Общественные и межличностные отношения. — Студопедия
Социальная психология анализирует закономерности человеческого поведения деятельности, обусловленные фактом включения людей в реальные социальные группы. Первый эмпирический факт — общение и взаимодействие людей.
Главная задача, которая стоит перед социальной психологией, — раскрыть конкретный механизм «вплетения» индивидуального в ткань социальной реальности. Это необходимо, если мы хотим понять, каков результат воздействия социальных условий на деятельность личности, но этот результат не может быть интерпретирован так, что сначала существует какое-то «несоциальное» поведение, а затем на него накладывается нечто «социальное». Нельзя сначала изучить личность, а лишь потом вписать ее в систему социальных связей. Сама личность, с одной стороны, уже «продукт» этих социальных связей, а с другой — их созидатель, активный творец. Исследование личности есть всегда другая сторона исследования общества.
Важно рассмотреть личность в общей системе общественных отношений (обществе), т.е. в некотором «социальном контексте» — система реальных отношений личности с внешним миром. Проблема отношений в значительной степени разработана в работах В. Н. Мясищева. Содержание, уровень отношений человека с миром различны: каждый индивид вступает в отношения, но и целые группы также вступают в отношения между собой, и, таким образом, человек оказывается субъектом многочисленных и разнообразных отношений. В этом многообразии необходимо различать два основных вида отношений:
— общественные отношения (социология) индивиды относятся друг к другу как представители определенных общественных групп. Такие отношения строятся на основе определенного положения, занимаемого каждым в системе общества. Поэтому такие отношения обусловлены объективно, они есть отношения между социальными группами или между индивидами как представителями этих социальных групп. Общественные отношения носят безличный характер; их сущность не во взаимодействии конкретных личностей, но, скорее, во взаимодействии конкретных социальных ролей. Социальная роль есть фиксация определенного положения, которое занимает тот или иной индивид в системе общественных отношений. Социальная роль есть общественно необходимый вид социальной деятельности и способ поведения личности. Социальная роль всегда оценивается обществом: одобрение — не одобрение некоторые социальные роли, при этом одобряется или не одобряется не конкретное лицо, а определенный вид социальной деятельности. Указывая на роль, мы «относим» человека к определенной социальной группе, идентифицируем его с группой. Сама по себе социальная роль не определяет деятельность и поведение каждого конкретного ее носителя в деталях: все зависит от того, насколько индивид усвоит, интернализует роль. Каждая социальная роль всегда оставляет некоторый «диапазон возможностей» для своего исполнителя — стиль исполнения роли. Этот диапазон является основой для построения внутри системы безличных общественных отношений второго ряда отношений — межличностных (или, как их иногда называют, например, у Мясищева, психологических).
— «психологические» отношения личности. природа межличностных отношений может быть правильно понята, если их не ставить в один ряд с общественными отношениями, а увидеть в них особый ряд отношений, возникающий внутри каждого вида общественных отношений, не вне их (будь то «ниже», «выше», «сбоку» или как-либо еще). «Общество»
Межличностные отношения как бы «опосредствуют» воздействие на личность более широкого социального целого, они обусловлены объективными общественными отношениями в конечном счете. Практически оба ряда отношений даны вместе, и недооценка второго ряда препятствует подлинно глубокому анализу отношений и первого ряда.
Существование межличностных отношений внутри различных форм общественных отношений есть как бы реализация безличных отношений в деятельности конкретных личностей, в актах их общения и взаимодействия. Вместе с тем в ходе этой реализации отношения между людьми (в том числе общественные) вновь воспроизводятся. Иными словами, это означает, что в объективной ткани общественных отношений присутствуют моменты, исходящие из сознательной воли и особых целей индивидов. Именно здесь и сталкиваются непосредственно социальное и психологическое. Поэтому для социальной психологии постановка этой проблемы имеет первостепенное значение.
Предложенная структура отношений порождает важнейшее следствие. Для каждого участника межличностных отношений эти отношения могут представляться единственной реальностью вообще каких бы то ни было отношений. Хотя в действительности содержанием межличностных отношений в конечном счете является тот или иной вид общественных отношений, т.е. определенная социальная деятельность, но содержание и тем более их сущность остаются в большой мере скрытыми. Несмотря на то что в процессе межличностных, а значит, и общественных отношений люди обмениваются мыслями, сознают свои отношения, это осознание часто не идет далее знания того, что люди вступили в межличностные отношения.
Отдельные моменты общественных отношений представляются их участникам лишь как их межличностные взаимоотношения: кто-то воспринимается как «злой преподаватель», как «хитрый торговец» и т.д. На уровне обыденного сознания, без специального теоретического анализа дело обстоит именно таким образом. Поэтому и мотивы поведения часто объясняются этой, данной на поверхности, картиной отношений, а вовсе не действительными объективными отношениями, стоящими за этой картиной. Все усложняется еще и тем, что межличностные отношения есть действительная реальность общественных отношений: вне их нет где-то «чистых» общественных отношений. Поэтому практически во всех групповых действиях участники их выступают как бы в двух качествах: как исполнители безличной социальной роли и как неповторимые человеческие личности. Это дает основание ввести понятие «межличностная роль» как фиксация положения человека не в системе общественных отношений, а в системе лишь групповых связей, причем не на основе его объективного места в этой системе, а на основе индивидуальных психологических особенностей личности. Примеры таких межличностных ролей хорошо известны из обыденной жизни: про отдельных людей в группе говорят, что он «рубаха-парень», «свой в доску», «козел отпущения» и т.д. Обнаружение личностных черт в стиле исполнения социальной роли вызывает в других членах группы ответные реакции, и, таким образом, в группе возникает целая система межличностных отношений (Шибутани, 1991].
Природа межличностных отношений существенно отличается от природы общественных отношений: их важнейшая специфическая черта —эмоциональная основа. Поэтому межличностные отношения можно рассматривать как фактор психологического «климата» группы. Эмоциональная основа межличностных отношений означает, что они возникают и складываются на основе определенных чувств, рождающихся у людей по отношению друг к другу. В отечественной школе психологии различаются три вида, или уровня, эмоциональных проявлений личности: аффекты, эмоции и чувства. Эмоциональная основа межличностных отношений включает все виды этих эмоциональных проявлений.
Однако в социальной психологии обычно характеризуется именно третий компонент этой схемы — чувства, причем термин употребляется не в самом строгом смысле. Естественно, «набор» этих чувств безграничен. Однако все их можно свести в две большие группы:
1) конъюнктивные — сюда относятся разного рода сближающие людей, объединяющие их чувства. В каждом случае такого отношения другая сторона выступает как желаемый объект, по отношению к которому демонстрируется готовность к сотрудничеству, к совместным действиям и т.д.;
2) дизъюнктивные — сюда относятся разъединяющие людей чувства, когда другая сторона выступает как неприемлемая, может быть, даже как фрустрирующий объект, по отношению к которому не возникает желания к сотрудничеству и т.д. Интенсивность того и другого родов чувств может быть весьма различной. Конкретный уровень их развития, естественно, не может быть безразличным для деятельности групп.
Вместе с тем анализ лишь межличностных отношений не может считаться достаточным для характеристики группы: практически отношения между людьми не складываются лишь на основе непосредственных эмоциональных контактов. Сама деятельность задает и другой ряд отношений, опосредованных ею. Поэтому-то и является чрезвычайно важной и трудной задачей социальной психологии одновременный анализдвух рядов отношений в группе: как межличностных, так и опосредованных совместной деятельностью, т.е. в конечном счете стоящих за ними общественных отношений.
Все это ставит очень остро вопрос о методических средствах анализа. Традиционная социальная психология обращала преимущественно внимание на межличностные отношения, поэтому относительно их изучения значительно раньше и полнее был разработан арсенал методических средств. Главным из таких средств является широко известная в социальной психологии методика социометрии, предложенная американским исследователем Дж. Морено [Морено, 1991], для которого она есть приложение к его особой теоретической позиции. Хотя несостоятельность этой концепции давно подвергнута критике, методика, разработанная в рамках этой теоретической схемы, оказалась весьма популярной….Социометрия никак не схватывает ту связь, которая существует между совокупностью межличностных отношений в группе и общественными отношениями, в системе которых функционирует данная группа. Для одной стороны дела методика пригодна, но в целом для диагностики группы она оказывается недостаточной и ограниченной (не говоря уже о Других ее ограниченностях, например о неспособности устанавливать мотивы совершаемых выборов и т.д.).
Общественные отношения и межличностные отношения
Если исходить из того, что социальная психология прежде всего анализирует те закономерности человеческого поведения и деятельности, которые обусловлены фактом включения людей в реальные социальные группы, то первый эмпирический факт, с которым сталкивается эта наука, есть факт общения и взаимодействия людей. По каким законам складываются эти процессы, чем детерминированы их различные формы, какова их структура; наконец, какое место они занимают по всей сложной системе человеческих отношений?
Главная задача, которая стоит перед социальной психологией, – раскрыть конкретный механизм «вплетения» индивидуального в ткань социальной реальности. Это необходимо, если мы хотим понять, каков результат воздействия социальных условий на деятельность личности. Но вся сложность заключается в том, что этот результат не может быть интерпретирован так, что сначала существует какое-то «несоциальное» поведение, а затем на него накладывается нечто «социальное». Нельзя сначала изучить личность, а лишь потом вписать ее в систему социальных связей. Сама личность, с одной стороны, уже «продукт» этих социальных связей, а с другой – их созидатель, активный творец. Взаимодействие личности и системы социальных связей (как макроструктуры – общества в целом, так и микроструктуры – непосредственного окружения) не есть взаимодействие двух изолированных самостоятельных сущностей, находящихся одна вне другой. Исследование личности есть всегда другая сторона исследования общества.
Значит, важно с самого начала рассмотреть личность в общей системе общественных отношений, каковую и представляет собой общество, т.е. в некотором «социальном контексте». Этот «контекст» представлен системой реальных отношений личности с внешним миром. Проблема отношений занимает в психологии большое место, у нас в стране она в значительной степени разработана в работах В.Н. Мясищева (Мясищев, 1949). Фиксация отношений означает реализацию более общего методологического принципа – изучения объектов природы в их связи с окружающей средой. Для человека эта связь становится отношением, поскольку человек дан в этой связи как субъект, как деятель, и, следовательно, в его связи с миром, роли объектов связи, по словам Мясищева, строго распределены. Связь с внешним миром существует и у животного, но животное, по известному выражению Маркса, не «относится» ни к чему и вообще «не относится». Там, где существует какое-нибудь отношение, оно существует «для меня», т.е. оно задано как именно человеческое отношение, оно направлено в силу активности субъекта.
Но все дело в том, что содержание, уровень этих отношений человека с миром весьма различны: каждый индивид вступает в отношения, но и целые группы также вступают в отношения между собой, и, таким образом, человек оказывается субъектом многочисленных и разнообразных отношений. В этом многообразии необходимо прежде всего различать два основных вида отношений: общественные отношения и то, что Мясищев называет «психологические» отношения личности.
Структура общественных отношений исследуется социологией. В социологической теории раскрыта определенная субординация различных видов общественных отношений, где выделены экономические, социальные, политические, идеологические и другие виды отношений. Все это в совокупности представляет собой систему общественных отношений. Специфика их заключается в том, что в них не просто «встречаются» индивид с индивидом и «относятся» друг к другу, но индивиды как представители определенных общественных групп (классов, профессий или других групп, сложившихся в сфере разделения труда, а также групп, сложившихся в сфере политической жизни, например, политических партий и т.д.). Такие отношения строятся не на основе симпатий или антипатий, а на основе определенного положения, занимаемого каждым в системе общества. Поэтому такие отношения обусловлены объективно, они есть отношения между социальными группами или между индивидами как представителями этих социальных групп. Это означает, что общественные отношения носят безличный характер; их сущность не во взаимодействии конкретных личностей, но, скорее, во взаимодействии конкретных социальных ролей.
Социальная роль есть фиксация определенного положения, которое занимает тот или иной индивид в системе общественных отношений. Более конкретно под ролью понимается «функция, нормативно одобренный образец поведения, ожидаемый от каждого, занимающего данную позицию» (Кон, 1967. С. 12-42). Эти ожидания, определяющие общие контуры социальной роли, не зависят от сознания и поведения конкретного индивида, их субъектом является не индивид, а общество. К такому пониманию социальной роли следует еще добавить, что существенным здесь является не только и не столько фиксация прав и обязанностей (что выражается термином «ожидание»), сколько связь социальной роли с определенными видами социальной деятельности личности. Можно поэтому сказать, что социальная роль есть «общественно необходимый вид социальной деятельности и способ поведения личности» (Буева, 1967. С. 46-55). Кроме этого, социальная роль всегда несет на себе печать общественной оценки: общество может либо одобрять, либо не одобрять некоторые социальные роли (например, не одобряется такая социальная роль, как «преступник»), иногда это одобрение или неодобрение может дифференцироваться у разных социальных групп, оценка роли может приобретать совершенно различное значение в соответствии с социальным опытом той или иной общественной группы. Важно подчеркнуть, что при этом одобряется или не одобряется не конкретное лицо, а прежде всего определенный вид социальной деятельности. Таким образом, указывая на роль, мы «относим» человека к определенной социальной группе, идентифицируем его с группой.
В действительности каждый индивид выполняет не одну, а несколько социальных ролей: он может быть бухгалтером, отцом, членом профсоюза, игроком сборной по футболу и т.д. Ряд ролей предписан человеку при рождении (например, быть женщиной или мужчиной), другие приобретаются прижизненно. Однако сама по себе социальная роль не определяет деятельность и поведение каждого конкретного ее носителя в деталях: все зависит от того, насколько индивид усвоит, интернализует роль. Акт же интернализации определяется целым рядом индивидуальных психологических особенностей каждого конкретного носителя данной роли. Поэтому общественные отношения, хотя и являются по своей сущности ролевыми, безличными отношениями, в действительности, в своем конкретном проявлении приобретают определенную «личностную окраску». Хотя на некоторых уровнях анализа, например в социологии и политической экономии, можно абстрагироваться от этой «личностной окраски», она существует как реальность, и поэтому в специальных областях знания, в частности в социальной психологии, должна быть подробно исследована. Оставаясь личностями в системе безличных общественных отношений, люди неизбежно вступают во взаимодействие, общение, где их индивидуальные характеристики неизбежно проявляются. Поэтому каждая социальная роль не означает абсолютной заданности шаблонов поведения, она всегда оставляет некоторый «диапазон возможностей» для своего исполнителя, что можно условно назвать определенным «стилем исполнения роли». Именно этот диапазон является основой для построения внутри системы безличных общественных отношений второго ряда отношений – межличностных (или, как их иногда называют, например, у Мясищева, психологических).
Вконтакте
Одноклассники
Похожие материалы в разделе Социальная психология:
Глава 4. ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ И МЕЖЛИЧНОСТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ — Мегаобучалка
Методологические проблемы исследования связи общественных и межличностных отношений.Если исходить из того, что социальная психология прежде всего анализирует те закономерности человеческого поведения и деятельности, которые обусловлены фактом включения людей в реальные социальные группы, то первый эмпирический факт, с которым сталкивается эта наука, есть факт общения и взаимодействия людей. По каким законам складываются эти процессы, чем детерминированы их различные формы, какова их структура; наконец, какое место они занимают по всей сложной системе человеческих отношений?
