.

Столь же естественно объясняется в рамках микрогенетических представлений и маскировка. Она возникает из-за ошибочной спецификации маскирующего стимула вслед за правильной локализацией тестового. Иными словами, речь идет о подмене объекта: предъявление тестового объекта быстро (в течение примерно 100 мс) локализуется как некоторое требующее нашего внимания событие, но когда мы переходим затем к детальной спецификации его индивидуальных характеристик, таких как цвет и форма, то находим в соответствующей области окружения уже другой объект, который и воспринимается нами вместо первого (Enns & Di Lollo, 2000). Это объяснение, предполагающее повторное обращение к объекту на более высоком уровне обработки, по-

18 Известные исключения лишь подтверждают это правило: в случае идентификации формы видимая инерционность, определяемая по величине критического интервала сум-мации или с помощью упоминавшейся выше методики «как верблюду пройти через иголь-204 ное ушко», возрастает до 300 мс (например, Kahneman & Norman, 1964).

зволяет понять целый ряд особенностей маскировки, например, почему даже в условиях жесткой маскировки, когда испытуемые утверждают, что совершенно не видят тестовый объект, они, тем не менее, способны различать (в ситуации вынужденного выбора) те пробы, в которых он был предъявлен, от тех, где он не предъявлялся (Pollack, 1972)19.

В рамках этих представлений удается объяснить результаты экспериментов по частичному отчету, не прибегая к понятию «иконическая память» (Величковский, 1977). Дело в том, что в когнитивной психологии не рассматривалось скрытое допущение о равенстве времени восприятия материала матрицы и восприятия послеинструкции в методике частичного отчета. В большинстве таких экспериментов необходимо было воспринимать и воспроизводить довольно сложную фигуративную информацию, тогда как инструкция содержала простую пространственную информацию. Восприятие послеинструкции, следовательно, могло значительно опережать восприятие релевантных для решения задачи аспектов матрицы. Учитывая хронометрические данные по быстрым оценкам местоположения и формы объектов (см. 3.1.3), можно ожидать, что такое опережение будет достигать 200 мс. За это время испытуемый может сконцентрировать свое внимание, эффективно настроившись на восприятие формы объектов в указанной части матрицы, но не в других ее частях.

Последнее делает процедуру умножения результатов в методике частичного отчета неправомерной.

Можно предположить, что если кодировать положение критических элементов матрицы с помощью фигуративных послеинструкции (то есть стимулов, отличающихся формой, а не пространственным положением), то всякие указания на иконическую память должны исчезнуть, точнее, «функция затухания иконы» должна сдвинуться в область положительных задержек «послеинструкции». Это подтвердили эксперименты, проведенные нами некоторое время назад совместно с М.С. Капицей (см. Величковский, 19826)20. Как видно из результатов этих экспериментов,

19 Первоначально маскировку объясняли как своеобразные гонки между двумя сти мулами, причем восприниматься должен тот стимул, который первым достигает блока «сознательной репрезентации». С этой точки зрения, однако, совершенно непонятно, почему обратная маскировка обычно выражена более сильно, чем прямая, иными сло вами, почему «в гонках» побеждает стимул, предъявляемый последним. Предложенная двухуровневая модель объясняет это задержкой в подключении внимательного анализа, направленного на спецификацию индивидуальных характеристик объектов. Данная мо дель является частным случаем уровневых объяснений восприятия, более подробно рас смотренных нами ниже (см. 3.4.2 и 8.4.3).

20 В экспериментах применялась методика частичного опознания со зрительной пос- леинструкцией, похожая на методику экспериментов Авербаха и Корайлла (см. 3.2.1). Кстати, практически полное совпадение результатов этих авторов и Сперлинга (исполь зовавшего не зрительную, а акустическую послеинструкцию) представляет собой про блему для гипотезы иконической памяти, так как объединение информации из икони- ческой и эхоической памяти допускается в блочных моделях лишь на уровне кратковре менного хранилища. Напротив, с нашей точки зрения, процессы быстрой пространствен ной локализации принципиально имеют интермодальный характер.

-500 -300 -100 0 100

300 Асинхронность предъявления послеинструкции, мс О пространственная инструкция ? фигуративная инструкция

11. Результаты экспериментов по частичному опознанию зрительных форм в зависимости от характера инструкции, асинхронности ее предъявления и состояния тем-новой адаптации зрения (по: Величковский, 19826).

представленных на рис. 3.11, использование в качестве кода признака формы, а не пространственного положения приводит к тому, что для улучшения восприятия элементов предъявлять инструкцию действительно приходится до показа самой матрицы.