Главная задача, которая стоит перед социальной психологией, — раскрыть конкретный механизм «вплетения» индивидуального в ткань социальной реальности. Это необходимо, если мы хотим понять, каков результат воздействия социальных условий на деятельность личности. Но вся сложность заключается в том, что этот результат не может быть интерпретирован так, что сначала существует какое-то «несоциальное» поведение, а затем на него накладывается нечто «социальное». Нельзя сначала изучить личность, а лишь потом вписать ее в систему социальных связей. Сама личность, с одной стороны, уже «продукт» этих социальных связей, а с другой — их созидатель, активный творец.
Взаимодействие личности и системы социальных связей (как макроструктуры — общества в целом, так и микроструктуры — непосредственного окружения) не есть взаимодействие двух изолированных самостоятельных сущностей, находящихся одна вне другой. Исследование личности есть всегда другая сторона исследования общества. Значит, важно с самого начала рассмотреть личность в общей системе общественных отношений, каковую и представляет собой общество, т.е. в некотором «социальном контексте». Этот «контекст» представлен системой реальных отношений личности с внешним миром. Проблема отношений занимает в психологии большое место, у нас в стране она в значительной степени разработана в работах В.Н. Мясищева (Мясищев, 1949).
Фиксация отношений означает реализацию более общего методологического принципа — изучения объектов природы в их связи с окружающей средой. Для человека эта связь становится отношением, поскольку человек дан в этой связи как субъект, как деятель, и, следовательно, в его связи с миром, роли объектов связи, по словам Мясищева, строго распределены. Связь с внешним миром существует и у животного, но животное, по известному выражению Маркса, не «относится» ни к чему и вообще «не относится». Там, где существует какое-нибудь отношение, оно существует «для меня», т.е. оно задано как именно человеческое отношение, оно направлено в силу активности субъекта.
Но все дело в том, что содержание, уровень этих отношений человека с миром весьма различны: каждый индивид вступает в отношения, но и целые группы также вступают в отношения между собой, и, таким образом, человек оказывается субъектом многочисленных и разнообразных отношений. В этом многообразии необходимо прежде всего различать два основных вида отношений: общественные отношения и то, что Мясищев называет «психологические» отношения личности.
Структура общественных отношений исследуется социологией. В социологической теории раскрыта определенная субординация различных видов общественных отношений, где выделены экономические, социальные, политические, идеологические и другие виды отношений. Все это в совокупности представляет собой систему общественных отношений. Специфика их заключается в том, что в них не просто «встречаются» индивид с индивидом и «относятся» друг к другу, но индивиды как представители определенных общественных групп (классов, профессий или других групп, сложившихся в сфере разделения труда, а также групп, сложившихся в сфере политической жизни, например, политических партий и т.д.). Такие отношения строятся не на основе симпатий или антипатий, а на основе определенного положения, занимаемого каждым в системе общества. Поэтому такие отношения обусловлены объективно, они есть отношения между социальными группами или между индивидами как представителями этих социальных групп. Это означает, что общественные отношения носят безличный характер; их сущность не во взаимодействии конкретных личностей, но, скорее, во взаимодействии конкретных социальных ролей.
Социальная роль есть фиксация определенного положения, которое занимает тот или иной индивид в системе общественных отношений. Более конкретно под ролью понимается «функция, нормативно одобренный образец поведения, ожидаемый от каждого, занимающего данную позицию» (Кон, 19б7. С. 12-42). Эти ожидания, определяющие общие контуры социальной роли, не зависят от сознания и поведения конкретного индивида, их субъектом является не индивид, а общество. К такому пониманию социальной роли следует еще добавить, что существенным здесь является не только и не столько фиксация прав и обязанностей (что выражается термином «ожидание»), сколько связь социальной роли с определенными видами социальной деятельности личности. Можно поэтому сказать, что социальная роль есть «общественно необходимый вид социальной деятельности и способ поведения личности» (Буева, 1967. С. 46-55).
Кроме этого, социальная роль всегда несет на себе печать общественной оценки: общество может либо одобрять, либо не одобрять некоторые социальные роли (например, не одобряется такая социальная роль, как «преступник»), иногда это одобрение или неодобрение может дифференцироваться у разных социальных групп, оценка роли может приобретать совершенно различное значение в соответствии с социальным опытом той или иной общественной группы. Важно подчеркнуть, что при этом одобряется или не одобряется не конкретное лицо, а прежде всего определенный вид социальной деятельности. Таким образом, указывая на роль, мы «относим» человека к определенной социальной группе, идентифицируем его с группой.
В действительности каждый индивид выполняет не одну, а несколько социальных ролей: он может быть бухгалтером, отцом, членом профсоюза, игроком сборной по футболу и т.д. Ряд ролей предписан человеку при рождении (например, быть женщиной или мужчиной), другие приобретаются прижизненно. Однако сама по себе социальная роль не определяет деятельность и поведение каждого конкретного ее носителя в деталях: все зависит от того, насколько индивид усвоит, интернализует роль.
Акт же интернализации определяется целым рядом индивидуальных психологических особенностей каждого конкретного носителя данной роли. Поэтому общественные отношения, хотя и являются по своей сущности ролевыми, безличными отношениями, в действительности, в своем конкретном проявлении приобретают определенную «личностную окраску». Хотя на некоторых уровнях анализа, например в социологии и политической экономии, можно абстрагироваться от этой «личностной окраски», она существует как реальность, и поэтому в специальных областях знания, в частности в социальной психологии, должна быть подробно исследована. Оставаясь личностями в системе безличных общественных отношений, люди неизбежно вступают во взаимодействие, общение, где их индивидуальные характеристики неизбежно проявляются.
Поэтому каждая социальная роль не означает абсолютной заданности шаблонов поведения, она всегда оставляет некоторый «диапазон возможностей» для своего исполнителя, что можно условно назвать определенным «стилем исполнения роли». Именно этот диапазон является основой для построения внутри системы безличных общественных отношений второго ряда отношений — межличностных (или, как их иногда называют, например, у Мясищева, психологических).
Место и природа межличностных отношений.Теперь принципиально важно уяснить себе место этих межличностных отношений в реальной системе жизнедеятельности людей.
В социально-психологической литературе высказываются различные точки зрения на вопрос о том, где «расположены» межличностные отношения, прежде всего относительно системы общественных отношений. Иногда их рассматривают в одном ряду с общественными отношениями, в основании их, или, напротив, на самом верхнем уровне (Кузьмин, 1967. С. 146), в других случаях — как отражение в сознании общественных отношений (Платонов, 1974. С. 30) и т.д.
Нам представляется (и это подтверждается многочисленными исследованиями), что природа межличностных отношений может быть правильно понята, если их не ставить в один ряд с общественными отношениями, а увидеть в них особый ряд отношений, возникающий внутри каждого вида общественных отношений, не вне их (будь то «ниже», «выше», «сбоку» или как-либо еще). Схематически это можно представить как сечение особой плоскостью системы общественных отношений: то, что обнаруживается в этом «сечении» экономических, социальных, политических и иных разновидностей общественных отношений, и есть межличностные отношения
При таком понимании становится ясным, почему межличностные отношения как бы «опосредствуют» воздействие на личность более широкого социального целого. В конечном счете межличностные отношения обусловлены объективными общественными отношениями, но именно в конечном счете. Практически оба ряда отношений даны вместе, и недооценка второго ряда препятствует подлинно глубокому анализу отношений и первого ряда. Существование межличностных отношений внутри различных форм общественных отношений есть как бы реализация безличных отношений в деятельности конкретных личностей, в актах их общения и взаимодействия. Вместе с тем в ходе этой реализации отношения между людьми (в том числе общественные} вновь воспроизводятся. Иными словами, это означает, что в объективной ткани общественных отношений присутствуют моменты, исходящие из сознательной воли и особых целей индивидов. Именно здесь и сталкиваются непосредственно социальное и психологическое. Поэтому для социальной психологии постановка этой проблемы имеет первостепенное значение.
Предложенная структура отношений порождает важнейшее следствие. Для каждого участника межличностных отношений эти отношения могут представляться единственной реальностью вообще каких бы то ни было отношений. Хотя в действительности содержанием межличностных отношений в конечном счете является тот или иной вид общественных отношений, т.е. определенная социальная деятельность, но содержание и тем более их сущность остаются в большой мере скрытыми. Несмотря на то что в процессе межличностных, а значит, и общественных отношений люди обмениваются мыслями, сознают свои отношения, это осознание часто не идет далее знания того, что люди вступили в межличностные отношения.
Отдельные моменты общественных отношений представляются их участникам лишь как их межличностные взаимоотношения: кто-то воспринимается как «злой преподаватель», как «хитрый торговец» и т.д. На уровне обыденного сознания, без специального теоретического анализа дело обстоит именно таким образом. Поэтому и мотивы поведения часто объясняются этой, данной на поверхности, картиной отношений, а вовсе не действительными объективными отношениями, стоящими за этой картиной. Все усложняется еще и тем, что межличностные отношения есть действительная реальность общественных отношений: вне их нет где-то «чистых» общественных отношений. Поэтому практически во всех групповых действиях участники их выступают как бы в двух качествах: как исполнители безличной социальной роли и как неповторимые человеческие личности.
Это дает основание ввести понятие «межличностная роль» как фиксацию положения человека не в системе общественных отношений, а в системе лишь групповых связей, причем не на основе его объективного места в этой системе, а на основе индивидуальных психологических особенностей личности. Примеры таких межличностных ролей хорошо известны из обыденной жизни: про отдельных людей в группе говорят, что он «рубаха-парень», «свой в доску», «козел отпущения» и т.д. Обнаружение личностных черт в стиле исполнения социальной роли вызывает в других членах группы ответные реакции, и, таким образом, в группе возникает целая система межличностных отношений (Шибутана, 1968).
Природа межличностных отношений существенно отличается от природы общественных отношений: их важнейшая специфическая черта — эмоциональная основа. Поэтому межличностные отношения можно рассматривать как фактор психологического «климата» группы. Эмоциональная основа межличностных отношений означает, что они возникают и складываются на основе определенных чувств, рождающихся у людей по отношению друг к другу. В отечественной школе психологии различаются три вида, или уровня эмоциональных проявлений личности: аффекты, эмоции и чувства. Эмоциональная основа межличностных отношений включает все виды этих эмоциональных проявлений.
Однако в социальной психологии обычно характеризуется именно третий компонент этой схемы — чувства, причем термин употребляется не в самом строгом смысле. Естественно, что «набор» этих чувств безграничен. Однако все их можно свести в две большие группы:
1) коньюнктивные — сюда относятся разного рода сближающие людей, объединяющие их чувства. В каждом случае такого отношения другая сторона выступает как желаемый объект, по отношению к которому демонстрируется готовность к сотрудничеству, к совместным действиям и т.д.;
2) дизъюнктивные чувства — сюда относятся разъединяющие людей чувства, когда другая сторона выступает как неприемлемая, может быть даже как фрустрирующий объект, по отношению к которому не возникает желания к сотрудничеству и т.д.
Интенсивность того и другого родов чувств может быть весьма различной. Конкретный уровень их развития, естественно, не может быть безразличным для деятельности групп.
Вместе с тем анализ лишь этих межличностных отношений не может считаться достаточным для характеристики группы: практически отношения между людьми не складываются лишь на основе непосредственных эмоциональных контактов. Сама деятельность задает и другой ряд отношений, опосредованных ею. Поэтому-то и является чрезвычайно важной и трудной задачей социальной психологии одновременный анализ двух рядов отношений в группе: как межличностных, так и опосредованных совместной деятельностью, т.е. в конечном счете стоящих за ними общественных отношений.
Все это ставит очень остро вопрос о методических средствах такого анализа. Традиционная социальная психология обращала преимущественно свое внимание на межличностные отношения, поэтому относительно их изучения значительно раньше и полнее был разработан арсенал методических средств. Главным из таких средств является широко известный в социальной психологии метод социометрии, предложенный американским исследователем Дж. Морено (см. Морено, 1958), для которого она есть приложение к его особой теоретической позиции. Хотя несостоятельность этой концепции давно подвергнута критике, методика, разработанная в рамках этой теоретической схемы, оказалась весьма популярной.
Сущность методики сводится к выявлению системы «симпатий» и «антипатий» между членами группы, т.е. иными словами, к выявлению системы эмоциональных отношений в группе путем осуществления каждым из членов группы определенных «выборов» из всего состава группы по заданному критерию. Все данные о таких «выборах» заносятся в особую таблицу — социометрическую матрицу или представляются в виде особой диаграммы — социограммы, после чего рассчитываются различного рода «социометрические индексы», как индивидуальные, так и групповые. При помощи данных социометрии можно рассчитать позицию каждого члена группы в системе ее межличностных отношений.
Изложение подробностей методики сейчас не входит в нашу задачу, тем более, что этому вопросу посвящена большая литература (см.: Волков, 1970; Коломинский, 1979; Лекции по методике… 1972). Суть дела сводится к тому, что социометрия широко применяется для фиксации своеобразной «фотографии» межличностных отношений в группе, уровня развития позитивных или негативных эмоциональных отношений в ней. В этом качестве социометрия, безусловно, имеет право на существование. Проблема заключается лишь в том, чтобы не приписывать социометрии и не требовать от нее больше, чем она может.
Иными словами, диагноз группы, данный при помощи социометрической методики, ни в коей мере не может считаться полным: при помощи социометрии схватывается лишь одна сторона групповой действительности, выявляется лишь непосредственный слой отношений. Возвращаясь к предложенной схеме — о взаимодействии межличностных и общественных отношений, можно сказать, что социометрия никак не схватывает ту связь, которая существует между системой межличностных отношений в группе и общественными отношениями, в системе которых функционирует данная группа. Для одной стороны дела методика пригодна, но в целом для диагностики группы она оказывается недостаточной и ограниченной (не говоря уж о других ее ограниченностях, например, о неспособности устанавливать мотивы совершаемых выборов и т.д.).
Общение в системе межличностных и общественных отношений. Анализ связи общественных и межличностных отношений позволяет расставить правильные акценты в вопросе о месте общения во всей сложной системе связей человека с внешним миром. Однако прежде необходимо сказать несколько слов о проблеме общения в целом. Решение этой проблемы является весьма специфичным в рамках отечественной социальной психологии. Сам термин «общение» не имеет точного аналога в традиционной социальной психологии не только потому, что не вполне зквивалентен обычно употребляемому английскому термину «коммуникация», но и потому, что содержание его может быть рассмотрено лишь в понятийном словаре особой психологической теории, а именно теории деятельности. Конечно, в структуре общения, которая будет рассмотрена ниже, могут быть выделены такие его стороны, которые описаны или исследованы в других системах социально- психологического знания. Однако суть проблемы, как она ставится в отечественной социальной психологии, принципиально отлична.
Оба ряда отношений человека — и общественные, и межличностные, раскрываются, реализуются именно в общении. Таким образом, корни общения — в самой материальной жизнедеятельности индивидов. Общение же и есть реализация всей системы отношений человека. «В нормальных обстоятельствах отношения человека к окружающему его предметному миру всегда опосредованы его отношением к людям, к обществу» (Леонтьев, 1975. С. 289), т.е. включены в общение.