Из представленных на этом рисунке графиков также видно, каким образом на успешность опознания влияет предварительная темновая адаптация зрения, способствующая появлению выраженных последовательных образов стимульных объектов. Темновая адаптация улучшает результаты, давая возможность «считывать» информацию с послеобраза, но она никак не меняет вид выявляемых зависимостей, в частности, тот факт, что кривые для пространственных и фигуративных инструкций сдвинуты относительно друг друга примерно на 200 мс. Это говорит об относительной независимости микрогенеза и механизмов возникновения последовательных образов, а также о том, что сперлинговский эффект частичного отчета зависит прежде всего от параметров микрогенеза восприятия, а не от последействия сенсорной стимуляции, резко возрастающего в условиях темновой адаптации.

Обсуждая общенаучные основания исследования процессов актуального развития восприятия, нельзя не отметить их несомненную романтическую основу: микрогенетические представления естественно

соотносятся с данными о развитии восприятия в фило- и онтогенезе, а также с результатами неиропсихологических и нейрофизиологических исследований (см. 1.4.1 и 3.4.2). Этот факт в полной мере подчеркивал еще H.H. Ланге: «Подобно тому как эмбриологическое развитие человека повторяет в несколько месяцев те ступени, которые некогда проходило общее развитие рода, так и индивидуальное восприятие повторяет в несколько десятых секунды те ступени, какие в течение миллионов лет развивались в общей эволюции животных» (Ланге, 1893, с. 3).

Гетерохронность (разновременность) различных аспектов микроге-неза зрительного восприятия подтверждается нейрофизиологическими данными, свидетельствующими о существовании быстрых и медленных каналов сенсорной переработки. Они отличаются рядом анатомических особенностей (отсюда одно из их названий: магноцеллюлярные, M — крупноклеточные и парвоцвллюлярныв, ? —- мелкоклеточные). В функциональном отношении эти механизмы также весьма различны. Каналы первого типа быстро отвечают на «размытую» информацию, наличие больших пятен, движение и появление объектов в широком поле зрения. Механизмы второго типа работают сравнительно медленно, реагируя на локальные перепады яркости, тонкие линии, другие мелкие детали (Tovee, 1996).

На вопрос о том, достаточно ли этого разделения для описания микрогенеза, следует ответить отрицательно. Во-первых, не совсем ясны взаимоотношения между этими группами каналов. Обычно предполагается, что фазические каналы тормозят активность тонических21. В одном из обзоров процессов маскировки Бруно Брейтмейер (Breitmeyer, 1980), однако, приходит к выводу, что такое торможение является взаимным. Иконические репрезентации этот автор идентифицирует с положительными последовательными образами, причем, по его мнению, в процессах восприятия (в частности, при чтении) такие «иконы» могут лишь мешать восприятию деталей, а следовательно, должны активно

21 Взаимодействие фазических и тонических каналов служит основой распространен ного объяснения обратной маскировки и метаконтраста. Предполагается, что фазичес- кий ответ на маскировочный стимул тормозит более поздний тонический ответ на предъяв ление тестового стимула (коррелятом этого ответа может быть описание деталей). Для данного объяснения существенно, чтобы маскировочный стимул предъявлялся с соот ветствующей задержкой. В последнее время обнаружены условия, при которых это объяс нение не работает. Например, полная маскировка (метаконтраст) возникает и в том слу чае, когда маскировочный стимул предъявляется одновременно с тестовым и просто про должает оставаться в поле зрения после того, как тест-объект примерно через 100 мс ис чезает (Enns & Di Lollo, 2000). Этот вариант маскировки легко предсказывается описан ной выше (см. 3.1.3) двухуровневой моделью восприятия: 1) вначале происходит регист рация и локализация тестового и маскирующего стимулов как некоторого недифферен цированного события; 2) с задержкой порядка 100 мс начинаются процессы детальной спецификации этого события, которые ведут к восприятию индивидуальных характерис тик одного лишь маскировочного стимула. подавляться22. По-видимому, зрение действительно занимается «иконоборчеством» — вывод, который предвидел уже Вундт. К тому же, разделение двух групп каналов связано, главным образом, с анализом сенсорной переработки в сетчатке и в первичных, затылочных отделах коры. Как мы увидим в дальнейшем (см. 3.4.2), восприятие вовлекает и другие структуры мозга, включающие различные субкортикальные области, а также ассоциативные зоны теменных и височных долей.

Основы психологии познания | Часть №7: evan_gcrm — LiveJournal

Основы психологии познания | Часть №1
Основы психологии познания | Часть №2
Основы психологии познания | Часть №3
Основы психологии познания | Часть №4
Основы психологии познания | Часть №5
Основы психологии познания | Часть №6

✔️ СЕНСОРНО-ПЕРЦЕПТИВНЫЕ ПРОЦЕССЫ.