Здесь особенно важно подчеркнуть ту мысль, что в реальном общении даны не только межличностные отношения людей, т.е. выявляются не только их эмоциональные привязанности, неприязнь и прочее, но в ткань общения воплощаются и общественные, т.е. безличные по своей природе, отношения. Многообразные отношения человека не охватываются только межличностным контактом: положение человека за узкими рамками межличностных связей, в более широкой социальной системе, где его место определяется не ожиданиями взаимодействующих с ним индивидов, также требует определенного построения системы его связей, а этот процесс может быть реализован тоже только в общении. Вне общения просто немыслимо человеческое общество.
Общение выступает в нем как способ цементирования индивидов и вместе с тем как способ развития самих этих индивидов. Именно отсюда и вытекает существование общения одновременно и как реальности общественных отношений, и как реальности межличностных отношений. По- видимому, это и дало возможность Сент-Экзюпери нарисовать поэтический образ общения как «единственной роскоши, которая есть у человека».
Естественно, что каждый ряд отношений реализуется в специфических формах общения. Общение как реализация межличностных отношений — процесс, более изученный в социальной психологии, в то время как общение между группами скорее исследуется в социологии. Общение, в том числе в системе межличностных отношений, вынуждено совместной жизнедеятельностью людей, поэтому оно необходимо осуществляется при самых разнообразных межличностных отношениях, т.е. дано и в случае положительного, и в случае отрицательного отношения одного человека к другому. Тип межличностных отношений не безразличен к тому, как будет построено общение, но оно существует в специфических формах, даже когда отношения крайне обострены. То же относится и к характеристике общения на макроуровне как реализации общественных отношений.
И в этом случае, общаются ли между собой группы или индивиды как представители социальных групп, акт общения неизбежно должен состояться, вынужден состояться, даже если группы антагонистичны. Такое двойственное понимание общения — в широком и узком смысле слова — вытекает из самой логики понимания связи межличностных и общественных отношений.
В данном случае уместно апеллировать к идее Маркса о том, что общение — безусловный спутник человеческой истории (в этом смысле можно говорить о значении общения в «филогенезе» общества) и вместе с тем безусловный спутник в повседневной деятельности, в повседневных контактах людей (см. А.А. Леонтьев, 1973).
В первом плане можно проследить историческое изменение форм общения, т.е. изменение их по мере развития общества вместе с развитием экономических, социальных и прочих общественных отношений. Здесь решается труднейший методологический вопрос: каким образом в системе безличных отношений фигурирует процесс, по своей природе требующий участия личностей? Выступая представителем некоторой социальной группы, человек общается с другим представителем другой социальной группы и одновременно реализует два рода отношений: и безличные, и личностные. Крестьянин, продавая товар на рынке, получает за него определенную сумму денег, и деньги здесь выступают важнейшим средством общения в системе общественных отношений. Вместе с тем этот же крестьянин торгуется с покупателем и тем самым «личностно» общается с ним, причем средством этого общения выступает человеческая речь. На поверхности явлений дана форма непосредственного общения — коммуникация, но за ней стоит общение, вынуждаемое самой системой общественных отношений, в данном случае отношениями товарного производства.
При социально-психологическом анализе можно абстрагироваться от «второго плана», но в реальной жизни этот «второй план» общения всегда присутствует. Хотя сам по себе он и является предметом исследования главным образом социологии, и в социально- психологическом подходе он так же должен быть принят в соображение.
Единство общения и деятельности.Однако при любом подходе принципиальным является вопрос о связи общения с деятельностью. В ряде психологических концепций существует тенденция к противопоставлению общения и деятельности. Так, например, к такой постановке проблемы в конечном счете пришел Э.Дюркгейм, когда, полемизируя с Г.Тардом, он обращал особое внимание не на динамику общественных явлений, а на их статику. Общество выглядело у него не как динамическая система действующих групп и индивидов, но как совокупность находящихся в статике форм общения.
Фактор общения в детерминации поведения был подчеркнут, но при этом была недооценена роль преобразовательной деятельности: сам общественный процесс сводился к процессу духовного речевого общения. Это дало основание А.Н. Леонтьеву заметить,что при таком подходе индивид предстает скорее, «как общающееся, чем практически действующее общественное существо» (Леонтьев, 1972. С. 271).
В противовес этому в отечественной психологии принимается идея единства общения и деятельности. Такой вывод логически вытекает из понимания общения как реальности человеческих отношений, предполагающего, что любые формы общения включены в специфические формы совместной деятельности: люди не просто общаются в процессе выполнения ими различных функций, но они всегда общаются в некоторой деятельности, «по поводу» нее. Таким образом, общается всегда деятельный человек: его деятельность неизбежно пересекается с деятельностью других людей. Но именно это пересечение деятельностей и создает определенные отношения деятельного человека не только к предмету своей деятельности, но и к другим людям. Именно общение формирует общность индивидов, выполняющих совместную деятельность. Таким образом, факт связи общения с деятельностью констатируется так или иначе всеми исследователями.
Однако характер этой связи понимается по-разному. Иногда деятельность и общение рассматриваются не как параллельно существующие взаимосвязанные процессы, а как две стороны социального бытия человека; его образа жизни (Ломов, 1976. С. 130). В других случаях общение понимается как определенная сторона деятельности: оно включено в любую деятельность, есть ее элемент, в то время как саму деятельность можно рассматривать как условие общения (Леонтьев, 1975. С. 289).
Наконец, общение можно интерпретировать как особый вид деятельности. Внутри этой точки зрения выделяются две ее разновидности: в одной из них общение понимается как коммуникативная деятельность, или деятельность общения, выступающая самостоятельно на опре-деленном этапе онтогенеза, например, у дошкольников и особенно в подростковом возрасте (Эльконин, 1991).
В другой — общение в общем плане понимается как один из видов деятельности (имеется в виду прежде всего речевая деятельность), и относительно нее отыскиваются все элементы, свойственные деятельности вообще: действия, операции, мотивы и пр. (А.А. Леонтьев, 1975. С. 122).
Вряд ли очень существенно выяснять достоинства и сравнительные недостатки каждой из этих точек зрения: ни одна из них не отрицает самого главного — несомненной связи между деятельностью и общением, все признают недопустимость их отрыва друг от друга при анализе. Тем более что расхождение позиций гораздо более очевидно на уровне теоретического и общеметодологического анализа. Что касается экспериментальной практики, то в ней у всех исследователей гораздо больше общего, чем различного. Этим общим и являются признание факта единства общения и деятельности и попытки зафиксировать это единство.
На наш взгляд, целесообразно наиболее широкое понимание связи деятельности и общения, когда общение рассматривается и как сторона совместной деятельности (поскольку сама деятельность не только труд, но и общение в процессе труда), и как ее своеобразный дериват. Такое широкое понимание связи общения и деятельности соответствует широкому же пониманию самого общения: как важнейшего условия присвоения индивидом достижений исторического развития человечества, будь то на микроуровне, в непосредственном окружении, или на макроуровне, во всей системе социальных связей.
Принятие тезиса об органической связи общения с деятельностью диктует некоторые вполне определенные нормативы изучения общения, в частности на уровне экспериментального исследования. Один из таких нормативов состоит в требовании исследовать общение не только и не столько с точки зрения его формы, сколько с точки зрения его содержания. Это требование расходится с принципом исследования коммуникативного процесса, типичным для традиционной социальной психологии. Как правило, коммуникация изучается здесь преимущественно при посредстве лабораторного эксперимента — именно с точки зрения формы, когда анализу подвергаются либо средства коммуникации, либо тип контакта, либо его частота, либо структура как единого коммуникативного акта, так и коммуникативных сетей.
Если общение понимается как сторона деятельности, как своеобразный способ ее организации, то анализа одной лишь формы этого процесса недостаточно. Здесь может быть проведена аналогия с исследованием самой деятельности. Сущность принципа деятельности в том и состоит, что она тоже рассматривается не просто со стороны формы (т.е. не просто констатируется активность индивида), но со стороны ее содержания (т.е. выявляется именно предмет, на который эта активность направлена).
Деятельность, понятая как предметная деятельность, не может быть изучена вне характеристики ее предмета. Подобно этому суть общения раскрывается лишь в том случае, когда констатируется не просто сам факт общения и даже не способ общения, но его содержание (Общение и деятельность, 1931). В реальной практической деятельности человека главным вопросом является вопрос не о том, каким образом общается субъект, но по поводу чего он общается. Здесь вновь уместна аналогия с изучением деятельности: если там важен анализ предмета деяльтельности, то здесь важен в равной степени анализ предмета общения.
Ни та, ни другая постановка проблемы не даются легко для системы психологического знания: всегда психология шлифовала свой инструментарий лишь для анализа механизма — пусть не деятельности, но активности; пусть не общения, но коммуникации. Анализ содержательных моментов того и другого явлений слабо обеспечен методически. Но это не может стать основанием для отказа от постановки этого вопроса. (Немаловажным обстоятельством является и предписанность предложенной постановки проблемы практическими потребностями оптимизации деятельности и общения в реальных социальных группах.)
Естественно, что выделение предмета общения не должно быть понято вульгарно: люди общаются не только по поводу той деятельности, с которой они связаны. Ради выделения двух возможных поводов общения в литературе разводятся понятия «ролевого» и «личностного» общения. При некоторых обстоятельствах это личностное общение по форме может выглядеть как ролевое, деловое, «предметно-проблемное» (Хараш, 1977. С. 30). Тем самым разведение ролевого и личностного общения не является абсолютным. В определенных отношениях и ситуациях и то, и другое сопряжены с деятельностью.
Идея «вплетенности» общения в деятельность позволяет также детально рассмотреть вопрос о том, чтo именно в деятельности может «конституировать» общение. В самом общем виде ответ может быть сформулирован так, что посредством общения деятельность организуется и обогащается. Построение плана совместной деятельности требует от каждого ее участника оптимального понимания ее целей, задач, уяснения специфики ее объекта и даже возможностей каждого из участников. Включение общения в этот процесс позволяет осуществить «согласование» или «рассогласование» деятельностей индивидуальных участников (А.А. Леонтьев, 1975. С. 116).
Это согласование деятельностей отдельных участников возможно осуществить благодаря такой характеристике общения, как присущая ему функция воздействия, в которой и проявляется «обратное влияние общения на деятельность» (Андреева, Яноушек, 1987). Специфику этой функции мы выясним вместе с рассмотрением различных сторон общения. Сейчас же важно подчеркнуть, что деятельность посредством общения не просто организуется, но именно обогащается, в ней возникают новые связи и отношения между людьми.
Все сказанное позволяет сделать вывод, что принцип связи и органического единства общения с деятельностью, разработанный в отечественной социальной психологии, открывает действительно новые перспективы в изучении этого явления.
Структура общения.Учитывая сложность общения, необходимо каким- то образом обозначить его структуру, чтобы затем возможен был анализ каждого элемента. К структуре общения можно подойти по-разному, как и к определению его функций. Мы предлагаем характеризовать структуру общения путем выделения в нем трех взаимосвязанных сторон: коммуникативной, интерактивной и перцептивной
Коммуникативная сторона общения, или коммуникация в узком смысле слова, состоит в обмене информацией между общающимися индивидами. Интерактивная сторона заключается в организации взаимодействия между общающимися индивидами, т.е. в обмене не только знаниями, идеями, но и действиями. Перцептивная сторона общения означает процесс восприятия и познания друг друга партнерами по общению и установления на этой основе взаимопонимания. Естественно, что все эти термины весьма условны. Иногда в более или менее аналогичном смысле употребляются и другие. Например, в общении выделяются три функции: информационно-коммуникативная, регуляционно-коммуникативная, аффективно-коммуникативная (Ломов, 1976. С. 85). Задача заключается в том, чтобы тщательно проанализировать, в том числе на экспериментальном уровне, содержание каждой из этих сторон или функций. Конечно, в реальной действительности каждая из этих сторон не существует изолированно от двух других, и выделение их возможно лишь для анализа, в частности для построения системы экспериментальных исследований.
Все обозначенные здесь стороны общения выявляются в малых группах, т.е. в условиях непосредственного контакта между людьми. Отдельно следует рассмотреть вопрос о средствах и механизмах воздействия людей друг на друга и в условиях их совместных массовых действий, что должно быть предметом специального анализа, в частности при изучении психологии больших групп и массовых движений.
Литература
Андреева Г.М., Яноушек Я. Взаимосвязь общения и деятельности // Общение и оптимизация совместной деятельности. М., 1985.
Буева Л.П. Социальная среда и сознание личности. М., 1967.
Волков И.П. О социометрической методике в социально- психологических исследованиях. Л., 1970.
Коломинский Я.Л. Проблемы личных взаимоотношений в детском коллективе. Минск, 1979.
Кон И.С. Социология личности. М., 1967.
Кузьмин Е.С. Основы социальной психологии. Л., ЛГУ, 1967.
Леонтьев А.А. Психология общения. Тарту, 1973.
Леонтьев А.А. Общение как объект психологического исследования // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975.
Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., 1972.
Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.
Ломов Б.Ф. Общение как проблема общей психологии //
Ломов Б.Ф. Общение и социальная регуляция поведения индивида //
Психологические проблемы социальной регуляции поведения. М., 1976.
Методологические проблемы социальной психологии. 1975.
Морено Дж.Л. Социометрия. Экспериментальный метод и наука об обществе. М., 1958.
Платонов К.К. О системе психологии. М., 1974.
Хараш А.У. К определению задач и методов социальной психологии в свете принципа деятельности // Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. М., 1977.
Раздел II
ЗАКОНОМЕРНОСТИ ОБЩЕНИЯ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Общественные и межличностные отношения.
Отношение – это смысл который имеет для человека, его окружающие, явления, люди.
Мяищев: отношения могут быть двух видов: 1) общественные, 2)психологические (межличностные).
Общественные – это официальные, формально закреплены, объективированные связи. В основе – объективные связи.
Структура общественных отношений исследуется социологией. В социологической теории раскрыта определенная субординация различных видов общественных отношений, где выделены экономические, социальные, политические, идеологические и другие виды отношений. Все это в совокупности представляет собой систему общественных отношений. Специфика их заключается в том, что в них не просто <встречаются> индивид с индивидом и <относятся> друг к другу, но индивиды как представители определенных общественных групп (классов, профессий или других групп, сложившихся в сфере разделения труда, а также групп, сложившихся в сфере политической жизни, например, политических партий и т.д.). Такие отношения строятся не на основе симпатий или антипатий, а на основе определенного положения, занимаемого каждым в системе общества.
В действительности каждый индивид выполняет не одну, а несколько социальных ролей: он может быть бухгалтером, отцом, членом профсоюза, игроком сборной по футболу и т.д. Ряд ролей предписан человеку при рождении (например, быть женщиной или мужчиной), другие приобретаются прижизненно. Однако сама по себе социальная роль не определяет деятельность и поведение каждого конкретного ее носителя в деталях: все зависит от того, насколько индивид усвоит, интернализует роль. Акт же интернализации определяется целым рядом индивидуальных психологических особенностей каждого конкретного носителя данной роли. Поэтому общественные отношения, хотя и являются по своей сущности ролевыми, безличными отношениями, в действительности, в своем конкретном проявлении приобретают определенную <личностную окраску>.
Психологические – это субъективно переживаемые взаимосвязи и взаимовлияния людей. В основе – эмоции, чувства. Межличностные отношения – это система установок, ожиданий, ориентаций, стереотипов, через которые люди воспринимают и оценивают друг друга.
Обозов: (по степени эмоциональной вовлеченности) отношение знакомства, приятельские, товарищеские, дружеские, интимно-личностные: любовные, супружеские, родственные.