Проведенный выше анализ свидетельствует о тесной взаимосвязи процессов восприятия движения и пространственного положения. Для когнитивных исследований в целом характерен особый интерес к взаимоотношениям различных субмодальностей восприятия, их связям с моторикой и высшими формами познания, примерно так же, как аналогичный вопрос о взаимодействии многочисленных специализированных механизмов мозга начинает доминировать в работах нейрофизиологов и нейропсихологов.

Как обстоит дело с взаимоотношениями других перцептивных процессов, отличных от только что рассмотренной группы процессов динамической пространственной локализации?

Ощущения света и цвета длительное время описывались философами, физиологами и психологами в качестве первичных фактов зрительного восприятия, более всего соответствующих тому, что можно было бы считать «специфическими энергиями» (или «квалиями») органа зрения.

Когнитивная нейрофизиология объясняет восприятия цвета как своеобразное сравнение сравнения.

Успешность различения четырех перцептивных признаков объекта.

Оценивая цвет объекта, мы можем игнорировать форму, но не положение или движение.
Цвет и форма — это независимые качества.

Этот вывод соответствует данным об относительной независимости их нейронных механизмов, возможности селективных выпадений и необходимости использования внимания для их одновременного восприятия. Что касается отношений процессов динамической локализации (восприятие положения и движения) и восприятия перцептивной идентичности предметов (форма и/или цвет), то, по крайней мере при жестких ограничениях на время восприятия, они явно носят асимметричный характер, что соответствует представлению о двух последовательных уровнях восприятия.

Теперь можно обратиться к линии исследований восприятия, связанной с анализом феноменов маскировки.

В психологии с термином «маскировка» ассоциируются две довольно различные группы феноменов. Гештальтпсихологи положили начало изучению статической маскировки (или камуфляжа). Она чрезвычайно широко распространена в биологическом мире, например, в виде вариантов адаптивной раскраски, делающей неподвижное животное трудноразличимым в естественной среде обитания.
Основу маскировки в этом первом значении слова образуют законы перцептивной организации.
В когнитивной психологии речь идет об эффектах динамической маскировки, которая возникает при быстром последовательном предъявлении информации.
Типичная процедура состоит в предъявлении в пространственно-временном соседстве двух стимулов — тестового и маскирующего. При несовпадении их локализаций говорят также о метаконтрасте.
Эффекты маскировки обычно оказываются сильнее, если маска следует за тестовым стимулом (обратная маскировка), а не предшествует ему (прямая маскировка).

Многочисленные данные демонстрируют два вида зависимости успешности опознания или оценки параметров первого стимула от задержки второго — монотонную и немонотонную, когда максимальный эффект маскировки наблюдается при асинхронностях включения 100—120 мс.

Для объяснения динамической маскировки было предложено два принципа — интеграции и прерывания.

• Согласно первому принципу, маскировка есть результат объединения тестового стимула и маски в единый перцепт.
Такая комбинация затрудняет считывание информации о тестовом стимуле.

• Согласно принципу прерывания, маскировка возникает из-за прекращения процесса считывания информации о тестовом стимуле, например, в результате вытеснения или стирания его перцептивной репрезентации маской.

Современные теории включают оба принципа. Считается, что интеграция действует при небольших интервалах между стимулами. При асинхронностях, превышающих 100 мс, вступает в силу механизм прерывания.

Это позволяет интерпретировать периферическую маскировку как реализацию принципа интеграции.

Легко видеть, что анализ процессов маскировки также приводит к выводу о существовании глобальной двухуровневой архитектуры восприятия: сначала объект воспринимается как относительно недифференцированное, но локализованное в трехмерном пространстве нечто, затем — как предмет с индивидуальными признаками, такими как цвет и форма.

Обсуждая результаты самых первых тахистоскопических экспериментов, Вильгельм Вундт отмечал, что «продолжительность жизни» зрительного образа может превышать номинальное время экспозиции стимула. По его наблюдениям, эта продолжительность обычно составляет примерно 250 мс. Он признавал также, что за это время возможны сдвиги внимания — идея, напоминающая современное представление о сканировании информации из иконической памяти.

В когнитивной психологии понятие об инерционности зрения превратилось в представление о периферическом зрительном регистре — иконической памяти.

• Иконическая память.

Время сохранения иконического следа можно определить, меняя отсрочку акустической послеинструкции — при увеличении отсрочки объем хранящейся информации начинает быстро уменьшаться. Когда отсрочка достигает 300 мс, вычисленная эффективность запоминания перестает отличаться от результатов экспериментов с полным воспроизведением, то есть снижается до нижнего уровня «магического числа».

В течение примерно трети секунды после исчезновения зрительного стимула информация о нем продолжает сохраняться в виде быстроугасающего зрительного образа, или (по терминологии Найссера) «иконы».
В течение этого короткого времени информация может продолжать «сканироваться» из иконической памяти в более устойчивую, но ограниченную по объему кратковременную память.

Таким образом, в основу подхода к большому числу зрительных феноменов была положена очень простая идея, согласно которой начальным этапом процессов переработки информации является двумерная и статичная картина («зрительный сенсорный образ») физической стимуляции, исчезающая («затухающая») за время порядка трети или четверти секунды.
В связи с этим возникают вопросы о точной локализации, временных характеристиках и содержании иконической памяти.

Иконическая память оказалась состоящей из разноуровневых компонентов.

Неожиданным свойством видимой инерции оказалось то, что при уменьшении яркости стимула она возрастает. Та же тенденция наблюдается и при уменьшении длительности экспозиции. В литературе выдвигалось предположение об адаптивном характере этих эффектов: чем сложнее условия восприятия, тем больше продлевается время жизни иконы, чтобы облегчить работу вышестоящим инстанциям.
По-видимому, в этом случае значительно проще было бы говорить не об инерции, а о времени восприятия характеристик объектов, которое увеличивается при недостаточной энергии стимуляции.

Столь же сложен вопрос о характере информации, представленной в иконической памяти. Исследования показали, что успешный частичный отчет возможен на основании целого ряда «физических признаков»: положения, яркости, цвета, размера, общей ориентации символов и т.д. Интересно, что в этот список входят также параметры движения объектов, хотя от чисто инерционной, иконической системы отображения это было бы трудно ожидать. С другой стороны, селекция на основании фонологических или семантических признаков оказывается неэффективной.

Это соответствует представлению об иконической памяти как о прекатегориальном (то есть фиксирующем только физические признаки) хранилище.
Возможными, однако, остаются и другие объяснения: например, за отсутствие семантической информации могла быть принята ситуация, в которой информация о категориальной принадлежности символов присутствовала в ответах, но, в отличие от физических признаков, «не затухала».

Согласно современным данным, зрительная память, удерживающая полученную за время одной фиксации информации, часто работает всего лишь с одним объектом (обычно он является целью следующего саккадического скачка). Кроме того, спецификация этого объекта имеет довольно абстрактный характер, что, конечно, не позволяет говорить о какой-либо полной картинке видимой сцены — «иконической репрезентации».

• Эхоическая память.

В силу ряда причин нельзя одновременно предъявить большое число звуковых сигналов так, чтобы они были в достаточной степени различимы.

Предполагалось, что эхоическая память — это точная реплика акустических событий, которая продолжает «звучать в нас» после их окончания, позволяя воспроизводить последнюю из только что сказанных нашим собеседником фраз в ответ на вполне справедливый упрек: «Да ты меня совершенно не слушаешь!»

Роберт Крау-дер (Crowder, 1978) предпочитает говорить не об эхоической памяти, а о «прекатегориальном акустическом хранилище».
Согласно этому автору, о существовании такого хранилища свидетельствуют три эффекта:
1) эффект недавности в позиционных кривых полного воспроизведения (то есть лучшее воспроизведение последних элементов ряда),
2) эффект модальности — более выраженный эффект недавности после слухового предъявления по сравнению со зрительным,
3) эффект аудиторного суффикса. Поскольку эффект недавности в целом чаще связывают с кратковременной памятью.

Рабочая память содержит целый ряд служебных компонентов, в том числе относительно пассивное фонологическое хранилище. Это последнее фиксирует продукты перцептивного анализа речи и оказывается более продолжительным (до нескольких секунд), чем гипотетический слуховой сенсорный регистр, или эхоическая память.
По-видимому, существование подобного фонологического хранилища, специализированного на поддержке процессов речевой обработки, и позволяет нам в ответ на справедливый упрек «Да ты меня просто не слушаешь!» практически всегда достаточно успешно воспроизвести последнее из того, что сказал наш собеседник.

• Микрогенез как альтернатива.

Процесс всякого восприятия состоит в чрезвычайно быстрой смене целого ряда моментов или ступеней, причем каждая предыдущая ступень представляет психическое состояние менее конкретного, более общего характера, а каждая следующая — более частного и дифференцированного.
Восприятие трактуется здесь как развернутый во времени процесс, а не моментальный, постепенно растворяющийся в воздухе снимок.