Аронсон: симпатия-антипатия, дружба-вражда, любовь-ненависть.
Внимание!
Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к
профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные
корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.
Все общественные отношения пронизываются межличностными и взаимообуславливают друг друга. Существование межличностных отношений внутри различных форм общественных отношений есть как бы реализация безличных отношений в деятельности конкретных личностей, в актах их общения и взаимодействия. Вместе с тем в ходе этой реализации отношения между людьми (в том числе общественные} вновь воспроизводятся. Иными словами, это означает, что в объективной ткани общественных отношений присутствуют моменты, исходящие из сознательной воли и особых целей индивидов. Именно здесь и сталкиваются непосредственно социальное и психологическое.
Природа межличностных отношений существенно отличается от природы общественных отношений: их важнейшая специфическая черта эмоциональная основа. Поэтому межличностные отношения можно рассматривать как фактор психологического <климата> группы. Эмоциональная основа межличностных отношений означает, что они возникают и складываются на основе определенных чувств, рождающихся у людей по отношению друг к другу. В отечественной школе психологии различаются три вида, или уровня эмоциональных проявлений личности: аффекты, эмоции и чувства. Эмоциональная основа межличностных отношений включает все виды этих эмоциональных проявлений.
Однако в социальной психологии эмоциональные проявления обычно характеризуют чувства, причем термин употребляется не в самом строгом смысле. Естественно, что <набор> этих чувств безграничен. Однако все их можно свести в две большие группы:
1) конъюнктивные сюда относятся разного рода сближающие людей, объединяющие их чувства. В каждом случае такого отношения другая сторона выступает как желаемый объект, по отношению к которому демонстрируется готовность к сотрудничеству, к совместным действиям и т.д.;
2) дизъюнктивные чувства сюда относятся разъединяющие людей чувства, когда другая сторона выступает как неприемлемая, может быть даже как фрустрирующий объект, по отношению к которому не возникает желания к сотрудничеству и т.д. Интенсивность того и другого родов чувств может быть весьма различной. Конкретный уровень их развития, естественно, не может быть безразличным для деятельности групп.
Вместе с тем анализ лишь этих межличностных отношений не может считаться достаточным для характеристики группы: практически отношения между людьми не складываются лишь на основе непосредственных эмоциональных контактов. Сама деятельность задает и другой ряд отношений, опосредованных ею. Поэтому-то и является чрезвычайно важной и трудной задачей социальной психологии одновременный анализ двух рядов отношений в группе: как межличностных, так и опосредованных совместной деятельностью, т.е. в конечном счете стоящих за ними общественных отношений.
Поможем написать любую работу на аналогичную
тему
Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему
учебному проекту
Узнать стоимость
Глава 4. ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ И МЕЖЛИЧНОСТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ — Студопедия
Методологические проблемы исследования связи общественных и межличностных отношений.Если исходить из того, что социальная психология прежде всего анализирует те закономерности человеческого поведения и деятельности, которые обусловлены фактом включения людей в реальные социальные группы, то первый эмпирический факт, с которым сталкивается эта наука, есть факт общения и взаимодействия людей. По каким законам складываются эти процессы, чем детерминированы их различные формы, какова их структура; наконец, какое место они занимают по всей сложной системе человеческих отношений?
Главная задача, которая стоит перед социальной психологией, — раскрыть конкретный механизм «вплетения» индивидуального в ткань социальной реальности. Это необходимо, если мы хотим понять, каков результат воздействия социальных условий на деятельность личности. Но вся сложность заключается в том, что этот результат не может быть интерпретирован так, что сначала существует какое-то «несоциальное» поведение, а затем на него накладывается нечто «социальное». Нельзя сначала изучить личность, а лишь потом вписать ее в систему социальных связей. Сама личность, с одной стороны, уже «продукт» этих социальных связей, а с другой — их созидатель, активный творец.
Взаимодействие личности и системы социальных связей (как макроструктуры — общества в целом, так и микроструктуры — непосредственного окружения) не есть взаимодействие двух изолированных самостоятельных сущностей, находящихся одна вне другой. Исследование личности есть всегда другая сторона исследования общества. Значит, важно с самого начала рассмотреть личность в общей системе общественных отношений, каковую и представляет собой общество, т.е. в некотором «социальном контексте». Этот «контекст» представлен системой реальных отношений личности с внешним миром. Проблема отношений занимает в психологии большое место, у нас в стране она в значительной степени разработана в работах В.Н. Мясищева (Мясищев, 1949).
Фиксация отношений означает реализацию более общего методологического принципа — изучения объектов природы в их связи с окружающей средой. Для человека эта связь становится отношением, поскольку человек дан в этой связи как субъект, как деятель, и, следовательно, в его связи с миром, роли объектов связи, по словам Мясищева, строго распределены. Связь с внешним миром существует и у животного, но животное, по известному выражению Маркса, не «относится» ни к чему и вообще «не относится». Там, где существует какое-нибудь отношение, оно существует «для меня», т.е. оно задано как именно человеческое отношение, оно направлено в силу активности субъекта.
Но все дело в том, что содержание, уровень этих отношений человека с миром весьма различны: каждый индивид вступает в отношения, но и целые группы также вступают в отношения между собой, и, таким образом, человек оказывается субъектом многочисленных и разнообразных отношений. В этом многообразии необходимо прежде всего различать два основных вида отношений: общественные отношения и то, что Мясищев называет «психологические» отношения личности.
Структура общественных отношений исследуется социологией. В социологической теории раскрыта определенная субординация различных видов общественных отношений, где выделены экономические, социальные, политические, идеологические и другие виды отношений. Все это в совокупности представляет собой систему общественных отношений. Специфика их заключается в том, что в них не просто «встречаются» индивид с индивидом и «относятся» друг к другу, но индивиды как представители определенных общественных групп (классов, профессий или других групп, сложившихся в сфере разделения труда, а также групп, сложившихся в сфере политической жизни, например, политических партий и т.д.). Такие отношения строятся не на основе симпатий или антипатий, а на основе определенного положения, занимаемого каждым в системе общества. Поэтому такие отношения обусловлены объективно, они есть отношения между социальными группами или между индивидами как представителями этих социальных групп. Это означает, что общественные отношения носят безличный характер; их сущность не во взаимодействии конкретных личностей, но, скорее, во взаимодействии конкретных социальных ролей.
Социальная роль есть фиксация определенного положения, которое занимает тот или иной индивид в системе общественных отношений. Более конкретно под ролью понимается «функция, нормативно одобренный образец поведения, ожидаемый от каждого, занимающего данную позицию» (Кон, 19б7. С. 12-42). Эти ожидания, определяющие общие контуры социальной роли, не зависят от сознания и поведения конкретного индивида, их субъектом является не индивид, а общество. К такому пониманию социальной роли следует еще добавить, что существенным здесь является не только и не столько фиксация прав и обязанностей (что выражается термином «ожидание»), сколько связь социальной роли с определенными видами социальной деятельности личности. Можно поэтому сказать, что социальная роль есть «общественно необходимый вид социальной деятельности и способ поведения личности» (Буева, 1967. С. 46-55).
Кроме этого, социальная роль всегда несет на себе печать общественной оценки: общество может либо одобрять, либо не одобрять некоторые социальные роли (например, не одобряется такая социальная роль, как «преступник»), иногда это одобрение или неодобрение может дифференцироваться у разных социальных групп, оценка роли может приобретать совершенно различное значение в соответствии с социальным опытом той или иной общественной группы. Важно подчеркнуть, что при этом одобряется или не одобряется не конкретное лицо, а прежде всего определенный вид социальной деятельности. Таким образом, указывая на роль, мы «относим» человека к определенной социальной группе, идентифицируем его с группой.
В действительности каждый индивид выполняет не одну, а несколько социальных ролей: он может быть бухгалтером, отцом, членом профсоюза, игроком сборной по футболу и т.д. Ряд ролей предписан человеку при рождении (например, быть женщиной или мужчиной), другие приобретаются прижизненно. Однако сама по себе социальная роль не определяет деятельность и поведение каждого конкретного ее носителя в деталях: все зависит от того, насколько индивид усвоит, интернализует роль.
Акт же интернализации определяется целым рядом индивидуальных психологических особенностей каждого конкретного носителя данной роли. Поэтому общественные отношения, хотя и являются по своей сущности ролевыми, безличными отношениями, в действительности, в своем конкретном проявлении приобретают определенную «личностную окраску». Хотя на некоторых уровнях анализа, например в социологии и политической экономии, можно абстрагироваться от этой «личностной окраски», она существует как реальность, и поэтому в специальных областях знания, в частности в социальной психологии, должна быть подробно исследована. Оставаясь личностями в системе безличных общественных отношений, люди неизбежно вступают во взаимодействие, общение, где их индивидуальные характеристики неизбежно проявляются.
Поэтому каждая социальная роль не означает абсолютной заданности шаблонов поведения, она всегда оставляет некоторый «диапазон возможностей» для своего исполнителя, что можно условно назвать определенным «стилем исполнения роли». Именно этот диапазон является основой для построения внутри системы безличных общественных отношений второго ряда отношений — межличностных (или, как их иногда называют, например, у Мясищева, психологических).
Место и природа межличностных отношений.Теперь принципиально важно уяснить себе место этих межличностных отношений в реальной системе жизнедеятельности людей.
В социально-психологической литературе высказываются различные точки зрения на вопрос о том, где «расположены» межличностные отношения, прежде всего относительно системы общественных отношений. Иногда их рассматривают в одном ряду с общественными отношениями, в основании их, или, напротив, на самом верхнем уровне (Кузьмин, 1967. С. 146), в других случаях — как отражение в сознании общественных отношений (Платонов, 1974. С. 30) и т.д.
Нам представляется (и это подтверждается многочисленными исследованиями), что природа межличностных отношений может быть правильно понята, если их не ставить в один ряд с общественными отношениями, а увидеть в них особый ряд отношений, возникающий внутри каждого вида общественных отношений, не вне их (будь то «ниже», «выше», «сбоку» или как-либо еще). Схематически это можно представить как сечение особой плоскостью системы общественных отношений: то, что обнаруживается в этом «сечении» экономических, социальных, политических и иных разновидностей общественных отношений, и есть межличностные отношения
При таком понимании становится ясным, почему межличностные отношения как бы «опосредствуют» воздействие на личность более широкого социального целого. В конечном счете межличностные отношения обусловлены объективными общественными отношениями, но именно в конечном счете. Практически оба ряда отношений даны вместе, и недооценка второго ряда препятствует подлинно глубокому анализу отношений и первого ряда. Существование межличностных отношений внутри различных форм общественных отношений есть как бы реализация безличных отношений в деятельности конкретных личностей, в актах их общения и взаимодействия. Вместе с тем в ходе этой реализации отношения между людьми (в том числе общественные} вновь воспроизводятся. Иными словами, это означает, что в объективной ткани общественных отношений присутствуют моменты, исходящие из сознательной воли и особых целей индивидов. Именно здесь и сталкиваются непосредственно социальное и психологическое. Поэтому для социальной психологии постановка этой проблемы имеет первостепенное значение.
Предложенная структура отношений порождает важнейшее следствие. Для каждого участника межличностных отношений эти отношения могут представляться единственной реальностью вообще каких бы то ни было отношений. Хотя в действительности содержанием межличностных отношений в конечном счете является тот или иной вид общественных отношений, т.е. определенная социальная деятельность, но содержание и тем более их сущность остаются в большой мере скрытыми. Несмотря на то что в процессе межличностных, а значит, и общественных отношений люди обмениваются мыслями, сознают свои отношения, это осознание часто не идет далее знания того, что люди вступили в межличностные отношения.
Отдельные моменты общественных отношений представляются их участникам лишь как их межличностные взаимоотношения: кто-то воспринимается как «злой преподаватель», как «хитрый торговец» и т.д. На уровне обыденного сознания, без специального теоретического анализа дело обстоит именно таким образом. Поэтому и мотивы поведения часто объясняются этой, данной на поверхности, картиной отношений, а вовсе не действительными объективными отношениями, стоящими за этой картиной. Все усложняется еще и тем, что межличностные отношения есть действительная реальность общественных отношений: вне их нет где-то «чистых» общественных отношений. Поэтому практически во всех групповых действиях участники их выступают как бы в двух качествах: как исполнители безличной социальной роли и как неповторимые человеческие личности.
Это дает основание ввести понятие «межличностная роль» как фиксацию положения человека не в системе общественных отношений, а в системе лишь групповых связей, причем не на основе его объективного места в этой системе, а на основе индивидуальных психологических особенностей личности. Примеры таких межличностных ролей хорошо известны из обыденной жизни: про отдельных людей в группе говорят, что он «рубаха-парень», «свой в доску», «козел отпущения» и т.д. Обнаружение личностных черт в стиле исполнения социальной роли вызывает в других членах группы ответные реакции, и, таким образом, в группе возникает целая система межличностных отношений (Шибутана, 1968).
Природа межличностных отношений существенно отличается от природы общественных отношений: их важнейшая специфическая черта — эмоциональная основа. Поэтому межличностные отношения можно рассматривать как фактор психологического «климата» группы. Эмоциональная основа межличностных отношений означает, что они возникают и складываются на основе определенных чувств, рождающихся у людей по отношению друг к другу. В отечественной школе психологии различаются три вида, или уровня эмоциональных проявлений личности: аффекты, эмоции и чувства. Эмоциональная основа межличностных отношений включает все виды этих эмоциональных проявлений.
Однако в социальной психологии обычно характеризуется именно третий компонент этой схемы — чувства, причем термин употребляется не в самом строгом смысле. Естественно, что «набор» этих чувств безграничен. Однако все их можно свести в две большие группы:
1) коньюнктивные — сюда относятся разного рода сближающие людей, объединяющие их чувства. В каждом случае такого отношения другая сторона выступает как желаемый объект, по отношению к которому демонстрируется готовность к сотрудничеству, к совместным действиям и т.д.;
2) дизъюнктивные чувства — сюда относятся разъединяющие людей чувства, когда другая сторона выступает как неприемлемая, может быть даже как фрустрирующий объект, по отношению к которому не возникает желания к сотрудничеству и т.д.
Интенсивность того и другого родов чувств может быть весьма различной. Конкретный уровень их развития, естественно, не может быть безразличным для деятельности групп.
Вместе с тем анализ лишь этих межличностных отношений не может считаться достаточным для характеристики группы: практически отношения между людьми не складываются лишь на основе непосредственных эмоциональных контактов. Сама деятельность задает и другой ряд отношений, опосредованных ею. Поэтому-то и является чрезвычайно важной и трудной задачей социальной психологии одновременный анализ двух рядов отношений в группе: как межличностных, так и опосредованных совместной деятельностью, т.е. в конечном счете стоящих за ними общественных отношений.
Все это ставит очень остро вопрос о методических средствах такого анализа. Традиционная социальная психология обращала преимущественно свое внимание на межличностные отношения, поэтому относительно их изучения значительно раньше и полнее был разработан арсенал методических средств. Главным из таких средств является широко известный в социальной психологии метод социометрии, предложенный американским исследователем Дж. Морено (см. Морено, 1958), для которого она есть приложение к его особой теоретической позиции. Хотя несостоятельность этой концепции давно подвергнута критике, методика, разработанная в рамках этой теоретической схемы, оказалась весьма популярной.