Один из подходов состоит в анализе зависимости «сенсорной инерции» от времени, прошедшего с момента предъявления стимула (stimulus onsetasynchrony, SOA— асинхронность включения стимулов, ABC) и с момента его выключения (interstimulus interval). Микрогенез начинается в момент предъявления информации и поэтому должен быть связан с параметром асинхронности включения. Напротив, в случае эффектов сенсорной памяти решающее значение должен иметь интерстимульный интервал, так как инерция зрения (или слуха) просто увеличивает эффективную продолжительность стимула после его физического окончания.

Имеющиеся данные дают однозначный ответ — как слуховые, так и зрительные сенсорные эффекты определяются временем, прошедшим с момента включения стимула.

Восприятие предмета начинается с его динамической локализации в трехмерном окружении, после чего происходит спецификация его общих очертаний и, наконец, инвариантное восприятие тонких внутренних деталей.
Базовый цикл микрогенеза восприятия может занимать до 300 мс и требует, особенно в отношении анализа индивидуальных характеристик и деталей предметов, участия внимания (то есть осуществляется в режиме так называемого «фокального зрения»).

С этой точки зрения, через треть секунды после предъявления зрительный образ предмета обычно лишь впервые формируется, а отнюдь не прекращает свое существование.

Столь же естественно объясняется в рамках микрогенетических представлений и маскировка.
Она возникает из-за ошибочной спецификации маскирующего стимула вслед за правильной локализацией тестового. Иными словами, речь идет о подмене объекта: предъявление тестового объекта быстро (в течение примерно 100 мс) локализуется как некоторое требующее нашего внимания событие, но когда мы переходим затем к детальной спецификации его индивидуальных характеристик, таких как цвет и форма, то находим в соответствующей области окружения уже другой объект, который и воспринимается нами вместо первого.

Гетерохронность (разновременность) различных аспектов микрогенеза зрительного восприятия подтверждается нейрофизиологическими данными, свидетельствующими о существовании быстрых и медленных каналов сенсорной переработки. Они отличаются рядом анатомических особенностей (отсюда одно из их названий: магноцеллюлярные, крупноклеточные и парвоцвллюлярныв, мелкоклеточные).

В функциональном отношении эти механизмы также весьма различны. Каналы первого типа быстро отвечают на «размытую» информацию, наличие больших пятен, движение и появление объектов в широком поле зрения. Механизмы второго типа работают сравнительно медленно, реагируя на локальные перепады яркости, тонкие линии, другие мелкие детали.

На вопрос о том, достаточно ли этого разделения для описания микрогенеза, следует ответить отрицательно.
— Во-первых, не совсем ясны взаимоотношения между этими группами каналов. Обычно предполагается, что фазические каналы тормозят активность тонических.
— Бруно Брейтмейер (Breitmeyer, 1980), однако, приходит к выводу, что такое торможение является взаимным.

• Распознавание конфигураций.

Важнейшей функцией восприятия является распознавание зрительных и акустических конфигураций, ведущее, в частности, к узнаванию предметов и их категоризации, то есть отнесению к той или иной семантической категории. Проблема механизмов распознавания, или «распознавания образов», является одной из центральных для целого комплекса когнитивных наук: психологии, нейрофизиологии, искусственного интеллекта и нейроинформатики.

Элементарной предпосылкой того, что некоторый объект вообще будет опознан, является его выделение в качестве фигуры из окружающего фона. Кроме того, при распознавании акцент лежит на индивидуальных признаках, таких как цвет поверхности и форма. Пространственно-ситуативные признаки (положение в пространстве, ориентация, движение, освещенность) выполняют при распознавании скорее технические функции — чаще всего их параметры лишь учитываются нами для того, чтобы дать инвариантную (константную) оценку индивидуальным признакам. Таким образом, можно сказать, что распознавание связано с относительно поздними стадиями восприятия, как бы «надстраивающимися» над процессами динамической пространственной локализации .

В последние годы были проведены систематические исследования законов перцептивной организации, направленные на выяснение природы влияющих на выделение фигуры из фона факторов и их взаимоотношений. При этом оказалось, что динамическая локализация в пространстве служит наиболее фундаментальной основой для такого выделения. Если разные законы перцептивной организации конфликтуют между собой, «навязывая» разные варианты группировки видимых компонентов сцены, то победителем обычно оказывается фактор близости, причем близости в трехмерном пространстве, а не на сетчатке.