Сущность методики сводится к выявлению системы «симпатий» и «антипатий» между членами группы, т.е. иными словами, к выявлению системы эмоциональных отношений в группе путем осуществления каждым из членов группы определенных «выборов» из всего состава группы по заданному критерию. Все данные о таких «выборах» заносятся в особую таблицу — социометрическую матрицу или представляются в виде особой диаграммы — социограммы, после чего рассчитываются различного рода «социометрические индексы», как индивидуальные, так и групповые. При помощи данных социометрии можно рассчитать позицию каждого члена группы в системе ее межличностных отношений.
Изложение подробностей методики сейчас не входит в нашу задачу, тем более, что этому вопросу посвящена большая литература (см.: Волков, 1970; Коломинский, 1979; Лекции по методике… 1972). Суть дела сводится к тому, что социометрия широко применяется для фиксации своеобразной «фотографии» межличностных отношений в группе, уровня развития позитивных или негативных эмоциональных отношений в ней. В этом качестве социометрия, безусловно, имеет право на существование. Проблема заключается лишь в том, чтобы не приписывать социометрии и не требовать от нее больше, чем она может.
Иными словами, диагноз группы, данный при помощи социометрической методики, ни в коей мере не может считаться полным: при помощи социометрии схватывается лишь одна сторона групповой действительности, выявляется лишь непосредственный слой отношений. Возвращаясь к предложенной схеме — о взаимодействии межличностных и общественных отношений, можно сказать, что социометрия никак не схватывает ту связь, которая существует между системой межличностных отношений в группе и общественными отношениями, в системе которых функционирует данная группа. Для одной стороны дела методика пригодна, но в целом для диагностики группы она оказывается недостаточной и ограниченной (не говоря уж о других ее ограниченностях, например, о неспособности устанавливать мотивы совершаемых выборов и т.д.).
Общение в системе межличностных и общественных отношений. Анализ связи общественных и межличностных отношений позволяет расставить правильные акценты в вопросе о месте общения во всей сложной системе связей человека с внешним миром. Однако прежде необходимо сказать несколько слов о проблеме общения в целом. Решение этой проблемы является весьма специфичным в рамках отечественной социальной психологии. Сам термин «общение» не имеет точного аналога в традиционной социальной психологии не только потому, что не вполне зквивалентен обычно употребляемому английскому термину «коммуникация», но и потому, что содержание его может быть рассмотрено лишь в понятийном словаре особой психологической теории, а именно теории деятельности. Конечно, в структуре общения, которая будет рассмотрена ниже, могут быть выделены такие его стороны, которые описаны или исследованы в других системах социально- психологического знания. Однако суть проблемы, как она ставится в отечественной социальной психологии, принципиально отлична.
Оба ряда отношений человека — и общественные, и межличностные, раскрываются, реализуются именно в общении. Таким образом, корни общения — в самой материальной жизнедеятельности индивидов. Общение же и есть реализация всей системы отношений человека. «В нормальных обстоятельствах отношения человека к окружающему его предметному миру всегда опосредованы его отношением к людям, к обществу» (Леонтьев, 1975. С. 289), т.е. включены в общение.
Здесь особенно важно подчеркнуть ту мысль, что в реальном общении даны не только межличностные отношения людей, т.е. выявляются не только их эмоциональные привязанности, неприязнь и прочее, но в ткань общения воплощаются и общественные, т.е. безличные по своей природе, отношения. Многообразные отношения человека не охватываются только межличностным контактом: положение человека за узкими рамками межличностных связей, в более широкой социальной системе, где его место определяется не ожиданиями взаимодействующих с ним индивидов, также требует определенного построения системы его связей, а этот процесс может быть реализован тоже только в общении. Вне общения просто немыслимо человеческое общество.
Общение выступает в нем как способ цементирования индивидов и вместе с тем как способ развития самих этих индивидов. Именно отсюда и вытекает существование общения одновременно и как реальности общественных отношений, и как реальности межличностных отношений. По- видимому, это и дало возможность Сент-Экзюпери нарисовать поэтический образ общения как «единственной роскоши, которая есть у человека».
Естественно, что каждый ряд отношений реализуется в специфических формах общения. Общение как реализация межличностных отношений — процесс, более изученный в социальной психологии, в то время как общение между группами скорее исследуется в социологии. Общение, в том числе в системе межличностных отношений, вынуждено совместной жизнедеятельностью людей, поэтому оно необходимо осуществляется при самых разнообразных межличностных отношениях, т.е. дано и в случае положительного, и в случае отрицательного отношения одного человека к другому. Тип межличностных отношений не безразличен к тому, как будет построено общение, но оно существует в специфических формах, даже когда отношения крайне обострены. То же относится и к характеристике общения на макроуровне как реализации общественных отношений.
И в этом случае, общаются ли между собой группы или индивиды как представители социальных групп, акт общения неизбежно должен состояться, вынужден состояться, даже если группы антагонистичны. Такое двойственное понимание общения — в широком и узком смысле слова — вытекает из самой логики понимания связи межличностных и общественных отношений.
В данном случае уместно апеллировать к идее Маркса о том, что общение — безусловный спутник человеческой истории (в этом смысле можно говорить о значении общения в «филогенезе» общества) и вместе с тем безусловный спутник в повседневной деятельности, в повседневных контактах людей (см. А.А. Леонтьев, 1973).
В первом плане можно проследить историческое изменение форм общения, т.е. изменение их по мере развития общества вместе с развитием экономических, социальных и прочих общественных отношений. Здесь решается труднейший методологический вопрос: каким образом в системе безличных отношений фигурирует процесс, по своей природе требующий участия личностей? Выступая представителем некоторой социальной группы, человек общается с другим представителем другой социальной группы и одновременно реализует два рода отношений: и безличные, и личностные. Крестьянин, продавая товар на рынке, получает за него определенную сумму денег, и деньги здесь выступают важнейшим средством общения в системе общественных отношений. Вместе с тем этот же крестьянин торгуется с покупателем и тем самым «личностно» общается с ним, причем средством этого общения выступает человеческая речь. На поверхности явлений дана форма непосредственного общения — коммуникация, но за ней стоит общение, вынуждаемое самой системой общественных отношений, в данном случае отношениями товарного производства.
При социально-психологическом анализе можно абстрагироваться от «второго плана», но в реальной жизни этот «второй план» общения всегда присутствует. Хотя сам по себе он и является предметом исследования главным образом социологии, и в социально- психологическом подходе он так же должен быть принят в соображение.
Единство общения и деятельности.Однако при любом подходе принципиальным является вопрос о связи общения с деятельностью. В ряде психологических концепций существует тенденция к противопоставлению общения и деятельности. Так, например, к такой постановке проблемы в конечном счете пришел Э.Дюркгейм, когда, полемизируя с Г.Тардом, он обращал особое внимание не на динамику общественных явлений, а на их статику. Общество выглядело у него не как динамическая система действующих групп и индивидов, но как совокупность находящихся в статике форм общения.
Фактор общения в детерминации поведения был подчеркнут, но при этом была недооценена роль преобразовательной деятельности: сам общественный процесс сводился к процессу духовного речевого общения. Это дало основание А.Н. Леонтьеву заметить,что при таком подходе индивид предстает скорее, «как общающееся, чем практически действующее общественное существо» (Леонтьев, 1972. С. 271).
В противовес этому в отечественной психологии принимается идея единства общения и деятельности. Такой вывод логически вытекает из понимания общения как реальности человеческих отношений, предполагающего, что любые формы общения включены в специфические формы совместной деятельности: люди не просто общаются в процессе выполнения ими различных функций, но они всегда общаются в некоторой деятельности, «по поводу» нее. Таким образом, общается всегда деятельный человек: его деятельность неизбежно пересекается с деятельностью других людей. Но именно это пересечение деятельностей и создает определенные отношения деятельного человека не только к предмету своей деятельности, но и к другим людям. Именно общение формирует общность индивидов, выполняющих совместную деятельность. Таким образом, факт связи общения с деятельностью констатируется так или иначе всеми исследователями.
Однако характер этой связи понимается по-разному. Иногда деятельность и общение рассматриваются не как параллельно существующие взаимосвязанные процессы, а как две стороны социального бытия человека; его образа жизни (Ломов, 1976. С. 130). В других случаях общение понимается как определенная сторона деятельности: оно включено в любую деятельность, есть ее элемент, в то время как саму деятельность можно рассматривать как условие общения (Леонтьев, 1975. С. 289).
Наконец, общение можно интерпретировать как особый вид деятельности. Внутри этой точки зрения выделяются две ее разновидности: в одной из них общение понимается как коммуникативная деятельность, или деятельность общения, выступающая самостоятельно на опре-деленном этапе онтогенеза, например, у дошкольников и особенно в подростковом возрасте (Эльконин, 1991).
В другой — общение в общем плане понимается как один из видов деятельности (имеется в виду прежде всего речевая деятельность), и относительно нее отыскиваются все элементы, свойственные деятельности вообще: действия, операции, мотивы и пр. (А.А. Леонтьев, 1975. С. 122).
Вряд ли очень существенно выяснять достоинства и сравнительные недостатки каждой из этих точек зрения: ни одна из них не отрицает самого главного — несомненной связи между деятельностью и общением, все признают недопустимость их отрыва друг от друга при анализе. Тем более что расхождение позиций гораздо более очевидно на уровне теоретического и общеметодологического анализа. Что касается экспериментальной практики, то в ней у всех исследователей гораздо больше общего, чем различного. Этим общим и являются признание факта единства общения и деятельности и попытки зафиксировать это единство.
На наш взгляд, целесообразно наиболее широкое понимание связи деятельности и общения, когда общение рассматривается и как сторона совместной деятельности (поскольку сама деятельность не только труд, но и общение в процессе труда), и как ее своеобразный дериват. Такое широкое понимание связи общения и деятельности соответствует широкому же пониманию самого общения: как важнейшего условия присвоения индивидом достижений исторического развития человечества, будь то на микроуровне, в непосредственном окружении, или на макроуровне, во всей системе социальных связей.
Принятие тезиса об органической связи общения с деятельностью диктует некоторые вполне определенные нормативы изучения общения, в частности на уровне экспериментального исследования. Один из таких нормативов состоит в требовании исследовать общение не только и не столько с точки зрения его формы, сколько с точки зрения его содержания. Это требование расходится с принципом исследования коммуникативного процесса, типичным для традиционной социальной психологии. Как правило, коммуникация изучается здесь преимущественно при посредстве лабораторного эксперимента — именно с точки зрения формы, когда анализу подвергаются либо средства коммуникации, либо тип контакта, либо его частота, либо структура как единого коммуникативного акта, так и коммуникативных сетей.
Если общение понимается как сторона деятельности, как своеобразный способ ее организации, то анализа одной лишь формы этого процесса недостаточно. Здесь может быть проведена аналогия с исследованием самой деятельности. Сущность принципа деятельности в том и состоит, что она тоже рассматривается не просто со стороны формы (т.е. не просто констатируется активность индивида), но со стороны ее содержания (т.е. выявляется именно предмет, на который эта активность направлена).
Деятельность, понятая как предметная деятельность, не может быть изучена вне характеристики ее предмета. Подобно этому суть общения раскрывается лишь в том случае, когда констатируется не просто сам факт общения и даже не способ общения, но его содержание (Общение и деятельность, 1931). В реальной практической деятельности человека главным вопросом является вопрос не о том, каким образом общается субъект, но по поводу чего он общается. Здесь вновь уместна аналогия с изучением деятельности: если там важен анализ предмета деяльтельности, то здесь важен в равной степени анализ предмета общения.
Ни та, ни другая постановка проблемы не даются легко для системы психологического знания: всегда психология шлифовала свой инструментарий лишь для анализа механизма — пусть не деятельности, но активности; пусть не общения, но коммуникации. Анализ содержательных моментов того и другого явлений слабо обеспечен методически. Но это не может стать основанием для отказа от постановки этого вопроса. (Немаловажным обстоятельством является и предписанность предложенной постановки проблемы практическими потребностями оптимизации деятельности и общения в реальных социальных группах.)
Естественно, что выделение предмета общения не должно быть понято вульгарно: люди общаются не только по поводу той деятельности, с которой они связаны. Ради выделения двух возможных поводов общения в литературе разводятся понятия «ролевого» и «личностного» общения. При некоторых обстоятельствах это личностное общение по форме может выглядеть как ролевое, деловое, «предметно-проблемное» (Хараш, 1977. С. 30). Тем самым разведение ролевого и личностного общения не является абсолютным. В определенных отношениях и ситуациях и то, и другое сопряжены с деятельностью.
Идея «вплетенности» общения в деятельность позволяет также детально рассмотреть вопрос о том, чтo именно в деятельности может «конституировать» общение. В самом общем виде ответ может быть сформулирован так, что посредством общения деятельность организуется и обогащается. Построение плана совместной деятельности требует от каждого ее участника оптимального понимания ее целей, задач, уяснения специфики ее объекта и даже возможностей каждого из участников. Включение общения в этот процесс позволяет осуществить «согласование» или «рассогласование» деятельностей индивидуальных участников (А.А. Леонтьев, 1975. С. 116).
Это согласование деятельностей отдельных участников возможно осуществить благодаря такой характеристике общения, как присущая ему функция воздействия, в которой и проявляется «обратное влияние общения на деятельность» (Андреева, Яноушек, 1987). Специфику этой функции мы выясним вместе с рассмотрением различных сторон общения. Сейчас же важно подчеркнуть, что деятельность посредством общения не просто организуется, но именно обогащается, в ней возникают новые связи и отношения между людьми.
Все сказанное позволяет сделать вывод, что принцип связи и органического единства общения с деятельностью, разработанный в отечественной социальной психологии, открывает действительно новые перспективы в изучении этого явления.
Структура общения.Учитывая сложность общения, необходимо каким- то образом обозначить его структуру, чтобы затем возможен был анализ каждого элемента. К структуре общения можно подойти по-разному, как и к определению его функций. Мы предлагаем характеризовать структуру общения путем выделения в нем трех взаимосвязанных сторон: коммуникативной, интерактивной и перцептивной
Коммуникативная сторона общения, или коммуникация в узком смысле слова, состоит в обмене информацией между общающимися индивидами. Интерактивная сторона заключается в организации взаимодействия между общающимися индивидами, т.е. в обмене не только знаниями, идеями, но и действиями. Перцептивная сторона общения означает процесс восприятия и познания друг друга партнерами по общению и установления на этой основе взаимопонимания. Естественно, что все эти термины весьма условны. Иногда в более или менее аналогичном смысле употребляются и другие. Например, в общении выделяются три функции: информационно-коммуникативная, регуляционно-коммуникативная, аффективно-коммуникативная (Ломов, 1976. С. 85). Задача заключается в том, чтобы тщательно проанализировать, в том числе на экспериментальном уровне, содержание каждой из этих сторон или функций. Конечно, в реальной действительности каждая из этих сторон не существует изолированно от двух других, и выделение их возможно лишь для анализа, в частности для построения системы экспериментальных исследований.
Все обозначенные здесь стороны общения выявляются в малых группах, т.е. в условиях непосредственного контакта между людьми. Отдельно следует рассмотреть вопрос о средствах и механизмах воздействия людей друг на друга и в условиях их совместных массовых действий, что должно быть предметом специального анализа, в частности при изучении психологии больших групп и массовых движений.
Литература
Андреева Г.М., Яноушек Я. Взаимосвязь общения и деятельности // Общение и оптимизация совместной деятельности. М., 1985.