Закономерное движение стимулов в трехмерном пространстве также оказывается сильнейшим фактором перцептивной организации. Если пространственно-динамические факторы нейтральны (например, когда в статичной конфигурации расстояния между элементами равны между собой), то второй по силе группой факторов оказывается глобальное сходство, определяемое такими признаками, как окраска, общая ориентация (для элементов, имеющих выраженную ориентацию) или размеры (зернистость). Только тогда, когда все эти факторы нейтрализованы, группировка начинает учитывать особенности и сходство собственно формы элементов.

Очевидное объяснение этих зависимостей состоит в том, что восприятие формы предполагает анализ уже выделенных из фона объектов, тогда как группировка основана на глобальной оценке сходства без предварительного восприятия формы образующих текстуру элементов.
Эти два процесса не просто различны, но часто противоположны по чувствительности к отдельным признакам объектов.

Особенно важную роль в распознавании играют именно процессы спецификации и распознавания формы.

Гештальтпсихологи считали восприятие формы первичным фактом восприятия, подчеркивая его «вещный», или предметный, характер.
В психологических подходах последних десятилетий центральное место занимают формальные теории описания структуры перцептивных конфигураций. Речь идет о синтаксическом подходе: сначала выделяются отдельные элементы (признаки), из которых по определенным правилам (грамматикам) строится перцептивное описание конфигурации.
Перцептивная сложность (информативность) конфигурации определяется числом операций, осуществляемых перцептивной системой для ее спецификации.

Одна из наиболее интересных теорий такого рода развивается голландским психологом Э.Левенбергом (Leeuwenberg, 1978). Модель постулирует повторения, зеркальные отображения и другие избыточные операции с разными элементами конфигураций, иногда осуществляемые в итеративном (повторном) режиме, то есть в ходе нескольких последовательных обращений к продуктам процесса кодирования.
Оценка сложности различных перцептивных интерпретаций используется для объяснения множества эффектов.

Так, можно задать вопрос, почему на рисунке мы всегда видим два пересекающихся квадрата, хотя теоретически возможны и альтернативные варианты, частично указанные в нижнем ряду. Ответ связан с относительной простотой процесса конструирования квадрата, для которого нужно повторное использование лишь двух элементов — отрезка фиксированной длины и угла 90°.
При других интерпретациях число элементов и разнообразие операций с ними возрастает.

Наиболее распространенными в настоящее время являются теории признаков и структурные теории распознавания. Фактически они дополняют друг друга: признаки понимаются как исходные элементы, а структурные теории — как правила их объединения.
Возникающие «описания» сравниваются с хранящимися в памяти репрезентациями (эталонами), и в случае совпадения происходит ассоциативная активация соответствующих узлов или областей семантической памяти. Хотя мы часто ориентируемся на отдельные признаки, особенно при поиске хорошо знакомых объектов, узнавание может происходить и на основании их более целостных комбинаций, как это подчеркивали гештальтпсихологи.

Вторую группу теорий распознавания образуют так называемые теории шаблонов. Они предполагают наличие в памяти целостных репрезентаций, с которыми сравниваются столь же целостные перцептивные описания предметов и событий.
Идея целостного сравнения подтверждается многочисленными результатами, свидетельствующими об ускорении опознания в случае общего перцептивного сходства тестового и эталонного объектов, а также данными Р. Шепарда и его коллег (например, Shepard & Podgorny, 1978) по мысленному вращению и другим пространственным трансформациям зрительных образов объектов в процессах узнавания.

Уже через сотые доли секунды после исчезновения изображения или смены точки фиксации в рабочей памяти сохраняется лишь относительно абстрактное описание одного-двух воспринятых объектов.
Несмотря на эту сравнительно обедненную постперцептивную информацию, наша память, несомненно, умудряется строить детальные и разнообразные долговременные репрезентации осмысленных предметных сцен.

К группе теорий, допускающих возможность целостного сравнения, примыкают теории прототипов, согласно которым при ознакомлении с элементами некоторого множества испытуемый постепенно выделяет одну или более центральных тенденций — прототипов. По отношению к ним и решается вопрос о принадлежности конкретного объекта к данному множеству. С существованием границ между классами объектов, тяготеющим к разным прототипам, связываются обычно эффекты категориального восприятия — два незначительно различающихся в отношении физических признаков объекта, которые попадают в разные классы (категории), кажутся более разными, чем объективно более различающиеся объекты, попадающие в одну и ту же категорию. Соответственно, во втором случае можно о

Сущность процесса развития. Онтогенез и филогенез. Развитие как эволюция и инволюция

Результатом процесса развития чаще всего рассматривают определённые изменения в психологии и поведении человека, происходящие непрерывно на протяжении всей его жизни. Однако важно ответить на вопрос, что и как изменяется? При попытке ответить на этот вопрос обнаруживается несколько вариантов (для этого воспользуемся схемой, предложенной Ю.Н. Карандашевым).

Первый: развитие как рост. Такое понимание в современной науке почти не встречается. Под ростом понимается процесс количественного изменения (накопления) внешних признаков объекта, измеряемых в высоте, длине, ширине, толщине, весе и т.п. Это значит, что, во-первых, рост есть всего лишь одна из сторон развития, т.е. остаются и другие; во-вторых, что рост есть лишь внешнийпоказатель развития, ничего не говорящий о его сути; в-третьих, рост может быть только количественной характеристикой развития.

Второй: развитие как созревание. Такое определение развития ис­пользуется преимущественно в повседневном мышлении. Под созреванием понимается редукция, свертывание развития кморфологическим изменениям, протекающим под непосредственным управлением генетического аппарата. Это значит, что в таком определении преувеличивается значение биологической наследственности и соответственно преуменьшается значение других сторон развития.

Третий: развитие как совершенствование. Это определение часто используется в педагогике и носит телеологический характер, т.е. в нем изначально предполагается наличие цели (телео), в качестве которой выступает некая «совершенная», т.е. самая лучшая, образцовая, идеальная форма развития. В этом случае, во-первых, (Сапогова, с. 18) непонятно, кто такую цель может поставить: является ли она внешне (Богом, воспитанием, внешней средой) или внутренне заданной (через наследственный аппарат). И, во-вторых, не ясно, почему именно такая форма развития должна рассматриваться в качестве самой лучшей, совершенной, а не какая-либо другая (кто задает критерии «совер­шенства»?).

Четвертый: развитие как универсальное изменение. В качестве одного из критериев для определения развития выдвигается требование общности, универсальности происходящих изменений. Это значит, что одинаковые изменения должны иметь место у людей разных культур, вероисповеданий, языков, уровней развития. При понятной очевидности данного требования оно оказывается не выполнимым. Во-первых, невозможно реально установить, какие изменения отнести к общим, универсальным, а какие рассматривать как частные. И, во-вторых, большой массе частных изменений при таком подходе вообще будет отказано в том, чтобы считаться предметом психологии развития.

Пятый: развитие как качественное, структурное изменение. Оп­ределение развития через качественные изменения связано с пониманием объекта как системы. Если за основу определения берется существенное улучшение (ухудшение) его структуры, то мы тем самым возвращаемся к определению развития через совершенствование, сохраняя его недостатки. Разница лишь в том, что сужается предмет совершенствования. Если же вопрос об улучшении (ухудшении) не стоит, тогда непонятно, куда направлено развитие. И наконец, если раньше речь шла о совершенствовании объекта в целом, то теперь — лишь о совершенствовании только его структуры. Иначе говоря, исключается количественная мера совершенствования и сохраняется только качественная.

Шестой: развитие как количественно-качественное изменение. Впредыдущем случае за основу был взят качественный характер изменений, а количественный нивелировался. Однако сама идея их связи присутствует во всех вариантах определений. Так, например, рост можно рассматривать как количественное изменение, но и в нем выделяются какие-то качественные переходы. Созревание ближе к качественному изменению, но и в нем содержится количественный аспект. Ограничиваясь только количественными изменениями, мы делаем безусловный шаг назад в понимании развития. Однако исключая количественные изменения из определения развития, мы теряем возможность установить, чем вызваны сами эти качественные изменения.

Седьмой: развитие как изменение, влекущее за собой новые изменения. Неудовлетворенность существующими определениями развития стимулировала поиск и возникновение новых идей. Так, Г.-Д. Шмидт постулирует наличие тесной, экзистенциальной связи (Сапогова, с. 19) между изменениями, следующими друг за другом. А. Фламмер пишет, что развитием следует считать только такие изменения, которые влекут за собой новые изменения («лавина изменений»). В этом определении проводится идея эволюционной преемственности изменений.

Изменения, происходящие в развитии, могут быть: 1) количествен­ными/ качественными, 2) непрерывными/дискретными, скачкообразными, 3) универсальными/индивидуальными, 4) обратимыми/необратимыми, 5) целенаправленными/ненаправленными, 6) изолированными/интегрированы-ми, 7) прогрессивными (эволюционными)/регрессивными (инволюционными). Кроме того, развитие может рассматриваться в разной временной размерности, образуя изменения на фило-, антропо-, онто- и микроуровнях. Это значит, что развитие как процесс можно представить во времени, в котором происходят соответствующие изменения

Филогенез, или развитие вида, – это предельная временная дистанция, включающая возникновение жизни, зарождение видов, их изменение, дифференциацию и преемственность, т.е. всюбиосоциальную эволюцию, начиная с простейших и завершая человеком. В сравнительных исследованиях поведения, основывающихся на филогенетическом методе анализа, рассматривается видотиповое поведение разных организмов на предмет выделения их общности и различий. Результатом этого анализа является вывод об их общих биосоциальных закономерностях развития.