Буева Л.П. Социальная среда и сознание личности. М., 1967.
Волков И.П. О социометрической методике в социально- психологических исследованиях. Л., 1970.
Коломинский Я.Л. Проблемы личных взаимоотношений в детском коллективе. Минск, 1979.
Кон И.С. Социология личности. М., 1967.
Кузьмин Е.С. Основы социальной психологии. Л., ЛГУ, 1967.
Леонтьев А.А. Психология общения. Тарту, 1973.
Леонтьев А.А. Общение как объект психологического исследования // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975.
Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., 1972.
Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.
Ломов Б.Ф. Общение как проблема общей психологии //
Ломов Б.Ф. Общение и социальная регуляция поведения индивида //
Психологические проблемы социальной регуляции поведения. М., 1976.
Методологические проблемы социальной психологии. 1975.
Морено Дж.Л. Социометрия. Экспериментальный метод и наука об обществе. М., 1958.
Платонов К.К. О системе психологии. М., 1974.
Хараш А.У. К определению задач и методов социальной психологии в свете принципа деятельности // Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. М., 1977.
Раздел II
ЗАКОНОМЕРНОСТИ ОБЩЕНИЯ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Общественные отношения и межличностные отношения — Студопедия.Нет
Главная задача с точки зрения Г. М. Андреевой, которая стоит перед социальной психологией, — раскрыть конкретный механизм «вплетения» индивидуального в ткань социальной реальности. Это необходимо, если мы хотим понять, каков результат воздействия социальных условий на деятельность личности. Но вся сложность заключается в том, что этот результат не может быть интерпретирован так, что сначала существует какое-то «несоциальное» поведение, а затем на него накладывается нечто «социальное». Нельзя сначала изучить личность, а лишь потом вписать ее в систему социальных связей. Сама личность, с одной стороны, уже «продукт» этих социальных связей, а с другой — их созидатель, активный творец. Взаимодействие личности и системы социальных связей (как макроструктуры — общества в целом, так и микроструктуры — непосредственного окружения) не есть взаимодействие двух изолированных самостоятельных сущностей, находящихся одна вне другой. Исследование личности есть всегда другая сторона исследования общества.
Проблема отношений занимает в психологии большое место, у нас в стране она в значительной степени разработана в работах В. Н. Мясищева (Мясищев, 1949).
Для человека эта связь становится отношением, поскольку человек дан в этой связи как субъект, как деятель, и, следовательно, в его связи с миром, роли объектов связи, по словам Мясищева, строго распределены. Связь с внешним миром существует и у животного, но животное, по известному выражению Маркса, не «относится» ни к чему и вообще «не относится». Там, где существует какое-нибудь отношение, оно существует «для меня», т.е. оно задано как именно человеческое отношение, оно направлено в силу активности субъекта.
Но все дело в том, что содержание, уровень этих отношений человека с миром весьма различны: каждый индивид вступает в отношения, но и целые группы также вступают в отношения между собой, и, таким образом, человек оказывается субъектом многочисленных и разнообразных отношений. В этом многообразии необходимо прежде всего различать два основных вида отношений: общественные отношения и то, что Мясищев называет «психологические» отношения личности.
Структура общественных отношений согласно Г. М. Андреевой исследуется социологией. В социологической теории раскрыта определенная субординация различных видов общественных отношений, где выделены экономические, социальные, политические, идеологические и другие виды отношений. Все это в совокупности представляет собой систему общественных отношений. Специфика их заключается в том, что в них не просто «встречаются» индивид с индивидом и «относятся» друг к другу, но индивиды как представители определенных общественных групп (классов, профессий или других групп, сложившихся в сфере разделения труда, а также групп, сложившихся в сфере политической жизни, например, политических партий и т.д.).
Социальная роль есть фиксация определенного положения, которое занимает тот или иной индивид в системе общественных отношений. Более конкретно под ролью понимается «функция, нормативно одобренный образец поведения, ожидаемый от каждого, занимающего данную позицию» (Кон, 1967. С. 12—42).
Кроме этого, социальная роль всегда несет на себе печать общественной оценки: общество может либо одобрять, либо не одобрять некоторые социальные роли (например, не одобряется такая социальная роль, как «преступник»), иногда это одобрение или неодобрение может дифференцироваться у разных социальных групп, оценка роли может приобретать совершенно различное значение в соответствии с социальным опытом той или иной общественной группы. Важно подчеркнуть, что при этом одобряется или не одобряется не конкретное лицо, а прежде всего определенный вид социальной деятельности. Таким образом, указывая на роль, мы «относим» человека к определенной социальной группе, идентифицируем его с группой.
В действительности каждый индивид выполняет не одну, а несколько социальных ролей: он может быть бухгалтером, отцом, членом профсоюза, игроком сборной по футболу и т.д.
Ряд ролей предписан человеку при рождении (например, быть женщиной или мужчиной), другие приобретаются прижизненно.
Однако сама по себе социальная роль не определяет деятельность и поведение каждого конкретного ее носителя в деталях: все зависит от того, насколько индивид усвоит, интернализует роль. Акт же интернализации определяется целым рядом индивидуальных психологических особенностей каждого конкретного носителя данной роли. Поэтому общественные отношения, хотя и являются по своей сущности ролевыми, безличными отношениями, в действительности, в своем конкретном проявлении приобретают определенную «личностную окраску».
Г. М. Андреева придерживается такой точки зрения, согласно которой (и это подтверждается многочисленными исследованиями) природа межличностных отношений может быть правильно понята, если их не ставить в один ряд с общественными отношениями, а увидеть в них особый ряд отношений, возникающий внутри каждого вида общественных отношений, не вне их (будь то «ниже», «выше», «сбоку» или как-либо еще).
Межличностные отношения как бы «опосредствуют» воздействие на личность более широкого социального целого. В конечном счете межличностные отношения обусловлены объективными общественными отношениями, но именно в конечном счете. Практически оба ряда отношений даны вместе, и недооценка второго ряда препятствует подлинно глубокому анализу отношений и первого ряда.
Вместе с тем в ходе этой реализации отношения между людьми (в том числе общественные) вновь воспроизводятся. Иными словами, это означает, что в объективной ткани общественных отношений присутствуют моменты, исходящие из сознательной воли и особых целей индивидов. Именно здесь и сталкиваются непосредственно социальное и психологическое.
Отдельные моменты общественных отношений представляются их участникам лишь как их межличностные взаимоотношения: кто-то воспринимается как «злой преподаватель», как «хитрый торговец» и т.д.
Поэтому и мотивы поведения часто объясняются этой, данной на поверхности, картиной отношений, а вовсе не действительными объективными отношениями, стоящими за этой картиной.
Все усложняется еще и тем, что межличностные отношения есть действительная реальность общественных отношений: вне их нет где-то «чистых» общественных отношений. Поэтому практически во всех групповых действиях участники их выступают как бы в двух качествах: как исполнители безличной социальной роли и как неповторимые человеческие личности.
Этот факт, подчеркивает Г. М. Андреева, дает основание ввести понятие «межличностная роль» как фиксацию положения человека не в системе общественных отношений, а в системе лишь групповых связей, причем не на основе его объективного места в этой системе, а на основе индивидуальных психологических особенностей личности.
Примеры таких межличностных ролей хорошо известны из обыденной жизни: про отдельных людей в группе говорят, что он «рубаха-парень», «свой в доску», «козел отпущения» и т.д. Обнаружение личностных черт в стиле исполнения социальной роли вызывает в других членах группы ответные реакции, и, таким образом, в группе возникает целая система межличностных отношений.
Природа межличностных отношений существенно отличается от природы общественных отношений: их важнейшая специфическая черта — эмоциональная основа. Поэтому межличностные отношения можно рассматривать как фактор психологического «климата» группы.
Эмоциональная основа межличностных отношений означает, что они возникают и складываются на основе определенных чувств, рождающихся у людей по отношению друг к другу. В отечественной школе психологии различаются три вида, или уровня эмоциональных проявлений личности: аффекты, эмоции и чувства. Эмоциональная основа межличностных отношений включает все виды этих эмоциональных проявлений.
Вместе с тем анализ лишь этих межличностных отношений не может считаться достаточным для характеристики группы: практически отношения между людьми не складываются лишь на основе непосредственных эмоциональных контактов. Сама деятельность задает и другой ряд отношений, опосредованных ею. Поэтому-то и является чрезвычайно важной и трудной задачей социальной психологии одновременный анализ двух рядов отношений в группе: как межличностных, так и опосредованных совместной деятельностью, т.е. в конечном счете стоящих за ними общественных отношений.
Диалектика общественных и межличностных отношений. Общественно-психологические отношения
Проблема отношений в отечественной психологии разработана в трудах В. Н. Мясищева, который выделял два основных вида отношений: общественные и психологические.
Общественные отношения – отношения между социальными группами или между индивидами как представителями социальных групп (идеологические, политические, социальные, экономические и др.). Они носят безличный характер и реализуются во взаимодействии социальных ролей.
По мнению Г. М. Андреевой, – социальная роль – общественно необходимый вид социальной деятельности и способ поведения.
Межличностные (по Мясищеву – психологические) отношения – отношения между людьми, входящими в общую для них группу, которые проявляются в характере и способах взаимовлияний в процессе совместной деятельности и общения.
Как считает Г. М. Андреева, межличностные отношения возникают внутри каждого вида общественных отношений. Они представляют единое целое, и недооценка одного из них искажает реальное положение дел. Не существует чистых общественных отношений, они преломляются через межличностные, поэтому человек одновременно выступает и как исполнитель безличной социальной роли, и как неповторимая человеческая личность, что реализуется через выполнение межличностных ролей.
Межличностная роль – положение человека в системе групповых связей, которое определяется индивидуальными психологическими особенностями личности. Выполнение определенной межгрупповой роли определяет статус человека в группе.
Статусные отношения возникают в связи с межличностными отношениями. Важные характеристики статуса – престиж и авторитет личности. В разных группах в зависимости от их особенностей один и тот же человек может иметь различный статус.
Межличностные отношения отличаются от общественных наличием эмоциональной основы, т. е. в процессе непосредственного общения возникают определенные эмоциональные проявления различной интенсивности. В отечественной психологии различают три уровня эмоционального проявления: аффекты, эмоции и чувства.
Отношения между малыми группами могут строиться как отношения внутригруппового фаворитизма, межгрупповой дискриминации, межгруппового сотрудничества.
Внутригрупповой фаворитизм – своя группа оценивается ее членами как более привлекательная (лучшая), чем другие группы. По мнению В. С.Агеева, внутригрупповой фаворитизм благотворно влияет на развитие группы на начальном этапе.
Межгрупповая дискриминация – враждебное отношение к чужой группе. Наиболее характерна для групп преступников.
Внутригрупповой фаворитизм проявляется и на уровне взаимоотношений больших групп.
Субьекты общественной психологии.
Субъект в психологии — активное самосознающее начало душевной жизни, которое противопоставляет себя внешнему миру и своим собственным состояниям, рассматривая их как объект (субъект, противоположенный другому субъекту, так же рассматривается как объект).
Субъект в психологии — это человек в совокупности таких психических характеристик, которые позволяют ему осуществлять целеполагание и соответствующие целям действия, поступки, деятельность и поведение в целом. Также существует трактовка субъекта как участника исторического процесса.
Одним из самых распространенных является подход к человеку как к субъекту деятельности. В психологии понятие субъекта деятельности очень часто непосредственно связано с тем содержанием деятельности, которое разрабатывается в той или иной концепции. Но в любом случае, независимо от содержательной позиции исследователей, деятельность в психологии понимается иначе, нежели предметная деятельность в философии. В основном психологическое содержание деятельности сводится к субъект-объектному отношению.
Межличностные отношения и социальные модели в коммуникационных технологиях: нормы дискурса, языковые структуры и культурные переменные: 9781615208272: Книги по общественным и гуманитарным наукам
Предисловие
Развитие информационных и коммуникационных технологий сделало возможным динамическое социальное взаимодействие через компьютерную коммуникацию (CMC ) канал. Человеческое взаимодействие в диадическом (один на один), публичном или групповом контексте через подключенные к сети компьютеры представляет собой компьютерную коммуникацию.Обзор использования Интернета показал феноменальный рост (132%, в общей сложности более 250 миллионов пользователей) использования Интернета только в Северной Америке в период с 2000 по 2008 год (Internetworldstats, 2009). Соответственно, наблюдается быстрый рост жанров CMC и приложений социального взаимодействия, включая онлайн-доски объявлений и списки обсуждений, группы новостей, цифровые справочники, обмен мгновенными сообщениями, многопользовательские измерения, блоги, группы социальной поддержки и сайты социальных сетей.
Распространение приложений CMC требует новых перспектив, методов и инструментов для исследований и практики, чтобы расширить наше понимание коммуникативных паттернов и расширить наше понимание теоретических основ коммуникации в контекстах CMC.Также необходимо понимание онлайн-социального взаимодействия и анализ межличностных отношений и социального дискурса, чтобы облегчить эффективное и динамичное взаимодействие и построить устойчивое онлайн-сообщество. В повседневном взаимодействии неизбежно участие в речевых актах, таких как просьбы, разногласия, извинения, признание или благодарность. Таким образом, повседневное взаимодействие основано на межличностных отношениях и социальном дискурсе, включая общение в диадическом, публичном или групповом контексте.
Влияние информационных и коммуникационных технологий на межличностные отношения и социальный дискурс в сети остается относительно неизученным. В этой книге эти вопросы рассматриваются путем изучения концептуальных основ компьютерного взаимодействия, языковых действий и особенностей дискурса в различных контекстах CMC. Авторы исследуют проявления коммуникативного и сетевого поведения участников, вовлеченных в онлайн-дискурс, и обращаются к межличностным отношениям и социальному дискурсу при построении онлайн-сообществ и виртуальных команд для онлайн-обучения и сотрудничества.Кроме того, социальная поддержка в Интернете и создание сетей в разных культурах и социальных технологиях обсуждаются в связи с социальным дискурсом и информационными технологиями.
Существует быстрорастущий объем литературы в области CMC; Однако остается нехватка литературы, посвященной темам ОМЦ с междисциплинарной точки зрения. В этой книге представлены междисциплинарные перспективы с использованием различных методов исследования для раскрытия фундаментальных компонентов CMC (то есть языка, межличностных отношений / коммуникации и информационных технологий), которые будут обсуждаться в следующем разделе.
Авторы представляют данные, полученные из широкого спектра источников, включая опросы, стенограммы интервью, личные блоги, онлайн-доски объявлений и дискуссионные форумы студентов, группы поддержки здоровья, сайты социальных сетей, включая Facebook, и трехмерные многопользовательские виртуальные среды, такие как Second Жизнь. Источники данных представляют собой локальное и глобальное взаимодействие CMC.
Основы CMC: язык, социальное взаимодействие, информационные и коммуникационные технологии
Язык наделяет человечеством.Приобретение родного языка — одна из важнейших характеристик человека. Язык позволяет нам общаться, организовывать и получать доступ к информации и знаниям за пределами времени, пространства и средств массовой информации. Это краеугольный камень социокультурного опыта и фундаментальное средство для воплощения и наследования интеллектуального и культурного наследия и ценностей.
Исследования использования языка онлайн в сравнении с использованием языка лицом к лицу имеют решающее значение для понимания социального взаимодействия и межличностных отношений через каналы CMC.При общении лицом к лицу используется ряд особенностей дискурса, которые облегчают эффективный процесс кодирования и декодирования лингвистических и паралингвистических элементов, передающих межличностные и эмоциональные значения участников. Паралингвистические признаки — это надлингвистические сигналы, добавляемые к лингвистическим элементам. Например, просодические функции, такие как интонация высокого тона, пауза и акцент, вместе с невербальными сигналами, такими как жест и мимика, служат для передачи межличностных и эмоциональных значений, а также для изменения семантических значений, передаваемых лингвистическими элементами.
Пользователи текстовых CMC в целом лишены этих контекстных подсказок. В отличие от очной обстановки, ОМЦ на основе текста не предоставляет участникам дискурса возможности передавать значения с помощью вышеупомянутых паралингвистических сигналов. Однако исследования показывают, что CMC использует высокий уровень межличностно-ориентированного языка (например, Park, 2007). Участники онлайн-дискурса используют различные творческие лингвистические и паралингвистические средства, чтобы сигнализировать невербальные коммуникативные сигналы, которые служат для построения межличностной солидарности и взаимопонимания.Кроме того, ища точки соприкосновения и выражая согласие, участники онлайн могут строить взаимопонимание и гармоничное социальное взаимодействие. Общение, основанное на общих интересах и общей почве, способствует динамическому взаимодействию (Park, 2008).
Текстовый синхронный канал связи в реальном времени позволяет участникам дискурса участвовать в спонтанном взаимодействии. Это позволяет участникам дискурса испытывать онлайн-социальное взаимодействие, подобное общению, достигаемому посредством разговорной речи.Возможна быстрая обратная связь, и участники онлайн-беседы могут установить взаимопонимание. Такая быстрая обратная связь и взаимопонимание усиливают социальное присутствие среди участников дискурса и порождают построение социальной сплоченности. С другой стороны, текстовый асинхронный канал связи дает участникам дискурса время для размышлений над сообщением перед передачей и позволяет им сохранять и повторно посещать сообщения. Эти характеристики CMC в некоторой степени аналогичны письменному языку и способствуют обогащению глубины и качества асинхронного социального взаимодействия.Соответственно, это может вызвать социальную поддержку в Интернете, обучение и групповое сотрудничество.
Развитие информационных и коммуникационных технологий выдвинуло на первый план социальное взаимодействие между языками и культурами. Геопространственные границы больше не являются препятствиями для социального взаимодействия, что позволяет заинтересованным сторонам онлайн-сообществ из различных культурных слоев взаимодействовать друг с другом. Однако исследований по культурной репрезентации и проявлениям в ОМЦ все еще недостаточно (Herring ed., 1996). Некоторые исследования в этом томе начинают восполнять этот пробел (например, Mao et al .; Rosen et al .; Li).
Веб-страница, новая форма коммуникационной системы и информационных технологий, может рассматриваться как отражение изначальных культурных и социальных атрибутов общества. Он создает и воспроизводит как социальное, так и культурное неравенство. В главе, написанной Ли в этом томе, рассматривается влияние культурного представления на дизайн веб-интерфейса. С помощью языковой репрезентации Ли исследует взаимосвязь между межличностными отношениями и онлайн-коммуникацией с культурной точки зрения.В этой главе представлены идеи и выводы относительно взаимодействия человека с компьютером и удобства использования в рамках культуры. Межличностные, а также эмоциональные и аффективные аспекты общения изучались как решающие факторы при разработке интерактивных систем социальных технологий (Sharp, 2007). Вопросы проектирования интерактивных систем, социальных технологий и социального интерфейса требуют дальнейшего изучения в связи с межкультурным измерением.
Организация книги
Этот том состоит из пяти разделов, состоящих в общей сложности из двадцати одной главы: 1) Интернет-идентичность и самопрезентация; 2) межличностные отношения и гендерное общение; 3) особенности языкового действия и дискурса в ОМЦ; 4) онлайн-обучение и сотрудничество; 5) Социальная поддержка, сети и социальные технологии.Темы разделов не исключают друг друга и имеют некоторое совпадение. Некоторые главы можно было разделить на несколько разделов. Например, большинство исследований в этом сборнике так или иначе связаны с языком; языковые действия и дискурс в CMC, хотя и не сгруппированы в третий раздел.
В первом и втором разделах книги обсуждаются концептуальные основы межличностных отношений и социального дискурса в контексте CMC. В главах первого раздела обсуждаются презентации и проекции онлайн-идентичности и себя с точки зрения отношений.Идентичность концептуализируется как социально-культурная локализация и построение. Многомерное Я и идентичность представляются и реализуются посредством языкового действия и социального дискурса. Также обсуждаются вопросы, связанные с самораскрытием, управлением конфиденциальностью и анонимностью. Во втором разделе подробно рассматривается развитие и поддержание отношений, в частности гендерной идентичности. Гендерная идентичность выявляется через изучение стилей общения языковых особенностей. Также исследуются социокультурные переменные в отношении пола и их влияние на ОМЦ.
Третий раздел книги касается языковых действий и особенностей дискурса в CMC. В главах этого раздела исследуются ключевые характеристики языковых атрибутов в Интернете во время социального взаимодействия. Они включают в себя метафорическое измерение социальных взаимодействий, структуру и согласованность дискурса, вербальные и невербальные сигналы и приемы, относящиеся к межличностному дискурсу, (не) формальные разговорные практики, риторические действия и обсуждение смысла и использование эмоционального языка.
Первые три раздела расширяются и применяются к элементам четвертого и пятого разделов; а именно, онлайн-обучение и развитие онлайн-сообщества через групповое сотрудничество и виртуальные команды, а также онлайн-социальную поддержку и создание сетей в разных культурах и социальных технологиях.
Четвертый раздел посвящен сообществу онлайн-обучения и групповому сотрудничеству. В главах этого раздела обсуждается психосоциальная и межличностная динамика онлайн-обучения и группового сотрудничества, а также последствия для онлайн-образования.Благодаря богатству появляющихся информационных технологий, заинтересованные стороны интерактивных обучающих сообществ отражают различное географическое и языковое происхождение, а также различные социально-культурные ценности и нормы. Такие контексты выдвигают на первый план межличностное общение как ключевой фактор в содействии групповому участию и сотрудничеству (Park, 2007). Благодаря изучению социального присутствия, наряду с обучением и когнитивным присутствием участников дискурса, главы этого раздела раскрывают сложный и запутанный процесс онлайн-обучения и сотрудничества, а также создания онлайн-групп и сообществ в виртуальном, а также в смешанном контексте.
Пятый раздел исследует влияние коммуникационных технологий на поиск и обмен информацией посредством социальной поддержки в Интернете и социальных сетей за пределами культурных границ. В этом разделе рассматривается отсутствие исследований культурных проявлений в ОМЦ и сетевого поведения в разных культурах. В нем также представлены коммуникативные модели социальной поддержки и взаимодействия в сети с учетом культурных различий. Культурные представления в веб-интерфейсе и вопросы удобства использования также подробно обсуждаются.
Обзор глав
Каждая глава содержит введение, предысторию / обзор литературы, результаты исследований и обсуждение, будущие тенденции / направления исследований, а также заключение и ссылки.
Раздел 1. Идентификация в Интернете и самопрезентация
Леонард, Уизерс и Шерблом объединяют теоретические основы и эмпирические исследования как отрицательного, так и положительного воздействия CMC на идентичность в перспективу технологического реализма, которая включает парадоксальные предсказания.Руководствуясь этой точкой зрения, авторы анализируют студенческие работы, отражающие их выбор личности при создании и разработке аватара Second Life. Некоторые пользователи описали, как развивались аватары, отражающие их восприятие себя; другие сообщили, что исследуют творческие личности, от вымышленных до фантастических. В этой главе подчеркивается необходимость рассматривать отношения между идентичностью и ОМЦ как сложные и рефлексивные, принимая во внимание наши мотивации и намерения при общении с другими.
В главе Квасны, Пэйтон и Хейлз ярлыки этнической идентичности используются в качестве сенсибилизирующей основы для изучения взаимосвязей между ОМЦ, языком и социальным взаимодействием. Анализируя онлайн-сообщество, состоящее из лиц африканского происхождения, в исследовании показано, как веб-форумы служат повествовательным пространством для переговоров и представления общей идентичности африканской диаспоры. Обсуждения, происходящие на форуме, (пере) конструируют символы идентичности (ярлыки), которые отражают положительные образы, являющиеся результатом политики рефлексивной идентичности.Самость черных формируется (заново) через уважение и противодействие доминирующим конструкциям, таким как белизна, национальность и колониализм, которые исторически служили для порабощения людей африканского происхождения.
Используя примеры, в основном взятые из социальной сети Facebook, Лейтер и Дауд интерпретативно подчеркивают аксиологические возможности медиа-платформ и то, как они пересекаются с социальными ожиданиями, связанными с медиа, и жанрами, которые они предоставляют. Рассматривая этические аспекты цифровых сайтов и вокруг них, которые находятся на пересечении ожиданий письменного общения и личного общения, авторы исследуют, как эти гибридные пространства и их унаследованные социальные ожидания по-разному представляют идентичность и (не) воплощение. .
Информационные и коммуникационные технологии повлияли на то, как люди строят и поддерживают межличностные отношения. Самораскрытие было исследовано учеными из-за той важной роли, которую оно играет в отношениях, но мы мало знаем о решениях о раскрытии информации через ОМЦ вне начала отношений (например, службы знакомств). На сегодняшний день ограниченное исследование изучило влияние CMC на раскрытие информации и взаимоотношения. Однако в большей части этого исследования отсутствовала интегративная теория межличностного общения, и предполагались заметные различия в моделях взаимодействия с использованием ОМЦ (по сравнению с личным общением).Глава Грина и Магсамена-Конрада предлагает теоретически обоснованный подход к исследованию важного аспекта принятия коммуникативных решений, самораскрытия информации и управления конфиденциальностью, поскольку он связан с тем, как люди поддерживают существующие межличностные отношения посредством взаимодействия ОМЦ.
Раздел 2. Межличностные отношения и гендерное общение
Мур и Крейг демонстрируют, как технологии CMC играют ключевую роль в развитии и поддержании межличностных отношений.Обзор современных исследований в области реляционной коммуникации в связи с развитием и поддержанием межличностных отношений представлен с привлечением широкого спектра результатов исследований коммуникации, охватывающих начальные взаимодействия, реляционные рутины и социальную поддержку.
Для некоторых пользователей CMC возможность анонимно взаимодействовать с другими людьми в сети дает им свободу говорить или быть тем, чем они хотят, без страха наказания. Тем не менее, такой уровень анонимности может также вызвать смущение у тех, кто хочет больше узнать о своих партнерах по взаимодействию, включая их пол в «реальной жизни» (RLG).В главе Maguire подробно рассматриваются эти вопросы и исследуется, в какой степени RLG пользователя CMC часто может определяться использованием языка, стилем взаимодействия и содержанием сообщения. Она приходит к выводу, что мотивированные пользователи будут полагаться на гендерные стереотипы при проведении гендерных оценок и часто точнее, чем шанс. Тем не менее, в то время как некоторые исследования показали, что гендерные различия действительно возникают, когда гендер становится важным аспектом взаимодействия, другие исследования показывают, что эти различия практически исчезают, когда RLG пользователей не является проблемой.
В главе Баррелла, Мабри и Аллена исследуются гендерные аспекты общения и языковые стили в контексте смешанных публичных дискуссионных групп в асинхронных текстовых ОМЦ. В нем представлены сходства и различия в использовании языка мужчинами и женщинами, участвующими в онлайн-группах, чтобы выявить наличие и эмпирическую отличимость гендерных маркеров, которые появляются во время ОМЦ. Авторы анализируют 3000 сообщений от 30 дискуссионных групп в Интернете. Исследование предоставляет доказательства гендерных различий в лингвистико-стилистических особенностях CMC.Результаты подчеркивают важную роль пола в языке, используемом в построении социальной идентичности в ОМЦ.
Раздел 3. Функции языкового действия и дискурса в CMC
Чтобы понять природу CMC, важно принимать во внимание разнообразие обстоятельств, придающих смысл использованию различных информационных технологий. В этом процессе важную роль играют метафоры. В главе Вайреды и Нуньеса анализируется роль метафор в межличностном дискурсе онлайн-форумов.Путем изучения сообщества социальной поддержки, связанного со здоровьем, и студенческого онлайн-форума, в исследовании представлена посредническая роль метафор в четырех фундаментальных измерениях CMC: метафоры играют важную роль в построении социальной реальности; метафоры — источник социальных норм в ОМЦ; метафоры вызывают уверенность и идентичность на индивидуальном и групповом уровне; метафоры контекстуализируют, как исторически, так и культурно, реальность, созданную ОМЦ.
В главе, написанной Гонгом, используется социолингвистическая точка зрения при изучении языка, социального взаимодействия и информационных и коммуникационных технологий, составляющих личные блоги.В исследовании представлены лингвистические стратегии, которые блоггеры из двух разных лингвистических и культурных традиций (например, блоггеры из Америки и материкового Китая) используют, чтобы выразить себя и свою идентичность в своих записях в блогах. Исследуя различия и сходства в использовании блоггерами лингвистических стратегий, эта глава предлагает понимание влияния языка, культуры и информационных технологий на выражение себя и идентичности в Интернете.
Тайво изучает дискурсивные практики нигерийцев, участвующих в социальном взаимодействии через онлайн-форумы.В этой главе показано, что, несмотря на непоследовательные паттерны очередности, участники все же могут достичь интерактивной и тематической согласованности, выбирая цитирование в качестве средства отслеживания очереди и адресность как средство поддержания межличностных отношений. В исследовании определяется, как особенности дискурса манипулировались в сложной системе социального взаимодействия асинхронного режима для достижения согласованности в дискурсе. Он также определяет создание динамичного онлайн-сообщества нигерийцев, которые в рамках своего межличностного дискурса смотрят на веб-форумы как на общественное пространство для агитации за социальные реформы.
Чтобы изучить влияние информационных технологий на использование языка, в главе Коттрилла исследуются различия в текстах, созданных для традиционного оценивания в классе, и в средах ОМЦ, особенно в блогах. В этом сравнительном исследовании рассматривается отличие написания студентов от традиционных сочинений и заданных блогов, а также исследуется, как студенты демонстрируют риторические действия, например, как студенты передают смысл, выражают эмоции и вызывают реакцию читателя. Результаты этого исследования демонстрируют, как пространство усложняет общение и понимание языка и условностей.
Заканчивая этот раздел, Маркман исследует взаимосвязь между языком и разговорной практикой и динамикой малых групп в своей главе, посвященной встречам команд с помощью компьютера. Изучая одну конкретную практику разговора, исправление мелких ошибок и опечаток, она может эмпирически задокументировать появление групповой нормы неформальности. Она обсуждает, как возможности и ограничения синхронного чата информируют о необходимости этой конкретной нормы взаимодействия и определяют, как исправление используется в качестве ресурса для разработки норм на групповых встречах.В дополнение к вкладу в наше понимание группового развития, глава Маркмана предоставляет дополнительные доказательства того, как техническая инфраструктура онлайн-групповых дискуссионных пространств формирует разговорные практики.