Антропогенез, или развитие человечества во всех его аспектах, в том числе и культурный социогенез, – это часть филогенеза, начинающаяся с возникновением Homo sapiens и завершающаяся сегодняшним днем.

Онтогенез, или индивидуальное развитие, – это временная дистанция длиной в человеческую жизнь: она начинается с момента зачатия и завершается концом жизни. Пренатальная фаза (развитие эмбриона и плода) занимает особое положение в силу зависимости жизненных функций от материнского организма. Изменения отдельных индивидов (или определенных их групп) в ходе онтогенезасоставляют существенную часть предмета психологии развития. Очевидно, что понятие онтогенеза человека является частным в логическом отношении, но центральным с точки зрения содержания психологии развития.

Микрогенез, или актуальный генез, – наиболее короткая временная дистанция, охватывающая «возрастной» период, в течение которого протекают краткосрочные процессы восприятия, памяти, мышления, воображения, развернутые последовательности действий (например, поведение при решении задач) и т.п. Сегодня эти процессы рассматриваются общей психологией и, в принципе, не требуют того, чтобы ими занимались возрастные психологи. Однако для психологии развития они важны в аспекте преобразования микрогенеза в онтогенез (Сапогова, с. 24).

Микрогенез

— Викисловарь

английский [править]

Этимология [править]

микро- + генезис

Существительное [править]

микрогенез ( множественное число микрогенез )

1. (биология, анатомия, медицина) Состояние части тела, которая стала аномально маленькой.
2. (технический жаргон социальных наук). Развитие мыслей, движений или действий человеческим телом или мозгом дискретными, но обычно незаметными (кажущимися непрерывными) приращениями.
   • 1975 , Американский справочник по психиатрии: органические расстройства и психосоматическая медицина , стр. 272:

     Термин микрогенез был предложен для обозначения непрерывной формирующей деятельности, которая лежит в основе познания.

   • 1990 , Дж. Джейсон, Джеффри Хаммонд, Церебральный контроль речи и движений конечностей , стр. 154:

     Голдберг (1985) предположил, что SMA является частью медиальной системы, которая имеет решающее значение в программировании и плавном выполнении движений на основе внутренних моделей реальности.Он предположил, что в микрогенезе движения есть две стадии, каждая из которых представляет собой петлю, состоящую из ряда корковых и подкорковых структур. Первый этап включает выбор соответствующей контексту поведенческой стратегии, а второй включает определение деталей, необходимых для выполнения действия.

   • 1995 , Корнельские рабочие документы по лингвистике: тома 13-15 , стр. 104:

     […] жест в высшей степени условен, формальный лингвистический знак сам по себе не требует понимания вербального представления (например, когда маленькому ребенку говорят «помахать рукой до свидания»).McNeill (1992) считает, что существуют различные качества, которые сопровождают этот континуум по отношению к микрогенезу высказывания, утверждая, что вначале существует «спонтанное» использование жестов, которое связано с зарождением мысли, тогда как использование условных жестов соответствует завершающим этапам мыслительного процесса.

   • 2000 , Talis Bachmann, Microgenetic Approach to the Conscious Mind , page 200:

     Как и в действии, где нужно выполнять движения или реакции по одному (а иначе это сделать физически невозможно, несмотря на цирковые практики), микрогенез имеет тенденцию решать ту или иную подзадачу на разных этапах своего развертывания.В деятельности высокого уровня отдельные эфферентные операции часто разворачиваются как более или менее произвольные сегменты в непрерывном потоке действий. […] Можете ли вы сказать точный момент, когда в теннисе заканчивается подбрасывание мяча и начинается удар для подачи? Не так-то просто. Точно так же в microgensis стадии разворачиваются как несколько произвольно изолированные эпохи в непрерывном потоке генезиса восприятия.

   • 2008 , Марк Жермин, Микрогенез антисоциальности: процесс-реляционная перспектива , которая является главой 6 книги «Нейропсихология и философия разума в процессе: эссе в честь Джейсона Брауна », начало на странице 144 этой книги :

     Цель этой статьи — открыть диалог о более широких последствиях микрогенеза , особенно в том, что касается процесса-реляционного взгляда на интерсубъективность.

См. Также [править]

.

Восприятие против микрогенеза — в чем разница?

.