Раздел 4: Онлайн-обучение и сотрудничество
В своей главе о взаимодействии ученика и преподавателя Штургер начинает четвертый раздел с изучения компьютерной коммуникации, которая имеет место в классах непрерывного образования, основанных в трехмерном виртуальном мире Second Life.Это обсуждение находится в теоретических рамках, используемых для исследования ранних виртуальных миров, таких как многопользовательские подземелья, а также синхронный образовательный чат. Для анализа этих взаимодействий в виртуальном классе был использован подход дискурсивного анализа. В отличие от литературы, которая предполагает, что классы SL часто больше ориентированы на учеников и могут нарушить иерархию физического мира, ее исследование показало, что классы виртуального мира были сосредоточены на учителе. Преподавателям, желающим создать более эгалитарное учебное пространство, ориентированное на учащихся, возможно, потребуется подумать о своих методах обучения и способах, которыми эти методы применяются в виртуальном мире.
Глава Аннезе, Третта и Спадаро посвящена социальным характеристикам ОМЦ путем сравнения межличностных отношений и социального взаимодействия в виртуальной и реальной среде «смешанных» сообществ. Авторы исследуют психосоциальную динамику участия (Lave & Wenger, 1991) и идентичности (Hermans, 1996) в обучающих сообществах, взаимодействующих как онлайн, так и офлайн. Их исследования помогают объяснить растущее распространение этой новой модели сообщества и успешный процесс обучения.Результаты исследований показывают, что конкретная динамика участия развивается в виртуальном и реальном контекстах, возникая из особого переплетения индивидуальной и социальной идентичности. Авторы предполагают, что смешение виртуального и реального контекстов позволяет членам сообщества формировать чувство принадлежности на основе межсубъективных переговоров.
Хейлз и Траутман вносят уникальный вклад в социальное взаимодействие на основе ОМЦ, которое способствует обучению. В случае электронного палимпсеста исследование выделяет межличностные, основанные на технологиях отношения, чтобы показать, как высшее образование продолжает развиваться в отношении изменения — и, как результат, «размытия» — границ между академической и личной сферами.Исследование демонстрирует сложность гибридных курсов с особым вниманием к взаимодействию студентов в них. Он также демонстрирует, как преимущества электронной среды предоставляют людям множество возможностей и новые способы самовыражения. В этой главе показаны различные точки зрения на подход к гибридному курсу и на то, как он может изменить сферу образования и обучения.
В главе МакАртура исследуются процессы развития групп и команд в контексте межличностного и социального взаимодействия.В этой главе, объединяющей теории группового развития с обсуждением новых исследований в области технологий группового взаимодействия, рассматривается влияние использования коммуникационных технологий на такие вопросы, как групповая сплоченность, конфликты, вербальные и невербальные коммуникативные модели, групповое взаимодействие и выполнение задач. Эти вопросы формируют понимание средств, с помощью которых группы развиваются в онлайн-сообществах, в виртуальных помещениях для встреч и с помощью других технологий социальных сетей.
Четвертый раздел завершается главой Кристьянссона, в которой представлен моментальный снимок реализации разнообразия в контексте онлайн-сотрудничества.Посредством анализа дискурса и модели расположенной многомерной идентичности исследование демонстрирует сложную социальную практику онлайн-сотрудничества в контексте компьютерно-опосредованного обучения, особенно когда объединяются заинтересованные стороны из разных слоев общества. То, как сотрудничество или его отсутствие понимается, интерпретируется и оценивается, может быть связано с восприятием себя, конструкциями идентичности и системами отсчета, которые объединяются онлайн вместе с офлайн-ситуациями.
Раздел 5. Социальная поддержка и создание сетей помимо культур и социальных технологий
В эпоху новых информационных технологий Интернет предоставляет людям с особыми потребностями в области здравоохранения возможность взаимодействовать и оказывать друг другу социальную поддержку, делиться личными рассказами и опытом и обмениваться информацией. Первая глава этого раздела, написанная Мао, Цянем и Старостой, посвящена сравнению социальных взаимодействий в Интернете между американскими женщинами до и после родов с таковыми из заграничных китайских женщин до и после родов.Как количественные, так и качественные данные были собраны с двух популярных онлайн-форумов, поддерживаемых американскими женщинами и заграничными китайскими женщинами. Результаты показывают как сходство, так и различия между этими двумя онлайн-сообществами по содержанию и типам социальных взаимодействий. Для понимания различий был применен культурно-ориентированный подход. Результаты этого исследования могут помочь как исследователям, так и практикам адаптировать информацию о здоровье к культурным особенностям аудитории и лучше удовлетворять уникальные потребности культурных меньшинств в предродовый и послеродовой периоды.
В главе Розена, Стефаноне и Лакаффа сравниваются модели поведения на сайтах социальных сетей и социально-психологические показатели удовлетворенности людей, которые идентифицируют себя с двумя различными культурными корнями. Результаты показывают, что люди, которые идентифицируют себя с разным культурным происхождением, систематически по-разному ведут себя при работе в сети и имеют существенно разный уровень удовлетворенности своей социальной жизнью. Результаты исследования, основанного на подходе к социальным сетям, также показывают, что размер офлайн-сети социальной поддержки более тесно связан с удовлетворением, чем размер онлайн-сети.
Ли представляет культурные аспекты, представленные в дизайне веб-интерфейса, с помощью дистанции власти, одного из культурных аспектов, определенных Гиртом Хофстеде (2001), путем изучения государственных и бизнес-ориентированных веб-сайтов. Цель состоит в том, чтобы определить любые заметные различия в представлении национальной политической свободы на этих веб-сайтах. Это исследование изучает представление социальных и межличностных отношений в онлайн-коммуникациях и способствует продвижению знаний в области социологических и культурных исследований онлайн-сообществ.
В последней главе пятого раздела и тома Баха, Цзяна и Кэрролла исследуются методы компьютерной коммуникации в крупной компании-разработчике программного обеспечения. В ходе эмпирического исследования этих практик авторы обнаружили, что проблемы возникают при использовании информационных и коммуникационных технологий, и выявили парадокс, заключающийся в том, что участники на самом деле хотели совершенно иных механизмов коммуникации, чем те, которые они практиковали. Объяснения этого парадокса включают в себя богатую сеть социальных и межличностных взаимосвязей, которые делают электронное общение намного более сложным, чем личное общение.Кроме того, авторы объясняют проблемы с помощью теоретической основы совместной работы с компьютерной поддержкой, которая включает в себя поиск точек соприкосновения, объединение работ, готовность к сотрудничеству и технологическую готовность. Парадокс можно объяснить в основном с точки зрения общей основы и сочетания работы. Исследование дает представление об обмене информацией об удобстве использования между командами разработчиков программного обеспечения.
Сводка
Благодаря результатам систематических исследований, с использованием различных точек зрения и методов исследования, все двадцать одна глава этого тома посвящена ключевым компонентам ОМЦ (язык, социальное взаимодействие и информационные / коммуникационные технологии) и направлениям будущих исследований.Мы надеемся, что этот том станет мостом между фундаментальными компонентами CMC и послужит объединению академических дисциплин, связанных с исследованиями и практикой CMC. Читателю предоставляется широкий междисциплинарный взгляд на новые исследования CMC, а также подробное обсуждение областей, связанных с конкретными дисциплинами. Читатели также могут извлечь пользу из практических перспектив и приложений межличностных отношений и социального дискурса для онлайн-взаимодействия через приложения CMC. Мы надеемся, что этот том стимулирует новые направления исследований и способствует лучшему пониманию социального взаимодействия в Интернете.
.
7 навыков межличностного и социального общения на рабочем месте
Навыки межличностного общения также известны как социальные навыки. Процесс использования социальных навыков называется социализацией. Все мы приобрели навыки социализации в раннем возрасте. Прежде чем мы смогли даже поговорить, мы учились навыкам социализации у окружающих нас опекунов. На рабочем месте социальные навыки известны как навыки межличностного общения. И социальные навыки, и навыки межличностного общения относятся к одному и тому же — взаимодействию с другими.
На рабочем месте вы будете работать со многими людьми каждый день. Сильные навыки межличностного общения позволят вам общаться и работать со всеми типами людей, включая менеджеров, коллег и клиентов. Навыки межличностного общения не только дают вам возможность общаться с другими людьми. Навыки межличностного общения также помогают развивать отношения с людьми. Крепкие отношения с людьми, с которыми вы работаете, помогут вам добиться успеха на рабочем месте.
Исследования показывают, что плохие навыки межличностного общения — это причина номер один, по которой люди не ладят, не получают продвижения по службе или, что еще хуже, теряют работу.
Вот семь советов по развитию навыков межличностного общения, которые помогут вам развить прочные отношения и отлично ладить с людьми на рабочем месте:
1. Управление отношениями
2. Понимание чувств других
3. Сотрудничество с другими
4. Великолепное отношение
5. Выражение уважения
6. Соответствующий контакт
7. Активное слушание
1. Управление отношениями
Вы проводите много времени с людьми на своем рабочем месте. Если вы работаете на полную ставку, вы можете рассчитывать проводить со своими коллегами 40 и более часов в неделю.Вы начнете понимать, почему так важно поддерживать хорошие отношения со своими коллегами и менеджерами! Хорошие отношения помогут вам хорошо ладить с людьми и помогут вам лучше выполнять свою работу.
Есть трудный коллега или менеджер? Всегда оставайтесь вежливыми и профессиональными по отношению к этому человеку. Если вам нужно противостоять этому человеку, убедитесь, что вы делаете это вдумчиво. Никогда не знаешь! Трудный коллега со временем может стать другом.
2. Понимание чувств других людей
Способность понимать чувства других и относиться к ним называется сочувствием.Сочувствие поможет вам развить прочные отношения с другими людьми. Когда у вас есть сочувствие, люди чувствуют, что вы понимаете их и то, что они чувствуют.
Когда люди рассказывают вам о чем-то важном, это показывает, что им комфортно рядом с вами. Сделайте все возможное, чтобы поставить себя на их место. Подумайте, как бы вы хотели, чтобы с вами обращались, если бы вы были на их месте. Что бы вы хотели, чтобы вам сказали? На что вы надеетесь, что кто-то сделает для вас?
3. Сотрудничество с другими
Сотрудничество или хорошая работа с другими — важная часть навыков межличностного общения на рабочем месте.Несмотря на то, что у каждого сотрудника могут быть свои индивидуальные задачи и цели, весь персонал или команда преследуют одну и ту же цель. Эта цель — помочь компании добиться успеха. Без сотрудничества рабочее место может быть неприятным местом, и компания не добьется успеха.
Прежде чем начинать групповой проект или сотрудничать, убедитесь, что каждый человек понимает, чего от него ждут. Убедитесь, что каждый человек может поделиться своими идеями или мыслями. Поощряйте свою группу быть безопасным местом для обмена и совместной работы.
4. Отличное отношение
Общее положительное отношение повлияет на многие аспекты вашей работы. Хорошее отношение поможет вам справиться с давлением и стрессом, а также поможет вам быть более гибкими в своей работе. Всегда разделяя позитивный настрой, вы сможете расти в своей должности и, в конечном итоге, продвигаться вперед в карьере.
В предыдущем посте мы поговорили о 5 способах улучшить свое отношение и добиться успеха в работе:
- Избегайте негативного мышления и жалоб
- Проводите время с людьми с позитивным настроем
- Будьте благодарны за свою работу
- Дайте себе шанс перезарядиться
- Награждайте себя за хорошую работу
5.Проявление уважения
Когда вы проявляете уважение к другим на рабочем месте, люди будут уважать вас. Вы можете проявлять уважение к другим, проявляя вежливость и используя свои манеры. Всегда не забывайте говорить «пожалуйста» и «спасибо».
Когда люди разговаривают с вами, слушайте, что они говорят, и смотрите им в глаза, чтобы показать, что вы слушаете. Прежде чем отвечать, дождитесь, пока другие люди закончат говорить, чтобы они не забыли, что они хотели сказать.
6.Соответствующий контакт
Межличностные навыки — это не только то, что вы говорите на работе, они также включают ваши действия или то, что вы делаете. От того, как вы относитесь к людям на работе, будет зависеть, комфортно ли им будет рядом с вами. Начните с того, что всегда стойте на соответствующем расстоянии от человека, с которым разговариваете.
Хорошее практическое правило — стоять на расстоянии вытянутой руки от человека. Таким образом, другие люди могут легко вас услышать, но не будут чувствовать, что вы находитесь в их личном пространстве.Некоторые люди не любят, когда их трогают, поэтому важно уважать личное пространство людей. Помимо простого похлопывания по спине или рукопожатия, лучше не трогать людей на рабочем месте. Держите руки при себе, чтобы не обидеть и не расстроить других.
7. Активное слушание
Активное слушание означает, что вы полностью вовлечены во время разговора. Вы полностью сосредоточены на говорящем. Вы смотрите им в глаза, киваете и иногда задаете уточняющие вопросы, чтобы убедиться, что вы все поняли.
В следующий раз, когда с вами заговорит коллега или менеджер. Положите телефон, компьютер или ноутбук и полностью включите его. Вы удивитесь, насколько лучше вы понимаете, что они говорят вам, и насколько лучше вы запомните позже.
.
Межличностные отношения — определение межличностных отношений по The Free Dictionary
re • la •tion • ship
(rɪˈleɪ ʃənˌʃɪp)
n.
1. связь, ассоциация или участие.
2. связь между лицами по крови или браку; родство.
3. эмоциональная или другая связь между людьми.
4. романтическое или сексуальное влечение.
[1735–45]
Родство
условие близких отношений. Ср. Сибирь . См. Также брак.
отношение через происхождение по мужской стороне. Ср. родственный . — agnate, agnatic, прил.
Отношения по мужскому происхождению. Ср. родство .
дружба или согласие между отдельными людьми или группами. Также называется comity .
родственник по происхождению по женской стороне. Ср. Ашхабад . — родственный , — коньячный, прил.
отношения по женскому происхождению. Ср. Ашхабад . — родственных, прил.
дружба.
вещь или лицо того же типа, что и другие.
кровное родство. Ср. Аффинити .
кузена вместе или как группа или класс.
по материнской линии.
наследник, потомок или преемник, часто подчиненный преемник.
1. факт или условие того, что вы являетесь сыном или дочерью.
2. Отношение ребенка к родителю, особенно отцу.
семейные отношения или другие тесные связи или отношения.
линия происхождения от предка или предков; семья или родословная.
происхождение по женской линии, как по родословной, наследованию и т. Д. — по матрилинейному, матрилинейному, прил.
родство или происхождение по мужской линии, например, родословная, наследование и т. Д.- по отцовской, отцовской, прил.
Древняя Греция. товарищество или братство, связанные торжественной клятвой.
отношение
— отношение — отношение
Эти слова используются для обозначения людей или связей между людьми.
1. «родственник» и «родственник»
Ваши родственники или родственники являются членами вашей семьи.
Я сказал, что я родственник ее первого мужа.
Собираюсь навестить родственников .
Отношения между людьми или группами — это контакты между ними и их поведение по отношению друг к другу.
Отношения между двумя мужчинами не улучшились.
Великобритания имеет тесные отношения с США.
2. «отношения»
Аналогичным образом можно говорить об отношениях между двумя людьми или группами.
Быстро восстановились старые отношения между друзьями.
Сеньор Сапатеро показал, что он стремится к тесным отношениям с Великобританией.
Отношения — это также близкая дружба между двумя людьми, особенно та, которая связана с сексуальными или романтическими чувствами.
Когда два месяца назад отношения закончились, он очень расстроился.
.